Geum.ru

Инфекционный и эпизоотический процессы полный комплекс знаний инфекционной патологии (толкование теории эпизоотического процесса) Москва 2009

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   14

10. Послесловие



Изучению проблем эпизоотического процесса посвятил всю свою организационно-практическую и научную деятельность. Исполняя обязанности главного ветеринарного врача Барабинского района, при получении извещения Куйбышевской межрайонной ветеринарной лаборатории, выезжал в места вспышек для проведения эпизоотологического обследования. Такие выезды в большой степени стимулировали работу местных ветеринарных специалистов и руководителей ферм по купированию и ликвидации вспышек инфекционных болезней. В период этой работы представлялось возможным устанавливать причины появления и распространения инфекционных болезней животных. Особо полезными были продолжительные наблюдения и повторные обследования вспышек различных болезней. Уже в те годы сложилось мнение, что такие болезни как колибактериоз, пастереллёз, маститы и некоторые другие не распространяются из фермы на ферму. Причина вспышек этих болезней всегда находилась в местах содержания животных.

Такой же стиль работы перенёс в ветеринарный отдел Управления сельского хозяйства Новосибирской области. Придавал большое значение личному участию в эпизоотологических обследованиях первых случаев инфекционных болезней. Таким обследованиям были подвергнуты вспышки классической чумы свиней после многолетнего благополучия, первичные вспышки ящура разных типов и вариантов, вспышки сибирской язвы и бешенства и других болезней. В большинстве из них удавалось установить источники и факторы передачи возбудителя инфекции, и, проводя соответствующие меры, ограничивать и, даже, резко ограничивать распространение этих инфекционных болезней.

Разумеется, при проведении эпизоотологических обследований всегда учитывал результаты лабораторных экспертиз. Особо полезными такие экспертизы были по типизации вируса ящура, подтверждению диагноза на сибирскую язву, листериоз, бешенство и ряд других болезней. Мало продуктивной была работа ветеринарных лабораторий по диагностике колибактериоза и пастереллёза. В одних случаях пастереллёз подтверждали в ситуации, когда на ферме после продолжительного переболевания погибало единственное животное, преимущественно в молодом возрасте. В других случаях заболевало значительное число молодняка крупного рогатого скота или свиней, и вакцинация не обрывала распространения болезни. Но весьма эффективным оказывалось обеспечение животных сухой обильной соломенной подстилкой и активной вентиляцией. В третьих случаях летом на пастбищах после краткосрочного переболевания с повышением температуры тела до 42 º С происходила гибель большого числа дойных коров или откормочного скота. В этой ситуации применение коммерческой вакцины обеспечивало высокий профилактический эффект.

Во всех случаях ветеринарная лаборатория подтверждала диагноз «пастереллёз». Уже работая в ИЭВСиДВ, удалось разобраться, что в первых случаях причиной болезни была P.multocida сероваров А или Д, которая закономерно живёт на слизистой оболочке верхних дыхательных путей молодых животных. Пусковым механизмом эпизоотического процесса стали стрессовые воздействия на скрытых носителей возбудителя этой инфекции. Болезнь в этом случае определяется как пастереллёз.

Но облигатным хозяином P.multocida серовара В являются бурозубки и грызуны. К потенциальным хозяевам - крупному рогатому скоту или свиньям - возбудителя инфекции заносят летающие кровососы, преимущественно, слепни. Поэтому болезнь регистрировали в период массового их лёта. По клиническим, эпизоотологическим, патологоанатомическим показателям и по эффективности мер контроля над её эпизоотическим процессом эта болезнь существенно отличается от пастереллёза. Поэтому оправдано её определение как геморрагическая септицемия.

Расшифровка этой ситуации стала ключевой для понимания необходимости деления животных на облигатных и потенциальных хозяев возбудителей инфекционных болезней.

К концу шестидесятых годов накопился большой материал по источникам и механизмам передачи многих инфекционных болезней. Разумеется, этот материал учитывал в своей кандидатской диссертации «Особенности эпизоотологии ящура в Новосибирской области», которую защитил в 1970 г. в ВИЭВ. Успех окрыляет. Сразу после защиты обратил внимание, что за 10 лет накопились данные по эпизоотологическим исследованиям вспышек листериоза, лептоспироза, болезни Ауески, бешенства, геморрагической септицемии и пастереллёза, эмфизематозного карбункула, рожи и чумы свиней и некоторых других болезней. Зародилась мысль о необходимости осмысливания всего этого материала с целью обобщения в докторской диссертации.

