Сборник статей представляет обзор теоретических и экспериментальных работ по интегративной психологии

Вид материала

Сборник статей

Содержание Гносеологический аспект эмоциональности Олдос Хаксли 2. Двойственность эмоций. 3.Эмоции в эволюции Теоретический аспект понимания психологической зависимости в традиционной психологии Использование метода компьютерного психосемантического анализа в процессе минимизации кадровых рисков 70 в рамках проведения служебных расследований. Проведено более 1000 Основные направления практического использования метода КПСА исследователем. Интегративная модель психологической работы Основная психологическая задача модели Развитие социально-поддерживающего поведения, ведущего к формированию здорового жизненного стиля. Постоянное формирование мотивации на полное прекращение употребления наркотиков Основные методы воздей-ствия Аспект социально-психологического взаимодей-ствия

Подобный материал:

• Сборник статей представляет обзор теоретических и экспериментальных работ по интегративной, 4997.27kb.
• Сборник статей представляет обзор теоретических и экспериментальных работ по интегративной, 5684.16kb.
• Сборник статей представляет обзор теоретических и экспериментальных работ по интегративной, 3958.28kb.
• Сборник статей представляет обзор теоретических и экспериментальных работ по социальной, 2942.02kb.
• Сборник статей представляет обзор теоретических и экспериментальных работ по социальной, 6711.96kb.
• Отчет по учебной практике по дисциплине «Логистика» на тему: «Обзор книг, статей, 241.96kb.
• Сборник статей Сборник статей о жизненном и творческом пути заслуженного деятеля искусств, 3958.9kb.
• Концепция, метод, терапевтический стиль.     М. В. Белокурова, доцент каф психологии, 888.65kb.
• Доклад: " Энергетическая эффективность новейших методов помехоустойчивого кодирования", 19.26kb.
• Предмет и задачи интегративной психологии, 427.01kb.

ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ЭМОЦИОНАЛЬНОСТИ

Животовская Наталья (г. Минск)


Жизнь может предложить нечто большее, чем просто мимолетные видения мира Истинной Философии.

Олдос Хаксли

1.Эмоции – это энергия.

На ранних этапах осознания своего бытия человек открыл существование мира видимого и мира невидимого. И они бы вполне уживались, существуя параллельно. Но это не возможно. Мистика, инсинуации и эмоции начинаются на стыке двух миров при попытке соединить два противоположных свойства одного и того же мира – тонкого невидимого и материального видимого.

Собственно психология, изучая человека как объект материального мира, своим предметом всегда выдвигала некое не существующее материальное свойство (душа, сознание, психическая реальность), возникающее при взаимодействии человека с миром (внутренней и внешней реальности). Будучи объяснимой в понятиях современного языка, «психэ», тем не менее, не представала перед исследователями как субстанция.

В 1930 г. наука установила факт волновой природы материи. Согласно Луи де Бройлю, электрон (элемент материального мира) имеет волновую часть, что существенно меняет его свойства как частицы. Оказалось, что материя может быть одновременно и частицей, и волной. Если грубо, то эти свойства как раз и пролегают в разных полюсах – видимого и невидимого, оставаясь свойством одного объекта – электрона [1]. Именно это дало начало торжества квантовой теории, которая позволила описать структуру и свойства атомов и выйти на познание света и энергии как невидимой части мира.

Квантовая теория отказалась от представления, что материальный объект имеет строго фиксированный размер (т.е. – занимает определенное положение в пространстве). Волновая функция, по самой своей сути, предполагает возможность наличия электрона одновременно в любой точке пространства. Да, электрон мал, его «грубый» материальный размер rе = 10ˉ²ºсм. Да, электрон бесконечно велик, его «тонкий», нематериальный, волновой размер таков, что он может находиться в любой точке Вселенной. Но тогда, очевидно, по аналогии, это же пригодно для понимания сути любого объекта, в том числе и человека.

Двойственность, состоящая в том, что:

а) материальное и энергетическое тела образуют единую сущность;

б) грубые и тонкие формы и проявления взаимосвязаны и едины;

в) жизнь протекает и в грубых и в тонких формах, а потому важно достичь их гармонии, является в настоящее время фундаментальным фактом.

Психическое, а значит и эмоции имеют тонкую энергетическую природу с механизмами входа-выхода в человеческом теле. «Все наши чувства и эмоции, - полагал Роджер Уолш, - произрастают из глубинного жизненного потока, текущего сквозь нас». Эмоции являются источником «глубинной жизненности» в нас. «Наша глубинная жизненность есть также источник нашей восприимчивости и нежности. Поскольку мы фундаментально открыты и восприимчивы к жизни, мы оказываемся уязвимыми. Наша мягкая кожа, тонкая деятельность органов чувств, мозга и нервной системы – все это рассчитано на то, чтобы открыть доступ миру. Чувство и эмоция – то, что возникает в ответ на этот вход мира»[14]. Тело – первый «фильтр», через который происходит взаимодействие с миром. В.Джеймс считал, что «Чувствование в грубых формах эмоции есть результат ее телесных проявлений», вне телесных реакций нет эмоций, которые возникают как осознание телесных симптомов[5].

В.Райх, изучая психосоматические расстройства, считал, что в основе всякой сильной эмоции лежит поток энергии. Однако жесткий телесный «панцирь», сформировавшийся как защитная реакция на негативный опыт, не позволяет человеку переживать сильные чувства, ограничивает и искажает их проявление. Подавление или искажение эмоций лишают нас силы (энергии) жить и достигать[15]. Ролло Мэй, исследуя проблему «любви и воли», пришел к выводу, что апатия и безволие, ставшие болезнью поколения, являются следствием эмоциональной ригидности. «Шизоидным поколением» охарактеризовал Р.Мэй современников, имея в виду не психопатологию, а состояние цивилизации - неспособность чувствовать, боязнь близости, отчуждение. Как следствие – хроническая апатия и пустота. Эмоции – это энергия действия, «толчок в спину» и «указатель, импульс к формотворчеству». «Наши чувства, подобно кисти и краскам художника, являются средствами, с помощью которых мы сообщаем миру нечто очень важное. Мы чувствуем в магнетическом поле. Чувствительный человек овладевает умением улавливать чувства окружающих его людей, подобно скрипичной струне, которая реагирует на вибрацию любой другой музыкальной струны»[10].

Так художественно Р.Мэй описал, по сути, энергетический аспект эмоций и чувств. В психологии накоплен богатый арсенал экспериментальных данных регистрирующих эмоциональные реакции. Эмоции (особенно «зашкаливающие») оставляют отпечатки в физическом теле. Г. Н. Ланге, один из крупных специалистов по изучению эмоций, привел описание физиологических и поведенческих характеристик радости, печали и гнева. Радость сопровождается возбуждением двигательных центров, из-за чего появляются характерные движения (жестикуляция, подпрыгивания, хлопанье в ладоши), усилением кровотока в мелких сосудах (капиллярах), вследствие чего кожа тела краснеет и становится теплее, а внутренние ткани и органы начинают лучше снабжаться кислородом и обмен веществ в них начинает происходить интенсивнее[15].

