Московское государство и проект антитурецкой коалиции в конце XVI начале XVII вв. 07. 00. 02 Отечественная история
| Вид материала | Автореферат |
- Московское государство в XVI, 85.8kb.
- А. Б. Никольский Некоторые аспекты управления Империей, 544.79kb.
- Реки Енисей в конце XVI первой четверти XVII, 137.29kb.
- 3 Европа в начале Нового времени. Государство и общество стран Западной Европы в XVII, 478.42kb.
- Смутное время в России в конце XVI начале XVII веков. Патриотизм русского народа, 357.62kb.
- История образования и деятельности органов Переселенческого управления в Казахстане, 516.61kb.
- А в конце XIV в. В в начале XV в. С в середине XV в. Д в конце XV в. Е на рубеже XV-XVI, 38.32kb.
- Руслан Скрынников, 3036.57kb.
- Вабниц Наталья Оттовна Г. Алейск, 2006 Тема урок, 70.6kb.
- Программа дисциплины «Отечественная история» Распределение часов по темам и видам учебных, 47kb.
2. Делопроизводственная документация иностранного происхождения. Источники этой группы представлены документами иностранных дипломатических ведомств, извлеченными русскими и зарубежными историками из иностранных архивов и библиотек. Часть их опубликована в сборниках документов под редакцией А.И. Тургенева23, Д. Берше24, Е. Шаррьера25, Т. де Гонто Бирона де Салиньяка26, Е.Л. Шмурло27. Огромную ценность представляют документы «Хроники кармелитов», содержащие отчеты кармелитов, исполнявших дипломатические поручения Римской Курии в Персии и Московском государстве, переписку папской канцелярии с шахами, предложения Аббаса I по созданию антитурецкой коалиции28. К этой же группе источников относятся материалы переписки римских понтификов с московскими государями29 и Лжедмитрием I30. Неопубликованные материалы состоят из коллекции документов Ф. 30 РГАДА, извлеченных русскими учеными из архивов Ватикана, Рима и Венеции, архивов и библиотек Франции и Англии.
Источники второй группы содержат ценные сведения о разработке проектов создания антитурецкой коалиции, переписке персидских шахов с европейскими государями, секретные инструкции европейских дипломатов в Персии, отчеты-донесения европейских дипломатов своим правителям. Документы дают представление о связях Московского государства с зарубежными странами, внутриполитических событиях Московского государства, планах похода Лжедмитрия I против Турции, имперских и персидских посольствах в Москву, международном положении Османской империи. Источники позволяют выяснить реакцию Османской империи на действия европейских государств, направленные против нее, отношение Османской империи к государствам антитурецкой коалиции (в т.ч. к Московскому государству и Персии), осветить предложения Римской Курии о роли Московского государства в предполагаемом союзе.
3. Летописи. Представлены материалами памятников русского летописания – Никоновской летописи и Нового летописца31. В Никоновской летописи неоднократно встречаются описания приезда шамхальских и гилянских «гостей» ко двору московского государя. В Новом летописце отражены события с конца царствования Ивана IV до 1730-х гг., в том числе данные о приемах персидских послов. Информация летописных памятников позволяет составить общее представление о событиях в Московском государстве рассматриваемой эпохи, дополняет сведения из посольских книг.
4. Мемуары, дневники, путевые записки. Представлены мемуарами, дневниковыми записями, отчетами иностранных послов и путешественников: имперских послов Никласа фон Варкоча32, Михаэля Шиле33, Орудж бека Байята – секретаря персидского посольства Хусейн Али бека и А. Ширли в Европу34, имперских послов Стефана Какаша и Георга Тектандера35, польских и папских послов при дворе Лжедмитрия I36, испанских послов в Персии Антонио да Гувеа37 и Гарсия да Фигероа38. Источники этой группы дополняют данные других документов об инструкциях и полномочиях послов, о планах создания антитурецкой коалиции в конце XVI – начале XVII вв. Путевые записки испанских послов дают также представление о реакции Филиппа III на предложения Аббаса I по поводу заключения антитурецкого союза, эволюции в отношении шаха к испанскому королю и другим европейским государям.
В основу исследования положены делопроизводственные материалы Посольского Приказа Московского государства и иностранных дипломатических ведомств, которые дают возможность реконструировать в основных чертах переговорный процесс по созданию коалиции и прояснить позиции участвовавших в них сторон. Полученные данные позволяют проверить показания других групп, дополнить и уточнить общую картину переговорного процесса, выявить причины, цели, условия, динамику и особенности участия Московского государства и других стран в создании антитурецкого союза в указанный период.
Научная новизна исследования. Впервые выполнено специальное научное исследование, посвященное участию Московского государства в проекте создания антитурецкой коалиции.
– Прослежена эволюция идеи создания антитурецкой коалиции во внешней политике европейских государств. На разных этапах исторического развития заинтересованных держав идея создания антитурецкой коалиции трансформировалась в связи с происходившими в них социально-политическими и экономическими изменениями.
– Раскрыты причины, уточнены цели и особенности процесса интеграции Московского государства в европейское сообщество посредством участия в антитурецкой коалиции. Вопреки традиционному мнению российских и зарубежных исследователей, Московское государство намеревалось участвовать в военных и политических акциях против Османской империи. Его военно-политические и военно-стратегические планы, связанные с созданием коалиции, носили многомерный и долговременный характер.
– Определены условия для реализации проекта антитурецкой коалиции в составе Московского государства, Священной Римской империи и Персии. Священная Римская империя и Персия имели общие границы с Османской империей и находились с ней в состоянии перманентной войны. Геостратегическое положение Московского государства позволяло ему выступать как посредником и координатором, так и непосредственным участником борьбы с Турцией.
– Выявлены финансовые, людские и дипломатические ресурсы Московского государства, необходимые для участия в антитурецкой коалиции, а также возможные формы его участия в антитурецкой кампании. Московское государство могло привлечь к антитурецкой кампании отряды донских и, отчасти, запорожских казаков, вассальные кабардинские дружины, разместить в крепостях Закавказья, расположенных на пересечении дорог, небольшие стрелецкие гарнизоны, оказать дипломатическое давление на крымских татар, содействовать Персии в быстрой реализации через Европу шелка-сырца, поставлять в Персию огнестрельное оружие в обмен на территориальные уступки с ее стороны.
