Шота руставели витязь в тигровой шкуре

Вид материала

Содержание

Отъезд автандила к придону
Прибытие автандила в гуланшаро
Рассказ фатьмы о судьбе нестан-дареджан

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8

Часть отдай мосты построить, часть - домам богоугодным.

Не считай моих убытков, действуй, как найдешь удобным.

Чтоб меня утешить, кто же может быть тебе подобным?

796

Уж тогда с моим посланьем не придет к тебе гонец!

О душе своей пишу я, как проситель, но не льстец.

Лесть бесплодна; в добром деле делу дьявола конец.

Ты прости великодушно! Чем воздаст тебе мертвец?

797

Как за лучшего из верных, я прошу за Шермадина,

Без конца ему страданья шлет текущая година.

Приласкай его - ведь к ласкам он привык у господина,

Чтоб сквозь очи не прорвалась слез кровавая плотина.

798

Завещание закончив, приложил к нему я руку.

Воспитатель, меркнет разум, не снеся с тобой разлуку!

Не носить по мне вам траур, одолейте сердца муку,

Пусть пред царственным величьем страх объемлет всю округу".

799

Шермадину дал письмо он, кончив рукопись на этом.

"Что с тобой - сказал - решили, всё дерзни сказать с приветом.

Кто же, как не ты, умеет верным быть моим зачетам? "

Обнял он его, и слезы полились кровавым цветом.

ОТЪЕЗД АВТАНДИЛА К ПРИДОНУ

940

О зачем ты, мир коварный, ввергнул нас в круговорот?

Кто тебе, как я, отдался, непрестанно слезы льет.

Нас отколь куда кидаешь, где сметаешь жизни всход?

Но к отверженным тобою преисполнен бог забот.

941

Автандил в разлуке плачет, слышен вопль до небокрая,

Молвит: "Я теперь, как прежде, плачу, кровью истекая.

Как была трудна мне встреча, так тяжка разлука злая.

Не равны на свете люди - между ними грань большая".

942

Насыщали зверя в поле с кровью пролитые слезы.

Автандил не мог, сгорая, отвратить огня угрозы,

Тинатин он вспоминает, и печалят душу грозы,

И сияет блеск хрустальный сквозь узоры алой розы.

943

Отцвела, завянув, роза, тополь-стан поник от бури,

Хрусталя и лала грани отражают цвет лазури,

Но сдержал он натиск смерти, сердца в скорби не понурив.

Говорит: "Покинув солнце, не дивлюсь, что день мой хмурый".

944

Солнцу молвит: "Ты ведь отблеск Тинатин моей ланит.

Освещает дол и горы ваш соцветно схожий вид.

Оттого-то мне, безумцу образ твой покой дарит.

Но зачем ты отвернулась? Это грудь мне леденит.

945

Лишь на месяц удаляясь, солнце шлет нам стужу зим,

Как не стыть мне, коль два солнца бросил я, тоской томим?

Но утес не знает боли и тоской не победим,

Ран ведь нож не исцеляет, только боль несет он им".

946

Путник к небу плач возносит, солнцу молвит, говоря:

"Ты над властью власть, о боже, вот к тебе взываю я.

Ты, кто малых ввысь возносишь, дав счастливцам трон царя.

Дай узреть любимой очи, в полночь день не претворя.

947

Плачем плач и горем горе увеличь, Зуал, мне ты

И покрой мне сердце мраком, ввергни в бездну темноты,

Бремя мук, как ношу мулу, ниспошли мне с высоты

И скажи моей любимой: "Он слезой сменил мечты".

948

Я к тебе, Муштар, взываю, дай правдивый приговор,

Разреши нам справедливо сердца с сердцем нежный спор.

Не бери греха на душу, омрачив правдивца взор,

Прав я, знай, не мучь, вскрывая в сердце раны давних пор.

949

Вот, Марих, я умоляю, грудь пронзи мне без пощады

И потоком алой крови обагри мои ты латы.

Ты возлюбленной поведай, как я стражду от утраты,

Ведь ты знаешь, как лишился в этой жизни я отрады.

950

Помоги ты мне, Аспирос! Грудь мне та зажгла пожаром,

Кто столь дивно цепь жемчужин алых губ объяла жаром.

