Н. Розенберг, Л. Е. Бирдцелл, мл

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Альфред Розенберг Миф XX века, 7416.4kb.
• Построение нечетких графовых моделей на основе гис дулин С. К., д т. н., профессор, 132.43kb.
• Альфред Розенберг, 7266.86kb.
• М. Г. Розенберг доктор юридических наук, заслуженный юрист России, профессор кафедры, 11533.6kb.
• В. Н. Чачава (Россия), художе­ственный руководитель Академии молодых певцов Мариинского, 84.57kb.

малочисленным нерегулируемым рынкам этого сектора. Здесь покупателю всегда

доступны несколько продавцов, так что по первому впечатлению предсказание

Маркса не исполнилось.

Однако есть много рынков со сравнительно немногими продавцами, и со времен

Великой депрессии 1930-х годов значительное число немарксистских экономистов,

занимающихся теорией олигополии (то есть рынка с небольшим числом продавцов),

разрабатывают гипотезу, по которой цены и прибыль на олигополистическом рынке

всегда будут между ценами и прибылями рынка со многими продавцами и ценами и

прибылями рынка с единственным продавцом. [Среди первых теоретических работ

были: dward H. Chamberlin, The Theory of Monopolistic Competition (Cambridge:

Harvard University Press, 1933); Joan Robinson, The conomics of Imperfect

Competition (London: Nacmillan & Co., 1933). Джон Кеннет Гелбрейт применил

тезис Чемберлена о том, что каждая фирма имеет своего рода монополию на рынке,

к особой ситуации очень больших фирм. См., например: The New Industrial Slate

(Boston: Houghton, Mifflin, 1967). Все три работы принадлежат скорее к жанру

публицистики, а не к эмпирической традиции.] Уже почти полвека длятся споры о

том, ведет ли малочисленность продавцов к несовершенной монополии, подобной

той, которая является следствием законов о лицензировании [Способность

отвечающих за выдачу лицензий властей ограничивать производство возникает из

правовой монополии на доступ к профессиональной деятельности. Чтобы иметь

возможность ограничивать производство, отрасль с малочисленными продавцами

нуждается в других источниках власти, и существование либо отсутствие таких

источников является почти что центром споров об олигополии.], и при которой

имеется возможность ограничивать производство, хотя, вероятно, и не в той

мере, чтобы получать прибыли совершенного монополиста. Во всех западных

хозяйствах есть ряд рынков с немногочисленными продавцами -- то ли в

результате волны слияний 1880--1914 годов, то ли потому, что мала величина

коэффициента "Объем рыночных продаж/Минимальный эффективный размер фирмы".

Детальный обзор развития теории олигополии после 1933 года увел бы нас слишком

далеко от анализа процессов возникновения институтов рынка, и к тому же в

область весьма разработанную. [См.: F. M. Sherer, Industrial Market Structure

and conomic Performance (Chicago: Rand McNally, 2d ed., 1980). Аргументы в

пользу точки зрения, что олигополия не имеет значения, см.: Yale Brozen,

Concentration, Mergers and Public Policy (New York: Macmillan Publishing Co.,

1982).] Для наших целей будет достаточно отметить следующие моменты:

1. Система, породившая уникальный рост западной экономики, заслуживает

уважения, даже если она в чем-то не совпадает с эвристической моделью

совершенной конкуренции. Не все отклонения от модели так уж нежелательны:

буквально никто, например, не захотел бы пожертвовать экономией на масштабе

ради увеличения числа фирм-продавцов. Более того, в моделях используется, как

правило, гораздо более ограничительная концепция конкуренции, чем та, которую

использовал Адам Смит и другие первые сторонники рыночной системы [Paul J.

McNulty, " conomic Theory and the Meaning of Competition". Quarterly Journal

of conomics 82 (November 1968): pp. 639--656; и там же "A Note on the History

of Perfect Competition", Journal of Political conomy 75 (August 1967): pp.

