Зооморфный код культуры в языковой картине мира (на материале французского, кабардино-черкесского и русского языков)
| Вид материала | Автореферат |
- Бинарная оппозиция «любовь / ненависть» в разносистемных языках: лингвокультурологический, 410.96kb.
- Фитонимическое пространство в языковой картине мира: словообразовательный и мотивационный, 402.73kb.
- В. В. Стаценко (Таганрог) специфика синтаксиса старшего дошкольника (на материале анализа, 168.96kb.
- Формирование и развитие музыкальной терминологии исполнительского искусства (на материале, 353.77kb.
- Кимов Рашад Султанович когнитивные и эпистемические аспекты представления мира в языке, 996.16kb.
- Отображение универсальных и этноспецифических черт языковой картины мира в фразеологических, 272.51kb.
- Пособие построено на материале переводов с немецкого, английского, французского, отчасти, 5817.76kb.
- Фразеологические единицы с компонентом – наименованием лица по профессии в сфере физического, 683.47kb.
- Г. Р. Ижбаева репрезентация, 13.96kb.
- Специальность 10. 02. 01 – русский язык, 508.03kb.
В объяснении мотивации значений эталонов надо, очевидно, иметь в виду действие различных факторов. В.Г. Гак отмечает объективный фактор, который «заключается в природных и культурных реальностях, свойственных жизни данного народа и не существующих в жизни другого», а также субъективный, который «состоит в произвольной избирательности, когда слова, отражающие одни и те же реальности, представлены различно во фразеологии разных языков» [Гак 1999]. Другие авторы указывают на мифологический фактор, который подразумевает мифологическую подоплеку того или иного устойчивого компаратива, на анималистические представления древних людей: «Анимализм всегда остается тем смыслообразующим фоном, на котором формируются языковые и культурные стереотипы, поэтические образы и т.п.» [Маслова 1997]. Стереотип, в отличие от эталона, – это тип, существующий в мире и измеряющий в основном деятельность, поведение.
Мы придерживаемся понимания стереотипа как «некоторого «представления» фрагмента окружающей действительности, фиксированной ментальной «картинки», являющейся результатом отражения в сознании личности «типового» фрагмента реального мира» [Русское культурное пространство, 2004]. В целом стереотип можно понимать как устойчивую ментальную окультуренную модель события, воплощением которой являются соотносимые с этой моделью, (в частности, в форме фразеологизмов), его разные по языковой презентации виды, представляющие своего рода «инвариантный» смысл этой модели. Сюда надо отнести культурно-маркированные стереотипы, в которых закреплены прескриптивные (предписывающие) формы поведения: ритуал, обряд, оберег, а также церемонию и этикет.
Выявляя систему координат лингвокультуры и её подсистем (когнитивной, метафорической, эталонной, символьной) В.В. Красных приходит к выводу, что все четыре уровня лингвокультуры не разделяются категорически и жёстко не разграничиваются, напротив: границы между ними гибки и прозрачны. Это значит, что один и тот же феномен может выполнять символьную и эталонную функции, а также лежать в основе образа метафоры. Например, змея (стереотип) – эталонный носитель коварства, курица (стереотип) – эталонный носитель глупости [Красных 2005].
Как и почему классифицирует человек фрагменты окружающего его внешнего мира и собственной внутренней мыслительной деятельности, на основании чего он выносит суждение о тождестве вещей? Адыгская традиция делит человеческую жизнь на этапы, прибегая к иносказаниям: в 10 лет – птица, в 15 – беспомощный козлёнок, в 20 – волк, в 40 – тигр, лев, в 60 – мудрый, уравновешенный, может наставлять человека, 80 – копошун, суетлив, труд его будет бессмысленным, 100 лет – его голова, как тухлое яйцо. В реальной жизни, видимо, для человека существенна прежде всего идея сходства, аналогии, подобия. Одна и та же экстралингвистическая данность по-разному преломляется в разных языковых системах. «Ориентированные» на одно и то же реально существующее животное, зооморфизмы разных языков могут представлять нам это животное (и реально представляют) эталоном разных качеств и свойств. И, на наш взгляд, особенно интересно пронаблюдать это «пересечение» в сфере оценок и характеристик, выражаемых единицами языка, например:
Aigle (фр.) – Бгъэ (каб.-черк.) – Орёл (рус.)
