Общие проблемы

Адаптация трудовых мигрантов из стран

Центральной Азии в России: роль образования

Одним из наиболее заметных явлений, сопровождающих развитие стран Центральной Азии, является вовлечение населения региона в масштабную международную трудовую миграцию. Она оказывает исключительное многоаспектное воздействие на страны региона и их население и ставит множество вопросов, настоятельно требующих решения. Одной из наиболее острых проблем является адаптация трудовых мигрантов к условиям труда и жизни в принимающих странах и роль образования в этом процессе. На уровне практики сложились методы и стратегии адаптации и интеграции мигрантов из Центральной Азии (ЦА) в принимающие общества. Они обеспечиваются усилиями самих мигрантов, институционально оформленными объединениями мигрантов – диаспорами и сетями, государствами выезда и приема. Однако, несмотря на актуальность, проблема профессиональной и социокультурной адаптации трудовых мигрантов из ЦА в странах приема не привлекала глубокого внимания исследователей.

Ниже будет рассмотрен круг вопросов, связанный с путями, особенностями и проблемами интеграции трудовых мигрантов из стран Центральной Азии в главной стране приема – Российской Федерации – и ролью образования в этом процессе.

Трудовая миграция в странах ЦА.

Краткий обзор

В 1990-х гг. основными миграционными трендами в ЦА были потоки репатриации, вынужденные и этнические миграции. Основной страной достижения была Российская Федерация. С конца 1990-х гг. по настоящее время во всех странах ЦА снизились объемы репатриации, этнической миграции, сократились до минимума вынужденные миграции, уменьшился удельный вес нетто-эмиграции.

Миграционная ситуация в ЦА последних лет характеризуется ростом доли внутренних и сокращением доли внешних миграционных потоков в валовом объеме миграции. В целом масштабы и интенсивность миграции населения снижаются, что свидетельствует о стагнации региона. На этом фоне растут трудовая миграция и торговля людьми, которые стали главными миграционными трендами.

О масштабах трудовых миграций в регионе можно судить по следующим оценочным данным (на конец 2005 г.): число трудовых мигрантов в Республике Таджикистан (РТ) – более 700 тыс., в Республике Узбекистан (РУз) – от 450 тыс. до 2-х млн. чел., в Киргизской Республике (КР) – 350 – 500 тыс., в Республике Казахстан (РК) – более 150 тыс. чел. (См. Приложение, табл. 1.)

Основной страной приема трудовых мигрантов из ЦА по-прежнему является Российская Федерация (РФ). Здесь работают 95% мигрантов из Таджикистана, 70% мигрантов из Узбекистана, более половины всех мигрантов из Киргизстана: всего, по самым скромным оценкам, 1,5 млн. чел.

На сегодняшний день схемы миграции в Центральной Азии в основном отражают неспособность местного рынка труда обеспечить растущее население рабочими местами, при наличии привлекательных возможностей на международном рынке труда, прежде всего в России и Казахстане. Институциональные и местные факторы – широко распространенное знание русского языка, транспортные связи, личные контакты, оставшиеся с советских времен, – облегчают миграцию.

Профиль мигрантов

Возраст. Среди трудовых мигрантов из Узбекистана преобладают люди средних и старших возрастов. По данным исследования, проведенного проф. Л. Максаковой, на долю молодежи до 30 лет приходится менее 20%, от 30 до 40 лет – 45%, старше 40 лет – около 35%. Во многом сходна возрастная структура мигрантов из Таджикистана. Так, по данным опроса трудовых мигрантов, проведенного Центром "Шарк" в марте 2004 г. в рамках исследования Всемирного Банка "Состояние торговли в Таджикистане", в потоке трудовой миграции лица в возрасте 18-29 лет составили 24,8%, в возрасте 30-39 лет – 38,8%, 40-49 лет – 29,6%, старше 50 лет – 6,8%.

Среди киргизских и казахстанских мигрантов значительно больше лиц среднего возраста, чем среди мигрантов из других стран Центральной Азии.

Пол. Половая структура трудовой миграции зависит от стран исхода. Мужчины доминируют среди мигрантов из Таджикистана – их 95%. Численность мужчин в трудовой эмиграции из Узбекистана составляет около 80%, из Киргизстана – 60%.

