Geum.ru

Текст взят с психологического сайта

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   34

Этого последнего расширения, насильствекность и теорети­ческая ошибочность которого очевидна, мы не принимаем и остаемся при среднем понятии. Для нас сексуальность означает в психической связи комплекс переживаний и влечений, харак­теризующихся специфическим родом чувственного наслажде­ния (libido), а в телесной связи все органы и функции, поскольку они длительно или случайно связаны с этим специфическим кругом переживаний.

В центре психофизической структуры, которую мы опреде­ляем как сексуальную* находятся, несомненно, в физическом отношении — генитальньге органы, а в психическом — те чувст­венные возбуждения, которые ощущаются как локализованные в этих органах. Но это — с точки зрения вполне развитой структуры* Представляется мыслимым, что ей предшествуют стадии* когда эта фиксация и дифференциация не имеют места.

Согласно старому воззрению пубертатный возраст характе­ризуется тем, что в это время впервые генитальные органы вследствие специфического роста становятся готовыми к упот-

43

ле11ию и что в это время эдеряые выступают сексуально

психические возбуждения. Это воззрение ошибочно *хмои основе, ибо такого рода * катастрофы* с совершенно нзапным появлением новых образований не бывают вовсе в *роцессе развития или бывают чрезвычайно редко. Уже с чисто токологической точки зрения нужно следовательно исходить 1а *тога,что эта, по видимости» внезапная перемена была неза­метно Подготовлена: органически — путем постепенного, но не обнаруживающегося вовне развития функций и психически— путем не вполне про являющегося в сознании глухого течения аффектов, чувств, влечений.

Нас интересует психическая сторона, Альберт Молль выдви- независимо от психоаналитической школы теорию, что уже и детском возрасте существует сексуальная жизнь* Но зсе л вле­пи же этого рода могут быть понимаемы как болезненные и преэкдев-реметаные уклонения» В патологических случаях, как правилоt обнаруживается лишь в увеличенной степени то, что имеет место и при: обычных условиях. И здесь должен быть применен методо­логический принцип непрерывных переходов. Даже профан не может оспаривать, что ребенок во всяком случае выказывает известного рода сексуальное любопытство; далее, кто он совер­шенно непринужденно проявляет интерес к так называемым неприличиям; причем этот ийтерес несомненно сопровождается

удовольствием* Либидинозный характер этих по-

уд д рр о

буждений свидетельствует об их сексуальном характере. Два

обстоятельства имеют для нас в этой связи существенное значе­ние.

1- Детская сексуальность обнаруживается как еще очень недифференцированное направление влечений и пережива­ний. Удовольствие при виде обнаженного тела вообще, а в особенности гениталий, у себя не в меньшей мере, чем у других, проявляется у ребенка в сильной степени. Если в основе этого лежит влечение, то это еще слепое влечение, идущее ощупью к непосредственно кщущее свой объект. Одна­ко тело и фантазия несомненно возбудимы уже в либидиноз-ном отношении. Вопрос о том, в какой мере относится к этой сфере акт сосания, а позднее кусание ногтей, я оставляю из осторожности открытым. Во всяком случае, не всякое обнима­ние или поцелуй можно отнести к ней. Но подлинно сексуаль­ное влечение и контректацки уже налицо, Мне представляется лишь ложным с точки зрения генетической психологии, когда


44

задержки этого влечения становятся в связь с педагогическими воздействиями. Скорее, в самой психической структуре одновре­менно с этим влечением образуется нечто, задерживающее его изнутри, а именно, сильный страх перед всей сферой, которая раскрывается в качестве чего-то * постыдного * даже вне всякого подлинного « знания*. Эту сторону психоанализ Фрейда в значи­тельной мере обошел мимо.

