53. Реформа печати и цензуры в контексте реформ 1860-х годов
Вид материала | Документы |
- Программа экономических реформ на 2010 2014 год Комитет по экономическим реформам при, 1297.56kb.
- «Реформы 1860-1870-х годов» §43-44, с. 316-322, 23.49kb.
- Вологодский государственный педагогический университет, 218.49kb.
- Собой журнальный вариант главы из подготавливаемой к печати монографии автора Экономическая, 922.38kb.
- Проблема ценностей в русской исторической и философской мысли (середина 1860-х годов, 427.89kb.
- Конституционная реформа в россии (1989-1993г.), 396.76kb.
- Зміст Програми відображає найбільш чуттєві питання порядку денного реформи: Реформа, 926.08kb.
- Содержание: I введение, 407.1kb.
- Тема: Либеральные реформы 60-70-х годов, 68.57kb.
- Вагома складова реформ, спрямованих на модернізацію держави сучасний стан адміністративної, 311.67kb.
73. Чехов – публицист
В журналистике 80-х годов активно участвовал великий русский писатель А.П. Чехов.
Чехов сотрудничал во многих изданиях, начиная от юмористических еженедельников и кончая одним из наиболее популярных ежемесячных журналов «Русская мысль», с которым связана и его редакторская деятельность: в конце 80-х – начале 90-х годов он руководил беллетристическим отделом журнала.
Направление большинства изданий, где приходилось печататься Чехову, не соответствовало его мировоззрению и творческим планам, но в 80-е годы – в период жестокой политической реакции – многие писатели-демократы испытывали подобные неудобства.
Однако именно через периодику Чехов пришел в литературу, отсюда начался его путь к вершинам творчества, здесь он получил боевое крещение и впервые ощутил силу печатного слова. В практике спешной журнальной работы вырабатывался краткий и необычайно емкий чеховский литературный стиль.
Семь лет он сотрудничал в юмористических журналах: «Стрекоза», «Осколки», «Будильник», «Зритель», «Свет и тени» и некоторых других, изредка печатался в «Петербургской газете».
80-е годы XIX в. отмечены расцветом юмористической журналистики во вкусе мещан и обывателей, поглощенных мелочами повседневного быта. Название одного из журналов – «Развлечение» – верно отражает характер юмористической прессы этого времени. Издатели большинства таких печатных органов являлись всего только предпринимателями, собиравшими подписную плату. Идейный уровень их изданий был низок. Они поверхностно освещали жизнь, не задевая основ общественного строя или действий правительства.
Несмотря на свой развлекательный характер, юмористическая журналистика 80-х годов не была гарантирована от придирок и преследований цензуры. Беспринципная, трусливая политика издателей и редакторов не только не ослабляла, но иногда усиливала цензорское рвение. Немало пришлось пострадать от цензурного ведомства и молодому журналисту Чехову.
Писатель никогда не был аполитичен, как утверждала современная ему либерально-народническая критика. Он лишь отрицательно относился к той легальной политической жизни, которую наблюдал в России. Не удовлетворяли его ни буржуазный либерализм, ни народничество 80-х годов. Но гуманизм и демократизм, отвращение к социальному неравенству и произволу господствующих классов несомненны у Чехова с первых шагов его литературной жизни.
Материальная необеспеченность семьи заставляла его очень много работать. Нет почти ни одного вида журнального труда, которого бы он не испробовал. Чехов писал статьи, рассказы, театральные рецензии, репортерские заметки из зала суда, делал подписи к рисункам, сочинял анекдоты, пародии и т.д.
Наиболее длительным и постоянным было сотрудничество Чехова в «Осколках», издававшихся известным в 80-е годы журнальным предпринимателем и литератором Н.А. Лейкиным.
Выходец из купеческо-приказчичьей семьи и сам в молодости служивший приказчиком, Лейкин в 60-х годах начал участвовать в «Искре», «Современнике», «Неделе», помещая там небольшие очерки и рассказы из жизни купечества и городского мещанства. Он был знаком с Некрасовым, Г. Успенским, Помяловским, Решетниковым, но никогда не обладал ясностью политических взглядов и симпатий. В 80-х годах Чехов справедливо характеризует его как «буржуа до мозга костей»11[188].
В числе сотрудников журнала «Осколки» были Л.И. Пальмин, поэт-демократ, верный традициям шестидесятников и поэтической манере Некрасова, близкий друг Чехова в эти годы, Л.Н. Трефолев и В.А. Гиляровский.
С 1883 по 1885 г. Чехов, помимо публикации отдельных мелочей и рассказов, вел в «Осколках» фельетонное обозрение «Осколки московской жизни» за подписями «Рувер» и «Улисс». В нем нашли отражение многие недостатки общественного быта Москвы и содержалась юмористическая хроника городских новостей.
В фельетонах Чехова наряду с «сезонной» тематикой (дачные приключения – летом, новогодние происшествия – зимой и т.п.) можно найти отклики на театральную и литературную жизнь России, критику судебных и железнодорожных непорядков, разоблачение жульнических махинаций страховых обществ. Писать фельетоны было трудно из-за однообразия повседневной жизни Москвы и ограниченности программы «Осколков». Лейкин прямо требовал от Чехова занимать читателей «глупостями» и говорить обо всем шутливо. Юмористическая же форма далеко не всегда соответствовала подлинному настроению Чехова.
Сравнительно много места в «Осколках московской жизни» отведено характеристике газетно-журнальной жизни Москвы; это новая тема, внесенная Чеховым в фельетонное обозрение. Ее трактовка свидетельствует о демократической ориентации автора в общественных вопросах. Чехов зло высмеивает газетоманию, издевается над дельцами и авантюристами, выступающими в роли редакторов. По-щедрински пишет об этом Чехов: «Хотят издавать все, помнящие родство и не помнящие, умные и неумные, хотят страстно, бешено!» («Осколки», 1884, №51). Резко отрицательные оценки даются реакционным газетам Каткова, Мещерского, Пастухова, Окрейца.