Но много сил, средств и времени приходилось расходовать на проблемы борьбы с ящуром, бруцеллёзом и туберкулёзом. Перспективы борьбы с ящуром как-то определялись. Складывалось мнение, что эту инфекционную болезнь удастся искоренить из хозяйств области, где она ежегодно регистрировалась с 1889 года.

Особо неблагополучными по туберкулёзу продолжали оставаться преимущественно два района: Устьтарский и Чановский, и в меньшей степени другие районы Барабинской зоны. Десятилетиями проводимое оздоровление желаемого результата практически не давало. Через 2 - 4 года после снятия ограничений в хозяйствах вновь выявляли положительно реагирующих на туберкулин животных. Созревал план постепенно планово заменить весь скот в неблагополучных пунктах этих районов. Вопрос уже был согласован с Облисполкомом, Барабинским племенным рассадником и руководством ГУВ МСХ РСФСР. Но плану сбыться не удалось.

Не менее сложной оказалась эпизоотическая ситуация по бруцеллёзу крупного рогатого скота. Борьбу с этой инфекцией очень напряженно вели с первых послевоенных лет. Первоначально ограничивались регулярными массовыми плановыми исследованиями животных только с помощью РА. С 1953 года исследования начали проводить по РА и РСК. В результате проведения этой работы выявили большое количество животных, положительно реагирующих. Областные административные органы приняли решение передерживать большую их часть в пунктах временной концентрации. Наблюдение над ними и хозяйствами, из которых выделяли положительно реагирующих, показало, что клиническое проявление болезни среди положительно реагирующих животных или вообще не проявляется, или проявляется только среди групп нетелей. Но как места концентрации положительно реагирующих животных, так и неблагополучные по бруцеллёзу фермы оставались резервуарами возбудителя инфекции.

Таким образом, проводимая профилактическая работа не дала желаемого результата. Не дала ожидаемого результата и вакцинация ремонтного молодняка вакциной из штамма 19. И все же особо тревожным оставалось то, что ежегодно выявляли 5 - 10 новых неблагополучных пунктов, в которых отмечали массовые аборты, тяжелые послеродовые осложнения и большое число положительно реагирующих по РА и РСК. Такие вспышки на крупных молочных фермах были тяжелым бедствием и полностью выводили хозяйство из производственной деятельности. Была поставлена задача, обеспечить предупреждение таких вспышек.

С этой целью в 1968 году пригласили комиссию из представителей ГУВ МСХ РСФСР, Омского НИВИ и Новосибирской НИВС. С согласия начальника ГУВ МСХ РСФСР, комиссия рассмотрела вопрос о необходимости вакцинации с профилактической целью всех коров в хозяйствах, благополучных по этой инфекции. Аргументом такой необходимости было предупреждение вспышек бруцеллёза в благополучных хозяйствах. В порядке эксперимента приняли решение провести такую работу в 1970 году, что и было сделано.

В последующие годы среди этих животных более чем в 800 пунктах выявили положительно реагирующих по РА. Их изоляция из стада позволила в короткие сроки обеспечивать надёжное благополучие. Этот опыт дал солидные знания для использования вакцины из штамма 82 в качестве средства, провоцирующего скрытое носительство бруцелл, что позволило оздоровить от бруцеллёза все хозяйства Новосибирской области и других областей Сибири.

Но это было уже в последующие годы. А в 1970 году, после избрания заведующим лабораторией общей эпизоотологии ВИЭВ, приступил к изучению проблемы «Закономерности эпизоотического процесса». Было принято решение эту проблему изучать на моделях эпизоотических процессов бешенства, инфекционной анемии лошадей и сибирской язвы. Несколько позже в качестве модели использовали эпизоотический процесс классической чумы свиней.

Изучая проблему эпизоотологии сибирской язвы, пришлось провести сотни обследований эпизоотических очагов этой инфекции в Чимкентской, Джамбульской, Алма-атинской, Семипалатинской и других областях Казахстана. Такие же обследования проведены в Азербайджане, на Украине, в областях Черноземья и Сибири РСФСР, и некоторых других местах. Эксперименты для выяснения механизма заражения овец и лабораторных животных сибирской язвой проводили на бале комплекса ветеринарных учреждений Сайрамского района Чимкентской области.

