В. Н. Татищева, 1997, 92 с

Вид материала

Документы

Содержание 5. Представление доказательств участниками процесса как элемент доказывания

Подобный материал:

• А. М. Сафронова книги по истории россии в библиотеке в. Н. Татищева в екатеринбурге, 437.74kb.
• Закон украины «О налоге на добавленную вартість», 920.65kb.
• Д. В. Михель Метафизика в поисках своих оснований, 2733.42kb.
• Мезозоид северного обрамления Тихого океана происходила на фоне сосуществования двух, 235.77kb.
• Д. В. Долгушин антропология раннего и. В. Киреевского, 207.48kb.
• И. Е. Рассадина взгляд современной женщины, 75.49kb.
• Принят Государственной Думой 10. 12. 1997 г. Одобрен Советом Федерации 24. 12. 1997, 1925.39kb.
• Распоряжение от 6 ноября 1997 г. N 1139-р об установке приборов учета расхода энергоресурсов, 99.75kb.
• Принят Государственной Думой 4 июня 1997 года Одобрен Советом Федерации 3 июля 1997, 620.02kb.
• Учебное пособие для студентов заочного обучения москва 1997, 905.75kb.

М.: Акад- МВД ССР, 1982. - С. 120,121.

⁵ Михеенко М.М. Доказывание в советском уголовном судопроизводстве. Киев:

Вища школа, 1983. - С. 80, 81.

Кедров Б.М. Типы противоречий в развитии естествознания. М.: Наука, 1965.

" С.635.

⁷ Кондаков Н.И. Логический словарь - справочник. М.: Наука, 1976. - С. 712 Там же.-С. 712. Советский энциклопедический словарь. М-: Сов. энциклопедия, 1980. - С. 1408.

ный человеком, познанный им", чем подчеркивает преобразованность реального явления, ставшего фактом'. По мнению В.А. Штоффа, тер­мин "факт" обозначает не только фрагмент действительности, но и осо­бого рода эмпирические высказывания или предложения (фактофикси-рующие предложения), в которых описываются подлинные события или явления². Недопустимость отождествления понятия "факт" с объектив­ной реальностью подчеркивает В.Ф. Кузьмин. Он отмечает, что конста­тация факта- это прежде всего форма отражения человеческим сознани­ем реальной действительности. Факт - элемент знания, единство объек­тивного и субъективного³.

Таким образом, факт следует трактовать как продукт познаватель­ной деятельности, знание, достоверность которого доказана. Думается, что при такой трактовке рассматриваемого термина нет никаких осно­ваний выводить доказательственные факты за пределы понятия "фак­тические данные", ибо на основе их логического обобщения, т.е. в про­цессе косвенного доказывания, следователь или суд могут установить обстоятельства, образующие предмет уголовно-процессуального позна­ния. Налицо существенный признак доказательства (ч. 1 ст. 69 УПК).

5. В последние годы мысль о том, что доказательственные факты -это не сама объективная действительность, а знание о ней, сформиро­вавшееся на основе сведений об этих фактах, которые (сведения, а не факты действительности) и являются доказательствами, высказывается многими процессуалистами⁴.

Исключение подобных фактов из понятия доказательств можно было бы обосновать тем, что оперирование достоверными сведениями, т.е. аргументами-посылками не представляет собой процессуального дока­зывания, так как является мыслительной деятельностью, присущей лю­бой форме человеческого познания. Однако попытки исключить мыс­лительную деятельность из доказывания (равно как и ограничить дока-зывание только мыслительной деятельностью) не получили поддержки в теории доказательств⁵. Как уже отмечалось, вряд ли можно согласиться с тем, что в уголовном судопроизводстве, наряду с "процессуальным

' Кедров Б.М. Указ. раб. - С. 25.

² Штофф В.А. Проблемы методологии научного познания. М.: Высшая шко­ла, 1978.-С. 136, 137.

³ Кузьмин В.Ф. Объективное и субъективное. М.: Мысль, 1976. - С. 142,143, 145,149.

⁴ См. например, Кокорев Л.Д., Кузнецов Н.П. Указ. раб. - С. 111.

⁵ Теория доказательств... -С. 291-298; Арсеньев В.Д. Вопросы общей теории судебных доказательств. М.: Юрид-лит., 1964. -С. 12-14; Фаткуллин Ф.Н. Указ. вдб.-С. 16-22,105.