Наблюдения Чехова-журналиста дали ему материал для художественных произведений на эту же тему. Нравственный уровень большинства поденщиков буржуазной прессы был крайне низок. В их среде царили пошлость, беспринципность, зависть к успеху ближнего, и об этом написал Чехов в рассказах «Сон репортера», «Тряпка», «Тсс», «Мой домострой». Рассказ «Два газетчика», опубликованный в 1885 г. в «Осколках», примечателен тем, что фигуры журналистов и названия газет напоминают образы Салтыкова-Щедрина: Рыбкин, сотрудник газеты «Начихать вам на головы!», и Шлепкин, сотрудник газеты «Иуда-предатель», – люди, утратившие всякое представление о долге и чести, очень похожи на щедринские типы. Устами жалкого, опустившегося журналиста в рассказе «Корреспондент» Чехов выносит суровый приговор русской буржуазной печати, предавшей забвению идеалы 40-х – 60-х годов.
В «Осколках» была напечатана статья Чехова о «мальчиках» из лавок, этих «маленьких каторжниках» (1883, №41), которых нещадно бьют и эксплуатируют хозяева, их жены и приказчики; там же появились знаменитый рассказ «Смерть чиновника» и сатирические зарисовки, которые позднее послужили материалом для лучших произведений писателя, обличавших нравы царской России.
Политически остро характеризует Чехов в 1883 г. в сатирической зарисовке «Записка» общее положение дел в России, используя для этого названия столичных газет и журналов: «Жизни, зари и нови нет нигде, а наблюдатель и Сибирь есть».
Вместе с тем в фельетонах и рассказах Чехова обильно представлены вариации на такие обязательные для юмористических журналов сюжеты, как ловля женихов, обжорство на масленице, злые тещи, дачные приключения и т.п.
Лейкин очень скоро оценил сотрудничество Чехова и дорожил им. Но писатель не разделял взглядов своего редактора на роль сатирической печати в обществе. «Умно Вы сделали, – писал он Лейкину в 1885 году, – что родились раньше меня, когда легче и дышалось и писалось» (XI, 65). Чехов был недоволен своим положением газетчика-юмориста, сотрудника мелкотравчатой, развлекательной и нередко пошловатой прессы. «Газетчик значит, по меньшей мере, жулик, – писал он брату в 1883 году, – ... я в ихней компании, работаю с ними, рукопожимаю и, говорят, издали стал походить на жулика. Скорблю и надеюсь, что рано или поздно изолирую себя à la ты». И далее: «Я газетчик, потому что много пишу, но это временно, ...оным не умру» (XI, 26). Чехов уже в это время понял, что не останется надолго в кругу легковесной юмористической журналистики. В 1886 г. вышла его первая книга «Пестрые рассказы», принесшая автору известность и признание. Сам Чехов страстно пожелал «скорее выбраться оттуда, куда завяз...» (письмо Д.В. Григоровичу, XI, 80).
Но путь Чехова в большую литературу, в лучшие журналы был нелегким и прошел через газету Суворина «Новое время». В 1886 г. он опубликовал там рассказ «Панихида» и несколько лет затем работал у Суворина. Сотрудничая в «Новом времени», Чехов напечатал, кроме многочисленных рассказов, путевые очерки «По Сибири» и ряд публицистических статей: «Московские лицемеры» (1888), «Люди подвига» (1888), «Фокусники» (1891) и др.
В неустанной литературной работе мастерство Чехова постоянно росло. Рассказ-миниатюра оказался годным не только для маленьких тем. Чехов вложил в него глубокое содержание, которое подчас соперничало с содержанием романов и повестей. Он добился небывалой емкости миниатюры, не нарушая при этом основных требований жанра («Злоумышленник», «Дочь Альбиона» и др.). Благодаря Чехову короткий рассказ занял прочное место в русской газете. Писатель все глубже вторгается в жизнь, задумывает создать серьезный научный труд о положении ссыльнокаторжных.
Во второй половине 80-х годов Чехова приглашают сотрудничать многие столичные издания: журналы «Русская мысль», «Всемирная иллюстрация» и др. Отклонив ряд предложений, Чехов в 1888 г. начинает работать в «Северном вестнике» и печатает на его страницах рассказы «Степь», «Скучная история».
В 1892 г. Чехов по приглашению Короленко входит в редакцию журнала «Русская мысль». Двумя годами ранее в жизни Чехова произошло важное событие – поездка на остров Сахалин, результатом которой явилась его известная книга.
К этой поездке побудило писателя, во-первых, чувство моральной ответственности за те беззакония, которые творились на Руси, стремление помочь людям, забытым обществом. «Сахалин – это место невыносимых страданий, на какие только бывает способен человек, вольный и подневольный» (XI, 417).
Во-вторых, Чехов желал изучить свою родину, познать жизнь народа. Именно это заставило его выбрать трудный в условиях того времени маршрут, путешествие по которому граничило с подвигом.
Чехов искренне возмутился, когда Суворин назвал предполагаемую поездку неинтересной. «...Из книг, которые я прочел и читаю, видно, что мы сгноили в тюрьмах миллионы людей, сгноили зря, без рассуждения, варварски; мы гоняли людей по холоду в кандалах десятки тысяч верст, заражали сифилисом, развращали, размножали преступников и все это сваливали на тюремных красноносых смотрителей... виноваты не смотрители, а все мы, но нам до этого нет дела, это не интересно» (XI, 417).
Поездке предшествовало основательное изучение писателем материалов, относящихся к истории острова, его географии и климату, жизни и быту ссыльнокаторжных. Чехов широко ознакомился с научной литературой вопроса.
Очерки, составившие впоследствии книгу «Остров Сахалин», печатались в журнале «Русская мысль» как путевые заметки на протяжении 1893 и первой половины 1894 г.
По пути на Сахалин Чехов, проезжал через Ярославль, Н. Новгород, Пермь, Тюмень и далее в Сибири – через Томск, Ачинск, Красноярск, Иркутск, Благовещенск, Николаевск.
