Ценностная ориентация населения на науку: методология и методика социологического исследования

Вид материала

Диссертация

Содержание Во второй главе – «Структура ценностной ориентации российского населения на науку» – В первом параграфе Степень знакомства с системой научных взглядов Во втором параграфе Экономическая ценность науки Социальная ценность науки Политическая ценность науки Потребность в социальных функциях науки В третьем параграфе Социальная значимость научной деятельности Социальный престиж профессиональной научной деятельности Отношение к автономии науки В Заключении В приложениях Фомина Л.П.

Подобный материал:

• Рабочий план социологического исследования. Функции и основные элементы программы социологического, 17.2kb.
• Учебно-методический комплекс Челябинск 2006 Содержание: Требование к обязательному, 419.7kb.
• Автор программы: Даудрих Н. И. Рекомендована секцией умс, 522.38kb.
• Методология и методика социологического исследования, 207.46kb.
• Незарегистрированный брак как социальный механизм формирования брачно-семейных отношений, 370.79kb.
• Учебно-методический комплекс по социологии для специальности Экономика и управление, 480.1kb.
• Методика и техника проведения прикладного социологического исследования утверждено, 1197.31kb.
• Экзистенциально-коммуникативные основы чтения: теория, методология и методика социологического, 594.98kb.
• Учебно-методический комплекс дисциплины «методология и методика социологического исследования», 1011.31kb.
• Темы контрольных работ по курсу «Методика исследований в социальной работе» Социологические, 67.43kb.

Во втором параграфе – «Теоретико-методический подход к измерению ценностной ориентации населения на науку» – обоснован метод измерения ценностной ориентации населения на науку.

Положение о том, что ценностная ориентация на науку, представленная как ориентация на совокупность элементов ценности науки, опирается на теорию аддитивной ценности, обосновывающую вычисление общей ценности как суммы ее элементов – ценностей, выделенных по отдельным критериям. Каждая такая элементарная ценность является ценностным представлением субъекта, который фиксирует значимость конкретной ценности по определенному критерию.

Измерение ценностных представлений основано на посылке теории измерения относительных ценностей о том, что утверждения, характеризующие ориентацию на определенную ценность, сопрягаются с утверждениями о предпочтении. Ценностные ориентации и их критерии вербализируются в виде набора ценностных суждений, который дает возможность измерения степени предпочтения по шкалам порядкового или интервального типа. Правомерность измерения исходит из предположения о единой природе семантико-лингвистических и математических понятий экстенсивности и интенсивности, что позволяет сделать переход от характеристики экстенсионала и интенсионала к его формализации в экстенсивных и интенсивных величинах.

Таким образом, на языке теории измерения ценностную ориентацию населения на науку, как объект исследования, можно охарактеризовать понятиями экстенсионала и интенсионала. Экстенсионалом, описывающим предметное пространство, является вся совокупность членов данной территориальной общности как носителей ценностных ориентаций. Интенсионалом, описывающим признаковое пространство, является совокупность их ценностных ориентаций на науку, перечень относительных признаков которой соответствует критериям оценки науки, а набор качественных признаков – степени предпочтения науки по каждому критерию.

Выделены теоретические принципы эмпирической операционализации: принцип необходимой полноты (основные аспекты ценностей должны быть представлены в соответствующих ценностных суждениях); принцип дополнительности (суждения, выбранные в качестве индикаторов признания ценности науки по одному критерию, могут нести в себе информацию о признании ценности науки по другим критериям); принцип бытийности (суждения должны выражать формы реального бытия ценностей); принцип социокультурной альтернативности (требование формулировать суждения в форме, предполагающей равновероятное существование альтернативных позиций).

Все вышеперечисленное послужило теоретико-методической основой для разработки системы показателей и индикаторов для измерения ориентаций на ценность результатов научной деятельности и на ценность самой научной деятельности. Эта система представляет из себя следующее.

1. Ориентация на ценность результатов научной деятельности складывается из ориентаций на ценность науки в духовной, экономической, политической и социальной сферах.

1.1. Для измерения ориентации на ценность науки в духовной сфере предложен интегральный показатель степени признания мировоззренческой ценности науки, в состав которого входят три показателя: степень знакомства с системой научных взглядов и потребность в новых научных знаниях, позволяющие охарактеризовать значимость системы научных взглядов для индивидуумов, а также степень рациональности, отражающая предпочтение системы научных взглядов в мировоззрении.

