5. Добродетели коммуникации

Вид материала

Лекция

Содержание Дружба — это благожелательные и добрые отноше­ния, в которые люди вступают по обоюдному желанию как равные свободные личности, с

Подобный материал:

• Вопросы к зачету по дисциплине «Массовые коммуникации и медиапланирование», 23.79kb.
• Экзамен Форма проведения: письменная вопросы для подготовки к экзамену понятие и предмет, 33.71kb.
• Программа дисциплины «Массовые коммуникации и медиапланирование», 147.91kb.
• В. С. Уфаева Специфика коммуникации и общения в системе дистанционного обучения, 99.63kb.
• Ассист. Ермизина Е. В, 93.2kb.
• Н б. зАзаева политические коммуникации примерный план лекции, 177.04kb.
• Темы контрольных работ по дисциплине «Речевые и письменные коммуникации» Основные понятия, 41.76kb.
• Конструктивный конфликт ключевой фактор эффективной коммуникации, 150.21kb.
• Курс 4 Семестр 7 Примерные вопросы для экзамена по «Социологии массовой коммуникации», 39.04kb.
• Щедровицкий Г. П. О значении исследования коммуникации для развития представлений, 615.51kb.

5. Добродетели коммуникации

К добродетелям коммуникации мы относим дружбу, товарищество и гуманность (человеколюбие). Любовь и милосердие уже были рассмотрены нами в предыдущих лекциях. Три названные добродетели относятся к сфере межличностных контактов и характеризуют тот круг че­ловеческих отношений, которые не регулируются юри­дическими законами. Нельзя решением суда обязать Ива­на Ивановича дружить с Петром Петровичем, а Колю при­нудить стать товарищем Васи. Точно так же можно по-

11* 323

Социально-нравственные добродетели

желать человеку быть гуманным, но никто не в силах по­карать его за гневливость и мизантропию, если они не выливаются в антиобщественные поступки. Симпатии и антипатии, притяжение и отталкивание между людьми — дело тонкое и сложное, и если что-то и способно регу­лировать их, придавать им определенную социокультур­ную форму, то это мораль. Именно в моральной форме существует большинство матриц-представлений об истин­ной дружбе, истинном товариществе и истинном челове­колюбии. Не что иное, как мораль придает реальным стихийно складывающимся отношениям и установкам статус нравственных качеств, добродетелей и даже идеа­лов поведения и переживания. Моралисты всех времен рассуждают об идеальной дружбе, о святых узах товари­щества, об образцовой любви к людям. Попробуем же взглянуть на добродетели коммуникации, не забывая об их реальной психологической стороне, которая неразрыв­но связана с моралью. Последовательность рассмотре­ния определяется восхождением от более узкого и тесно­го общения между людьми к широкому мироотношению, где внимание личности направлено не на одного челове­ка или нескольких людей, а на все человечество. Особое место в нашем анализе займет дружба — лучше всего изу­ченное отношение, о котором есть что сказать.

Дружба — это благожелательные и добрые отноше­ния, в которые люди вступают по обоюдному желанию как равные свободные личности, сохраняющие немалую долю автономии. Дружба не связана, как половая лю­бовь, со страстным влечением, желанием слияния, с эк­зальтированной влюбленностью. Это гораздо более спо­койное и уравновешенное отношение, глубоко уважитель­ное к независимости другого человека. Разве что в дет­стве или ранней юности по накалу своих чувств, по горя­чей требовательности к другу дружба может напоминать любовь. В более старшем возрасте происходит диффе­ренциация отношений, и за дружбой в отличие от любви

324

Лекция 9

остается область стабильности, устойчивости, надежнос­ти, лишенная взлетов и падений капризного эроса.