Образование. 18,6% мигрантов из Таджикистана имеют высшее и незаконченное высшее образование, 27,9% – среднее специальное и 34% – среднее общее образование, 19,3% – начальное и неполное среднее образование. Уровень профессионального образования мигрантов из Узбекистана несколько выше, чем у мигрантов из Таджикистана – в 2001 г. 2/3 узбекских мигрантов имели высшее и среднее специальное образование.

Национальность. Этнический состав трудовых мигрантов из Центральной Азии в основном соответствует этническому составу населения региона (за исключением Казахстана). Например, среди трудовых мигрантов из Таджикистана 88% таджиков, 10% узбеков, 1,2% русских, 0,8% представителей других национальностей.

Квалификация. Немаловажным условием интеграции в принимающей стране является социально-профессиональный состав иммигрантов, их занятость и спрос на труд. Мониторинг миграционных процессов в ЦА за 10 последних лет показывает, что квалификационная структура трудовой иммиграции претерпела серьезные изменения и в настоящее время отражает структуру спроса на труд в странах приема. В последние несколько лет наблюдается стремительный рост квалификации работников из Таджикистана, которые осваивают специальности, востребованные в России. Аналогичное положение и у мигрантов из Киргизстана. В 2002 г. 57% мигрантов из Таджикистана сообщили, что не имели квалификации. В эту группу входили: (а) молодежь, начавшая трудовую деятельность после окончания средней школы; (б) люди с профессиональным образованием, не имевшие востребованной в странах приема квалификации (специалисты гуманитарного профиля, учителя). В 2006 г. только 26% опрошенных мигрантов из Таджикистана сообщили, что не имеют квалификации. Подавляющее число респондентов в этой группе составили молодые люди, для которых работа за рубежом была первым трудоустройством, так как они отправились в трудовую миграцию сразу после окончания средней школы или после нескольких лет безработицы. Материалы опросов показали, что с 2000 по 2006 гг. среди таджикских мигрантов в 3 раза уменьшилось число разнорабочих, и соответственно возросла доля высококвалифицированных работников строительства, транспорта и промышленности.

Иная ситуация среди мигрантов из Узбекистана. Их квалификационный уровень выше, чем у мигрантов из Таджикистана. Так, в 2005 г. только около 13% опрошенных мигрантов из Узбекистана признали, что не имеют квалификации. Большинство из них молодежь, окончившая среднюю школу и не искавшая работу на родине. Тем не менее, среди мигрантов из Узбекистана очень высок удельный вес разнорабочих и лиц, занимающихся низко квалифицированным трудом, что объясняется небольшим опытом трудовой эмиграции узбеков. Резкий рост трудовой эмиграции из Узбекистана начался в 2002 г., тогда как трудовая эмиграция из Таджикистана приобрела массовые масштабы в 1996-98-х гг.

Судя по материалам опросов, проведенных в Таджикистане в 1999-2006 гг., спрос на труд мигрантов в Российской Федерации достаточно высок. Только 0,3% опрошенных мигрантов сообщили, что были вынуждены вернуться домой из-за невозможности найти работу в России.

Сферы занятости на выезде. Сферы занятости на выезде, в которых работают трудовые мигранты из ЦА, – сельское и жилищное строительство (52% мигрантов из Таджикистана, 23% – из Узбекистана, 10% – из Киргизстана), торговля (16% мигрантов из Таджикистана, 18% – из Узбекистана, 73% – из Киргизстана), сфера услуг ( 15% мигрантов из Таджикистана, 19% – из Узбекистана, 3% – из Киргизстана), остальные работают на нефте- и газопромыслах, различных промышленных предприятиях, транспорте, в сельском хозяйстве и других сферах (см. Приложение, табл.2).

Факторы, которые определяют характер и скорость интеграции трудовых мигрантов

Правовой статус (законность пребывания и трудоустройства в стране приема)
Срок пребывания
Социально-профессиональный профиль мигрантов
Образование
Занятость
Спрос на труд в стране пребывания.

