Т. Д. Иванова Статья базируется на результатах опроса домохозяйств трудовых мигрантов в 10 крупных городах России. Вней рассматривается: демографический состав участников; распространенность работы на выезде и геог

Вид материала

Статья

Подобный материал:

• Статья базируется на результатах опроса мигрантов из стран снг, обучающихся в московских, 23.37kb.
• Процесс социальной адаптации трудовых мигрантов из стран СНГ в малых городах России, 510.69kb.
• Конкурс «мол. Булак. Ру» sife россия "интеграция и адаптация трудовых мигрантов, 69.98kb.
• Общие проблемы, 966.56kb.
• Докладчик, 149.02kb.
• Российская академия наук институт международных экономических и политических исследований, 2837.49kb.
• Итоги The Baltic pr weekend 2006 (на основе опроса 206 участников конференции) Шестую, 185.04kb.
• Методика эколого-экономического прогнозирования для систем обращения с отходами в крупных, 231.16kb.
• Развитие субъектности участников образовательного процесса, 72.11kb.
• План проведения мероприятия «Золотое кольцо России», 726.83kb.

Трудовая миграция россиян: экономические и социальные эффекты

(по результатам социологического исследования)1


Т.Д. Иванова


Статья базируется на результатах опроса домохозяйств трудовых мигрантов в 10 крупных городах России. В ней рассматривается: демографический состав участников; распространенность работы на выезде и география поездок на заработки; благосостояние и условия жизни семей трудовых мигрантов. Оценивается эффективность работы на выезде и миграционные намерения семей трудовых мигрантов. Весь спектр вопросов анализируется на уровне городов и по видам трудовой деятельности


Трудовая миграция как новый тип мобильности населения. Массовая трудовая миграция представляет собой относительно новый как для России, так и для стран СНГ вид мобильности населения. Развитие трудовой миграции обусловлено тяжелой экономической ситуацией и разрушением прежней сферы занятости на постсоветском пространстве. В результате трудовой миграции сформировался значительный сектор занятости, созданный исключительно благодаря личной инициативе граждан и определивший главный способ заработка для миллионов жителей бывшего СССР.


Миграция и в Советском Союзе имела четко выраженный трудовой характер. Так, переезд на работу всегда фигурировал среди основных причин смены места жительства. Однако трудовая миграция в отличие от переселения не предполагает смены постоянного места жительства. В случае трудовой миграции речь идет о заработках на стороне и о выезде на короткое время, причем выезд предполагает возвращение или в страну исхода (внешняя трудовая миграция) или в город (регион) постоянного проживания (внутренняя трудовая миграция). В СССР также практиковались некоторые виды трудовой миграции («сезонники», «отходники», «шабашники и др.), но они носили ограниченный характер [1, c. 4].


Трудовая миграция с целью заработка без смены места жительства получила широкое распространение во всех странах СНГ. На сегодняшний день она является самым массовым и динамичным миграционным потоком как в «посылающих», так и «принимающих» трудовых мигрантов странах.


Сравнительные исследования, проведенные в 2000 г. в некоторых странах СНГ, показали, что самые «миграционные» страны – Армения и Молдавия, где в трудовую миграцию вовлечено почти 30% домохозяйств, Россия и Казахстан – около 10% [2, c. 67].


Россия привлекает трудовых мигрантов из всех стран СНГ. Только единовременное присутствие в России трудовых мигрантов из стран СНГ, по разным оценкам, составляет от 3 до 5 млн. чел. В потоках трудовых мигрантов в Россию преобладают граждане из стран Закавказья, Киргизии, Молдавии, Таджикистана, Узбекистана, Украины. Так, общая численность трудовых мигрантов из стран Закавказья оценивается в 1,5 млн. чел., Украины – 1-1,5 млн. чел., Таджикистана – более 600 тыс. чел., Киргизии – 300-350 тыс. чел., Молдавии – 200 тыс. чел. [3, c. 75-78].


Привлечение иностранных работников на законных основаниях в экономику России возросло со 129 тыс. чел. в 1994 г. до 702,5 тыс. чел. в 2005 г., т. е. в 5,4 раза. В 2005 г. на долю стран СНГ приходилось почти 49% всех привлеченных трудовых мигрантов в Россию. Однако трудовая миграция на законном основании, по оценке экспертов, не превышает 10-15% реального числа работников – мигрантов, находящихся в стране [4, c. 5].


Согласно оценкам, полученным на основе исследований в 2000 г., в трудовую миграцию вовлечено 4-5 млн. россиян [1, c. 10]. Из них примерно 1,5-2,0 млн. чел. выезжают на заработки в другие страны, как правило, за пределы СНГ, остальные ищут работу в России [5, c.180].


Приведенные ниже результаты анализа тенденций внутренней трудовой миграции россиян в контексте ее экономической и социальной роли с позиций семьи базируются на материалах опроса 143 мигрантских домохозяйств в 10 крупных городах: С.-Петербурге, Смоленске, Белгороде, Краснодаре, Нальчике, Казани, Нижнем Новгороде, Оренбурге, Новосибирске и Владивостоке2.


Портрет трудового мигранта. Трудовой миграцией, как правило, занимались главы домохозяйств (52% по всем городам): от 21% в Смоленске до 78% в Нижнем Новгороде. Вовлеченными в работу на выезде являлись также муж (жена) главы (18%): от 10% в С.-Петербурге до 29% в Нальчике; отец (мать) главы (16%). Каждый десятый, принимавший участие в выездных заработках – брат (сестра). Другие члены семьи (сын (дочь), зять (сноха)) очень слабо были включены в работу на выезде, а в большинстве городов вовсе не занимались трудовой миграцией.


По результатам исследования в трудовой миграции заняты в основном мужчины, их участие в работах на выезде возросло с 63 до 75% [6, c. 150]. Опрос показал, что существуют различия по городам России в степени участия мужчин и женщин в трудовой миграции. Так, доля мужчин, вовлеченных в трудовую миграцию, колебалась от 60% в Оренбурге до 90% в С.-Петербурге. Наиболее активное участие в трудовой миграции принимали горожанки Оренбурга (40%) (в С.-Петербурге – каждая десятая).