показыванием" и за его пределами, существует "логическое доказыва-ние", которое сводится лишь к оперированию доказательственными фактами, к обоснованию конечных выводов. Практическая и мысли­тельная деятельность в процессе доказывания неотделимы друг от дру­га точно так же, как познавательная и удостоверительная стороны до­казывания образуют неразрывное единство. Следовательно, опериро­вание доказательственными фактами в целях выведения из них заклю­чения о предмете доказывания - это тоже доказывание, хотя на первый план здесь выступает логическая, мыслительная деятельность. Сказан­ное не устраняет различий между доказательствами-сведениями и дока­зательственными фактами. Эти различия касаются целей исполь­зования доказательств и уровней доказывания.

Как известно, философская наука выделяет в познавательной дея­тельности людей эмпирический и теоретический уровни, различающие­ся спецификой применяемых методов познания и глубиной проникно­вения в сущность познаваемого. По мнению ряда процессуалистов и криминалистов, подобные уровни могут быть выделены и в доказыва-нии, представляющем специфическую процессуальную форму познания в судопроизводстве.

На чувственно-практическом уровне доказывания, путем непосред­ственного контакта с носителями информации, следователем (судом) осуществляется получение, проверка и оценка доказательств - сведений о фактах в целях достоверного установления отдельных обстоятельств, подлежащих доказывайте.

При переходе доказывания на уровень, обеспечивающий познание явлений, недоступных чувственному восприятию (рационально-заклю­чительный, логический), на первый план выступают приемы опосредо­ванного познания. Здесь доказывание состоит в оперировании аргумен­тами, доказательственными фактами в целях построения логически обо­снованных выводов об искомых фактах, т.е. о предмете доказывания.

Следует подчеркнуть, что выделение данных уровней не расщепляет единую познавательную деятельность - доказывание - на две самостоя­тельные и автономные части. В то же время становится ясным, что ос­новной элемент содержания доказательств - фактические данные - ме­няет свое содержание по мере углубления уголовно-процессуального познания от явления к сущности.

6. Продолжает оставаться дискуссионным вопрос о соотношении:

фактических данных (ч. 1 ст. 69 УПК) и показаний, заключений экспер-^та. вещественных доказательств, протоколов, иных документов (ч.2 ст. 69

УПК). Критикуя позицию сторонников двойственного понимания до­казательств, Ф.Н.Фаткуллин исходит из того, что доказательства - это только фактические данные (т.е. сведения о фактах и доказательствен­ные факты). Показания допрошенных лиц, заключения экспертов, ве­щественные доказательства, протоколы следственных и судебных дей­ствий и документы именуются им (как и некоторыми другими автора­ми) источниками доказательств, которые, таким образом, исключают­ся из понятия доказательства'. Последовательно разграничивают дока­зательства (ч. 1 ст. 69 УПК) и источники доказательства (ч. 2 ст. 69 УПК) Л.М. Карнеева, М.М. Михеенко, Е.А. Матвиенко. Еще раньше анало­гичные суждения высказывали М.А. Чельцов, Б.А. Галкин, Ф.М. Ку-дин и другие авторы².

В то же время М.С. Строгович, А.И. Трусов, Р.Л. Рахунов, В.Д. Ар-сеньев, П.А. Лупинская, А.М. Ларин, Н.П. Кузнецов и другие авторы поддерживают концепцию, согласно которой показания, заключения, вещественные доказательства, протоколы и документы (независимо от того, именуют ли их источниками доказательств, средствами доказыва-ния или как-то иначе) входят наряду с фактическими данными в общее понятие доказательства³. Подобный взгляд представляется убедитель­ным.

Широкое признание в теории доказательств (в том числе и среда противников включения "источников" в понятие доказательств)⁴ полу­чило представление о том, что показания, заключения, вещественные доказательства, протоколы и иные документы - это та процессуальная форма, в которой сохраняются и используются фактические данные, полученные следователем или судом. Считая такое представление пра­вильным, нельзя не придти к выводу о невозможности отделения "фак­тических данных", составляющих содержание доказательства, от "ис­точника", т.е. его формы.

' Фаткуллин Ф.Н. Указ. раб. - С. 99, 118, 129.