395--399]. Важнее всего, что более простые модели вообще не учитывают

конкуренцию, создаваемую новыми продуктами, новыми методами производства и

новыми формами организации. Йозеф Шумпетер был ведущим защитником той точки

зрения, что эти формы конкуренции гораздо важнее, чем те, которые

закладываются в статические модели. [Йозеф Шумпетер был убежден, что

враждебность интеллектуалов и средних классов к капитализму, порожденная,

отчасти, как раз успехами капитализма, приведет к социализму. Разрыв, ставший

столь явным сорок лет спустя, между экономическими достижениями Запада и

слабостью восточно-европейских систем хозяйства, претендующих на то, что они и

есть социализм, свидетельствует, что путь к новому экономическому порядку

будет более длительным и извилистым, чем предполагал Шумпетер. См.:

Capitalism, Socialism and Democracy (New York: Harper, 1942).]

2. Эмпирические данные о влиянии малочисленности фирм на прибыли (а значит,

и на цены) свидетельствуют, что на олигополистических рынках прибыли настолько

близки к прибылям в отраслях со многими фирмами, что эти две ситуации почти не

различимы. [Эмпирические свидетельства о влиянии олигополий на прибыль

покоятся отчасти на серии корреляций между средним уровнем отраслевых прибылей

и уровнями отраслевой концентрации производства. Леонард Вейсс изучил сорок

исследований такого рода плюс шесть других, изучавших прибыли одиночных фирм,

в работе: "The Concentration-Profits Relationship and Antitrust", in

Industrial Concentration: The New Learning, H. G. Goldschmid, H. M. Mann, and

J. F. Weston, eds. (Boston: Little, Brown & Co., 1974), pp. 204--217. He все

исследования выявили такую корреляцию, а обнаруженные были обычно

статистически слабыми, свидетельствуя о том, что различия в прибыльности были

намного слабее, чем можно было бы ожидать от монополии. Критику ряда ведущих

исследований о концентрации производства и уровне прибыльности, и

воспроизведение ряда работ, не обнаруживших значительной корреляции, см., Yale

Brozen, "The Antitrust Task Force Deconcentration Recommendation", Journal of

Law and conomics 13 (October 1970): pp. 279--292.] Истолкование

статистических данных было усложнено в последние годы из-за результатов

исследования отношений между прибыльностью фирмы и ее весом на рынке.

[Подавляющее большинство статистических исследований было посвящено поиску

связей между уровнем отраслевой концентрации и прибыльностью. Статистика бюро

цензов не содержала данных о рыночном весе отдельных фирм. Такого рода

информацию можно было взять только из данных, поставляемых фирмами в

Кембриджский институт стратегического планирования, штат Массачусетс, а также

из данных, собираемых Федеральной комиссией по торговле в рамках программы

"Направление бизнеса". Обнаружено, что при одновременном подсчете

коэффициентов регрессии уровней прибыльности по рыночной доле и по уровню

концентрации рыночная доля оказывается значимым параметром, а уровень

концентрации -- нет, что служит "корректной проверкой гипотезы, что высокий

уровень концентрации просто отражает высокую рыночную долю, имеющую тот же

источник, что и высокая прибыльность... В рыночной доле находит выражение

экономия на масштабе, лучшее качество продуктов или лучшее качество

управления. По крайней мере в случае ведущих фирм этот показатель должен также

показывать способность отраслей с высоким уровнем концентрации действовать по

сговору". (Weiss, "Concentration -- Profits Relationship and Antitrust", pp.

225--226) Более ранние исследования, базировавшиеся на доступных тогда данных,

позволили Вейссу утверждать (на с. 226), что они свидетельствуют об остаточных

эффектах концентрации.] Эти исследования показали, что прибыли фирм, владеющих

любой заранее заданной долей рынка, мало зависят от уровня концентрации в

данной отрасли. [Michael Gort, "Concentration and Profit Rates: New vidence

on an Old Issue", xplorations in conomic Research 3 (Winter 1976): p. 1;

Harold Demsetz, "Two Systems of Belief about Monopoly", Industrial

Concentration, pp. 177--178. Работы, проведенные в Институте стратегического

планирования, обобщены у Bradley Т. Gale and Ben S. Branch, "Concentration vs.

