А. Г. Реус Составитель А. П. Зинченко

Вид материала

Документы

Содержание Отличия науки от методики и проектного подхода Инвариантность научных знаний и ситуативностъ практики Инженерное конструирование Современные формы организации знаний

Подобный материал:

• П. И. Зинченко непроизвольное запоминание и деятельность, 148.57kb.
• Зинченко П. И. Непроизвольное запоминание / Под редакцией В. П. Зинченко и Б. Г. Мещерякова, 260.23kb.
• Productive thinking, 4226.18kb.
• Программа курса москва 2007 Составитель: доцент кафедры вии с. А. Зинченко Программа, 429.74kb.
• Содержание сборника докладов Первого Международного Автомобильного форума, 46.58kb.
• Вертгеймер М. В 35 Продуктивное мышление: Пер с англ./Общ ред. С. Ф. Горбова, 4246.83kb.
• День «вертолётов россии» на Международном авиационно-космическом салоне макс 2011, 107.8kb.
• Экзамен. Английский яз. 216 нач. Зинченко Н. С. 311, 310.91kb.
• «Импульс», 151.16kb.
• Дистанционное образование (к постановке проблемы), 296.31kb.

Отличия науки от методики и проектного подхода

Давайте я это поясню. Как работает практик? Он имел дело с оп­ределенными ситуациями, накопил опыт. Он движется дальше и знает, что каждая следующая ситуация, с которой он столкнется, будет другой. Эти новые ситуации будут отличаться от тех, которые у него были. Поэтому действовать в них он должен будет иначе. Все меняется.

Что же ему говорит наука? Представьте себе, что он в своей работе хочет опереться на науку. Наука ищет универсальные законы. Она на­ходит во всех ситуациях некоторые инварианты и говорит, что вот здесь предмет падал по закону gt²/2 и в другой ситуации он будет па­дать точно так же. В той ситуации действие было равно противодей­ствию, и в следующей будет то же самое. И какой бы научный закон, какое бы положение вы ни взяли, оно всегда безразлично к разнообразию ситуаций. И в этом смысл науки. Но ведь тогда, опираясь на нау­ку, вы никогда не сможете с ее помощью учитывать вариации ситуа­ций. Вы никогда не сможете предсказывать, как эти ситуации будут трансформироваться, поскольку наука с самого начала во всех ситуа­циях искала одинаковое, инвариантное, неизменное.

Инвариантность научных знаний и ситуативностъ практики

Итак, выделился ученый, который производит знания по принци­пу инвариантности. Он эти знания передает учителю. Учитель, созда­вая определенные ситуации обучения, вкладывает эти знания в уче­ника и формирует его способности, опять-таки исходя из идеи, что ситуации неизменны, поскольку ему это задал ученый. И выученный таким образом инженер (или кто-то другой) со всем своим запасом научных знаний, которые он получил - а они все построены как уни­версальные принципы, - начинает работать практически. Он имеет дело с непрерывно меняющимися ситуациями, с разной обстановкой и должен как-то выкручиваться. И получается, что наука с самого на­чала оказывается неадекватной ситуационному характеру деятельно­сти практика, любого практика - в том числе организатора, руково­дителя, управленца. Это очень важный тезис. И вы уже можете дога­даться, почему мне это нужно. Я ведь ставлю вопрос так: может ли быть профессия организатора и руководителя? А чтобы была профес­сия, нужно, чтобы его учили определенным образом, давали ему со­ответствующие знания. Наверное, в том числе и научные знания.

Но организатор работает все время в меняющихся ситуациях, а наука постоянно ориентируется на универсальные законы происхо­дящего в мире, в том числе в объектах, с которыми имеет дело орга­низатор, руководитель, управляющий. Спрашивается: может ли про­фессионализм организатора, руководителя, управляющего быть по­строен на научных знаниях? Что будет делать организатор, руководи­тель и управляющий с научными знаниями?

Вот давайте возьмем такую простую вещь, как магнитофон. Суще­ствует ли «закон магнитофона»? Существуют ли законы конструк­ций?