Индикаторами степени знакомства с системой научных взглядов приняты знания основных научных концепций, представляющих современную научную картину мира, изложенных в доступной форме.

Индикаторами потребности в научных знаниях приняты: 1) круг научных интересов (определяемый по количеству выбранных научных тем из некоторого списка, включающего также другие, актуальные на данный момент темы); 2) круг источников научной информации о науке и технике (охватывающий как наиболее доступные из них – средства массовой информации и круг непосредственного общения, так и более специализированные, обеспечивающие углубленные знания); 3) необходимость научной информации в повседневной жизни; 4) непосредственная «физическая» доступность такой информации; 5) доступность научной информации в интеллектуальном плане.

Индикаторами степени рациональности приняты самооценки религиозности; интенсивность религиозного поведения; мировоззренческие ориентиры.

1.2. Для измерения ориентации на ценность науки в экономической сфере предложен интегральный показатель в состав которого включены два элемента: степень признания потребности в науке для экономики и степень признания ценности инновационной деятельности.

Индикатором степени признания потребности в науке для экономики принят набор возможных приоритетов научных исследований, включающий исследования в области экономики.

Индикатором степени признания ценности инновационной деятельности принята значимость инновационной деятельности для повышения конкурентоспособности экономики страны.

1.3. Для измерения ориентации на ценность науки в политической сфере предложен интегральный показатель, в состав которого вошли три элемента: степень признания военной, идеологической и миротворческой ценности науки.

Индикаторами степени признания военной ценности науки принят набор возможных приоритетов научных исследований, включающий оборонные исследования.

Индикатором степени признания идеологической ценности науки принята оценка участия науки в повышении национального престижа (набор некоторых признаков такого престижа, включающий высокий научно-технический уровень страны, военную мощь, ядерное оружие, развитую систему образования).

Индикатором степени признания миротворческой ценности науки послужила оценка влияния науки на обеспечение мира на Земле.

1.3. Для измерения ориентаций на ценность науки в социальной сфере предложен интегральный показатель, в состав которого вошли три элемента: потребность в науке для социальной сферы; оценки последствий развития науки и ожидания относительно будущих ее достижений, рассматриваемые нами в совокупности как степень сциентизма; степень признания ценности образования (характеризующие значимость одной из главных социальных функций науки в обществе – повышение его интеллектуального потенциала).

Индикаторами потребности в науке для социальной сферы принят набор возможных приоритетов научных исследований, включающий исследования в области экологии, здравоохранения и образования.

Индикаторами степени сциентизма приняты: оценки влияния научно-технического прогресса на отдельные стороны жизни; общая оценка последствий развития науки и техники; ожидания относительно ее будущих достижений.

Индикаторами степени признания ценности образования приняты: признание образования в качестве важной сферы для будущего страны; престиж образования; оценка установок молодежи на высшее образование; значение высшего образования для страны.

1.5. Предложен также дополнительный показатель для измерения потребности в социальных функциях науки – спектр представлений о социальных функциях науки

Индикатором спектра представлений о социальных функциях науки послужил набор возможных приоритетов научных исследований.

2. Ориентация на ценность научной деятельности складываются из ориентаций на социальный и институциональный статусы науки.

2.1. Для измерения ориентаций на социальный статус науки предложены два показателя: степень признания социальной значимости научной деятельности и социальный престиж профессии ученого.

Индикаторами степени признания социальной значимости научной деятельности приняты: оценка важности науки для будущего страны и оценка изменения роли науки в мире.

Индикаторами социального престижа профессии ученого приняты: представление об “образе” научной деятельности и оценка возможной перспективы научной карьеры собственных детей.

2.2. Для измерения ориентаций на институциональный статус науки предложены также два показателя: степень материальной поддержки науки и отношение к автономии науки.

Индикаторами степени материальной поддержки науки приняты: оценка уровня государственного финансирования науки; степень признания необходимости государственной поддержки фундаментальной науки; готовность к индивидуальному финансированию науки.

Индикаторами отношения к автономии науки послужили отношение к свободе научных исследований и отношение к эмиграции ученых.

В системе измерения предложен метод индексации, предусматривающий процедуру нормирования индексов, которая позволяет придать одинаковый вес показателям на каждой ступени.