– Уточнены причины изменения внешнеполитических приоритетов в русско-имперских и русско-персидских взаимоотношениях в начале XVII в. Выяснено, что участие Московского государства в процессе создании антитурецкой коалиции было инструментом его восточной политики, с помощью которого оно в конце XVI – начале XVII вв. интегрировалось в европейское сообщество. Выделены этапы этого процесса. Определено, что процесс на разных этапах развития имел не одинаковую динамику и различную значимость для участников коалиции. Достижения в заключении антитурецкого соглашения были фактически сведены к нулю в результате Смуты в Московском государстве и подписания мирного договора между Священной Римской империей и Турцией. Создание антитурецкой коалиции стало невозможным с началом Тридцатилетней войны в Европе.
Практическая значимость исследования. Положения и выводы диссертационной работы могут быть использованы при подготовке новых научных исследований и обобщающих работ по истории внешней политики России, Персии, европейских государств-участников антитурецкой коалиции, истории России XVI –XVII вв.; при разработке общих и специальных курсов по истории русско-австрийских и русско-иранских международных отношений, истории развития европейской дипломатии.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации изложены на международной научной конференции «Модернизация и традиции – Нижнее Поволжье как перекресток культур» (Волгоград, 2006), региональной научной конференции «Краеведческие чтения» (Волгоград, 2002), на ежегодных научных конференциях аспирантов и преподавателей ВолГУ (Волгоград, 2002 – 2006). По теме диссертации опубликовано 8 статей общим объемом 3, 5 п/л.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка источников и литературы, приложения.
Во Введении обоснована актуальность темы, дан анализ научной литературы и источников, определены цель и задачи, хронологические и географические рамки, методологическая основа исследования, отмечена научная новизна, обоснована композиция диссертации.
В первой главе «Восточная политика Московского государства и проект антитурецкой коалиции», состоящей из трех параграфов, рассмотрено появление во внешнеполитических планах европейских государств идеи антитурецкой коалиции и превращение этой идеи в специфический инструмент восточной политики Московского государства, определены причины участия Московского государства, Священной Римской империи и Персии в антитурецкой коалиции, раскрыта роль Московского государства в отношениях между Персией и Священной Римской империей.
«Восточный вопрос» осознавался европейцами как борьба христианской Европы с османской агрессией. Противодействие Османской империи было возможно только при создании антитурецкой коалиции, в которой должны были присутствовать Испания, Священная Римская империя и Венеция. Римской Курии отводилась роль идеологического лидера. Теоретически к антитурецкой коалиции могли присоединиться Франция, Англия, Польша. Но эти страны в вопросе создания антитурецкой коалиции преследовали собственные, узконациональные интересы. Для того чтобы изменить положение, Римская Курия начала рассматривать варианты политического союза с государствами, находящимися вне сферы влияния католической церкви. Первой в списке кандидатов была шиитская Персия, дипломатические контакты с которой были установлены еще в последней трети XV в. В результате союза с Персией османы могли быть зажаты между двумя фронтами – с запада и востока. В этом случае они не смогли бы вести войну одновременно против христиан и против персов. Но всегда, когда заходила речь о привлечении Персии в ряды антитурецкой коалиции, на первый план выступало Московское государство.
«Восточный вопрос» для Московского государства помимо политической составляющей, обладал еще историко-философским обоснованием, связанным с ролью Москвы как духовной преемницы Византийской империи и защитницы славянских народов Балкан. С помощью гипотетического участия в еще не созданной антитурецкой коалиции Москва демонстрировала свои потенциальные возможности. Политическая обстановка в Европе была такова, что если в первой половине XVI в. участие Московского государства в общеевропейской антитурецкой лиге было теоретически возможным, то с присоединением Поволжских ханств наступил новый этап в развитии международных отношений Центральной и Восточной Европы. Соотношение сил в системе восточноевропейских государств изменилось в пользу Московского государства.
Создание антитурецкой коалиции в это время являлось предметом геополитики – первым международным проектом Нового времени. Важно, что Московское государство вовремя сумело оценить масштабы антитурецкого проекта и определить свое место в нем. С конца 70-х гг. XVI в. вопрос об участии Московского государства в общеевропейской войне против турок начинает передвигаться из сферы проектов в сферу практической политики. Однако ряд субъективных факторов помешал реализации антитурецких планов. Положение, в котором оказалось Московское государство в результате поражения в Ливонской войне, ни в коей мере не должно было отразиться на международном авторитете страны и ее потенциальных возможностях. Иван IV смог убедить папского посланника А. Поссевино в том, что «мы хотим соединения» с Римским понтификом, императором и со всеми другими христианскими государями в антитурецкий союз. В начале 80-х гг. XVI в. европейским политикам стало окончательно ясно, что привлечение в антитурецкую лигу Персии возможно только при посредничестве Московского государства. Европейско-персидские связи не принесли конкретных результатов. Связь Европы с Персией через Московское государство могла осуществляться в два – три раза быстрее и безопаснее. К этому времени Московское государство, кроме выгод, связанных с международным транзитом, имело также в глазах европейцев политическое влияние, которое оно могло оказывать на Персию. Григорий XIII в начале 80-х гг. XVI в. отводил Московскому государству роль посредника между персидским шахом и европейскими государями и предлагал атаковать османов с двух сторон: с запада – силами европейцев, а с северо-востока – силами «русско-персидского союза».
Иван IV понял основные тенденции европейской политики и максимально использовал их для решения своих собственных внешнеполитических задач. Проект участия в антитурецкой коалиции стал дипломатическим инструментом, с помощью которого Московское государство пыталось интегрироваться в систему европейских международных отношений. В этой точке пересекаются внешнеполитические цели и внутренние побудительные мотивы Московского государства относительно «восточного вопроса». Формирование восточного направления внешней политики Московского государства происходило естественным путем, и именно эта политика делала его привлекательным для участия в общеевропейских проектах.
