Книга первая (А)

Вид материала

Книга

Содержание Глава четвертая Глава пятая Глава шестая Глава первая Глава вторая

Подобный материал:

• Руководство по древнемуискусству исцеления «софия», 3676.94kb.
• Книга первая «родовой покон», 2271.42kb.
• Руководство по древнему искусству исцеления «софия», 19006.95kb.
• И в жизни. Это первая на русском языке книга, 6644.79kb.
• Дайяна Стайн – Основы рейки полное руководство по древнему искусству исцеления оглавление, 3235.57kb.
• Книга первая. Реформация в германии 1517-1555 глава первая, 8991.95kb.
• * книга первая глава первая, 3492.97kb.
• Аристотель Физика книга первая глава первая, 2534kb.
• Аристотель. Физика книга первая (А) глава первая, 2475.92kb.
• Книга Первая, 924.9kb.

новения. Но в другом месте доказано и выяснено, что

форму никто не создает и не порождает, а создаетс

«вот это», т. е. возникает нечто, состоящее из формы и

материи. А могут ли сущности преходящих вещей су-

ществовать отдельно, это совсем еще не ясно; ясно

только, что по крайней мере в некоторых случаях это

невозможно, именно для всего, что не может существо-

вать помимо отдельного, как это, например, невозможно 20

для дома или для сосуда. Поэтому, пожалуй, нельз

считать сущностями ни эти вещи, ни какие-либо дру-

гие, которые не созданы природой, ибо одну только

8* 227

природу можно было бы признавать за сущность в пре-

ходящих вещах.)

Поэтому имеет некоторое основание высказанное

сторонниками Антисфена3 и другими столь же мало

25 сведущими людьми сомнение относительно того, можно

ли дать определение сути вещи, ибо определение —

это-де многословие, по какова вещь — это можно дей-

ствительно объяснить; например, нельзя определить,

что такое серебро, но можно сказать, что оно подобно

олову; так что для одних сущностей определение и обо-

значение иметь можно, скажем, для сложной сущности,

все равно, воспринимаемая ли она чувствами или по-

30 стигаемая умом; а для первых элементов, из которых

она состоит, уже нет, раз при определении указывают

что-то о чем-то и одна часть должна иметь значение

материи, другая — формы.

Ясно также, почему, если сущности в некотором

смысле суть числа, они таковы именно в указанном

смысле4, а не, как утверждают некоторые, сущности,

состоящие из единиц. Ибо определение есть-де неко-

торого рода число: ведь оно делимо и именно на неде-

35 лимые части (ведь обозначения сути (logoi) не беспре-

дельны), а таково число. И так же как если от числа

отнять или к нему прибавить что-то из того, из чего

оно состоит, оно уже не будет тем же числом, хотя бы

1044а была отнята или прибавлена даже самая малая вели-

чина, точно так же определение и суть бытия вещи не

будут теми же самыми, если что-нибудь будет отнято

или прибавлено. И число должно быть чем-то таким5,

в силу чего оно едино; а эти философы не в состоянии

теперь указать, в силу чего оно едино, если оно дейст-

вительно едино (ведь или оно не едино, а подобно груде,

или, если оно действительно едино, надо указать, что

5 именно делает из многого единое). И точно так же

определение едино, но равным образом и относительно

него они не могут указать, в силу чего оно едино. А это

вполне естественно, ибо основание единства для опре-

деления то же, что и для числа, и сущность есть еди-

ное в указанном смысле, а не так, как говорят некото-

рые, будто она некая единица или точка,— нет, кажда

сущность есть осуществленность и нечто самобытное

10 (physis). И так же как определенное число не может

быть большим или меньшим, точно так же не может

быть такой сущность как форма, разве только сущ-

228

ность, соединенная с материей. Итак, ограничимся вот

этими разъяснениями относительно возникновения и

уничтожения того, что называется сущностью, в каком

смысле это возможно и в каком пет, и равным обра-

зом относительно сведения сущности к числу.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Что же касается сущности материальной, то не надо 15

упускать из виду, что, если даже все происходит из од-

ного и того же первоначала или из одних и тех же пер-

воначал и материя как начало всего возникающего одна

и та же, тем не менее каждая вещь имеет некоторую

свойственную лишь ей материю, например: первая ма-

терия слизи — сладкое и жирное, желчи — горькое или 20

еще что-нибудь, хотя, может быть, они происходят из

одной и той же материи. А несколько материй бывает

у одного и того же тогда, когда одна материя есть ма-

терия для другой, например: слизь возникает из жир-

ного и сладкого, если жирное возникает из сладкого,

а из желчи возникает слизь, поскольку желчь, разла-

гаясь, обращается в свою первую материю. Ибо одно

возникает из другого двояко — или оно есть дальней-

шее развитие другого, или это другое обратилось в свое 25

начало. С другой стороны, из одной материи могут воз-

никать различные вещи, если движущая причина раз-

ная, например из дерева — и ящик и ложе. А у некото-

рых вещей, именно потому, что они разные, матери

необходимо должна быть разной, например: пила не

может получиться из дерева, и это не зависит от дви-

жущей причины: ей не сделать пилу из шерсти или де-

рева. Если поэтому одно и то же может быть сделано

из разной материи, то ясно, что искусство, т. е. дви- 30

жущее начало, должно быть одно и то же: ведь если

бы и материя и движущее были разными, то разным

было бы и возникшее.