Дружат чаще всего люди одного пола: мужчины — с мужчинами, женщины — с женщинами. Возможна и дружба между мужчиной и женщиной, но если они хоть сколько-нибудь сексуально притягательны друг для дру­га, дружба, скорее всего, перейдет в любовь и станет од­ним из ее компонентов. В народном фольклоре много поговорок, шуток, анекдотов посвящено особенностям мужской и женской дружбы. Как правило, мужская друж­ба преподносится как истинная, а женская осмеивается в силу приписываемого женщинам коварства. Однако это не более чем досадный выверт маскулинной цивилиза­ции: женская дружба в любом возрасте бывает ничуть не менее верной и искренней, чем мужская, она так же креп­ка, и подруга всегда приходит на помощь подруге, как и друг — другу.

Дружба как глубоко личностное отношение рождает­ся из несомненной взаимной привлекательности людей: из симпатии и интереса, который вызывает другая инди­видуальность. И в этом она схожа с любовью, а быть может, даже является ее разновидностью. Дружба тоже утверждает бытие Другого и видит в нем уникальное су­щество, которое не может быть просто так заменено ни­кем другим. Дружба тоже заботлива и ответственна, она стремится уважать и знать друга. Но если любовь слепа и может заставлять человека с пылкостью тянуться к тому, кто противоположен ему самому — не только по полу, но и по характеру, темпераменту, мировоззрению, то друж­ба гораздо более зряча. Человек ищет и находит того, кто непременно близок ему по интересам. Любовная страсть может быть сплошным пульсирующим противо­речием желаний, взглядов и воль, а в дружбе подобное притягивается подобным. Суди по себе, читатель: ста­нешь ли ты дружить с тем, чьи дела, заботы, увлечения являются для тебя скучными и пустыми? Разумеется, нет.

325

Социально-нравственные добродетели

А вот влюбиться можно и в весьма далекого по интересам человека. Другой вопрос, что длительные любовные от­ношения, как правило, невозможны без дружбы, без нее они легко охлаждаются и гаснут.

У друзей, как хорошо говорит об этом английский моралист Клайв Льюис, всегда должно быть «о чем» дру­жить, им необходим предмет дружбы. И если влюблен­ные смотрят только друг на друга, то друзей привлекает предмет общего интереса. Это может быть профессио­нальный или спортивный интерес, общее хобби или при­верженность к путешествиям, живое любопытство к по­литике или совместное творчество. У разных друзей раз­ный круг общих интересов. Это может быть и общее дело, работа, бизнес. Но в дружбе общее дело — это фунда­мент избирательного благожелательного отношения, а не единственное его содержание. Если вместе с деловым разъединением кончается дружба, значит, ее как тако­вой и не было. Было лишь временное партнерство. Друж­ба рождается из совместного интереса, но не сводится к нему, а идет дальше — к интимным глубинам другой лич­ности. Друг, занявшийся новым делом, может быть не менее, а даже более интересен, чем прежде. Он спосо­бен открыть нам новые горизонты, расширить наше со­знание.

Дружба предполагает взаимное внимание и совмест­ное времяпрепровождение. Это, конечно, не означает, что друзья, особенно если они взрослые семейные люди, должны только и делать, что всюду ходить вместе, не рас­ставаясь. Но дружба без контактов, без обмена мысля­ми, чувствами, впечатлениями, без интереса к тому, что происходит в жизни друга, просто абсурдна. Конечно, бывает, что друзья разъезжаются в разные города, лишь иногда встречаются, порой по прошествии нескольких лет. В этом случае дружба сохраняется далеко не всегда. Она может угаснуть как любое отношение, которое не поддерживается. Если же дружба, несмотря на разлуку.

326

Лекция 9

прошла через годы, то скорее всего, она когда-то была довольно тесной, и людей объединяет множество доро­гих воспоминаний, они хорошо знают друг друга и не теряют объединяющей их душевной ниточки. И друзья встречаются так, будто только вчера расстались («старый друг лучше новых двух»).