Во второй главе – «Структура ценностной ориентации российского населения на науку» – изложены методические выводы, сделанные в результате апробации в России предложенной модели исследования ценностной ориентации населения на науку, а также ряд содержательных выводов относительно особенностей ориентаций российского населения на науку и факторов формирования этих ориентаций, сделанных на основании полученных эмпирических данных.

В первом параграфе второй главы – «Особенности ориентации населения на мировоззренческую ценность науки» – рассмотрены степень знакомства с системой научных взглядов и потребность в научных знаниях, раскрывающие значимость системы научных взглядов на мир и место в нем человека, а также степень рациональности, раскрывающая степень предпочтения системы научных знаний по сравнению с вненаучными и псевдонаучными системами.

Степень знакомства с системой научных взглядов, определяемая по уровню научных знаний населения, оказалась невысокой, ниже, чем в развитых индустриальных странах. Каждый шестой опрошенный вообще не смог дать ни одного правильного ответа, каждый седьмой смог дать только один правильный ответ, на все девять тестовых вопросов правильно ответил только один из ста респондентов. Значение соответствующего индекса составило 0.69 балла¹, что объективно характеризует поверхностное знакомство большинства россиян с системой научных взглядов. Были подсчитаны индексы по США и Японии, их значения оказались также невысокими, но выше, чем у россиян: 0.84 балла для американцев и 0.83 балла для японцев.

Потребность в научных знаниях (1.00 балл) выражена скорее декларативно. Обнаружена большая разница между высокими субъективными оценками ценности научной информации в повседневной жизни и низкими объективными показателями этой потребности в обществе. Так, с одной стороны, среди российского населения весьма распространено благоприятное мнение о необходимости научной информации в повседневной жизни и доступности такой информации как в физическом, так и в интеллектуальном плане (1.32 балла). С другой стороны, выявлен довольно узкий круг научных интересов (0.74 балла) и узкий круг источников научной информации, в основном это СМИ (0.94 балла), который указывает на пассивный характер интереса к научной тематике. Все это свидетельствует о внешнем сохранении традиционной “пронаучной” ориентации на ценность научных знаний, слабо подтверждаемой внутренней потребностью в познании.

Показано, что оппозиционных, негативных взглядов к этой ориентации мало (только 6% опрошенных заявили, что они не интересуются информацией о науке). В то же время значительная доля респондентов предпочли нейтральные варианты (от 33% до 40% затруднились прокомментировать предложенные суждения). На основании этого был сделан вывод о том, что в настоящее время происходит развертывание «спирали молчания» в неблагоприятную для науки сторону после довольно продолжительного периода жесткого пронаучного климата мнений, сформировавшегося под идеологическим давлением.

Самым высоким среди показателей ориентаций на мировоззренческую ценность науки оказался показатель степени рациональности (1.43 балла). Ориентации на иррациональные системы миропонимания оказались слабыми: альтернативные мировоззренческие системы (религиозные, паранаучные) мало распространены; выявлена низкая степень интенсивности религиозного поведения – только 7% посещают религиозные службы раз в месяц и чаще, хотя больше половины опрошенных считают себя верующими. Среди большинства россиян преобладает рациональный тип мышления: при ответе на вопрос о мировоззренческих ориентирах 51% опрошенных назвали «собственный опыт, знания». Авторитет традиционных ориентиров – религии, искусства и литературы, науки – оказался примерно на одном уровне (их назвали, соответственно, 10, 9 и 8% опрошенных). В самом низу “лестницы авторитетов” оказались марксистско-ленинское учение и паранаучные учения (их выбрали менее 0,8% респондентов). Столь рациональный «климат» можно считать благоприятным для науки как в мировоззренческом, так и в инструментальном плане.

В целом мировоззренческая ценность науки получила не слишком высокую оценку – скорее, нейтральную, чем позитивную (1.04 балла).

Среди факторов формирования ориентаций на мировоззренческую ценность науки выделяется прежде всего уровень образования, а также особенности социальной среды и пол. Самые сильные ориентации – у лиц с высшим образованием (в их среде мировоззренческая ценность науки получила 1.27 балла), жителей крупных городов, особенно Москвы и Санкт-Петербурга (1.13 балла), а также мужчин в целом (1.11 балла). Эти группы можно рассматривать как наиболее информированные о науке, или как заинтересованные слои. Именно эти группы проявили больший познавательный интерес к научным знаниям, показали свое стремление к самообразованию. Влияние таких факторов, как возраст и степень религиозности, ограничено – выявлены более слабые ориентации у людей старше 55 лет и традиционных верующих.