При печали происходят обратные сдвиги; торможение моторики, сужение кровеносных сосудов. Это вызывает ощущение холода и озноба. Сужение мелких сосудов легких приводит к оттоку из них крови, в результате ухудшается поступление кислорода в организм, и человек начинает ощущать недостаток воздуха, стеснение и тяжесть в груди и, стараясь облегчить это состояние, начинает делать продолжительные и глубокие вдохи. Внешний вид тоже выдает печального человека. Его движения медленны, руки и голова опущены, голос слабый, а речь растянутая. Гнев сопровождается резким покраснением или же побледнением лица, напряжением мышц шеи, лица и рук (сжимание пальцев в кулак). Эмоции обладают свойством заразительности. Это значит, что один человек может невольно передавать свое настроение, переживание другим людям, общающимся с ним. Вследствие этого может возникнуть как всеобщее веселье, так и скука или даже паника.

Выделив основные физические проявления эмоций (реакции кожных покровов - тепло, холод, покалывания; передача на расстоянии), можем констатировать их сходство с энергетическими проявлениями.

Если эмоции – это энергия, то для их изучения логично использовать знания физики – и для изучения механизмов, и для измерений. В настоящее время существует немало приборов, позволяющих так или иначе регистрировать эмоциональные состояния. Например, так называемые «детекторы лжи». Они регистрируют изменения кожно-гальванической реакции и электропотенциала кожи во время волнения, страха и других эмоциональных реакций. Существуют альтернативные способы замера эмоций человека, например, «фотографии» ауры (энергетического поля человека), по цвету которой можно определить эмоциональное состояние. Для регистрации эмоционально-эфирного поля используются специальные устройства, как, например, экран Кильнера. «Электрическое свечение» тела человека зафиксировано приборами, изготовленными на «эффекте Кирлиана» (по имени советского фотографа, обнаружившем его в 30 –е годы), основанном на свечении предметов в токе высокой частоты. «Эффект Киpлиана» состоит в том, что если поместить проводящие ток тела в мощное электромагнитное поле с длинной волны из УВЧ-диапазона, то они начинают излучать слабое свечение. Свет, излучаемый ионизированными молекулами вокруг тел, и фиксируется на фотографиях. Основанный на эффекте Кирлиана, появился метод оценки эмоционального состояния человека по яркости и окраске излучения пальцев рук в сильном высокочастотном электрическом поле.

Наблюдаемое сближение физики и психологии дает поле для интересных исследований на «стыке» наук. Особенно интересными становятся исследования психического физиками, пришедшими в психологию. В частности, в интересах нашей темы, приведем теорию Марка Пальчика[11]. Человек (точнее, его некое эталонное состояние) - целостная равновесная система, соответствующая понятию «энергия Ци» китайской философии или «свет» (квант света) квантовой физики. Когда человек находится в состоянии внутренней гармонии, в нем присутствует энергия Ци. В результате сильного внешнего воздействия человек теряет эмоциональное равновесие (происходит эмоциональный раскол), что представляет собой распад Ци (в физике – фотон, например) на 2 противоположных полюса – Инь-отрицательного (электрон) и Ян-положительного (позитрон). Человек проявляет и осознает одну составляющую (положительную или отрицательную эмоцию), вторая уходит в бессознательное. Смысл терапии состоит в преодолении раскола и возврате в цельное состояние Ци.

По аналогии с физикой: энергия не существует вне движения. Распространение фотона, если на него не действует сильное внешнее поле, представляет собой «последовательность спонтанных процессов распада на виртуальные электрон-позитронные пары с их последующей аннигиляцией». Виртуальные пары не вступают во внешние взаимодействия, потому ненаблюдаемы. Так же происходит аннигиляция квантов энергии Инь и Ян. По мнению ученого, виртуальные кванты энергии Инь и Ян могут эволюционировать, как и элементарные частицы, аналогом эволюции которых может быть изменение параметров движения – скорости и направления. В реальной жизни все намного реальнее, и распад энергии вызывает «страдание» (эмоции). Решение проблемы – или быстрое восстановление целостной Ци при распаде, или недопущение виртуальному расколу стать реальным, что достигается авторскими методиками, инициирующими процесс аннигиляции энергий Инь и Ян, называемый автором «трансформацией» энергии.

Итак, будучи энергией, эмоции:

- всегда находятся в движении, по сути – всегда есть, но могут не наблюдаться в состоянии виртуального распада (когда нет сильного внешнего воздействия). Мы не беремся утверждать, что эмоции всегда присутствуют как субстанция, но возможно – как некое подвижное энергетическое «тело», «фильтр»;

- осознаются нами и являются «сигналами», «реакциями» при взаимодействии с внешним миром (нет взаимодействия – нет эмоций);

- при сильном внешнем воздействии происходит распад на полярные составляющие, равно присутствующие, но не одинаково осознаваемые;

- являются «силой», приводящей к дезинтеграции (при распаде энергии) или развитию (при трансформации).

2. Двойственность эмоций.

Из сказанного выше двойственность вытекает как следствие взаимодействия и свойство материи. В физике она также известна как «поляризация», так называемый «биоэлектретный эффект» [8]. Под последним понимают неизвестное ранее электрическое свойство живой ткани, в основе которого лежит естественная (спонтанная) электрическая поляризация. Как показали исследования, изменение плотности этой поляризации является достаточно тонким индикатором изменений обмена веществ в организме, которые могут происходить при сильных эмоциональных воздействиях. Не является ли естественная электрическая поляризация аналогом аннигиляции виртуальных пар квантов? Классическая наука и психологи-практики неизменно отмечают факт двойственности и противоречивости эмоций, так или иначе, разводя их по шкале «+» и «-». Чем ближе состояние к «0» («ровности», «равностности»), тем вероятнее мы отмечаем низкую эмоциональность или состояние «без эмоций». Чем выше пик переживаемых эмоций («пиковые», «шоковые» эмоции), тем вероятнее впасть в состояние «захваченности» эмоцией, «помутнения рассудка», приводящие к истощению. Не редко происходит очень быстрый поворот с пика «+» на пик «-». Чем больше «волны», тем больше противоречий и страданий у человека. Не так важно, какого заряда полюс. Большее значение имеют интенсивность и острота («пиковость») переживаний. Стресс, вызванный радостными переменами, может оказаться даже сильнее, чем стресс от неприятностей. Например, по шкале стрессовой нагрузки событий, разработанной американскими учеными Т. Холмсом и Р. Реем, крупные личные достижения в большей степени подвергают риску здоровье человека, чем трения с руководителем [4].

Однако полностью избежать двойственности, на наш взгляд не возможно, поскольку сама система «единства и борьбы противоположностей» является эволюционным механизмом (сравнить с процессом аннигиляции в квантовой физике). Если, конечно не искать идеального состояния в «небытии», избегая страданий, как надеялся А.Шопенгауэр. Эмоции являются хорошей сигнальной, адаптивной и побудительной подсистемой, не мыслимой вне полярностей. «В самом общем виде функция эмоции может быть характеризована как индикация плюс-минус санкционирования осуществленной, осуществляющейся или предстоящей деятельности», - писал А.Леонтьев, делая акцент на необходимости взаимодействия [9]. Все гипотезы об эмоциях «выражают факт зависимости эмоций от соотношения (противоречия или согласия) между «бытием и долженствованием»«. В этом контексте эмоции, на наш взгляд, являются вторым «фильтром» постижения мира человеком.

