Geum.ru

Комментарий к гражданскому процессуальному кодексу российской федерации

Вид материалаКодекс
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   53
Глава 2. СОСТАВ СУДА. ОТВОДЫ


Статья 14. Состав суда


Комментарий к статье 14


1. Часть 1 комментируемой статьи по смыслу дублирует положения ч. 1 ст. 7 ГПК о единоличном и коллегиальном рассмотрении дел.

Указанные нормы принципиально изменили подход к законодательному регламентированию единоличного и коллегиального рассмотрения дел в суде первой инстанции. Если ранее в ч. 3 ст. 6 ГПК РСФСР единоличное рассмотрение допускалось лишь в случаях, прямо предусмотренных ГПК, и в случаях, когда лица, участвующие в деле, не возражали против единоличного порядка рассмотрения, то теперь единоличное рассмотрение не зависит от волеизъявления лиц, участвующих в деле, а, напротив, предусмотрено по всем категориям дел, за исключением случаев, определенных федеральным законом.

К числу изъятий (т.е. случаев, когда дело по первой инстанции рассматривается коллегиально) следует, в частности, отнести: 1) дела о расформировании избирательной комиссии или комиссии референдума (ч. 2 ст. 260.1 ГПК). Данная норма продублирована в п. 6 ст. 31 Федерального закона от 12 июня 2002 г. N 67-ФЗ "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" <1>; 2) гражданские и административные дела, отнесенные к подсудности Военной коллегии Верховного Суда РФ (п. 1 ч. 4 ст. 10 Федерального конституционного закона от 23 июня 1999 г. N 1-ФКЗ "О военных судах Российской Федерации" <2>); 3) гражданские и административные дела, отнесенные к подсудности окружного (флотского) военного суда (п. 1 ч. 1 ст. 15 названного Закона); 4) гражданские и административные дела, отнесенные к подсудности гарнизонного военного суда (п. 1 ч. 1 ст. 23 названного Закона).

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2002. N 24. Ст. 2253.

<2> СЗ РФ. 1999. N 26. Ст. 3170.


Следует учитывать, что положения ч. 2 ст. 260.1 ГПК сформулированы безальтернативно (т.е. дело во всех случаях рассматривается коллегиально); п. 1 ч. 4 ст. 10 и п. 1 ч. 1 ст. 15 названного Закона допускают альтернативу (единолично или коллегиально), не устанавливая при этом каких-либо конкретных оснований для единоличного либо, напротив, коллегиального рассмотрения; п. 1 ч. 1 ст. 23 названного Закона ставит необходимость коллегиального рассмотрения в зависимость от наличия волеизъявления одной из сторон.

Норма ч. 1 комментируемой статьи о допустимых на основании федерального закона изъятиях из общего правила о единоличном рассмотрении не распространяется на мировых судей, которые рассматривают дела всегда только единолично (п. 3 ст. 3 Федерального закона от 17 декабря 1998 г. N 188-ФЗ "О мировых судьях в Российской Федерации" <1>).

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1998. N 51. Ст. 6270.


Новеллой является отказ законодателя от института народных заседателей: ч. 1 комментируемой статьи прямо устанавливает, что при коллегиальном рассмотрении дело в первой инстанции рассматривается в составе трех профессиональных судей. Логическим продолжением этой идеи стало признание утратившим силу в части, касающейся гражданского судопроизводства, Федерального закона от 2 января 2000 г. N 37-ФЗ "О народных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации" <1> (см. ст. 2 Федерального закона от 14 ноября 2002 г. N 137-ФЗ "О введении в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации").

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2000. N 2. Ст. 158.


Однако, видимо, вследствие недостаточной законодательной проработки в действующем законодательстве формально сохранилась норма об участии народных заседателей: п. 1 ч. 1 ст. 23 ФКЗ "О военных судах Российской Федерации" устанавливает, что при коллегиальном рассмотрении состав коллегии гарнизонного военного суда формируется из судьи и народных заседателей. Очевидно, что в этой ситуации недопустимо применение ч. 2 ст. 4 Закона "О введении в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации", устанавливающей приоритет ГПК над иными федеральными законами, поскольку положение о составе гарнизонного военного суда закреплено не в федеральном, а в федеральном конституционном законе.

К сожалению, на данный момент Пленум Верховного Суда РФ по этой проблеме не высказался. Полагаем, что само по себе признание утратившим силу в части, касающейся гражданского судопроизводства, Закона "О народных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации" не может и не должно ограничивать действие п. 1 ч. 1 ст. 23 ФКЗ "О военных судах Российской Федерации": легитимно избранные по действовавшему ранее законодательству народные заседатели должны привлекаться для коллегиального рассмотрения гражданских и административных дел, рассматриваемых гарнизонным военным судом.

Вне зависимости от того, в каком составе должно быть рассмотрено дело в суде первой инстанции, предварительное судебное заседание проводится судьей единолично (ч. 2 ст. 152 ГПК).

Думается, что все процессуальные нормы, которые содержат указание на процессуальные действия судьи (а не суда), следует толковать как устанавливающие единоличную процедуру разрешения конкретных процессуальных вопросов вне зависимости от того, в каком составе должно быть рассмотрено само дело. В качестве примера можно указать на нормы, регламентирующие принятие искового заявления (ст. 133 ГПК), отказ в принятии искового заявления (ст. 134 ГПК), возвращение искового заявления (ст. 135 ГПК), оставление искового заявления без движения (ст. 136 ГПК), вынесение определения о подготовке дела к судебному разбирательству (ч. 1 ст. 147 ГПК), процедуру засвидетельствования копий письменных доказательств (ч. 1 ст. 72 ГПК), подписание протокола о получении образцов почерка (ч. 3 ст. 81 ГПК), определение цены иска в случае явного несоответствия указанной цены действительной стоимости истребуемого имущества (ч. 2 ст. 91 ГПК), определение размера государственной пошлины при затруднительности определения цены иска в момент его предъявления (ч. 1 ст. 92 ГПК), рассмотрение замечаний на протокол (ч. 1 ст. 232 ГПК) и др.

