Тема: Международное право в деятельности таможенных органов План
| Вид материала | Документы |
- Российской Таможенной Академии методологические рекомендации по соврешентсвованию системы, 213.26kb.
- О практике применения системы менеджмента качества Приволжского таможенного управления, 95.6kb.
- Бадри Джемалович Накашидзе программа рассмотрена на заседании кафедры от сентября 2005г., 402.57kb.
- Учебно-методический комплекс международное таможенное право магистерская специализация, 1225.42kb.
- Темы лекций и семинарских заданий, 203.13kb.
- Примерная программа модуля «Административно-правовые основы деятельности таможенных, 765.64kb.
- Вляют безопасность деятельности всех должностных лиц таможенных органов юту и объектов, 153.33kb.
- Аждан в области финансовой деятельности государства и правового регулирования прав, 23.45kb.
- "Теневая экономика и контрольные функции таможенных органов", 1239.22kb.
- Тема Международное право как особая система юридических норм, 40.83kb.
Тема:
Международное право в деятельности таможенных органов
План
| Введение | |
| Глава 1. Международное публичное и частное право в системе правового регулирования экономических отношений в России | |
| 1. Соотношение международного и национального права в правовой системе Российской Федерации | |
| 2. Международное публичное право в регулировании экономических отношений | |
| 3. Международное частное право в регулировании имущественных и личных неимущественных отношений | |
| Глава 2. Применение принципов и норм международного публичного и частного права в деятельности таможенных органов | |
| 1. Применение международного публичного права в деятельности таможенных органов | |
| 2. Применение международного частного права в деятельности таможенных органов | |
| Заключение | |
| Список литературы | |
Введение
Актуальность темы работы. Нормы и принципы международного права все более уверенно входят в российскую правоприменительную практику. Это, в свою очередь, ставит перед юридической наукой целый ряд вопросов о соотношении международного и национального права, а так же о применении норм и принципов международного права в деятельности органов государственной власти.
Еще в XIX в. в России была обоснована проблема соотношении двух правовых систем – национального и международного права. Над ней работали такие известные русские юристы, как Ф.Ф. Мартенс, П.Е. Казанский, Л.А. Камаровский и т.д. Как пишет Р.А. Мюллерсон: «Для русских дореволюционных авторов характерно рассмотрение международного и национального права как различных правовых сфер, т.е. хотя сами они эту сторону специально не подчеркивали, но были дуалистами в вопросе их соотношения».
Русский юрист-международник Ф.Ф.Мартенс писал, что те внутренние законы, которые определяют социальное устройство, взаимные права и обязанности общественных классов и государства, очевидно, должны оказывать влияние на право, обеспечивающее социальные интересы каждого народа в области международных отношений. Продолжая эту мысль, Ф.Ф.Мартенс утверждал, что современное положительное международное право нельзя понять, не зная действующего государственного права образованных народов.
Принятие конституции России 1993 г. утвердило принцип примата норм международного права в России. В соответствии с п.4 ст.15 Конституции общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.
Судьями Конституционного Суда РФ подчеркивается, что "общепризнанные принципы и нормы международного права, а также международные договоры Российской Федерации имеют преимущество перед национальными законами в случае противоречия международных норм и законов государств"1. Следовательно, не только международные договоры РФ должны иметь приоритет в применении перед законами, но и общепризнанные нормы международного права.
Практика Конституционного Суда РФ также свидетельствует о том, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ в рамках российской правовой системы обладают равной юридической силой, и поэтому, в случае возникновения коллизии между законом и общепризнанной нормой международного права, приоритет должен отдаваться соответствующей норме общего международного права. Проверяя конституционность закона и используя при этом общие нормы международного права для определения нормативного содержания конституционных положений, Конституционный Суд РФ тем самым фактически признает приоритет общепризнанных принципов и норм международного права перед национальными законами.
Эти положения Конституции находят отражение и в отраслевом законодательстве, в частности в Таможенном кодексе РФ. Ст.8 Таможенного кодекса определяет действие международных договоров Российской Федерации в области таможенного дела.
