Geum.ru

Текст взят с психологического сайта

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   34


Юношеская эротика

i

различаю для целей моей психологии сексуальность и эротику. Та и другая интересует меня здесь лишь постольку, поскольку они проявляются в форме психических движений* Я ни в налой степени не отрицаю, что сексуальные и эротические переживания стоят в тесной связи друг с другом. Но я утверждаю, что в качестве переживаний они глубоко отличаются друг от друга по своей окраске и принадлежат к различным слояы. психики.

О понятии сексуальности мы будем говорить подробно в следу­ющей главе. Здесь я хочу дать лишь самое общее определение, какое может быть вообще дано этому понятию. Сексуальными следует считать не только такие возбуждения и переживания, которые реально или в фантазии направлены на телесное сопри­косновение или соединение с предметами полового вожделения, но и все те, которые находятся в сознательной связи с чувственным возбуждением* имеющим в своей основе характер полового на­слаждения {libido). Согласно этому определению сексуальные пере­живания всегда основаны на телесных и, следовательно, чувственных возбуждениях. Конечно* мы бы зашли слишком дале* ко, если бы мы сказали, что сексуальным является всякое пережива* ние, в котором источником наслаждения является телесное

Педология подростка. Сб. статей. М.—Л.: Г ос, уч.-пед. изд-во, 1931

33

возбуждение, ибо, например, физиологические аппараты пита­ния и движения имеют своим психическим коррелятом совер­шенно иначе окрашенные переживания. Но следует признать, что психическая структура влечений и чувств, характеризующа­яся качественно своеобразной формой либидинозного наслажде­ния, может выйти далеко за пределы непосредственно служащего ей физиологического аппарата и перейти в другие психофизические структуры индивидуума.

Совершенно иную окраску носит эротическое переживание. Говоря коротко, эротика является преимущественно дущевкой формой любви И'носегт в основе эстетический характер. Эстети­ческий характер структура переживаний имеет в том случае, когда она, не заключая в себе стремление к телесному наслажде­нию или обладанию, основывается на душевном единении {в чувствовании) с наглядным предметом* реальным или вообража­емым, В каждом эстетическом наслаждении заключено извест­ного рода iinio mystica между субъективно психическим и объективно предметным, причем, если предмет сам не может считаться реально одушевленным, то субъект посредством вчув-ствования в его видимую форму придает ему характер «чего-то одушевленного* {etwas seeliscnes ubernaupt). Но этот род едине­ния может проявляться лишь по отношению к наглядному и образному. Это составляет conditio sine qua поп2 эстетического переживания. Далее условием эстетического характера пережи­вания является тоа что это единение должно происходить {также и при реальном объекте) в сфере частого воображения, т.е. в форме содержания, а не в форме реального стремления к облада­нию, употреблению или телесному соприкосновению-

Эстетическая любовь, или эротика, является таким образом первоначально единением с другою психикой, вчувстлованием в нее, осуществляемым через посредство ее видимого обнаруже­ния во внешнем телесном образе. Мы увидим потом» что эроти­ческое может в дальнейшем выйти за пределы чистой символизации телесного» Но это означает уже следующую сту­пень развития. Первоначальным же источником эротики лвяя-

1 Мистическое един ев и е.

2 Необходимое условие.

ется восхищение красотой, грацией и силой чужого тела. Одна* ко это не есть просто тело, это не есть просто свежие краскн или очертания линий; это есть телол воспринимаемое как выражение души. Это душа, как бы просвечивая сквозь тело> делает его красивым. Пусть это покажется метафизическим или мистиче­ским, но в действительности мы все «видим* тело одушевлен-ным, даже в позднейшие годы жизни. Здесь мы имеем дело с одной из основных, ни на что более не сводимых форм пережи­вания. От «понимания» чужой личностиf ее характера или ее поведения это еще очень далеко» ибо понимание заключает в себе уже момент познания и, кроме того* вероятно, симпатии. Первоначально же дано лишь переживание красоты одушевлен­ного тела.