Так вот, если отыскивают причину, то, поскольку о ней можно говорить в разных значениях, следует ука-

зывать все причины, какие возможно. Например: что составляет материальную причину человека? Не месяч-

ные ли выделения? А что — как движущее? Не семя 35ли? Что — как форма? Суть его бытия. А что — как ко;

вечная причина? Цель (и то и другое, пожалуй, одно 1044b а то же). А причины следует указывать ближайшие;

229

на вопрос, что за материя, указывать не огонь или

землю, а материю, свойственную лить данной вещи.

Что же касается естественных и возникающих сущно-

стей, то, если изучить их правильно, их следует изу-

5 чить указанным выше образом,— раз эти причины

имеются и их столько, и познавать следует именно

причины.

А что касается сущностей естественных, но вечных,

то дело здесь обстоит иначе1. Ведь некоторые из них,

пожалуй, не имеют материи, или [во всяком случае] не

такую, а лишь допускающую пространственное движе-

ние. И также пет материи у того, что хотя и существует

от природы, но не есть сущность, а сущность — его суб-

10 страт. Например: какова причина лунного затмения,

что есть его материя? Ее нет, а Луна есть то, что пре-

терпевает затмение. А какова движущая причина, за-

слоняющая свет? Земля. И цели здесь, пожалуй, нет.

А причина как форма — это определение; но оно

остается неясным, если не содержит причины. Напри-

мер: что такое затмение? Лишение света. Если же при-

бавить «из-за того, что Земля оказалась между [Луной

15 и Солнцем]», то определение будет содержать причину.

Относительно сна неясно, что здесь есть первое пре-

терпевающее. Сказать ли, что живое существо? Да, по

в каком это отношении и какая его часть прежде всего?

Будет ли это сердце или что-то другое? Далее: отчего

сон? Далее: каково состояние, испытываемое этой ча-

стью, а не всем телом? Сказать ли, что это такая-то

неподвижность? Да, конечно, но чем она вызывается в первом претерпевающем2?

ГЛАВА ПЯТАЯ

Так как некоторые вещи начинают и перестают су-

ществовать (esti kai oyk estin) не возникая и не уни-

чтожаясь 1, например точки, если только они сущест-

вуют, и вообще — формы, или образы (ведь не белизна

возникает, а дерево становится белым, раз все, что возни-

кает, возникает из чего-то и становится чем-то), то не

25 все противоположности могут возникнуть одна из дру-

гой, но в одном смысле смуглый человек становитс

бледным человеком, а в другом смуглость — бледностью,

и материя есть не у всего, а у тех вещей, которые воз-

никают друг из друга и переходят друг в друга; а то,

230

что начинает и перестает существовать, не переходя одно в другое, материи не имеет.

Здесь есть затруднение: как относится материя каж-

дой вещи к противоположностям. Например, если тело 30

в возможности здорово, а здоровью противоположна бо-

лезнь, то есть ли тело в возможности и то и другое? И

вода — есть ли она вино и унсус в возможности? Или же

для одной вещи материя есть материя по отношению

к обладанию и форме, а для другой — по отношению

к лишенности и прехождению вопреки своей природе?

Затруднение вызывает и вопрос, почему вино не есть

материя уксуса и не есть уксус в возможности (хотя 35

уксус и образуется из пего) и почему живой не есть

мертвый в возможности. Или же дело обстоит не так,

а разрушения — это нечто привходящее, и именно сама 1045а

материя живого есть, поскольку она разрушается, воз-

можность и материя мертвого, как и вода — матери

уксуса: ведь мертвый возникает из живого и уксус воз-

никает из вина так же, как из дня ночь. И стало быть,

если одно таким именно образом обращается в другое,

то оно должно возвращаться к своей материи; напри-

мер, если из мертвого должно возникнуть живое суще- 5

ство, то он должен сначала обратиться в свою материю,

а затем из нее возникает живое существо; и уксус дол-

жен обратиться в воду, а затем из нее возникает вино.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Что же касается указанного выше затруднения от-