Дружба, конечно, связана со взаимной помощью и взаимной поддержкой. Поговорка «Не имей сто рублей, а имей сто друзей» отражает реальные отношения друж­бы. Друг — это тот, кто выручит в беде, подставит пле­чо, это человек, на которого можно рассчитывать, кто не покинет и не предаст в случае опасности. Разумеется, такое понимание дружбы снимает с нее романтический флер абсолютно бескорыстного отношения. Раз имеешь в виду помощь, раз надеешься на возможность занять день­ги или устроить благодаря другу свои житейские дела — значит, не бескорыстен! Но ведь в жизни нет ничего аб­солютного и ничего идеального! Мы живем в реальном мире, и друг, который не помогает, это, вообще-то гово­ря, вовсе не друг. В жизненных перипетиях каждый из нас нередко нуждается в опоре, которую в наши дни че­ловеку часто не могут дать ни община, ни семья. Общи­ны распались давно, семья распадается в ходе всего XX в., братьев и сестер, тетушек и дядюшек у современного индивида чаще всего просто нет. Зато есть друзья. И если они настоящие, ты не одинок. Дружба была воспета в XX в. таким замечательным писателем, как Э.-М. Ре­марк, который считал, что именно она выступает опло­том человечности в раздираемом войнами мире, доволь­но равнодушном к отдельной человеческой судьбе.

Дружеская помощь и поддержка уходят своими корня­ми в древние традиции побратимства, когда мифические богатыри клялись друг другу в вечной верности, и в залог ее каждый резал свою руку, чтобы смешать кровь. Хотя дружба не нормируется и не регулируется никаким фор­мальным сводом правил, в сознании людей выработался

327

Социально-нравственные добродетели

ряд представлений о том, каким должно быть поведение истинного друга. Английские психологи М. Аргайл и М. Хендерсон проводили исследования и выявили ряд условий, которые, с точки зрения опрашиваемых (англи­чан, итальянцев и японцев), являются необходимыми для дружбы. Эти данные приведены в книге И. С. Кона «Дружба».

Итак, настоящий друг должен:

• рассказывать другу о своих успехах;
  
• оказывать ему эмоциональную поддержку;
  
• добровольно помогать ему в случае нужды;
  
• стараться, чтобы другу было приятно в его обществе;
  
• доверять ему и вызывать в нем ответную уверенность;
  
• защищать друга в его отсутствие.
  

Кроме этих основных требований к другу, исследова­тели выделили ряд дополнительных, которые, тем не менее, были отмечены многими людьми как важные:

• друг возвращает долги и оказываемые услуги;
  
• не критикует друга публично;
  
• сохраняет доверенные ему тайны;
  
• проявляет терпимость к остальным товарищам друга,
  не ревнует и не критикует его личные отношения;
  
• не проявляет назойливости и не поучает друга;
  
• уважает внутренний мир и автономию друга.
  

Этот обзор показывает, что дружба — не просто ин­тимно-личностное избирательное отношение, но отно­шение в первую очередь нравственное, ибо она включает требования уважения, помощи, доверия, терпения — со­вокупность альтруистических стремлений.

Сколько у человека может быть друзей? Думается, не­много, если иметь в виду близкую дружбу, дружбу «пер­вого уровня», когда друг — это не только собеседник или даже соратник, но человек, с которым делятся личными секретами, советуются по кардинальным жизненным во­просам Настоящий друг — в чем-то alter ego — второе

328

Лекция 9

«я», вдохновитель и утешитель. Круг друзей «второго уров­ня» может быть более широк, и в него могут входить весьма разные люди, как бы дополняющие разные грани нашей личности. Плохо, когда друзья ревнуют тебя друг к другу и не ладят между собой, претендуя на единственность и избранность. Как я уже говорила, к этике дружбы отно­сится благожелательность ко всем иным личным отноше­ниям твоего друга, потому что друг — не вещь, которой владеешь, а свободная личность, имеющая полное право формировать свой собственный ареал общения. Однако несомненно то, что дружба — чувство всегда обоюдное. Возможна неразделенная страсть, но неразделенной друж­бы практически не бывает. Друзья могут ссориться, если один из них нарушает неписаные правила дружбы, они даже могут расстаться, порвав отношения из-за преда­тельства или простого расхождения интересов, но в ис­токе дружеских отношений всегда лежит взаимность.