Двойственность восприятия подкрепляется в ментальном механизме. Если эмоции «различают» на уровне ощущений, то разум закрепляет различие в понятиях. Человеческий разум по существу своему способен воспринимать лишь разности явлений, но не их действительную сущность. «В мироздании каждому предоставлено право брать из даров Космоса все, что в нем имеется. «Да» и «Нет» должны исходить от нас самих. Но между «Да» и «Нет» находится нулевая точка, переход которой человеческим сознанием в одну сторону дает…истину, переход в другую – ложь», - писал ученик Н.Рериха А.И.Клизовский [7]. «Абсолютный Свет есть Абсолютная Тьма и наоборот. В действительности нет ни Света, ни Тьмы в обителях Истины. Добро и Зло – близнецы, порождение Пространства и Времени под владычеством Иллюзии. Разъедините их… и они оба умрут… Для того, чтобы получить бытие, оба они должны быть познаны и оценены, прежде чем стать предметом умозрения, потому в уме смертного они должны быть разделены», - размышляла Е.П.Блаватская [2]. «Там, где существует двойственность, как и раньше, один видит другого; восприемлет его запах и вкус… Однако там, где все обрело сущность своего собственного «я», кого и каким образом можно увидеть? Каким образом и чей запах можно ощутить? Каким образом и чей вкус?» [3]

Противоположности – это абстрактные понятия из области мышления, что и обусловливает их относительный характер. Противопоставление возникает в тот самый момент, когда мы сосредоточиваем внимание на любом единичном понятии. Мистики покидают пределы мира интеллектуальных понятий и благодаря этому создают относительность и полярное соотношение всех противоположностей. Они видят, что хорошее и плохое, удовольствие и боль, жизнь и смерть – не абсолютные категории, а только две стороны одной и той же действительности. Все противоположности полярны, а значит, едины. Понятие динамического равновесия – это не неподвижное постоянное равенство, а динамическое чередование двух крайностей. Наилучшее выражение оно получило в символике архетипической пары противоположных начал: ИНЬ и ЯН. Китайские мыслители называли это единство, лежащее в основе ИНЬ и ЯН, - Дао, и рассматривали его как процесс, приводящий к чередованию этих начал: «То, что позволяет явиться то мраку, то свету, есть Дао». Пример объединения противоположных концепций в современной физике можно видеть на субатомном уровне, где частицы одновременно разрушимы и не разрушимы, где вещество одновременно дискретно и непрерывно, а сила и вещество являются лишь двумя аспектами одного и того же. На уровне атома материя имеет двойственную природу: она проявляется и в виде частиц, и в виде волн. Конкретная ситуация проявляет тот или иной аспект. Двойственность материи и излучения оказалась поразительным и непонятным свойством природы, создав многие «квантовые коаны», лежащие в основе квантовой теории [6].

Поляризация эмоциональных проявлений стимулировала активный поиск рациональных приемов регуляции эмоций, выход которых из-под контроля угрожает и внутренней психологической устойчивости человека, и стабильности его общественных связей. Способность противостоять страстям и не поддаваться непосредственным побуждениям, несогласующимся с требованиями разума, во все века считалась важнейшей характеристикой мудрости. Многие мыслители прошлого возводили ее в ранг высшей добродетели. Например, Марк Аврелий полагал нестрастие, проявляющееся в переживании человеком исключительно разумных эмоций, идеальным состоянием души. И хотя одни философы, подобно стоику Марку Аврелию, призывали подчинить эмоции разуму, а другие советовали не вступать в безнадежную борьбу с естественными побуждениями и подчиниться их произволу, ни один из мыслителей прошлого не был равнодушен к этой проблеме, так же, как все религии и духовные учения. Эразм Роттердамский утверждал, что «существует один-единственный путь к счастью: главное познать самого себя; затем делать все не в зависимости от страстей, а по решению разума» [4].

Мир столкнулся с нашим третьим «фильтром» - разумом. Эволюция шла от простейших к человеку, усложняя организацию устройства взаимодействия с миром – от простой формы-тела к простыми отражательным реакциям и далее – к эмоциям и чувствам. Венцом эволюции стал разум.

3.Эмоции в эволюции

Эмоции возникли на определенном этапе развития живых существ, усложняясь в процессе эволюции от простых поведенческих схем «реакция-стимул» наших предков к высшим формам (направленным поведением, связанным с переживанием более тонких эмоций и чувств, например, эстетических, нравственных). Рефлекторное поведение, простые реакции использовались веками. Вполне естественно, что в какой-то момент, человек, находящийся на более высокой стадии развития, но по той или иной причине не способный воспользоваться высшими формами поведения, инстинктивно возвращается к примитивным актам поведения. Они обладают огромным энергетическим зарядом. Для примитивного существа важны были не усовершенствования, не усложнения действия, но его сила, что отражает способ преодоления трудности путем задействования сильных и многочисленных движений всего тела, вместо движения небольшого, но верного и точного (осознанных направленных действий). Эмоция подавляет усложненные и часто ненадежные формы поведения и заменяет их множеством простых действий, ценность которых ограничена, но надежность несомненна. Она подменяет качество количеством («пиковость» проживания) и на мгновение создает иллюзорное ощущение силы. Такое регрессивное поведение наблюдается у человека в состоянии сильной эмоциональной «захваченности». Человек, охваченный эмоцией, становится как бы ниже самого себя: психическое состояние, образование, моральное воспитание могут существенно меняться под влиянием эмоции. Исследователи отмечают любопытный случай человека, который в эмотивном состоянии начинал снова говорить на местном наречии.

Возвращение назад связано также с уничтожением проблемы, поставленной внешними обстоятельствами. Стимуляция действия является сама по себе частью действия. Так, для существа, не имеющего речевой функции, вопрос не является стимуляцией к сложному действию, вопрос — ничто, его не существует. Это происходит и при аффективной реакции, когда исчезают вопросы приличия или благопристойности, а также многие другие социальные проблемы; это способ разрешения вопроса путем его ликвидации. Поведение животных полностью зависит от эмоций, которые дают возможность инстинктивному разуму «производить тот выбор между имеющимися на лицо представлениями, который со стороны производит впечатление суждения и умозаключения». Эволюция психики человека привела к развитию эмоционального сознания и появлению речи, понятий – развитию разума. Дальнейшее развитие, вероятно, связано с развитием интеллекта и утончению эмоционального разума, что становится возможным только в союзе эмоций и разума, а это уже другое измерение – духовное. По мнению П.Д.Успенского, «в душе человека нет ничего, кроме эмоций и не верно противопоставлять «интеллектуальное» «эмоциональному». Между интеллектом и эмоцией нет резкого различия, ибо интеллект являет собой «интеллектуальную эмоцию», сначала личную (любознательность), но потом переходящую в жажду знания ради знания. Таков же путь эволюции и эмоций – от личных к сверхличным (нравственное чувство, духовность). Духовность не противоположна «интеллектуальности» или «эмоциональности». «Это только их высший полет, слияние интеллекта с высшими эмоциями». «Интеллект одухотворяется от эмоций, эмоции – от интеллекта». «Если мы будем рассматривать эмоциональную природу человека как заключенную в себе самой, как служащую жизни, не служа познанию, то мы никогда не поймем ее истинного содержания и значения» [13]. Признаком роста эмоций, по его мнению, является освобождение их от личного элемента, пристрастности. Только отойдя от себя, от своей личной точки зрения, мы начинаем постигать мир, как он есть. В этой связи для наглядности он приводит в пример систему упражнений ума с разноцветными кубами Хинтона, смысл которой - приучение сознания смотреть на вещи не с личной точки зрения. Куб, вмещающий в себя N-ое количество маленьких кубов - как человечество. Изучить куб мы можем, изучив все составляющие его кубы во всех осях. Люди, у которых есть только одна или две глубокие привязанности, подобны людям, изучающим куб с одной или двух точек зрения или только своей (эгоист). Изучить человечество, значит изучить его с точек зрения всех индивидуумов, составляющих его. Такой подход предполагает одновременно эмоциональную подвижность (умение тотально проживать эмоции), и не «захваченность», что дает возможность чувствовать, но не только с личной точки зрения (не только за себя, но и за других).