В середине 80-х гг. XVI в. вопрос создания антитурецкой коалиции выходит на качественно новый уровень. Это связано с изменением международной обстановки и приходом к власти новых политических лидеров как в Москве, так и в Персии. В 1587 г. царю Федору от шаха Худабенде поступила просьба о помощи для борьбы против османов. За поддержку шах предлагал передать Московскому государству города Баку и Дербент. Кроме этого шах просил московского государя соединиться с заинтересованными христианскими монархами в антитурецкий союз и сообщить об этом в Персию. Московское правительство мгновенно отреагировало на столь заманчивое предложение и сразу же взяло инициативу в свои руки. Отправленный в Персию в 1589 г. Б.Г. Васильчиков убеждал шаха Аббаса в том, что тот сможет присоединиться к антитурецкой коалиции западноевропейских государств только с помощью московского государя и лично Б. Годунова.
В 1588 г. Рудольфу II поступило предложение, в котором говорилось, что царь брал на себя обязательства заключить с шахом антитурецкий военно-политический союз, к которому может присоединиться император и другие европейские государи. Предложения, сделанные в 1587 г. шахом Худабенде, московское правительство выдавало за свои собственные, внеся в них соответствующие коррективы. Эти предложения будут составлять внешнеполитическую программу Московского государства вплоть до начала Смуты. Между Империей и Московским государством начались интенсивные переговоры, которые с московской стороны вел лично Годунов, а с имперской – опытный и дальновидный дипломат Н. Варкоч.
В результате трех посольств Н. Варкоча в Москву в 1589, 1593 и 1595 гг. стороны обозначили свои позиции, планы и имеющиеся для их реализации возможности. Во-первых, Московское государство собиралось участвовать в военных действиях против турок, но увязывало эти действия с заключением письменного союзного договора. В-вторых, был четко обозначен союзник обеих держав – Сефевидская Персия. В-третьих, московское правительство определило свое положение – посредника и координатора действий между Священной Римской империей и Персией. Такое положение в предполагаемом союзе ему отводили Империя и Персия. В-четвертых, Москва готова оказывать императору как финансовую, так и военную помощь в предстоящей войне с османами, но для этого необходимо как можно быстрее заключить военно-наступательный союз. Наконец, в-пятых, оформлением достигнутых соглашений должно было заняться великое посольство, которое должно было прибыть в Москву летом 1594 г.
Однако в конце 1593 г. Турция, без официального объявления войны, начала военные действия против Империи. Рейхстаг отказался выделять средства на содержание наемной армии императора без официального объявления войны. На просьбу императора о срочной помощи Москва откликнулась выделением казны в виде «мягкой рухляди», оцененной пражскими купцами в 400 000 рублей. В переводе на немецкие деньги эта сумма равнялась 800 000 талерам. Для сравнения: Римская Курия с 1593 по 1606 гг. потратила на поддержку императора 1 900 000 эскудо (около 2,5 млн. талеров), а Испания за все годы «Долгой турецкой войны» 3 750 000 талеров. Этот поступок произвел глубокое впечатление на императора, поэтому до конца жизни Рудольф считал русских союзниками Империи. Щедрый жест московского правительства произвел впечатление не только на императора, но имел большой международный резонанс.
Общей задачей трех государств была борьба с Османской империей, но цели существенным образом различались. Священная Римская империя пыталась остановить продвижение османов вглубь своих территорий и по возможности изгнать их с Балканского полуострова. Персия стремилась возвратить древние иранские территории и в перспективе уничтожить Турцию как государство. Московское государство не претендовало на османские территории, но медленно и неуклонно расширяло свои: через Закавказье к Черному и Каспийскому морям. В предполагаемом триумвирате Московскому государству отводилась роль посредника-координатора совместных действий. Этим статусом Москву наделяли ее союзники – Священная Римская империя и Персия.
Однако с самого начала в предполагаемом союзе присутствовало скрытое противоречие, которое сыграло в дальнейшем негативную роль. Специфическое устройство Священной Римской империи не давало Рудольфу II возможность вести активную наступательную политику. Абсолютная власть императора была ограничена финансовыми прерогативами имперских князей, которые придерживались оборонительного внешнеполитического курса. Власть московских государей, хотя и была ограничена боярской думой и земскими соборами, развивалась в направлении абсолютизма. С конца XV в. территория Московского государства имела устойчивую тенденцию к расширению. Поэтому внешняя политика Московского государства была активно-наступательной и могла в перспективе привести к столкновению с османами. Политическая и экономическая структура Сефевидской Персии и Московского государства имели много общего. Власть шаха ограничивалась лишь сепаратистскими выступлениями кизилбашских вождей, которые Аббас беспощадно подавлял. Начиная с середины XVI в. Персия расширяла свою территорию. Главным врагом на этом пути была Османская империя. Поэтому Персия, как и Московское государство, вела наступательную внешнюю политику. Наличие общих целей и стремление к политическому сближению мешали царю, императору и шаху понять принципиальную разницу в политических и финансовых возможностях друг друга.
Это не означало, что подобное противоречие целиком исключало союзнические отношения между участниками предполагаемого триумвирата. При умелой координации действий и наличии предварительно разработанных планов успех был возможен. Следовало также четко оговорить, что ожидает приобрести от предполагаемого союза каждая из сторон, помимо успешной реализации плана антитурецких действий. Следующее условие, которое сыграет в создании союза драматическую роль, до определенного времени не было очевидным. Оно заключалось в юридической форме оформления договора, и наиболее важно было для Московского государства. Империя и Персия предполагали заключить обычное в таких случаях «соединенье на общего недруга», в данном случае врагом являлась Османская империя. Московское государство настаивало на заключении такого соглашения, которое при необходимости могло использоваться против любого врага. Следовательно, союз, изначально создаваемый в форме антитурецкого триумвирата, обязывал бы участников соглашения при необходимости обратить свои силы против противника одной из сторон. Тем не менее, на первом этапе переговорного процесса эти нюансы не осознавались сторонами в полной мере и, как казалось, не являлись препятствием для заключения антитурецкого соглашения. Скорее, наоборот, развитие взаимоотношений с 1588 по 1595 гг. между Империей, Московским государством и Персией внушали участникам переговорного процесса определенный оптимизм.
