Искренность респондентов в массовых опросах
| Вид материала | Диссертация |
- Из опрошенного количества респондентов 64% составляют мужчины, 36% – женщины. Среди, 110.21kb.
- Инструкция № предупреждение травматизма при проведении массовых спортивных мерприятий, 8.55kb.
- -, 324.31kb.
- Рекомендации по заполнению заявлений на перевод в иностранной валюте для клиентов ОАО, 217.08kb.
- Организация и проведение массовых мероприятий в библиотеке, 118.1kb.
- Фортепианное творчество иоганнеса брамса, 20.37kb.
- Г. В. Плеханова Наименование факультета Дисциплина : «Психология массовых коммуникаций», 83.38kb.
- -, 1443.3kb.
- Программа дисциплины «История массовых коммуникаций» для направления Деловая и политическая, 281.31kb.
- Имя России: сталин, 3185.25kb.
МЕТОДЫ СТИМУЛИРОВАНИЯ ИСКРЕННИХ ОТВЕТОВ РЕСПОНДЕНТОВ: ОПЫТ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОГО ТЕСТИРОВАНИЯ
§ 1. Проблема анонимности в социологическом опросе
Материалы многих исследований показывают, что одних лишь «инструментальных» средств (правильного выбора формы, формулировки вопроса, конструирования валидных и надежных измерительных шкал и т.д.), адаптированных к специфике конкретных вопросов, часто бывает недостаточно для получения достоверных самоотчетов респондентов. В ряде случаев требуются более радикальные меры общеметодологического характера, способствующие обеспечению анонимности и конфиденциальности проводимого опроса, формированию доверительных отношений между интервьюером и респондентами. Поэтому создание условий анонимности опроса в целом - важный фактор повышения искренности ответов респондентов как на содержательные, так и на личные вопросы интервью.
Понятие анонимности
Проблема обеспечения анонимности - одна из важнейших в методологии социологических исследований. Однако она чрезвычайно слабо разработана как на теоретико-методологическом уровне, так и в процедурно-методическом отношении. На сегодняшний день не развиты эффективные методы обеспечения анонимности, нет ясных представлений об условиях и факторах, ее детерминирующих, не эксплицировано само понятие «анонимность» в контексте социологической проблематики. Большинство авторов используют этот термин без должной научной рефлексии, интуитивно, исходя из собственных представлений о том, что такое анонимность в социологическом опросе. В результате даже в специальных работах данное понятие оказывается весьма размытым и неопределенным, используется для обозначения разных феноменов. Чаще всего социологи употребляют такие термины, как «объективная», «субъективная», «психологическая» анонимность, «конфиденциальность», «доверительность», «секретность» и т.д. Анализ литературных источников позволяет выделить несколько точек зрения и подходов к пониманию анонимности применительно к методологии социологических опросов.
В рамках первого подхода анонимность сводится лишь к одной из ее разновидностей (к субъективной) и фактически отождествляется с нею. Так, И.А. Бутенко определяет анонимность через понятие доверия (доверительности). Под доверием она понимает «такое отношение к другому человеку, при котором он не станет использовать полученные сведения против доверившегося ему человекам...> Отсутствие отношений доверия заставляет респондентов проявлять большую осторожность в выражении своих мнений и отношений» [30, с. 52-53].
Американские социологи Э. Сингер и М. Франкел, Дж. Фрей и др., как следует из контекста их работ, не различают анонимность и конфиденциальность, употребляя эти термины как синонимичные [366, р. 425; 273, р. 267]. Австралийские исследователи Т. Маккэй и Я. Макаллистер неправомерно используют термин «анонимность» применительно к ответам респондентов [316, р. 182], а также к методам сбора данных, называя анонимными, например, почтовые и телефонные опросы [316, р. 171].
Г.Е. Зборовский и ГЛ. Орлов, представляющие другую позицию, ставят знак равенства между объективной и субъективной анонимностью, перечисляя их в своем определении через запятую и обозначая единым, родовым понятием. Анонимность, пишут они, - «один из важнейших принципов социологического исследования, состоящий... в сохранении социологом конфиденциальности, безымянное™ респондентов» [79, с. 267]. Думается, что это скорее недоразумение, чем осознанная точка зрения авторов. Можно, наверное, говорить о «сохранении безымянности респондентов», но уж никак нельзя вести речь об их «конфиденциальности».