Орёл выступает как стереотипный образ во многих культурах, ассоциируясь с гордостью, свободолюбием, независимостью. Этим, по-видимому, объясняется изображение орла как символа государственности на гербах многих стран. Однако в мифах, фольклоре многих народов этой птице приписывают отдельные черты, сходные с такими хищными птицами, как коршун, ястреб. Образ орла для характеристики человека (традиционно это относится к мужским качествам) во французском языке употребляется, скорее, в контексте с негативной характеристикой.
Aigle (фр.) - Ce n'est pas un aigle (букв. это не орёл). Souvent employé dans une phrase négative, il désigne alors une personne peu intelligente. Часто употребляется в отрицательном предложении, указывает на не очень умного человека. Aigle blanc (букв. белый орёл) – глава воровской шайки.
Бгъэ (каб.-черк.) – орёл. Бгъэ дамэншэ (букв. орёл без крыльев) – а) переоценивающей свои силы и возможности человек; посредственный человек с претензиями на что-либо (о мужчине); б) человек, потерявший близких (родственников, друзей), оставшийся без средств к существованию.
Орёл (рус.) – ассоциируется с гордым, смелым человеком, в русском языковом сознании имеет, скорее, положительную оценку. Давая характеристику «настоящего» мужчины, у которого много достоинств, носители русского языка и культуры выбирают качества, соотносимые с характеристикой орла, также свободолюбивого, мужественного, независимого, достойного и т.п. Однако можно услышать ироничное: «Орлик», «Тоже мне, орёл!» - о человеке, который переоценивает свои силы и возможности, считая себя храбрее окружающих. «Видом орёл, а умом тетерев» - ограниченный человек, переоценивающий свои возможности.
Во всех трёх сравниваемых языках образ орла ассоциириутся с мужским началом, с храбростью, свободолюбием. В русском языке представляется возможным прямо сравнивать храброго, смелого, гордого мужчины с орлом: с оттенком одобрения, восхищения. Во французском и кабардино-черкесском - опосредованно. В отрицательной форме «он не орёл» во всех трёх лингвокультурах семантика совпадает полностью: употребляется с оттенком пренебрежительности. Однако во французском языке выражение «он не орёл» - подчёркивается не только отсутствие храбрости, но и дополняется намёком на недостаток ума в отношении того или иного человека.
Animaux sauvages (фр.) – Хьэкlэкхъуэкlэ / Псэущхьэхэр (каб.черк.) –Дикие звери (рус.)
Animaux sauvages (фр.) букв. дикие звери – дикари, невоспитанные, грубые люди.
Хьэкlэкхъуэкlэ (каб.-черк.) букв. собаки-свиньи – дикие звери – о поведении и поступках безнравственных, аморальных людей.
Зверь (звери) (рус.) – очень жёсткий(ие) человек (люди).
В целом концептосфера всех трёх выражений в сопоставляемых линвокультурах совпадает полностью: и их значения, и их репрезентация. При анализе культурного содержания «дикие звери» кабардино-черкесское лингвосообщество больше «нацеливается» на понимание морально-этического содержания.
Oie (фр.) – Къаз (каб.-черк.) – Гусь (рус.):
Oie (букв. гусь). Personne très sotte, niaise – очень глупый простоватый человек;
Une oie blanche (букв. белая гусыня). Désigne plus particulièrement une jeune fille naïve, très innocente – обозначает молодую наивную, безобидную девушку;
Oison (букв. маленький гусь) – недалёкий, очень ограниченный человек;
Къаз (каб.-черк.) – Къазыхъу гъэгубжьын (букв. разозлить гусака) – о человеке, провоцирующем мелкие ссоры.
Гусь (рус.) – «Гусь!», «Хорош гусь!» – 1) плут, 2) чудак.
Гусь лапчатый – хитрый, ловкий человек, лицемерный пройдоха.
Как с гуся вода – безнаказанность, безразличие, всё нипочём.
Гусей дразнить – вызывать раздражение, злобу у глупых, ограниченных людей.
Можно сделать вывод, что у французов Aigle не очень умный человек; глава банды; у кабардино-черкесов Бгъэ / Бгъэщхъуэ посредственный человек с претензиями на что-либо; у русских Орёл смелый, храбрый, иногда переоценивающий свои силы и возможности.Animal (фр.) – дикий, невоспитанный, грубый. ХьэкIэкхъуэкIэ (каб.-черк.) – невоспитанный – безнравственный, бесчувственный, аморальный. Зверь (рус.) – жестокий, безжалостный.