Связь образования и последующей

мобильности и адаптивности

трудовых мигрантов

В центре новой экономики, базирующейся на знаниях, находятся исследования и обмен информацией, основанные на сильной образовательной системе. Эта экономика – важная составляющая международной конкурентоспособности, продвижения человеческого потенциала и способности быстро приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам и рискам.

Данные опросов и исследований, проведенных в странах Центральной Азии, подтверждают, что существует связь между образованием и мобильностью и адаптивностью трудовых ресурсов: исследование трудовой миграции в 4-х странах Центральной Азии – Казахстане, Киргизстане, Узбекистане и Таджикистане, проведенное под эгидой ЮНЕСКО в 2005 г., показало, что имеется корреляция между миграционными намерениями и образовательным уровнем. Наибольший настрой на нетто-эмиграцию наблюдается у людей со средним специальным, высшим и неполным высшим образованием. Потенциальные мигранты с невысоким уровнем образования предпочитают трудовую эмиграцию и мечтают о зарубежной учебе.

Кроме того, чем выше уровень образования, тем дальше и разнообразнее направления миграции, выше ее экономическая эффективность, легче проходит адаптация и дальнейшая интеграция мигрантов в принимающей стране. Так, по материалам обследований, проведенных проф. Л. Максаковой в 2001 г., среди трудовых мигрантов из Узбекистана, работавших в странах Западной Европы, США и Канаде, лиц с высшим и средним специальным образованием было около 90%, в т. ч. 7,5% имели ученую степень. Многочисленные исследования трудовой миграции в Таджикистане, проведенные в последние годы, также показывают, что образование является ключевым фактором успешной миграции.

Препятствия к интеграции

в принимающих государствах

Неурегулированность правового статуса (законность пребывания и трудоустройства в стране приема). Хотя трудовая миграция приносит большие экономические и социальные выгоды как посылающим, так и принимающим странам, в СНГ созданы колоссальные неофициальные и институциональные барьеры на пути миграции, которые одновременно являются барьерами на пути интеграции мигрантов в принимающих странах. Росту этих барьеров, прежде всего, способствует отсутствие внятной миграционной политики государств, что ведет к разрастанию нерегистрируемой миграции. Среди мигрантов из Узбекистана, работающих в России в 2006 г., доля работников с неурегулированным статусом колеблется от 52% до 65%, среди трудовых мигрантов из Таджикистана – 52%. В отсутствие сформированной долгосрочной миграционной политики в РФ реализуется сценарий использования труда мигрантов, характерный для нефтедобывающих стран Персидского Залива.

Неурегулированность правового статуса мигрантов, инициированная государством приема, ведет к резкому росту торговли людьми, распространению принудительного труда, росту барьеров между мигрантами и местным населением, что, в свою очередь стимулирует ксенофобию.

Исследования по вывозу и торговле людьми из Таджикистана (МОМ, 2006) и из Узбекистана (МОМ, 2005) показали, что более 70% мигрантов из Таджикистана и Узбекистана, работающих в России, подвержены тем или иным элементам траффика, иначе говоря, торговли людьми с целью эксплуатации. В этих условиях высокий уровень образования становится для мигрантов бесполезным.

Ограничения права на труд и легальное проживание приводят к двум крайностям: полному отторжению иммигрантов от страны приема, либо, наоборот, к стремлению забыть свое происхождение, слиться с местным населением.

В результате мигранты, законно въехавшие в страну приема, но лишенные возможности легального трудоустройства и легального проживания, находятся в положении преследуемых нелегалов или рабов, их адаптация и далее – интеграция в принимающее общество неизбежно протекает в виде образования анклавов, находящихся вне государственного контроля и зачастую испытывающих влияние криминального мира.

Срок пребывания. Образованию мигрантских анклавов способствует также преимущественно сезонный характер миграции из центрально-азиатских стран. Специфика работы трудовых мигрантов в РФ, не имеющих возможности жить и работать легально, привезти семью, заставляет их работать сезонно. Так, 75% всех мигрантов из Таджикистана и почти столько же – из Узбекистана работают на выезде от 3 до 10 месяцев. 95% из них –мужчины. Подавляющее большинство сезонников не хотят привозить в Россию свои семьи, так как они получают очень низкую заработную плату, которой недостаточно для обеспечения нужд семьи в стране приема, но вполне достаточно для содержания семьи на родине, где стоимость жизни значительно ниже.