Третий подход четко разграничивает обе указанные формы анонимности, особо подчеркивая их специфичность и нетождественность. К сожалению, разные авторы используют при этом несовпадающие термины, что затрудняет идентификацию их позиций. Так, С.А. Белановский, например, выделяя объективную и субъективную анонимность, называет их соответственно анонимностью и конфиденциальностью. Первую он определяет как отсутствие «реальной угрозы, которой подвергается опрашиваемый в случае "утечки" сообщаемой им информации». Вторую - как наличие у респондентов уверенное™ в том, что предоставляемые ими сведения не будут разглашены [19, с. 151, 162].
В.Э. Шляпентох в свою очередь пишет об «объективной» и «психологической» анонимности в социологическом опросе. Последняя, по его мнению, характеризуется ощущением, возникающим у опрашиваемых в связи с гарантированностью их ответов от разглашения. «Часто респондент в полной мере осознает отсутствие анонимности. Однако нередко бывает иначе. При полной анонимности респондент может ощущать ее отсутствие и наоборот» [187, с. 130].
Между тем наиболее четкой можно считать позицию Е.С. Петренко и Т.М. Яро-шенко. Объективная анонимность, с их точки зрения, означает «практическую невозможность идентифицирования авторов анкеты представителями различных уровней организации исследования...», а субъективная «характеризуется восприятием данной ситуации респондентом, т. е. его собственной оценкой анонимности опроса» [145, с. 28]. Подобную трактовку данных понятий можно встретить и в работе Ю.И. Яковенко и В.И. Паниотто [199, с. 60]
С нашей точки зрения, об объективной анонимности можно говорить в том случае, когда у социолога даже при желании нет никакой возможности (ни в процессе исследования, ни позднее) идентифицировать личность опрашиваемого. Субъективная же анонимность (или в социологической и психологической традиции - конфиденциальность) - это чувство уверенности респондента в том, что его ответы не станут достоянием гласности.
Строго говоря, первое из указанных понятий относится исключительно к автору высказывания (в нашем случае к респонденту) и употребляется скорее в своем изначальном, этимологическом значении, как безымянность, отсутствие обозначения авторства или невозможность его установления по характеру сообщаемых сведений1. В этом смысле говорить об анонимности того или иного метода получения знания или опроса в целом в принципе не совсем корректно. Метод сам по себе не может быть анонимным или не анонимным. Речь может идти лишь о таком способе организации опросного взаимодействия, при котором респондент является принципиально неиден-тифицируемым, а его личные характеристики неизвестны социологу2.
Понимаемая таким образом анонимность действительно может быть объективной, т.е. не зависящей от воли и желания исследователя. Однако даже при наличии условий, реально обеспечивающих респонденту полную анонимность, он может не верить в их существование. С другой стороны, респондент может считать опрос абсолютно анонимным, в то время, как на самом деле он таковым не является. В этих случаях возникает необходимость выделения еще одной формы анонимности, которую принято называть субъективной.
Субъективная анонимность формируется у индивидов по поводу условий опросного взаимодействия и, как правило, в связи с обязательствами интервьюера не разглашать полученные сведения. Она базируется на оценке респондентами их собственной объективной анонимности.
В строгом смысле слова субъективная анонимность не тождественна конфиденциальности. У них разные референты. Если первая относима к опрашиваемым, то вторая, означающая «секретность», «доверительность» [138, с. 285; 171, с. 624], - к коммуникативному процессу (к интервью, опросу в целом) и его продуктам (полученным сведениям, ответам и т.д.). При этом беседу (и/или информацию) принято называть конфиденциальной при условии, если интервьюер принял на себя обязательство не разглашать ее содержание. Субъективная анонимность, как чувство уверенности респондентов в том, что сообщаемые ими сведения будут непременно сохранены в тайне, обычно выступает следствием конфиденциального характера общения, скрепленного моральными обязательствами интервьюера. Конфиденциальность, таким образом, есть необходимое условие возникновения субъективной анонимности респондентов.