Oie (фр.) - глупый, наивный, простоватый; дурень / дурёха; простофиля. Къаз (каб.-черк.) - бездельник; провокатор; безнравственный человек. Гусь (рус.) - плут, чудак; хитрец, ловкий, лицемерный пройдоха; злобный.
Таким же образом мы провели анализ 102 зоонимов в каждом из сопоставляемых языков.
Безэквивалентная и фоновая лексика языка является источником и хранителем национально-культурной семантики. Как показал анализ, в целом зооморфные эталоны, зооморфные стереотипы – образы, зооморфные символы во французском, кабардино-черкесском и русском языках существуют такими, какими они освоены коллективным сознанием французского, русского и кабардинского народов. В любом случае, зооморфные эталоны, зооморфные стереотипы – образы, зооморфные символы занимают значительное место в культурном пространстве языкового социума как французского, так и русского и кабардинского языков. Мы полагаем, что изучение зооморфных эталонов, зооморфных стереотипов-образов, зооморфных символов в сопоставительном плане могло бы привести к установлению определённой типологии и тем самым – к достаточно полной их характеристике.
Ассоциативные связи слов рождаются в речи и жизнедеятельности носителей языка. Каждый человек, овладевая родным языком, «пропитывается» этими ассоциативными связами в процессе освоения родной культуры; частотность, активность, пассивность их использования закладывается языковой средой с самого детства.
Ассоциативный словарь не отменяет толковый словарь, но в практическом плане существенно дополняет его, обучая употреблению слова и способствуя формированию ассоциативных полей [Русский язык за рубежом 2007, №4]. Целью нашего экспериментального исследования является выявление ассоциативных реакций человека на определенный зооним (конкретное название животного) в соотнесенности с образом человека. Вначале был составлен список наиболее часто встречаемых животных. Была предложена анкета с названиями животных (более 130 названий) и сформулирована задача: как у носителей данного языка и культуры ассоциируется каждое конкретное животное в соотнесенности с образом, жизнью человека, с его представлениями – нравственными, этическими, эстетическими.
Реакции испытуемых на слова-стимулы имеют, разумеется, в значительной мере субъективный характер. Тем не менее, «при всей причудливости, нестандартности индивидуальных ассоциаций некоторая их часть оказывается общей для всех носителей языка и может быть выделена в качестве статистически обоснованной ассоциативной нормы» [Васильева 1990].
Частотность использования этих слов определяется их местом в ряде ассоциативных связей – чем ближе слово-реакция к зоониму-стимулу, тем чаще оно встречается.
Мы получили следующие ассоциативные реакции, т.е. слова-ассоциаты, хранящиеся в сознании каждого человека, так например:
1. Abeille (фр.)- Бжьэ (каб.-черк.)- Пчела (рус.)
Abeille (фр.) – dangeureuse (опасная); piquant (жалящая, кусающая); ouvrière (рабочая); actif (деятельная), laborieux (усердная); travailleuse (работящая); industrieux (умелый, искусный).
Бжьэ (каб.-черк.) – макъ (гул), цIыху Iув (толпа), эщIэвэ (тяжелая голова), щхьэпсынщIэ (безмозглый, неумный), гугъэ къемыхъулIа (несбывшиеся мечты), и щхьэм бжьэ еуащ (паника), и щхьэм бжьэ еуам хуэдэу къежыхь (бегает как сумасшедший).
Пчела (рус.) – трудолюбивая, работящая, усердная, усидчивая, жужжащая, жалящая, надоедливая, прижимистая, экономная, занудливая, организованная.
2. Aigle (фр.) - Бгъэ (каб.-черк.) - Орел (рус.)
Aigle (фр.) – rapide (быстрый, стремительный); fort (сильный, крепкий); impèral (императорский, царский, величественный); royal (королевский, великолепный); claivoyant (прозорливый, проницательный, ясновидящий); yeux d'aigle (орлиный взор), regard d'aigle (пронзительный взгляд); crier comme un aigle (пронзительно кричать; орёл, герой); ce n'est pas un aigle (это не орел, заурядный).