Market Share: Which Determines Performance and Why Does it Matter?" Antitrust

Bulletin 27 (Spring 1982): p. 83. Среди собранных Федеральной комиссией по

торговле работ, использующих данные о направлении бизнеса, можно отметить

следующие: David J. Ravenscraft, "Structure-Profit Relationships at the Line

of Business and Industry Level", Federal Trade Commission, July 1981, Review

of conomics and Statistics 65 (February 1983): pp. 22--31; Stephen Martin,

"Market, Firm and conomic Performance: An mpirical Analysis" (July 1981);

Leonard W. Weiss and George Pascoe, "Some arly Results on the

Concentration-Profits Relationship from the FTC's Line of Business Data",

Federal Trade Commission. September 1981.]

3. По чисто арифметическим причинам связь величины прибыли с рыночным весом

фирмы может иметь причиной либо корреляцию между более высокими ценами и

большим объемом продаж (что прямо противоречит основным экономическим

принципам, по крайней мере, если в ценах учтены различия в качестве

продукции), либо сочетание более низких издержек и большего объема продаж.

[Гейл и Бренч обнаружили, что влияние показателя рыночной доли на прибыли

можно было соотнести с более низкими издержками, и что более низкий уровень

издержек скорее предшествовал овладению большей долей рынка, чем был

результатом этого. См. "Concentration vs Market Share", pp. 94--95. Вместо

того чтобы полагаться на предположение, что если покупатели будут думать, что

цены в некоей фирме, скорректированные с учетом качества продуктов, выше, чем

у других фирм, то они не станут приобретать ее продуктов в большем количестве,

Гейл и Бренч сравнили цены непосредственно, но учли, на основе информации

фирм-клиентов, воспринимаемые покупателями различия в качестве.] Новые факты

относительно рыночного веса, похоже, указывают на то, что большие корпорации

усвоили, что надежнейший путь к более чем средним прибылям лежит через более

низкие, чем у конкурентов издержки, а значит, и цены, по которым конкурентам

придется продавать, чтобы остаться в бизнесе. Модели конкуренции

предсказывают, что цены равны издержкам фирм с наибольшими издержками,

производство которых необходимо для рынка; значит, в терминах статистических

средних олигополии вполне конкурентны. Этот вывод оставляет открытой

возможность, что отдельные отрасли с немногими фирмами могут вести себя и

неконкурентно, но тот же вывод возможен и относительно отраслей со многими

фирмами.

4. Гипотеза, согласно которой большие фирмы используют преимущества

монопольных возможностей для того, чтобы энергично избавиться от конкуренции,

или что они транжирят свои экономические возможности на необязательные

издержки по делегированию полномочий -- теряет значительную часть своей

убедительности в свете того факта, что в рамках отрасли прибыли больших фирм

больше, чем прибыли малых фирм. Большая иерархия влечет большие издержки на

делегирование полномочий, чем малая, но если большая иерархия обеспечивает

также большую экономичность и более низкие общие издержки, значит, она

экономически эффективнее, чем малая.

Видимо, Джорджу Д. Стиглеру принадлежит самый популярный аргумент в пользу

гипотезы о важности олигополий [George A. Stigler, "A Theory of Oligopoly",

Journal of Political conomy 72 (February 1964), chap. 5 in The Organization

of Industry (Homewood, Ill.: Richard D. Irwin, 1968)]. Стиглер рассуждает

следующим образом. Монопольные цены максимизируют прибыли продавцов, а значит,

у продавцов есть стимулы вступить в сговор между собой, но сговору

препятствует то, что рост продаж при ценах чуть более низких, чем монопольные,

очень прибылен, так что некоторые продавцы будут в нарушение условий сговора

осуществлять такого рода продажи, если над ними не будет довлеть страх

разоблачения. Затем Стиглер анализирует проблему выявления конкурентов,

продающих по более низким ценам, на основании данных о переходе к нему

клиентов, о неспособности переманить обратно его клиентов и о привлечении к

нему новых клиентов. Он заключает, что малочисленность конкурентов сокращает

возможности тайно нарушать условия сговора.