2. Если эта способность ребенка к сексуальному переживанию и возбуждению чрезмерно напрягается вследствие ранних и силь­ных сексуальных впечатлений, то возникает психофизическое по­трясение, которое характеризуется как «сексуальная травма». При этом вовсе не обязательно нужно, чтобы ребенок видел или пере­живал сексуальные акты; уже вид обнажения или сцены побоев {вспомним детство Руссо), или картины, возбуждающие фантазию, могут действовать на бессознательно складывающийся характер. Одним из важных результатов новейшего исследования детского развития который, на мой взгляд, не может быть оспариваем» является установление того факта, что эти чересчур ранние сексу­альные переживания имеют тенденцию фиксироваться в сексуаль­ной сфере переживаний и длительно определять будущее направление влечения. Быть может, можно пойти с психоаналити­ками еще дальше и утверждать, что совокупная недифференциро­ванная сексуальность сохраняется в подсознательной сфере, предоставляя еще в так называемом зрелом возрасте окольные пути для замещающего удовлетворения, если нормальная для зрелых лет сексуальная деятельность не удается или не может быть достигнута* Фрейд, рассматривающий все перверсии с гене­тической точки зрения, видит в них своего-рода остановку (фикса­цию) на стадии диффузной детской сексуальности или возвращение к ней. Мастурбация, гомосексуализм, эксгибицио­низм» мазохизм, садизм и т.д. понимаются с этой точки зрения как задержки развития* Я не берусь решать, является ли эта теория вполне обоснованной. Но одно можно считать несомненным, а именно, что в переходном возрасте обнаруживаются наиболее ин­тенсивные отклонения в эту сторону и что в это время подвержен­ность перверсиям лежит еще в пределах нормального развития, которое в будущем ыюжет быть вполне здоровым. Здесь снова картина такова, как если бы природа экспериментировала с целым рядом возможностей развития, из которых она в благоприятном случае выбирает, в конце кондов, наиболее соответствующую ее целям,

45

Прежде чем рассмотреть б даже эти явления, мы должны проследить основную линию развития. Мы примем за исходный пункт тот случай, когда до переходного возраста в сознании не выступали никакие интенсивныеt специфически сексуально ок­рашенные переживания* Как воспринимается тогда их первое появление?

Для создания самого субъекта сексуальное пробуждение на­ступает часто внезапно» как бы сдвинутое в определенный момент. Можно было бы думать, что эта vita nuova , сопровождающаяся к тому же в своем выступлении интенсивными ощущениями удо­вольствия,- должна и переживаться как источник самого чистого блаженства; можно было бы предположить* что из этой сферы будет излучаться благодатный, преображающий свет на всю жизнь. Однако в действительности это совсем не так. Первое чувство, с которым срывается покрывало с этих «тайн*, — это чувство ужаса и страха. При этом ни дурная совесть, ни тем вденее влияние воспитания не играют здесь никакой роли: про­сто самый взгляд, который бросает здесь подросток в метафизи-ческуто сферу природы, окрашен в мрачные тона. Пусть нам не указывают на то, что есть много подростков * которые с первого дня испытывают лишь» в фантазий или в действительности, сладострастные ощущения этого рода и поэтому жаждут лишь все нового и нового удовлетворения. Всегда существуют поверх­ностные натуры, которые стремятся лншъ к чисто чувственному наслаждению, не испытывая влечения к душевному подъему. Но если они в момент пробуждения сексуальности обладали этим влечением и если они могут еще вспомнить наиболее ран­ние тона сексуальных переживаний, то тогда должно быть так, как мы сказали.

При точном рассмотрении, однако» обнаруживается, что в чувственном наслаждении (libido) как таковом не заключено ничего, что могло бы быть источником этого страха. Своеобраз­ная привлекательность сексуальных ощущений, заключающая­ся в их одновременно манящем и отталкивающем характере, обусловлена скорее теми излучениями, которые идут от сексу­альных переживаний в духовную сферу. Если отнять от сексу-

1 Новая жизнь.

альной жизни, которая наполняет наполовину жизнь современ­ного среднего человека, то, что приходится в ней на долю фантазии, а именно покрывающую ее пелену тайны и психиче­скую привлекательность, то останется нечто столь же повседнев­ное, как еда, питье или другие телесные отправления. Иначе говоря: и в сексуальной сфере всегда заключено нечто от миро­вой тайны. Но в то время как эротика устремлена к аполлиняй-скому дневному свету, сексуальность обращена к диоаисийской ночной стороне. Лишь тогда, когда обе сферы без остатка сливаются друг с другом, картина меняется* Но то голое пробуж­дение сексуальности, на связанной с эротикой, которое мы ви­дим у подростка, является источником мрачных ощущений. Вначале это действует так, как если бы * хитрость природы*, посредством которой она приводит к созданию новой жизни, была недостойной ее самой и как если бы нужно было вместе с ней стыдиться этих явлений. Этот глубокий стыд пробуждается вместе с пробуждением новых переживаний, он даже собственно заключен непосредственно в них самих.