В воздухе происходят колебания - они подчиняются законам при­роды? Вот стоит микрофон, там есть мембрана, она колеблется. Воздушные колебания переводятся в форму электрических колебаний, Потом их надо усилить, перевести в электромагнитные, потом возни­кает электромагнитное поле, остается на магнитной ленте остаточный магнетизм. Каждый кусочек подчиняется своему закону приро­ды. А какой закон есть на конструкцию магнитофона, на структуру всего этого?

...Скажите, а магнитофон в природе был? До того как его инженер изобрел? Причем целиком?

Инженерное конструирование

Все начинается с инженера, задающего принцип. Он не открывает то, что уже было в природе, а создает конструкцию, нечто принципи­ально новое, то, чего в природе не было. Он собирает элементы и соз­дает — за счет сборки, состыковки, «зашнуровки» — какие-то совер­шенно новые вещи, которых природа не произвела. И при этом он опирается на свою мысль. Связывается все это в единство не по зако­ну природы, который открыла наука, - там нечего было «открывать», пока инженер что-то не создал.

Работа организаторов, руководителей и управляющих является скорее инженерной, конструктивной, технической работой или науч­но-исследовательской? Может оказаться, что тот организатор, кото­рый апеллирует к законам науки, относящимся к объекту... А кстати, какой у него объект? Это нам дальше придется выяснить. Но какой бы он там ни был, если организатор апеллирует к его законам, то он надевает на себя шоры. Может быть, он от одного этого станет пло­хим организатором и руководителем, поскольку он не освободит в се­бе конструктивную смелость.

(Оргуправленческое мышление: идеология, методология, технологии: Курс лекций: Из архива Г. П. Щедровицкого. Т. 4. М., 2000. С. 15-30)

Современные формы организации знаний

Как мне представляется, в XIX веке произошло смешение многих понятий, достаточно точно определенных и разграничивавшихся в предшествующие столетия. Кроме того, в XX веке мы стали слишком превозносить научный подход; научная, или, как сейчас говорят, «сциентистская», идеология получила широкое распространение, не соответствующее действительному распространению и реальной роли науки и научных знаний. Наукой стало называться буквально все, что имело отношение к знанию. Но еще в начале XX века все исследователи очень четко различали науку и математику, которую они счита­ли не наукой, а «языком». А в середине XX века Р.Фейнману в лекци­ях по физике приходится разъяснять своим слушателям, что матема­тика не наука (и что в этом нет ничего обидного или нехорошего для математики). Но это уже детали, а суть в том, что я различаю и про­тивопоставляю друг другу: (1) науки естественного типа, (2) науки, касающиеся деятельности, (3) нормативные дисциплины (вроде ло­гики и языковедения), (4) ценностные дисциплины, (5) инженерно-конструктивные дисциплины, (6) математику, (7) методические дис­циплины, (8) историю и (9) методологию; все это разные формы ор­ганизации знаний, и, как правило, сами знания, составляющие их, различаются структурой. Их различие основано на различиях в отно­шении к объекту знания и на различии самих объектов. Если мы бе­рем какие-то математические положения безотносительно к объекту, то это вообще не знания, например, число или числовой ряд сам по себе. Оказывается, что если я считаю какие-то предметы, то в числе я выражаю некоторое знание о количестве этих предметов, и это будет знание, потому что есть объект, к которому это число относится. Ес­ли же я просто произношу: раз, два, три, четыре, пять... то это не зна­ние, хотя это числовой ряд и он может выступить как в роли фор­мального средства, так и в роли объекта, относительно которого мы будем строить определенное знание.

Объекты, в свою очередь, могут быть конструктивно-технически­ми, как в технических науках или математике, а могут быть естест­венными, как в физике или биологии. У объектов первого типа нет естественных процессов, и соответственно их жизнь не может описы­ваться естественными законами; там есть конструктивные отноше­ния — отношения, созданные нашей деятельностью. Но закона как такового, подобно тому закону, который мы ищем, описывая свобод­ное падение тел, там нет и в принципе не может быть.

(Доклад в Обнинске 31 мая 1974 г.)