² В своей новой работе термина "источники доказательств" применительно к ч. 2 ст. 69 УПК, придерживается и А.М. Ларин (см. Уголовный процесс Рос­сии...-С. 87).

³ См. Проблемы доказательств...- С. 97, 98; Уголовно-процессуальное пра­во. Учебник для ВУЗов. М.: Юристь, 1997. - С. 141; Уголовный процесс Рос­сии... - С. 87; Уголовный процесс: доказательства и показывание... - С. 114 и др

⁴ Фаткуллин Ф.Н. Указ. раб. - С. 127.

В современной философской науке не вызывает сомнений мысль о том, что в любом явлении, объекте соотношение содержания и формы выражается в их единстве, причем форма есть способ выражения содер­жания. Применительно к понятию доказательства это означает, что фактические данные, если они не облечены в требуемую законом фор­му, не могут считаться доказательством по делу. С другой стороны, по­казания, протоколы, документы могут считаться доказательством лишь при условии, что они содержат информацию о существенных обстоя­тельствах дела. Эта мысль удачно выражена в ст. 83,87,88 УПК РСФСР, называющих предметы, протоколы и документы, если они могут слу­жить средствами установления обстоятельств дела, доказательствами. В противоположность этому УПК Украины, Киргизии, Азербайджана и Узбекистана упоминают в соответствующих случаях об источниках доказательств. При таком положении исключение "источника" из по­нятия доказательства может означать лишь, что доказательствами слу­жит информация, хранящаяся в памяти людей и на предметах матери­ального мира, независимо от того, извлечена ли она субъектом доказы-вания из следов события и облечена ли в надлежащую форму или нет. Однако подобное представление противоречит прямым указаниям за­кона (ч. 1 ст. 69 УПК) и бесспорному, на наш взгляд, положению о том, что формирование доказательства завершается в тот момент, когда фак­тические данные приобретают форму показаний, заключений, прото­колов и т.д. Поэтому "источники" так же неотделимы от фактических данных, как форма от содержания. Единое понятие доказательства рас­крывается со стороны формы и со стороны содержания.

Выделение "источников" в самостоятельное правовое явление часто мотивируется необходимостью изучения и учета тех особенностей но­сителей информации и способов ее сохранения, которые влияют на до­пустимость и достоверность доказательств'. Указывается так же, что включение "источников" в понятие доказательств может привести к подмене конкретных сведений, ссылками на свидетелей, экспертов и т.д., как это бывает в практике. Думается, однако, что повышение внимания к определению допустимости и достоверности показаний, заключений и т.д., равно как и устранение ошибок практики при обосновании про­цессуальных решений, на что справедливо указывают авторы, не будет затруднено, если рассматривать "источники" как форму соответствую­щих доказательств, неотделимую от фактических данных.

' См. Фаткуллин Ф.Н. Указ. раб. - С. 124-128.

7. Следует заметить, что сам термин "источник доказательств" небе­зупречен как с логической, так и с гносеологической точек зрения.

По этимологическому смыслу "источник - это то, что дает начало чему-нибудь, откуда исходит что-нибудь"'. Логично утверждать, что ис­точник какого-либо явления не может быть элементом, частью этого явления, а должен находиться вне его. Как заметил С.В. Курылев, "ник­то не объяснил, почему процессуальная теория должна отступать от это­го смысла, называть источником не свидетеля, из которого "истекает" показание, а само показание, из которого ничего не "истекает"². "Ни теоретически, ни практически, - пишет В.Д. Арсеньев, - невозможно от­делить сведения о фактах от показаний свидетелей, документов и дру­гих средств, в которых они содержатся"³.

Исходя из таких представлений, С.В. Курылев называет источника­ми доказательств свидетелей и иных лиц, от которых исходят сведения о фактах, имеющих значение для дела, и материальные предметы, несу­щие информацию. В.Я. Дорохов ограничивает круг источников дока­зательств только лицами: свидетелями, потерпевшими, обвиняемыми, подозреваемыми, экспертами, а также следователями и понятыми (при получении вещественных доказательств)⁴. Сходные суждения об источ­никах доказательств высказаны В.Д. Арсеньевым, который относит к ним лиц, а также документы, место обнаружения и изъятия веществен­ных доказательств. Независимо от того, насколько точны эти представ­ления, они несомненно, свидетельствуют о спорности, неясности терми­на "источник доказательств".

