Geum.ru

Е. Н. Базурина Особенности российского менталитета Учебное пособие

Вид материалаУчебное пособие
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10

КРАЙНОСТИ ХАРАКТЕРА И СТРАСТНОСТЬ РУССКИХ


В русском человеке явно бросается в глаза страстность натуры, об этом хорошо написал А. К. Толстой:

Коль любить, так без рассудку,

Коль грозить, так не на шутку,

Коль ругнуть, так сгоряча,

Коль рубнуть, так уж с плеча!

Коли спорить, так уж смело,

Коль карать, так уж за дело,

Коль простить, так всей душой,

Коли пир, так пир горой!

В.Ключевский крайности натуры связывал с климатом: «В одном уверен великоросс — что надобно дорожить ясным летним рабочим днем, что природа отпускает ему мало удобного времени для земледельческого труда и что короткое великорусское лето умеет еще укорачиваться безвременным нежданным ненастьем. Это заставляет великорусского крестьянина спешить, усиленно работать, чтобы сделать много в короткое время и впору убраться с поля, а затем оставаться без дела осень и зиму. Так, великоросс приучался к чрезмерному кратковременному напряжению своих сил, привыкал работать скоро, лихорадочно и споро, а потом отдыхать в продолжение вынужденного осеннего и зимнего безделья. Ни один народ в Европе не способен к такому напряжению труда на короткое время, какое может развить великоросс, но и нигде в Европе, кажется, не найдем такой непривычки к ровному, умеренному и размеренному, постоянному труду, как в той же Великороссии»3.

Прямо противоположная точка зрения у И. Солоневича: «Ни климат, ни география здесь не играют никакой роли. Ни реки, ни горы, ни моря не играют никакой роли. Но факт существования национальных особенностей не может подлежать никакому добросовестному сомнению»4. И действительно: немцы, переселившись в Россию, не приобрели русского национального характера, и каждый, кто работал с ними замечал национальное различие. Русские в работе по сравнению с немцами склонны к штурмовщине, и это, к сожалению, сопряжено с «отливом» от работы, спадам, лени. Немец же работает ровно и постоянно, производя на русского человека впечатление неторопливой машины. Наверно, можно и совместить точки зрения В.Ключевского и И.Солоневича, сказав, что не климат определил черты национального духа, но природные условия как бы огранили, усилили национальные черты: «Своенравие климата и почвы обманывает самые скромные его ожидания, и, привыкнув к этим обманам, расчетливый великоросс любит подчас, очертя голову, выбрать самое что ни на есть безнадежное и нерасчетливое решение, противопоставляя капризу природы каприз собственной отваги. Эта наклонность дразнить счастье, играть в удачу и есть великорусский авось»5. Н. О. Лосский в своей работе «Характер русского народа» описывает максимализм и экстремизм русских, и приводит в пример фанатизм старообрядцев, самоотверженность воинов, страсть и волю народников, эсеров и большевиков, лихость казаков, неистовость Белинского, Стасова, Салтыкова-Щедрина, Аксакова, Л. Толстого. Н. Лосский и обломовщину, и лень объясняет стремлением к совершенству и чрезмерной чуткостью ко всяким недочетам своей и чужой деятельности: «Отсюда часто возникает охлаждение к начатому делу и отвращение к продолжению его, обломовщина есть во многих случаях оборотная сторона высоких свойств русского человека»6. Он же приводит мнение Грахама об экстремизме русских: «Русские — вулканы, или потухшие, спокойные, или в состоянии извержения»7.

Экстремизм русской натуры — из крайности в крайность, все или ничего, — имеет колоссальное значение. И негативные крайности натуры могут усугубляться особой верой. По мнению философа А. Ф. Лосева, религиозные направления могут быть началом своих особенных извращений: «Католицизм извращается в истерию, казуистику, формализм и инквизицию. Православие, развращаясь, дает хулиганство, разбойничество, анархизм и бандитизм»8. Стало общим местом упоминание о том, что русские не могут быть честными, они или святые или жуткие грешники, или Алеша Карамазов, или Смердяков, или сверхпорядочный человек или хулиган. Бывает, что это один и тот же человек. Владимир Соловьев в молодые годы доходил до такого уровня борьбы с религией, что свалил и топтал крест на кладбище, а затем стал очень верующим человеком. Митрофанушка Фонвизина списан с будущего президента Академии художеств А. Оленина, который столь устыдился себя в комедийном образе, что стал одним из образованнейших людей того времени.

Постоянным стало рассуждение о недостатке среднего уровня культуры у русских, что требует необходимости дисциплины русскому человеку. Действительно, когда крепким волевым натурам придается смысл и цель, дисциплинируется и собирается в кулак мощь и воля, то получаются великолепные образцы человека — чудо-богатыри Суворова, петровская дружина, рыцари из кованой стали Александра 1, народники. Чем выше образец совершенства, притягивающий русского, тем сильнее желание и воля к достижению его. И это весьма положительное качество, поскольку русский не останавливается на лестнице ценностей на ступенях нужды, пользы, увлечений, для него важны настоящие святыни, да и они выстраиваются в блистательный ряд. Это качество говорит и о живости нации, и о ее удивительной жизнеспособности — ведь после каждой катастрофы Россия возрождалась еще более крепкой. Ради самого святого — родины, веры, друга — русские шли на самопожертвование, терпели невероятные лишения. И здесь стоит вспомнить и ратников Куликова поля, и патриарха Гермогена с нижегородским ополчением, и героев последней Отечественной войны.