Положения о единоличном рассмотрении дела (заявления) дублируются в некоторых других нормах, регламентирующих производство в суде первой инстанции (см., например, ч. 1 ст. 121, ст. 306 ГПК). Полагаем, что никаких специальных правил подобные дублирующие нормы не создают, поскольку если на уровне федерального закона будет указание о коллегиальном рассмотрении, то применяться должна будет специальная норма о коллегиальном рассмотрении. Если же подобные указания будут отсутствовать, то единоличный порядок рассмотрения будет вытекать непосредственно из содержания ч. 1 комментируемой статьи.

2. Часть 2 комментируемой статьи по смыслу воспроизводит норму, содержавшуюся ранее в ч. 3 ст. 6 ГПК РСФСР, конкретизируя при этом общее положение о коллегиальном рассмотрении дела в судах кассационной и надзорной инстанций, закрепленное в ч. 4 ст. 7 ГПК.

Дела по жалобам на судебные постановления мировых судей, не вступившие в законную силу, рассматриваются в апелляционном порядке единолично судьями соответствующих районных судов (ч. 3 ст. 7 ГПК).

3. ГПК не регулирует процедуру формирования и изменения состава суда, рассматривающего конкретное дело.

Вопросами формирования судебных составов должен заниматься председатель суда (см. п. 1 ст. 26 Закона РСФСР от 8 июля 1981 г. "О судоустройстве РСФСР" <1>).

--------------------------------

<1> ВВС РСФСР. 1981. N 28. Ст. 976.


На практике в большинстве судов существует предметная специализация судей по конкретным категориям дел, о чем издается соответствующий приказ председателя суда. В некоторых судах конкретный судья, рассматривающий дело, определяется исходя из территориального принципа (в соответствии с указанным в исковом заявлении местом жительства либо местом нахождения ответчика или истца). В любом случае информация о том, какие категории дел рассматривает конкретный судья, должна быть доступна для любого заинтересованного лица.

В то же время, поскольку нормативно-предметный и территориальный принципы распределения дел не закреплены, председатель суда вправе самостоятельно определить судебный состав по любому делу.

Применительно к мировым судьям вопрос о персоналиях разрешается следующим образом. Статья 1 Федерального закона от 29 декабря 1999 г. N 218-ФЗ "Об общем числе мировых судей и количестве судебных участков в субъектах Российской Федерации" <1> устанавливает, что число мировых судей соответствует количеству судебных участков. Следовательно, на одном судебном участке правосудие может отправляться только одним мировым судьей. При этом мировой судья, действующий в пределах конкретного судебного участка, назначается (избирается) на должность законодательным (представительным) органом государственной власти субъекта РФ либо избирается на должность населением соответствующего судебного участка в порядке, установленном законом субъекта РФ (ст. 6 Закона "О мировых судьях в Российской Федерации").

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2000. N 1. Ст. 1.


Разрешение вопросов, связанных с изменением судебных составов, по смыслу п. 1 ст. 26 Закона "О судоустройстве РСФСР" также находится в компетенции председателя суда. Здесь, однако, следует учитывать, что произвольная замена судьи недопустима в силу положений ч. 2 ст. 157 ГПК о неизменности состава суда. Судья может быть заменен либо вследствие удовлетворения заявления об отводе (ст. 21 ГПК), либо по иным основаниям, объективно исключающим возможность участия судьи в процессе (длительная болезнь или смерть судьи, прекращение судейских полномочий и т.п.).

Полагаем, что хронологически изменение судебного состава возможно до момента оглашения судебного акта, которым заканчивается производство в суде соответствующей инстанции. Иной подход создавал бы неопределенность в отношении уже принятого судебного акта, противоречил бы свойству неизменности (бесповоротности) судебного решения (ч. 1 ст. 200 ГПК). Поэтому даже в случае смерти одного из судей в подобных ситуациях замена судьи не производится, а мотивированный судебный акт подписывается оставшимися судьями. После подписей судей делается специальная оговорка об отсутствии третьей подписи.

4. Вопрос о вынесении дополнительного решения подлежит разрешению тем же составом суда, который выносил решение по делу. Полагаем, что подобный подход применим и к случаям исправления допущенных в решении суда описок или явных арифметических ошибок (ст. 200 ГПК), разъяснения решения суда (ст. 202 ГПК), к процедуре отсрочки, рассрочки, изменения способа и порядка исполнения решения суда (ст. 203 ГПК), к процедуре индексации взысканных судом денежных сумм (ст. 208 ГПК), а также к процедуре разрешения вопроса о немедленном исполнении решения суда (ст. 212 ГПК).

5. Нарушение правила о коллегиальном составе суда является безусловным основанием для отмены судебного акта в апелляционном, кассационном и надзорном порядке (см. ч. 1 ст. 330, п. 1 ч. 2 ст. 364, ст. 387 ГПК).


Статья 15. Порядок разрешения вопросов судом в коллегиальном составе


Комментарий к статье 15


1. Часть 1 комментируемой статьи по смыслу дублирует положения ч. 1 ст. 16 ГПК РСФСР.