Свой опыт эпизоотологических исследований, проведённых в Новосибирской области и первые результаты, полученные при обследовании очагов сибирской язвы, доложил на пленарном заседании Первой Всесоюзной конференции по эпизоотологии в г. Ульяновске в докладе «К теории эпизоотического процесса». Это было первое публичное изложение уже просматриваемой сущности эпизоотического процесса, изучение которой рассматривал как возможность совершенствования контроля над инфекционными болезнями животных.

Разумеется, к познанию сущности эпизоотического процесса продвигался от установления особенностей и закономерностей его проявления. Несколько позже стало ясно, что для познания сущности общего эпизоотического процесса необходимо изучать особенности его проявления значительно большего числа инфекционных болезней, чем было предусмотрено в качестве модельных. И самое главное, в процессе исследования эпизоотического процесса постоянно требовались сведения об тех или иных особенностях и условиях, в каких он возникает и проявляется. ВИЭВ предоставить таких возможностей не мог. Больше того, увлечение изучениям проблем только инфекционного процесса, что до сих пор остаётся характерным для этого института, не благоприятствовало изучению эпизоотического процесса. Имеется в виду, что все лаборатории, изучающие те или другие болезни животных, должны были изучать и особенности их эпизоотических процессов. По крайней мере, должны были устанавливать источники и резервуары возбудителя инфекции, механизмы и факторы его передачи, пусковые механизмы и движущие силы эпизоотического процесса. К сожалению, в этом институте таких исследований не проводили и не проводят.

Конечно, необходимый для оформления диссертации материал можно было набрать. Но интересовала не диссертация, а познание сущности эпизоотического процесса. Понимая, что условий для этого в институте нет, принял решение перейти работать в такое место, где можно было бы регулярно проводить эпизоотологические обследования и наблюдения над проявлением эпизоотических процессов инфекционных болезней различных эпизоотологических категорий. Такие возможности были предложены академиком А.А.Свиридовым в Институте экспериментальной ветеринарии Сибири и Дальнего Востока в г. Новосибирске.

К 1980 году в этом институте сформировалась группа исследователей, которые стремились изучать причины появления и распространения, актуальных для промышленного животноводства, массовых инфекционных болезней непосредственно в животноводческих хозяйствах. В эту группу входили П.Н.Никаноров, А.А.Самоловов, А.С.Донченко, И.А.Косилов, И.И.Фельдман, С.И.Прудников, Э.Л.Обидор, П.А.Смирнов, В.М.Чекишев и ряд других исследователей. Только название лабораторий Института экспериментальной ветеринарии Сибири и Дальнего Востока красноречиво говорит о направленности научных исследований. «Лаборатория ветеринарных проблем промышленного животноводства». «Лаборатория проблем профилактики болезней молодняка». «Лаборатория по изучению проблем профилактики туберкулёза животных». И др. Соответственно строилась научная работа. Наряду с камеральными исследованиями и работой в лабораториях института, сотрудники много времени отводили для работы непосредственно в хозяйствах. Твёрдо укоренилось положение, что лаборатория работает не для отчета и не для принятия разработки, а на конечный результат. Другими словами, сотрудники лаборатории оценивали свою работу уровнем изменения эпизоотической или ветеринарной ситуации в своих модельных хозяйствах за год работы и за пятилетку. По итогам такой работы определялась целесообразность надо ли полученные данные распространять на другие хозяйства региона.

При такой постановке дела приходилось с коллективом каждой лаборатории оценивать результаты их труда непосредственно в модельных хозяйствах. А это значит, что таких хозяйств было много, что такие хозяйства находились под постоянным наблюдением, что предупреждение болезней в них осуществлялось с помощью специфической профилактики, или методами рациональных технологий, или методами коррелирующей или терапевтической профилактики. Оценка деятельности лабораторий превратилась в эпизоотологические наблюдения и обследования очагов вспышек инфекционных болезней, в которых целенаправленно проводились и оценивались те или другие методы профилактики.

Такая работа в большой степени стимулировала разработку Рациональной эпизоотологической классификации инфекционных болезней животных, осмысливание проблем инфекционного и эпизоотического процессов, формулировку законов эпизоотического процесса и их интеграцию в теорию. Законы и теория эпизоотического процесса рождались непосредственно в местах вспышек инфекционных болезней, и, будучи осмысленными, уже осознано и целенаправленно применялись в других местах с явным положительным успехом.