В итоге сделан вывод о том, что стремление россиян к самообразованию выражено в слабой форме. Преобладает витальный интерес к научной информации. Но и тут проявляется нехватка базового образования, поскольку даже у высокообразованных россиян выявлены такие пробелы в естественнонаучном образовании, которые не позволяют понять, например, механизм действия антибиотиков. Это тревожный симптом, свидетельствующий о том, что уровень образования россиян не соответствует потребностям XXI века и может стать реальным фактором, сдерживающим технологический прогресс и экономический рост, а также препятствием к демократической форме решения глобальных проблем.

Во втором параграфе второй главы – «Особенности ориентаций населения на экономическую, политическую и социальную ценность науки» – раскрыта степень признания ценности науки как средства для достижения целей в экономической, политической и социальной сферах деятельности, потребности в социальных функциях науки.

Экономическая ценность науки получила весьма высокое признание (1.50 балла) – выявлена огромная потребность в научных исследованиях в области экономики, усилении реального взаимодействия науки и экономики в области инновационной деятельности. В то же время россияне чувствуют слабость выполнения наукой инновационной функции. Наиболее остро это ощущают слои населения, которые в какой-то степени ближе знакомы с ее достижениями (высокообразованные люди, мужчины, молодежь, жители крупных городов). Но молодежь и столичные жители с оптимизмом смотрят в будущее, тогда как старшее поколение и жители других крупных городов отличаются наибольшим пессимизмом.

Социальная ценность науки также имеет высокую оценку (1.33 балла) – она проявляется в большой потребности в научных исследованиях в социальной сфере – медицине, образовании и экологии (1.50 балла), высокой значимости образования (1.30 балла). Кроме того, признание социальной ценности науки проявилось в сильной вере в науку (1.20 балла) – в то, что она решит большую часть проблем нашего общества, заставляющей закрывать глаза на многие негативные последствия научно-технического прогресса. Вместе с тем, к «вере в науку» выявлена достаточно сильная оппозиционная ориентация – «скептицизм», проявляющийся в большой доле скептических оценок последствий развития науки и ожиданий относительно ее достижений (около трети опрошенных). Ориентации на будущие научные достижения зависят от возраста и пола (более молодые респонденты и женщины больше верят в науку, в ее будущие достижения), а на ретроспективные ценностные схемы влияет уровень образования (лица с высшим образованием более позитивно оценивают последствия развития науки).

Политическая ценность науки менее значима для респондентов (0.78 балла). В частности, в низкой степени признана ее идеологическая составляющая (0.56 балла). Причину ослабления этой ориентации можно усмотреть в потоке негативной информации о состоянии российской науки, особенно сильно повлиявшей на старшее поколение. В то же время у совсем пожилых людей и сельских жителей сохранились идеологические клише по поводу высокого научно-технического уровня России, важности оборонных исследований. В целом, однако, военную составляющую ценности науки респонденты оценили тоже невысоко (0.59 балла), гораздо выше была оценена миротворческая ее составляющая (1.20 балла). Это свидетельствует о более сильной ориентации на “мирную” науку в обществе. На нее ориентированы высокообразованные респонденты, горожане и молодежь; на “военную” – малообразованные, пожилые люди и селяне. Только мужчины ориентированы и на ту, и на другую (интегральный индекс политической ценности науки с этой группе оказался самым высоким, 0.87 балла).

Потребность в социальных функциях науки нельзя назвать высокой (0.93 балла). Чаще всего были названы две-три функции, в основном – экономическая и какие-либо гуманитарные (экология, медицина, образование). Это свидетельствует о преобладании “техницистской” ориентации среди населения и довольно сильной его “гуманитарной” оппозиции. Технократический и гуманитарный типы ориентаций разделили гендерные группы, а также субъектов научной политики и население.

Таким образом, оценка результатов научной деятельности среди населения оказалась в целом позитивной (1.11 балла).