Бгъэ (каб.-черк.) – нэгъуэщI цIыхухэр къигъэсэбэпкIэрэ зи цIэр зыфIэзыгъэувэ цIыху (о человеке, заботящемся о своём благополучии за счёт других; губжьа (взрывной, злобный), лей зезехьэ (несправедливый), щхьэхуит (своевольный, своенравный), щхьэ пагэ (гордый, надменный, высокая цель), куэд хузэфІэкІын игугъат (переоценивающий свои возможности), бгъэр куэдрэ уэмэ и дамэр мэкъутэ (человек с претензиями, скандальный; задиристый орел, часто остается с поломанными крыльями), нэжан (хорошее зрение), къеуфэрэзыхь (кружащийся, ищущий подход, осторожно подбирающийся к цели, наблюдательный), къэрууфІэ (сильный), пэшхуэ (большой, длинный нос), шынагъуэ (страшный, пугающий), щхьэзыфІэфІ (букв. любящий свою голову, самовлюбленный).
Орел (рус.) – гордый, смелый, независимый, свободолюбивый, защитник своего, величественный, переоценивающий свои возможности, созидательный, мудрый, зоркий, орлиный нос (длинный, изогнутый нос).
3. Agneau (фр.) - Щынэ (каб.-черк.) - Ягненок (рус.)
Agneau (фр.) – inoffensif (безвредный, безобидный); doux (покорный, нежный, кроткий), sage (послушный, податливый);
Щынэ (каб.-черк.) – щынэ IэрыпI (зависимый, прирученный), махэ (слабохарактерный, добрый, но обладающий слабой волей), щабэ / щабэ цІыкІу (мягкий, пушистый), къэрууншэ цІыкІу (бессильный, беззащитный), къэгъэпІцІэгафІэ (наивный, кого легко обмануть, обвести), къэлъхуагъащІэ (новорожденный, хорошенький), дахэ (красивенький), дэкъуза цIыху (нерешительный, сконфуженный, безвольный, забитый в силу каких-либо обстоятельств), хужь цыкІу (беленький), щынэ-щэныфІэщ (воспитанный, послушный).
Ягненок (рус.) – безвольный, кроткий, послушный, добрый, беззащитный, беспомощный, наивный, слабый, маленький, боязливый, робкий, мирный сон ребенка.
4. Faucon (m) (фр.) - Къаргъей (каб.-черк.) - Сокол (рус.)
Faucon (m) (фр.) – noble (дворянский; благородный; возвышенный, величественный); juste (справедливый; правый; верный, правильный).
Къаргъей (каб.-черк.) – мурад ин зиIэ (с высокой целью, с высокими помыслами), губжьа (злобный), нэгъуэщI цIыхухэм я мылъкукIэ псэу (живёт за счёт других), захуагъэр зыхэзыгъэкI (справедливый человек), къэрууфІэ (сильный, крепкий).
Сокол (рус.) – ненаглядный, ясный, удаль (молодецкая), молодой парень (чаще холостой), красивый, видный, отважный, символ мужской красоты, статный, человек высокого полета, зоркий, воинственность, томящийся неволей, бегущий из неволи, удалой, добрый.
5. Fouine (f) (фр.) - Дзыдзэ (каб.-черк.) - Куница (рус.)
Fouine (f) (фр.) – curieuse (любопытный; любознательный; забавный, интересный); habile (ловкий, умелый, проворный; хитрый); pas fiable (ненадежный); maligne (злобный; насмешливый; лукавый); visage de fouine (лицо как лисья мордочка).
Дзыдзэ (каб.-черк.) – пщэр (упитанный), дзыдзэм хуэдэу пшэрщ (букв. упитанный, как куница).
Куница (рус.) – образ-стереотип не обнаружен.
Направленность исследования на выявление лексических средств презентации национального концепта того или иного зоонима позволяет рассматривать весь отобранный материал как совокупность ассоциативных полей целого ряда зоонимов, связанное с языковой объективизацией основных признаков концепта, т.е. расширенное, «переживаемое» понятие описания ситуации культуры [Степанов 2007], и представляет собой мозаичный набор скрытых в языковых структурах, конструкциях и текстах сведений и умозаключений об устройстве мира, мотивировки которых зачастую опираются только на традицию, общепринятость, устойчивость, воспроизводимость и повторяемость, – на прецедент [Караулов 2004] Такая мозаичность и неорганизованность позволяет говорить об ассоциативном поле как о гипертексте, или нелинейном тексте, единой непрерывной текстовой ткани, сеть связей в которой устанавливается не между элементами, частями изначально единой текстовой конструкции, а между следами фиксации мысли. Таким образом, гипертекст даёт возможность комбинировать составляющие его единицы, основываясь на задаваемых заранее переменных связях между ними.