Теперь нам становится понятным то ттцпт** которое оказы­вает сексуальная сфера на всю психическую жизнь. Перед подрост­ком раскрывается не только определенная, скрытая до этого времени сфера мировой жизни, но и совершенна новая сторона $ нем самом. Представим себе» как должно было бы на нас подейст­вовать, если бы мы после ряда лея* спокойной жизни с самими собой нашли вдруг нечто такое, что смотрело бы на нас совершенно незнакомым взглядом, С этой точки зрения становится понятной та революция, которую вызывает пубертатный возраст в юных душах* Трудно представить себе размеры этого потрясения. Все, что до этого времени достигнуто и оформлено, становится аод вопрос, и в тем большей мере, чем беспрепятственнее врываются новые волны, В самом деле, можно ли удивляться тому, что появляется страх, когда человек чувствует себя внезапно так изме­ненным; что появляется недоверие ко всем людям и отчужден­ность от всего окружающего, что человек оказывается наедине с собой, как после большого разочарования?

Так из уже обнаруженной, но еще незавоеванной тайны возникает таинственность новой жизни. Сексуальная стыдли­вость не есть привитая воспитанием жеманность; она вытекает из самого характера соответствующих переживаний* Но и те границы, которые ставятся теперь проникновению чужого взора в собственную внутреннюю жизнь, также связаны с этой скрыт-

ностыо глубочайших порывов. Только большая и чистая любовь может снова освободить подростка из той душевной теяшицы, в которую ой попадает и которая проявляется не только в страхе перед миром (чувство мировой скорби и меланхолия являются его смлгченкыми формами), ко и в глубоко укореняющемся стряяе перед людьми вплоть до подлинной враждебности: к лю­дям (ее смягченная форма — робость и заетенчивость). Когда психическим: мотивом к онанизму считают страх перед сексу­альным партнером, то в этом есть, несомненно, доля истины. Но это ке только мужской страх перед состоянием зависимости, но и вообще страх разделить свое глубочайшее *я» с другим суще* сгвом, И здесь освобождение приносит лкшь наетоящая любовь.

В психологическом анализе сексуальной жизни подростка нужно строго различать сексуальный интерес и сексуальное стремление* Промежуточное место между тем к другим занима­ет сексуальная фантазия. Сексуальный иктерее принадлежит, если рассматривать его изолированно, к теоретической стороне личности- Человек хочет уяснить себе новый круг явлений, которые так сильно захватывают его собственную жизнь. В иротивовес всем друзьям полового посвящения мы должны под­черкнуть, что до собственного пубертатного возраста ребенок, не подверженный определенным влияниям, не приходит, по-види­мому, к знанию половых взаимоотношений. У ребенка есть любопытство в этом отношении, но оно так же неустойчиво, как к всякое другое любопытство в этом вопросе. Интерес легко отклоняется от этих вопросов» Одна заботливая мать, которая рассказала в красивой форме своим мальчикам, не достигшим еще десяти лет, как появляется маленький человек, должна была спустя некоторое время, к своему удивлению, ксшстатаро* вать, что они совершенно забыли это великое откровение. Часто> однако, товарищи заботятся о том, чтобы ребенок рано вышел из состояния неведения, причем они обычно деланзт это в более откровенной форме, чем это желательно*

В психологическом .изложении не место моральным к педа­гогическим рас суждения wcp и нижеследующее замечание не дол* жяо пониматься педагогически. Но оно ставит вопрос, имеющий большое психологическое значение. Когда мы видим» что при известной внешней обстановке» например в условиях жизни среди природы или в культурной среде, не пропитанной сексу­альной похотью {я хорошо знаю, что здесь нельзя просто ска­зать: у примитивных народов или у крестьян), знание половых

48

взаимоотношений наступает очень поздно, иногда целые годы спустя после появления внешних симптомов, когда последние не могут уже не обратить на себя внимания, — является предполо­жение» что по тайному плану природы знание должно созреть не раньше, чем созревает соответствующее целостное переживание. У современной непосвященной молодой девушки знание ее жен­ского назначения пробуждается» вероятно, впервые с целостным телесно-душевным актом брачного объятия, облагороженного и просветленного великой любовью.