Произошли изменения в распределении мужчин и женщин по видам деятельности на выезде (рис. 1). Так, в челночном бизнесе участие мужчин возросло в 1,5 раза, а женщин сократилось в 1,7 раза.


Рис.1. Вовлеченность мужчин и женщин в трудовую миграцию


Изменилось соотношение роли мужчин и женщин, работавших на выезде по найму или контракту: участие мужчин снизилось, а женщин, наоборот, активизировалось. Доля женщин, занятых в работах по найму, оказалась выше, чем в челночном бизнесе, и гораздо выше, чем в строительном секторе. И только соотношение мужчин и женщин, занятых на строительных и ремонтных работах, не изменилось.


В трудовую миграцию вовлекается наиболее активная часть горожан. На рис. 2 приведено сопоставление возрастных структур трудовых мигрантов по результатам исследований. В трудовой миграции в 1,5 раза чаще стали участвовать лица в возрасте до 29 лет и почти во столько же сократилось лиц в возрасте 40-49 лет. Соотношение в возрастной группе 30-39 принципиально не изменилось.


Рис. 2. Возрастная структура трудовых мигрантов


Есть различия в возрастной структуре всех опрошенных (включая трудовых мигрантов) по городам России. Так, в Новосибирске около половины составили горожане в возрасте 40-49 лет, в Казани почти две трети – в возрасте 30-39 лет. В Смоленске в возрастной структуре преобладали (более половины) лица в возрасте до 29 лет.


В трудовой миграции участвует наиболее образованная часть городского населения: лица с выcшим и незаконченным высшим образованием занимают лидирующую позицию. По сравнению с исследованием 2000 г. их доля несколько сократилась (с 48 до 42%), но почти в 2 раза чаще стали работать на выезде горожане со средним и незаконченным средним образованием. Участие в трудовой миграции горожан со средним специальным образованием сократилось в 1,5 раза (рис. 3).


Рис. 3. Уровень образования трудовых мигрантов


В образовательной структуре опрошенных есть различия по городам России: в Нальчике, Казани и Белгороде преобладают лица с высшим и незаконченным высшим образованием; в Смоленске, Оренбурге, Новосибирске, и во Владивостоке – со средним и незаконченным средним образованием.


Размеры домохозяйств и их состав. Домохозяйства трудовых мигрантов состояли в основном из 3-4 чел. (по всем городам): больше всего их было в Белгороде (88%) и меньше во Владивостоке (39%). Семьи из двух человек составляли 17%: от 5% в Нальчике до 36% во Владивостоке; из 5 чел. и более 14%: от 10% в Краснодаре до 25% в Казани; остальные – лица, не состоявшие в браке, проживали одиноко. Примерно таковы распределения и по опросу 2000 г. [7, с. 31].


Более половины семей трудовых мигрантов имели детей моложе 18 лет, из них почти треть – одного ребенка. Более чем в трети семей были дети школьного возраста. На каждую семью в среднем приходилось 1,5 ребенка.


Наиболее распространенным типом мигрантских домохозяйств, по данным опросов, по-прежнему остается одна полная семья из 3-4 чел., не обремененная большим количеством детей, достаточно свободная, обусловливающая необходимую мобильность взрослых членов семьи, главным образом – мужчин.


Распространенность и география поездок. Распространенность работы на выезде составила 4,4% (по всем городам) – это в 2 раза ниже, чем в исследовании 2000 г., ниже оценок мониторинга экономики и здоровья (8%). По обследованным городам вариации существенны. Более всего распространен выезд на временную работу во Владивостоке (8,7%), Краснодаре и Нальчике (по 6,6%) и менее всего в С.-Петербурге (1,8%), Белгороде (2,5%) и Нижнем Новгороде (2,8%).


Для подавляющей части трудовых мигрантов поездки на заработки связаны с внутренним рынком труда (84%): от 64% во Владивостоке до 100% в Белгороде и Смоленске. Внутреннюю трудовую миграцию горожан можно условно разделить на четыре потока. Основной – это трудовые поездки горожан в пределах своей республики края или области (30%). Такие поездки превалируют в трудовой миграции горожан Краснодара (67%), Нижнего Новгорода (44%), Владивостока (43%) и Оренбурга (40%) и отсутствуют – Новосибирска и Казани. Другой по значимости поток направлен в Москву (20%), в которую на заработки ездила половина опрошенных горожан Казани и Смоленска. Полностью отсутствовали из-за дальности расстояния такие поездки жителей Владивостока и Новосибирска. Не ездили на заработки в Москву и горожане С.-Петербурга. Третий поток связан с выездом на заработки за пределы своей республики (края, области, федерального округа) в другие регионы России. В таких поездках участвовал каждый пятый трудовой мигрант. География таких поездок предпочтительна у горожан С.-Петербурга (60%). Наименее существен по масштабам четвертый поток трудовых мигрантов – в пределах своего федерального округа (16%). Однако такие поездки были распространены среди жителей Новосибирска (46%).


За пределы России выезжали всего 16% трудовых мигрантов, из них 11% в страны дальнего зарубежья и 5% в страны СНГ. Чаще других за пределы России выезжали трудовые мигранты Владивостока (36%), из них каждый третий – в Китай, Корею, Японию (Токио), Новую Зеландию и Чили. Наиболее тесные трудовые контакты со странами СНГ отмечены у жителей Оренбурга – каждый пятый выезжал на заработки в основном в Казахстан.


Результаты опроса показали, что география поездок трудовых мигрантов по сравнению с исследованием 2000 г. существенно изменилась – произошла практически полная переориентация их на внутрироссийский рынок труда (84%). В опросе 2000 г. эти поездки также занимали лидирующую позицию, и 56% трудовых мигрантов нашли свою первую работу на внутрироссийском рынке (в начале 1990-х годов). Но в конце 1990-х годов на этом рынке уже работали 65% опрошенных трудовых мигрантов. Страны СНГ в трудовых поездках россиян занимали очень скромные позиции (2% – начало 1990-х и 1% – конец 1990-х годов). Однако при этом значение трудовых поездок за пределы бывшего СССР в 2000 г. было гораздо выше, хотя они и сократились (с 42% – в начале 1990-х до 34% – в конце 1990-х годов).