Роль анонимности
В ходе нашего исследования, проведенного в феврале 2001 г. (УУ=701), мы попытались выяснить, какие элементы опросной ситуации являются наиболее важными для респондентов при выборе ими поведенческой стратегии в процессе анкетирования. Испытуемых, большая часть которых (почти 75%) уже имели опыт участия в социологических опросах, спрашивали: «Какие факторы из числа предложенных ниже могли бы в наибольшей степени повлиять на Ваше решение о том, как отвечать на вопросы социолога: искренне или неискренне?». В результате оказалось, что объективная и субъективная анонимность, наряду с темой исследования, являются наиважнейшими условиями, определяющими характер взаимоотношений между интервьюером и респондентами, а также уровень искренности ответов опрашиваемых (табл. 63).
Проведенный нами статистический анализ показал, что наибольшую потребность в конфиденциальности общения в ходе социологического опроса испытывают женщины по сравнению с мужчинами (р=0,000), а также сельские жители в отличие от горожан (р=0,01). Респонденты, проживающие в районных городах Ивановской области, в большей степени, чем все остальные участники исследования - 63,4% (р=0,000), хотели бы остаться анонимными и не сообщать о себе идентифицирующих сведений интервьюерам. Эти данные еще раз свидетельствуют о значимости фактора анонимности для респондентов.
Таблица 63
Факторы, влияющие на уровень искренности ответов респондентов (в % от числа ответивших и в рангах)
| Ранги | Факторы искренности ответов | % |
| 1 | Тема исследования | 57,1 |
| 2 | Чувство уверенности в том, что ответы будут сохранены в тайне | 49,5 |
| 3 | Отсутствие необходимости сообщать свою фамилию и адрес | 38,7 |
| 4 | Метод сбора данных | 33,4 |
| 5 | Место проведения опроса | 23,8 |
| 6 | Присутствие при разговоре «третьих лиц» | 16,5 |
| 7 | Внешность интервьюера | 16,4 |
| 8 | Организация, проводящая опрос | 15,7 |
| 9 | Отсутствие в анкете вопросов о личности отвечающего | 9,4 |
| 10 | Возраст интервьюера | 8,7 |
| 11 | Пол интервьюера | 7,4 |
| 12 | Иные | 2,1 |
§ 2. Роль напоминаний в обеспечении анонимности
Анализ результатов специальных исследований, проведенных на Западе, свидетельствует, что напоминания респондентам об анонимности предстоящего опроса не оказывает существенного позитивного влияния на достоверность их ответов. В нашей социологии и психологии, насколько нам известно, данный вопрос на экспериментальном уровне до сих пор не изучался. Вместе с тем многие отечественные исследователи по прежнему рассматривают устные и письменные заверения в анонимности в качестве весьма эффективного средства стимулирования искренности опрашиваемых, настоятельно рекомендуя его интервьюерам и организаторам опросов [198, с. 265-266, 268].
В ходе одного из наших исследований (декабрь 1999 г.) мы предприняли попытку эмпирической верификации гипотезы об отсутствии взаимосвязи между обещаниями конфиденциальности и ответами респондентов. Опрос был посвящен электоральной проблематике и проводился накануне выборов в Государственную думу России среди избирателей г. Иваново. 996 чел., отобранных квотно-случайным путем, были разделены на две примерно одинаковые по численности и выровненные по социально-демографическим характеристикам группы. В первой из них (N=504) интервьюеры/анкетеры специально напоминали респондентам об анонимности предстоящего опроса и неразглашении их ответов, во второй (N=492) такого напоминания не делалось.
Анализ данных, полученных по 14 содержательным вопросам в контрольной и экспериментальной группах, показывает, что лишь по трем из 68 сравниваемых пар ответов имеются статистически значимые различия по критерию углового преобразования Фишера, в то время как в подавляющем большинстве сравнений они отсутствуют. Максимальные расхождения, обнаруженные в вопросах №№ 4 и 7, не превышают 4%, составляя 3,7% и 3,8%), соответственно (табл. 64).