Недостаток рассматриваемого понятия выявляется и при анализе его с познавательной точки зрения. По мнению Ф.Н. Фаткуллина, "судеб­ные доказательств добываются и используются посредством определен­ных источников"⁵. Об извлечении фактов из источников доказательств говорил в сове время М.А. Чельцов'. Такие суждения могли бы считать­ся правильными при условии, что "источники доказательств" существо­вали до начала познавательного процесса. Однако в действительности

' Ожегов С.И. Словарь русского языка. 15-е изд. М.: Русс. яз., 1984. - С. 229.

² Курылев С.В. Основы теории доказывания в советском правосудии. Минск:

БГУ, 1969.-С. 156.

³ Арсеньев В.Д. Указ. раб. - С. 83. Теория доказательств... - С. 213, 214. ⁵ Фаткуллин Ф.Н. Указ. раб. - С. 100. « Чельцов М.А. Указ. раб. - С. 148.

все обстоит как раз наоборот. Приступая к доказыванию, следователь не располагает "источниками доказательств", ибо показания, заключе­ния, протоколы и даже вещественные доказательств еще не существу­ют. Поэтому он не извлекает фактических данных из "источника", а. наоборот, создает "источники доказательств" путем преобразования получаемых сведений в надлежащую процессуальную форму. В этой форме доказательства подвергаются проверке, оценке и использованию для установления доказательственных фактов.

Следует прийти к выводу, что термин "источник доказательств" не способствует уяснению сущности доказательств по уголовному делу. Более предпочтительным является известный процессуальной науке тер­мин "виды доказательств", способный отразить различия как в спосо­бах сохранения и передачи фактических данных, так и в процессуаль­ном положении носителя доказательственной информации'.

8. Итак, доказательство представляет собой неразрывное единство содержания (фактические данные, т.е. сведения о фактах, подлежащих установлению), и формы (показания, заключения экспертов, веществен­ные доказательства и документы).

Однако в последнее время наблюдается попытка переосмыслить по­нятие доказательства, сделав акцент на его форме, в ущерб содержа­нию. Так, по мнению С.А. Пашина "доказательствами служат процес­суально оформленные сообщения, а также документы или другие пред­меты, которые правомерно использовать в судопроизводстве для уста­новления фактов, учитываемых при вынесении процессуальных реше­ний, в особенности приговоров". По мнению автора все доказательства - суть материалы, под которыми понимаются сообщения, документы или другие предметы, используемые при судопроизводстве². Вряд ли такое представление является более точным и полным, чем традицион­ное. В нем отсутствует указание на весьма существенное свойство дока­зательства - его относимость, т.е. связь доказательства с предметом до­казывания (не любые сообщения являются доказательствами, а лишь такие, которые указывают на обстоятельства, подлежащие доказыва­нию). Нет в нем и четкого указания на способ получения доказатель-^сгв ("процессуально оформленными" могут быть и сообщения, полу-

См. Уголовно-процессуальное право... - С. 141; Уголовный процесс дока­зательства и доказывание... - С. 164.

Состязательное правосудие, вып. I ч. 2... - С. 315.

ченные незаконным способом), а главное - не разграничиваются содер­жание и форма доказательства, присущие любому явлению (сообщения, т.е. сведения, фактические данные, стоят в одном ряду с "документами или другими предметами").

Не представляются убедительными и возражения автора против тра­диционного определения доказательства, основанные на том, что све­дения о фактах "становятся объектом, помещенным в сознание", ибо сведений, информации не существует "помимо воспринимающего и транслирующего субъекта", они "создаются людьми в собственных це­лях'".

Фактически такое суждение отрицает объективную основу доказа­тельств, каковой является информация, содержащаяся в материальных и идеальных следах исследуемого события. Нам кажется более точным представление о том, что доказательства не существуют изначально в природе, но и не создаются от начала до конца субъектом доказывания. Они формируются в результате восприятия им объективно существую­щих следов, оставленных событием, преобразования содержащейся в них информации в иную форму (что является закономерным в любом отра­жательном процессе) и ее закрепления, путем облечения в процессуаль­ную форму. Но познано, отображено может быть то, что существует объективно. Представляется глубоко правильной мысль о том, что лю­бой познавательный акт есть акт отражения, а содержанием его являет­ся перенос информации с отражаемой на отражающую систему. Инфор­мационный подход в теории доказательств оказывается весьма плодо­творным ибо, на наш взгляд, только он может объяснить появление до­казательств в уголовном деле.

5. ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ УЧАСТНИКАМИ ПРОЦЕССА КАК ЭЛЕМЕНТ ДОКАЗЫВАНИЯ

1. Как известно, начальным элементом процесса доказывания явля­ется собирание доказательств. Согласно закону (ст. 70 УПК) оно осу­ществляется проведением следственных действий, истребованием пред­метов и документов, принятием доказательств от участников процесса и граждан, требованием о проведении ревизий и документальных про­верок. Процедура представления и принятия доказательств не получи-

' Состязательное правосудие, вып. 1 ч. 2... - С. 316.

да в законе достаточной регламентации. Однако в нормах, определяю­щих процессуальный статус обвиняемого, подозреваемого, потерпевше­го, а также защитника, гражданского истца, гражданского ответчика (ст. ст. 46-56 УПК РСФСР) право представления доказательств занима­ет важное место. Согласно ст. 70 УПК РСФСР этим правом наделены не только перечисленные выше лица, но и их представители, обвини­тель, а также любые граждане, предприятия, учреждения, организации. В судебном разбирательстве представлять доказательства могут, кроме того, общественные обвинители и общественные защитники (ст. 250 УПК РСФСР).

Несмотря на интерес процессуальной науки к этому аспекту доказы­вания, некоторые вопросы представления доказательств остаются не вполне ясными. Требуют уточнения вопросы о юридической природе и субъектах представления доказательств, месте этой деятельности в сис­теме доказывания, круге доказательственных материалов, которые мо­гут быть представлены, стадиях процесса, на которых возможно пред­ставление доказательств. Процессуальная наука и практика не вырабо­тали еще единой процессуальной формы, обеспечивающей наиболее эффективную реализацию права на представление доказательств.

2. При анализе норм УПК обращают на себя внимание различия в правовой природе представления доказательств указанными выше субъектами уголовного процесса. Представление доказательств подо­зреваемым, обвиняемым, защитником, потерпевшим, гражданским ис­тцом, гражданским ответчиком, их представителями - это действенная мера реализации правового статуса субъектов доказывания с самостоя­тельным или представляемым интересом. Именно для отстаивания сво­их законных интересов', успешного выполнения своих процессуальных

' Если под интересом в социальном смысле следует понимать осознаваемую субъектом потребность, проявляющуюся в его стремлении к определенной пользе, выгоде, в получении всех материальных и иных благ, обладание кото­рыми обеспечивает наиболее благоприятные условия социальной жизнедеятель­ности, то законный интерес - это такое стремление субъекта к получению ука­занных благ, которое не противоречит требованиям закона, поддерживается им. Процессуальный интерес - это стремление участника процесса к получению впределенных благ, соответствующее задачам уголовного судопроизводства. Данное понятие пересекается с правами и свободами человека и гражданина, находящимися под защитой Конституции РФ и обеспечиваемыми правосудием (ст. 18 Конституции РФ).

функций эти лица наделены правом представлять доказательства, заяв­лять ходатайства, участвовать в исследовании доказательств. Реализуя эти права обвиняемый, потерпевший и другие участники получают воз­можность влиять на направление познавательной деятельности, осуще­ствляемой следователем и судом, вносить свой вклад в установление ис­тины по делу.

Сказанное не опровергается тем, что законный интерес соответству­ющего участника, хотя и не противоречит законным интересам других участников, но и не совпадает с ними полностью. Это различие обус­ловлено спецификой процессуальных функций указанных лиц. Так, в случаях, когда виновность обвиняемого бесспорна доказана, его про­цессуальный интерес направлен на выявление всех смягчающих обстоя­тельств и данных о возможности смягчения наказания. Процессуаль­ный же интерес потерпевшего направлен на установление всех отягча­ющих обстоятельств, обоснование размера причиненного ему действи­ями обвиняемого ущерба.