Во второй главе «В поисках военно-политического союза», состоящей из четырех параграфов, освещена подготовка антитурецких соглашений между Московским государством и Священной Римской империей, Московским государством и Персией, проанализирована структура предполагаемого антитурецкого союза, раскрыты причины, по которым антитурецкое соглашение между Московским государством, европейскими странами и Персией не было подписано, реконструирована история посольства кн. А.Ф. Жирово-Засекина и рассмотрены его результаты.
Период с 1595 по 1600 гг. был наиболее благоприятным для заключения трехстороннего союзного соглашения между Московским государством, Священной Римской Империей и Персией. Причины, по которым и в этот период не удалось оформить антитурецкое соглашение между тремя государями, носили как объективный, так и субъективный характер. Камнем преткновения была форма соглашения, на которой настаивала московская сторона. Договор, по мнению московского правительства во главе с Б. Годуновым, должен был заключаться в форме «докончанья». «Докончанья» обычно носили характер мирного соглашения, но при угрозе нападения на одну из сторон обязывали участников к совместным военным действиям. То есть договор подразумевал совместные действия против общих врагов, даже если одна из сторон была не заинтересована участвовать в конфликте. Теоретически соглашение было направлено против Османской империи, но на практике «врагом» мог стать любой агрессор, напавший на одного из участников договора. Например, в случае нападения Польши на Московское государство, Римская империя должна была оказать союзнику моральную и военную поддержку. Имперское правительство, хорошо осведомленное о непростых отношениях Польши и Московского государства, не смогло решиться на заключение такого соглашения. В противном случае ему пришлось бы вести войну на два фронта. Поэтому послу Аврааму фон Донау, отправленному в 1597 г. в Москву, поручалось согласиться только на подписание договора, рассчитанного на годы жизни Рудольфа II и царя Федора Иоанновича. Затем их наследники должны были подтвердить и продлить договор. Кроме того, имперским дипломатам запрещалось обсуждать постатейно текст договора. Договор с ограниченными правовыми возможностями, представленный Империей, не устраивал Б. Годунова, который желал заручиться поддержкой Рудольфа II в борьбе за власть после смерти царя Федора. Годунов обещал оказывать императору материальную помощь только после заключения договора, дающего ему личные гарантии. Таким образом, обе стороны могли лишь надеяться подписать союзный договор в будущем.
Подобным образом московское правительство обещало Персии военную и материальную помощь только после подписания союзного договора. Персии предлагалось заключить договор, который включал элементы «докончанья» и «соединенья» (военно-оборонительного и наступательного союза). Переговоры длились с 1588 по 1597 гг. Непременным условием договора московская сторона считала передачу ей торговых портов Баку и Дербент, предложенных когда-то в обмен на военную помощь шахами М.С. Худабенде и Аббасом I. Московское правительство расценило эти предложения как шанс принять Персию под свою «великую руку». С этого момента в его переговорах с Империей и в посланиях к Рудольфу II повторялся тезис о том, что шах желает быть «во всем в воле государя». Поэтому тексты договора от имени царя Федора и от имени шаха Аббаса I, составленные московской стороной, различались. Согласно договору, царь должен был под статьями соглашения «учинить правду», т.е. принести клятву по православному обычаю. В отличие от него шах должен был «учинить шерть по своей вере». Понятие «шерть, шертовать» имело двоякое толкование: приносить клятву, а также присягу мусульманских правителей своему сюзерену, поэтому предлагаемый договор был изначально неравноправным.
Московское правительство пыталось подписать договор два раза. В 1598 г. это поручено было сделать посольству кн. В.В. Тюфякина и дьяка С. Емельянова. Анализ текстов договора позволил выявить некоторые их особенности. Оба текста совмещали формы «докончанья» и «соединенья». Однако тексты «докончаний» царя и шаха были не тождественны, хотя согласно международно-правовой традиции должны были дублировать друг друга. Они различались в орфографии. В текстах встречается выражение «братство», но оно употребляется не в смысле равноправных взаимоотношений, а как отношения старшего брата – московского государя, с младшим – персидским шахом. В тексте, составленном от имени Аббаса I, в обращениях к царю встречается местоимение «Вы» – обычная форма обращения к сюзерену. Титулатура царя в договоре была более пышной и длинной, чем у шаха. Военная помощь и поддержка московского государя оценивалась не двумя городами, как оговаривалось раньше, а тремя, включая Шемаху, крупный центр шелководства в Закавказье, столицу Шамхальского ханства. Таким образом, шамхальский хан переходил из-под сюзеренитета шаха в подданство к московскому государю. В целом содержание договора отвечало параметрам антитурецкого соглашения, но уступка Дербента, Баку и Шемахи могла рассматриваться как признание зависимости шаха от царя.
Московское правительство было очень заинтересовано в подписании такого договора. Война с Османской империей в союзе с Персией и другими европейскими государствами могла принести Московскому государству ощутимую выгоду при минимальных людских и финансовых затратах. Персия и Римская империя должны были использовать в борьбе с Турцией все свои внутренние ресурсы. Московская сторона могла привлечь к военной кампании отряды донских, терских и запорожских казаков, вассальные кабардинские дружины; разместить в Закавказье стрелецкие гарнизоны; оказать силовое и дипломатическое давление на крымских татар; содействовать Персии в быстрой реализации через Европу шелка-сырца; поставлять в Персию огнестрельное оружие в обмен на территориальные уступки с ее стороны.
Используя тяжелое положение Персии, Московское правительство пыталось вынудить Аббаса I заключить договор на выгодных для себя условиях. Шах понимал сложившуюся ситуацию, отвечал на предложения московской стороны уклончиво и предпочел заключить не двухсторонний договор с Московским государством, а широкое антитурецкое соглашение с европейскими державами. В 1598 г. в Персию с дипломатической миссией прибыли братья Антони и Роберт Ширли. Негласным организатором миссии был Клемент VIII. А. Ширли посвятил шаха в политическую расстановку сил в Европе и необходимость немедленных антитурецких акций для помощи императору. Шах организовывает к концу весны 1599 г. великое посольство к европейским государям во главе с Хусейном Али беком и А. Ширли с предложениями заключить антитурецкий союз.