Все ли люди в равной мере способны к дружбе? Легче всего сказать «да». Но справедливость требует отметить, что желание и умение дружить в немалой степени зави­сят от типа личности. К, Г. Юнг выделил два типа: «ин­тровертов» и «экстравертов». Экстраверты, открытые для внешнего мира, несомненно, более склонны к дружеско­му общению, чем интроверты, погруженные в свой внут­ренний мир. Точно так же выделенные Шелдоном три типа темперамента могут быть по-разному интерпретиро­ваны применительно к феномену дружбы. Так, тип ви-серотоника — активный, эмоциональный, повернутый вовне и нуждающийся в общении — испытывает потреб­ность в дружеском участии, охотно стремится к обмену мыслями и чувствами. Тип сомаготоникз — волевой и командный — склонен не к дружбе равных, а скорее, к симбиозам, в которых он берет на себя роль ведущего, друга-командира. Церебротоник и вовсе не страшится одиночества, напротив, его раздражает всякое, даже дру­жеское, посягательство на его автономность и внутрен-

329

Социально-нравственные добродетели

ний мир. Разные люди в разной степени нуждаются в дружбе и по-разному представляют ее. Впрочем, это не отменяет избирательного доброжелательства как нрав­ственного отношения, на которое вполне способен лю­бой культурный человек, к какому бы типу личности он ни принадлежал.

Подводя итоги сказанному о дружбе, хочется подчер­кнуть ее непростую судьбу в современном мире. Можно сказать, что в развитом рыночном обществе личная дружба сильно потеснена деловыми партнерскими отношения­ми, которые акцентируют практическую, утилитарную сторону человеческих взаимосвязей и потому являются, по определению, временными. Партнерство рациональ­но и прагматично, оно не предполагает интимных излия­ний и личностного признания, не терпит эмоциональ­ных обязательств. Вот почему в западных странах так широко распространено посещение психоаналитиков. Психоаналитик заменяет друга, которому можно расска­зать о себе и попросить помощи и поддержки. Правда, за подобное сбрасывание эмоций надо платить. При мно­гих минусах жизни в современной России дружба в ней еще не перевелась, и для людей естественно в экстрен­ных случаях и в тяжелые моменты идти не к психотера­певту, а к другу, который и поймет и поможет. Хочется надеяться, что в российской культуре и российской мен-тальности дружба и дальше будет оставаться одной из ведущих ценностей.

Отношения товарищества тоже предполагают добро­желательство и благорасположенность между людьми, но они означают куда большую внутреннюю дистанцию между сторонами-участниками. Если дружба — глубоко лич­ный феномен и близких друзей всегда мало, то товари­щество имеет в виду добрые контакты внутри достаточно широкого круга.

Первый вид товарищества формируется не на основе индивидуальной симпатии и притягивания подобных друг

330

Лекция 9

другу людей, а на основе судьбы, которая соединяет в по­токе событий очень разных индивидов. При других усло­виях нынешние товарищи могли бы не найти общих пу­тей, да и не искали бы их, но обстоятельства сложились так, что они оказались вместе, и это в чем-то случайное «вместе» делает их товарищами.

Товарищество возникает благодаря общей истории, связавшей разных людей. Так, можно говорить о школь­ном товариществе, о товарищах по работе, товарищах по оружию и даже о товарищах по несчастью. В этом слу­чае товарищи проходят вместе некие этапы развития, помогают друг другу, сочувствуют, совместно решают воз­никающие проблемы, трудятся и борются. Важнейшая черта товарищества — осознаваемое всеми сторонами ра­венство. Когда говорят, что «гусь свинье не товарищ», то как раз подчеркивают неравенство в отношениях, невоз­можность совместного времяпрепровождения. Товарищи на равных делят тяготы и хлопоты, праздники и торже­ства. Слово «товарищ» недаром стало после революции главной формой обращения в советской России: оно под­черкивало, что среди граждан нет господ и рабов, людей первого и второго сорта.