Основанием для классификации лексического материала – представленных в ассоциативном поле словоформ – служат направления ассоциирования, или направления движения мысли коллективного субъекта, отражающие различные грани концепта как целостного образования [Чурилина 2006].
Проведённый анализ ассоциативных полей зоонимов, основанный на сопоставлении трёх разноструктурных языков, показывает семантические варианты значений слова, зафиксированные в системе языка и выявляемые при компонентном анализе. Специфика ассоциативного эксперимента на материале зооморфизмов заключается в том, что в процессе его проведения индивидуальные черты языковой личности неизбежно стираются, «индивидуальность превращается в «коллективную», или усредненную, языковую личность, что заставляет говорить о «нормах», свойственных той языковой общности, к которой принадлежит эта личность. В ассоциативном поле эксплицируется активируемый «у каждой индивидуальности лишь потенциально» участок коллективной ассоциативно-вербальной сети. Лишенное конкретных индивидуальных черт «лицо» выступает «как собирательная национально-языковая личность» [Караулов, Чурилина 2006], а ассоциативное поле слова, соответственно, может рассматриваться как фрагмент образования, мотивов и оценок французов, русских, кабардинцев, черкесов.
Многогранность и амбивалентность ассоциативного ряда зооморфизмов не является принадлежностью исключительно одного какого-либо национального сознания и имеет глубокие общечеловеческие корни.
Факты взаимного пересечения зооморфного концепта в различных лингвокультурах подводят нас к суперпрагматике, которая завершает в семантике ряд «семантика, синтаксис, прагматика» и вводит нас во «всеобщую антропологию» [Степанов 2007], заставляя думать о некой сверхпрагматике.
Набор ассоциативных признаков и частотность использования одного и того же зоонима в сопоставляемых языках различна. Ассоциативный ряд может быть как длинным, так и коротким. Чем длинее ассоциативный ряд, вызванный одним зоонимом, тем значительнее асимметрия в сопоставляемых языках.
В содержании зоонимных фондов сопоставляемых языков отрицательно коннотированные поля преобладают, что, очевидно, связано с функциональными особенностями зоонимной лексики.
Особенно много негативно коннотированных зооморфизмов включны в семантические поля «черты характера человека», «физические возможности человека», «внешний облик человека».
В семантике зоонимных стереотипов и эталонов просматривается явная тенденция к антропоцентризму. Наиболее полно зоонимными стереотипами и эталонами покрываются участки объективной действительности, связанные с психической деятельностью человеческой личности.
В Заключении подводятся итоги диссертационного исследования и намечаются перспективы дальнейшей разработки национально-культурных характеристик зооморфизмов.
Сопоставительное изучение зоонимов в лингвокультурологическом плане с расширением круга описываемых языков следует рассматривать как перспективу дальнейшего изучения зооморфного кода культуры, который, как отмечалось, закрепляется в лексике, фразеологии и паремиологии, способствует выявлению универсальных и национально-специфических особенностей членов того или иного языкового коллектива.
Анализ языкового материала позволяет нам прийти к следующим выводам: совпадение и схожесть в структуре и границах важных для человека концептов, реализуемых через зоонимы, показывает некую прототипическую общность сравниваемых менталитетов, что позволяет говорить об универсальных культурных категориях, структурирующих человеческое поведение. Пересечение в области коннотативных образов свидетельствует о частичной общности образного фонда сравниваемых культур, а также о некоей содержательной контстанте. Различие в объеме концептосфер одних и тех же зоолексем в сопоставляемых языках свидетельствует о различии путей, по которым развивались сравниваемые культуры.
Основные положения работы отражены в следующих публикациях:
- монографии:
- Зооморфный код культуры в языковой картине мира. М.: Тезаурус, 2009. – 15 п.л.
- научные статьи в ведущих российских периодических изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ для публикации основных положений докторской диссертации:
- Различие национальных сознаний коммуникантов и компенсации «зон непонимания» // Вопросы филологии. 2006. №5. – 0,3 п.л.