Таблица 64
| | | Контрольная | Эксперимен- | Степень |
| № | Вопросы и ответы | группа | тальная группа | расхождения |
| | | (7V=492) | (7V=504) | |
| | «Аграрная партия России» | 0,2 | 0,4 | 0,2 |
| | «Отечество - вся Россия» | 12,0 | 9,3 | 2,7 |
| | «Наш дом - Россия» | 1,8 | 3,6 | 1,8* |
| | «Коммунистическая партия | | | |
| | РФ» | 17,3 | 17,9 | 0,6 |
| | «Конгресс русских общин» | 0,0 | 0,2 | 0,2 |
| | «Экологическая партия | | | |
| | России» («Кедр») | 0,6 | 0,8 | 0,2 |
| | «Единство» | 19,7 | 20,2 | 0,5 |
| | «Яблоко» | 8,1 | 8,7 | 0,6 |
| | «Блок В. Жириновского» | 6,3 | 5,4 | 0,9 |
| | «Союз правых сил» | 6,1 | 6,7 | 0,6 |
| | «Партия пенсионеров» | 1,8 | 1,8 | 0,0 |
| | «Русская социалистичекая пар- | | | |
| | тия» | 0,2 | 0,0 | 0,2 |
| | «Российский общенародный | | | |
| | Союз» «Блок генерала Андрея | 0,2 | 0,8 | 0,6 |
| | Николаева и академика | | | |
| | Святослава Федорова» | 0,4 | 0,8 | 0,4 |
| | Против всех партий | 14,4 | 11,7 | 2,7 |
| | Затруднились ответить | 9,1 | 9,7 | 0,6 |
| | Пропустили вопрос | 0,6 | 0,4 | 0,2 |
| 3. | «Вы уже решили за кого из | | | |
| | кандидатов в депутаты Гос. | | | |
| | думы Вы будете голосовать?». | | | |
| | Да, решил(а) | 40,4 | 40,3 | 0,1 |
| | Нет, не решил(а) | 58,1 | 58,5 | 0,4 |
| | Пропустили вопрос | 1,4 | 1,2 | 0,2 |
| 4. | «Представьте себе, что выборы | | | |
| | в Гос. думу состоятся уже в | | | |
| | ближайшее воскресенье. За ко- | | | |
| | го из кандидатов Вы бы прого- | | | |
| | лосовали?». | | | |
| | Кандидат № 1 | 0,4 | 1,0 | 0,6 |
| | Кандидат № 2 | 2,0 | 2,4 | 0,4 |
| | Кандидат № 3 | 0,4 | 0,0 | 0,4 |
| | Кандидат № 4 | 1,2 | 1,8 | 0,6 |
| | Кандидат № 5 | 7,5 | 5,8 | 1,7 |
| | Кандидат № 6 | 0,2 | 0,6 | 0,4 |
| | Кандидат № 7 | 7,3 | 7,7 | 0,4 |
| | Кандидат № 8 | 0,0 | 0,0 | 0,0 |
| | Кандидат № 9 | 1,4 | 0,6 | 0,8 |
| | | Контрольная | Эксперименталь | Степень |
| № | Вопросы и ответы | группа | ная группа | расхождения |
| | | (N=492) | (N=504) | |
| | Кандидат №10 | 4,3 | | 0,9 |
| | Кандидат №11 | 0,2 | 0,0 | 0,2 |
| | Кандидат №12 | 8,7 | 8,5 | 0,2 |
| | Кандидат №13 | 6,5 | 5,0 | 1,5 |
| | Кандидат №14 | 1,2 | 1,2 | 0,0 |
| | Кандидат №15 | 10,0 | 9,1 | 0,9 |
| | Кандидат №16 | 4,1 | 2,2 | 1,9* |
| | Кандидат №17 | 0,4 | 0,6 | 0,2 |
| | Кандидат №18 | 0,8 | 1,0 | 0,2 |
| | Кандидат №19 | 2,0 | 1,8 | 0,2 |
| | Против всех кандидатов | 21,3 | 25,0 | 3,7 |
| | Затруднились ответить | 18,5 | 17,3 | 1,2 |
| | Пропустши вопрос | 1,4 | 3,4 | 2,0* |
| 5. | «В какой мере Вы уверены или | | | |
| | не уверены в своем выборе?». | | | |
| | Полностью уверен | 29,5 | 31,0 | 1,5 |
| | Скорее уверен | 33,3 | 32,3 | 1,0 |
| | Скорее не уверен | 17,1 | 17,9 | 0,8 |
| | Не уверен совсем | 7,5 | 6,3 | 1,2 |
| | Пропустили вопрос | 12,6 | 12,5 | 0,1 |
| | «Что Вы знаете о перечислен- | | | |
| | ных ниже кандидатах в депута- | | | |
| | ты?». | | | |
| 6. | Кандидат № 1 | | | |