Товарищество, если брать его не в политическом, а в личностном смысле, часто означает существование со­вместных воспоминаний и планов, проекты коллектив­ных действий, будь то развлечение или труд.

Второй вид товарищества базируется на общем деле, совместных профессиональных или иных интересах. Здесь товарищество может возникать уже не случайно, когда люди соединяются волею судьбы, а в результате созна­тельных усилий, целенаправленного подбора в единую ко­манду совершенно конкретных индивидов. Так форми­руются политические организации, спортивные и твор­ческие коллективы, научные лаборатории. Входящие в них люди являются одновременно товарищами и колле­гами, товарищами и единомышленниками. При этом им

331

Социально-нравственные добродетели

вовсе не обязательно быть личными друзьями и делиться личными секретами. Им даже не очень важно глубоко понимать друг друга в сферах, не имеющих отношения к работе. Феноменологическая социология показала в XX в., что для совместного достижения цели различие биогра­фий несущественно. Главное, чтобы люди умели в слу­чае необходимости стать на точку зрения другого, посмот­реть на ситуацию его глазами и принять сообразно этому верное решение. Товарищество, как судьбинное, так и возникшее по интересам предполагает такие черты в отно­шениях между товарищами:

• честность;
  
• порядочность;
  
• доброжелательство;
  
• взаимопомощь и взаимовыручка;
  
• уважение к товарищу и забота о нем;
  
• отсутствие претензий на особую душевную открытость.
  

Товарищество далеко не всегда нуждается в постоян­ном личном контакте между людьми. Можно быть това­рищами по партии и видеться только на собраниях или товарищами-коллегами и встречаться на конференциях раз в три года, однако при этом обмениваться професси­ональными суждениями или, к примеру, писать на рабо­ты друг друга благожелательные рецензии с умеренной критикой. Дружбы при этом нет, но к ней и не стремят­ся, партнерам по общению вполне хватает наличного уров­ня контактов.

Товарищество возможно лишь тогда, когда люди не находятся между собой в состоянии жесткой конкурен­ции. Конкуренция — недруг товарищества, его разру­шитель. В свое время в Советском Союзе были популяр­ны социалистические соревнования, которые как бы не отменяли товарищества, а, напротив, предполагали его, но даже фильмы тех лет показывают, что соревнование есть соревнование: там, где на беговой дорожке один стремится опередить другого (будь то улучшение качества

332

Лекция 9

или выполнение плана), добрые чувства выживают с тру­дом. Товарищество здесь может заключаться лишь в том, что конкурента не стремятся вовсе погубить или воздер­живаются от глубоко аморальных средств, но никаким обоюдным благорасположением здесь и не пахнет. Воп­рос «кто из нас лучше?» предполагает неравенство, кото­рого надо добиваться и которое надо подтвердить, поэтому о товарищеской поддержке речи быть не может. Кто же это будет помогать препятствию на собственном пути?

При переходе нашей страны к рыночной экономике жесткая конкуренция стала проникать во все поры соци­альной жизни. Впрочем, она еще не развернулась в пол­ной мере, и главные испытания пока впереди. Для не­многих сохранившихся от прежних времен коллективов принцип товарищества еще не утратил своей значимос­ти, но он уже серьезно размыт там, где прошли крупные увольнения и где коллеги заинтересованы не в товари­щеской солидарности, а в простом выживании. Многие предприниматели специально формируют свои экономи­ческие структуры так, чтобы в рамках коллектива боро­лись между собой отдельные группы, не помогая друг другу, а состязаясь в силе, ловкости и изворотливости. Товарищество умирает, сменяясь взаимной слежкой и под­сиживанием. Является ли это веянием времени? Может быть. Но ценность товарищества от этого не исчезает, а, напротив, увеличивается, как увеличивается ценность всего редкого и поистине нравственного. Кто знает, а вдруг товарищество возродится на новом витке истории?