География поездок имеет свою специфику по видам деятельности трудовых мигрантов. Частота поездок «челноков» за пределы бывшего СССР в 1,5 раза выше, чем трудовых мигрантов, работавших по найму и в 4 раза выше, чем строителей. Хотя и для «челноков» поездки в страны традиционного зарубежья с каждым годом становятся все более проблематичными. Об этом говорят и результаты исследований (табл. 1) [6, с. 151].


Таблица 1. География поездок трудовых мигрантов по видам деятельности, %Регион 2000 г. 2005 г.

первая поездка

(начало 90-х годов) последняя поездка

(конец 90-х годов) последняя поездка

«челноки» найм строители «челноки» найм строители «челноки» найм строители

За пределы бывшего СССР 54,0 33,0 3,0 38,0 38,0 3,0 21,0 12,0 5,0

Страны СНГ 4,0 - 1,0 2,0 - - 12,0 3,0 2,0

Регионы России 22,0 44,0 51,0 27,0 41,0 52,0 44,0 64,0 75,0

Москва 20,0 23,0 45,0 33,0 21,0 45,0 23,0 21,0 18,0


Если в начале 1990-х годов более половины опрошенных «челноков» свою первую поездку за товаром совершили за пределы бывшего СССР, то в конце 1990-х годов только 38%, а в 2005 г. каждый пятый. Это связано с тем, что на начальном этапе развития челночной торговли нормы беспошлинного ввоза товаров физическими лицами на территорию России официально не регулировались. Однако по мере становления челночного бизнеса правительством осуществлялись меры по ограничению количества товаров, ввозимых «челноками» без уплаты таможенных пошлин и налогов. В 1994 г. общая стоимость товаров не должна была превышать 2000 долл.; в 1996 г. – 1000 долл. (при условии, что общий вес товаров не должен быть больше 50 кг). В 2004 г. стоимость и вес ввозимых товаров были ограничены: их предельная величина составила соответственно 65 тыс. руб. и 50 кг в неделю; в 2006 г. предельный вес был изменен до 35 кг в месяц [8].


Ужесточение законодательных норм на ввозимый «челноками» товар и транспортировка его через границу становится для них убыточной. Поэтому они постепенно начали переориентироваться на внутрироссийский рынок (42% – начало 1990-х, 60% – конец 1990-х годов и 63% – 2005 г.) и стали закупать товар на крупных оптовых базах. По результатам опроса 2000 г. основная часть «челноков» уже закупала товар на российских оптовых базах (58%). Особенно такие закупки были распространены среди «челноков» Ставрополя (84%), из них подавляющая часть закупала товар на оптовых рынках Москвы. Почти половина «челноков» имела своих поставщиков, договаривались с ними заранее, когда приедут и какой товар им нужен [9, с. 48]. Следует отметить, что более привлекательными для «челноков» стали страны СНГ (12%).


В географии поездок трудовых мигрантов, работавших по найму, усилилась роль внутреннего рынка труда и в 3 раза сократились поездки на заработки за пределы бывшего СССР. За это время только у мигрантов, занимавшихся строительными и ремонтными работами, предпочтения в географии поездок практически не изменились.


Трудовая деятельность на выезде3. Самую большую группу составили трудовые мигранты, работавшие по найму или контракту (43%), из них основная часть была занята в медицине, образовании, науке, банковском деле, шоу и игорном бизнесе, геологоразведке, на нефтяных и газовых промыслах, на торговых и рыболовных судах и др. (23%): от 8% в Новосибирске до 39% во Владивостоке. Каждый десятый трудовой мигрант работал по найму на промышленном (государственном или частном) предприятии. Больше всего их было в Смоленске (43%). Этот вид деятельности не был распространен среди трудовых мигрантов из Новосибирска, Нижнего Новгорода, Казани и С.-Петербурга. Трудовые мигранты очень слабо представлены в сфере обслуживания (7%) и еще меньше в частном секторе сельского хозяйства (садово-огородными работами у частных лиц) и на сельскохозяйственных предприятиях (3%). Доля мигрантов, работавших по найму, увеличилась почти в 1,5 раза относительно опроса 2000 г. [6, c. 150].


Другой, значимой по численности группой, занимавшейся работой на выезде, являлись трудовые мигранты, выполнявшие строительные (ремонтные) работы у частных лиц или на строительных (ремонтных) предприятиях (37%): от 29% в Нальчике до 62% в Новосибирске. Необходимо отметить, что трудовые мигранты из Владивостока (18%), Оренбурга (13%) и Смоленска (29%) совмещали работу на строительном предприятии (государственном или частном), а также занимались строительными (ремонтными) работами у частных лиц. По сравнению с исследованием 2000 г. доля трудовых мигрантов, вовлеченных в строительный сектор, увеличилась в 3 раза [6, с. 150].


Следует отметить, что строительство является наиболее емкой отраслью не только для внутренней, но и для внешней трудовой миграции. По данным Федеральной миграционной службы (ФМС) России, в строительстве было занято на законных основаниях 39% трудовых мигрантов из стран СНГ и стран, традиционно относимых к «дальнему зарубежью» [4 c. 8].


Опрос показал, что доля горожан, занимавшихся челночной торговлей, уменьшилась в 2,5 раза относительно исследования 2000 г. [6, c. 150]. Это можно объяснить тем, что челночный бизнес становится все более организованным и управляемым. Об этом говорят результаты опроса 2000 г. [9, с. 47-52]. Те, кто не сумел перейти на новые формы организации и управления, либо бросили челночный бизнес, либо попали под влияние частных торговых компаний. «Челноки-одиночки», не бросившие свой бизнес, ощущают очень сильную конкуренцию в реализации товара со стороны частных торговых компаний. Мелкий торговый бизнес в дальнейшем не сможет существовать без поддержки государства: снижения торговых пошлин на ввозимый ими товар и арендной платы за торговое место; упрощения процедур таможенного и паспортного контроля при транспортировке товара; мер противодействия поборам чиновников при оформлении лицензии и поборам милиции на рынках. В противном случае челночный бизнес утратив свою самостоятельность полностью перейдет под влияние частных торговых компаний, а «сумки – в клеточку» уйдут в прошлое и перестанут быть неотъемлемой частью городского образа жизни.