Правило о том, что вопросы, возникающие при рассмотрении дела судом в коллегиальном составе, разрешаются судьями большинством голосов, устанавливает единственно возможный разумный механизм разрешения противоречий во мнениях судей (очевидно, что иной подход, например единогласное разрешение всех вопросов, мог бы стать реальным препятствием вообще к принятию какого-либо судебного акта).

Запрет судьям воздерживаться от голосования логически вытекает из смысла правоприменительной деятельности: любой процессуальный либо материально-правовой вопрос должен быть так или иначе разрешен, поэтому фактическое уклонение судьи от обязанности выразить свое мнение недопустимо.

Правило, устанавливающее, что председательствующий голосует последним, продиктовано тем, что сам председательствующий, как правило, имеет наиболее высокий авторитет. Поэтому с целью исключения давления на других судей закон предписывает председательствующему высказывать свое мнение последним. Однако очевидно, что фактически уже при обсуждении вопроса, по которому принимается судебный акт, председательствующий так или иначе обозначит свою позицию. Поэтому полагаем, что данное правило носит в известном смысле ритуальный характер.

2. Часть 2 комментируемой статьи содержит схожие положения с содержавшимися ранее в ч. 2 ст. 16 ГПК РСФСР.

Особое мнение - это мотивированное суждение не согласного с мнением большинства судьи относительно того, как должен быть разрешен конкретный процессуальный либо материально-правовой вопрос.

Несогласие судьи может иметь место как в отношении выводов, сформулированных в резолютивной части, так и в отношении правового и (или) фактического обоснования этих выводов.

Буквальное толкование комментируемой нормы ограничивает действие института особого мнения исключительно рамками процедуры принятия решения судом первой инстанции. Более того, при анализе ч. 1 ст. 224 ГПК может сложиться впечатление, что законодатель сознательно исключает действие ч. 2 комментируемой статьи в отношении процедуры вынесения судебных определений. Считаем, что такое толкование вряд ли состоятельно: к примеру, материально-правовые последствия определения об утверждении мирового соглашения принципиально ничем не отличаются от последствий судебного решения. В этой связи нелогичным было бы отказывать в праве на особое мнение судье, который считает, что утверждение мирового соглашения противоречит закону, одновременно признавая за ним такое право в случае, когда, по его мнению, постановлено незаконное решение.

О распространении института особого мнения на процедуру вынесения кассационного определения см. ст. 360 ГПК. Полагаем, что данная норма по аналогии применима как к надзорному производству, так и к производству по пересмотру по вновь открывшимся обстоятельствам решений и определений суда, вступивших в законную силу. Таким образом, полагаем, что институт особого мнения применим ко всем случаям коллегиального рассмотрения. Следует подчеркнуть, что изложение особого мнения является правом судьи, а не обязанностью.

Особое мнение излагается в письменной форме. Допустимо ли составление особого мнения вне совещательной комнаты? Полагаем, что нет, поскольку законодатель четко проводит мысль о том, что вне совещательной комнаты допускается лишь разрешение несложных вопросов (см. ч. 2 ст. 224 ГПК). Наличие особого мнения (даже если оно не касается разрешения спора по существу) вызвано спорной ситуацией, поэтому его составление должно проходить в обстановке, которая бы исключала чье-либо вмешательство.

Закон не регламентирует предельный срок, в течение которого должно быть изложено и приобщено к материалам дела особое мнение. Однако по смыслу ч. 2 комментируемой статьи изложенное в письменной форме особое мнение должно находиться в материалах дела уже к моменту объявления принятого по делу решения. Следовательно, можно сделать вывод, что особое мнение должно быть приобщено к материалам дела не позднее оглашения того судебного акта, в отношении которого у судьи имеется особое мнение.

Какое процессуально-правовое значение имеет особое мнение? Действующий ГПК не содержит норм, которые бы четко указывали на соответствующие правовые последствия.

В то же время в п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 3 апреля 1987 г. N 1 "О соблюдении законодательства, регламентирующего участие народных заседателей в осуществлении правосудия" указывалось на то, что при рассмотрении в кассационном порядке дела, по которому имеется особое мнение, суд в соответствии с требованиями ст. 294 ГПК РСФСР обязан проверить законность и обоснованность решения с учетом доводов, приведенных в особом мнении, и о результатах рассмотрения известить народного заседателя. Применим ли данный подход по действующему ГПК? Полагаем, что нет, так как, во-первых, формально указанное постановление не подлежит применению на территории РФ <1>; во-вторых, действующие нормы о пределах рассмотрения дела в суде кассационной инстанции (ст. 347 ГПК) не содержат требования об обязательной проверке дела в полном объеме.

--------------------------------

<1> См. подп. "в" п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 января 2003 г. N 2 "О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации" (БВС РФ. 2003. N 3).


Аналогичным образом следует подходить и к еще одной рекомендации, которая также была изложена в п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда СССР "О соблюдении законодательства, регламентирующего участие народных заседателей в осуществлении правосудия". Суть ее сводилась к тому, что, если дело, по которому имеется особое мнение, не было предметом рассмотрения суда кассационной инстанции, оно, по вступлении решения в законную силу, подлежит направлению председателю вышестоящего суда для решения вопроса о наличии оснований к опротестованию.

Полагаем, что единственным процессуально-правовым последствием приобщения особого мнения к материалам дела является то, что любое лицо, участвующее в деле, вправе (после оглашения судебного акта) с ним ознакомиться, что вытекает из содержания ч. 1 ст. 35 ГПК.