В этой поездке, предпринятой на свой страх и риск, Чехов показал лучшие качества журналиста. Он был настойчив в достижении поставленной цели, проявил смелость, большую внутреннюю собранность, наблюдательность, строгость в отборе фактов.
Письма Чехова с дороги – яркие образцы дорожных корреспонденции, очерков как по стилю и языку, так и по содержанию. Писатель столкнулся с диким произволом и хамством царских чиновников, кулаков и жандармов, с запущенностью сибирского тракта – единственной магистрали, связывающей огромную территорию Сибири с Центральной Россией, убедился в экономической отсталости богатейшего края. «Многое я видел, и многое пережил, и все чрезвычайно интересно и ново для меня, не как для литератора, а просто как для человека», – писал он с дороги (XI, 462).
Но Чехов видел и оценил героизм труда сибиряков, их высокие моральные качества. В путевых очерках «По Сибири» и в письмах он не раз восклицал: «Какие хорошие люди!» «Боже мой, как богата Россия хорошими людьми!» (X, 15; XI, 444). Чехов любовался могучими сибирскими реками, суровой тайгой – богатой природой сибирского края. Все виденное вселяло в него гордость за свою родину, уверенность в лучшем будущем народа. «Какая полная, умная и смелая жизнь осветит со временем эти берега!» – писал Чехов о Енисее (X, 35).
Поездка не только обогатила нашу литературу очерками о Сахалине, она расширила кругозор самого Чехова. «Какой кислятиной я был бы теперь, если бы сидел дома. До поездки «Крейцерова соната» была для меня событием, а теперь она мне смешна и кажется бестолковой», – заметил Чехов в одном из писем (XI, 489). Он увидел действительные страдания народа, и перед ним чувства изображенные Толстым, померкли.
Работая над очерками о Сахалине, готовя их к печати, Чехов вновь обращается к исследованиям и книгам об этом крае. Ему хотелось составить наиболее точное, научное и художественное описание острова. «Вчера я целый день возился с сахалинским климатом, – сообщал Чехов одному из своих корреспондентов. – Трудно писать о таких штуках, но все-таки в конце концов поймал черта за хвост. Я дал такую картину климата, что при чтении становится холодно» (XI, 508).
Книга о Сахалине сочетала в себе глубину и точность научного исследования с высокой художественностью. Она явилась сильным разоблачительным документом, хотя повествование в ней ведется внешне бесстрастно, без обличительных монологов и восклицательных знаков. Чехова не соблазнила занимательность биографий отдельных каторжников (Сонька-золотая ручка и др.), как это случилось с журналистом В.М. Дорошевичем, посетившим Сахалин после Чехова.
В своих очерках писатель рассказывает о тяжелых условиях жизни и труда каторжных и вольнонаемных, о тупости чиновников, об их наглости и произволе. Администрация не знала даже, какое количество людей обитает на острове, и Чехов проделал огромную работу, в одиночку проведя перепись населения Сахалина!
Угольные разработки находились в руках паразитической акционерной компании «Сахалин», которая, пользуясь даровым трудом каторжников и правительственной дотацией, ничего не делала для развития промысла. Не удивительно, что местное русское население постоянно голодает, не имеет сносных жилищ, хотя кругом полно леса и камня. Свободные поселенцы отдаются в услужение частному лицу – чиновнику, надзирателю. «Это не каторга, а крепостничество», – констатировал Чехов.
Сахалин – царство произвола. Таким его увидел и описал Чехов. Но не такова ли обстановка и в других уголках самодержавной России? Вся страна напоминает огромную тюрьму, отданную во власть царских администраторов... Этой мыслью очерки «Остров Сахалин» перекликаются с рассказом Чехова «Палата №6».
Книга Чехова о Сахалине произвела глубокое впечатление на читателей. Она будила общественное сознание, вызывала ненависть к самодержавному строю.
Своей литературно-публицистической деятельностью Чехов являет высокий пример журналиста, патриота и демократа, отдавшего талант на службу народу. Многие его произведения вошли в золотой фонд русской публицистики.
Последние десять лет своей жизни Чехов, не порывая с «Русской мыслью», сотрудничал в большом числе периодических изданий, и всегда его рассказы являлись украшением газет и журналов. Вместе с передовыми людьми своего времени он откликался на жгучие проблемы современности: осуждал теорию «малых дел», вскрывая внутреннюю несостоятельность культуртрегерства, весьма скептически относился к толстовству («...в электричестве и паре любви к человеку больше, чем в целомудрии и в воздержании от мяса» –XII, 50), критиковал ненормальный, антигуманный характер отношений между людьми в эксплуататорском обществе, пошлость, безыдейность буржуазной интеллигенции, протестовал против «мелочей жизни», поработивших человека. Он понимал, что «смысл жизни только в одном – в борьбе. Наступить каблуком на подлую змеиную голову и чтобы она – крак! Вот в чем смысл» (VII, 254).
Не случайно в 1895 г. имя Чехова стояло рядом с именами других писателей и общественных деятелей под петицией Николаю II о стеснениях печати в России, а в 1902 г. писатель демонстративно отказался от звания академика в знак протеста против отмены царем избрания М. Горького в почетные члены Академии наук.
На рубеже XX в. «мирный» период развития капитализма подходил к концу. «Мирная» эпоха сменялась, по словам В.И. Ленина, «катастрофичной, конфликтной»12[189]. В творчестве Чехова общие социальные закономерности отразились ощущением близкого изменения всего строя жизни, острым чувством исторической неизбежности коренного обновления мира. И Чехов не боялся этого. Вместе с героями своих последних произведений он говорил: «Здравствуй, новая жизнь!».
74. модернистские издания рубежа веков
В конце XIX – начале XX в. искусство, в том числе и литература, превратилось в составную часть единого общественно-эстетического движения эпохи, стало детищем нового периода русской истории. Впервые в истории русской литературы всеми признанному реализму пришлось разделить свое влияние на читателей с представителями модернизма, в первую очередь самого мощного и плодотворного его течения – символизма.
