Третья. Бег это средство быстрого передвижения. Не трусость
| Вид материала | Документы |
СодержаниеХочешь… должна… обязана… тебе не наплевать на это? Хватит! Я не имела права… Заткнись! |
- Методическая разработка тема: техника и методика обучения бега на средние, 631.07kb.
- Книга рассчитана на массового читателя, 1531.2kb.
- ТЭффективность тренировки, 2004.18kb.
- План конспект для проведения занятия по физической подготовке с л/с, 48.85kb.
- Методика обучения бега на короткие и длинные дистанции, 76.69kb.
- История создания и этапы развития мотоцикла «Харлей Дэвидсон» Общее устройство мотоцикла, 391.08kb.
- Мнемоника, или мнемотехника (от греческого mnemonika "искусство запоминания"), признанное, 76.65kb.
- Тема урока: «Свобода передвижения и эмиграция», 197.2kb.
- Старший дошкольный возраст. Январь. Третья неделя Тема: «Насекомые. Пресмыкающиеся., 467.05kb.
- Тест как форма контроля знаний. Прокина, 372.44kb.
О-о-о, кажется, мне знакома эта ситуация.
Я открыла глаза и не смогла пошевелить руками. Нужно отдать Андрею должное: кровать подо мной была чудесной. Наручники. Фашистская выделка: не цепь, а перекладина. Она была недостаточно длинной, чтобы перекинуть её через ноги или же придушить тюремщика, но недостаточно короткой, чтобы можно было хорошо владеть обеими руками. Простейшие манипуляции отменялись. Я приоткрыла ресницы и посмотрела на Андрея. Он немедленно подошёл ко мне, приподнял веки, чтобы разглядеть глаза, прощупал пульс.
- Как голова?
- Как предрассветное небо.
- Челюсть?
- На месте.
Я была благодарна ему. Паника прошла. Подобрала распутанные лохмы и удалилась, чтобы долго не возвращаться. На её место пришло существо другое. Его можно было назвать разумом. Этот разум был жесток, деспотичен, циничен и резок. Этот разум был зряч.
- Что ты хочешь узнать от меня? – спросила я с сонной улыбкой. – Только думай наперёд.
- Соня?
Она очнулась на кровати. Виктор подхватил её и очень быстро уложил, а сейчас склонился над ней, осторожно поглаживая лоб.
Соня моргнула.
- Что-то случилось… наша нить очень сейчас коротка… она на другом конце города, я смогу… смогу описать… нужно звонить Сэму…
Она перехватила дыхание и мелко задрожала. Виктор вздрогнул, всмотрелся в мутные от обморока глаза и шёпотом потребовал:
- Где она?
- Что с тобой случилось? – приступил ко мне Андрей.
- То, что должно было.
- Конкретнее.
- Со мной случились изменения. Этот ответ устроит тебя?
- Нет.
Он требовательно смотрел на меня. Я на это чихала. Андрей вздохнул.
- Ты вампир?
- Вампир в твоём понимании – это создание, питающееся человеческой кровью?
- Да.
- Тогда – нет.
- Тогда – кто?
- Тогда – задай правильный вопрос.
Андрей стиснул зубы.
- Ты человек?
- Нет. Скажу больше, я никогда им не была.
- Это ты сказала больше? – его брови поехали к середине лба. – Хантер… не обижайся, этого же можно избежать…
- Тогда освободи меня.
- Это противоречит моему инстинкту самосохранения.
- Я же не пью человеческую кровь, - обиделась я.
- А чью?
- Не людей и не животных.
Андрей помолчал.
- Это невозможно…
- Ты врач?
- Что за… ересь?! Кто ты? Назови своё имя!
- Ты экзерсист?
- Да прекрати ты! Что в тебя вселилось?!
- Не болтай ерунды. Ты смешон. Крамм учит вас изгонять демонов? Решил смешать порох и ладан? Клоуны…
- Вампиры и есть демоны. Мне казалось, это очевидно.