Благосостояние и условия жизни семей трудовых мигрантов. Опрос показал, что оценки семьями трудовых мигрантов своего материального положения изменились, но не принципиально: несколько сократилась доля состоятельных семей и на величину такого же порядка повысилась доля семей со средним уровнем достатка. Что касается общего тона ответов на подобный вопрос, по данным мониторинга Левада-Центр, очень сильно изменился: почти в 3 раза увеличилась доля состоятельных семей и, напротив, доля бедных семей уменьшилась в 1,5 раза. Если в 2000 г. самооценки населения были смещены в пользу бедных и очень бедных (немногим более половины жителей России полагали, что они живут бедно или за гранью бедности), то самооценки трудовых мигрантов – в пользу семей со средним уровнем достатка при незначительном перевесе доли состоятельных семей над бедными и очень бедными семьями (рис. 4).


Рис. 4. Оценки населением и семьями трудовых мигрантов своего материального положения


В 2005 г. самооценки трудовых мигрантов приблизились к оценкам коренного населения и не так резко контрастируют, как в 2000 г., т. е. к 2005 г. трудовые мигранты в значительной мере утратили свои преимущества в отношении доходов – работа на выезде стала относительно менее выгодной. Между тем по-прежнему, по оценкам трудовых мигрантов, в 2 раза выше доля семей с хорошим и очень хорошим материальным положением и почти в 1,5 раза меньше бедных и очень бедных семей, чем в оценках населения, при равной доле семей со средним уровнем достатка. За это время среди трудовых мигрантов доли состоятельных и бедных семей сравнялись, а среди населения, по-прежнему, бедных семей в 3 раза больше, чем состоятельных, но такого колоссального разрыва между состоятельными и бедными семьями, как это было раньше, уже нет.


В оценках семьями трудовых мигрантов своего материального положения есть различия по городам России. Так, в Казани самая высокая доля состоятельных семей (37,5%), в то время как в Белгороде и С.-Петербурге они полностью отсутствуют. Но в Белгороде такова же доля бедных и очень бедных семей, а в Нижнем Новгороде и С.-Петербурге две трети семей имеют средний достаток.


На оценки материального благосостояния влияет регулярность работы на выезде. Так, среди трудовых мигрантов, работающих на выезде постоянно, в 1,5 раза больше состоятельных семей, чем среди таких, которые выезжают на заработки от случая к случаю. Кроме того, среди них нет семей, живущих за гранью бедности и несколько меньше бедных семей. У трудовых мигрантов, работающих на выезде «постоянно» и «иногда», выше самооценки в пользу семей со средним уровнем достатка (рис. 5).


Опрос показал, что есть различия в самооценках материального положения семей по видам трудовой деятельности на выезде. Так, в челночных домохозяйствах самооценки по-прежнему выше. Среди «челноков» в 2,5 раза больше состоятельных семей, чем в домохозяйствах трудовых мигрантов, работавших по найму и занимавшихся строительными и ремонтными работами. Кроме того, у «челноков» в 2 раза меньше бедных и очень бедных семей, чем у трудовых мигрантов, работавших по найму. На такой же порядок меньше бедных и очень бедных семей у мигрантов, занимавшихся строительными и ремонтными работами, чем у мигрантов, работавших по найму. Две трети семей трудовых мигрантов, занимавшихся строительными работами и более половины семей мигрантов, работавших по найму оценили свое материальное положение как среднее. Если у первых доля состоятельных и бедных семей были равны, то у вторых в 2 раза меньше было состоятельных семей. Следует отметить, что среди трудовых мигрантов, работавших по найму, самая высокая доля бедных и очень бедных семей (32%). Таких семей в 2 раза меньше у «челноков» и у строителей (рис. 6).


Рис. 6. Оценки своего материального положения семьями трудовых мигрантов по видам деятельности


По сравнению с исследованием 2000 г. только в челночных домохозяйствах увеличилась доля состоятельных семей с 33 до 42% и сократилась доля бедных семей с 21 до 16%. Среди мигрантов, работавших по найму, наоборот, повысились самооценки относительно бедных и очень бедных семей (с 24 до 32%). В семьях же мигрантов, занимавшихся строительными и ремонтными работами, более чем в 2 раза сократилась доля бедных и очень бедных семей, не изменилась лишь доля состоятельных семей. По самооценкам этих мигрантов очень сильно увеличилась доля семей со средним уровнем достатка (с 46 до 68%) при равном соотношении долей состоятельных и бедных семей.


В результате трудовой деятельности на выезде более трети семей улучшили свое материальное положение. Правда, это удалось сделать гораздо меньшему количеству семей по сравнению с исследованием 2000 г., по данным которого улучшили свое материальное положение 3/4 семей. Более чем в 2,5 раза увеличилась доля семей, чье материальное положение осталось без изменения (или почти не изменилось). Кроме того, материальное положение каждой пятой семьи трудового мигранта ухудшилось – по опросу 2000 г. такие семьи отсутствовали (табл. 2).


Таблица 2. Изменение материального положения семей трудовых мигрантов, %Материальное положение 2000 г. 2005 г.

Значительно улучшилось 31,1 9,3

Улучшилось; стало немного лучше 45,4 24,5

Почти не изменилось; осталось без изменения 13,7 40,3

Немного ухудшилось, сильно ухудшилось - 22,3

Трудно сказать 9,8 3,6


По данным мониторинга Левада-Центр, в 2005 г. «скорее улучшили» свое материальное положение 18% семей – это почти вдвое меньше, чем у трудовых мигрантов. У населения выше доля семей, материальное положение которых не изменилось (55% по сравнению с 40% у трудовых мигрантов), практически при равном соотношении семей, у которых оно ухудшилось[10, c. 86].