Вот для этого рода восприятия переживания юность облада­ет особенно тонким реагирующим органом* Строго говоря, она черпает силу для этого восприятия из себя самой* Поэтому она идеализирует в акте вчувствования даже то, что по своим объек­тивным свойствам, может быть, не заслуживает этого- С другой стороны, подросток сам по себе* не мог бы так интенсивно жить этим переживанием. Скорее» здесь завдиочен момент слияния с другой жизнью, и кажется, как будто в этом брачном духовном объятии впервые рождается идеал. Таким образом, и процесс духовного созидания покоится на слиянии двух противополож­ностей, на двупол ости.

Для психологии подростка, однако» самым важным являет­ся установление того факта, что в годы развития природа сохра­няет обе стороны еще отдельными в переживании друг от друга и что созвучие обоих моментов в одном большом переживании и связанном с ним акте оплодотворения является симптомом зре­лости. В сознании подростка эротика и сексуальность вначале резко отделены друг от друга. Это самое существенное положе­ние, которое следует установить в данной связи.

В главе, посвященной методу нашей психологии, мы указа­ли, что описание течения переживаний и их выведение из смысловых связей не всегда совпадают друг с другом. Психиче­ские сферы переживания могут подсознательно находиться в глубокой смысловой связи между собой, в то время как в созна­нии они ничего общего между собой не имеют или не хотят иметь. Это относится и к взаимоотношению между эротикой и сексуальностью в психике подростка* Обе сферы переживаний могут уже иметься налицо- Но предмет эротического чувства

35

совершенно иной, нежели предмет сексуального влечения. Точ­но также не совпадают обе эти сферы во времени. Несомненно, что это обособленное существование обеих сфер имеет, в свою очередь, глубокий смысл с точки зрения развития.

Мы можем выразить этот факт в заостренной форме следую­щим образом: в переходном возрасте сексуализация эротическо­го разрушила бы идеальную любовь, полная же эротизация сексуального еще не может удастся — симптом того, что именно сексуальная сторона еще не вполне созрела в это время. Сохра­нения же этого разделения в зрелом возрасте означает всегда задержку в развитии целостной личности, — нарушение, кото­рое уже нельзя назвать здоровым.

В * Дневнике полувзрослой девочки*, который вышел в 1920 г. в Вене в психоаналитическом издании и который я считаю чрезвычайно интересным в психологическом отноше­нии, перед нами выступает юное существо, мучимое сексуаль­ными загадками (не влечениями в собственном смысле) быть может сильнее, чем это обычно бывает, хотя мы об этом очень мало знаем, а основанные на условностях представления, пол­ученные большей частью путем внешнего общения, мало гово­рят. Но если этот дневник о чем-нибудь говорит, то прежде всего о строгом разделении эротической и сексуальной сферы переживаний* Два лица (женского пола впрочем), о которых мечтает девочка, находятся абсолютно вне какого бы то ira было вожделения. С другой стороны, в дневнике нет речи и о сексуальных стремлениях, за исключением лишь инстинктив­ного сексуального любопытства* В дневнике звучит эротиче­ский гимн любимой учительнице, являющийся типичным для девочек этого возраста. Половая иедифференцированность эро­тики сопровождается здесь, таким образом, четким разграни­чением эротической и сексуальной сфер- Однако следует добавить, что уже на этой ступени развития наблюдается симптом, указывающий ка подсознательную связь обеих сфер переживаний, а именно порывы ревности, вторгающиеся в эротические мечтания. Молодые люди могут совместно, даже коллективно мечтать об одном и том же лице. Эстетический элемент; заключенный в этой мечтет не может дать основания для ревности; ибо кто стал бы страстно завидовать другому из—за того, что тот принимает участие а эстетическом на­слаждении? И если тем не менее в такого рода отношения проникает ревность, то это проистекает из скрытых в глубине

36

стремлений, которые направлены на нечто большее, чем только созерцание и любовь издалека. Здесь проявляются уже играю­щая кровь и стремление к обладанию.