Определены две доминирующих среди российского населения ориентации – “вера в науку” и “техницизм”. К ним выявлена довольно сильная оппозиция – “рациональный скептицизм” и “гуманитарная ориентация”. Все эти ориентации можно считать благоприятными для науки.

Зафиксирована крайняя мягкость климата мнений относительно влияния науки и техники на духовную жизнь и мораль (более половины опрошенных затруднились выразить свое мнение). Негативные оценки чаще встречались среди лиц с высшим образованием и жителей крупных городов, которые, по-видимому, озабочены снижением значимости духовных ценностей за счет материальных, которое несет технический прогресс. Но не более того, острого конфликта, который бы выявился в случае жесткого неблагоприятного соотношения позиций, нет.

Самым сильным фактором дифференциации населения выступил уровень образования. Гораздо менее значимы оказались такие факторы как возраст, пол и социальная среда. Подтверждена роль фактора информированности о науке, который может ослаблять или усиливать ориентации на науку. Так, по некоторым индикаторам оказались близки позиции столичных жителей и селян. Позитивные представления первых основаны на наблюдении реального взаимодействия науки и экономики, поскольку Москва и Санкт-Петербург являются крупнейшими центрами науки и наукоемких производств, которые, может и не в полную силу, но продолжают работать. Тогда как жители других городов, где представлена в основном прикладная наука, находящаяся в глубочайшем кризисе, напротив, отличились самыми пессимистичными представлениями. Селяне же, довольно далекие от науки, сохранили идеологизированные позитивные представления.

В третьем параграфе второй главы – «Особенности ориентации населения на ценность научной деятельности» – рассмотрены оценки социальной значимости научной деятельности и социального престижа профессиональной научной деятельности, характеризующие ориентации на социальный статус науки, а также степень материальной поддержки научной деятельности и отношение к автономии науки, характеризующие ориентации на институциональный статус науки.

Социальная значимость научной деятельности получила не слишком высокую оценку респондентов (0.97 балла). Хотя они и констатируют повышение роли науки в мире (1.25 балла), но не в полной мере признают значимость науки для будущего России (0.69 балла). В рейтинге наиболее важных сфер деятельности наука заняла шестое место – ее назвал каждый третий респондент. При этом наука опережает такие виды деятельности, как оборона и духовная сфера, а также спорт. Однако, первые места заняли как раз те виды деятельности, уровень развития которых обусловлен выполнением наукой своих социальных функций, – экономика, здравоохранение, образование, экология и оборона.

Социальный престиж профессиональной научной деятельности среди населения довольно высокий (1.37 балла). При анализе общих представлений населения об «образе» научной деятельности выявилось, что большинство респондентов не хотят говорить плохо о науке (1.64 балла). Среди граней «образа» науки преобладают прежде всего общественная значимость научного труда и сложный характер работы ученых, которые подчеркнул каждый второй респондент. Для других была более важна личная значимость научного труда: вариант интересное занятие отметил каждый пятый, а меркантильные стороны социального престижа (выгодное занятие, легкая, престижная работа) упоминались редко. В итоге только позитивные черты назвали почти три четверти опрошенных. Негативный вариант – бесполезное занятие – был назван только каждым десятым. Причем треть из них называли этот вариант одновременно с позитивными чертами, скорее подчеркивая невозможность реализации научных достижений в России, чем негативное отношение к научному труду.

Однако установочный индикатор возможной перспективы научной карьеры детей показал, что в России престиж научной деятельности снижается (1.09 балла), хотя все же выявилось превышение положительных ответов над отрицательными (41% к 31%).

Снижение престижа научного труда в постсоветской России, несмотря на позитивный «образ» науки, во многом объясняется ухудшением материального положения российских ученых (как результата децентрализации системы финансирования науки). Общее мнение об условиях работы и жизни отечественных ученых было в основном негативное. Самым же неблагоприятным оказался климат мнений (мнение о том, как думает большинство) в отношении уважения к ученым по сравнению с другими профессиями, – их общественное мнение ставит на одну из самых низких ступенек общественной лестницы (одиннадцатое место из тринадцати).

И все же положительный образ науки и перевес позитивных установок на научную деятельность даже при столь негативном климате мнений свидетельствуют о несомненной симпатии населения к научной деятельности, вере в то, что трудности, испытываемые отечественной наукой, временные, преодолимые. Это подтверждает и положительное значение интегрального индекса социального статуса науки (1.17 балла), а также мнения о необходимости усиления государственной поддержки науки.