Трудовая деятельность на выезде позволила улучшить материальное положение почти половине опрошенных семей во Владивостоке (46%), из них у каждой пятой оно заметно улучшилось, а у каждой четвертой – стало немного лучше. В самом худшем положении оказались семьи трудовых мигрантов в Казани: удалось улучшить материальное положение только 12,5% семей. Но при этом в Казани и Белгороде оказалась самой высокой доля семей, материальное положение которых осталось без изменения (по 62,5%). При этом в Белгороде было меньше всего семей, у которых оно ухудшилось (12,5%), в то время как в С.-Петербурге была половина таких семей.


Опрос показал, что бизнес «челноков» остается по-прежнему эффективным. Удалось улучшить свое материальное положение 46% семей. У «челноков» почти в 1,5-2,0 раза меньше семей, материальное положение которых ухудшилось, чем у трудовых мигрантов, работавших по найму и занимавшихся строительными работами. В самом тяжелом положении оказались строители – более чем у четверти семей материальное положение ухудшилось. Что касается трудовых мигрантов, работавших по найму, то почти у половины семей материальное положение осталось без изменения (табл. 3).


Об эффективности трудовой миграции говорит также тот факт, что каждому десятому домохозяйству удалось открыть свой бизнес. Более успешными оказались «челноки»: почти каждый третий открыл свой бизнес без использования наемной рабочей силы (по опросу 2000 г. – это удалось только каждому четвертому). Открыло свое дело каждое десятое домохозяйство трудового мигранта, работавшего по найму и 6% тех, кто на выезде занимался строительными и ремонтными работами.


Таблица 3. Изменение материального положения семей трудовых мигрантов по видам трудовой деятельности на выезде, %Материальное положение «Челноки» Найм Строители

Улучшилось 46,2 25,4 38,0

Осталось без изменения 38,5 47,7 32,0

Ухудшилось 15,3 20,6 28,0

Затруднились ответить - 6,3 2,0


Кроме того, с помощью работы на выезде многие трудовые мигранты решили наиболее насущные проблемы, связанные с жизнедеятельностью их домохозяйств. В частности, основная часть семей трудовых мигрантов в состоянии удовлетворить свои потребности в дорогостоящих продуктах питания, которые они покупают «по потребности, сколько хочется» (60%): от 17% в С.-Петербурге до 81% в Краснодаре; этого не может позволить себе ни одна семья в Белгороде. В целом каждая третья семья «не всегда может себе это позволить»: от 12,5% в Казани до 87,5% в Белгороде. Остальные семьи покупают дорогие продукты очень редко, так как или не хватает денег или, вообще, предпочтитают другие продукты. Не оказалось таких семей в Нижнем Новгороде, Нальчике и Смоленске.


Удовлетворение потребности в мясе и молоке семей трудовых мигрантов различается в зависимости от вида деятельности последних. Гораздо выше возможности у семей челночных мигрантов, из них 77% покупают эти продукты по потребности, сколько хочется. Вместе с тем среди «челноков» вдвое меньше семей, которые не всегда могут себе это позволить, по сравнению с семьями мигрантов, работавших по найму и занимавшихся строительными работами, а также нет семей, которые не могут себе этого позволить (табл. 4).


Таблица 4. Удовлетворение потребности в мясе и молоке семей трудовых мигрантов по видам трудовой деятельности, %Степень удовлетворения потребностей «Челноки» Найм Строители

По потребности, сколько хочется 77,0 53,9 58,0

Не всегда можем себе это позволить 19,2 36,5 38,0

Очень редко, так как на мясо и колбасу нет денег 3,8 4,8 2,0

Вообще не употребляем, предпочитаем другие продукты - 4,8 2,0


Основная часть семей тратит на питание в месяц от 26 до 50% общего семейного бюджета (42%): от четверти в Казани до 57% в Оренбурге. Немного меньше семей расходует на эти цели от 51 до 75%: каждая пятая семья в Оренбурге и 2/3 семей в С.-Петербурге. Семей, которые тратят на питание все деньги, мало, а в большинстве городов таких семей просто нет.


Материалы опроса показали довольно высокую насыщенность мигрантских домохозяйств домашним имуществом, предметами длительного пользования, современной бытовой техникой. В целом 42% семей имели автомобиль отечественного или импортного производства, из них каждая четвертая семья – достаточно подержанный автомобиль: от 23% в Новосибирске до половины семей в С.-Петербурге. Правда, в С.-Петербурге каждая третья семья имела в своем распоряжении подержанный отечественный или импортный автомобиль, между тем во Владивостоке каждая пятая семья имела импортный автомобиль, купленный не более двух лет назад. Следует отметить, что насыщенность мигрантских домохозяйств автомобилями снизилась относительно опроса 2000 г., по материалам которого автомобиль был у половины, у 10% их было даже два [7, c. 35].


Более половины семей имели стиральную машину-автомат (55%): от трети в С.-Петербурге до 79% в Нижнем Новгороде. Мобильными телефонами пользовались более 3/4 семей, а в Нижнем Новгороде – в каждой семье. Домашним компьютером владел 41% семей: 3/4 семей в Казани и только 23% в Новосибирске.


По сравнению с опросом 2000 г. насыщенность семей домашними компьютерами возросла с 26-27% до 41%. Микроволновые печи (СВЧ) были у 40% семей: от 9% в Смоленске до 63% в Казани. Каждая пятая семья имела во владении дачу (загородный дом с участком) и еще столько же – земельный участок или огород без дома. И только 6,5% семей ответили, что у них нет ничего из перечисленного: больше всего таких семей было во Владивостоке (14%). Таких семей не было в Новосибирске, Оренбурге, Нижнем Новгороде, Смоленске и С.-Петербурге.