Ты сама ведь одаряешь всех красавиц этим даром,

Чтоб такой, как я, бедняга погибал в безумьи яром.

951

Отарид, с твоим лишь можно мне сравнить свой жалкий рок.

В плен забрав, меня сжигает солнца огненный клубок.

Опиши мои страданья, вот чернила - слез поток,

Я свой стан, как волос тонкий, быть пером твоим обрек.

952

Сжалься, Месяц, надо мною, гасну я, как ты, - иссох.

То, как ты, я полон солнцем, то опять без солнца плох.

Расскажи моей любимой, как я страстью взят врасплох,

Пусть запомнит: испускаю для нее последний вздох.

953

Страсть мою поют светила голосами всей седмицы,

Отарид, Муштар и Солнце все с Зуалом бледнолицы,

А Луна, Марих, Аспирос опустили вниз зеницы

Возвестить моей любимой, что страданьям нет границы".

954

Говорит он сердцу: "Ныне слезы льешь неиссушимо.

Жизнь сгубив, со злом сдружиться разве так неотвратимо?

Знаю, что черны, как ворон, волоса моей любимой.

Если горя мы не стерпим, счастье чем же нестерпимо?

955

Лучше буду жить я, даже жизнь сомненью подвергая!

Коль могу я видеть солнце, ни к чему тоска такая! "

Затянул он песню сладко, слез потоки низвергая.

Соловья с совой равняет звуком дивным песнь такая.

956

Отовсюду вышли звери слушать звуки песнопенья,

Наслаждаться дивной песней над водой взнеслись каменья

И, внимая плачу, плачут, внемля в чарах удивленья.

Он в слезах поет и видит всюду слезы сожаленья.

ПРИБЫТИЕ АВТАНДИЛА В ГУЛАНШАРО

1049

Автандил проехал море; стан его для глаз отрада.

Вдруг открылся взорам город. Ширь садов - его ограда.

Разноцветное цветенье - наслаждение для взгляда,

Красоту страны той дивной опишу ли я, как надо!

1050

Прикрепили лодку к сходням, где к воде спускался сад.

Автандил на стул садится. Он надел купца наряд,

С корабля свозить товары дал он грузчикам наряд,

Скрыв лицо, торгует витязь, каравану он тавад.

1051

И туда, где их стоянка, вскоре к ним пришел садовник,

Зачарованный красавцем, загляделся, как любовник.

Автандил задал вопросы, словно опытный сановник:

"Чьи вы люди, как зовется царь ваш, стольких благ виновник? "

1052

Снова молвил: "Все, что знаешь, расскажи подробно мне,

Что тут дешево на рынке, что в повышенной цене?"

Тот ответил: "Вижу образ, что с светилом наравне,

Вам скажу я все по правде, вы довертесь мне вполне.

1053

Десять месяцев проедешь, - все приморская держава,

Гуланшаро в ней столица, всей страны краса и слава,

Привозить товары морем не лишен никто здесь права.

Здесь счастливого богатством блещет трон Мелик Сурхава.

1054

К нам приехав, молодеют одряхлевшие уж старцы,

Дни проводим мы в весельи, без конца здесь песни, танцы,

Круглый год цветут тут розы и не вянут померанцы.

И от нашего богатства без ума все иностранны.

1055

У купцов больших все дело - получить в торговле прибыль,

Продают и покупают, - тут им выгода, там убыль,

Здесь за месяц богатеют, хоть каким бы бедным ни был,

В год товар приобретает, кто с пустой сумою прибыл.

1056

Я садовник у Усена, голова он над купцами.

Доложить я вам осмелюсь, как бывает с продавцами:

Этот сад - его поместье, где изволите быть сами,

Посмотреть сперва он должен, что есть ценного тут с вами.

1057

Все купцы, сюда приехав, представляются ему,

Все, что есть, ему покажут, без него же - никому.

Что ценней, ему представят, злато льют ему в суму;

Продают затем свободно, наживая денег тьму.

1058

И таким, как вы, почтенным, отдыхать у нас привычно,

Отвести для вас хоромы он прикажет, как обычно.