Новое искусство испытывало необходимость эстетически обосновать свои принципы, объяснить обществу свои цели и задачи. Сначала его представители издавали отдельные статьи и брошюры-манифесты, но вскоре создали новый для России тип журнала-манифеста, прообразом для которого послужили европейские издания. Но как часто бывало и раньше, европейские образцы претерпели столь значительные изменения, что именно русские журналы-манифесты стали оказывать значительное влияние на развитие искусства в Европе. Всемирную известность получил «Мир искусства», столетний юбилей которого был отмечен в 1998 г.
Традиционно развитие русской литературы было тесно связано с журналистикой, особенно с толстыми журналами. Н.К. Михайловский писал, что «история новейшей русской литературы может быть сведена на историю журналистики»[1]. На журнальных страницах появлялись новые произведения писателей, обзоры ведущих критиков помогали понять не только особенности развития литературы, но и своеобразие общественного и культурного развития страны.
В конце 80 – начале 90-х годов художественное единство русской литературы оказалось нарушенным. Рядом с традиционным реалистическим направлением появились представители «нового» искусства, заявившие о себе не только в литературе, но и в живописи, театре, музыке, архитектуре... Они пытались познакомить русскую публику с философскими и эстетическими принципами нового течения, с образцами творчества. Этой цели служили манифесты, такие, например, как брошюра основоположника русского символизма Д.С. Мережковского «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы» (1892 г.), сборники «Русские символисты», изданные еще одним мэтром символизма В.Я. Брюсовым в 1893–1894 гг., выставки художников нового стиля – впоследствии их назвали «мирискусниками». Все это было известно лишь узкому кругу интересующихся и сочувствующих. Однако ни известные критики, ни журналисты, пи более или менее широкий круг читателей на протяжении почти 10 лет не признавали «нового» искусства. Его представителей не печатали в журналах, они оставались в глазах общества непонятными бунтарями, ниспровергателями основ. В конце XIX в. и сами модернисты, отойдя от первоначальной позы бунтарей-декадентов, эпатирующих общество, ощутили необходимость полнее и подробнее объяснить своеобразие возникших художественных школ. Манифесты, выпущенные в виде брошюры или сборника, лишь декларировали появление нового и показывали образцы. Детальная разработка программ и эстетических основ была возможна только на журнальных страницах, однако редакции солидных журналов «бунтарей» не печатали.
Одним из первых толстых изданий, допустивших на свои страницы символистов, был «Северный вестник» Л.Я. Гуревич. Но как оказалось, сам тип такого журнала не подходил для подробного, сделанного на должном уровне эстетического обоснования проблем искусства. Русские модернисты в основном принадлежали к высокообразованной научной и творческой интеллигенции, дети профессоров, известных художников, сами получившие достаточно серьезное образование. Пропагандируя свои идеи, они опирались на философские и эстетические труды русских и европейских мыслителей, связывали творчество по законам красоты с проблемами бытия, религии, психологии. Для читателей журнала «обычного русского типа», даже самых образованных, все это было сложно, а главное, не всегда интересно. Л.Я. Гуревич – издательница «Северного вестника» – вспоминала: «...В “Северном вестнике” работал целый ряд известных беллетристов и профессоров, которым многое должно было быть чуждо и неприятно в журнале... Огромность сметы, обусловливаемая этой “солидностью” журнала, заставляла меня иногда жалеть о том, что мы не пошли по пути заграничных “молодых”, открывающих небольшие журнальчики “для своих”. Но сейчас же приходила мысль, что такие журнальчики остаются в очень узком кругу читателей, тогда как о “Северном вестнике” говорили повсюду и подписка его росла. И... я продолжала заботиться о том, чтобы в журнале было достаточно того “просто интересного” материала, который, как лакомство, тащил в большую публику то, что представляло для нас идейную ценность»[2]. Издательница сама поняла несоответствие эстетической программы петербургских символистов, сотрудничавших в журнале, и общественно-политических отделов традиционного русского издания.
Перед русскими модернистами встала задача создания своих журналов, своих не только по содержанию, но и по типу. Опираясь на западноевропейский опыт, о котором писала Л.Я. Гуревич, русские модернисты создали особый тип издания – журнал-манифест, приспособленный для разработки основ новых течений в искусстве и показа образцов нового искусства.
Модернистские издания являются самыми изученными в современной науке. Пристальное внимание к русскому модерну вызвало появление огромного количества научных исследований, которые не могли обойти публикации журналов, издаваемых различными группами и течениями. Воссоздана история создания таких журналов, использовано большое количество воспоминаний поэтов и писателей, стоящих у их истоков, введена в научный оборот их переписка. И этот материал постоянно пополняется. Поэтому в последующем изложении акцент будет сделан на формировании типа подобных изданий, на основных его характеристиках.
Журналы: Мир искусства (С. Дягилев стремился из самого журнала сделать «предмет искусства», поэтому так много внимания уделял оформлению. В этом плане «Мир искусства» открыл новую эру в развитии книжного дела и полиграфии в России. Полиграфические проблемы создателям журнала приходилось решать самим. Д.В. Философов рассказывал впоследствии, что «мечтатели должны были превратиться в техников». Подлинный «елизаветинский» шрифт, даже не сам шрифт, а матрицы, нашли в Академии наук. Не умели делать репродукции с картин, на помощь пришел старый фотограф, автор известного руководства по фотографии. Первое время клише и репродукции заказывали за границей),
Новый путь («НОВЫЙ ПУТЬ», созданный Мережковскими и Перцовым, начал выходить в 1903 г. как орган религиозно-философских собраний, что было указано в разрешении на издание. В первое время журнал печатал протоколы заседаний, но собрания достаточно быстро были запрещены, и фактически «Новый путь» считался журналом Мережковского и Гиппиус.
Разрешение на издание получил П.П. Перцов, он дал значительную часть необходимой суммы и был назван в качестве редактора журнала, но основную роль играл Д.С. Мережковский как идейный вдохновитель, а на З.Н. Гиппиус лежала основная редакционная работа.