Решение суда подписывается всеми судьями, в том числе судьей, оставшимся при особом мнении (ч. 2 ст. 197 ГПК). Данное правило должно распространяться на все коллегиально принимаемые судебные акты, за исключением случая, установленного ч. 2 ст. 388 ГПК.


Статья 16. Основания для отвода судьи


Комментарий к статье 16


1. Часть 1 комментируемой статьи по смыслу схожа с ч. 1 ст. 18 ГПК РСФСР.

Частью 1 ст. 120 Конституции РФ установлено, что судьи независимы и подчиняются только Конституции РФ и федеральному закону. Реализация данного требования предполагает наличие законодательного механизма, устраняющего из процесса судью, в случае, когда существуют реальные обстоятельства, которые могли бы повлиять на его независимость, объективность и беспристрастность. Таким механизмом в гражданском процессе выступает институт отвода судьи (мирового судьи).

Основаниями для отвода являются:

1) участие судьи при предыдущем рассмотрении данного дела в качестве прокурора, секретаря судебного заседания, представителя, свидетеля, эксперта, специалиста, переводчика. Данное основание исключает возможность рассмотрения судьей дела, если ранее по этому же делу он имел иной процессуально-правовой статус. Это вполне разумно, поскольку участие судьи в процессе ранее в ином качестве может повлиять на его объективность и беспристрастность.

Однако законодатель не охватил все возможные случаи предшествующего участия судьи. К примеру, судья мог быть ранее истцом по рассматриваемому делу, а после заключения договора уступки выбыть из спорного правоотношения. Допустимо ли, чтобы процессуальный правопредшественник одной из сторон в последующем стал судьей по данному делу? Конечно нет.

По сравнению с ГПК РСФСР в комментируемой норме появилось указание на нового субъекта гражданского процесса - специалиста;

2) родственные или свойственные отношения судьи с кем-либо из лиц, участвующих в деле, либо их представителей. В ч. 2 ст. 281 ГПК к близким родственникам отнесены родители, дети, братья и сестры. Семейное законодательство раскрывает понятие близких родственников несколько шире, относя к ним родственников по прямой восходящей и нисходящей линии (родителей, детей, дедушек, бабушек и внуков), полнородных и неполнородных (имеющих общих отца или мать) братьев и сестер (абз. 3 ст. 14 СК).

Полагаем, что в круг лиц, которые охватываются понятием "родственник" в п. 2 ч. 1 комментируемой статьи, следует включать не только близких, но и всех остальных родственников (включая усыновленных и усыновителей) аналогично положениям, изложенным применительно к наследованию по закону (см. гл. 63 ГК).

Судебная практика также исходит из недопустимости ограничительного толкования понятия "родственник". В частности, Пленум Верховного Суда СССР, хотя его разъяснения формально и не подлежат применению <1>, указывал, что под родственными отношениями следует понимать наличие не только близкого родства, но и родства более дальних степеней (двоюродные братья, сестры и др.). Президиум Верховного Суда РФ, толкуя схожую норму об основаниях отвода судьи в уголовном процессе (п. 2 ч. 1 ст. 59 УПК РСФСР), разъяснил, что под родственниками понимаются не только близкие родственники, но и лица, обладающие более дальними отношениями родства <2>.

--------------------------------

<1> См. подп. "в" п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 января 2003 г. N 2 "О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации".

<2> См. п. 6 разд. "Судебная практика по уголовным делам" Обзора законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за четвертый квартал 2002 г., утвержденного Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 12 марта 2003 г.


Новеллой является указание в комментируемой норме на свойственников судьи (родственников супруга или супруги самого судьи). Такое нововведение вполне оправданно, тем более что и ранее как в судебной практике, так и в научно-практической литературе <1> норму п. 2 ч. 1 ст. 18 ГПК РСФСР предлагалось толковать расширительно, распространяя ее в том числе и на свойственников;

--------------------------------

<1> См., например: Гражданское процессуальное законодательство: Комментарий / Под ред. М.К. Юкова. М., 1991. С. 29.


3) личная, прямая или косвенная заинтересованность судьи в исходе дела либо иные обстоятельства, вызывающие сомнение в его объективности и беспристрастности.

Прямая заинтересованность судьи предполагает, что у него имеется имущественный или иной охраняемый законом интерес в определенном разрешении материально-правового спора.

Косвенная заинтересованность судьи будет иметь место в случаях, когда правовые последствия вынесенного по делу судебного акта могут повлиять на имущественные или иные охраняемые законом интересы других лиц, в благосостоянии которых судья заинтересован.

К иным обстоятельствам, вызывающим сомнение в объективности и беспристрастности судьи, следует, в частности, относить: а) имевшуюся ранее служебную зависимость судьи от кого-либо из лиц, участвующих в деле, либо их представителей; б) факт наличия иной зависимости судьи (имеются в виду случаи, когда в компетенции кого-либо из лиц, участвующих в деле, либо их представителей находится разрешение вопросов, в которых заинтересован либо сам судья, либо его родственники или свойственники); в) факт наличия у судьи правовых обязательств перед кем-либо из лиц, участвующих в деле, либо их представителями; г) факт наличия у кого-либо из лиц, участвующих в деле, либо их представителей правовых обязательств перед судьей; д) дружественные либо неприязненные отношения судьи с кем-либо из лиц, участвующих в деле, либо их представителями; е) факт наличия высказываний судьи о том, как будет разрешено дело по существу либо конкретный процессуальный вопрос (схожее основание содержится в п. 7 ч. 1 ст. 21 АПК; см. также п. 6 Обзора судебной работы гарнизонных военных судов за 2000 год <1>).