Для сезонника нет смысла интегрироваться в принимающее общество, он находится в стране временно, работает по 12-14 и более часов с целью заработать максимальную сумму денег в короткий срок – часто в 3 месяца разрешенного пребывания в России. Тем не менее, адаптация сезонных мигрантов также должна иметь место. Практика показывает, что для них исключительно важны предвыездная подготовка и обучение, которые осуществляются в странах выезда.

Проблемы признания компетентности и опыта работы мигрантов. Значительная часть трудовых мигрантов из стран ЦА – люди с довольно высоким уровнем образования, имеющие профессии и специальности, хотя их профессионально-квалификационный потенциал недостаточно востребован в стране приема. Так, от 50% до 75% (в разных сферах занятости) опрошенных узбекских мигрантов, работающих в России, трудятся не по своей профессии и специальности. Такая же ситуация и у мигрантов из Таджикистана (см. Приложение, табл. 3).

Основными причинами такого положения вещей являются:

А. Отказ признавать дипломы и сертификаты, подтверждающие образование и профессиональную подготовку иммигрантов. Несмотря на то, что некоторые двусторонние и многосторонние соглашения о взаимном признании квалификационных документов подписаны, выполняются единицы из них.

Эта проблема представляется особенно серьезной и трудноразрешимой, поскольку основная масса мигрантов работает в негосударственном секторе, а механизмов, заставляющих работодателей признавать дипломы работников с неурегулированным статусом, нет.

Б. Отсутствие спроса на имеющуюся у мигрантов квалификацию на рынке труда в Российской Федерации. Это связано с развалом прежней сферы занятости в транзитный период и характерно для всех постсоветских стран.

Массовая переквалификация, которая происходит во всех пост советских странах, – сложный и плохо регулируемый процесс. Пример таджикской трудовой миграции показывает, что она в основном идет вне учебных заведений, осуществляется методом наставничества и бригадного обучения. Это заставляет думать о создании системы квалификационных экзаменов, которые могли бы подтвердить квалификацию, профессиональные навыки мигрантов в стране приема.

В. Структура спроса на рынке труда в РФ, отражающая потребность в работниках низкой и средней квалификации, в строителях и промышленных рабочих, в "руках", а не "мозгах", заставляет мигрантов, обладающих высоким уровнем квалификации, соглашаться на низкоквалифицированную работу. Так, почти 38% мигрантов из Таджикистана выполняют в России работу, требующую значительно более низкой квалификации, чем они имеют.

Исследования трудовой эмиграции из Таджикистана последних лет показали, что мигранты с высоким уровнем образования значительно легче мигрантов с низким и средним образовательным уровнем справляются с изменением квалификации и профиля занятий на начальном этапе миграции. Однако впоследствии, когда они могли бы приступить к созданию новой профессиональной карьеры, они встречают такие большие препятствия в профессионально-трудовой жизни, что вынуждены сохранять пониженный социально-профессиональный статус. (См. Приложение, табл. 4.)

Возможность получить образование в стране приема. О том, какие возможности получения образования/повышения квалификации имеются у мигрантов, можно судить по материалам исследования "Денежные переводы и их влияние на развитие", проведенного в 2005 г. Миссией МОМ в Таджикистане. Судя по материалам опроса мигрантов, основными знаниями, полученными мигрантами в Российской Федерации, были языковые навыки – почти 40% опрошенных мигрантов сообщили, что они выучили русский язык; 3,7% респондентов, сообщивших, что они изучили английский язык, работали в Китае, Южной Корее, Афганистане; 2,8% мигрантов, сообщивших о том, что они получили сертификат, подтвердивший освоенную ими квалификацию, работали в России. Там же работали 11,2% мигрантов, которые получили профессиональные навыки, знания и опыт в процессе работы, обучаясь у коллег. Ученую степень получили 1,6% мигрантов, работавших в России. Никаких новых навыков и знаний не получили 35,8% опрошенных мигрантов, большинство из которых работали в России и несколько человек – в Казахстане. (См. Приложение, табл. 5.)