В п.3 Положения о Федеральной таможенной службе 2004 г. определяется, что федеральная таможенная служба в своей деятельности руководствуется Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными законами, федеральными законами, указами и распоряжениями Президента Российской Федерации, постановлениями и распоряжениями Правительства Российской Федерации, международными договорами Российской Федерации, нормативными правовыми актами Министерства экономического развития и торговли Российской Федерации, Министерства финансов Российской Федерации и Центрального банка Российской Федерации.
Анализ материалов юридической практики показывает, что вопросы применения норм и принципов международного права являются не только теоретической, но и практической проблемой деятельности таможенных органов. Особенно ярко они проявляются в сфере регулирования внешнеэкономической деятельности. Возможное вступление России в ВТО еще более актуализирует рассматриваемые вопросы.
Теоретической основой работы явились труды таких известных ученых, как Буткевич В.Г., Левин Д.Б., Камаровский Л., Мюллерсон Р.А., Казанский П.Е., Байков А.Л., Горовцев А.М., Суворова В.Я., Гавердовский А.С., Усенко Е. Т., Вельяминов Г.М., Богуславский М. М. и др.
В работе обобщается не только широкий круг теоретических источников, но и положения законодательства, международных договоров, материалы судебной и арбитражной практики.
Цель дипломной работы состоит в анализе роли и значения норм и принципов международного права в деятельности таможенных органов.
Исходя из цели работы автором ставятся следующие задачи:
1. Рассмотреть соотношение международного и национального права в правовой системе Российской Федерации.
2. Охарактеризовать международное публичное право в регулировании экономических отношений
3. Охарактеризовать международное частное право в регулировании имущественных и личных неимущественных отношений.
4. Выявить основные направления и проблемы применения международного публичного права в деятельности таможенных органов
5. Определить наиболее актуальные вопросы применения международного частного права в деятельности таможенных органов.
Структура работы определяется поставленными задачами. Она состоит из двух глав, объединяющих пять параграфов
Глава 1. Международное публичное и частное право в системе правового регулирования экономических отношений в России
1. Соотношение международного и национального права в правовой системе Российской Федерации
Взаимосвязь международного права с национальным предопределена тем, что и то, и другое создаются по воле государств. Более того, международное право не смогло бы выполнять регулирующую функцию без внутригосударственного права.
Каждое государство само устанавливает пределы и характер взаимодействия своего права с международным. Национальное право присуще суверенитету государства и реализуется через его внутреннюю и внешнюю политику.
В современной юридической литературе взаимосвязь двух правовых систем принято обозначать различными терминами, в частности, такими, как «взаимодействие», «соотношение», «согласование» или «взаимосогласование». Для характеристики отдельных стадий или элементов рассматриваемого процесса употребляют термины «имплементация» и «трансформация», «согласование» и т.д.
Наиболее популярные в настоящее время термины «взаимодействие» и «соотношение». Они означают взаимную связь явлений. Однако содержание термина «взаимодействие» гораздо шире. Он может быть истолкован как «взаимная помощь», а «соотношение» — лишь как сложившееся отношение явлений, например, понятий или систем.
Проблема соотношения двух правовых систем, т.е. международного и внутригосударственного, стала формироваться уже на ранних стадиях развития международного общения. Как пишет В.Г. Буткевич, отсчет данной проблематики нужно ввести, начиная уже с эпохи рабовладения и феодализма2. В то же время, отмечает В.Г. Буткевич, современная юридическая наука не исследовала соотношение двух правовых систем в те эпохи. Большинство же западных юристов не признают, каких-либо отношений между этими системами. Поддерживая позицию В.Г. Буткевича, Д.Б. Левин пишет, что соприкосновение норм международного и внутригосударственного права, составляет неотъемлемую черту правового регулирования международных отношений на протяжении всей их многовековой истории. Однако, в докапиталистические эпохи, при сравнительной узости самого предмета международных отношений рамки такого соприкосновения были сравнительно невелики»3.