Но в отъезде он, не может встретить вас, как вам прилично,

Вообще ж, гостей встречая, приглашает всех он лично.

1059

Но Фатьма-Хатун ведь дома - госпожа его жена,

И она гостеприимна, для веселья рождена,

Дай ей знать о вас. Как близких, приглашать придет она,

В город люди вас проводят раньше, чем взойдет луна".

1060

Автанднл в ответ: "Ступайте! Кто угодно, пусть придет"

И садовник убегает, по груди стекает пот,

И Фатьме он сообщает: "В гости к нам приехал тот,

Чья краса напоминает солнца ясного восход.

1061

Сам купец, и каравана он является тавадом,

Семидневною луною блещет станом, как и взглядом,

И под алым покрывалом он глядит червонным златом,

О цене спросил товаров, я сказал ему, что надо".

1062

И Фатьма-Хатун навстречу посылает к ним рабов,

Для товаров каравана по нриказу склад готов.

Розолик, хрусталь-бадахши - Автандил к ней шел на зов.

Длань его, как лапа тигра; кисть же - точно как у львов.

1063

И весь город там собрался, раздавался шум и гам.

"Как-нибудь его увидеть! " - разносилось по рядам.

Автандила все ласкали и с ума сходили там,

И мужей презрели жены - горе горькое мужьям!.

1064

И, гостей увидев, вышла к ним владелица Фатьма,

Обнаруживая радость, их приветствует сама.

Все с приветом в дом заходят, сели, радостны весьма,

А Фатьма-Хатун, как видно, от пришельца без ума.

1065

Хоть Фатьма не молодая, но достаточно страстна,

Станом стройная, чернушка, не худа, полна она,

Любит песни, любит пляски вместе с чарою вина,

И купчиха-щеголиха по нарядам в ней видна.

1066

И Фатьма их угощала этой ночью от души.

Витязь ей дары подносит. Все сказали: "Хороши".

Огонек, что в ней зажегся, боже, рано не туши!

Ели, пили. Юный воин отдыхать ушел в тиши.

1067

Он наутро раскрывает все товары перед ней,

Отсчитал он, сколько надо, отобравши, что ценней.

И сказал купцам: "Возьмите! " - кладь подняли, кто сильней, -

"Про меня храните тайну и торгуйте, как сходней".

1068

Он ходил купцом одетый, хоть халат на нем и вис,

То Фатьма к нему вбегала, то он к ней спускался вниз.

Часто так сидели вместе, их беседа, мчалась ввысь.

Смерть Фатьме - с купцом разлука, как с Рамином - смерть для Вис.

РАССКАЗ ФАТЬМЫ О СУДЬБЕ НЕСТАН-ДАРЕДЖАН

1109

День Навроза, праздник светлый, установлен этим градом,

В путь не тронутся торговцы, не займутся и подрядом,

Красоту мы все наводим, блещем праздничным нарядом,

И в дарбазе отмечают праздник царственным парадом.

1110

У купцов в тот день обычай - во дворец нести подарки,

И ответные подарки от царя, как наши, ярки.

Десять дней напевы арфы оглашают своды арки,

На майдане песни звонки, состязанья в беге жарки.

1111

И больших купцов проводит во дворец мой муж Усен,

Я их жен сопровождаю, все за мной идут, как тень.

Все царицу без различья одаряют в этот день.

Вдоволь там повеселившись, под свою идем мы сень.

1112

Этот праздник - день Навроза - мы встречали как-то раз.

Царский двор подарков полон, одарил и нас дарбаз.

И, довольные, вернулись мы к себе в урочный час,

И пирушку продолжала я с подругами у нас.

1113

Был уж вечер, порезвиться мы ко мне спустились в сад.

Всех хатун я угощала, как обязывал обряд.

Были с нами песнопевцы, исполняли песни в лад.

Я играла, молодилась и меняла свой наряд.

1114

Там в саду красу балконов завершали капители,

Над просторным кругозором, над морской волной висели.

Я туда вошла с гостями, все вокруг меня там сели,

Принесли нам угощенье, утопали мы в весельи.

1115

Жен купцов я угощала, неприступная для зла,

Но средь радостного пира вся я вдруг занемогла.