Материалы этого же исследования, а также исследования, проведенного в рамках программы ЮНЕСКО, показали, что одной из самых больших проблем для мигрантов, проживающих в стране приема с семьями, является доступ их детей к образованию, в том числе школьному.

Препятствия к интеграции, которое

создает отправляющее государство

Недостаточный уровень образования. До распада СССР адаптивности мигрантов способствовала централизованная политика в области образования, единообразные школьные программы, интегрированная система высшего образования, позволявшая студентам учиться в любой части Советского Союза. После развала СССР распалось общее информационное и образовательное поле, что крайне негативно сказалось на адаптации и дальнейшей интеграции иммигрантов.

Сейчас во всех государствах система образования находится в сложном положении и сталкивается с тремя взаимосвязанными проблемами: кризисом начального и среднего образования, вызовами высшего образования, а также растущими языковыми барьерами.

Начальное и среднее образование. После обретения независимости в странах Центральной Азии сократился набор в начальную школу, упали посещаемость и доля окончивших школу по всему региону. В Таджикистане и Туркменистане между 1989 и 2001 гг. охват всеобщим средним образованием сократился примерно наполовину. Однако три другие страны – Казахстан, Киргизстан и Узбекистан – до некоторой степени преодолели трудности переходного периода и к началу 2000-х гг. достигли существовавшего в советское время уровня поступления в средние учебные заведения. Государственные расходы на образование в странах Центральной Азии резко сократились после получения странами независимости, особенно в Киргизстане и Таджикистане. В период между 1990 и 2001 гг. доля государственных расходов на образование в ВВП сократилась с 9,7% до 2,4% в Таджикистане и с 8,3% до 3,1% в Киргизстане (при этом среднемировой уровень составляет 4,1%). Все это происходило на фоне сокращения самого ВВП, что делало снижение в абсолютных цифрах еще более разительным. Резкое сокращение финансирования привело к падению качества школьного образования и сокращению посещаемости, а также ухудшению образовательной инфраструктуры. В результате растет уровень безграмотности среди детей из бедных семей, особенно в сельской местности.

В настоящее время новые барьеры в области образования, различные алфавиты, визовый режим и бедность сводят к минимуму возможность обучения в соседних странах и обмен студентами. Закрытие доступа к университетам и прекращение признания дипломов других республик в Туркменистане и Узбекистане угрожают подорвать перспективы создания современного общества, основанного на знаниях, которое стимулирует инновации и конкуренцию. Самая мрачная ситуация сложилась в Туркменистане, где руководство страны сознательно проводит политику ослабления образования, самоизоляции и отказывается признавать дипломы других государств СНГ.

Недостаточное владение языками. Серьезным барьером, препятствующим мобильности, является недостаточное владение языками. Распад информационного и образовательного пространства в постсоветский период сопровождался сокращением использования русского языка в качестве "лингва франка". Согласно опросу, проведенному в странах Центральной Азии при финансовой поддержке Всемирного банка, большинство респондентов в Казахстане и Киргизстане бегло говорят по-русски. Однако в Таджикистане и Узбекистане таких меньше половины опрошенных. Эта тенденция связана с несколькими факторами, среди которых можно назвать отток русского населения, требование использования национального языка в образовании и на государственной службе, растущее использование национального языка в средствах массовой информации и общее ослабление образовательной системы.

Английский язык, хотя и получает все большее распространение, еще в течение продолжительного времени не сможет заменить русский в качестве общеупотребительного. Опрос показал, что только 1% респондентов во всех странах Центральной Азии бегло говорят по-английски. В 2004 г. в Таджикистане был принят Указ президента РТ об улучшении преподавания русского и английского языков, однако образовательные ресурсы в Таджикистане столь ограничены, что реализация указа сталкивается с большими сложностями.

Следует отметить, что языковая подготовка трудовых мигрантов выше, чем населения в целом. Так, 78,4% опрошенных таджикских трудовых мигрантов владеют кроме родного (таджикского или узбекского языка) русским языком, 14,6% знают узбекский язык. Владение вторым и третьим языком более свойственно представителям старших возрастов. Чем моложе трудовые мигранты, тем ниже уровень владения другими языками. (См. Приложение, рис.)