В России в XIX в., вопрос о соотношении международного права с национальным правом рассматривался лишь в связи с исследованиями международного права с другими научными институтами. Принцип дуалистической концепции был близок ректору Московского Университета Л.А. Камаровскому, который отмечал: «нормы, выставленные каким- либо одним государством, превращаются в международные лишь на основании согласия всех остальных народов (consensu gentium), выраженного либо молчаливо (обычаи), либо формально (договоры)»4. Далее Л.А. Камаровский пишет: «Правительство своими законами, распоряжениями и действиями придает международным нормам практическую санкцию на подвластной им территории и по отношению собственным подданным... Часто издаются законы, сообразные с трактатами, и, наоборот, заключаются последние для дальнейшего развития и осуществления первых». Л.А. Камаровский подчеркивал: «...Нужно строго разграничивать соприкасающиеся области - государственную и международную; нельзя одобрить ни перенесения государственных принципов на почву международную, как пытался это делать легитимизм, ни поддержки каких-либо государственных порядков международными мерами»5. Как отмечает Р.А. Мюллерсон, Л.А. Камаровский выступает «с одной стороны против влияния реакционных, отживших принципов внутреннего права на международное право, а с другой–против использования международного права в качестве средства обеспечения»6. Также следует упомянуть мысль другого известного русского юриста по данному исследованию П.Е. Казанского: «Внутригосударственное право не может противоречить международному. Если же подобные противоречия окажутся почему-либо, государство обязано не только нравственно... но и юридически согласовать свои внутренние порядки с принятыми им на себя обязательствами. Международное право должно быть выполняемо. Находится или не находится с ним в согласии внутреннее право страны, это с международно-правовой точки безразлично»7.
Что касается Западной Европы, то юристы XIX в., так же как и в России, касались данной проблемы лишь в связи с исследованием соотношения науки международного права с другими научными институтами. Например, немецкий профессор Ф. Гольцендорф как и русский юрист А.Л. Байков исследовали вопросы, связанные с конституционными регулированиями заключения международных договоров.8 Ф. Гольцендорф в 1885 подчеркивал: «...приговор национального может основываться непосредственно на нормах международного права»9. Данное высказывание немецкого юриста звучит актуально и для сегодняшних дней.
Первая фундаментальная работа по данной тематике вышла в 1899 г. под названием «Международное и внутригосударственное право», автором которого был немецкий юрист Г. Трипель. Вообще следует отметить, что западные юристы-международники подходили к вопросу о соотношении международного и национального права, исходя из трех принципов: дуалистического и двух монистических. Принцип дуализма состоит в том, что и международное, и национальное право - это две самостоятельные правовые системы. Сторонниками данного принципа являются: Г.Трипель, Д.Анцилотти, В. Даневский и т. д.
Советский юрист В.Г. Буткевич пишет: «... дуалисты увлеклись анализом особенностей отношений международного и внутригосударственного права и настолько их гипертрофировали, что не признали возможным соотношение правовых систем и их элементов между собой»10. Далее В.Г. Буткевич отмечает, что основатель дуалистической теории Г. Трипель не смог избежать путаницы в этом вопросе. Р.А.Мюллерсон, не соглашаясь с В.Г. Буткевичем, отмечает, что как Анцилотти, так и Трипель видят связь между двумя правовыми системами11. Соглашаясь в этом вопросе с Р.А. Мюллерсоном, можно привести высказывание Г. Трипеля по этому вопросу, где он пишет, что «основной темой его дискуссии является исследование взаимоотношений между двумя этими системами права».
Как отмечает Р.А. Мюллерсон, именно дуалистическое направление полно отвечает реальностям существования суверенных государств. Вообще следует отметить, что большинство советских и российских юристов придерживаются именно дуалистической концепции. Что касается высказываний В.Г. Буткевича, то он не отрицает взаимодействия двух правовых систем, скорее всего он не соглашается с концепциями Трипеля и Анцилотти в этом вопросе.
Природа монистических принципов состоит в том, что и международное, и национальное право являются частями одной правовой системы. Но в то же время они делятся как на сторонников примата национального права, так и на сторонников примата международного права. К середине XIX в., господствовала точка зрения примата национального права, которая фактически определяла международное право, как отрасль внутригосударственного права. Большое влияние на эту разновидность монистической концепции оказали взгляды Гегеля, которые были им, разработаны в учении о государстве и праве. Сторонниками данной концепции были Мальберг, Эйхельман, Симсон, Цорн и др.