Гости вышли, замечая, что печаль меня зажгла.

Одинокую, объяла горечь некая, как мгла.

1116

Ставни в окнах я открыла, озирала длинный путь,

Мрак печали разгоняла, чтоб дышала легче грудь.

Там, средь моря, что-то плыло, в волнах виделось чуть-чуть:

Либо зверь, а может, птица иль другое что-нибудь.

1117

Подплывающую лодку я заметила потом,

Плыли двое с черным телом, волосами и лицом.

Ближе головы заметив, вижу, выплыли вдвоем,

Было странно, но все ближе шли туда, где был мой дом.

1118

Прямо в сад втащили лодку, втихомолку, впопыхах,

Не следит ли кто, искали, озираясь второпях.

Ничего кругом не видят, что внушить могло бы страх,

Чуть дыша, никем не зрима, наблюдала я впотьмах,

1119

Лишь сошли они на берег, вскрыли крышу кидобана,

Извлекли оттуда деву - красота и диво стана,

Вся в зеленом облаченьи, а покров темней тумана,

Красоты хватило б солнцу, - так была она румяна.

1120

Дева ликом повернулась - осветил вершины, луч,

И ланит ее сиянье вознеслось превыше туч.

Я глаза пред ней смежила, - свет ее был так могуч.

Я спустилась незаметно, дверь тайком закрыв на ключ.

1121

Четырем рабам велела, что стояли там на страже:

"Посмотрите, инды взяли в плен светило солнца краше!

Подкрадитесь потихоньку, не скачите в диком раже.

Продадут - так заплатите, будь цена с запросом даже.

1122

Не дадут - возьмите силой, перебив нещадно их,

И луну ко мне доставьте, не пугайтесь дел лихих! "

И рабы мои подкрались, - как полет, их шаг был тих, -

Вид у черных злой и денег не приемлют никаких.

1123

Я с балкона перегнулась, лишь заметила разлад,

"Бейте их! " - и обезглавил их немедля мой отряд,

В море трупы, и лишь деву берегут они, как клад.

Я мгновенно к ним спустилась, взяв ее, бегу назад.

1124

Что скажу в хвалу той девы? Что за нежность, красота!

Я клянусь, не солнце - солнце, солнце впрямь лишь дева та,

Очертить ее не может и волшебная черта.

Быть в ее лучах сожженной - беззаветная мечта! "

1125

Смолкла тут Фатьма и щеки расцарапала рукой,

Автандил тоску обрызгал раскаленною слезой.

И они, забыв друг друга, обезумели душой,

Снег пушистый увлажняли слез нахлынувшей рекой.

1126

Плач окончен. Молвит витязь: "Расскажи все до конца!"

Та в ответ: "Мне так хотелось с ней в любви сравнить сердца!

Надоела ей, целуя всю от пяток до лица,

Возвела ее на тахти, вся дыша огнем юнца.

1127

Я спросила: "Кто ты родом? Как луч солнца к нам проник?

К этим черным как попала ты, чей звездам равен лик? "

Тщетны были все вопросы, светлый лик ее поник,

И в стократных переливах пробивался слез родник.

1128

Чем я больше приставала к ней с излишним разговором,

Тем сильней она рыдала, чувств подавлена напором.

На хрусталь с нарциссов лился слез поток гишерным бором.

Я горела, дивной девы опечаленная взором.

1129

Молвит: "Ласки материнской мне твоя дороже ласка,

Ни к чему мои рассказы: это горестная сказка,

Мчит скиталицу средь терний горькой участи указка,

Но была б грехом пред роком сокровенных дел огласка".

1130

Поняла: пытаться рано услыхать светила глас,

Это только взволновало б и в безумье ввергло б нас.

Кстати сказанный и к месту, поучителен рассказ

Ясно, что для солнцеликой не пришел беседы час.

1131

К деве, дивной, как светило, я опять простерла длань.

Скрыть ее хочу, но трудно: где найти сиянью грань?

Я завесы опустила, тяжела была их ткань.

Вихрь в ресницах девы веет и берет слезами дань.

1132

Привела к себе светило, станом тополь, луч лицом,

Ей для тайного жилища отвела отдельный дом.