После этих вводных замечаний ясно, что мы должны снача­ла рассмотреть в отдельности эротику и ее проявления, с одной стороны, и сексуальную жизнь подростка — с другой, и уже в заключение осветить взаимоотношение между тем и другим. Во всех этих трех частях наши выводы претендуют на значение лишь по отношению к нашей современной культурной эпохе и притом преимущественно по отношению к психической структу­ре немецкого подростка. В южных и восточных странах эта структура может быть иной1*

Ни одно чувство не является столь естественным для юно­ши, как стремление и любовь к телесной красоте. В расцвета нии органов его собственного тела перед ним раскрывается тайна творящей природы* Черты аутоэротизма являются для этих лет вполне нормальными, «Витальные ценности *t если употребить здесь понятие, введенное Ницше и воспринятое Бергсоном» Шелером и Зиммелетю, являются еще более близки­ми юношескому переживанию. В самом деле, многие юноше­ские дружбы образуются таким образом* что один робко приближается к священной красоте другого» ища его душу. Я, не колеблясь, утверждаю, что это взаимное сближение подро­стков одного и того же пола является в этом идеальном смысле столь эке чистым, как гетеросексуальное, и что это большей частью не вполне осознанное направление любви является формальной переходной ступенью к гетеросексуальной любви2.

1 Вопросы о томр создают ли различия в образовании,

затрагивающие психическую структуру, существенное различие в течении этих явлений, не берусь решить, однако,. сомневаюсь в этом. На более примитивных в образовательном отношении ступенях лубертатяый возраст протекает в более короткое время, во не обязательно в других формах. Лишь в нездоровых антипедагогических условиях выступают как в верхних, так и в нижних слоях общества совершенно другие явления.

2 Однако выводы, которые отсюда делаются вотяошении «новой этики* дли +новой культуры*, я отклоняю.

37

Это относится к подросткаъьдевочкам в такой же мере, как и к

мальчикам. Находящийся у меня материал из старого и нового времени, весь наполнен примерами такого рода мечтательных отношений между юными людьми; эти отношения, основываясь вначале на внешней красоте, захватывают в конце концов всю душу* Кто это не видит, тот судит предвзято. Равным образом и спортивные занятия подростков мы поймем односторонне, если не заметим, что они проникнуты такого рода эротикой*

Однако в ней заключена трагедия, мимо которой редко проходит подросток с относительно глубокими задатками. Мо­мент, когда мы узнаем, что красивое* т.е. юношески цвету­щее» и в то же время гармоничное и привлекательное тело отнюдь не необходимо связано с этически возвышенной чис­той душою, принадлежит к горчайшим переживаниям» какие только нам суждены. Однако на переживающего это действует не как доказательство ошибочности его суждения, нуждающе­гося следовательно в исправлении, а как тайный обман приро­ды, который ставит под вопрюс все основы его мировоззрения. Самый идеал находится здесь в опасности, Я не берусь дать здесь теодицею природы. Но что она лжет, этого я не вижу основания допускать. Так лее, как юношеская душа является сама по себе чистой, так же юношеское тело красиво уже потому, что оно юно. Но б эту чистую естественную форму все более и более властно вторгаются искажающие влияния внеш­ней среды или унаследованные внутренние тенденции к обе-зображенкю. Я вспоминаю ученицу, которая до 14 лет имела почти классически благородные черты лица, С этого времени у нее начали замечаться неприятные черты характера, и было ужасно видеть, как внешняя красота постепенно разрушалась изнутри, исключительно из психической сферы, а не под вли­янием каких-либо физических процессов1, Но обман покоится и на другом, и именно на односторонности того переживания красоты, к которому способен юноша. Око направлено вначале на линии, формы и краски, а не на душу* Лишь постепенно, по мере собственного созревания, научается юноша восприни-

1 См- Уайльд О. Портрет Дориана Грел,

3S

мать одухотворенную красоту. Тогда образ, который был некра­сивым в первом смысле, может стать красивым в другом, более высоком смысле. Мы знаем, что существуют «безобразные» лю­ди, которые становятся красивыми, как только они начинают говорить и как только в их чертах начинает проявляться их внутреннее «я*.

Такова та ступень, которой долокен достичь юноша. Воз­вещенная бессмертными словами Платона в его «Пире»» эта духовная красота стала евангелием человечества* и Сократ, внешне подобный сатиру, а внутренне исполненный божест­венной красоты, был первым воплощением этой истины н остается ее вечным воплощением» в то время как Алкивиад является примером противоположного. Более одаренные на» ходят путь к высшей ступени своего *я». Они учатся видеть идеал в своем чистом духовном образе, не символизирован­ном в телесной красоте в старом греческом смысле этого слова; они учатся понимать психическую форму как тако­вую, и вместе с этим вырастает еще более плодотворная в духовном отношении форма чистой эротики. На основе эсте­тического акта ечуестеобпния образуется теперь другой вид психических актов, а именно психическое понимание, кото­рое воспринимает другого как духовное образование> как определенную осмысленную форму. И, наконец, над этим возвышается в качестве третьей ступени понимающая сим­патия* созвучие душ, покоящееся на эстетическом отноше­нии, но основывающееся также и на совместном переживании глубоких ценностей. Любовь» бывшая вначале лишь созерцанием» превращается в более глубокое духовное взаимопроникновение, в духовную связь.