Термин «соотношение» международного и национального права очень часто использовался советскими учеными, придерживавшимися в большинстве своем дуалистической концепции, согласно которой международное и внутригосударственное право — это две самостоятельные системы, соприкасающиеся, но не пересекающиеся. Подобный подход свидетельствовал о том, что советские исследователи не видели общих сфер действия у международного и национального права, поэтому термин «соотношение» в большей мере соответствовал концепции об отношениях советского права с международным, чем термин «взаимодействие». В настоящее время оба термина употребляются в отечественной юридической литературе как синонимы, хотя это и не совсем оправдано, поскольку по своему значению термин «взаимодействие» намного шире термина «соотношение».
Термин «согласование» так же, как и «соотношение», употреблялся в советской юридической литературе. Данный термин жестко привязан к дуалистической концепции соотношения международного и внутригосударственного права и не используется учеными, придерживающимися иных взглядов, поскольку, если следовать теориям примата или международного или внутригосударственного права, согласование норм одной системы с нормами другой не требуется, так как одна из них практически заменяет собой другую.
Согласование — это действие по приведению в соответствие или в нужное соотношение с чем-либо, выработка единого мнения относительно определенного явления или факта.
Содержание термина «согласование» подробно рассматривалось в работах В.Г. Буткевича. По его мнению, «согласование» — это организационно-правовая деятельность государств, других субъектов права (как международного, так и внутригосударственного) по выработке сходных или общих форм нормативных предписаний по их реализации в соответствии с нормами обеих правовых систем. Этот процесс может быть как односторонним, так и двусторонним. В.Г. Буткевич полагает, что он чаще бывает двусторонним12.
В юридической литературе, в связи с рассматриваемым явлением, употребляется и термин «имплементация». В.Я.Суворова справедливо отмечает, что данный термин не всегда верно и точно используется в современной научной литературе13.
По мнению А.С. Гавердовского, под имплементацией следует понимать целенаправленную организационно-правовую деятельность государств, предпринимаемую индивидуально, коллективно или в рамках международных организаций в целях своевременной всесторонней и полной реализации принятых на себя в соответствии с международным правом обязательств14. В.Я. Суворова полагает, что если следовать данному определению, имплементация — это подготовительная стадия реализации, т.е. ее обеспечение. Однако данный термин происходит от английского слова implementaion, которое означает само применение или реализацию чего-либо. Поэтому, на наш взгляд, имплементация — это организационно-правовая деятельность по реализации международных обязательств, а не подготовка к ней.
Термин «трансформация» происходит от английского слова transformation — превращение, переход из одного состояния в другое — и употреблялся для характеристики отношений, при которых норма одной системы права переходит, трансформируется в норму другой системы. Согласно данной концепции международный договор в результате его ратификации, утверждения или просто официального опубликования превращается во внутригосударственный нормативно-правовой акт. Международный договор не признавался источником внутригосударственного права. В то же время трансформация норм национального права в нормы международного права в данной концепции не считалась возможной. Норма национального законодательства могла превратиться в норму международного права только в случае ее признания другими государствами15.
По мнению советских ученых, трансформация могла быть осуществлена либо посредством принятия соответствующего внутригосударственного акта, либо путем инкорпорации норм международного права во внутригосударственное право. Однако у правоведов не было единства в определении понятия трансформации, его сущности и классификации. Различными были взгляды на данную проблему и у зарубежных ученых-представителей стран народной демократии. А западные ученые с 70-х гг. XX в. и вовсе редко обращались к данной проблеме16.
Основанием для признания возможности действия норм международного права во внутригосударственной сфере можно признать инкорпорацию. Инкорпорация выражается в действиях органов государственной власти, подтверждающих возможность применения норм международного права на территории государства иными государственными органами, должностными лицами, а также физическими и юридическими лицами. Инкорпорация предполагает включение чего-либо во что-либо. Нормы международного права могут быть включены в систему права или в правовую систему. Если они включаются в систему права, то входят во внутригосударственный нормативный комплекс.
В юридической науке существуют различные способы признания государством обязательности норм международного права: ратификация, утверждение, принятие, присоединение, подписание международно-правого акта и т.д. Если в законодательстве государства указывается, что после совершения одного из этих действий нормы договора могут применяться во внутригосударственной сфере, то это действие можно считать и способом инкорпорации, если в законе нет каких-либо иных условий, установленных для этого. Однако ни один из этих способов не может являться формой приведения в действие нормы международного права в государстве, так как между ратификацией и реализацией может пройти (и обычно проходит) довольно длительное время.