- Для кого? Кто занимался исследованием этого вопроса?
- Хорошо, - он устало вздохнул. – Вампиризм передаётся через слюну или кровь. Назовём это вирусом.
- То есть, я не проклята, а больна? Как ты великодушен!
- Тебя укусили?
- Да.
- Кто?
- Брайан.
- Где он?
- Мёртв.
- Кто его убил?
- Я.
- За что ты расправилась с Симургами?
- Один из них стрелял в меня.
- Попал?
- Да.
- Не лги. Я осмотрел тебя.
- Он попал мне в левое лёгкое.
- Ты врёшь.
- Если тебе угодно.
- Нет, я видел…
- Не мои проблемы, - я рассмеялась.
Андрей насупился.
- Я ведь могу и убить тебя. И буду прав. Ты очень опасна. Я совершу благое дело.
- Благодетель ты мой! Так уверен, что сможешь?
- Остановишь меня?
Я спокойно поднялась с подушки и села на колени, будто мои суставы были гутаперчивыми.
- Даже не сомневайся, Андрей. Ещё как остановлю. Знаешь, почему?
Он едва заметно поёжился. Я копалась в нём, и он это чувствовал.
- Как твоя мама, Новиков? Ещё жива, или уже скончалась? Дома? В реанимации? Когда ты справлялся в последний раз?
Андрей побелел.
- Нечего сказать, солдат? Да, у тебя есть оправдание. Ты отсылаешь в Сидней почти всё своё жалование, чтобы ни она, ни отец ни в чём не нуждались, но когда раз в неделю ты созваниваешься с ними, ты всячески избегаешь разговоров о её состоянии. Когда в последний раз ты спрашивал у отца: «Как ты? А как мама? Мне приехать? Тебе нужна помощь?» Очень мило, Новиков… очень. Чтобы обеспечивать семью ты сбежал на остров. А ведь тебе предлагалась и более оплачиваемая работа. Все заботы, всю эту боль взвалил на себя твой отец. Это он видит, как сереет её кожа, как тускнеют глаза, впадают щёки, это он плачет по ночам, слыша её стоны, когда отпускает морфий, это его она умоляет освободить её от страданий, а ты слишком бережёшь свои драгоценные нервы, чтобы хоть выслушать его, не то, что утешить, - я усмехнулась. – Помощник. Страдалец. Ни семьи, ни детей, ноль социальной ответственности. Живёшь один, бухаешь в «Трёх Сёстрах», трахаешь баб. Невыносимая жизнь. Я так тебе сочувствую.
Андрей молча смотрел на меня, стиснув зубы.
- Скажи, в их стонах тебе слышатся её стоны? – тихо спросила я.
Он тяжело сглотнул. Руки сжались в кулаки.
- Я заарканю тебя твоим же грехом и придушу, - прошипела я, наклонившись к нему, как кобра к дрожащей мыши. – Оцениваешь иронию, Андрюшенька, сынок?
Он шарахнулся от меня, уронив стул, и наставил пистолет.
- Да ла-адно, - я недоверчиво прищурила один глаз.
Чёрный силуэт, больше похожий на заблудившуюся полуденную тень, я заметила за секунду до того, как Сэм возник рядом с Андреем. Он виновато улыбнулся оцепеневшему охотнику, откинул голову, словно оправлял волосы, и неласково боднул его лбом. Я коротко поморщилась, но решила, что ковёр смягчил падение.
Я спустила ноги на пол и встала.
- Привет, Ка.
- Виделись, Сэм. Ключ поищи, - я пошевелила скованными конечностями.
Сэм присел на корточки и вздохнул.
- Обожаю обыскивать мускулистых парней. На моём месте должен быть Натан, - буркнул он, но к счастью своему поднял глаза и обнаружил ключ на тумбочке.
Я повернулась к нему спиной, и Сэм расстегнул наручники.