По насыщенности семей трудовых мигрантов предметами длительного пользования выделяются домохозяйства «челноков»: более 2/3 имели автомобиль (отечественный или иномарку), почти 2/3 – стиральную машину-автомат, более половины – микроволновую печь (СВЧ), обладателями компьютера являлась почти треть семей по сравнению с 44% семей трудовых мигрантов, работавших по найму. В менее выгодной ситуации оказались домохозяйства трудовых мигрантов, занимавшихся строительными и ремонтными работами.


Исследование показало, что в семьях трудовых мигрантов снизилось качество жизни. Так, согласно опросу 2000 г. хороший отдых за границей или в пределах бывшего СССР был доступен примерно для каждой третьей семьи, в то время как в 2005 г. всего для 7%. Не могли себе позволить такой отдых члены семей трудовых мигрантов в Казани, Нальчике, Белгороде, Смоленске и С.-Петербурге. И только во Владивостоке 18% семей смогли отдохнуть за границей или в пределах бывшего СССР. Основная же часть семей трудовых мигрантов никуда не ездила из-за отсутствия денег на отдых (40%): от 17% в С.-Петербурге до 62% в Новосибирске. В целом 14% использовали свой отпуск для дополнительных заработков: от 4% во Владивостоке до 56% в Нижнем Новгороде. Каждый пятый провел отпуск на даче, в деревне или у своих родственников.


В более выгодной ситуации опять оказались семьи «челноков». Хотя и их возможности организовать семье хороший отдых снизились. Если в 2000 г. отдохнуть за границей или на хороших курортах в пределах бывшего СССР смог 41% всех опрошенных семей челночных мигрантов, то в 2005 г. таких семей было почти вдвое меньше. Следует отметить, что независимо от трудовой деятельности на выезде преобладали семьи, которые из-за отсутствия денег никуда не ездили. Так, среди строителей каждая пятая семья использовала свой отпуск для дополнительных заработков (табл. 5).


Достаточно ограниченными оказались возможности трудовых мигрантов обеспечить себя (и членов семьи) платными медицинскими услугами (27%): от 13% в Белгороде до 44% в Нижнем Новгороде. Большинство получали медицинскую помощь по полису обязательного медицинского страхования по месту жительства (78%): этим видом медицинских услуг пользовалась половина семей в С.-Петербурге и все семьи в Казани, Белгороде и Смоленске. Не получали медицинской помощи (нет необходимости или из-за отсутствия денег) 12% опрошенных семей трудовых мигрантов. И небольшая часть членов семей пользовалась медицинскими услугами по страховке, которую или оплачивало предприятие, или которую они купили за собственные деньги (5%). Однако этот вид медицинской помощи либо крайне ограничен, либо вообще не доступен для семей трудовых мигрантов в большинстве опрошенных городов.


Таблица 5. Организация семейного отдыха мигрантов по видам трудовой деятельности, %Показатель «Челноки» Найм Строители

Курорты в России или за границей 23,1 1,6 6,0

На даче, в деревне 7,7 15,9 14,0

Ездили к родственникам 3,8 11,1 6,0

Использовали отпуск для дополнительных заработков 7,7 9,5 22,0

Никуда не ездили, так как нет денег 42,3 44,4 34,0

Другое 15,4 17,5 18,0


Платные медицинские услуги были доступны каждой третьей семье «челнока» по сравнению с 42% семей по опросу 2000 г. Оплату медицинских услуг могли себе позволить более четверти семей трудовых мигрантов, занимавшихся строительными или ремонтными работами и каждая четвертая семья трудового мигранта, работавшего по найму. Но, как правило, медицинскую помощь трудовые мигранты и члены их семей получали по полису обязательного медицинского страхования независимо от выполняемой работы на выезде.


Жилищные условия. Около 60% семей трудовых мигрантов проживали в отдельных квартирах, из них основная часть в собственных – приватизированных (48%): от 31% в Новосибирске до 88% в Казани. Другим наиболее распространенным жильем для трудовых мигрантов являлась квартира родителей (14%): больше всего таких семей было в Белгороде (37,5%). Арендовали жилье у частных лиц 14% семей (а во Владивостоке каждая четвертая). Каждая десятая семья, а в Краснодаре каждая третья, проживала в собственном доме.


Более трети семей были вполне довольны своими жилищными условиями: больше всего таких семей было в Оренбурге (57%) и только каждая четвертая семья во Владивостоке и Белгороде. Каждая третья семья была не совсем довольна своим жильем: от 17% в С.-Петербурге до половины семей в Казани. Около трети семей были совсем недовольны своим жильем: от 11% в Нижнем Новгороде до 46% во Владивостоке.


Если сравнивать результаты двух опросов, то степень удовлетворенности жилищными условиями снизилась с 46% в 2000 г. до 36% в 2005 г., почти в 2 раза увеличилась доля семей, которые были совсем не довольны своим жильем. Самооценки своих жилищных условий по-прежнему выше в семьях челночных мигрантов. Среди них самая высокая доля семей, которых жилье вполне устраивает (42%), но у них и самая высокая доля семей, совсем недовольных своим жильем (35%).


И доля «челноков», недовольных своими жилищными условиями, возросла в 3 раза. Она увеличилась и среди семей трудовых мигрантов, работавших по найму, хотя и не так существенно. И только у трудовых мигрантов, занимавшихся строительными и ремонтными работами, доля семей, недовольных своим жильем, несколько уменьшилась (рис. 7).


Большинство семей трудовых мигрантов планирует улучшить свои жилищные условия (70%), из них 16% – в ближайшее время: в Краснодаре таких семей 43%. У остальных перспективы улучшения жилья проблематичны. Одним хотелось бы их улучшить, но, по их мнению, вряд ли это возможно в ближайшее время (24%): такие семьи превалировали в Новосибирске (54%), а не было их в С.-Петербурге. У 30% семей нет на это денег: от 12,5% в Белгороде до 46% во Владивостоке. И только каждая пятая семья ответила «нет»: от 4% во Владивостоке до 62,5% в Белгороде. Семей, которые пока не думали об этом, в целом мало.