Теория Стиглера имела целью объяснить новые данные о том, что уровень

прибыльности фирм в отраслях с немногими фирмами превышает соответствующие

показатели фирм в отраслях со многими фирмами. Более последние данные о

распределении рынка изменили представление о реальности, поскольку оказалось,

что прибыльность фирм в отраслях с высокой концентрацией производства не

превосходит прибыльность фирм такого же размера в отраслях со многими

участниками. Но теория объясняет новые факты так же хорошо, как она объясняла

старые: фирма с большой долей рынка и более низкими, чем у соперников

издержками может заключить, что для нее неприемлем риск размывания своей доли

рынка, возникающий когда любое мошенничество остается не выявленным. Тогда она

может решить (как это сделала "Стандард Ойл"), что благоразумнее назначать

цены на уровне издержек ее соперников или (если она намерена увеличить свою

долю рынка) ниже уровня их издержек. [Стиглер стал писать "A Theory of

Oligopoly" под влиянием заинтригованности антитрестовским заговором и

аномальным поведением фирм в отрасли, производящей электротехническое

оборудование. Примерно в 1968 году он пришел к выводу, что законы по

деконцентрации олигополистических отраслей крайне нежелательны, и в 1969 году,

выступая с показаниями перед Специальным подкомитетом по малому бизнесу палаты

представителей, он заявил: "Меня беспокоит тот факт, что в отраслях, где мы

имеем существенную экономию на масштабах производства, деконцентрация приведет

к дополнительному бремени для всех. Там, где такого рода экономия невелика,

частные конкуренты склонны проникать на новые рынки и устранять тем самым

(избыточные) прибыли". Стиглера цитирует Brozen, Concentration, Mergers, and

Public Policy, pp. 391--392. Об изменении его взглядов рассказано там же, а

также у Ричарда Познера в Industrial Concentration, p. 414.] На самом деле

поведение ведущих фирм неодинаково в различных отраслях; но исследования

зависимости между прибылями, долей рынка и концентрацией производства в разных

отраслях показали, что, как правило, цены назначаются в соответствии с уровнем

издержек у конкурентов и отклонения от такого подхода достаточно редки.

Некоторые считали, что для объяснения более высоких прибылей в отраслях с

высокой концентрацией производства Стиглеру было необязательно предполагать

наличие явного сговора. Отталкиваясь от теории о связанности стратегии

ценообразования (interdependent pricing theory), они утверждали, что в

отрасли, где фирмы не могут повысить объем продаж за счет сокращения цен

(поскольку другие продавцы немедленно снизят в ответ свои цены), цены будут в

целом несколько выше конкурентного уровня -- может быть, ненамного, но в любом

случае объяснению подлежат небольшие различия.

Одним из следствий теории о связанности стратегии ценообразования является

утверждение, что на рынках с высокой концентрацией производства фирмы

реагируют на сокращение спроса снижением выпуска, а не цен, поскольку

предвидят, что вслед за ними конкуренты также снизят цены, и в результате

объем продаж не увеличится. Точно также на рост спроса они ответят увеличением

не цен, но производства, поскольку им грозят серьезные убытки, если вслед за

таким увеличением цен конкуренты немедленно не увеличат свои цены.