- Параноик, - цокнул он языком. – Он бы даже Зубную Фею связал и допросил.
- Он хороший малый, - возразила я. – В нём на тонну меньше мерзости, чем в той же Тии. Он только что узнал, что я сделала с Симургами. Надо отдать ему должное – он ещё спокойно среагировал.
Я повернулась к Сэму. Он присмотрелся ко мне и отодвинул чёлку с левой половины лица.
- Ты очень быстро меняешься, знаешь об этом? – тихо сказал он. – Тебе нельзя сейчас пропадать. Почему ты сбежала?
- Вы слишком громко разговаривали, - я убрала его руку от своего лица. – Помоги мне поднять его. Я и сама могу, но ещё долбану его головой о что-нибудь твёрдое.
За минуту мы общими усилиями водрузили кашалота на кровать. Я пощупала его щёки: Сэм был на полголовы ниже, а потому удар пришёлся не в переносицу, а в челюсть. Убедившись, что перелома нет, я выпрямилась и наткнулась на Сэма.
- Что именно в нашем разговоре тебе не понравилось? – спросил он.
- То, что без меня меня женили, - отозвалась я и обошла его. – Не хочу об этом. Больная тема. Пошли, кофе попьём.
- Ка, мы ни в чём не были уверены… - заговорил он мне вслед.
- Сказала же, давай отложим, - устало вздохнула я.
Он широким шагом догнал меня в гостиной и схватил за запястье. У меня на теле мельчайшие волоски встали дыбом, как шерсть, от этого касания. Я рывком повернулась и едва не зашипела на него от раздражения.
- Ка, - Сэм напряжённо вгляделся мне в глаза. – Я стерплю, если ты наорёшь на меня, стерплю, если чем-нибудь швырнёшь, но молчания твоего я не вынесу.
Я моргнула. Сэм у нас был философом, спокойным и ироничным, и такое пылкое проявление эмоций было совсем не в его духе.
- Я в последнее время только о тебе и думаю. Уже живот надорвал. Я всю жизнь заботился и думал только об одном засранце – моём брате, и чихать хотел на всё остальное. Да перестань солнце светить, я бы и глазом не моргнул! Понимаешь? Я три дня присесть не могу, чтобы не подумать о тебе. И эта холодность, презрение, которое я сейчас слышу… клыками клянусь, Ка, я не заслужил.
- Хорошо, - я высвободилась и потуже затянула пояс халата. – Тогда ответь мне, как я должна себя вести? На одну жалкую секунду, коей и является твоя жизнь по сравнению с моей, представь себя на моём месте. Прости, что не прыгаю от радости и не ловлю в саду светлячков. Будь добр, дай мне время и не лезь в душу со своими пророчествами.
- Ка, мы…
- Довольно, Сэм. Всё, конец, баста, фин, финита, как хочешь назови. Я устала выслушивать дурацкие оправдания.
- Я сам не верил, понимаешь?! – взорвался он, глубоко вздохнул и перешёл на громкий шёпот. – Все претензии предъявляй старшему Кроули и Корнелиа. Я и представить не мог, что такое возможно, и что сам доживу до этого. Среди вампиров далеко не все разделяли их убеждения… не уверен, что, увидев тебя и то, на что ты способна, они уверуют… ну что я мог тебе рассказать? Как ты себе это представляешь? Знаешь, шеф, есть подозрение, что ты изменишь мир. В наших легендах говорится о черноглазой девушке, которая станет единственной надеждой рода человеческого и вампирского на спасение. Так, да? И куда бы ты меня послала?