Таким образом, применение норм международного права во внутригосударственной сфере основывается на факте их инкорпорации во внутригосударственную правовую систему или систему национального права в зависимости от положения конституции. Актом, подтверждающим инкорпорацию, может быть акт ратификации, утверждения или присоединения, а также любой иной акт, который признается таковым в соответствии с законодательством.
Основы соотношения национального права России и международного права закреплены в главе I Конституции РФ, которая посвящена основам конституционного строя Российской Федерации. В этой главе содержаться нормы, регулирующие не все, а наиболее важные общественные отношения, характеризующие российскую государственность. Совокупность этих правовых норм образует конституционно-правовой институт «основы конституционного строя Российской Федерации», занимающий ведущее место в системе конституционного права России.
В Конституции России 1993 г. находят отражение общие для любого случая принципы взаимодействия национального и международного права. Среди них принципы: а) равенства правовых систем; б) единства целеполагания; в) согласованного (скоординированного) действия правовых систем; г) соблюдения предписаний обеих правовых систем, установленных для урегулирования процесса взаимодействия; д) соблюдения государствами своих обязательств по обеспечению эффективного взаимодействия международного и внутригосударственного права;
Принцип равенства правовых систем присутствует в Конституции РФ. Такой вывод можно сделать на основе ч. 4 ст. 15, п. «г» ст. 106, п. «г» ст. 125 (ч. 4. ст. 80).
Ст. 15 декларирует приоритет предписаний норм международных договоров перед положениями законов Российской Федерации. В то же время в п. «г» ст. 106 говорится о ратификации договоров РФ, а в п. «г» ст. 125 — о праве Конституционного Суда РФ рассматривать на соответствие Конституции нератифицированные договоры РФ.
Г.М. Даниленко в комментарии к ч. 4 ст. 15 Конституции РФ отмечает, что данная норма закрепляет возможность применения положений международного права судами и другими органами государства. Кроме того, заинтересованные физические и юридические лица могут ссылаться непосредственно на нормы международного права при разрешении своих споров с государственными органами, учреждениями и организациями17.
Принцип единства целеполагания выражается в том, что у международного и внутригосударственного права имеются единые цели, которые должны вырабатываться с учетом как национальных, так и интернациональных интересов. В процессе целеполагания участвуют в основном государства и международные организации, хотя не исключено и участие государствоподобных образований. Процесс целеполагания в большей степени регулируется международным, чем нацио нальным правом. Разработка единых целей может быть инициирована как государством (государствами), так и международными организациями. Общность целей предопределяется интересами участников процесса. Такие цели отражаются в международных актах (договорах, конвенциях, декларациях и т.п.), а затем и во внутригосударственном праве.
Поскольку отправным (основополагающим) принципом взаимодействия, является принцип равенства правовых систем, присутствующий, как явствует из вышеизложенного, в Конституции России, то логично предположить и наличие в ней принципа согласованного действия двух правовых систем. Равенство правовых систем может наглядно проявляться в процессе их взаимодействия, а наличие такового предполагает и скоординированное действие норм международного и внутригосударственного права.
Само равенство систем предполагает, что существует возможность их взаимодействия. В установлении такого равенства нет необходимости, если не предполагается их взаимодействие. Системы, действующие абсолютно автономно друг от друга, могут быть теоретически соотносимы, но не находиться во взаимодействии. Тот факт, что в Конституции РФ закрепляется возможность приоритетного применения норм международных договоров, а общепризнанные нормы и принципы отнесены к правовой системе РФ, указывает на то, что все эти нормы могут применяться на внутригосударственном уровне.
Возможность приоритетного действия норм международных договоров содержится в ч. 4 ст. 15, что очень важно для согласованного действия двух систем. В ней фактически указывается механизм такого действия. То есть, если норма национального законодательства по своему содержанию не вписывается в уже сформировавшийся нормативный блок, о котором мы говорили выше, то она не может быть реализована для урегулирования проблемных отношений. Ее применение может нанести вред общественным отношениям, поэтому применяется норма более эффективная (в данном случае — норма международного права).