Интересно, что сами катастрофы прямо связаны с ослаблением национальной шкалы ценностей, их привлекательности. Как только мы перестаем ими «гореть», так история нас наказывает катастрофой. Поблекшее православие с требодателями — священниками привело к тому неверию и богоборчеству, которое разгромило и церковь, и потрясло страну. Наказание следует за утерей страстности и веры в святыни моментально. Утеря веры в «светлое будущее», погрязание в «вещизме» привело к краху коммунистического режима и большим страданиям народа. Выживают только те народы, которые истово защищают свои ценности, другие пропадают. Страстность по отношению к высшим идеалам — гарантия жизни народа.

Страстность по отношению к высшим ценностям культуры приводит русский народ к тому, что чужое русскими легко осваивается и становится своим. Вспомним, что православие пришло из враждебной Руси Византии. Однако сделав выбор религии в пользу православия, русские так основательно делали своей религию, что сегодня сказать «православный» означает вызвать реакцию «русский». Похоже было и с марксизмом. Высший итог развития европеизма — марксизм рождался в русофобской оболочке. Тем не менее он стал особо русским, и сегодня говорить о судьбах научного коммунизма, значит, говорить о его русском варианте. И после освоения каждая идея как бы исследуется на прочность, на разрыв, поскольку русский вариант ее существования подразумевает распространение и углубление идеи до крайних пределов. В этой постоянной экспериментальной обстановке вырабатываются жизнетворные стороны идеи, выясняются границы применения. И нередко жизнеспособная идея доводится до ее высшего воплощения. И Н. Лосский называет такие примеры для своего времени — чистота в больницах, лучшее полотно, местное самоуправление. Можно добавить и космические исследования и аппараты, авиацию, танки, суда на подводных крыльях, экранопланы, балет и т. п.

Возможности и значение народа измеряются, как известно, не численностью, а тем, что они дают человечеству. Достаточно вспомнить сравнительно немногочисленных греков и вспомнить, какое громадное наследие оставили они человечеству своим искусством и философией. И это наследие, в первую очередь, включает не просто самобытные черты, но высшие мировые достижения. Честь древних греков составляет Сократ, а не многочисленная толпа «несократов», приговорившая его к смерти. Значение любого народа в науке, допустим, математике, измеряется не тем, что все люди этого народа знают начальную арифметику, оно измеряется тем, на какие высоты математики взлетели высшие и лучшие математики этого племени. И тогда понятно, что русская тяга к максимально высшим образцам дает возможность не только объяснить феномен русской литературы или философии, святых старцев или шахматные достижения, но дает возможность счесть русский народ великим народом и дает надежду, что он и останется великим.

В начале своего правления М.С.Гор6ачев неоднократно повторял полюбившееся ему английское выражение: «У Англии нет постоянных друзей, есть постоянные интересы». И к России он пытался приложить этот принцип — нет друзей, есть интересы. И за этим выражением стояла некая историческая реальность - русский народ пытался дружить, а с ним искали близких отношений из выгоды, из интереса, ибо он мог дать нефть, оружие, кредит, и т. д., и т. п. Поскольку дружба возможна только взаимная, то русский народ получался обманутым Иванушкой-дурачком. Как известно, болгары со стороны русского народа встречали всемерную дружескую помощь, и все же и в первую, и во вторую войну оказывались в антирусском лагере. Вот слова митрополита Вениамина (Федченкова): «Однажды я в магазине встретил болгарина офицера и говорю ему с откровенным упреком:

- Как же это вы, братушки-славяне, которых Россия освободила своей кровью от турецкого ига, теперь воюете против нас?

- Мы, - совершенно бесстыдно ответил мне по-болгарски упитанный офицер, — реальные политики!

То есть, где выгодно, там и служим. Противно стало на душе от такого бессердечия и огрубелости!»9. И о других друзьях-славянах пишет митрополит, о чехах-легионерах, воевавших с адмиралом Колчаком в Сибири, воротившихся домой не с пустыми руками, а с русским золотом, и по всем большим городам Чехословакии были торговые магазины легионеров.

Можно предположить, что и Горбачеву показалось умным быть «политиком – реалистом», с выгодой, без друзей, но с интересом. Такая политика вела к вероломству, он стал предавать дружественные страны (Кубу, Ирак), друзей страны (Хонекера), свою страну (чего стоят его договоры с американцами и передача шельфа на восточных берегах), партию и ближайших сподвижников. Оказалось, что без принципов и ценностей не остается ни интересов, ни выгоды. На Западе давно известна доктрина человеческих отношений, гласящая, что к человеку выгодно (полезно) относиться по-человечески. Если угодно, совесть — выгодна, и крах политической карьеры М.Горбачева прямо связан с тем, что он отошел от русского максимализма, приводящего к ведущей роли нравственных ценностей, и тогда он стал «лучшим немцем», почти что американцем, лауреатом Нобелевской премии мира, но перестал быть уважаемым русским человеком. В России невыгодно быть человеку без принципов, без максимализма принципов, без самоотвержения в защите идеалов. Иногда даже лучше «претерпеть», как это однажды проделал В. Ельцин своей борьбой за справедливость и против привилегий. Думается, эта сторона вопроса была не последней в поддержке Ельцина на президентских выборах.

Итак, русский максимализм и страстность носят потенциально положительный характер, обеспечивают и показывают жизнеспособность нации, но в то же время отбрасывают немалую «тень» недостатков, приводят к катастрофичности истории.