В отношении к материальной поддержке научной деятельности у населения сложилась двойственная позиция. С одной стороны, для поддержания научной деятельности в России, по мнению большинства опрошенных, необходимо участие государства. В частности, оно необходимо в виде социальной поддержки ученых (1.20 балла). Против такой поддержки высказались всего 4% респондентов, а почти три четверти опрошенных отметили конкретные виды помощи со стороны государства (67% указали на необходимость увеличения зарплаты, 42% добавили еще и улучшение жилищных условий, 32% - обеспечение медицинским обслуживанием высокого качества). Поддержка необходима и в увеличении государственных ассигнований на науку (1.64 балла), особенно на фундаментальную науку (1.67 балла) – так считают каждые два из трех респондентов, за сохранение этих расходов прежнем уровне высказалось очень мало опрошенных (7-8%), а за их сокращение – почти никто (1-2%). Такое единодушное мнение сохраняется стабильным на протяжении трех лет.

С другой стороны, столь же единодушным было отрицание личного участия в финансировании науки (0.45 балла), выраженное во мнении о том, что средства для увеличения ассигнований на науку должны изыскиваться в рамках бюджета или какими-либо иными способами, но не путем увеличения налогов. И только 8% опрошенных не согласились с этим мнением, выразив тем самым готовность поступиться своим материальным благосостоянием в пользу науки. В принципе этот индикатор демонстрирует значительную дистанцированность основной части населения от науки.

В результате индекс степени материальной поддержки научной деятельности оказался все же выше среднего значения (1.24 балла). Все его индикаторы свидетельствуют об очень сильной ориентации на государство по вопросам поддержки науки, которую мы условно назвали “патернализм науки”.

Отношение к автономии науки среди российского населения довольно неблагоприятное (0.75 балла). Так, среди россиян по крайней мере каждый третий поддержал бы меры, противоречащие принципу автономии науки –запрещение тех исследовательских направлений, которые могут принести вред человечеству, и только каждый десятый твердо стоит на позициях свободы любой научной тематики (0.72 балла).

О негативном отношении к автономии науки косвенно указывает и то, как большинство респондентов осуждают отъезд отечественных ученых за рубеж: они ослабляют научный потенциал страны (28%); они покидают свою родину в тяжелое для нее время (23%). Варианты позитивного отношения отметили менее трети опрошенных, хотя они и содержали довольно сильную мотивацию: они реализуют свой научный потенциал, который невозможно реализовать здесь (16%); они становятся за рубежом представителями российской науки (3%); они приобщаются к мировой науке и возвращаются с накопленным опытом на Родину (11%). Пропорция между положительными и отрицательными оценками, в которой проявляется действие ценностной схемы космополитизм–патриотизм, смещена в сторону последнего (0.78 балла).

В результате значение совокупного индекса институционального статуса науки оказалось невысоким – один балл.

В целом же ценность научной деятельности получила позитивную оценку, но все же ближе к нейтральной (1.09 балла)

Выделены две самых сильных ориентации, почти не имеющих оппозиции. Первая ориентация – “патернализм науки”. Она сформировалась с самого начала институционализации отечественной науки, суть которой состоит в представлениях о высокой степени регулирования научной деятельности государством, слабом понятии об автономии науки. И хотя в этой ориентации проявляется уважение к научной деятельности, признание ее делом государственной важности, такой климат можно считать неблагоприятным с точки зрения роста негосударственных инвестиций в научную сферу, на который рассчитывают субъекты научной политики для спасения отечественной науки в условиях бюджетного дефицита. Кроме того, эта ориентация свидетельствует о дистанцированности основной массы населения от науки, восприятии ее как элитарной, окологосударственной сферы. Эти представления заложены в глубинах ценностной системы всего российского общества, поэтому их изменение потребует огромных усилий как со стороны субъектов государственной научной политики, так и со стороны научного сообщества.

Вторая ориентация – “синдром разваливающейся науки”. Она, входя в противоречие с традиционными ориентациями, раскалывает население на противоположные позиции, касающиеся установок на научную деятельность, оценок уровня российской науки и отношения к эмиграции ученых. Эта ориентация формируют неблагоприятный и довольно жесткий климат, препятствующий притоку в науку молодых кадров, а также, что немаловажно, – инвестиций. Изменение такого климата на благоприятный представляется чрезвычайно сложной задачей.