Тем не менее, именно среди молодых мигрантов растет уровень знания английского языка. Так, согласно результатам опроса февраля-марта 2006 г., бегло говорят по-английски более 5% таджикских мигрантов. Во многом растущее знание английского языка в странах Центральной Азии связано с распространением Интернета, что предоставило возможности для коммуникаций на региональном и глобальном уровне.

Образование и миграционная политика. Как правило, бедные страны, осуществляющие экспорт трудовых ресурсов, не заинтересованы в развитии государственного высшего образования особенно международного, являющегося непосильным бременем для государственного бюджета и приводящего к "утечке мозгов". Они больше рассчитывают на профессиональное образование, которое повышает экономическую эффективность миграции. Однако страны Центральной Азии, население которых стало вовлекаться в международную трудовую миграцию после обретения независимости в процессе перехода, не могли сразу разработать долгосрочную миграционную политику, тем более связанную с политикой образования. Более того, кроме Таджикистана, до сих пор ни одна страна Центральной Азии не сформировала полноценную государственную миграционную политику и законодательство, тем более – взаимосвязанные с образовательной политикой государства.

С момента обретения независимости каждое из государств ЦА начало развивать свою собственную образовательную модель, причем направление образовательных реформ в первую очередь зависит от хода и темпов проведения рыночных реформ. Страны с большей скоростью проведения рыночных реформ проводят более глубокую реформу образования, тогда как в Туркменистане и Узбекистане, избравших медленное реформирование, государство продолжает удерживать монополию в сфере высшего и профессионального образования.

В Казахстане и Киргизстане за последние 15 лет были предприняты институциональные изменения по децентрализации высшего и профессионального образования, при этом стимулировалось развитие частного образования. В реорганизации системы образования Казахстан, имеющий большой экономический потенциал, полагался на внутренние источники, тогда как Киргизстан больше опирался на внешнюю помощь. В этих странах стало стремительно развиваться международное образование.

Возможности получения образования международного образца предлагаются Американским университетом Центральной Азии, существующим при поддержке Сети развития Ага-хана; Академией ОБСЕ в Бишкеке; Евразийским университетом, Казахским институтом менеджмента, экономики и стратегических исследований, Казахско-Германским университетом и многими другими учреждениями, поддерживающими международный подход в обучении.

ЮНИСЕФ, Агентство США по международному развитию (USAID), Институт Открытого общества и другие организации приняли участие в создании профессиональных сообществ и ассоциаций для вузов и специалистов, среди которых можно назвать Центрально-Азиатский фонд развития менеджмента, а также Международную образовательную сеть (EDNET). EDNET объединяет 266 университетов в Центральной Азии и осуществляет программу по обмену международных профессоров из соседних стран. Это эффективное и высококачественное решение проблемы дефицита преподавателей по определенным предметам во многих университетах региона. Другая инициатива носит название Центрально-Азиатская сеть сотрудничества в области образования и осуществляется при поддержке Азиатского банка развития и Института Открытого общества. Сеть помогает укрепить связи между отдельными людьми, группами и образовательными учреждениями при помощи системы электронных сетей.

Большую роль в развитии международного образования в странах Центральной Азии сыграла сеть турецких университетов, факультетов и особенно лицеев.

В результате с 1991 по 2002 гг. число получающих высшее образование в Казахстане возросло в 2 раза, а в Киргизстане – в 2,8 раза, тогда как в Туркменистане и Узбекистане количество студентов сократилось в 3,7 и 1,9 раза соответственно. Упала доля студентов и в Таджикистане, что объясняется общим развалом системы образования, происходившим в ходе конфликта и в постконфликтный период.

Иная ситуация сложилась в регионе в области среднего профессионального образования. Более чем двукратное падение с советского времени доли учащихся ПТУ и ССУЗов в Казахстане, Киргизстане, Туркменистане и Таджикистане соседствует с ростом доли учащихся профтехучилищ и средних колледжей в Узбекистане.

Имея в виду связь образовательных систем и миграции можно подвести некоторые итоги по странам.

Во всех странах Центральной Азии имеет место "утечка мозгов".