Об этом в Послесловии пишу потому, что сущность теории эпизоотического процесса многократно подтверждали на моделях эпизоотических процессов колибактериоза, некробактериоза, пастереллёза, бруцеллеза, туберкулёза, инфекционного эпидидимита и некоторых других болезней. Полученные при такой работе результаты надо только проверить и убедиться в эффективности. Что касается других факторных инфекционных болезней, то, думаю, что целенаправленные исследования пусковых механизмов и движущих сил эпизоотических процессов инфекционных болезней этой эпизоотологической категории позволят разработать эффективные методы их профилактики. Результаты этих исследований в комплексе со специфической профилактикой, позволят обеспечивать девастацию одних инфекционных болезней и надежную профилактику других.

Профессию ветеринарного врача воспринимаю не с закрытыми глазами, как её сформировали по учебным программам на кафедрах института, а реальным влиянием деятельности этого специалиста на положение дел в животноводческих хозяйствах.

Ветеринарный врач может быть полезным животноводству, если понимает его внутренние проблемы, и своими действиями может управлять этими проблемами. К сожалению, подготовку ветеринарных врачей проводят по программам, законсервированным с начала прошлого века, когда высшее образование только получало своё развитие. В этих программах заложен значительный удельный вес истинных знаний, что делает авторитет ветеринарной науке. Но эти программы содержат и большие пробелы в знаниях, уже многие годы, сохраняющиеся в виде догм и мифов. Когда потребность в таких знаниях была небольшой или как-то компенсировалась работой ветеринарного врача непосредственно в хозяйстве, научно-исследовательские учреждения их не замечали. Но наступило время, когда эти догмы и мифы стали основной причиной массовой патологии животных и ветеринарные врачи оказались бессильными для оказания на них влияния.

Все внутренние проблемы животноводства требуют от ветеринарной науки раскрытия этих догм и мифов и замены их истинными знаниями. Но это не происходит только потому, что ветеринарные научно-исследовательские учреждения удовлетворились тем аспектом знаний, который дал положительный эффект изучения проблемы, и отказываются изучать современное реальное положение дел в животноводстве.

Нужны знания, как обеспечить выращивание здоровых животных, продуктами которых обеспечивается население страны. Нужно умение профилактировать болезни животных не только с помощью препаратов, но и технологическими методами их содержания и выращивания.

Нужны новые знания, а не только препараты. К сожалению, многочисленная российская ветеринарная наука пока этого не решает.

Приходится удивляться, что авторитетные люди, призванные обеспечивать предупреждение болезней продуктивных животных с целью выпуска полноценных и безопасных в ветеринарном отношении продуктов животноводства, продолжают не замечать успехов по профилактике болезней животных технологическими методами. Больше того, на фоне все возрастающего уровня массовой заболеваемости продуктивных животных, даже отказываются проверить эффективность этих методов. При специальном рассмотрении этой проблемы на секции «Инфекционная патология животных» о них даже не упомянули, но в избытке звучали речи, как написала газета «ВЖ» №20 от октября 2008 годы, «выходившие за пределы научного спора».

Инициаторы и организаторы такого спора в письмах и в печати, не стесняясь, клевещут на себя, что они не знают, чем должны заниматься научные сотрудники в животноводческих хозяйства. Что, по их мнению, новые знания о причинах болезней животных не касаются научных учреждений, а сотрудники этих учреждений должны заниматься только узаконенными проблемами. И много другое.

И все это делается только для того, чтобы не обеспечивать сохранности здоровья животных. Невольно предполагаешь, что они заинтересованы в поддержании высокого уровня заболеваемости, для того, чтобы предлагаемые ими лекарственные препараты находили широкий рынок сбыта.

Настоящая книга написана специально для убеждения руководителей ветеринарной науки, всесторонне проверить технологические методы профилактики массовых факторных инфекционных болезней животных. Не менее важно убедить их подключить хотя бы 50% тысячного коллектива ветеринарных научных сотрудников к изучению причин появления и распространения массовых болезней животных. Такое изучение будет плодотворным, если его проводить непосредственно в животноводческих хозяйствах. И при обсуждении результатов таких исследований стремиться находить истину, а не искать уязвимые места, с целью использовать их для нанесения болезненных ударов тем, кто проводит эпизоотологические исследования.