Здесь следует остановиться на одном моменте, который у Платона затронут лишь слегка. Чисто психическая эротика покоится на полярности двух психических форм» из которых каждая нуждается в дополнении другой» Наивная, природная, нерефлектирующая в своем бессознательном цветении форма стремится к ясной и покоящейся на самосознании форме; недифференцированная в поэтому слитная форма стремится к дифференцированной форме, сознающей себя самое. И обрат­но, зрелый (или более зрелый) дух стремится к непосредствен­ному* природному в его бессознательно прекрасном образе. Эти две психические формы — наивно простая и односторонне рациональная, но переработанная, — обнаруживаются в раз-

39

личных степенях, образуют как бы два мировых начала. Можно назвать их психически женским и психически мужским нача­лом* Лишь из их творческого соединения образуется целый человек. Каждый психофизический индивидуум заключает в себе нечто от обоих начал; но одна сторона преобладает, и другая становится тогда предметом стремления. Зрел ал жен­щина может стать для юной девочки первым откровением этого психического мужского начала; точно так же зрелый мужчина для гоноши и даже гоноша для подрастающего маль­чика. Но в наиболее чистой форме представлены эти два ду­ховных начала* естественно, в двух половых типах, которые, однако, в своей чистой форме являются лишь идеальными типами, а не данными в действительности* С этой точки зре­ния во всякой эротике заключен элемент двулолости, беря это понятие в психическом, а не в физическом смысле.

Эта же мысль может быть представлена еще в другом аспекте. Всякая любовь относится к какому-либо воплощенно­му в личности иенностному содержанию (WertgehaJt). Сущест­вует ценностное содержание личности в форме резко

дифференцированной самосозкавдщей духовности, и другое __

в виде бессознательного» совершенного в своей непосредствен­ности богатства внутренней образующей силы. Существует форма как рациональное расчленение разума, и существует форма как совершенное гармоническое единство природного существа. Обе формы ищут друг друга, чтобы посредством соединения возвыситься к идеалу. Поэтому носители этого эроса являются, как говорит Платон, с обеих сторон одновре­менно бедными и богатыми, нуждающимися и дающими, фор­мирующими и получающими.

Для подростка, однако, особенно характерно то, что он не может еще иначе воспринять ценностное содержание, как только в личностномj конкретном воплощении. Эта черта за­ходит так далеко, что ценность, которую он ищет и находит, совершенно отождествляется для него с живым человеком, в котором он видит ее воплощенной* Вера подростка в идеал есть вера в любимого им человека. Горе* если этот человек не оправдывает этой веры. Тогда весь идеальный мир может рухнуть* У женщины такое отношение к ценности жизни сохраняется и после юношеской поры. Женщины понимают мнр исключительно через его воплощение в любимом челове-


40

ке. Можно поэтому, с точки зрения указанной выше психиче ской полярности, сказать, что привязанность подростка к конк­ретной личности, как к источнику откровения и «воплощения» истинных ценностей, есть женская черта. Зрелый мужчина выходит за пределы такого отношения, научаясь в конце концов любить самую ценность, которая в качестве бесконеч­ной задачи наполняет содержанием его жизнь, как личность-После этих замечаний нас не должно поразить то обстоя* тельство, что ни возраст, ни физический пол не ставят границ юношеской эротике, хотя возрастные отличия, по-видимому, служат большим препятствием, чем одинаковый пол. Мы мо­жем, следовательно, говорить об эротических отношениях между ровесниками одного пола и разного пола, далее между лицами одного пола и разного возраста и, наконец, между людьми разного пола и разного возраста.