С самого начала «Новый путь» возник как своеобразный общественный орган, пытавшийся создать иную, отличную от уже существовавших, религиозную общественность.)
Весы (Вдохновителем и инициатором создания журнала московских символистов «Весы» стал В.Я. Брюсов. Весы» вышли в 1904 г., когда еще продолжал издаваться «Новый путь», и поэтому необходимо было четко определить его роль в ряду символистских журналов. Это было сделано в объявлении об издании нового органа, где подчеркивалось, что «Весы» – журнал идей. Основной предмет журнала – пропаганда эстетических идей творчества вообще и творчества символистов в частности. Был продуман и тип нового издания. В обращении «К читателям» говорилось, что «Весы» желают создать первый в России критический журнал. В качестве образцов внешней стороны изданий они избирают английский «Атенеум», французский «Меркюр де Франс», немецкое «Литературное эхо» и итальянское «Марзоччо». Но во всем остальном европейские образцы оказались настолько переосмысленными, что «Весы» стали явлением уникальным не только в русской, но и в мировой журналистике. В первый год журнал имел два отдела: общие статьи по вопросам искусства, науки и литературы и «Хроника литературной и художественной жизни». Самым необычным был полный отказ от отдела беллетристики. Так Брюсов реализовал свое решение: чем печатать плохую беллетристику, лучше не публиковать ее вообще. От своих собратьев «Весы» отличались оформлением. Журнал был меньше по объему – 6–7 печатных листов, в состав номеров входили иллюстрации, иногда цветные. Отпечатанный на хорошей бумаге, журнал был очень изящен и внешне и внутренне.)
Апполон (АПОЛЛОН», как и «Золотое руно», ориентировался на «Мир искусства». Это доказывает своеобразный факт в истории русских модернистских изданий: примером для подражания и тиражирования стал не чисто литературный журнал, а художественно-литературный, в котором мирно или немирно, но сосуществовали два вида искусства – литература и живопись. Такой интерес к изобразительному искусству «отражал процесс движения от литературоцентризма XIX в. к установлению новой иерархии искусств. Словесный образ оттеснялся зрительным, более соответствовавшим быстрому ритму городской жизни». Первый номер «Аполлона» вышел в ноябре 1909 г. в Петербурге. Организатором издания стал художественный критик С. Маковский, в создании «Аполлона» активно участвовал поэт И. Анненский. Среди сотрудников были как литераторы (К. Бальмонт, А. Блок, А. Белый, В. Брюсов), так и художники и театральные деятели (Л. Бакст, М. Добужинский, В. Мейерхольд, Ф. Комиссаржевский). Но по свидетельству С. Маковского, родоначальниками журнала были поэты-новаторы.)
- Изменение социальных характеристик аудитории. Итоги развития русской журналистики в XIX веке.
Новый век ознаменовался обновлением и оживлением жизни общества в связи с убийством деспотичного Павла I и восшествием на престол Александра I. Общество заговорило о либеральных переменах, конституции, о твердости законов. Заметным стало и более терпимое отношение к прессе. Заметно вырасло число журналов и альманахов, появились и новые газеты, в том числе и провинциальные. В Петербурге появилось 47 новых изданий, в Москве – 84, в провинции – 3. Однако большинство газет и журналов не отличались долговечностью – выходили около одного-двух лет. Исключением можно считать “Вестник Европы”, который издавался без малого 30 лет. Журналистика по-прежнему еще является своеобразным “хобби” дворянских интеллектуалов, а не профессией, дающей средства к существованию. Журналистский труд все еще не оплачивается. Это препятствует развитию журналистики. Важным фактом совершенствования структуры российской печати стало появление отраслевой печати – изданий, освещающих административную, экономическую, научно-техническую деятельность. Не менее существенно и создание специализированных – тематических – изданий: музыкальных, театральных, педагогических, женских, детских, библиографических и других. Растет и число выходящих газет. В первые годы XIX в. к двум официальным государственным газетам прибавилась еще одна – ведомственная “Северная почта” (1809-1819), орган почтового департамента Министерства внутренних дел. Ощущает потребность в га-зетах и провинция. “Северная почта” имеет хорошие связи с губерниями, получает оттуда информацию, публикует сельскохозяйственные материалы, рассчитанные на предпринимателей. Совершенствуется и техника иллюстрирования изданий. В 1816 г. создается первая русская литография, которая за 7 лет своего существования выпустила более 30 тысяч литографий. Несмотря на увеличение спроса на газеты главным типом периодического издания в России остается журнал, только уже не литературный или сатирический, а энциклопедический. Он содержит многообразную информацию, не касается впрямую политических вопросов, но дает представление о важнейших событиях и процессах современности. Особенностью развития журналистики этого периода надо считать ее подцензурность, запрет на открытое обсуждение политических вопросов и важнейших проблем внутренней жизни. Поэтому настоящие информационные журналистские жанры все еще существуют лишь в за-чаточном состоянии. Главными остаются литературные жанры – литературная критика, исторические и литературоведческие статьи, библиографические обзоры. Но постепенно начинают играть все более заметную роль публицистические жанры – очерки, обозрения, статьи. “Толстый” журнал продолжает удерживать свои позиции в дворянской усадьбе и литературном салоне. К нему прибавляется еще и альманах – тематическое периодическое издание, выходящее один или два раза в год. В нем собраны разнообразные литературные, публицистические и научно-познавательные произведения на какую-то тему. Большая часть изданий все еще адресована лишь дворянской – образованной – части общества. Массовые издания появятся лишь в середине века. Наиболее заметным периодическим изданием начала века был журнал “Вестник Европы”, который первые два года из почти тридцати лет издания редактировал Н.М.Карамзин.
- Журналистика периода социально-политического и экономического кризиса 1900-1907 гг. Роль Манифеста 17 октября 1905 г. в развитии и демократизации российской журналистики.