- Знаешь, Сэм, любовники приходят и уходят. То, что Вик поступил со мной в Клайдовой манере и использовал напропалую – его проблемы. Хотя Клайда он переплюнул дай Боже! Тот меня только в мозг трахал. Парни, любовники, мужья – они обманывают, и с этим я готова смириться. Но ты… ты мой друг, Сэм, а друзей я ценю куда больше. Более того, ты сражался со мной плечом к плечу. Вику я могу простить многое. Но не тебе. Ты с таким усердием вправлял мне мозги насчёт Брайана, даже раскрывал чужие тайны для более поучительного примера, выпотрошил скелеты из шкафов своего господина и его сестры, но вот об их планах насчёт меня решил умолчать. Во имя всего сущего! Да когда я тебя в лоб спрашивала, ты ни слова не сказал! Почему я должна была узнать об этом от Брайана, оказавшись у него в заложниках? Предупреждён, значит, вооружён, Сэм. Знакомы такие слова, бессмертный? Ты мог вооружить меня, но предпочёл хранить тайну. Вот, где кончается дружба. Тебе неприятно? Отношение моё не нравится? Да, плевать мне, Сэм. Знаешь, что попахивает идиотизмом в твоей пламенной речи? То, что вы все так невероятно волнуетесь и беспокоитесь обо мне, а со мной всё равно случается всякая х…ня. И чем больше заботитесь, тем х…ня ох…ннее. Давайте сыграем от противного: представьте, что меня нет и не было никогда. Заботьтесь о раковых больных, голодающих детях в Найроби, ладно? И не лезьте туда, куда вас не просят. Это моё последнее слово.
Я заметила, как его губы дрогнули, то ли от злости, то ли от горечи. Внезапно Сэм схватил меня за плечи и прижал к себе, крепко уткнувшись носом мне в шею, чтобы я уж наверняка не смогла быстро вывернуться, зажав мне руки, обняв поверх них.
- Прости… милая моя, хорошая, - услышала я его шёпот. – Прошу тебя… я… всё, что я сказал тебе – правда… ты несправедлива ко мне… что сделать, чтобы ты поверила… что мне сделать? Я на всё готов, клянусь своим бессмертием, своей жизнью…
Я напряглась, чтобы высвободиться. Мне смешны были его страдания. В сравнении с теми несчастными существами, доверчиво дожидающимися меня в том дурно пахнущем подвале, Сэм был счастлив, как утренняя фея, купающаяся в пыльце. Я не чувствовала ни жалости ни понимания, только раздражение… пока в ноздри не ударил запах его крови. Дурман мерцающим серебристым туманом окутал разум. От кожи исходило тепло, из-под кожи пробивался пульсом жар, под ней бурлил вулкан крови. Я проглотила слюну. Я слышала запах, чувствовала голод, но в таком положении не могла даже отвернуться.
- Тебе трудно меня прочитать, я знаю… я тоже не могу заглянуть тебе в душу… не могу разделить чувства Сони… Калиго, она выглядит, как монахиня, которой явилась Богородица во плоти. Но я уверяю тебя, я никогда не желал зла… даже, когда не верил. Я считал тебя другом, я готов был умереть за Калиго – человека… неужели ты думаешь, я отпущу тебя, когда ты стала Карой? Возьми мою душу и разорви, если будет угодно, только не гони…
- Сэм, хватит, - задохнулась я. – Хватит, мне плохо, отпусти…
В гостиной тревожно задрожала мебель. Стакан, оставленный, видимо, вчерашней гостьей Андрея, дребезжа, поехал по столу. Огромный деревянный круг, этакий самодельный дарц, висящий на широкой пустой стене над диваном с двумя воткнутыми в него по самую рукоять метательными ножами в форме рыбок, затрясся со стуком дерева о бетон.
Сэм отстранился, заглянул мне в лицо и сразу понял, в чём дело. Будь он моим другом, другом настоящим, он немедленно отошёл бы от меня, но, к моему ужасу, он улыбнулся и провёл ногтем по своей шее, оставляя длинный, тонкий порез, раскрывшийся, как вырез платья. Я отступила на шаг, сжав кулаки, издав какой-то мучительный горловой звук.