В налгах условиях, правда» такой случай представляется чисто воображаемым. Преждевременное знание является правилом; но и запоздалое знание» служащее источником многих страданий, со­ставляет частое явление у женщин, когда в брачную ночь не пробуждается на любовь, ни сексуальность. Однако принятый нами идеальный случай освещает во всяком случае один факт, а именно, что всякого рода ранние искания и вопросы по поводу сексуальной проблемы потому остаются «пустыми*, что они вра­щаются вокруг чисто теоретической стороны явления и не

с сильным и целостным душевным переживанием. Здесь заключе­на — и это нужно себе вполне уяснить — сексуальная проблемати­ка подростка. Он видит явление лишь наполовину, он переживает его на одну десятую. Неудивительно, что его исследования не приходят ни к какому концу и не находят никакой точки опоры. Возникает ли* однако, вопрос изнутри или путем намеков, идущих извне, в обоях случаях подросток, в противоположность ребенку, уже не может освободиться от этой проблемы. Мысли непосредственно вращаются вокруг анатомии и физиологии оп­лодотворения и рождения. В это «изучение* примешивается сексуальная фантазия, а иногда уже и' похоть. Наедине или совместно с товарищами создаются самые причудливые построе­ния, которые должны заполнить пробелы в знании. Переламывает­ся разговорный лексикон; поглощается сомнительного качества 4просветительная» литература. Неопределенные гипотезы продол­жают часто действовать из подсознательного, как помеха, в виде навязчивых представлений. Иногда эти спутанные мысли укоре­няются в сознании на целые годы, нарушая здоровое течение всей психической жизни, В особенности юные девочки, у кото­рых еще не может иметь место предчувствие материнского пере­живания, составляют себе самые ужасные представления об акте оплодотворения и рождения* Мальчики достигают по край­ней мере того, что схватывают общую связь еще более внешне,

чем ее понимали в течение всей своей жизни врачи старого толка. Чрезвычайно поучительный пример этого бесплодного искания и самомучительства дает *Дневник полувзрослой девоч­ки ** который представляется мне весьма типичным, по крайней мере для подростков больших городов (сельская молодежь благода­ря наблюдениям над размножением животных и растений раньше приходит к правильным физиологическим представлениям; вспомним детские впечатления Фребеля). Я приведу оттуда один яркий случай. Две подруги решили, что их гувернантка испыты­вает душевные страдания в ожидании последствий одной любов­ной связи. Из разговоров они получили первые сведения о средствах удаления плода. Они пишут ей анонимное письмо, в котором ояя — от доброго сердца — * просвещают* ее относитель­но этого спасительного пути. Кажется, что трудно представить себе большую степень ранней испорченности* Но я не вижу здесь никакой испорченности, а лишь беспредельную душевную нужду. Многие думают, что все эти несчастья можно предупредить ясным объяснением действительных отношений* При этом часто ссыла­ются на трагический упрек Бевдлы, которым заканчивается «Про­буждение весны*: *Мама, почему ты не рассказала мне обо всем этом раньше?*, Я отнюдь не отвергаю серьезного и ответственного полового просвещения для того возраста когда уже возникли сексуальные вопросы или пробудилось сексуальное влечение. Но я сомневаюсь, чтобы этим была разрешена вся проблема, ибо» не говоря уже о той известной истине, что физиологическое знание и медицинские предупреждения не могут ослабить силы влечения, в половом просвещении всегда заключен тот недостаток, что, хотя оно и может представить в интеллектуальной форме внешнюю сторону явления, но оно не в состоянии дать понять о тех чистых и глубоких переживаниях, которые изнутри одухотворяют эти явления и наполняют их идеальным смыслом и благородным жизненным содержанием. В ранние пубертатные годы подрост­ки того и другого пола не могут еще предчувствовать эти глуби­ны. Поэтому их чисто интеллектуальная борьба с этой проблемой будет всегда безнадежной и опасной,

Однако эта борьба совсем не чисто интеллектуальная. Сюда присоединяются сильные эмоциональные моменты, которые на­полняют весь комплекс вопросов элементом сенсации* У некото­рых подростков фантазия с монотонным однообразием все снова и снова вращается вокруг этого пункта. От манящих, часто сладострастных образов фантазии исходят пути* которые вреза-