Рис. 7. Самооценки своих жилищных условий семьями трудовых мигрантов по видам деятельности


Источники доходов4. Главный источник денежных доходов семей трудовых мигрантов – это заработная плата от основной работы одного из членов семьи (89%). Его назвали от 2/3 семей в Санкт-Петербурге и все семьи в Новосибирске, Белгороде и Смоленске. Каждая пятая семья в качестве такого источника назвала заработную плату от дополнительной работы или от случайных заработков одного из членов семьи: от 8% в Новосибирске до 56% в Нижнем Новгороде. В формировании бюджета семьи третью позицию занимают пенсии по возрасту, инвалидности, социальные пенсии (17%). На этот источник денежных доходов сослалась половина семей в Казани и каждая третья семья в Нижнем Новгороде. Пособия по безработице, на детей, другие виды пособий, компенсации являлись источником дохода для 43% семей в Нальчике, а вот доходы от частного предпринимательства – для трети семей в С.-Петербурге.


Если рассматривать источники денежных доходов по видам деятельности на выезде, то основным для всех типов семей является заработная плата по найму. Для трети челночных домохозяйств важным источником в формировании семейного бюджета являлись доходы от частного предпринимательства, включая доходы от индивидуальной трудовой деятельности, а для каждой пятой семьи трудового мигранта, работавшего по найму, таким источником были пенсии и еще для такой же части заработная плата от дополнительной работы или случайные заработки. Заработная плата от дополнительной работы или случайные заработки также являлись важным источником доходов для каждой пятой семьи трудового мигранта, который на выезде занимался строительными и ремонтными работами (табл. 6).


Таблица 6. Основные источники денежных доходов, которые получали все члены семьи трудовых мигрантов в прошлом месяце по видам трудовой деятельности, %Источник дохода «Челноки» Найм Строители

Заработная плата от основной работы по найму (включая надбавки, премии и другие выплаты по основному месту работы) 76,9 92,0 92,0

Доходы от частного бизнеса, предпринимательства (включая доходы от индивидуальной трудовой деятельности) 30,7 7,9 4,0

Заработная плата от дополнительной работы, случайные заработки 11,5 20,6 22,0

Пенсия (по возрасту, инвалидности, социальные пенсии и др.) 7,7 22,2 16,0

Стипендия 11,5 9,5 6,0

Пособие по безработице, на детей, другие виды пособий, компенсации 15,4 12,7 10,0

Денежная помощь родственников 7,7 11,1 8,0

Доходы от личного подсобного хозяйства 3,8 1,6 2,0


Материалы опроса показали, что доход в расчете на человека в месяц для каждой третьей семьи составил от 1001 до 3000 руб.: от 7% во Владивостоке до 63% в Белгороде. Для такой же части семей от 3001 до 6000 руб.: от 10% в Нальчике до 67% в С.-Петербурге. Из этого следует, что у 2/3 семей трудовых мигрантов (по всем городам) среднедушевой денежный доход в месяц был ниже, чем в целом по России, который на начало 2005 г. составил 6383 руб. [11, c. 135]. У небольшой части семей он был от 6000 до 10000 руб. (16%) – больше всего таких семей было в Новосибирске (46%) – и полностью отсутствовал в Казани, Нальчике, Белгороде, Смоленске и С.-Петербурге. Еще меньше было семей с доходом более 10000 руб. на человека (8%): каждая четвертая семья во Владивостоке; не было их в шести опрошенных городах. В Нальчике каждая пятая семья жила за гранью бедности, имея доход на человека менее 1000 руб., тогда как величина прожиточного минимума в среднем на душу населения в России в конце 2004 г. составила 2451 руб. [11, c. 158]. Однако таких семей не было во Владивостоке, Новосибирске, Нижнем Новгороде, Казани, Смоленске и С.-Петербурге.


Если говорить о доходах семей трудовых мигрантов в расчете на человека в месяц, то в более выгодном положении находились домохозяйства «челноков» – 35% семей имели душевой доход свыше 6000 руб. по сравнению с каждой пятой семьей трудового мигранта, работавшего по найму и занимавшегося строительными и ремонтными работами (табл. 7).


Удовлетворенность жизнью и миграционные намерения. Результаты исследования показали, что большинство семей довольно своей жизнью в этом городе (64% по всем городам), из них половина «скорее довольна», а остальные (14%) «очень довольны»: доля довольных своей жизнью колебалась от 36% в Смоленске до 92% в Новосибирске. Почти каждая четвертая семья была не довольна своей жизнью: доля недовольных колебалась от 14% в Краснодаре до половины семей в Белгороде. Таких семей не было в Новосибирске. В С.-Петербурге каждая третья семья была «совершенно недовольна».


Высокая степень удовлетворенности большинства семей трудовых мигрантов своей жизнью в этом городе достаточно хорошо коррелируется с их миграционными намерениями. Так, основная часть семей не намерена (не задумывалась) о переезде (70,5%), из них 47% ответили «не хотим и не собираемся переезжать»: от 31% в Новосибирске до 67% в С.-Петербурге, а каждая четвертая семья – «не задумывались об этом»: от 9% в Смоленске до 46% в Новосибирске.


Таблица 7. Доход семей трудовых мигрантов в расчете на человека в месяц по видам трудовой деятельности, %Размер дохода, руб. «Челноки» Найм Строители

До 1000 7,7 1,6 8,0

1001-3000 19,2 38,1 28,0

3001-6000 38,5 22,2 36,0

6001-10000 19,2 15,9 14,0

10001 и выше 15,4 6,3 6,0

Затруднились ответить - 15,9 8,0


Однако около 30% семей были настроены в ближайшие несколько лет поменять место своего жительства или иногда думали об этом. Правда, как показали интервью, подготовленность к переезду в этих семьях была не очень высока. Так, только 4% семей сказали, что они твердо решили переехать и для этого предпринимают активные действия. Больше всего таких семей оказалось в Краснодаре (14%) и совсем их не было в семи городах. Еще 6,5% семей собираются, но пока ничего не сделали, чтобы ускорить свой переезд: от 4% во Владивостоке до 18% в Смоленске, при полном отсутствии таких семей в Новосибирске, Нижнем Новгороде, Казани, Белгороде и С.-Петербурге. Почти каждая пятая семья ответила «иногда думаем об этом»: от 9,5% в Краснодаре до 28,5% во Владивостоке. И только в Нижнем Новгороде каждая десятая семья хотела бы переехать на время.