--------------------------------

<1> Утвержден Военной коллегией Верховного Суда РФ 3 января 2001 г.


Перечень оснований, указанных в комментируемой норме, является исчерпывающим. Вместе с тем судья также подлежит отводу, если ранее был вынесен судебный акт, предписывающий рассмотреть дело в ином составе судей (см. ст. 241, абз. 3 ст. 361 ГПК), а также в случае, если были нарушены правила о недопустимости повторного участия судьи в рассмотрении дела (ст. 17 ГПК).

2. В состав суда, рассматривающего дело, не могут входить лица, состоящие в родстве между собой.

Вопрос о наличии родства должен разрешаться аналогично положениям, сформулированным применительно к п. 2 ч. 1 комментируемой статьи.

Полагаем, что данное ограничение должно распространяться также и на случаи рассмотрения дела в вышестоящей инстанции (в состав суда вышестоящей инстанции не должен входить судья, являющийся родственником судьи, ранее рассматривавшего дело). Однако данное толкование противоречит буквальному смыслу ч. 2 комментируемой статьи, согласно которой ограничение распространяется лишь на одновременное присутствие в судебном составе лиц, состоящих в родстве между собой.


Статья 17. Недопустимость повторного участия судьи в рассмотрении дела


Комментарий к статье 17


1. Часть 1 комментируемой статьи является новеллой - ГПК РСФСР формально не ограничивал возможность участия мирового судьи, ранее рассмотревшего дело по первой инстанции, при рассмотрении этого же дела в суде апелляционной, кассационной или надзорной инстанции.

Необходимость запрета на повторное участие судьи (мирового судьи) в рассмотрении дела в иной инстанции вполне очевидна - ранее сформировавшееся мнение судьи вполне может повлиять на его объективность и беспристрастность.

Следует отметить, что ограничения, установленные комментируемой статьей, не распространяются на процедуру пересмотра заочного решения в порядке ч. 1 ст. 237 ГПК, а также на процедуру пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам (ст. 393 ГПК).

2. По смыслу комментируемой статьи не имеет значения, какие процессуальные действия совершал в ходе рассмотрения дела судья, здесь важно, что само дело находилось в производстве у данного судьи (либо судья входил в соответствующий судебный состав). Поэтому, даже если судья совершил всего одно процессуальное действие (например, вынес определение о возвращении искового заявления), он уже не может принимать участие при рассмотрении дела в иной судебной инстанции.

К сожалению, Верховный Суд РФ, разъясняя вопросы применения ст. 19 ГПК РСФСР применительно к апелляционному производству, сформулировал позицию прямо противоположную, указав, что положения указанной нормы применяются лишь тогда, когда дело уже рассматривалось по существу <1>. Данная рекомендация противоречит буквальному толкованию ст. 19 ГПК РСФСР, которая (равно как и комментируемая статья) говорит о недопустимости повторного участия судьи, принимавшего участие в рассмотрении дела.

--------------------------------

<1> См. п. 21 письма Верховного Суда РФ от 7 июня 2001 г. N 7/общ-104 "О применении норм Гражданского процессуального кодекса РСФСР, касающихся мировых судей".


3. При возвращении дела на новое рассмотрение судом кассационной инстанции (абз. 3 ст. 361 ГПК) либо при отмене заочного решения суда и возобновлении рассмотрения дела по существу (ст. 241 ГПК) возможность повторного участия судьи в рассмотрении дела определяется соответственно кассационным определением либо определением суда, рассмотревшего заявление об отмене заочного решения.

4. Нарушение требований ст. 17 ГПК влечет незаконность судебного состава и, следовательно, является безусловным основанием для отмены судебного акта в апелляционном, кассационном и надзорном порядке (см. ч. 1 ст. 330, п. 1 ч. 2 ст. 364, ст. 387 ГПК).


Статья 18. Основания для отвода прокурора, секретаря судебного заседания, эксперта, специалиста, переводчика


Комментарий к статье 18


1. Часть 1 комментируемой статьи воспроизводит содержание ч. 1 и п. 1 ч. 2 ст. 20 ГПК РСФСР с одним уточнением: основания для отвода теперь распространяются и на нового субъекта гражданского процесса - специалиста.

Являются ли родственные связи между прокурором, секретарем судебного заседания, экспертом, специалистом и переводчиком основанием для их отвода? Как толковать применительно к указанным субъектам положения ч. 2 ст. 16 ГПК?

В научно-практической литературе высказано мнение о том, что исходя из содержания и назначения института отводов само по себе существование в подобных случаях родственных связей не может служить основанием для отвода; родственные связи должны считаться основанием для отвода указанных лиц, если эти связи способны возбудить сомнение относительно беспристрастности <1>.

--------------------------------

<1> См.: Гражданское процессуальное законодательство. С. 33 - 34.


Полагаем, что с подобным подходом следует согласиться с одной оговоркой. Действительно, факт наличия родственных связей между лицами, не имеющими самостоятельного правового интереса (секретарь судебного заседания, эксперт, специалист, переводчик), не может служить основанием для отвода, поскольку само по себе такое родство не должно истолковываться как основание для предпочтений по отношению к кому-либо из лиц, участвующих в деле. Однако прокурор всегда имеет в деле служебный интерес, заинтересованность в определенном разрешении дела (см. комментарий к ст. 45 ГПК). Поэтому считаем, что положение о недопустимости родственных связей должно в обязательном порядке распространяться на прокурора.