На начало века – 1903 г. – пришлось празднование 200-летие русской печати. В связи с торжествами либеральные газетчики развернули кампанию по борьбе за свободу слова. Они подавали просьбы и петиции, но из этого ничего не вышло. По-прежнему судьбу издателей и их изданий решало совещание из четырех министров. А провинциальная печать продолжала оставаться подцензурной. Правда, в 1902-1903 гг. был образован ряд провинциальных цензурных комитетов в Саратове, Нижнем Новгороде, Владивостоке, Ростове-на-Дону. Екатеринославе, Томске и других крупных городах. Часть особо благонадежных провинциальных изданий освобождается от предварительной цензуры. Но все принципиальные вопросы – назначения редакторов, рассмотрение особо важных статей, разрешение или запрещение изданий – все это решалось в Петербурге. По-прежнему ряд острых тем были запретными для печати, и в первую очередь освещение рабочего движения. По словам В.Дорошевича, редактора “Русского слова”, существовало около 13 тысяч циркуляров по этому поводу. Русско-японская война 1904-1905 гг. позволила цензуре ужесточить свой контроль над прессой. Лишь революционные выступления народа 1905 г. вынудили правительство пойти на уступки. Была отменена предварительная цензура политических газет, появились первые легальный партийные политические газеты, в частности, эсеровские и социал-демократические, а также журналы “легального марксизма”. Среди либеральных изданий заметное место занимает журнал “Русское богатство”, а также “Вестник Европы”. Последний в одном из своих первых в начале века номеров констатировал, что Российская печать вступает в двадцатое столетие без конституции и свободы печати, а также с большим грузом требующих незамедлительного решения задач: уничтожение сословного неравенства, введение независимого суда, развитие самоуправления, юридическое облегчение положения печати, развитие частных обществ, свобода совести, введение всеобщего начального образования, упорядочение крестьянского, земского, судебного, промышленного, брачного и других законодательств. В это время в журналистике происходит разделение функций издателей и редакторов, журналистов и редакторов. Начинается процесс вкладывания частного капитала в издание газет и журналов. Появляются независимые издания, не относящиеся ни к одному из общепризнанных направлений печати. Это, например, “Биржевые ведомости”, “Русское слово” (“газета здравого смысла”). В связи с ростом тиражей и количеством периодики, ощущается нехватка полиграфических мощностей и бумаги. Финансово крепкие издания оказываются в более выгодном положении. Не удивительно, что в одной из статей начала века В.И.Ленин под свободой печати понимает равный доступ всех изданий к равной доле полиграфических возможностей и количеству бумаги.
Периодическая печать в годы первой русской революции. Главным событием этого времени был Манифест от 17 октября 1905 г. Он провозглашал гражданские права и политические свободы, тем самым давал развитие многопартийной прессе. Вскоре была фактически отменена цензура, но восстанавливался порядок ответственности журналистов по суду за преступления в области печати. Их можно было оштрафовать, арестовать на срок до трех месяцев, заключить в тюрьму на срок до полутора лет, сослать на поселение. За Главным управлением по делам печати МВД и полиции оставалось и право конфискации тиражей, приостановки изданий, закрытия типографий. С 1906 г. этот указ стал действовать весьма сурово. Власти стали использовать и субсидии правительственным и консервативным издания как средство их поощрения.
Поражение первой русской революции привело к ужесточению условий выпуска газет и журналов. Часть из них закрылась, многие партийные газеты стали вновь издаваться за границей или нелегально. Многие литераторы и журналисты вновь перешли от острых политических тем к религиозно-нравственным и философским размышлениям и поискам. Ярким примером такого типа публицистики были статьи известного сборника “Вехи”. Укрепились буржуазные издания и пополнились новыми названиями. Ряд газет стали издавать известные промышленники и финансисты: например, Рябушинские – ежедневную газету “Раннее утро” (1907-1918) и “Утро России” (1907, 1909-1918). Создаются и массовые буржуазные газеты для городского населения: “Газета-копейка” (1908-1918) в Петербурге, “Газета-копейка” (1909-1918) в Москве. Они были очень дешевы (стоили копейку, в отличие от 5 копеек за другие газеты) и давали подписчикам несколько приложений, содержали рекламу, объявления, развлекательный материал. Издания хорошо раскупались. Тиражи исчислялись несколькими сотнями тысяч экземпляров. Эти газеты оборудовали собственную типографию с новейшим полиграфическим оборудованием, которое позволяло оперативно печатать необходимое количество экземпляров.
Журналистика перед Октябрьской революцией была многопартийной, многонациональной, с хорошо выраженной дифференцированной структурой. В ней были газеты и журналы, предназначенные богатым и бедным слоям, образованным и малограмотным, интеллектуально развитым и обывателям. Многие издания адресовались молодежи, городским читателям, солдатам, женщинам, крестьянам. Были среди периодики профессиональные, литературные, сатирические и другие специализированные издания. Приверженцы разных политических взглядов тоже были не в обиде. К октябрю 1917 г. у большевиков было 75 периодических изданий. У социалистических партий – 85. Вся эта разветвленная система многопартийной печати. Рассчитанной на различные категории читателей, сложилась за 8 месяцев работы в условиях демократических свобод и свободы печати. Последующие события октября 1917 г., острая борьба между партиями решили судьбу многих периодических изданий, выражавших несогласие с большевиками. Для многих 1917-1918 гг. стали последними в их истории.
- Развитие газетного дела в России начала XX века. Наиболее распространенные издания. Тематика, проблематика, жанровое своеобразие.
главная особенность – отсутствие общественно-политических газет. Кроме того, издание газет было делом убыточным. Подписчиков было мало. Поэтому большинство газет стремилось официально и полуофициально выходить при каких-нибудь ведомствах и на их средства. Издание частных газет было рискованным делом. И лишь немногим приносило доходы. Например “Северная пчела” была доходной, но как показала история, ее издатели тесно сотрудничали с Третьим отделением и получали от него деньги за “верную службу”.
