Психологические вопросы формирования личности ребенка в дошкольном возрасте 312
| Вид материала | Исследование |
- Программа подготовительного курса для детей «Школа дошколят», 87.69kb.
- «Подготовка детей к школе», 98.25kb.
- Программа подготовки детей к школе, 187.63kb.
- Программа курсов по теме «Особенности экологического воспитания дошкольников», 236.77kb.
- А. В. Холодовская Некоторые социально-психологические механизмы формирования конформизма, 170.68kb.
- Почему нельзя переучивать леворуких детей?, 35.07kb.
- Список рекомендованных диагностических методик для детей старшего дошкольного возраста, 25.9kb.
- Веракса Н. Е., Булычева А. И. Развитие умственной одаренности в дошкольном возрасте, 402.81kb.
- Взаимодействие детского сада и семьи, 140.33kb.
- Психологические особенности раннего подросткового возраста. Проблемы межличностного, 268.06kb.
***
В заключение этого краткого очерка нам осталось подвести некоторые теоретические итоги, касающиеся вопроса о принципиальном подходе к психике.
Вопросы, которые мы смогли рассмотреть в этом кратком очерке, конечно, не исчерпывают даже важнейшего содержания процесса развития психики. Поэтому очерк не может претендовать на то, чтобы представить очерк истории развития психики; задача, которой он отвечает, скорее состоит в том, чтобы представить очерк теории психического развития, точнее,— это задача исследования самого принципа исторического подхода к психике.
Каковы же те общие итоги, к которым мы приходим?
Традиционный подход к психике исходит из различения явлений и процессов двоякого рода. Одни — это процессы и явления внутренние, которые мы находим в себе; это — чувственные образы, понятия, эмоциональные переживания; это вместе с тем и процессы мышления, воображения, произвольного запоминания и т. п. Все эти явления и процессы принадлежат сфере психического. Они именно и составляют в своей совокупности знаменитое «мыслю» Декарта. «Под словом мыслить,— писал Декарт,— я разумею все то, что непосредственно нами воспринимаемо, как происходящее внутри нас. Намереваться, желать, представлять, ощущать, все это — то же самое, что мыслить»131.
Другие — это такие явления и процессы, которые образуют, в отличие от явлений и процессов первого рода, внешний материальный мир. К ним принадлежат окружающая человека предметная действительность, а равно и его собственное тело, физиологические явления и процессы, совершающиеся в нем. Совокупность всех этих явлений и процессов составляет сферу физического, мир «протяжения».
Таким образом, оказывались противопоставленными друг другу два круга явлений и процессов, из которых якобы только первый есть круг явлений и процессов, подлежащий изучению в психологии. Что же составляет специфическое отличие этих явлений и процессов от явлений и процессов физических? Это — чисто субъективная их природа, т. е. то, что они якобы существуют лишь как данные непосредственного внутреннего переживания субъекта и иного существования не имеют; ведь всякая иная форма их существования была бы уже существованием их в мире физическом, в мире протяжения, а не мышления.
Подход к психике, начинающийся с такого различения, совершенно неизбежно и при любых оговорках полностью закрывает перед психологией книгу практической, чувственной деятельности человека, без которой психология, как отмечал Маркс, не может стать действительно содержательной и реальной наукой.
Существует и другой подход к психике. Его философскую основу составляет теория отражения. Этот подход также опирается на некоторое первоначальное различение: на различение материального субъекта жизни и той объективной предметной действительности, в которой субъект живет, т. е. с которой он состоит в особой форме материального взаимодействия. Иначе говоря, с точки зрения этого подхода субъект не противостоит миру, как фихтовское «Я», но они изначально практически связаны друг с другом; жизнь, жизнедеятельность субъекта реально связывает его с объектом, осуществляя их взаимопереходы, которые первоначально выражаются в простом обмене веществ.
На известной ступени развития жизни материального субъекта необходимо возникают и такие специфические явления, которые отражают свойства объективной действительности в их связях и отношениях, т. е. отражают действительность в ее предметности. Это — психическая форма отражения.
Взятое в системе связей и отношений материи самого субъекта, психическое отражение есть лишь особое состояние этой материи, функция его мозга. Взятое в системе связей и отношений субъекта с окружающим его миром, психическое отражение есть образ этого мира.
Таким образом, существует реальный процесс, в котором отражаемое порождает отражение, идеальное (по буквальному выражению Маркса, оно «переводится» в идеальное). Этот процесс и есть материальный процесс жизни субъекта, выражающийся в процессах его деятельности, связывающих его с объективным миром.
Именно вследствие того, что деятельность практически связывает субъекта с окружающим миром, воздействуя на него и подчиняясь его объективным свойствам, у него возникают такие явления, которые представляют собой все более адекватное отражение этого мира. Поскольку деятельность является опосредствованной этими особыми явлениями и как бы несет их в себе, она является деятельностью одушевленной.
На известном, относительно позднем, этапе развития жизни деятельность может интериоризоваться, т. е. приобретать также форму внутренней идеальной деятельности; она, однако, остается процессом, осуществляющим реальную жизнь реального субъекта, и не становится «чисто» духовной, принципиально противоположной деятельности внешней, непосредственно практической. Абсолютизирование противоположности между ними, свойственное традиционной идеалистической психологии, есть лишь идеологическое выражение фактического отделения умственного труда от труда физического, происшедшего в ходе развития общества,— отделения, которое, в действительности имеет столь же не абсолютный, столь же исторически преходящий характер, как и те экономические отношения, которые его породили.
Подход этот, таким образом, отказывается от дуалистического противопоставления и отрыва внутренней теоретической деятельности от внешней практической деятельности. Он требует, с другой стороны, ясного различения собственно отражения как образа действительности (в какой бы форме это отражение ни возникало — в форме ли ощущения, понятия или в какой-нибудь еще другой форме) и процессов собственно деятельности, в том числе внутренней.
Отказ от этого отрыва и от этого смешения есть вместе с тем отказ и от выразившего их идеалистического понимания психики. Он позволяет преодолеть представление о психике, как об особой сущности, имеющей свое особое существование, благодаря чему она якобы может входить в состав материальных процессов, взаимодействовать с ними, вмещать в себя нечто и т. п. Это необходимо специально подчеркнуть и оговорить потому, что самый способ выражения психологических понятий и отношений, ставший привычным для нашего уха, несет на себе печать этого понимания. Так, например, мы обычно говорим, что нечто «происходит в нашем сознании» и т. д., но это, конечно, только неизбежная дань языковой традиции.
С точки зрения этого подхода к психике реальная история ее развития выступает как история развития того «раздвоения» прежде простого единства жизни, возникновение которого породило примитивную психику животных и которое находит, наконец, свое полное выражение в сознательной жизни человека. История эта является, как мы видели, отражением истории развития самой жизни и подчиняется ее общим законам: на этапах биологического развития — законам биологической эволюции, на этапах исторического развития — законам общественно-историческим.
Мы думаем, что исторический подход в психологии способен превратить ее в науку, которая не отрывается от больших жизненных задач, но по-настоящему помогает решать их — строить новую жизнь, жизнь освобожденного человека, ведущую его к высшему — всестороннему и гармоничному — развитию всех его способностей и свойств.