Формально-юридически данный вывод вполне укладывается в систематическое толкование абз. 1 ч. 1 комментируемой статьи и п. 2 ч. 1 ст. 16 ГПК: секретарь судебного заседания, эксперт, специалист, переводчик подлежат отводу, если кто-либо из них находится в родственных связях с прокурором (который в соответствии со ст. 34 ГПК относится к лицам, участвующим в деле).

Указание в абз. 2 ч. 1 комментируемой статьи на наличие служебной либо иной зависимости эксперта или специалиста от кого-либо из лиц, участвующих в деле (их представителей), не должно истолковываться как допускающее такую зависимость в отношении прокурора, секретаря судебного заседания и переводчика. Положения абз. 2 ч. 1 комментируемой статьи носят в известном смысле дублирующий характер, поскольку подлежащий применению (в том числе по отношению к эксперту и специалисту) п. 3 ч. 1 ст. 16 ГПК охватывает любые случаи зависимости.

Следует отметить, что ранее в ч. 2 ст. 20 ГПК РСФСР содержались дополнительные основания для отвода эксперта: 1) если он производил ревизию, материалы которой послужили основанием к возбуждению данного гражданского дела; 2) в случае, когда обнаружится его некомпетентность.

Факт предшествующей ревизии, безусловно, может вызвать сомнение в объективности и беспристрастности проведенной этим же лицом экспертизы. Однако с точки зрения законодательной техники отдельное выделение такого основания неоправданно, поскольку подлежащая применению норма - п. 3 ч. 1 ст. 16 ГПК - охватывает любые иные обстоятельства, вызывающие сомнение в объективности и беспристрастности эксперта.

Некомпетентность, понимаемая как отсутствие необходимых специальных знаний у эксперта, диспозицией ст. 16 ГПК не охватывается. Почему же законодатель не включил данное основание для отвода в действующий ГПК? В научно-практической литературе высказано предположение, что причиной этого явилось чрезвычайно редкое применение данного основания в судебной практике, а также то, что некомпетентность эксперта проявляется лишь в его заключении, что приводит к необходимости назначения повторной экспертизы <1>. Полагаем, что подобные аргументы не могут быть признаны достаточными для того, чтобы допускать в процесс некомпетентного эксперта: зачем назначать повторную экспертизу, если можно, используя институт отвода некомпетентного эксперта, сразу привлечь в процесс компетентного субъекта?

--------------------------------

<1> См.: Жилин Г.А. Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации. М., 2003. С. 24.


Правильней в данной ситуации исходить из того, что в действующем ГПК существует правовой пробел в части определения процессуально-правовых последствий некомпетентности эксперта. Нормой, регулирующей сходные отношения, является п. 3 ч. 2 ст. 70 УПК, где установлено, что эксперт не может принимать участие в производстве по уголовному делу, если обнаружится его некомпетентность. Поэтому некомпетентность эксперта должна рассматриваться и по действующему ГПК как основание для его отвода.

Подобным же образом следует применять по аналогии и нормы, устанавливающие основания для отвода некомпетентного специалиста (ч. 2 ст. 71 УПК) и некомпетентного переводчика (ч. 2 ст. 69 УПК).

2. Часть 2 комментируемой статьи специально оговаривает допустимость повторного участия прокурора, секретаря судебного заседания, эксперта, специалиста, переводчика в новом рассмотрении данного дела. Необходимым условием такого участия является сохранение прежнего процессуально-правового статуса.

Данная норма, по сути, устанавливает специальное изъятие из общего правила, установленного в п. 1 ч. 1 ст. 16 ГПК.


Статья 19. Заявления о самоотводах и об отводах


Комментарий к статье 19


1. Часть 1 комментируемой статьи по смыслу незначительно отличается от ч. 1 ст. 22 ГПК РСФСР - в число субъектов, на которых распространяется институт отвода, дополнительно включены мировой судья и специалист.

Заявление самоотвода (при наличии соответствующих оснований) исходя из буквального толкования ч. 1 комментируемой статьи является обязанностью мирового судьи, судьи, прокурора, секретаря судебного заседания, эксперта, специалиста, переводчика. В то же время ГПК не устанавливает каких-либо негативных процессуально-правовых последствий неисполнения этой обязанности для самого подлежащего отводу субъекта.

Лица, участвующие в деле (см. ст. 34 ГПК), вправе заявить отвод. Этим же правом обладают и представители, что вытекает из содержания ст. 54 ГПК.

Новеллой является указание в комментируемой норме на право суда рассмотреть вопрос об отводе по собственной инициативе.

2. Часть 2 комментируемой статьи по смыслу воспроизводит ч. 2 ст. 22 ГПК РСФСР, новеллой является установленное законом требование мотивировать не только отвод, но и самоотвод.

Обязанность мотивировать требование об отводе предполагает ссылку на конкретное основание для отвода, установленное ст. ст. 16 - 18 ГПК. Необходимо ли подтверждать наличие оснований для отвода какими-либо доказательствами? Может ли суд отказать в удовлетворении заявления об отводе только на том основании, что заявитель не доказал наличия оснований для отвода?

Полагаем, что применение классических состязательных подходов к доказыванию (см. комментарий к ч. 1 ст. 56 ГПК) в данном случае вряд ли оправданно. Дело в том, что назначение самого института отвода состоит в том, чтобы обеспечить действительное участие в процессе независимых, объективных и беспристрастных мировых судей, судей, прокуроров, секретарей судебного заседания, экспертов, специалистов и переводчиков. Поэтому формальный состязательный подход (особенно учитывая специфическую природу некоторых оснований для отвода - см. п. 3 ч. 1 ст. 16 ГПК) ограничивал бы возможности суда, в том числе в части истребования доказательств по собственной инициативе.