Соответствующие факты были тщательно исследованы Филипом Каганом, работа

которого финансировалась Национальным бюро экономических исследований. Он

пришел к выводу, что в отраслях с высокой и с низкой концентрацией

производства реакция на изменения спроса одинакова, поскольку и там и там

первая реакция фирм на такие изменения заключается в изменении объемов запасов

и производства, а уж только потом они прибегают к изменению цен [Senate

Committee on the Judiciary, Subcommittee on Antitrust, Monopoly and Business

Rights. "Prepared Statement of Philip Cagan", Mergers and conomic

Concentration, pt. 1, 96th Cong., 1st sess., 25 April 1979, pp. 474--475],

Другой вывод из теории о связанности стратегии ценообразования тот, что в

отраслях с высокой концентрацией производства изменения цен происходят реже,

но эмпирические факты опять-таки свидетельствуют, что частоты изменений цен в

отраслях с концентрированным и малоконцентрированным производством различаются

незначительно [P. David Quails, "Market Structure and Price-Cost Margin

Flexibility in American Manufacturing, 1958--1970", FTC Working Papers N 1

(March 1977); and "Market Structure and Price Behavior in U.S. Manufacturing,

1972--1976", FTC Working Papers N 6 (March 1977)].

Из работы Кагана следует, что стратегия ценообразования резко различна в

отраслях с формальными, организованными рынками и в большинстве других

отраслей, но таких различий гораздо меньше между отраслями с большим и с малым

числом фирм. Существует фундаментальное различие между потоками информации на

организованных рынках, где изменения спроса отражаются в непрерывном изменении

официальных цен, и на неформальных рынках, где (за исключением горнодобывающей

и сельскохозяйственной промышленности) почти все фирмы вовлечены в продажу

своих продуктов. На неформальных рынках фирмы обычно узнают об изменении

спроса по увеличению (или уменьшению) продаж или заказов и по уменьшению (или

увеличению) складских запасов -- и эта информация обычно двойственна,

поскольку не исключена возможность, что изменения наступили под действием не

ценовых, а других конкурентных факторов. Прежде чем принимать собственные

решения об изменении цен в ответ на сведения об изменении цен у конкурентов,

приходится оценивать, в какой степени эти изменения соответствуют состоянию

рыночного спроса. В отсутствии однозначного ценового индекса спроса фирмы на

неформальных рынках реагируют на изменения объемов продаж и складских запасов

следующим образом:

сначала изменяют объем своего производства и запасов; затем начинают

эксперименты с увеличением (уменьшением) объема продаж и ограниченным или

временным сокращением цен, с изменением тактики рекламирования и другими

тактическими ходами, и только когда ситуация со спросом делается вполне ясной,

осуществляются общие изменения уровня цен. Вышеотмеченные факты

свидетельствуют, что продавцы на малоконцентрированных рынках обычно реагируют

на неопределенность неформальных рынков примерно так же, как продавцы на

высококонцентрированных рынках -- то есть сначала изменяют объем производства,

затем запасов, а уж только потом -- цены.

Эконометрический подход к вопросам монополии поднимает также проблему

бухгалтерского учета инноваций. Здесь есть две принципиальные трудности. В

экономической теории расходы на инновации рассматриваются как капитальные

вложения. При подсчете прибылей фирмам следует вычитать из доходов отчисления

на амортизацию по уже инвестированным в инновацию средствам, а не текущие

инновационные расходы. В практике бухгалтерского учета, однако, расходы на

инновации не капитализируются, а учитываются сразу как текущие расходы, и

фирмы даже не пытаются оценить разумную величину амортизационных отчислений --

а ведь никаких других данных в распоряжении экономистов нет.

Другая трудность в том, что успешные инновации ведут к возникновению временной

монополии, которая длится пока либо соперники не сумеют скопировать новшество,

либо не истечет срок патента. На деле никто не оспаривает необходимости

вознаграждать инновации из прибыли от такой временной монополии. Но как для

фирмы, так и для отрасли трудно определить, какая часть прибыли может быть

отнесена на счет инноваций. Многие предприятия получают часть доходов от

продажи хорошо известных продуктов, а часть -- от внедрения инноваций.

Соединение на одном предприятии нового и традиционного производств и услуг

затрудняет отнесение прибыли на счет инноваций. Отчасти трудность порождается

невозможностью разделения совместных доходов и издержек, а отчасти

инерционностью процессов: часть сегодняшних прибылей может быть следствием