Первые марксистские издания и рабочие газеты. Предшественниками этого типа изданий можно считать народнические и рабочие издания 70-х гг.: газеты “Работник” (1875), “Рабочая газета” (1880-1881), журнал “Земля и воля” массовое иллюстрированное издание “Русский рабочий”, газета “Рабочий” (1885).
Первой русской революционной рабочей газетой была “Рабочая заря” (1880). Это орган Северного союза русских рабочих. Главное содержание его выступлений – требование политических прав для народа и борьба за эти права. Но главная задача газеты – служить центром консолидации революционных сил, призывать к объединению ради строительства лучшего будущего. Основные публицистические методы – пропаганда и агитация, задача – организация революционного переворота. Во главе издания стоял Степан Халтурин, известный революционер-террорист, погибший в 1882 г. Вышел единственный номер, большая часть тиража была арестована, разошлось лишь несколько экземпляров.
Газету “Рабочий” (1885) издавала в нелегальной типографии группа Благоева, представлявшая партию русских социал-демократов и “Союз труда”. В ней сотрудничал Плеханов. Вышло два номера – в январе и в июле 1885 г. Главная идея номера содержалась в передовой статье - “Чего недостает трудовому народу?”, “Чего добиваться рабочему народу?”. Ближайшая задача издания – борьба за политические свободы трудящихся, более отдаленная цель – распространение политических знаний, чтобы народ стал вождем в борьбе с неправдой и окончательная победа над угнетателями. Причем борьба подразумевалась не только экономическая, но и политическая. Выпуск газеты приурочивался к каникулам студентов, чтобы они стали распространителями издания в провинции. Издание не получило должной поддержки в рабочей среде.
Нелегальная рабочая газета “Вперед” выходила в Киеве в 1896-1897 гг.
“Санкт-Петербургский рабочий листок” подцензурно выпустил два номера. Так же выходили местные социал-демократические провинциальные газеты в 90-х гг.
“Искра” – наиболее значимое из этих изданий. Это первая классовая партийная газета. Была органом социал-демократической партии. Выходила нелегально за границей, доставлялась курьерами в Россию. В ее редактировании и создании принимал активное участие В.И.Ленин. Главная цель издания – руководство рабочим движением и подготовка революционного восстания для свержения существующего строя – самодержавия. Однако газета очень быстро стала меньшевистской. Меньшевики придерживались менее радикальной программы, были сторонниками экономической борьбы. Большевикам во главе с Лениным пришлось организовывать другое издание.
Издания экономистов и меньшевиков выходили на рубеже столетий. Главный орган экономистов “Рабочая мысль” (1897-1902) стал выходить в Женеве раньше других. Периодический сборник “Социал-демократ” (1904-1905), газеты “Начало” (1905), “Народная Дума” (1907) – это уже детища предреволюционной и революционной активности 1905-1907 гг. В 1905 г. появились первые легальные партийные газеты.
Издания “легального марксизма”. Это особенное явление русской печати рубежа XIX-ХХ вв. Цензурные послабления привели к тому, что стало возможно в легальной печати обсуждать “Капитал” Маркса как экономическую научную работу. Об этом писали и в обычных общественно-политических и литературных журналах - “Отечественных записках”, “Деле”, “Вестнике Европы”. Но интерес общества к теории прибавочной стоимости Маркса был велик и привел к появлению такого течения в буржуазно-либеральной и либерально-демократической общественной мысли, как “легальный марксизм”. Его еще называли “экономический материализм”. Многие издания цитировали и пересказывали “Капитал” Маркса: толстые журналы “Новое слово”, “Начало”, “Жизнь”, “Мир божий”, “Научное обозрение”. Это давало возможность легально высказывать свои политические суждения многим социал-демократам. В этих изданиях выступал со статьями и В.И.Ленин. Кроме статей о марксизме в этих журналах публиковались художественные и публицистические произведения лучших литераторов страны. В конце концов эти издания все-таки через некоторое время закрывались цензурой, но они все-таки позволяли открыто обсуждать многие острые проблемы современной жизни.
“Самарская газета”. Марксисты и журналисты демократического толка активно использовали провинциальные издания для пропаганды своих взглядов. Например, “Самарскую газету”. Это было типичное либерально-буржуазное издание. В нем были отделы хроники, обозрений столичной и провинциальной жизни, публиковались корреспонденции и фельетоны. С газетой сотрудничали Гарин-Михайловский, Скиталец. Тираж газеты составлял 2-3 тысячи экземпляров. Именно в этой газете и начал свою публицистическую деятельность А.М.Горький. Он считал, что работая в газете, он может бороться за правду и добро, рассматривал ее как “бич обывательской совести, благородный колокол, вещающий только правду”. Он протестует, обличает своими выступлениями в газете различные стороны жизни: дикость, бескультурье, пустоту обывательской жизни, бесправие женщин, издевательство над человеческим достоинством. Он пишет о фаб-риканте, нещадно использующем детский труд. Показывает нечестность купцов и людей интеллигентных профессий – врачей, адвокатов. Рисует забитость крестьян и грубость чиновников и купцов по отношению к ним. Будущий писатель давал как бы портрет всей провинциальной российской жизни. Это необычно смело для провинциальной газеты. Существенный момент журналистской биографии Горького – корреспонденции с Нижегородской Всероссийской промышленной и художественной выставки. Он был одним из немногих, кто не расхваливал ее экспозицию, а критиковал: нигде в павильонах не рассказывалось о жизни народа, производящего выставленные товары и ценности. Он напоминал о полурабском труде крестьян и рабочих, об их тяжелом быте, о нищенском заработке. Звучит и патриотическая нотка в его очерках – почему мы преклоняемся перед западным, когда и у нас есть свои таланты? Он выступает против декадентства и прочих нереалистических течений в искусстве, критикует импрессионизм и символизм, чуждые людям труда. Он протестует против попыток искусства увести людей от действительности, от необходимости борьбы за ее улучшение. Журналистская деятельность дала будущему писателю неоценимый личный опыт и знания, которые он позднее использовал при написании своих художественных произведений.