Придерживаясь этой точки зрения, мы полагаем, что эмоции – отдельный способ получения новых знаний (конечно в связке с другими элементами механизма познания). Личностное развитие человека напрямую зависит от его эмоционального развития. Мотивы поступков людей становятся осмысленными лишь после того, как начинают диктоваться эмоциональным сознанием. Разум различает и оценивает. Но это лишь холодный компьютер. Эмоции создают ток и разность потенциалов, предоставляя разуму материал для исследования. Оценка не возможна без эмоциональной вовлеченности, если под «эмоцией» понимать расщепленную на противоположные заряды энергию. Мудрость жизни проявляется не в созерцании философских истин и не в уходе в небытие (0-состояние), а в осознанном проживании: испытать все ситуации, ощутить все эмоции, совершить все возвышенные и ничтожные дела для того, чтобы душа обрела мудрость всей жизни. Мысль осознается и познается через эмоцию, она не может быть познана, не будучи прочувствованной. Активность ума – это активность эмоций. Отклоняя мешающие чувства, мы одновременно отклоняем сам ум. Но только посредством активности ума мы можем познать мудрость. Так считали буддийские мастера, ближе всех подошедшие к современной проблеме регуляции эмоций.

Резюмируя вышесказанное, отметим следующее.

1. Эмоции имеют энергетический аспект. Это делает возможным изучение их двойственной природы, применяя опыт квантовой физики.
   
2. Двойственность является необходимым инструментом познания, что необходимо учитывать в разработке методов регуляции эмоций.
   
3. Эмоции, являясь источником энергии, в то же время могут привести к обесточиванию живой системы, поэтому регуляция – это не сведение эмоциональности к «0», а поиск механизма балансирования в крайних позициях «+» и «-» и быстрого восстановление целостности системы в случае «взрывов».
   
4. Возникнув на эволюционном этапе, эмоции являются предпосылкой дальнейшей эволюции в связке «эмоции-разум».
   
5. Выбор методов регуляции зависит от расставленных акцентов и связей в системе «человек-мир, субъект-объект», где эмоции являются элементом механизма познания, по-разному интерпретированному исследователями. Так или иначе «набор» элементов примерно одинаков: «внешний объект», «тело», «эмоции», «ум», «деятельность», «связи».
   

Различные методы регуляции как поиск способов усовершенствования эмоциональной жизни человека предполагаем рассмотреть отдельной темой.


Литература.

1. Барыкин О.В., Барыкин В.Н. Психология перемены привычек // Мн.:Ковчег, 2004.- 319 с.
   
2. Блаватская Е.П. Тайная доктрина.Т.2 // М.: ЭКСМО; СПб.: Мидград, 2007.- 1360с.
   
3. Брихадараньяка Упанишада 4,5,15. Пер. А.Я.Сыркина // М.,1992.
   
4. Головаха Е.И., Панина Н.В. Психология человеческого взаимопонимания. Киев: Политиздат Украины, 1989. – 189 с.
   
5. Джеймс У. Психология. М.1991.- с.135.
   
6. Капра Ф. Дао физики: общие корни современной физики и восточного мистицизма // М.:София, 2008. – 416 с.
   
7. Клизовский А.И. Основы миропонимания новой эпохи // М.: ФАИР-ПРЕСС, 2007. - 816с
   
8. Кулин Е.Т. Биоэлектретный эффект //Мн.: Наука и техника,1980. – 215с.
   
9. Леонтьев А.Н. Потребности, мотивы и эмоции» // М.:МГУ, 1971. - 369.
   
10. Мэй Р. Любовь и воля // М.:Винтаж, 2007. - 288 с.
    
11. Пальчик М.Я. Квантовая модель эволюции личности // Новосибирск: Новое книжное издательство, 2007. - 368 с.
    
12. Пьер Жане. Шоковые Эмоции // М.2004.
    
13. Успенский П.Д.Tertium organum. Ключ к загадкам мира // М.: ФАИР-ПРЕСС, 2006. - 432с.
    
14. Уолш Р. Основания духовности // М.:»Академический Проект», 2000.
    
15. Фрейджер Р., Фейдимен Д. Большая книга психологии. Личность. Теории, упражнения, эксперименты // СПб.:Прайм-ЕВРОЗНАК, 2008. - 704 с.
    

ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ПОНИМАНИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ЗАВИСИМОСТИ В ТРАДИЦИОННОЙ ПСИХОЛОГИИ

Зозуля А.


Проблемы, связанные с зависимостью личности оказались включенными в предметное поле философских размышлений и научных изысканий многих поколений мыслителей и изыскателей. Притом на данный момент, при кажущейся исчерпывающей обстоятельности описаний и объяснений обозначенного феномена и всем многообразии подходов к толкованиям, вопрос остается открытым. Что само по себе представляется вполне естественным для вопросов, жизнеспособность которых определяется жизнеспособностью породивших их явлений – столь долго, сколь долго проблемными будут вопросы развития личности и динамики межличностных отношений.

Обширное, вместительное и по большому счету универсальное толкование понятия зависимости предлагают Б.Э. Мур и Б.Д. Файн, - как «стремления полагаться на кого-то или что-то в целях получения удовлетворения или адаптации». Первой части такой трактовки (до обозначения целей замышляемых действий) с лихвой достаточно, чтобы поглотить массу существующих описаний и породить не меньшую массу новых размышлений: каков вектор направленности стремления – центробежный или центростремительный или, может быть, динамика такого стремления предполагает тот и другой варианты; полагаться или, может быть, активно «полагать», что порождает вопросы относительно «агрессора» и «жертвы»; соотношение субъекта и объекта в таких отношениях – кого/что представляют собой тот, кто полагается, и тот/то, на кого/что полагаются и есть ли разница между «кого-то» и «что-то» (когда живые объекты воспринимаются как неодушевленные, а мир вещей, напротив, - как одушевленный, «бытийствующий»). Дальнейшее прояснение картины в контексте размышлений тех же авторов, устраняя кажущиеся противоречия, с еще большей отчетливостью демонстрируют такие противоречия, включая к тому же и оценочный аспект, неизбежный и для психологических констатаций: «Хотя зависимость может оказывать нормативное влияние на развитие и переживается как потребность, в целом она имеет приничижительное значение, предполагающее чрезмерную или несоответствующую возрасту потребность полагаться на другого».

Стало быть, для психологии стало принятым различать нормальную (как механизм, обеспечивающий протекание процесса социализации) и чрезмерную (патологическую, препятствующую нормальной социализации и полноценному социальному функционированию) зависимость.

В целом специалисты признают, что формирование зависимости возможно по отношению к любому объекту - соответственно, зависимость по отношению к родителям, сверстникам, учителям и пр., зависимость пищевая, наркотическая, алкогольная, религиозная, зависимость от телесериалов. В последнее время стало актуальным говорить о зависимости от Интернета или кибер-зависимость (от виртуальных знакомств; от онлайновых биржевых торгов и азартных игр; навязчивого сёрфинга – путешествия в потоке Интернет-информации; киберсекс-зависимости; от компьютерных игр), а также зависимости от сотовых телефонов. Кроме того, исследователи признают, что сформированная в раннем детстве зависимость имеет тенденцию к последующему распространению на более широкий круг объектов.