- За что, Сэм? - вырвалось у меня: я не в силах была оторвать взгляд от медлительной, дразнящей красной дорожки. – Кровь Сони была мне необходима, но это…
- Ты должна сама увидеть, - он ступил ко мне. – Чтобы поверить.
- Нет.
- Я хочу увидеть, - лицо его стало суровым. – Чёрт возьми, я имею на это право. Я обязан знать, кому служу!
- Пожалуйста…
- Соню ты сочла достойной? Я недостаточно хорош?
- Соня оказалась рядом, я не знала, я не знала, не знала, - я ударилась спиной о стену между диваном и дверью в коридор.
- Теперь знаешь. И хочешь этого не меньше, чем я.
- Не тебе решать, чего я хочу! – зарычала я и почувствовала, как глаза заплывают дёгтем.
- Хватит убегать, Ка. Ты должна подчиниться этому.
Хочешь… должна… обязана… тебе не наплевать на это?
Боже, он поступает со мной так же, как я сама - с Браем. Я так пытала собственного брата… немудрено, что я так мучаюсь… я заслужила любые муки…
Хватит!
Я не имела права…
Заткнись!
Я так виновата…
Заткнись! Заткнись! Заткнись!!!
Внутренний крик вырвался изо рта рёвом. Обычно в таких случаях говорят, в голове помутилось. Я бы сказала наоборот. В моей голове прояснилось в тот момент, когда я схватила его за горло и правую руку и поменялась с Сэмом местами, ударив его спиной о стену.
- Сколько?! Сколько ещё жертв я должна принести, чтобы все были довольны?! Сколько нужно ещё выпить моей крови, чтобы вы насытились, и вас начало рвать?!
Я схватилась рукой за воющий голодной болью живот и подавила позыв.
- Пей, Ка. Я же перед тобой, - тихо сказал он, но страх в его глазах не укрылся от меня.
- КАК ты можешь указывать мне, если сам сейчас умрёшь от ужаса?!!
Ножи выломались из деревяшки, раскалывая щепки, и ринулись в нашу сторону. Они застыли, покачиваясь по бокам его головы. Сэм сглотнул. Он знал, что я зверею от голода, я читала это по его лицу, но вновь предложить мне подкрепиться он не решался.
- Ты же боишься меня больше, чем смерти, чем тлена, чем одиночества! Ты и Эша никогда от себя не отпустишь, потому что смертельно боишься умереть, как твой дед, в полном одиночестве и забвении!
Я крепко обхватила рукоятку одного ножа, а второй, покачиваясь, остался на месте. Я видела отражение острия в его невозможных блестящих синих глазах.
- Мне не нужно пить твою кровь, чтобы знать о тебе всё, Осборн, - прошептала я. – Вы даже не представляете себе, кого вернули к жизни.
- Я просто хотел, чтобы тебе стало легче, - проговорил он.
- Мне станет легче. Но отныне я всё делаю по-своему.
Нож звонко брякнулся об пол. Второй так и был занесён над его лицом. На руке вздулись вены. Я с ненавистью отпустила руку, и лезвие впилось в стену почти по самую рукоять, рядом с его ухом. Сэм даже не моргнул. Я отступила на шаг. Халат взмок и прилип к телу, но на лбу, на ладонях не было ни капли пота.
- Что здесь происходит?
Сэм из бледного стал белым, как полотно.
Из полутёмного коридора выплыла тень, обрела плотность и превратилась в Виктора. Глаза горели огнём. Я должна была броситься ему на шею и покрывать поцелуями, но…
- Ну, привет, Викки, - я склонила голову набок. – Как нигерийские партнёры? Как Катя? Расскажи мне новости, я жажду новостей!
Всплеснув руками, я рассмеялась.
Виктор моргнул и остановился. Он посмотрел на Сэма, уставившегося окаменевшим взглядом в пол, потом снова на меня и запнулся:
- Н-ну, здравствуй… Калиго…
1 Добро пожаловать в ад. Наслаждайтесь пребыванием. (пер. авт.)