Быстрое развитие государственных и негосударственных ВУЗов, международного образования, поддержанного международными донорами в экономически слабом Киргизстане, имело следствием беспрецедентную "утечку мозгов" в страны Европейского Союза, США, Канаду и страны АТР на фоне больших потоков коммерческой и челночной миграции, связывающей Китай и Россию.

Слабое развитие международного образования и широко распространенное среднее профессиональное образование способствовали доминированию в миграции из Узбекистана достаточно квалифицированных и непритязательных работников сферы обслуживания, промышленности и строительства, работающих преимущественно в России и Казахстане.

В настоящее время наиболее последовательную образовательную политику в области миграции осуществляет Таджикистан, ставший за 10 лет типичной страной-экспортером рабочей силы.

Случай Таджикистана. За время развития трудовой эмиграции в Таджикистане произошло приспособление к российскому рынку труда, включавшее изменения на рынке образовательных услуг: переход от советской модели (ПТУ, ССУЗы) к динамичной стихийно сформировавшейся системе профессиональной подготовки, в которую входят неформальные образовательные услуги – бригадное обучение, наставничество, репетиторство и т. д. Причем часто образовательные услуги предоставляют вернувшиеся мигранты, которые как бы капитализируют накопленный в миграции профессиональный и житейский опыт.

В настоящее время в Таджикистане вслед за неформальной системой профессионального обучения и подготовки к миграции формируются государственные и частные институты среднего уровня, которые оказывают образовательные услуги потенциальным мигрантам и входят в инфраструктуру обслуживания трудовой миграции, создаваемой государством и частным сектором. Развитие такого профессионального образования идет по следующим направлениям:

А. Профессиональное образование среднего уровня в виде Центров профессионального образования Минтруда и социальной защиты РТ; Центров профессиональной подготовки и курсов при Центрах занятости, функционирующих в каждом городе и районе РТ; Центров профессиональной подготовки для детей и подростков, функционирующих в рамках деятельности общественных объединений и неправительственных организаций (НПО).

Б. Информационные ресурсные центры для мигрантов. В настоящее время в РТ функционирует 6 таких Центров. Они проводят информационные кампании по информированию и подготовке мигрантов, выпускают буклеты, пособия, листовки, памятки, снимают телевизионные ролики по различным аспектам жизни мигрантов.

В. Предвыездная подготовка для мигрантов, например, 10-дневные курсы при Минтруде РТ.

В результате у населения РТ сложилось в целом позитивное отношение к международной миграции, которое во многом основывается на информированности общества о миграции.

Граждане Таджикистана неплохо информированы о возможностях трудоустройства за рубежом, о рынке труда, об условиях проживания. Заметно ниже уровень информации о культуре, быте, нравах в странах въезда и особенно плохо – о законах, практиках и в целом – о правовом развитии стран въезда. Недостаточна информированность общества о правилах пребывания, трудовых отношениях, институтах и механизмах защиты прав мигрантов и членов их семей на территориях въезда.

Формирование государственной политики в области миграции^¹ отразилось и на разработке образовательной политики в Таджикистане.

В начале 2006 г. была принята Национальная стратегия развития образования в РТ в период 2006-2015 гг. Одним из приоритетных направлений в Программе является развитие профессионально-технического образования, в частности предполагается провести реформирование ПТУ. Программа была представлена международным донорам и получила поддержку в размере $9,2 млн. в течение 2006 г.

Другим важным направлением работы является деятельность по признанию дипломов и иных документов, удостоверяющих квалификацию. Так, Таджикистан подписал Соглашение СНГ по признанию дипломов, активно поддерживает деятельность Совета по взаимному признанию и эквивалентности документов об образовании, ученых степенях и званиях при Интеграционном Комитете ЕврАзЭС.

Кроме поддержки многосторонних инициатив, Таджикистан стремится к заключению двусторонних соглашений, направленных на защиту прав трудящихся мигрантов. Так, с Российской Федерацией и Казахстаном заключены соглашения: "О защите прав трудящихся мигрантов", "О взаимном признании образования и учёных степеней" и т. д.

Адаптация мигрантов в контексте

создания общего рынка труда.