50

ются в психику и длительно определяют течение сознания. Мучимые такого рода ужасами, девочки сплошь да рядом кля­нутся никогда не выходить замуж; мальчики мыслят себе поло­вой акт вне какой бы то ни было эротики. Если удароние все же переносится на сексуальную сторону, то тогда-то разделение эротики и сексуальности, в .которой мы нашли характерную черту подростка, может стать опасным, Однако было бы непра­вильным, если бы мы сказали, что здесь проявляется чисто животное начало. Если бы человек был действительно живо­тным, то едва ли имел бы место кризис. То, что создает кризис, а именно лихорадочное, знойное возбуждение, все снова и снова манящее к себе исходит не от физической стороны, а из сопро­вождающей ее фантазии, которая все снова и снова покрывает вуалью соответствующие объекты, чтобы затем с двойным сладо­страстием совлечь ее. Одним словом, это психика не может справиться с этим комплексом переживаний. Соответственно этому, не только телесные функции находятся в злоупотребле­нии, но и психические. Всякое «утончение» наслаждения, в сомнительном смысле этого слова, исходит от участия психиче­ской сферы. Вез нее могло бы иметь место лишь «слишком много* и «вредно*, но не «благородно* и «пошло*.

Нельзл представить себе ничего более бесплодного, чем эта концентрация всей фантазии, размышлений и желаний вокруг сексуальной сферы. Жизнь начинает вращаться в бесконечном кругу» С лихорадочным сладострастием копается подросток в романах и пьесах, ища там чего-либо, связанного с сексуально­стью. Удовлетворение, даваемое фантазией, прикрывает физиче­ское бессидие и: все более н более подготавливает психическое* Помочь здесь может только мощный противовес в форме идеаль­ных стремлений, которые, однако, должны быть пробуждены уже до этого опьянения*

Разрешение этих невыносимых психических напряжений идет по линии наименьшего сопротивления. Если имеется воз­можность ранних гетеросексуальных половых сношений, то эта возможность используется, если только в решительный момент не приходит со стороны эротической сферы спасительное защит­ное средство в виде отвращения. Но самое худшее наступает в том случае, когда подросток под влиянием момента делает пред­мет глубокого эротического чувства объектом сексуального на­слаждения* Об эту внутреннюю ложь (ибо по существу обе сферы

51

еще разделены) разбивается лучшее» что есть в человеке, Иде­альный мир разрушен и> как правило, не может уже больше никогда быть восстановлен.

Однако преждевременные половые сношения являются отно­сительно редко такого рода непосредственным действием подового влечения* Стыдливость юной души, несмотря на отраву, которую уже приносит с собой фантазия, является еще достаточной защи­той этого, если только не присоединяются другие побудительные мотивы, У подрастающих мальчиков этими мотивами являются желание доказать на деле свою мужественность, соблазнение более старшими, которые считают это за заслугу, а прежде всего сущест­вующие в некоторых общественных классах уродливые предрас­судки вроде того, что молодой человек должен иметь «связь* или что этого требует здоровье. У девочек, по свидетельству тех, кто имеет опыт, решающая роль почти никогда не принадлежит не­преодолимости полового влечения, а большей частью соблазняю­щей «подруге*f которая уже «знает жизнь*, нарядам, суетности, жажде наслаждения и, наконец, наивной уступчивости натиску муле чины, которая переходит в благородные мотивы, например новейшую «теорию искупления*, но которая большей частью все же приводит навсегда к низменному.

Я не берусь ответить здесь в общей форме на медицинский вопрос, является ли сексуальное воздержание вредным: для муж* чины. Верным мне иредставляетея то, что прилив влечения» поскольку оно впервые достигает большой силы» может создать мучительное нервное напряжение и вызвать нежелание и далее неспособность заниматься какой-либо другой деятельностью. Как этому противодействовать — это вопрос сексуальной педаго­гики. Во всяком случае, не с сегодня на завтра, если сексуальное перевозбуждение уже. налицо, и не путем того или иного средст­ва, а лишь посредством того, что человек с концентрированной энергией берет в руки всю свою телесную и психическую жизнь. Только то, у кого сознание наполнено подлинным ценностным содержанием, игожет быть в этом отношении «мужественным».

Преждевременное половое сношение наталкивается обычно у подростка на препятствия, которые ставятся его жизни внеш­ним надзором и социальными отношениями* Но нарастающее влечение ищет себе выход. Наиболее часто оно находит этот выход в самоудовлетворении, являющемся предметом столь час­того обсуждения. Все статистические данные» которые приводи­лись относительно распространения этого явления, я считаю