- Концепт «equus» в кабардино-черкесском, русском и французском языках. - Вестник Дагестанского научного центра , № 32, 2006 – 0,5 п.л.
- Зооморфизмы как фрагмент формирования лингвокультурологической компетенции // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета, 2008. №2. – 0,8 п.л.
- Языковая и культурная специфика зооморфизмов // РУДН, 2008. №2. – 0,6 п.л.
- Человек как общественное существо в зеркале зооморфных сравнений // Вестник ЛГУ им. А.С. Пушкина. Научный журнал. СПб. 2008. №3(15). – 0,5 п.л.
- Этноспецифические особенности зооморфизмов в разносистемных языках (на материале французского, русского и кабардино-черкесского языков) // Известия РГНУ им. А.И. Герцена научный журнал СПб, 2008. №12(84). – 0,5 п.л.
- Зооморфизмы-компаративы как один из способов номинации частно-оценочной характеристики человека: хитрость // Вестник ЛГУ им. А.С. Пушкина. Научный журнал Серия филология, 2008. №4(18). – 0,7 п.л.
- Общие и этноспецифические способы номинации зоонима «cheval-лошадь-шы» в разноструктурных языках // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета, 2008. №3. – 0,5 п.л.
- Образная основа внутренней формы зооморфизмов как смыслоразличительный фактор мировидения // Вестник АГУ. Сер. «Филология и искусствоведение» - Майкоп: изд-во АГУ, 2009. – Вып.2 (45) – 0,5 п.л.
- статьи в других научных изданиях:
- Этнокультурный характер сознания и специфика кодирования на языковом уровне. Обучение иностранным языкам и культурам: дискурсионные и нерешенные вопросы. (Материалы международного научно-методического симпозиума. Лермонтовские чтения VIII). Пятигорск: ПГЛУ, 2006. – 0,3 п.л.
- Оценочный потенциал зооморфной метафоры // Кавказский лингвистический сборник (выпуск 17). М.: ИЯ РАН, 2006. – 0,5 п.л.
- Les zoo-métaphores en tcherkess-kabarde et en russe. Рaris. 2006. ссылка скрыта textertrad 2.php
- Этнокультурные аспекты зооморфных метафор в разноструктурных языках // Карачаево-Черкесский госуниверситет. Лингвистическое кавказоведение и тюркология: традиции и современность. Материалы четвертой международной научной конференции. Карачаевск, 2007. – 0,4 п.л.
- Зооморфизмы как один из способов номинаций отношений между людьми в обществе // Актуальные проблемы общей и адыгской филологии. Материалы VI международной научной конференции. Майкоп, 2008. – 0,3 п.л.
- Зооморфный код культуры как проявление этнокультурной специфики сознания // Реальность этноса. Образование и гуманитарные технологии этнической, этнорегиональной и гражданской идентичности. X Международная научно-практическая конференция. I ч. СПб, 2008. – 0,3 п.л.
- Этнокультурные параметры в практике обучения межкультурной коммуникации // Преподавание иностранных языков и культур в начале XXI столетия: инновации и традиции. Международный научно-методический симпозиум. Лермонтовские чтения X. Пятигорск, 2008. – 0,3 п.л.
- Этнокультурная специфика зооморфизмов // Методика и практика научного исследования. Владикавказ: СОИГСИ им. В.И. Абаева, ВНЦ РАН и Правительство РСО-Алания, 2008. – 0,3 п.л.
- Tête comme un âne (фр.) – Упрямый как осёл (рус.) – Шыдым хуэдэу, ерыщщ (каб.-черк.) – Все ли ослы упрямы? (Лингвокультурологический анализ зоонима «осёл» в разноструктурных языках) // Методика и практика научного исследования. Владикавказ: СОИГСИ им. В.И. Абаева, ВНЦ РАН и Правительство РСО-Алания, 2008. – 0,4 п.л.
- Экспериментальное исследование ассоциативного ряда зоонимов в разноструктурных языках (на материале французского, русского и кабардино-черкесского языков) // Cuadernos de Rusistica Española, 2008. №4. – 0,4 п.л.
- Вещественная коннотация как лингвокреативный продукт познавательной деятельности человека // Культура, искусство, образование на рубеже веков. Сборник научных работ преподавателей СКГИИ. Выпуск II. – Нальчик: Издательство М. и В. Котляровых, 2009. – 0,4 п.л. (в соавторстве).