| | Ничего не знаю | 83,5 | 82,9 | 0,6 |
| | Я знаю, что он... | 16,3 | 17,1 | 0,8 |
| | Нет ответа | 0,2 | 0,0 | 0,2 |
| 7. | Кандидат № 2 | | | |
| | Ничего не знаю | 73,0 | 69,2 | 3,8 |
| | Я знаю, что он... | 26,8 | 30,6 | 3,8 |
| | Нет ответа | 0,2 | 0,2 | 0,0 |
| 8. | Кандидат № 3 | | | |
| | Ничего не знаю | 78,5 | 78,0 | 0,5 |
| | Я знаю, что он... | 21,3 | 21,8 | 0,5 |
| | Нет ответа | 0,2 | 0,2 | 0,2 |
| 9. | Кандидат № 4 | | | |
| | Ничего не знаю | 76,2 | 7,38 | 2,4 |
| | Я знаю, что он... | 23,4 | 26,2 | 2,8 |
| | Нет ответа | 0,4 | 0,0 | 0,4 |
| 10. | Кандидат № 5 | | | |
| | Ничего не знаю | 70,9 | 72,4 | 1,5 |
| | Я знаю, что он... | 29,1 | 27,6 | 1,5 |
| | Нет ответа | 0,0 | 0,0 | 0,0 |
Таким образом, проведенный анализ свидетельствует, что вербальные гарантии в форме разовых (единичных) напоминаний об анонимности, традиционно используемые в социологических опросах, не способствуют установлению более доверительных отношений с респондентами и улучшению качества данных. Опрашиваемые скорее всего расматривают их как пустую формальность со стороны интервьюеров, обусловленную необходимостью соблюдения инструкций, и не воспринимают с должной серьезностью. В результате эта мера не снимает напряженность, характерную для формализованных персональных интервью и не ведет к повышению искренности ответов респондентов.
Вместе с тем следует отметить, что во всех описанных выше исследованиях (включая наше) интересующая нас экспериментальная переменная рассматривалась обособленно, в отрыве от других (вопросных техник, использования анкетосборника, более сильных вербальных средств), также предположительно влияющих на формирование субъективной анонимности. В результате до сих пор остается неясным вопрос о наличии и характере взаимосвязей между различными переменными, традиционно изучаемыми в качестве независимых. На ограниченность такого подхода при изучении источников смещений в ответах респондентов еще в 1970-е годы указывал Д. Филипс. Критикуя исследовательскую практику, сложившуюся в социальных науках, он отмечал, что партикулярный анализ различных факторов, их рассмотрение поодиночке фактически исключает возможность обнаружения аддитивных (кумулятивных) эффектов, возникающих из объединения влияний нескольких взаимокоррелирующих переменных [341, р. 20]. Очевидно, что комплексное (одновременное) исследование разных стимулирующих условий позволило бы уточнить их частный и совокупный вклад в обеспечение субъективной анонимности. Вполне возможно, что в этом случае напоминания о конфиденциальности опроса продемонстрируют более высокий уровень эффективности и окажутся важной составляющей того самого аддитивного эффекта, существование которого предвидел Д. Филипс. Однако его обнаружение и фиксация требуют проведения новых, дополнительных исследований, предполагающих применение иных экспериментальных планов и использование соответствующих статистических методов и процедур.