К этому следует добавить, что при определении законного интереса обвиняемого, как правильно замечает М.С. Строгович, нельзя исходить из заранее принятого мнения по вопросу о виновности обвиняемого. Нельзя основываться на том, что думает о виновности обвиняемого тот или иной участник процесса до решения этого вопроса судом. Закон­ный интерес обвиняемого, по мнению автора в том, чтобы при рассле­довании и судебном разбирательстве его дела были полно, всесторонне и непредвзято собраны и проверены все доказательства, исследованы все обстоятельства, которые свидетельствуют в пользу обвиняемого, оправдывают его или смягчают его ответственность и чтобы обвиняе­мому была обеспечена возможность оспаривать обвинение, представить доводы и доказательства в свое оправдание или для смягчения своей ответственности'. Подобно этому законный интерес потерпевшего сле­дует видеть в стремлении к всестороннему исследованию фактов, уста­навливающих виновность обвиняемого, полный размер причиненного им ущерба, отягчающие обстоятельства, а также фактов, опровергаю­щих доводы обвиняемого. В целом же линия дохазывания, которой при­держивается обвиняемый, обусловлена осуществляемой им функцией защиты, а линия доказывания, осуществляемая потерпевшим обуслов­

' Строгович М.С. Право обвиняемого на защиту и презумпция невиновнос­ти. М.: Наука, 1984.-С.53.

лена функцией обвинения'. Представляя соответствующее доказатель­ство обвиняемый и потерпевший каждый со своих позиций способству­ют выяснению подлинных обстоятельств дела и установлению истины. Эти соображения в значительной степени относятся и к таким участни­кам процесса как подозреваемый, гражданский истец, гражданский от­ветчик, общественный обвинитель, общественный защитник, их пред­ставители: представляя доказательства эти лица реализуют свою уго-ловно-процессуальную функцию.

Закон наделяет правом представления доказательств и обвинителя. Когда обвинителем является прокурор, он реализует свое право на пред­ставление доказательств лишь в судебных стадиях процесса (на досу-дебных стадиях он либо осуществляет надзор за процессуальной дея­тельностью, в том числе за сбором доказательств, либо сам собирает доказательства). Однако при этом его право одновременно выступает и как его обязанность, ибо будучи органом государства, при осуществле­нии обвинительной деятельности он руководствуется принципами пуб­личности, всестороннего, полного и объективного исследования обсто­ятельств дела. В этом - существенное отличие от представления доказа­тельств другими участниками.

Иную правовую природу носит представление доказательств граж­данами, предприятиями, учреждениями, организациями. Руководители предприятий, учреждений, организаций направляют доказательства про­курору, следователю и суду обычно по делам о преступлениях, связан­ных с деятельностью руководимых ими подразделений. Чаще всего та­кое положение имеет место в стадии возбуждения уголовного дела². Ру-

' Трактовка функции потерпевшего как обвинения основывается на том, что его законные интересы, нарушенные преступлением, совпадают с государствен­ными интересами борьбы с преступностью; с другой стороны успешная борьба с преступностью предполагает восстановление нарушенных преступлением прав граждан. Учитывая это, менее правильно трактовать функцию потерпевшего лишь как функцию защиты своих интересов, нарушенных преступлением. Под­робнее о законном интересе и функции потерпевшего см. Шейфер С.А., Лазаре­ва В.А. Участие потерпевшего и его представителя на предварительном след­ствии. Куйбышев: КГУ, 1979. - С. 5-11.

Изучением 100 уголовных дел, по которым имело место истребование и представление доказательств, было установлено, что 20 объектов (57% всех "Редставленных) было получено в стадии возбуждения уголовного дела. Это вступившие от органов МВД и других организаций материалы о нарушении "рздил административного надзора, дорожного движения, об уклонении от чения вензаболеваний, о мелких хищениях и т.п.

ководитель, представляя доказательство, выступает не как субъект до-казывания, а лишь как должностное лицо, выполняющее возложенную на него законом служебную обязанность - сообщать органам расследо­вания и суду о совершенном на том или ином предприятии, учреждении преступлении и принимать меры к тому, чтобы виновные были привле­чены к законной ответственности'. Такой обязанности, естественно, не несет обвиняемый, потерпевший, гражданский истец и гражданский ответчик.

Что касается представления доказательств гражданами, не участву­ющими в деле - этим они выполняют свою моральную обязанность и гражданский долг - способствовать органам государства в борьбе с пре­ступностью.