* * *


Основными участниками трудовой миграции являются главы домохозяйств, участие других членов семьи, особенно взрослых детей, менее выражено. В работах на выезде участвует наиболее активная и образованная часть городского населения. Кроме того, в трудовой миграции возросло участие городской молодежи и горожан со средним и незаконченным средним образованием.


Наиболее распространенным типом мигрантских домохозяйств по-прежнему остается одна полная семья из 3-4 чел., не обремененная большим количеством детей, достаточно свободная, чтобы обеспечить необходимую трудовую мобильность для взрослых членов семьи, главным образом – мужчин.


География поездок трудовых мигрантов изменилась, и они практически полностью переориентировались на российский рынок. Особенно это касается «челноков» и трудовых мигрантов, работавших по найму.


Изменились приоритеты в трудовой деятельности на выезде и доля вовлеченных в челночный бизнес сократилась в связи с его институциолизацией и увеличилась доля занятых в работах по найму и в строительном секторе.


Уровень материального благосостояния семей трудовых мигрантов, по самооценкам их членов, снизился, но остается выше, чем в целом по России, хотя по обследованным городам вариации существенны. Бизнес «челноков» по-прежнему остается более выгодным и эффективным, только среди этой категории мигрантов увеличилась доля состоятельных семей и улучшилось (почти у половины) материальное положение. Выездная работа для многих опрошенных стала серьезной школой бизнеса и становления рыночных отношений – каждому десятому удалось открыть свой бизнес, – а также эффективным путем к повышению благосостояния, что выражается для многих семей в высоком качестве питания, насыщенностью мигрантских домохозяйств предметами длительного пользования, современной бытовой техникой. Однако возможности трудовых мигрантов в повышении качества жизни своих семей снизились.


Основная часть семей трудовых мигрантов проживала в отдельных, как правило, приватизированных квартирах, большинство семей было недовольны своими жилищными условиями и хотело бы их улучшить, но реально это посильно для немногих, хотя по обследованным городам разброс существенный.


Большинство семей трудовых мигрантов удовлетворено своей жизнью в этом городе (64%), большая часть не намерена и даже не задумывалась о переезде (71%), остальные в той или иной мере хотели бы поменять место своего жительства. Однако в ближайшие несколько лет реально смогут переехать и предпринимают для этого активные действия только 4% семей. Из остальных большая часть, по всей вероятности, не сможет этого сделать из-за нежелания («не задумывались об этом»), расплывчатости планов («иногда думаем об этом»), не подкрепленных активными действиями.


Литература

Зайончковская Ж.А. Трудовая миграция в СНГ с позиций общества, семьи и личности // Миграция населения. Вып. второй. Трудовая миграция в России. М., 2001.

Зайончковская Ж.А. Рынок рабочей силы в трансформирующейся экономике: приложение к миграциям (на примере СНГ) // Трудовая миграция и защита прав гастарбайтеров: практика посткоммунистических стран. Кишинев, 2003.

Трудовая миграция в странах Центральной Азии, Российской Федерации, Афганистане и Пакистане. Аналитический обзор // Европейская Комиссия. Международная Организация по миграции. Алматы, 2005.

Мониторинг легальной (законной) внешней трудовой миграции за 2004-2005 годы / Федеральная миграционная служба (ФМС) России. Управление внешней трудовой миграции. М., 2006.

Зайончковская Ж.А. Трудовая миграция // Отечественные записки. 2003. № 3.

Иванова Т.Д. Трудовая миграция россиян (некоторые результаты социологического исследования) // Проблемы прогнозирования. 2005. № 2.

Бадыштова И.М. Трудовая миграция как средство выживания семей в России // Миграция населения. Вып. второй. Трудовая миграция в России. М., 2001.

Постановления Правительства Российской Федерации от 23.12.1993 (№1322); от 18.07.1996 (№ 808); от 29.11.2003 (№ 718); от 23.01.2006 (№ 29).

Иванова Т.Д. Российские «челноки»: феномен трудовой миграции // Миграция населения. Вып. второй. Трудовая миграция в России. М., 2001.

Вестник общественного мнения. Данные. Анализ. Дискуссии / 6 [80] ноябрь-декабрь 2005.

Социальное положение и уровень жизни населения России. Офиц. изд. 2005. М.: Росстат, 2005.


1 Статья подготовлена в рамках проекта Российского гуманитарного научного фонда (Проект № 05-0202038а) «Трудовая миграция как фактор интеграционных процессов в рамках Единого Экономического Пространства». Руководитель проекта Ж.А. Зайончковская.


2 Опрос домохозяйств трудовых мигрантов проводился в 2005 г. в рамках проекта Министерства экономического развития и торговли Российской Федерации (№ 17.04.6/130): «Исследование миграционных намерений населения Российской Федерации». В инструментарий исследования был включен специальный блок вопросов о трудовой деятельности на выезде респондентов и (или) членов их семей в течение последних двух лет. Всего было опрошено 3,2 тыс. домохозяйств, из них имеющих мигрантов – 4,4%. Выборка трудовых мигрантов – целевая. Построение репрезентативной выборки оказалось невозможным из-за отсутствия официальных данных о генеральной совокупности лиц, принимавших участие в трудовой миграции, тем более в региональном разрезе.


3 Классификация трудовых мигрантов по видам деятельности на выезде составлена на основе методики исследования 2000 г.


4 К доходам (заработной плате) от работы на выезде отнесены: заработная плата от основной работы по найму; доходы от частного бизнеса; заработная плата от дополнительной работы. Определить их значимость в общем бюджете пока не представляется возможным, так как на прямой вопрос «укажите размер вашей заработной платы» респонденты, как правило, не отвечают.