Таким образом, даже если лицо, заявляющее об отводе, не представило конкретных доказательств, подтверждающих наличие оснований, установленных ст. ст. 16 - 18 ГПК, суд (заслушав мнения лиц, участвующих в деле, и лица, которому заявлен отвод), если посчитает необходимым, должен проявить определенную инициативу, прежде всего в части истребования доказательств. Соответственно и отказ в удовлетворении заявления об отводе должен содержать не простую ссылку на недоказанность оснований для отвода заявителем, а обоснованное суждение о фактическом отсутствии указанных оснований.

По общему правилу хронологически возможность заявления отвода (самоотвода) ограничена моментом начала рассмотрения дела по существу. Иначе говоря, заявление об отводе должно быть сделано до доклада дела судьей (см. ст. 172, ч. 2 ст. 327, ст. 356, ч. 2 ст. 386 ГПК). Вместе с тем, учитывая, что иногда судьи, рассматривающие дело по первой инстанции, дело не докладывают, целесообразно заявить об отводе сразу же после разъяснения судом этого права.

Законодателем установлено одно изъятие из общего правила: заявление отвода (самоотвода) в ходе дальнейшего рассмотрения дела допускается, если основание для отвода (самоотвода) стало известно лицу, его заявляющему, либо суду после начала рассмотрения дела по существу. Соответственно лицо, заявляющее отвод (самоотвод), в ходе дальнейшего рассмотрения дела должно указать не только на фактические обстоятельства, являющиеся основанием для отвода (самоотвода), но также и на момент времени, когда ему стало об этих обстоятельствах известно.

Допустимо ли повторное заявление об отводе? ГПК прямого ответа на этот вопрос не дает. Полагаем, что в данной ситуации необходимо применять по аналогии положения, содержащиеся в ч. 3 ст. 24 АПК, - повторное заявление об отводе по тем же основаниям не может быть подано тем же лицом. Иначе говоря, не допускается повторное заявление об отводе, если оно удовлетворяет одновременно следующим условиям: 1) заявление сделано тем же лицом; 2) заявление сделано в отношении того же лица; 3) в заявлении содержится ссылка на те же фактические обстоятельства, являющиеся, по мнению заявителя, основанием для отвода.

3. Часть 3 комментируемой статьи распространяет установленные в ст. ст. 20, 21 ГПК правила о порядке разрешения заявления об отводе и последствиях его удовлетворения также и на процедуру самоотвода.


Статья 20. Порядок разрешения заявления об отводе


Комментарий к статье 20


1. Часть 1 комментируемой статьи почти дословно воспроизводит содержание ч. 1 ст. 23 ГПК РСФСР. Единственное уточнение касается вида судебного акта, принимаемого по результатам рассмотрения заявления об отводе: суд обязан вынести определение. Однако и ранее (при применении ГПК РСФСР) суды также выносили определения, поскольку, разрешая вопрос об отводе, суд не разрешал дело по существу.

Учитывая положения ч. ч. 1, 2 ст. 224 ГПК, следует прийти к выводу, что вынесение протокольного определения в данном случае недопустимо (определение должно быть вынесено в виде отдельного документа).

Определение, которым разрешен вопрос об отводе, не может быть объектом самостоятельного обжалования.

В случае заявления отвода суд заслушивает мнение лиц, участвующих в деле, а также лица, которому заявлен отвод, если отводимый желает дать объяснения. Указанная процедура должна проводиться аналогично порядку, установленному для дачи объяснений в суде первой инстанции (см., в частности, ч. 3 ст. 68, ч. 1 ст. 157, ч. 2 ст. 158, ч. 1 ст. 174 ГПК).

Вопрос об отводе суд разрешает в совещательной комнате независимо от того, единолично или коллегиально рассматривается дело (см. также комментарий к ч. 2 ст. 19 ГПК).

2. Часть 2 комментируемой статьи по смыслу схожа с положениями, содержавшимися ранее в ч. ч. 2 - 5 ст. 23 ГПК РСФСР.

Следует отметить, что все вопросы, связанные к разрешением заявленного отвода, комментируемая норма относит к исключительной компетенции самого суда. Если в отношении прокурора, секретаря судебного заседания, эксперта, специалиста и переводчика такой подход представляется обоснованным, то отнесение вопроса о разрешении отвода судьи (состава суда) к ведению самого судьи (состава суда) представляется сомнительным. Полагаем, что здесь законодатель нарушил общеправовой принцип, согласно которому никто не может быть судьей в своем деле.

К сожалению, вопрос о конституционности вышеуказанных положений не рассматривался Конституционным Судом РФ.


Статья 21. Последствия удовлетворения заявления об отводе


Комментарий к статье 21


1. Правило, содержащееся в ч. 1 комментируемой статьи, в ГПК РСФСР отсутствовало. Оно является весьма существенной новеллой, поскольку ранее судебная практика при определении правовых последствий отвода мирового судьи исходила из принципиально иной позиции. Так, Верховный Суд РФ, восполняя имевшийся в ГПК РСФСР правовой пробел, указывал, что поскольку следствием удовлетворения отвода является передача дела вышестоящим судом на рассмотрение другого судьи (ст. 123 ГПК РСФСР), то после удовлетворения отвода дело должно быть направлено в вышестоящий суд <1>.