Сравнительный анализ текстов европейской дипломатической переписки последней четверти XVI в. и проекта антитурецкого соглашения, предложенного Аббасом I европейским государям, дает основания полагать, что он был составлен при участии А. Ширли, который действовал от лица Римской Курии. Аббас I предлагал правительствам христианских государств денонсировать все договоры и соглашения с Османской империей и заключить с ним письменный договор о совместной борьбе против османов. Главным фигурантом этого договора должен был стать император Священной Римской империи. Наиболее необычным в предложениях шаха была форма будущего союза, который предполагалось создать в форме конфедерации, учитывавшей интересы каждого из участников. Конфедераты были обязаны участвовать в военных действиях против Османской империи. Единоличный выход из войны или заключение сепаратного мира расценивались как предательство. Со своей стороны, шах обещал начать военные действия против османов в любой момент. Кроме того, шах гарантировал европейцам свободное отправление христианского культа на территории Персии и максимальные льготы европейским купцам.
Предложения шаха полностью заинтересовали только Римскую Курию и Священную Римскую империю. Венеция и Испания уклонились от участия в военных действиях, но не отвергли саму идею в принципе. Им было выгодно иметь в тылу у своего злейшего врага сильного союзника. Несмотря на принципиальное согласие с предложениями шаха, имперская сторона не сумела вовремя и адекватно на них ответить. Персидское посольство прибыло в Прагу осенью 1600 г. в момент, когда Рудольф II был тяжело болен. В числе жертв болезненной подозрительности императора оказались В. Румпф и П.С. Трауцон, курировавшие в имперском правительстве вопрос создания антитурецкой коалиции. Персидским послам некому было вручить послания шаха. Они бездействовали почти шесть месяцев. Вмешательство братьев императора и кардинала Дитрихштайна не привело к заключению договора. Время было упущено. Персидские послы отбыли в Рим и Испанию. В Персию был отправлен гонец М. Шель с письмом Рудольфа II, в котором выражалось принципиальное согласие на предложения шаха. Однако Годунов не пропустил имперского посланника в Персию. Письма были изъяты и попали к шаху только через посольство кн. А.Ф. Жирово-Засекина.
Европа оказалась не готовой принять предложения Аббаса I. Шах отвергал оборонительную тактику войны с османами, позволявшую расправляться с союзниками по отдельности. Рудольф II, придерживавшийся в отношении Османской империи оборонительной тактики, в силу субъективных и объективных причин, упустил возможность освободить от османов Балканы. Аббас I предлагал европейским государствам в обмен на союз против Османской империи намного больше того, что принесли им крестовые походы и колониальные захваты. Европа упустила, пожалуй, единственную в истории международных отношений возможность мирного и добровольного вовлечения в орбиту своих интересов крупной мусульманской державы.
В 1600 г. Годунов, ставший московским государем, предпринял вторую попытку заключить военно-политическое соглашение с шахом Аббасом. В сложившейся внутри - и внешнеполитической обстановке этот договор для Годунова имел стратегическое значение. Посольство А.Ф. Жирово-Засекина пробыло при дворе шаха 1,5 года. Нет документальных свидетельств того, что Аббас согласился подписать договор в том виде, в каком его предложила московская сторона. Тем не менее, переговоры о совместных военных действиях в Закавказье однозначно велись и результатом этих переговоров было вступление шаха в войну с османами осенью 1602 г. Аббас пошел на этот рискованный шаг только после того как заручился гарантиями, правда устными, царя Бориса. Подписание текста договора откладывалось до прибытия в Москву персидского посольства Лачин бека, который отправился в путь вместе с посольством А.Ф. Жирово-Засекина. Весной 1604 г. в Дагестан был отправлен русский гарнизон, состоящий из трех полков под командованием воеводы И.М. Бутурлина; к войску присоединились казачьи и ногайские отряды. Действия московского правительства и беседа с возвращавшимся в Персию Лачин беком дали возможность имперскому послу Г. Тектандеру докладывать императору о том, что русские заключили союз с персидским шахом. Текст договора, если он и был подписан Лачин беком в Москве, не сохранился, как и вся остальная посольская документация за этот период. Но в результате успешных переговоров А.Ф. Жирово-Засекина с шахом Аббасом царь Борис скорректировал свою внешнеполитическую позицию и от посреднической роли перешел к роли непосредственного активного участника антитурецкой коалиции.
В третьей главе «Вопрос создания антитурецкой коалиции в начале XVII века», состоящей из пяти параграфов, проанализированы изменения, произошедшие в начале XVII в. во внешней политике Московского государства, европейских держав и Персии; рассмотрены антитурецкие планы Лжедмитрия I и деятельность кармелитов, отправленных в Персию через Московское государство в 1604 г., для переговоров по поводу создания антитурецкой коалиции; реконструированы имперско-персидские посольства, находившиеся в Москве в период Смуты; раскрыто влияние европейской внешнеполитической конъюнктуры на трансформацию идеи создания антитурецкой коалиции накануне Тридцатилетней войны.
Несмотря на то что в 1600 г. заключить антитурецкий союз между христианскими государями и шахом не удалось, европейские проекты в этом направлении подверглись серьезной корректировке. Римская Курия объявила о смене оборонительной тактики на наступательную стратегию в антитурецком движении. Наступательная стратегия могла принести успех только при условии одновременного наступления на Османскую империю сразу с нескольких направлений – запада, востока и северо-востока. Участие Московского государства в антитурецкой коалиции продолжало оставаться актуальным.