носительно определений и чисел, то [следует выяснить],

какова причина того, что каждое из них едино. Ведь

для всего, что имеет несколько частей, но совокупность

этих частей не будет словно груда, а целое есть нечто

помимо частей, — для всего этого есть некоторая при- 10

чина [такого единства], ибо и у тел причиной их един-

ства в одних случаях бывает соприкосновение, в дру-

гих — вязкость или какое-нибудь другое свойство по-

добного рода. Определение же есть единая речь не

и силу [внешией] связности подобно «Илиаде», а в силу

единства [предмета]. Так вот, что же делает человека

единым и почему он единое, а не многое, например жи-

вое существо и двуногое, тем более если имеются, как 15

утверждают некоторые, само-по-себе-живое существо и

само-но-себе-двупогое? Почему в таком случае сами она

231

оба не составляют человека так, чтобы людям приписы-

валось бытие по причастности не человеку и не и одному, а двум — живому существу и двуногому1? И тогда человек вообще был бы не одним, а больше чем 20 одним,— живым существом и двуногим.

Ясно поэтому, что если следовать тем путем, каким привыкли давать определение и высказываться2, то по

возможно объяснить и разрешить указанную трудность Если же, как мы это говорим, одно есть материя, дру

гое — форма3, и первое — в возможности, второе -в действительности, то, по-видимому, вопрос уже по

25 вызывает затруднения. В самом деле, затруднении здесь — то же, что и в том случае, если бы определи

нием платья была «круглая медь» 4: это название выражало бы определение, так что вопрос состоял бы в том,

какова же причина единства круглоты и меди5. Но это уже не кажется затруднительным, потому что одно

здесь материя, а другое — форма. В таком случав там, где имеет место возникновение, что же кроме дейст-

вующей причины побуждает то, что есть в возможно-

30 сти, быть в действительности? Для того чтобы то, что

есть шар в возможности, стало таковым в действитель-

ности, нет никакой другой причины — ею была суть

бытия каждого из них6. А одна материя умопости-

гаема 7, другая — чувственно воспринимаема, и одно

в определении всегда есть материя, другое — осущест-

35 вленность, например: круг есть плоская фигура. А из

того, что не имеет материи ни умопостигаемой, ни чув-

ственно воспринимаемой, каждое есть нечто пепосред-

1045b ственно в самом существе своем единое, как и нечто

непосредственно сущее,— определенное нечто, качество

или количество8. Поэтому в определениях нет ни «су-

щего», ни «единого», и суть их бытия есть непосредст-

венно нечто единое, как и нечто сущее. Поэтому ни

у одной из этих вещей и нет никакой другой причины

5 того, что она единое или нечто сущее: ведь каждая из

них есть непосредственно нечто сущее и нечто единое,

но находясь в сущем и едином как в роде, и не так,

чтобы сущее и единое существовали отдельно помимо

единичных вещей.

Из-за упомянутой трудности одни говорят о прича-

стности, по затрудняются указать, в чем причина при-

частности и что значит — быть причастным; другие

10 говорят об «общении», как, например, Ликофрон9 гово-

232

рит, что знание есть общение познавания с душой;

а иные считают жизнь соединением или связью души

с телом. Однако так же можно говорить обо всем: и

обладание здоровьем [в таком случае] будет означать

или общение, или связь, или соединение души и здо-

ровья, и то, что медь образует треугольник,— это будет

соединение меди и треугольника, и быть белым будет 15

означать соединение поверхности и белизны. А при-

чина [таких воззрений] в том, что для возможности и

действительности ищут объединяющего основания и

различия. Между тем, как было сказано, последняя ма-

терия и форма — это одно и то же, но одна — в возмож-

ности, другая — в действительности; так что одинаково,

что искать причину того, что вещь едина, или причину 20

единства [материи и формы]; ведь каждая вещь есть

нечто единое, и точно так же существующее в возмож-

ности и существующее в действительности в некотором

отношении одно, так что нет никакой другой причины

единства, кроме той, что вызывает движение от воз-

можности к действительности. А все, что не имеет

материи, есть нечто безусловно единое.

КНИГА ДЕВЯТАЯ и

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Итак, сказано о сущем в первичном смысле, т. е.

о том, к чему относятся все другие роды сущего, именно

о сущности. Ибо все другое обозначают как сущее,

30 связывая его с мыслью о сущности: количество, и каче-

ство, и все остальное, о чем говорится как о сущем;

в [мысли о] каждом из них должна содержаться мысль

о сущности, как мы указали в наших предыдущих рас-

суждениях 1. А так как о сущем говорится, с одной сто-

роны, как о сути вещи, качестве или количестве, с дру-

гой — в смысле возможности и действительности, или

осуществлении, то исследуем также более подробно раз-

35 личие между возможностью и действительностью; и пре-

жде всего между нею и возможностью в самом собствен-

1046а ном смысле слова, который, однако, не имеет значени

для нашей настоящей цели. Ибо «возможность» и «дей-

ствительность» простираются не только на находящеес

в движении. Но, после того как мы скажем о возмож-

ности в этом смысле, мы при определении действитель-

ности, или деятельности, разъясним и другие значени

возможности2.