--------------------------------

<1> См. п. 11 письма Верховного Суда РФ от 7 июня 2001 г. N 7/общ-104 "О применении норм Гражданского процессуального кодекса РСФСР, касающихся мировых судей".


Напротив, ч. 1 комментируемой статьи принципиально исключает возможность передачи дела в вышестоящий суд - дело должно быть передано другому мировому судье, действующему на территории того же судебного района, или, если такая передача невозможна, оно передается вышестоящим судом мировому судье другого района.

ГПК не регламентирует, какое конкретно должностное лицо должно от имени районного суда передавать дело другому мировому судье. Не содержится прямых указаний об этом и в Законе "О судоустройстве РСФСР". Полагаем, что в данном случае единственно возможным выходом было бы расширительное толкование п. 1 ст. 26 названного Закона, в соответствии с которым вопросы передачи дел от одного мирового судьи другому должны разрешаться председателем районного суда.

Что понимать под термином "судебный район"? Законы "О мировых судьях в Российской Федерации" и "Об общем числе мировых судей и количестве судебных участков в субъектах Российской Федерации" данное понятие не раскрывают. В то же время ч. 2 ст. 21 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" <1> устанавливает, что районный суд является непосредственно вышестоящей судебной инстанцией по отношению к мировым судьям, действующим на территории соответствующего судебного района. Следовательно, под судебным районом необходимо понимать территорию, на которую распространяется юрисдикция конкретного районного суда.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1997. N 1. Ст. 1.


Что понимать под термином "вышестоящий суд"? Иначе говоря, какой суд - районный или областной (верховный суд республики, краевой суд, суд города федерального значения, суд автономной области, суд автономного округа) - должен разрешать вопрос о передаче дела мировому судье, действующему на территории другого судебного района? Полагаем, что одновременное упоминание в ч. 1 комментируемой статьи и районного, и вышестоящего суда указывает на то, что законодатель сознательно разграничивает указанные судебные органы. И это в принципе правильно, поскольку разрешение вопроса о передаче дела мировому судье, находящемуся в другом судебном районе, необоснованно бы расширяло территориальную юрисдикцию районного суда. Поэтому под вышестоящим судом в рамках нормы ч. 1 комментируемой статьи следует понимать соответствующий верховный суд республики, краевой, областной суд, суд города федерального значения, автономной области или автономного округа.

2. Часть 2 комментируемой статьи по смыслу воспроизводит содержание ч. 1 ст. 24 ГПК РСФСР. Важное уточнение касается субъекта, уполномоченного передавать дело на рассмотрение в другой суд, - таковым теперь является соответствующий верховный суд республики, краевой, областной суд, суд города федерального значения, суд автономной области или автономного округа.

ГПК не регламентирует, какое конкретно должностное лицо должно от имени вышестоящего суда передавать дело в другой районный суд. Не содержится прямых указаний об этом и в Законе "О судоустройстве РСФСР". Полагаем, что в данном случае единственно возможным выходом было бы расширительное толкование ст. 37 названного Закона, в соответствии с которой вопросы передачи дел должны разрешаться председателем суда.

Следует обратить внимание на то, что, передавая дело в другой районный суд, председатель вышестоящего суда не разрешает вопрос о том, какой конкретно судья (судьи) районного суда должен будет рассмотреть дело. Разрешение этого вопроса находится в компетенции председателя районного суда (см. комментарий к ст. 14 ГПК).

3. Часть 3 комментируемой статьи без каких-либо смысловых уточнений воспроизводит содержание ч. 2 ст. 24 ГПК РСФСР.

Вопросы, связанные с определением конкретного судьи (судебного состава), которому должно быть передано дело, по смыслу ст. 37 названного Закона должны разрешаться председателем верховного суда республики (областного, краевого суда, суда города федерального значения, автономной области, автономного округа).

4. Часть 4 комментируемой статьи (по сравнению со схожей нормой ч. 3 ст. 24 ГПК РСФСР) содержит принципиально новое правило. Если раньше при невозможности рассмотрения дела в суде субъекта РФ дело передавалось для рассмотрения в Верховный Суд РФ, то теперь законодатель также предписывает передать дело в Верховный Суд РФ, но не для рассмотрения, а для определения суда, в котором оно будет рассматриваться.

Полагаем, что формулировка ч. 4 комментируемой статьи не совсем удачна, поскольку в ней не конкретизирован уровень суда, в который должно быть передано дело. По аналогии с ч. 2 комментируемой статьи судом, в который передается дело, должен быть суд субъекта РФ.

5. Процессуально передача дела от одного мирового судьи другому, а также из одного суда в другой оформляется определением, которое может быть обжаловано (см. комментарий к ч. 3 ст. 33 ГПК).

ГПК не регламентирует вопрос процессуального оформления передачи дела от одного судьи другому в рамках одного суда. Обычно это происходит на основании распоряжения председателя соответствующего суда.

6. К сожалению, законодатель не в полной мере исключил произвольность выбора суда (мирового судьи), которому должно быть передано дело. Суть в том, что Конституционный Суд РФ четко указал, что закон, допуская передачу дела из одного суда в другой, должен закреплять и ее надлежащий процессуальный механизм, в том числе определять территориальное расположение суда, в который дело может быть передано <1>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 16 марта 1998 г. N 9-П "По делу о проверке конституционности статьи 44 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР и статьи 123 Гражданского процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами ряда граждан" // СЗ РФ. 1998. N 12. Ст. 1459.


Полагаем, что, определяя суд (мирового судью), в который должно быть передано дело, вышестоящий суд должен учитывать критерий территориальной близости.