Социально-экономический кризис Московского государства в начале XVII в. подталкивал Б. Годунова к активным военным действиям, которые могли бы разрядить напряженность в обществе. Б. Годунов попытался заключить с Рудольфом II военно-политическое соглашение, гарантирующее безопасность ему и его наследнику. Поездки А. И. Власьева к императору в 1599, 1602 и 1603 – 1604 гг., приезд в Москву имперского посольства во главе с Г. фон Логау не привели к подписанию договора, но некоторыми гарантиями со стороны императора Годунов все-таки заручился. Несмотря на то, что в Московском государстве началась Смута, захватившему престол Лжедмитрию удалось воспользоваться отлаженным механизмом русско-имперских связей. Восточное направление внешней политики новый правитель объявил приоритетным. Заявления о будущей войне с османами делались самозванцем еще в Польше. Захватив власть, Лжедмитрий I объявил крестовый поход против турок девизом своего правления. Победоносная война с османами была необходима Лжедмитрию I так же, как и Б. Годунову. Кроме того, успешный поход позволял донским казакам и мелкому дворянству, поддержавшим самозванца, расширить свои владения за счет отвоеванных территорий и уменьшал возможность столкновения Лжедмитрия с привилегированной московской знатью. Лжедмитрий был убежден, что теперь к антитурецкой кампании присоединится и Сигизмунд III, т.к. с его приходом к власти все противоречия между странами были устранены. В Праге также внимательно следили за развитием событий в Московском государстве и возлагали на нового царя большие надежды. Предложения по созданию антитурецкой лиги Лжедмитрий I изложил в послании к Павлу V. По степени разработанности и глубине содержания антитурецкую программу Лжедмитрия можно сравнивать только с предложениями шаха Аббаса I. Не имея внутриполитической программы, новый правитель располагал достаточно четкой внешнеполитической концепцией, которая самым серьезным образом продолжала курс Годунова. Единственное, о чем Лжедмитрий настоятельно просил Павла V, – это убедить Рудольфа II продолжать войну с Османской империей. Лжедмитрий I, также как и Аббас I, думал, что делает Римской Курии и другим государствам предложение, от которого невозможно отказаться. В ответном письме Павел V предложил Лжедмитрию начать поход самостоятельно, уже весной 1606 г., письменный договор можно было бы оформить позднее. Павел V заверял Лжедмитрия, что остальные потенциальные участники лиги присоединятся к походу. На лето 1606 г. Лжедмитрием I планировался поход против османов, в район Азова.
В сложившейся ситуации самым надежным союзником Московского государства в борьбе с османами продолжал оставаться шах Аббас I. Лжедмитрий решил отправить в мае 1606 г. в Персию посольство во главе с кн. И.П. Ромодановским. Его задачей было получить достоверные сведения о персидско-турецкой войне и, возможно, разработать план совместных военных действий. Но в конце мая Лжедмитрий I был убит. Московский престол занял В. Шуйский, который, под давлением находившихся в Москве польских и папских послов, не стал отменять посольства в Персию. Поэтому в верительных грамотах кн. И.П. Ромодановского вычеркнули имя самозванца и вписали имя нового царя.
Римская Курия часто использовала монахов различных орденов в качестве дипломатов. В 1604 г. из Рима в Персию были направлены шестеро кармелитов: Поль-Симон, Жан Таддэ, Венсан, Редемпт, Риодолид и Жан де Лассомпсьон. Кармелитам поручалось войти в доверие к Аббасу I и смягчить его недоверие к Европе, возникшее из-за выжидательной позиции европейских государей в отношении предложений шаха по антитурецкой коалиции. Монахи присоединились в Праге к персидскому послу Зайнуль Абдин беку, возвращавшемуся домой после безуспешных попыток заключить с императором наступательный союз против Турции. Смерть Лжедмитрия I и Смута задержали посольства в Царицыне на год. Кармелиты смогли попасть в Персию только в 1607 г. К тому времени международная обстановка изменилась. Священная Римская империя заключила в 1606 г. Ситваторокский мирный договор с Османской империей, а Персия отвоевала у османов несколько стратегически важных областей. Османская империя испытывала внутриполитический кризис. Развивать военный успех Аббасу I было проще в союзе с европейскими странами. Поэтому кармелитам удалось вернуть доверие шаха, возродить у него надежды на союз с европейцами и вдохновить на новые планы борьбы с османами. В 1608 г. о. Поль-Симон возвратился в Рим с известием о том, что Аббас I принял извинения Курии и собирается отправить в Европу новое посольство во главе с Робертом Ширли с новыми предложениями шаха. Аббас I учел сложную и противоречивую международную обстановку в Европе и уже не настаивал на военных действиях европейцев против Османской империи и призывал к экономическим санкциям против Турции. Военная помощь для Персии оставалась также актуальной. В этом шах полагался на Московское государство, куда был отправлен кармелит о. Жан Таддэ. Аббас I надеялся, что царь санкционирует поход донских казаков против турок. Однако кармелит не достиг Москвы. Он был арестован в Астрахани воеводой А.Д. Хворостининым и провел более двух лет в заточении, после чего вернулся в 1612 г. в Персию.
Удаленность, обширность территории Московского государства, недостаток достоверной информации не позволяли зарубежным странам объективно оценивать происходящие в нем события. Смута привела к значительному снижению политической и дипломатической активности московского государственного аппарата, особенно в центральных и западных областях. Однако это явление не было повсеместным. Московское государство продолжало оставаться в этот период объектом международных отношений, хотя и ограничило свои внешнеполитические устремления. Играя роль транзитного коридора, оно сохранило в 1606 –1616 гг. функцию посредника между европейскими государствами и Персией. Анализ посольской документации позволил установить более пяти персидских и имперских посольств, побывавших в Московском государстве в указанное время. В 1608 –1609 г. через Московию возвращались персидские посольства Рахуллы бека и Али Кули бека, отправленные шахом к Рудольфу II и Сигизмунду III еще в 1604 г. В Астрахани Рахулла бек умер и посольство возглавил Тахмасп бек. На обратном пути из Польши Тахмасп бек был ограблен тушинскими казаками, затем во время движения земских ополчений был выслан в Нижний Новгород, где находился до 1614 г. Следующим было посольство Амира Али бека к В. Шуйскому. Амира Али бека задержали и ограбили тушинцы. Второе ополчение также выслало его в Нижний Новгород. Весной 1613 г. посла вернули в Москву для встречи с царем М. Романовым. В Персию ему разрешили выехать только в 1614 г. Посольство Р. Ширли, отправленное шахом в 1608 г. В Европу также путешествовало через охваченное Смутой Московское государство. Посол оставил уникальное описание своей встречи с Лжедмитрием II, в Тушино, которая прошла с соблюдением всех дипломатических формальностей. Речь шла даже о женитьбе одной из дочерей Ю. Мнишка на старшем сыне шаха.