Интеграционные инициативы в области образования

Развитие интеграционных тенденций на территории СНГ ставит вопрос о формировании общего рынка труда, что заставляет предпринимать шаги по интеграции систем образования государств-участников интеграционных объединений различного странового состава. В этом направлении активно действует ЕврАзЭС. Основными целями являются:

формирование общего образовательного пространства;
повышение качества обучения и конкурентоспособности выпускников на формирующемся общем рынке труда.

В рамках деятельности Интеграционного Комитета ЕврАзЭС обсуждаются актуальные вопросы интеграции систем образования государств – членов союза, такие как разработка сопоставимых классификаторов профессий, специальностей и квалификаций, требования к образовательным стандартам высшего образования и дополнительного профессионального образования, разработка системы профессиональной ориентации, разработка Межгосударственной целевой программы "Единые требования к системе аттестации научных работников высшей квалификации государств – членов ЕвразЭС" и многие другие.

14 декабря 2005 г. Секретариат Интеграционного Комитета ЕврАзЭС при поддержке Минобразования РТ провел 10-е заседание Совета по взаимному признанию и эквивалентности документов об образовании, ученых степенях и званиях. В ходе заседания были сделаны выводы о необходимости усилить внимание к начальному и среднему профессиональному образованию и профессиональному обучению на протяжении жизни с учетом потребностей формирующегося рынка труда ЕврАзЭС Неотложными задачами также являются поиск конкретных механизмов интеграции, разработка перспективных международных документов, нацеленных на реализацию приоритетных направлений сотрудничества в образовательной сфере ЕврАзЭС.

Выводы

В целом результаты исследований последних лет показали, что высокое образование трудовых мигрантов является самым важным адаптивным фактором. Образование, знание языков помогают найти лучшую, более выгодную работу, облегчают контакты с представителями властей и правоохранительными органами, обеспечивают более легкие контакты с принимающим обществом. Прослеживается тесная связь между уровнем образования и эффективностью миграции: чем выше уровень образования, тем легче работа, выше доход, эффективнее использование накопленных сбережений.

В России в настоящее время реализуется сценарий взаимодействия стран-реципиентов и страны-донора, подобный тем, которые связывают нефтедобывающие страны Персидского Залива и страны-экспортеры рабочей силы: Пакистан, Филиппины и др. Однако, в отличие от стран Персидского Залива, пространство, которое включает Россию и страны Центральной Азии, постоянно продуцирует интеграционные тенденции разного уровня. Это в перспективе должно привести к постепенному формированию общего рынка труда. Этот уже начавшийся процесс заставляет искать пути и механизмы интеграции систем образования, повышения качества образования с целью обеспечить высокую мобильность и конкурентоспособность рабочей силы.

Страна выезда	Киргизстан	Таджикистан	Узбекистан
Торговцы (продавец, челнок), %	73	16	18
Строители, %	10	52	23
Работники промышленных предприятий и транспорта, %	-	6	12
Работники сферы обслуживания	3	15	19
Сельскохозяйственные работники, %	11	4	3
Разнорабочие	3	4	17
Другие	-	1	8
Всего, %	100	100	100

Вы работаете по специальности?	Col%
Да	20,5
Скорее, да	16,8
Скорее, нет	12,8
Нет	50,0
Всего	100,0

Если Вы работаете не по специальности, соответствует ли выполняемая Вами работа Вашему образованию, знаниям, опыту?	Col%
Да	20,0
Скорее, да чем нет	37,8
Скорее, нет	9,4
Нет	28,4
Не знаю / Затрудняюсь ответить	4,4
Всего	100,0

Была ли у Вас возможность получить дополнительную квалификацию за время пребывания за границей. Если да, то какую квалификацию Вы получили? (возможны несколько вариантов ответа)	Col%
Да, я выучил русский язык	39,88
Да, я выучил английский язык	3,74
Да, я овладел новой профессией и получил сертификат без экзамена	2,49
Да, я овладел новой профессией и получил сертификат после сдачи экзаменов	0,31
Да, я получил новые профессиональные навыки (без получения сертификата)	11,21
Да, я получил ученую степень	1,56
Нет	35,83
Другое	4,98

Blog

Общие проблемы

Содержание