В отношении к ценности научной деятельности население довольно явно делится на две части – социальные группы, по тем или иным причинам более информированным о состоянии нашей науки (в их числе – лица с высшим образованием, мужчины и столичные жители) и группы, далекие от науки (малообразованные, пожилые люди и селяне). Представители групп, близких к науке, выше оценивают роль науки в мире, ее значение для будущего России, видят невостребованность науки в нашей стране и отмечают снижение ее престижа, соответственно, они чаще оправдывают эмиграцию ученых.

Зато у групп, далеких от науки, оказались более позитивные представления относительно условий работы и жизни отечественных ученых: сельских жителей научная деятельность привлекает городским образом жизни, малообразованным респондентам, занятым в основном физическим трудом импонирует умственный, творческий характер труда ученых. Соответственно, им более приемлемой видится перспектива научной карьеры их детей, нежели респондентам, близким к науке. Такую закономерность мы назвали “инверсией”.

Выделяются сильные ориентации на ценность научной деятельности у совсем юного поколения. Оно уверено в повышении роли науки не только в мире, но и в России; ближе к западному у него и представления об институциональном статусе науки. Хотя относительно профессиональной научной деятельности представления молодежи несколько поверхностны – ее больше привлекают статусные преимущества и характер научной работы (как выгодное, интересное занятие).

В целом результаты исследования показали, что российское население в основном сохранило «пронаучную» ориентацию – позитивную оценку получили как сама научная деятельность, так и ее результаты, хотя и явно недостаточную для того объема моральных ресурсов, который необходим науке для ее успешного развития. Тот факт, что значения интегральных индексов ценности научной деятельности (1.09 балла) и ценности результатов научной деятельности (1.11 балла) почти совпадают, свидетельствует о том, что объем моральных ресурсов, который предоставляет науке общество в виде представлений населения о ценности научной деятельности, соответствует объему потребностей в выполнении наукой ее социальных функций.

Выявлен главный фактор формирования ориентаций на науку – уровень образования (самые сильные ориентации – у респондентов с высшим образованием). Менее значимы – такие первичные признаки, как пол, возраст и социальная среда. Наиболее «пронаучные» ориентации – у жителей крупных городов (особенно Москвы и Санкт-Петербурга), мужчин в целом и молодежи. Эти факторы в той или иной мере влияют на уровень информированности о науке (более высокий уровень – у респондентов с высшим образованием, мужчин и горожан). На действие этих факторов накладывается влияние (в плане их усиления или ослабления) ориентаций на другие ценности, в частности такие ценностные схемы, как: 1) религиозность–рациональность (более слабые ориентации на науку у небольшой группы населения – традиционных верующих); 2) техницизм–гуманитаризм (разделивших гендерные группы, а также субъектов научной политики и население); 3) патриотизм–космополитизм (разделивших ориентации на «мирную» и на «военную» науку, позиции относительно эмиграции ученых в возрастных и территориальных группах).

В Заключении работы подводятся основные итоги исследования, даются практические рекомендации, намечаются перспективы изучения рассмотренной проблемы.

В приложениях приведены блоки анкет для опросов населения 1996 и 1997 г.; общая характеристика функциональной структуры ценностной ориентации российского населения на науку (таблица и краткое описание «ядра», «периферии» и «хвоста» этой ориентации); распределение ответов (в виде графиков) и значения показателей в целом по выборке и по основным социальным группам; расчет интегрального индекса ценности науки по всем уровням измерения по основным социальным группам.

По теме диссертации опубликованы две брошюры:

1) Л.М.Гохберг, О.Р.Шувалова. Общественное мнение о науке. - М., ЦИСН, - 1997.

2) Л.М.Гохберг, О.Р.Шувалова. Общественное мнение о науке: 1997. - М., ЦИСН, - 1998.

Результаты обследований опубликованы в статистических ежегодниках Центра исследований и статистики науки “Наука России в цифрах: 1996” и “Наука России в цифрах: 1997”, а также в выпусках экспресс-информации ЦИСН от 25.09, 1 и 30.10, 20.11, 4.12 1997 г. и 15.01.1998 г.