Отклик европейских монархов на новые персидские предложения вновь не оправдал надежд шаха. Император Рудольф II был отстранен от власти младшим братом Матиасом. Римская Курия не имела возможности отозваться на предложения шаха из-за нестабильного внутриполитического положения. Испания предпочла заниматься решением пиратской проблемы у берегов Алжира, формально входившего в состав Османской империи. Предложения шаха заинтересовали только Англию, что способствовало улучшению ее отношений с Персией.
В 1613 г. из Империи в Персию возвращался посол шаха Муршид Кули бек с Адамом д’Адарно и Юсуфом Григорьевым, посланными императором Матиасом к Аббасу I. Они были задержаны в Москве, доставлены к царю Михаилу Романову, а затем развезены по разным городам: Адам д’Адарно – в Ярославль, Ю. Григорьев – в Устюг, Муршид Кули бек – в Казань. Там их содержали в полной изоляции как пленников. Причиной пленения послов объявили их маршрут через польские территории. Муршид Кули беку удалось вернуться в Персию в 1614 вместе с посольством Булат бека, прибывшим в Московское государство после Смуты, и московским посольством к шаху, во главе с М.И. Тихановым. Известно, что Ю. Григорьев в 1622 г. еще находился под стражей, а д’Адарно умер в монастырской тюрьме в 1654 г. В отмеченный период кроме персидских и имперских послов московские власти задержали дипкурьеров персидского шаха Мюгип бека и Мех бека. В 1615 г. Р. Ширли вернулся в Персию и доставил Аббасу I сведения о том, что идея создания антитурецкой коалиции больше не актуальна для европейских политиков, а в Европе назревает большой религиозно-политический конфликт.
Международный имидж Московского государства серьезно пострадал в результате Смуты. Отлаженные политические связи подтолкнули кн. Д.М. Пожарского в 1612 г. от имени «земства» предложить московский трон эрцгерцогу Максимилиану Габсбургу. Большинство московского боярства вместе с Д.М. Пожарским предпочитало видеть царем давно знакомого, проверенного союзника, за которого сватали своих дочерей еще Федор Иоаннович и Борис Годунов. Вопрос «призвания» Максимилиана отпал в 1613 г. в связи с коронованием Михаила. В 1612 г. умер Рудольф II, новым императором стал Матиас. Как политическая фигура Матиас никогда серьёзно не рассматривался московскими властями. Ставка делалась на Максимилиана. Придя к власти, Матиас оказался в сложной внутриполитической ситуации. Чтобы укрепить свое положение, ему была необходима победоносная война с османами, за мир с которыми он ратовал, находясь в оппозиции к императору Рудольфу II в 1606 –1607 гг. Московское государство Матиас продолжал считать потенциальным союзником. В период его правления до 1619 г. курс имперской политики в отношении Московского государства в целом оставался прежним. Несмотря на большую агитационную работу, которую послы польского короля вели в Праге, Матиас не поддержал Сигизмунда III в «московской авантюре». Ведущую роль в поддержании прежнего курса Империи, направленного на союзнические отношения с Московским государством и Персией, исполнял кардинал М. Клесль, предтеча политиков Нового времени. Будучи посредником между Польским и Московским государствами, имперское правительство прилагало максимальные усилия для того, чтобы привести их к мирному соглашению и продолжить курс на создание антитурецкой коалиции.
Напротив, политика нового московского правительства была непоследовательной и не имела перспективных задач. Поэтому московские дипломаты, получив в наследство хорошо налаженные связи с Империей, сохраняли только внешнюю форму прежних отношений. Формально Московское государство декларировало лозунг «соединенья» против Османской империи. На практике – задерживало имперских дипломатов по дороге к персидскому шаху. Необдуманные действия московских властей сорвали переговоры между императором и шахом, поставив нового царя в двусмысленное положение.
В отношении Персии московские политики действовали также непоследовательно и неперспективно. После того как шах был извещен о восшествии на престол Михаила Романова в 1614 г., московское правительство стало упорно и настойчиво выпрашивать у Аббаса I денежную помощь для ведения войны с Польшей. Вопрос финансовой поддержки определил весь спектр взаимоотношений Московского государства и Персии в 1614 –1616 гг. При этом московские власти намеренно дезинформировали шаха о внутреннем и внешнем положении страны, выдавая желаемое за действительное. Попытки Аббаса I придать отношениям двух государств долгосрочную перспективу в виде совместных взаимовыгодных проектов в Закавказье окончились неудачей. Московское государство практически отказалось от восточного направления во внешней политике. Ссылки на экономический кризис и войну с поляками плохо скрывали истинную причину такого поведения – страх за собственную власть. Новое московское правительство только внешне пыталось подражать авторитету и курсу правительства Годунова. Шах очень скоро понял истинное положение вещей в Московском государстве. Выспрашивание денег на ведение войны, даже после подписания Деулинского перемирия с Польшей, привело к почти полной утрате политического авторитета Московского государства в глазах шаха Аббаса.
В Заключении подведены итоги исследования. Период с 1587 по 1618 гг. в истории международных отношений знаменует переход от внешнеполитических условий и целей позднего Средневековья к эпохе Нового времени. На рубеже исторических эпох идея антитурецкой борьбы стала первым международным проектом, направленным на ослабление гегемонистских позиций одного государства в определенном регионе, в данном случае Османской империи. Наиболее активными участниками антитурецкого союза в рассматриваемый период были Священная Римская империя, Московское государство и Сефевидская Персия. Они могли составить ядро широкой антитурецкой коалиции, к которой позже могли присоединиться различные европейские страны. В отмеченных государствах для успешного создания антитурецкой коалиции имелись социально-политические и экономические условия. Чтобы воплотить проект в жизнь, их правительствам не хватило политической выдержки и настойчивости. Тем не менее, на протяжении почти 30 лет антитурецкий проект был неоднократно близок к своему воплощению. Его историю можно условно разделить на 4 периода.