При этом с возрастом происходит изменение как внешней стороны зависимости (т.е. ее проявлений), так и внутренней (т.е. самой природы зависимости). В первом случае речь идёт о таких проявлениях, как поиск позитивного или негативного внимания; поиск постоянных поводов для извинения; стремления быть рядом, поблизости. Во втором случае, например в теории Э Фромма, – различение первичной привязанности, биологической по своей сути и зависимости, становление которой относится к периоду культурно-исторического социального развития, при этом некоторые авторы полагают, что с возрастом природа аддиктивных связей не меняется (О.П. Макушина, 2002).

В целом, в современной картине представлений о зависимости личности в психологии выражены различные подходы, соотносимые с направления и школами психологии и психотерапии – психоанализ, поведенческая психология, гештальтпсихология, гуманистическое направления и др. Каждый из них не претендует на универсальность и, вместе с тем логически оформлен и содержателен. Нет, да и не может быть, господствующего, коль скоро не цели монополии. Есть соответствии тенденциям развития общества и науки. И, в идеале, - некое опознаваемое место и соответствующие функции, что позволило бы вести диалог. Иными словами, каждый подход, в идеальном представлении о диалоге на основе равноправных, партнерских отношениях, стремится к определению собственного содержания и собственной формы и, вместе с тем, - к пониманию того, как быть доступным в понимании и способным к взаимодействию, собственно с клиентом и с другими психологическими подходами. В противном случае вероятна опасность ведения переговоров двух лагерей, вполне возможно враждебных по отношению друг к другу. В контексте данной статьи понятие зависимости будет рассмотрено с позиций психоанализа, классического бихевиоризма и экзистенциально-гуманистического направления, последовательно исторически сложившихся и определивших основные как теоретические, так и практические взгляды на зависимость и способы работы с зависимостью. В этом контексте психоанализ, бихевиоризм и гуманистическая психология представляют интерес в качестве составляющих различные уровни понимания механизмов зависимости. Дальнейшее рассмотрение - в контексте трансперсональной и интегративной психологии, требующих отдельного изучения как задающих новую научную парадигму в психологии, позволяющую объединить складывавшиеся как отдельные и, более, исключающие друг друга подходы.

Понимание феномена зависимости в рамках психоаналитического подхода основано на постулировании биологической предрасположенности ребёнка не только к удовлетворению основных физиологических потребностей, но и к контактам с окружающими людьми.

Согласно представлениям З. Фрейда, зависимость проявляется уже в первые месяцы жизни. А как устойчивая личностная черта формируется в результате фиксации ребёнка на первой, оральной стадии развития. При этом главная задача, стоящая перед ребёнком в течение этого орально-зависимого периода, состоит в закладке основных установок (в первичном варианте) зависимости, независимости, опоры на других людей, доверия. Завершение оральной стадии сопряжено с рядом трудностей, связанных с утратой соответствующего способа (сосания) и объекта (грудь матери или рожок для кормления) получения удовольствия. Чем более выражены эти сложности, тем сложнее будет преодоление конфликтов на всех последующих стадиях. В соответствии с принятым положением З. Фрейд выделил орально-пассивный и орально-агрессивный типы личности. При этом сущность социально-психологической адаптации представителя первого типа заключается в доверчивости, чрезвычайной зависимости, пассивности, незрелости. Для личностей второго типа характерно стремление к эксплуатации других, доминированию с целью удовлетворения собственных нужд. Такая дихотомия - «подчиняющийся-подчиняющий» - получила закрепление в традиции психологического изучения, и затем встречается практически во всех типологизациях независимо от теоретической направленности авторов.

В понимании А. Адлера развитие личности направляется базовой мотивационной тенденцией – преодоления, компенсации чувства неполноценности стремлением к превосходству, постоянным совершенствованием и развитием. Такое стремление, согласно А. Адлеру, является предзаданным, врожденным. Развитие личности движется к конечной определенной самой личностью «фиктивной цели», т.е. такой, которую нельзя не подтвердить и не опровергнуть. Но такую цель можно принять и к ней можно стремиться - соответственно, в идеале, в своем развитии личность в большей степени ориентируется на будущее, а не отягощается прошлым опытом. Согласно А. Адлеру, каждая личность формирует собственный «стиль жизни». А. Адлер выделяет ключевые установки, задающие стиль жизни, и в дальнейшем, оперируя этими установками, предлагает типологию личности - управляющий, берущий, избегающий и социально-полезный типы личности. Параметрами разграничения становятся значимые в теории А. Адлера «социальный интерес» и «мера активности». Однако психологические вопросы, связанные с зависимостью личности в теории А. Адлера все же возникают. В учении о неврозах проблема сущности и механизмов становления зависимости разъясняется предельно отчетливо. Невротическая личность отличается низкой активностью, эгоцентричностью стремления к превосходству, задержкой в развитии социального интереса и пассивным стилем жизни. Соответственно, такая личность будет отличаться ожиданием активности и интереса к себе со стороны окружающих, в том числе и с целью решения возникающих повседневных проблем. Компенсируя таким образом собственную недостаточность активности и отсутствие четкой направленности, личность становится зависимой. Другой вариант «невротического извращения» чувства неполноценности проявляется в определении личностью в качестве цели превосходства господство над другими, что проявляется в стремлении обладать и подчинять.

Э. Фромм в качестве источника зависимости рассматривал бессознательную, базальную потребность человека в безусловной любви, которая первоначально проявляется ещё в младенчестве и удовлетворяется с помощью матери. Однако Э. Фромм предлагает различать первичное подчинение (неосознанное и обусловленное естественным ходом развития) и зависимость, «при которой никогда не исчезают противоречия между властью и ребёнком, подчиняющимся этой власти. Это приводит к формированию враждебности и протеста, в том числе и по отношению к объекту зависимости». Для него зависимость возможна лишь в том случае, когда человек уже выделил себя в окружающем мире, осознал. При этом развитие личности предполагает оформление одиночества, связанного с процессом обособления. В таком случае преодоление возникающего переживания беспомощности перед миром возможно либо установлением посредством развития внутренней силы и творческой активности, спонтанных связей с людьми и природой – чувство причастности к миру – либо отказом от собственной личности, «бегством от свободы», формированием зависимости. Э. Фромм говорил о двух типах зависимой (авторитарной) личности – каждый из типов определяется доминированием черт садизма или мазохизма. Общей целью садиста и мазохиста автор определяет установление симбиотических отношений – «союз некоторой личности с другой личностью (или иной внешней силой), в которой каждая сторона теряет целостность своего «Я», так, что обе они становятся в полную зависимость друг от друга». В таком случае для Э. Фромма очевидно, что авторитарная личность стремится к подчинению объекта зависимости, овладению им. Это – отличительная черта зависимой личности, поскольку, например деструктивная личность, по Э.Фромму, отличается стремлением к уничтожению объекта своей активности. В учении Э. Фромма бинарность свободы-зависимости, фактически означает следующее: отказываясь от свободы и спонтанности, личность отказывается от собственной силы, собственных ресурсов и, соответственно, остается только вариант внешней силы, как правило, - силы другой личности. А способ получения этой силы – подчинение или эксплуатация – не суть важны, коль скоро в обоих случаях выбор становится предзаданным, личность оказывается обреченной на зависимость. Примечательно, что сама зависимость для личности становится предметом выбора, но только однажды. Выбрав «бегство от свободы», человек «избавляет» себя о необходимости какого-либо выбора в дальнейшем. Логично предположить, что сама по себе возможность выбора сохраняется. И здесь возникает вопрос о другом противопоставлении – «зависимость-независимость». Независимость по природе обусловлена – отсутствием жесткой, фиксированной и ресурсно необходимой связи между личностью и конкретным объектом зависимости, либо совокупностью таких объектов. Исключая определенные объекты зависимости, личность рискует в своей независимости впасть в зависимость от неопределенных объектов: бросить курить не будет означать отказаться от психостимуляторов (не обязательно только химических) вообще. Стремление к власти и господству для эксплуатирующего типа личности вовсе не обязательно предполагает наличие живого объекта и тем более – исключительно человека.