Человеколюбие, пли гуманность — это доброе отноше­ние ко всем людям вообще и к каждому конкретному чело­веку в частности. Можно сказать, что это априорное, заведомое доброжелательство, предполагающее общую позитивную оценку человеческого рода как такового и аыражаюшееся в приветливости и незлобивости.

Гуманность не равнозначна гуманизму, хотя тесно свя зана с ним. Гуманизм (как всякий .«изм») — это, прежде

Социально-нравственные добродетели

всего, теоретический принцип, ментальное убеждение. А гуманность — характеристика переживания и поступ­ка. Например, можно сказать, что А. Шопенгауэр стоял на позициях своеобразного гуманизма, развивая теорию о всеобщем спасении от страданий, однако в жизни он вовсе не был гуманным человеком, а был резок, раздра­жителен и нелицеприятен. Думаю, поистине гуманный человек врядли спустил бы с лестницы соседку...

Гуманность благоволит не к абстрактному человеку вообще, до которого не дотянуться, а к ближнему в пря­мом смысле слова: она сочувствует и помогает живым лю­дям из плоти и крови, которые оказались рядом. Она помогает и дальним, если оказывается в силах сделать это, и не делит своих сиюминутных подопечных на достойных и недостойных. Этим она очень отличается от дружбы и товарищества, которые так или иначе избирательны, о чем я уже говорила.

В практическом отношении человеколюбие близко к христианскому милосердию, но оно присуще как верую­щим, так и неверующим. Практический гуманист добр и приветлив не ради Бога, а ради человека, в которого он верит и которому сопереживает. Гуманность помогает не только делом, но и словом, она вежлива и не говорит грубостей, не дразнит и не унижает. Можно сказать, что сталкиваясь с несправедливостью и злом, царящими в мире, гуманная личность страдает, но не падает духом, оптимистично полагая, что в людях заложены огромные возможности добра, что этому добру надо просто посто­янно помогать — словом и делом.

Быть гуманным в реальном поведении нелегко. Для этого необходимы не только определенный позитивный взгляд на мир, но и устойчивые нравственные привыч­ки, умение владеть собой, высокая степень саморегуля­ции. Не всем ведь дана от роду естественная доброта, тихая кротость, героический энтузиазм. Нас многое вы­водит из терпения, и тогда мы срываемся, бываем язви-

334

Лекция 9

тельными, резкими, беспощадными, говорим грубости, о которых потом приходится жалеть. Практическое че­ловеколюбие — не просто наличное качество, но цель, к которой надо идти и которая принесет и другим людям, и ее искателю много реальной радости и ощущение вы­полненного долга.

Если противоположностью дружбы и товарищества является враждебность, желающая уничтожить конкрет­ных людей, которых она почитает врагами, или же на­вредить им, то противоположностью гуманности высту­пает мизантропия — человеконенавистничество. Это взгляд на человечество как на довольно скверное образо­вание, греховное, порочное и неисправимое. Человек, с точки зрения мизантропа, подл и низок, и ничто его не исправит. Поэтому ни один из смертных не заслуживает ни любви, ни снисхождения. Благоволить к людям — это тешить себя опасными иллюзиями. Подобный взгляд как бы дает мизантропу право пинать всех направо и налево, подличать и безобразничать, оправдываясь тем, что все плохи, и я — не исключение. Это относительно легкий, но отнюдь не похвальный путь, и судьбой мизантропа часто оказывается одиночество, которое он должен при­нять как закономерный итог своих антигуманных взгля­дов и аморального поведения.

Но вернемся к человеколюбию. В нем, несомненно, важно то, что оно не делает из человека Бога, не стре­мится поставить его над миром, провозгласить распоря­дителем вселенной. Практическая гуманность, как пра­вило, благоволит даже к животным и растениям, видя в них не просто объекты познавательной и трудовой экс­пансии, но субъектов, с которыми можно на определен­ном уровне вступить в контакт. Настоящая гуманность одушевляет мир. И, конечно же, она всегда видит субъек­та в человеке, уважает его права, его свободу и самосто­ятельность, стремясь лишь к гармонии между людьми — такими интересными и такими разными.