В заключение мы должны сделать одно важное замеча­ние* Источником силы юношеского эроса во всех его формах является в большей мере собственная внутренняя жизнь, чем реальное лицо, на которое он направлен* Цветение души — вот что питает юношеский эрос. Способность видеть по­длинную ценность еще не выработалась. Часто потребность в любви находит себе удовлетворение в совершенно недостой­ном объекте, которому она избытком своей собственной си­лы придает идеальные черты. Лаура Шиллера не была такой, какой он ее воспринимал. И даже Диотима Гельдер-лина в своих подлинных письмах не вырисовывается перед нами той «бессмертной возлюбленной*, какой она для него была. Но душа, наполненная эросом, воспринимает не толь­ко человека, но и весь мир в преображенном виде. Позже наступает пора горького отрезвления, в особенности тогда, когда начинает слабеть собственная идеалообразующая си­ла. Употребляя несколько тривиальное сравнение, можно сказать: действительные люди являются часто лишь вешал­ками, на котооые юноша вешает роскошные одежды своей фантазии, Грилльпарцер говорит: #В это время мы любили лишь образ, который рисует наша фантазия; девушка, о которой мы думаем, что мы любим ее, является не больше, чем полотно, на которое наша фантазия наносит краски* Я

слышал от кого-то (или это был я сам?), что он влюблен, но не знает еще, в кого, Я не слышал ничего, что более верно характе­ризовало бы юношу».

II

К психологии сексуальной жизни подростка

Резкое разграничение между эротикой и сексуальностью, которое мы провели в предыдущем изложении, основывается отнюдь не не чистой абстракции. Мы подчеркивали* что в созна­тельном переживании подростка обе эти сферы отделены друг от друга* Это ке значит, что они не связаны между собой. Но в чисто дескриптивно психологическом отношении течение развал тияг как мы его представили, является типическим с точки зрения идеальной типологии развития — нормальным.

Уже в этом пункте нашего изложения должно стать ясным то, что мы подчеркивали вначале! а именно* что не все пскхиче-ские явления пубертатного периода могут быть выведены из физиологических процессов развития. В психической сфере воз­никает ряд новых структурных форм, которых нельзя понять просто как зависимые переменные по отношению к половому созреванию. Строго говоря, из физических явлений вообще нельзя ничего психологически «понять». В смысловую связь и соответствующее им смысловое понимание телесные изменения выступают только» когда они либо * переживаются* самим инди­видуумом, т, е, становятся моментами в целокутшости его психи­ческой жизни, либо когда они могут быть поняты с точки зрения сверхиндивидуальной телеологии как моменты целостного пси­хофизического развития.

Основной вопрос, который послужит предметом рассмотре­ния в настоящей главе> заключается в том, как включаются специфические сексуальные переживания в общую психиче­скую структуру переходного возраста. Я избегаю при этом диле­тантских экскурсов в область медицины и в частности в сексуальную патологию, относительно которой я знаю, во-пер­вых, то, что она имеет большое значение для понимания нор­мальных явлений, а» во-вторых, наряду с этим, то, что она все еще является ареной для диких и фантастических построений, своего рода сексуальной наукой*.

42

Но чтобы выполнить ту ограничемкую задачу, которую мы себе ставим, нужно сделать некоторые замечания по поводу понятия сексуальности- Оно употребляется, как мне кажется, в трех значениях. Согласно первому, сексуальными могут быть названы лить те явления, которые связаны с определенными физиологическими различиями полов и актом оплодотворения. Такое понимание является слишком узким, Ряд телесных и психических явлений, которые, несомненно, принадлежат к той же сфере и как раз в пубертатном возрасте играют важную роль* не могут быть подведены под это оаределение: сюда относятся инфантильные сексуальные переживания, гомосексуальность, мастурбация, фетишизм и т.д.

Наиболее широким является выдвинутое Фрейдом понятие сексуальности, которое не только охватывает все эти перверсии физического и психического характера* но и включает в себе, в аспекте развития сексуальной сферы» все либидинозные возбу­димые зоны тела и все формы либидинозно окрашенных пере­живаний. Но Фрейд идет еще дальше: несмотря на проводимое им иногда в неясной форме различие между влечениями «я* и сексуальными влечениями, он рассматривает сексуальную сферу влечения как ядро жизни вообще, а духовную сферу во всех ее проявлениях рассматривает как «простое* превращение или сублимацию этого первичного феномена (пансексуалнзм).