Первый период (1587 – 1592 гг.) можно назвать этапом возрождения идеи антитурецкой коалиции. Инициатива организации антитурецкого союза принадлежала в это время мусульманскому государству – Персии. Идея такого невероятного для позднего Средневековья альянса в короткие сроки обрела реальное содержание. Ее наиболее горячими пропагандистами стали император Рудольф II и Борис Годунов от имени царя Федора Иоанновича. Морально и материально к коалиции присоединилась Римская Курия. В рядах сочувствующих остались Испания и Венеция. Появились и противники – Польша и Франция. Таким образом, за 4 года на международной арене образовались гипотетические альянсы потенциальных союзников и противников антитурецкой коалиции. Политики государств-сторонников альянса начали обсуждать проекты совместных действий и формы заключения предполагаемого союза. Московская дипломатия приняла в этих обсуждениях наиболее активное участие. Московское правительство во главе с Годуновым интуитивно почувствовало, что антитурецкий проект поможет Московскому государству интегрироваться в европейское сообщество, и реализовать перспективные планы своей восточной политики. Географическое положение и политические связи Московского государства позволили московским политикам стать посредниками-координаторами в отношениях между шахом Аббасом I и европейскими государями. В целом этот период можно охарактеризовать как успешный.
Второй период (1593–1599 гг.) был наиболее благоприятен для документального оформления антитурецкого союза. Международные события и обстановка способствовали заключению антитурецкой коалиции для начала в малом формате – между самыми заинтересованными странами. Московское государство и Персия были готовы это сделать. Но оформление соглашения было расстроено наиболее заинтересованной в нем стороной – Священной Римской империей. Император Рудольф II вел с 1593 г. войну с османами и остро нуждался в союзниках. Однако ему не хватило политической воли, чтобы убедить имперские сословия согласиться на подписание договора. Этот период можно считать временем упущенных возможностей.
Третий период (1600–1612 гг.) – самый продолжительный по времени. Его можно условно разделить на 2 этапа: 1600 –1606 и 1607 –1612 гг.
Особенностью первого этапа стала наступательная политика Московского государства и Персии по отношению к Османской империи. Внешнеполитические действия московских государей и персидского шаха были активнее, чем в предшествующий период. У основных партнеров по проекту вновь появилась возможность подписать антитурецкое соглашение. Аббас I закончил войну с узбеками и возобновил попытки заключить союз против османов. Не менее активными были действия в этом направлении царя Бориса Годунова и сменившего его Лжедмитрия I, объяснимые их неустойчивым положением на троне. Москва и Персия перешли от переговоров к реальным действиям. Аббас I начал в 1602 г. войну с Турцией. Б. Годунов отправил войско под командованием И.М. Бутурлина для нанесения удара по османским базам в Дагестане. Но эти шаги делались не на основе письменного соглашения, а по устной договоренности между императором, царем и шахом. Противодействие имперских сословий внешнеполитической деятельности Рудольфа II привело к «холостому движению» в процессе заключения договора. В связи с антитурецкими планами Лжедмитрия I в деле создания антитурецкой коалиции открылись новые перспективы. Сообщение об убийстве самозванца в мае 1606 г. произвело тяжелое впечатление на пражское правительство. Возможно, именно это известие окончательно склонило чашу весов среди имперских сословий в пользу сторонников немедленного прекращения войны. Протестантские сословия отказались осенью 1606 г. выделять средства на продолжение войны, вынудив императора заключить Ситваторокский мир. Обнадеживающие успехи в начале этапа практически были сведены к нулю.
На втором этапе переговоры по созданию антитурецкой коалиции велись наименее активно. На это влияли внутриполитические процессы, протекавшие в Священной Римской империи и Московском государстве, которое в результате Смуты выбыло из числа потенциальных участников антитурецкой коалиции. Московское государство продолжало оставаться для Персии и Священной Римской империи объектом тройственных отношений, но как субъект этих отношений стало недееспособным. В результате инициативным участником антитурецкого движения остался только Аббас I, успешно завершивший в 1612 г. войну с Турцией. Таким образом, процесс по созданию антитурецкой коалиции в третьем периоде протекал с переменным успехом. Возможность заключить союз оставалась.
Четвертый период (1613–1618 гг.) стал переломным моментом не только в истории Европы, но и во внутренней политике Московского государства и Священной Римской империи. Внешнеполитические проблемы трех держав остались в целом прежними, но в изменившейся международной обстановке приобрели для каждой из сторон разную актуальность. Успех в их решении зависел от степени мобильности и способности правильно оценивать ситуацию и приспосабливаться к новым условиям.
Новому императору Матиасу победоносная война с османами могла помочь разрядить социальную напряженность и укрепить свое положение на троне. Поэтому он не отказался от идеи антитурецкой коалиции и прежних союзников. Аббас I не собирался останавливаться на достигнутой победе, и следующая война с Турцией была вопросом времени. Он остался самым заинтересованным монархом в создании антитурецкой коалиции. Разочаровавшись в западноевропейских союзниках, шах возлагал надежды на помощь Московского государства, в котором закончилась Смута. Новые предложения Аббаса I могли заинтересовать московские власти и императора Матиаса. Но московское правительство не сумело вовремя и правильно оценить изменившуюся международную обстановку и пыталось решать политические проблемы при помощи старых методов, дававших сбои уже в последние годы царствования Бориса Годунова. Стремясь извлечь из отлаженного механизма международных связей сиюминутные выгоды, оно упустило из виду долгосрочную перспективу. Московские власти заняли в рассматриваемый период оборонительную и выжидательную позицию во внешней политике, чем упустили шанс восстановить авторитет Московского государства на международной арене. С началом Тридцатилетней войны Московское государство оказалось на окраине международных отношений. Европейские политики воспринимали его главным образом как союзника по антитурецкой коалиции и как посредника в отношениях с Персией. Однако в течение 5 лет правления Михаила Романова московское правительство, больше заботилось о сохранении власти, чем о престиже страны, и нанесло серьезный урон международному имиджу своего государства, возродить который в полном объеме стало возможным лишь при Петре I.