Для К. Хорни, как и для Э. Фромма, основными вопросами становятся – достижение внутренней свободы, развитие потенциальных возможностей. Внутренняя свобода возможна только для зрелой личности, т.е. такой личности, у которой, в понимании К. Хорни, сформирована способность принимать ответственность и которая может быть искренней в проявлениях. Внутреннее освобождение предполагает преодоление внутренних преград. Это направление размышлений получило развитие в учении К. Хорни о психологии женщины. Формирование зависимой личности, в теории К. Хорни, основывается на выборе определённой стратегии поведения (стратегия подчинения). При этом подразумевается стремление человека с помощью защитных механизмов преодолеть «ощущения одиночества и беспомощности перед лицом потенциально опасного мира» - базальной тревоги. К. Хорни выделила три стратегии снижения тревоги и достижения приемлемой адаптации. Каждая из этих стратегий связана с доминирующей ориентацией в отношениях с другими людьми: ориентация на людей (уступчивый тип), от людей (обособленный тип) и против людей (враждебный тип). При этом очевидно, что первая и последняя ориентация соотносятся в соответствии с принципом бинарности: «стремящийся подчиняться – стремящийся подчинять». Относительно стратегии зависимого поведения (а в дальнейшем и зависимой личности) автор указывает на механизм экстернализации – «тенденции так воспринимать внутренние процессы человека, как если бы они имели место вне человека, и, как правило, считать эти внешние факторы ответственными за собственные трудности».

Бихевиористский подход, в его радикальном варианте Б. Скиннера, определив предметом изучения поведение, а инструментом изучения непосредственное наблюдение поведенческих реакций, признал, что личность следует рассматривать с точки зрения прижизненного социального опыта – опыта научения. Внутреннее, психическое, содержание остается за предметным полем, как недоступное непосредственному наблюдению. За пределами предметного поля, в сущности, оказываются и те поведенческие реакции, проявление которых не связано с контролируемыми стимулами как, например, в случае с генетическими факторами. Для изучения поведения человека в контексте радикального бихевиоризма ключевыми становятся понятия респондентного и оперантного поведения. Респондентное, или ответное, поведение связанно с обусловливанием типа С – стимул: т.е. определенная поведенческая реакция вызывается известным стимулом - прямая причинно-следственная связь (в первоисточнике у И.П. Павлова это – «классическое обусловливание»). Оперантное поведение предполагает активное воздействие человека на окружение. И если такое поведение получает подкрепление извне, то закрепляется и, стало быть, становится достоянием личного опыта. Такое подкрепляющее обусловливание получило название обусловливания типа Р – реакция. На выходе получаются известные формулы: «S-R» и «S-V-R». Располагающий вполне конкретной, почти осязаемой целью и совершенно однозначным инструментом, такой подход оказался продуктивным для описания феномена психологической зависимости и не менее продуктивным для формирования такой зависимости. Зависимое поведение человека, как и любое другое, это не более чем поведение, получившее подкрепление в определенном социальном окружении при определенном сочетании известных пространственно-временных характеристик (возвращаясь к терминологии И.П. Павлова – «выученная беспомощность»).

В таком контексте становится вполне очевидной задача не просто описания и объяснения поведения, но и управления поведением и создания успешных поведенческих моделей. Такая задача оказалась актуальной не только для общества в целом, но и различных социальных групп, в частности (социальный заказ поведенческой психологии). Равно как и для совсем не просоциальных в своих устремлениях групп - культовых (религиозных, политических, образовательных и т.д.), - которые также отдавали предпочтение обучающим программам, предназначенным для условий закрытого общества – изолированное и четко организованное пространство; жесткое лимитирование времени (как общей продолжительности программы, так и продолжительности отдельных соответствующих блокам программы отрезков времени и их чередования), блокировка любой внешней, чуждой, а потому неподконтрольной, информации (а если прорыв и происходит, то такая информация игнорируется, т.е. не подкрепляется, либо незамедлительно помещается в стереотип программы, где она уже вполне контролируема), наличие вертикали «лидер-последователи», акцент на групповом подкрепляющем взаимодействии.

Экзистенциально-гуманистическое направление европейской мысли, вызревавшее и получившее длительную выдержку первой половины двадцатого века в условиях мировых войн, оформилось в движение, которое, в свою очередь, стало глобальным в своих масштабах. Это направление, в соответствии с названием, внесло в предметное поле психологии категории нравственности (гуманности, человечности) и бытия (более корректно – экзистенциального выбора). В контексте этого направления психологии понятие зависимости личности рассматривается в новой системе координат и приобретает новое значение. В содержании этого понятия нет первозданных в традиции классического психоанализа инстинктов и бессознательных импульсов, равно как и респондентное и оперантное обусловливание отписывается к иному уровню понимания. Зависимость все также проявляется в «стремлении полагаться на кого-то или что-то…». Однако стремление использовать кого-либо или что-либо в качестве «занавески» уже выражает или порождает «зависание» в процессе развития личности. В экзистенциально-гуманистическом рассмотрении это чревато весьма абстрактными последствиями, как, например, болезненные переживания личности по поводу невозможности самореализации, переживания экзистенциальных проблем – вины, необходимости выбора.

В учении К. Роджерса базовый мотив в жизни человека – тенденция актуализации, развития способностей с целью сохранения и развития организма. Применительно к личности это – тенденция самоактуализации. Тенденция актуализации является врожденной, а ее отдельное проявление – не «вещь в себе», и вместе с тем - не просто импульс в системе нарушения и восстановления равновесия, гомеостазиса. Направление цели этой тенденции, напротив, заключается в усложняющемся развитии, в реализации потенций. Снятие напряжение необходимо для сохранения, но недостаточно для развития. В реализации этой тенденции участвует «организмический оценочный процесс», в случае человека первоначально физиологический (организм младенца расценивает как позитивное снятие напряжения, связанного с голодом, и как негативное неудовлетворение голода; это необходимо для самосохранения и саморазвития). При нарушениях в участии «организмического оценочного процесса», соответственно, возникают защитные механизмы, которых, согласно К. Роджерсу, - два: искажение восприятия и отрицание. К. Роджерс, придерживаясь феноменологической позиции, признавал доминирующую роль субъективного опыта: реальность разворачивается для человека во внутреннем, психологическом мире (стало быть, снимаются вопросы, касающиеся объективного мира и его познаваемости). В этой внутренней реальности обитают не только защитные механизмы, но и само «Я», в терминах К. Роджерса «Я-концепция». Становление «Я» регулируется все тем же организмическим процессом оценивания. По мере социализации ребенка становление «Я-концепции» осуществляется средствами взаимодействия с окружением. И здесь К. Роджерс использует понятие потребности в уважении - универсальной потребности в позитивном внимании, т.е. принятии таким, какой есть. Обусловленное внимание, предполагающее введение условий ценности личности, что само по себе травматично и вместе с тем создает препятствия на пути самореализации в стремлении от «Я-реального» к «Я-идеальному». В условиях соответствия (конгруэнтности, в терминах К. Роджерса) текущих переживаний человека и его «Я-концепции» возможны саморазвитие, самоактуализация, что соответствует понятию «полноценно функционирующий человек». Нарушений конгруэнтности представляет угрозу для «Я-концепции». В случаях, когда защитных механизмов оказывается недостаточно для сохранения «Я-концепции», она разрушается. Соответственно, «полноценно функционирующая личность» является свободной и автономной с точки зрения возможности выбора. Такая свобода является субъективной, но не абсолютной. Невозможность полноценно функционировать, самореализовываться приводит к утрате автономии и свободы, личность становится зависимой в возможностях выбора; вместе с тем проявляется неконгруэнтность текущих переживаний и «Я-концепции», личность переживает глубокий внутренний конфликт.