Практически, о том же говорится и в ч. 1 ст. 17 Конституции РФ. С.А. Пяткина в комментарии к этой статье отмечает: «Смысл и значение статьи заключается в окончательном преодолении несоответствия положения личности в Российской Федерации в прошедшие десятилетия международным стандартам в области прав человека»18.
Каждое государство вправе создавать свои правила применения на своей территории норм и принципов международного права. Однако эти правила не должны негативно сказываться на процессах унификации и глобализации, происходящих в современных международных отношениях. Таким образом, правила, создаваемые государством в этой сфере, не должны противоречить предписаниям международного права, и в то же время они призваны отражать государственные интересы. Иными словами, такие нормы должны соответствовать как национальным, так и интернациональным интересам. Отсюда вытекает принцип соблюдения предписаний обеих правовых систем, установленных для урегулирования процесса взаимодействия.
Принцип соблюдения РФ своих обязательств по обеспечению эффективного взаимодействия международного и внутригосударственного права предполагает: а) приведение в соответствие с международным правом национального законодательства (материальная сторона взаимодействия) (ч. 4 ст. 15 Конституции); б) реализацию норм и принципов международного права на внутригосударственном уровне (процессуальная сторона взаимодействия) (ч. 4 ст. 15 Конституции, ст. 23, 31 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации»); в) совместные действия органов государственной власти в этом процессе (п. «г» ст. 106, п. «б» ст. 86, п. «г» ст. 125 Конституции, ст, 10, 11, 32, 38 Закона «О международных договорах Российской Федерации»).
Обеспечение выполнения обязательств РФ, проистекающих из ее международных договоров, возлагается на государственные органы Российской Федерации. В этом процессе принимают участие Президент и Правительство РФ, федеральные органы исполнительной власти, органы государственной власти субъектов РФ. Общее наблюдение за выполнением международных договоров России осуществляет Министерство иностранных дел РФ (ст. 32 Федерального закона «О международных договорах РФ»).
В ст. 33 указанного Закона отмечается, что в случае нарушений обязательств по международному договору Российской Федерации другими его участниками Министерство иностранных дел РФ либо другие федеральные органы исполнительной власти совместно с МИД РФ представляют в зависимости от того, в чьей компетенции находятся вопросы, регулируемые договором, Президенту Российской Федерации или в Правительство РФ предложения о принятии необходимых мер в соответствии с нормами международного права и условиями самого договора. Это является свидетельством действия принципа ответственности РФ за нарушение обязательств по обеспечению взаимодействия.
Нормы международного права не действуют в государствах ex proprio vigore (своей собственной силой), но должны быть рецепированы в национальном праве. Это может быть генеральная рецепция или специальная. Генеральная рецепция, применяемая в России, отнюдь не действует универсально и повсеместно; более того, есть страны, в которых приоритетен не международный договор (как в России), но внутренний закон (например, в США).
Что касается России, то согласно ст. 15 п. 4 Конституции РФ: "Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора".
Этим отчетливо определяется, что международный договор - часть правовой системы России, а не просто "контракт" с другими субъектами международного права. При этом ст. 14 п. 1а и ст. 15 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации" предусматривают, что "договоры, требующие изменения действующих или издания новых законов, а также устанавливающие иные правила, чем предусмотренные законом", подлежат обязательной ратификации в форме закона. Существенно, что если ясно установлен приоритет правил международного договора России перед правилами российского закона, это не относится к "общим принципам и нормам международного права", которые, являясь "составной частью" правовой системы России, согласно ст. 15 п. 4, не пользуются приоритетом по отношению к другим частям этой системы.
Это значит, что соответственно общие принципы и нормы международного права и международные договоры с любым другим государством, с очевидностью, презюмируются как составная часть правовой системы и этого другого государства. Таким образом, правовые системы отдельных государств в определенной части (во всяком случае, что касается общепризнанных принципов и норм международного права) презюмированно идентичны. Особенность этих идентичных частей в том, что они автономны в национальных правовых системах: они не могут изменяться индивидуальной государственной волей.
Общепризнанные принципы и нормы международного права изменяются коллективной волей всего международного сообщества государств. А нормы международных договоров возникают, изменяются и прекращают свое действие по воле государств - участников этих договоров. Сказанное выше логично применимо как к международным нормам публичного характера, в том числе в экономической сфере, так и к международным нормам частноправового значения.