Требует уточнения вопрос - вправе ли представлять доказательства органам расследования, прокурору и суду должностные лица органов дознания, получившие их в процессе оперативно-розыскной деятельно­сти? Уголовно-процессуальный закон такой возможности специально не оговаривает. Однако некоторые ученые полагают, что работник ор­ганов дознания, обнаруживший предмет или документ в процессе опе­ративно-розыскной деятельности, вправе представить его следователю в порядке ст. 70 УПК с тем, чтобы происхождение объекта, его отноше­ние к делу и допустимость были затем исследованы с помощью процес­суальных средств².

Представляется, что получение следователем предметов и докумен­тов подобным путем может иметь место лишь в исключительных случа­ях. "Завладение" объектом в процессе оперативно-розыскной работы неизбежно сопровождается отделением его от окружающей обстановки (подобно тому, как это бывает, например, когда гражданин, найдя нож на месте, где была драка, относит его к следователю). Между тем связь объекта с окружающей обстановкой сама по себе имеет доказательствен­ную ценность. Процессуальные способы получения вещественных до­казательств и документов (осмотр, обыск, выемка) позволяют эту связь зафиксировать. Если от граждан, обнаруживших доказательство, нельзя требовать проявления предусмотрительности и заботы о сохранении и

' Новая ст. 27' УПК РСФСР не возлагает такой обязанности на руководите­лей коммерческих и иных негосударственных и немуниципальных предприятий против интересов службы в этих предприятиях (глава 23 УК РФ).

² См. Теория доказательств в советском уголовном процессе. М.: Юрид.-лит., 1973.-С.233.

запечатлении этой связи, то органы дознания, понимающие смысл и зна­чение процессуального порядка обнаружения и приобщения к делу ве­щественных доказательств и документов, обязаны применять именно этот, более эффективный порядок. Полагаем, что только в случаях ког­да он оказывается фактически неприменимым, в интересах раскрытия преступления, возможно "завладение" объектом с отступлением от про­цессуальных правил, с последующим представлением его в порядке ст.70 УПК РСФСР. Такое положение складывается, когда доказательствен­ный материал (наркотическое вещество, оружие и др.) изъят работни­ком милиции в процессе пресечения преступления, т.е. до возбуждения уголовного дела'.

3. Сказанное позволяет определить место представления доказа­тельств в системе доказывания.

Уже отмечалось, что начальным этапом доказывания является соби­рание доказательств. Собирание (формирование) доказательств - это активная целенаправленная деятельность органа расследования, про­курора, суда, состоящая в извлечении из следов, оставленных событи­ем, фактических данных, относящихся к делу, в преобразовании и зак­реплении этих данных, т.е. в придании им надлежащей процессуальной формы. Представление же доказательств - это, как замечает В.Д. Арсе-ньев - пассивная форма получения доказательств². Доказательственный материал появляется в поле зрения органа расследования, суда не по их инициативе, а по волеизъявлению участников процесса, им обладаю­щих. Представление участниками процесса, гражданами, предприятия­ми, учреждениями и организациями предметов и документов, имеющих, по их мнению отношение к делу, еще не означает появления в деле дока­зательства: следователь, судья могут признать эти объекты доказатель­ствами лишь убедившись в их относимое™ к делу. В принципе не ис­ключено, что ознакомившись с представляемым объектом, следователь сразу же определит, что он не имеет отношения к делу и возвратит его владельцу.

Признать представленный объект доказательством, ввести его в дело, т.е. включить в систему уже собранных доказательств - это исключи­тельная прерогатива органа расследования, прокурора и суда. Приня­тие решения о приобщении предмета и документа к делу в сущности представляет собой акт закрепления доказательства, завершающий мо-

1 Более подробно см. об этом в разд. 8 настоящей работы.

² Арсеньев В.Д. Вопросы общей теории судебных доказательств. М.: Юрид. 't-i.-c. 15.

мент собирания (формирования) доказательства. Пока такое решение не принято - доказательства еще не существует, оно еще "не собрано", не сформировано'.

Поэтому, представление доказательств, будучи важным каналом получения доказательственной информации, все же не может отожде­ствляться с собиранием доказательств. Представление участниками про­цесса, гражданами и должностными лицами предметов и документов создает условия для собирания доказательств, но находится за предела­ми непосредственных границ этого этапа доказывания, являясь как бы извне направленным к следователю, судье, познавательным актом. Спо­собом же пополнения доказательственного материала для следователя (суда) будет