В теории А. Маслоу центральным понятием является «самоактуализация» как процесс осуществления (перевода в актуальный план) человеком собственных (содержащихся в этом человеке) потенций, «стремление человека стать все более.. . тем, кем он способен стать». Это определяет особые качества личности и способа ее бытия – осознанность и безупречность. Личность целостна и неделима. В описании личности А. Маслоу применяет привычные для психологии понятия – потребностей, мотивов, ценностей, образа жизни личности и др. При этом автор выделяет два уровня – дефицитарный - Д и бытийный (мета-уровень) - Б. Первый уровень Д связан с устранением напряжения, получением удовлетворения, восстановления гомеостазиса, сохранением определенного состояния. Уровень Д также связан со следование ожиданиям окружения, респондированием, ответным (а не ответственным, творящим через преодоление) образом жизни. Второй – Б – напротив, связан с увеличением напряжения, выходом личностью за собственные границы («мета» - «сверх, после»). Мета-уровень выстраевается над дефицитарным. Возникновение метапотребностей возможно, только если удовлетворены дефицитарные потребности. Дефицитарные потребности и метапотребности, по предположению А. Маслоу, имеют биологические корни. Гуманистическая психология А. Маслоу, обратившаяся к здоровой личности (вместо невротической по сложившейся традиции), предлагает и другу точку отсчета – собственные потенции человека, его естество, самобытность (и, вместе с тем, само-бытийность). Личность становится рафинированной, «гурманской», но, уже, не отфильтровывающей себя, а преодолевающей фильтры и барьеры. Самоактуализирующаяся личность самонадеянна (в соответствии с четырнадцатой, завершающей предложенный А. Маслоу список метапотребностей), а потому – автономна и независима. В сущности, такая личность не испытывает необходимости в зависимости от других, устанавливаемые ею отношения носят отдающий, осуществляющий (актуализирующий) характер. Фрустрация метапотребностей вызывает метапатологии, среди которых А. Маслоу рассматривает утрату чувства собственного «Я» и индивидуальности, ощущение себя анонимным, перекладывание ответственности на других. Для уровня Д отношения с окружением носят берущий, потребительский характер. Личность дефицитарного уровня переживает необходимость в зависимости и несвободна в удовлетворении своих потребностей.

Т.о., в понимании зависимости в русле обозначенных классических направлений можно проследить тенденцию: В психоанализе З. Фрейда это – фиксация на неудовлетворенной в раннем детстве биологической потребности, которая и становится призмой всего последующего развития, соответственно, работа с зависимостью предполагает снятие такой фиксации. Однако, в теориях А. Адлера, Э. Фромма, К. Хорни предпосылкой возникновения зависимости считают не фиксацию на определенной стадии психосексуального развития, но фиксацию на определенных врожденных потребностях (А. Адлер – преодоления комплекса неполноценности, Э. Фромм - базальная потребность человека в безусловной любви. К. Хорни – нарушение потребности в безопасности), при этом в связи с возникновением момента выбора акцент смещается на социальный аспект развития личности за счет формирования определенных личностных качеств, в чем и будет заключаться работа с зависимостью. В классической теории Б. Скиннера личность исключительно обусловлена социальными воздействиями, а зависимое поведение - это одна из патологических схем социального научения. Работа с зависимостью заключается в замене неудачной модели поведения на успешную путем тренировки. В экзистенциально-гуманистической психологии предпосылкой возникновения зависимости является нарушение тенденции самоактуализации (К. Роджерс – конфликт «Я-реального» и «Я-идеального», а А. Маслоу – неудовлетворение дефицитарных и мета-потребностей), а работа с зависимостью – творческий процесс развития принятия личностью самой себя в безопасном пространстве клиент-центрированной терапии.


ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МЕТОДА КОМПЬЮТЕРНОГО ПСИХОСЕМАНТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА В ПРОЦЕССЕ МИНИМИЗАЦИИ КАДРОВЫХ РИСКОВ

Королев А.Ю. (г. Нижний Новгород)


За период с ноября 2006 по март 2009 г.г. подготовлено, апробировано и использовано около 200 семантических баз данных.

Из них 70 в рамках проведения служебных расследований.

Проведено более 1000 исследований физических лиц.

В отдельных случаях применялась пошаговая стратегия, то есть для уточнения результатов один испытуемый мог обследоваться более одного раза. При этом корректировались ПРОЕКТЫ – семантические базы данных.Быстрота обработки результатов тестирования позволяла оперативно «выхватить» так называемые «горячие точки» (актуализированные, субъективно значимые слова или фразы - стимулы либо семантические стимулы, вызвавшие кратковременные аффекты) и за короткий промежуток времени подготовить новую СБД, составленную из конкретизированных слов и фраз – стимулов.

Основные задачи применения метода:

• минимизация кадровых рисков, сведения последствия недопонимания либо полного игнорирования вопросов кадровой безопасности к минимуму.
  
• Определение типовых схем и этапов проверки персонала в современных условиях. Кадровые риски, возникающие в случае недополучения, недооценки, необъективности и недоосмысления получаемой информации о персонале. Стрессовые нагрузки руководителя в случае информационного вакуума или обвала информации в отношении конкретного персонажа либо группы сотрудников.
  

Краткое описание метода компьютерного психосемантического анализа (КПСА).

• Порядок составления семантических баз данных (СБД).
  
• Обоснование использования метода исследователем:
  
• научно-практический подход;
  
• возможность замены «батареи» тестов;
  
• оригинальность;
  
• оперативность (быстрота обработки);
  
• совместимость с предыдущим опытом;
  
• уникальность;
  
• глубина;
  
• загадочность;
  
• эффективность;
  
• конфиденциальность;
  
• невозможность подтасовки данных, в том числе самим исследователем;
  
• функциональность;
  
• резервные сферы применяемости;
  
• самоанализ (использование самим исследователем специального теста, составленного на основе психоактивного словаря Эрнеста Цветкова, по согласованию с автором).
  

Основные направления практического использования метода КПСА исследователем.

• Определение «групп риска», склонных к криминальным действиям (кража, воровство /в том числе продуктов интеллектуального труда, ноу – хау/, присвоение денежных средств, коммерческий подкуп, несанкционированная передача коммерчески важных сведений конкурентам, коммерческий шпионаж и др.).
  
• Помощь при проведении служебных расследований.
  
• Выявление зависимостей, могущих привести к нежелательным последствиям (игровое азартное поведение, наркотики, алкоголизация, долги, деструктивные культы).
  
• Патологические влечения, мотивы (месть, зависть, обида, ненависть, склонность к саморазрушению).
  
• Мониторинг психологического состояния (тревога, невротизация, депрессия, агрессивное и конфликтное поведение), в том числе у лиц, занятых на опасном производстве, а также подвергающихся искушению обманным путем завладеть чужим имуществом либо денежными средствами.
  