От всего живого скрыла и держала под замком.

И, раба приставив к двери, заходила к ней тайком.

1133

Не сказать, какой тоскою жизнь ее была полна,

Днем и ночью непрестанно с глаз стекала слез волна,

Но на просьбу: "Замолчи же!" - умолкала вмиг она.

Без нее, увы, в разлуке, как снесла я жизнь одна!

1134

Я вошла, и перед нею слезных волн взнеслась громада,

И на черные озера копья свесились в два ряда,

И в озера ниспадает сток с гишерного каскада,

Близнецов жемчужных блещет между лалами ограда.

1135

Посреди потоков слезных я ее и не спросила,

Кто она, откуда родом, почему ей жизнь постыла.

Кровь бурлящею рекою стан-чинару оросила, -

Только б камень снес те муки, не снесла б живая сила.

1136

Ей не надо одеяла, все равно ей, спать на чем.

И довольна покрывалом, - все другое нипочем;

Спит и вместо изголовья подпирается плечом.

Пищу ей с мольбой давая, слезы я лила ручьем.

1137

Вот еще что было дивно: кабача и с ней покров!

Много ценностей видала я из всех чужих краев,

Описать наряд несчастной не хватает даже слов.

Ткань была нежна, а прочность - словно сплав стальных кусков.

1138

Солнце-дева проживала много времени у нас,

Мужу я не открывалась, - разболтал бы все тотчас.

Коль скажу, - я рассуждала, - донесет хитрец в дарбаз

С этой думою тяжелой заходила к ней не раз.

1139

Не скажу, так что ж с ней делать? - думой душу мне томило. -

Хоть узнать бы, что ей надо или что на свете мило.

Если муж о ней узнал бы, это было б мне могилой.

Солнцу равное лучами как сокрою я светило?

1140

Что одна могу я сделать? - эта мысль гнала в геенну, -

Чтоб не сделать мне ошибки, не сказать ли все Усену?

Если он мне поклянется, отвращу его измену,

Вероломным он не будет, но предаст души он тлену".

1141

Я к нему одна явилась. Розу радости сорвав,

Говорю: "Скажу я нечто, но клянись ты мне сперва

В том, что ты не выдашь тайны, клятвы выполнив слова".

Он поклялся: "Пусть о скалы разобьется голова!

1142

От меня об этой тайне не услышат - вот обет -

Ни родня, ни враг, ни старец, ни воитель юных лет! "

Сердобольному Усену я раскрыла свой секрет:

"Ты иди за мной в палаты, покажу светила свет".

1143

Встал он, мы пошли в хоромы, где вздымались к небу своды,

И ослеп Усен, увидев света солнечного всходы,

Молвит: "Что ты показала? Кто она? Какой природы?

Если в ней хоть что телесно, пусть мне бог уменьшит годы! "

1144

Я ответила: "Не знаю, что в красавице телесно,

Сверх того, что я сказала, ничего мне неизвестно.

Мы вдвоем ее расспросим, отчего ей в мире тесно,

И от всей души попросим рассказать нам все любезно".

1145

Обратились к ней, но речи скромность девы нам сковала.

"Мы горим, ты видишь, солнце, вся душа заполыхала.

Как лечить луну, скажи нам, чтоб она опять мерцала?

Почему же стал шафранным цвет ланит, алее лала?"

1146

Понимала ль, не внимала ль, - не сказал нам девы взгляд,

В лепестки зажала роза близнецов жемчужных ряд,

Змеи кос, висевших косо, ширясь, шли в широкий сад.

Скрыл дракон светило - света удостоимся навряд.

1147

Ничего мы не добились нежной лаской и приветом:

То сидит, как тигр-аваза, и безмолвствует при этом,

То вопит в слезах и, видно, недовольна целым светом.

"Не скажу я вам! Оставьте!" - вот что было нам ответом.

1148

Сели оба, стали плакать мы горячею слезой,

В тех грехах пред нею каясь, что мы знали за собой.

Ублажали, и просили, и вернули ей покой,

Фрукты, яства подносили, - не дотронулась рукой.

Blog

Шота руставели витязь в тигровой шкуре

Содержание