Газетно-журнальные объединения создаются в конце века на базе преуспевающих газет. В издательское дело вкладывается частный капитал, открываются побочные производственные отделения, создаются агентства по распространению печати. Растет конкуренция. Издание многих газет и журналов становится выгодным коммерческим предприятием. Россия идет вполне в ногу с остальными странами Европы
- Просветительская и издательская деятельность И.Д. Сытина.
Иван Дмитриевич Сытин - крупнейший в дореволюционной России книгоиздатель - прожил долгую, полную событиями жизнь и остался в памяти нескольких поколений как человек, радевший за просвещение простого люда.
Максим Горький относил Сытина к числу тех редких людей, которые "ценны не только своей работой, но, может быть, гораздо больше тем, что они указывают нам на существование в народной массе энергии очень богатой, гибкой и способной к великому труду, к могучим достижениям... Мне хорошо известно, как чудовищно труден путь этих выходцев из народа",- замечал писатель.
И. Д. Сытин сумел подняться в условиях царской России от полуграмотного крестьянского мальчишки до уровня передовых просвещенных людей конца XIX - начала XX века. Поставив своей жизненной целью нести через книги свет знаний народу, он добился того, что к началу XX столетия его предприятия давали четверть всех выпускаемых в стране печатных изданий.
Сытин понимал, что народу нужны не только эти издания, но и другие, непосредственно способствующие просвещению народа. В том же 1884 году на Нижегородской ярмарке появился первый сытинский "Всеобщий календарь на 1885 год".
"Я смотрел на календарь, как на универсальную справочную книгу, как на энциклопедию на все случаи жизни",- писал Иван Дмитриевич. Он помещал в календарях обращения к читателям, советовался с ними по поводу улучшения этих изданий.
В 1885 году Сытин купил типографию издателя Орлова с пятью типографскими машинами, шрифтом и инвентарем для издания календарей, подобрал квалифицированных редакторов. Оформление он поручал первоклассным художникам, по поводу содержания календарей советовался с Л. Н. Толстым. Сытинский "Всеобщий календарь" достиг невиданного тиража - шесть миллионов экземпляров. Выпускал он и отрывные "ежедневники". Необыкновенная популярность календарей потребовала постепенного увеличения количества их названий: к 1916 году их число достигло 21 с многомиллионным тиражом каждого из них. Дело ширилось, росли доходы... В 1884 году Сытин открыл второй книжный магазин в Москве на Никольской улице. В 1885 году с приобретением собственной типографии и расширением литографии на Пятницкой улице тематика сытинских изданий пополнилась новыми направлениями. В 1889 году учреждено книгоиздательское Товарищество под фирмой И. Д, Сытина с капиталом 110 тысяч рублей.
Энергичный и общительный Сытин сблизился с прогрессивными деятелями русской культуры, многому учился у них, восполняя недостаток образования. С 1889 года он посещал заседания Московского Комитета грамотности, уделявшего много внимания изданию книг для народа. Совместно с деятелями народного просвещения Д. Тихомировым, Л. Поливановым, В. Бехтеревым, Н. Тулуповым и другими Сытин издает брошюры и картины, рекомендованные Комитетом грамотности, выпускает серию народных книжек под девизом "Правда", ведет подготовку, а затем начинает издавать с 1895 года серию "Библиотека для самообразования". Став в 1890 году членом Русского библиографического общества при Московском университете, Иван Дмитриевич взял на себя расходы по изданию журнала "Книговедение" в своей типографии. Общество избрало И. Д. Сытина своим пожизненным членом.
Огромная заслуга И. Д. Сытина состояла не только в том, что он выпускал массовыми тиражами дешевые издания русских и зарубежных литературных классиков, но и в том, что он выпускал многочисленные наглядные пособия, учебную литературу для учебных заведений и внеклассного чтения, многие научно-популярные серии, рассчитанные на разнообразные вкусы и интересы. С большой любовью издавал Сытин красочные книжки и сказки для детей, детские журналы. В 1891 году он приобрел вместе с типографией свое первое периодическое издание - журнал "Вокруг света".
Ежегодный выпуск оптовых и розничных каталогов, в том числе и по тематическим направления м, нередко иллюстрированных, давал возможность Товариществу широко рекламировать свои издания, обеспечивать их своевременную и квалифицированную продажу через оптовые склады и книжные магазины. Знакомство в 1893 году с А. П. Чеховым благотворно отразилось на деятельности книгоиздателя. Именно Антон Павлович настоял на том, чтобы Сытин начал издавать газету. В 1897 году Товарищество приобрело непопулярную до того газету "Русское слово", изменило ее направление, в короткий срок превратило это издание в крупное предприятие, пригласив талантливых прогрессивных журналистов - Благова, Амфитеатрова, Дорошевича, Гиляровского, Г. Петрова, Вас. И. Немировича-Данченко и других. Тираж газеты в начале XX века приближался к миллиону экземпляров.
Активная издательская деятельность Сытина нередко вызывала недовольство властей. Все чаще на пути многих изданий возникали цензурные рогатки, тиражи некоторых книг конфисковывались, а распространение усилиями издателя бесплатных учебников и хрестоматий в школах рассматривалось как подрыв государственных устоев. В департаменте полиции на Сытина было заведено "дело". И не удивительно: один из богатейших людей России не жаловал власть предержащих. Выходец из народа, он горячо симпатизировал трудящимся, своим рабочим и считал, что уровень их талантливости и находчивости чрезвычайно высок, но техническая подготовка за отсутствием школы недостаточна и слаба. "...Ах, если бы этим рабочим дать настоящую школу!" - писал он. И он такую школу создал при типографии. Так в 1903 году Товарищество учредило школу технического рисования и технического дела, первый выпуск которой состоялся в 1908 году. При приеме в школу отдавалось предпочтение детям служащих и рабочих Товарищества, а также жителям сел и деревень, имеющим начальное образование. Общее образование пополнялось в вечерних классах. Обучение и полное содержание учащихся производилось за счет Товарищества.