• Прогнозирование успешности управленческой деятельности по степени выраженности мотивационной направленности.
  
• Уровень устойчивости к стресс - факторам при монотонной работе.
  
• Определение скрытых ресурсных возможностей индивида для успешной реализации в плане карьерного роста, раскрытия лидерского потенциала, повышения ответственности, отношения к инновациям, обучаемости и конкретной профессии (специализации), а также эффективного взаимодействия в команде, системах «управленец - персонал», «управленец – клиент», «управленец - «криминальный сотрудник» (в соответствии с факторами неблагонадежности).
  
• Мониторинг психологического состояния менеджеров высшего и среднего звена в условиях так называемого «экономического кризиса».
  

ИНТЕГРАТИВНАЯ МОДЕЛЬ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ РАБОТЫ

С НАРКОЗАВИСИМЫМИ В РЕАБИЛИТАЦИОННОМ ЦЕНТРЕ

Крохта Н.В. (г. Москва)


Современные требования к реабилитационному процессу в лечебных учреждениях для наркозависимых предполагают внедрение в него комплексных личностно-ориентированных технологий коррекционно – развивающего воздействия. Поскольку в настоящее время в рамках официальной наркологической помощи продолжает преобладать биомедицинский подход, малоэффективный и не способный полностью и адекватно реализовать все потенциальные возможности оказания помощи зависимым, существует необходимость создания нового концептуального подхода к реабилитации и психокоррекции зависимой личности.

Реабилитационный центр является учреждением, обеспечивающим формирование терапевтической среды, в рамках которой становится возможным развитие навыков трезвого образа жизни. При этом важно изучение и использование в реабилитационной и коррекционно-развивающей работе как внутренних (связанных с особенностью заболевания) механизмов личности, так и социально-детеминированных особенностей связанных с социальной ситуацией развития, спецификой влияния семьи, ближайшего окружения зависимого.

Обращаясь к терапевтической практике, реализуемой в процессе групповой и индивидуальной работы с зависимыми от ПАВ, необходимо отметить важность интегративного подхода, означающего не просто объединение концептуально близких и взаимодополняющих методов психокоррекции и реабилитации, но и приобретение нового качества оказания помощи впоследствии этого объединения.

Представленная в данной статье модель социально-психологической реабилитации зависимых от ПАВ представляет один из вариантов реализации профессионального терапевтического подхода с учетом индивидуальных возможностей личности. Основная задача реабилитации при зависимости от ПАВ – создать систему воздействия на пораженную личность, объединяющую психобиологический, психологический и социально-психологический аспекты воздействия на личность зависимого с целью ее восстановления, реадаптации и ресоциализации. Модель представляет собой систему, в которой каждый уровень имеет определенные цели и задачи, все эти уровни являются взаимосвязанными и дополняющими друг друга. Смыслообразующим ядром системы является групповой уровень, который включает в себя все пространство терапевтических возможностей для проработки глубинных проблем зависимой личности. Остальные два уровня являются, по сути, вспомогательными и «служат» целям и интересам главного, группового уровня. Иными словами, можно сказать, что самой важной смыслообразующей частью процесса реабилитации зависимой личности является обязательное участие в процессе групповой психотерапии. Такое утверждение с нашей стороны имеет под собой несколько оснований. Во-первых, длительный опыт психотерапевтической работы с группой зависимых от ПАВ показал, что такой подход наиболее эффективен, поскольку самой важной целью групповой работы с зависимыми мы видим провокацию на переживание личностного кризиса.

Анозогнозия, отрицание проблемы, отсутствие осознания – краеугольный камень, который необходимо преодолеть в ходе групповой работы. Вопрос в том – с помощью каких методов психологического воздействия на личность возможно снизить уровень отрицания и дать личности шанс увидеть себя и свое поведении со стороны, принять себя как больного и сделать или не делать выбор в пользу выздоровления.

В частности, та часть наших клиентов, которые сохраняют устойчивую ремиссию от наркотиков, имели внутреннюю мотивацию на лечение и в обязательном порядке участвовали в групповой психотерапии. По Погосову, эта группа характеризуется полным признанием болезни на когнитивном, аффективно-мотивационном и поведенческом уровне. (Погосов, 2004). Есть и другая часть наших клиентов, обнаруживающих феномен частичного признания заболевания. Они менее мотивированы на участие в групповой терапии, но, при этом, сохраняя, скорее, пассивно-сопротивляющуюся позицию, находятся в терапевтическом сообществе, получая индивидуальную консультативную помощь, используют в основном внешний, ограничивающий ресурс, сохраняют трезвость от ПАВ. Чаще всего в качестве внешних механизмов выступают авторитет терапевта, значимость межличностных отношений с референтной группой зависимых, дружеские близкие связи со значимыми другими, для кого трезвость является приоритетом. Иными словами, кто-то «приспосабливается», подстраивается под среду – и пока находится под влиянием той самой среды, соблюдает ее правила и нормы, и, соответственно, остается трезвым от ПАВ. Другой вопрос – останется ли он трезвым тогда, когда покинет терапевтическое сообщество, среду? Практика показывает, что в случае достаточно длительного пребывания в среде (от 6 мес. до 1 года) позволяет формировать позитивные формы поведения посредством постоянного общения и выстраивания значимых межличностных отношений. Перейдем непосредственно к обсуждению модели.

Модель включает в себя 3 уровня.

1. подготовительный
   
2. основной
   
3. вспомогательный
   

Каждый уровень преследует определенную цель, выражаемую в задачах и методах их реализации, а также допускает несколько уровней социально-психологического и межличностного взаимодействия.

Рассмотрим каждый из обозначенных уровней.

Таблица 1. Интегративная модель психологического воздействия на систему межличностных отношений наркозависимых.

Уровни	Подготовительный (психологическая коррекция посредством терапевтической среды)	Основной (групповая терапия)	Вспомогательный (индивидуальное консультирование)
Основная психологическая задача модели: постоянное формирование мотивации на полное признание болезни
Цель	создание безопасной атмосферы для клиента, обеспечение пространства позитивной коммуникации	преодоление анозогнозии, провокация личностного кризиса клиента	расширение информации о клиенте для интенсификации групповой работы
Задачи:	Развитие социально-поддерживающего поведения, ведущего к формированию здорового жизненного стиля. Изменение дезадаптивных форм поведения на адаптивные	Постоянное формирование мотивации на полное прекращение употребления наркотиков Профилактика рецидивов и психологическая адаптация. Осознание личностных духовных ценностей. Осознание и формирование жизненных целей и путей их достижения.	Целенаправленное включенное констатирующее и оценивающее психологическое и психотерапевтическое наблюдение для диагностики общих особенностей поведения зависимых в процессе прохождения реабилитации, межличностных отношений, проявлений самосознания, ценностных ориентаций
Основные методы воздей-ствия:	когнитивно-поведенческая терапия Метод формирующего эксперимента, направленного на коррекцию, адаптацию и восстановление зависимой личности	конфронтация и поддержка клиента при работе в группе, обратная связь, дифференцированная индивидуальная работа с личностью в групповой терапии	сбор анамнеза, клинико-биографический метод. индивидуальная беседа, консультирование
Аспект социально-психологического взаимодей-ствия:	личность – группа (клиент – другие клиенты) группа – группа (группа клиентов – группа консультантов) личность – личность (клиент - консультант)	личность - группа клиент – другие клиенты) личность–личность (клиент – консультант, клиент – другой клиент)	личность – личность (клиент – консультант, клиент – другой клиент)