В другом месте мы уже разбирали, что «возмож-

5 ность», или «способность», и «мочь» имеет различные

значения3. Оставим без внимания все то, что есть спо-

собность только по имени. Ведь в некоторых случаях

о ней говорится лишь по некоторому сходству, как,

например, в геометрии мы говорим о чем-то как о спо-

собном и неспособном, поскольку оно некоторым образом

есть или не есть [такое-то]4. А все способности, относя-

щиеся к одному и тому же виду, суть некоторые начала

10 и называются способностями по их отношению к одной

первой способности, которая есть начало изменени

234

вещи, находящееся в другом или в ней самой, поскольку

она другое. А именно: это, во-первых, способность пре-

терпевать как заложенное в самой претерпевающей

вещи начало испытываемого ею изменения, вызываемого

другим или ею самой, поскольку она другое; это, во-

вторых, обладание невосприимчивостью к худшему и

к тому, чтобы быть уничтоженным чем-то другим или

самой вещью, нескольку она другое, через начало, вы-

зывающее изменение. Во всех этих определениях со- 15

держится мысль о первой способности. Далее, эти спо-

собности означают способности либо вообще делать или

претерпевать, либо делать или претерпевать надлежа-

щим образом, так что в мысли о них так или

иначе содержатся мысли о способностях, указанных

раньше.

Итак, ясно, что в некотором смысле способность

действовать и претерпевать — одна (ибо нечто способно 20

и потому, что оно само имеет способность претерпевать,

и потому, что другое способно претерпевать от него),

а в некотором она разная: ведь одна из них находитс

в претерпевающем (ибо претерпевающее претерпе-

вает — причем одно от другого — потому, что в нем

есть некоторое начало, а также потому, что и матери

есть некоторое начало: жирное воспламеняемо, и опре-

деленным образом податливое ломко, и точно так же 25

в остальных случаях), а другая — в действующем, на-

пример теплое и строительное искусство: первое —

в могущем нагревать, второе — в способном строить.

Поэтому, если в вещи то и другое от природы сращено,

она сама не претерпевает от самой себя, ибо она одна,

а не разное. Равным образом и неспособность и неспо-

собное — это лишенность, противоположная такого рода 30

способности, так что способность всегда бывает к тому

же и в том же отношении, что и неспособность. А о ли-

шенности говорится в различных значениях. А именно:

она означает, во-первых, что нечто чего-то не имеет;

во-вторых, что хотя чему-то свойственно иметь что-то

от природы, однако оно не имеет его — или вообще,

или тогда, когда ему свойственно иметь его, при этом

либо определенным образом, например полностью, либо

каким-нибудь [другим] образом. В некоторых же слу-

чаях мы говорим о лишении тогда, когда то, что от при-

роды свойственно иметь, отнимается насильно.

35

235

ГЛАВА ВТОРАЯ

А так как одни начала этого рода 1 имеются в вещах неодушевленных, другие — в одушевленных и в душе

1046b причем у души — в ее разумной части, то ясно, что и из способностей одни будут не основывающиеся на разуме, другие — сообразующиеся с разумом. Поэтому все искусства и всякое умение творить суть способности, а именно: они начала изменения, вызываемого в другом или в самом обладающем данной способностью, поскольку он другое.

И одни и те же способности, сообразующиеся с ра-

5 зумом, суть начала для противоположных действий,

а каждая способность, не основывающаяся на разуме,

есть начало лишь для одного действия; например, теп-

лое — это начало только для нагревания, врачебное же

искусство — для болезни и здоровья. Причина этого

в том, что знание есть уразумение, а одним и тем же

уразумением выясняют и предмет, и его лишенность,

только не одинаковым образом, и в некотором смысле

оно имеет дело с тем и с другим, а в некотором смыс-

10 ле — больше с действительно существующим; так что

и такого рода знания хотя и должны быть направлены

на противоположности, но на одну — самое по себе, а

на другую — не самое по себе, ибо первую уразумевают

как самое по себе, а вторую — в известной море при-

входящим образом, ибо противоположное [первой] объ-

ясняют через отрицание и удаление; в самом деле,

противоположное — это основная лишенность, а она и

15 есть удаление одной из обеих противоположностей.

И так как противоположности не существуют в одном

и том же, знание же есть способность уразумения, а