Расколотая цивилизация. Наличествующие предпосылки и возможные последствия постэкономической революции
| Вид материала | Документы |
- Глобальные последствия загрязнений окружающей среды, 141.96kb.
- Описание «Последняя Большая Игра», 127.38kb.
- Глобальные последствия загрязнения окружающей среды, 130.02kb.
- 48. Буржуазные революции в странах зе. Причины, характерные особенности и последствия, 103.08kb.
- Мировой экономический кризис: предпосылки, проявление, пути выхода и последствия, 74.79kb.
- «Политический и экономический кризисы в Украине: причины возникновения, возможные последствия, 157.88kb.
- План Введение I буржуазная революция в Испании 1820-1823 годов а предпосылки революции, 335.68kb.
- План Введение I буржуазная революция в Испании 1820-1823 годов а предпосылки революции, 339.33kb.
- Предпосылки и экономические последствия второй мировой войны предпосылки, 136.67kb.
- Задачи революции 7 Начало революции 8 Весенне-летний подъём революции, 326.28kb.
Глава седьмая. Зрелое постиндустриальное общество и второй системный кризис индустриализма
В последнее десятилетие XX века западный мир вступил в условиях внешней и внутренней стабильности, обладая всеми необходимыми предпосылками для быстрого и устойчивого хозяйственного роста. К этому времени “холодная война” закончилась поражением коммунистического лагеря, экономический вызов со стороны стран Юго-Восточной Азии утратил прежнюю остроту, зависимость от импортируемых ресурсов была во многом преодолена, а возмездие, постигшее Ирак после оккупации им Кувейта, стало первой скоординированной акцией большинства развитых стран, направленной на поддержание мирового порядка. Основой такой стабильности стали фундаментальные изменения в хозяйственном базисе постиндустриальных государств, и главным из них было, безусловно, формирование сектора экономики, ориентированного на производство информации, средств ее распространения и обработки, а также высокотехнологичной продукции.
Хозяйственный подъем, вполне обозначившийся в США с 1992-го, а в Западной Европе — с 1994 года, стал первым проявлением успехов информационной экономики, триумфом четвертичного сектора хозяйства. В этих условиях, по аналогии с эпохой становления постиндустриального общества и тенденциями, проявившимися во второй половине 60-х — начале 70-х годов, достаточно уверенно можно было предположить как неизбежность обострения отношений между постиндустриальным и индустриальным мирами, подобного имевшему место между индустриальными и доиндустриальными странами, так и поражение индустриального мира в этом противостоянии, подобного поражению “третьего мира” в 70-е годы. В самом деле, если доминирование третичного сектора, или сферы услуг, в западных экономиках 70-х годов снизило потребности формирующейся постиндустриальной цивилизации в естественных ресурсах и предопределило неудачу попыток развивающихся стран диктовать условия западному миру, то ведущая роль информационной составляющей в новых условиях должна была снизить относительную потребность западного общества в максимизации материального богатства и тем самым резко сократить долю мирового валового продукта, предлагаемую к реализации на мировых рынках новыми индустриальными экономиками. Экспансия четвертичных хозяйственных систем не могла не подорвать основы экономики стран, ориентированных на преобладание вторичного сектора, и тем самым спровоцировать гораздо более глобальный и мощный кризис, нежели оставшийся в памяти поколения 70-х.
Главным ресурсом в хозяйственной системе нового типа стал интеллектуальный капитал, или способность людей к нововведениям и инновациям. Его эффективное использование привело к тому, что в 90-е годы во многих западных странах, и в первую очередь в США, оказались преодолены многие из негативных тенденций, которые считались особенно опасными в предшествующее десятилетие. В результате усилий администрации президента Б. Клинтона впервые за последние тридцать лет федеральный бюджет был сведен в 1998 и 1999 годах с профицитом, а европейские страны жестко ограничили параметры бюджетного дефицита и государственного долга перед введением евро 1 января 1999 года. Устойчивый хозяйственный рост в США обеспечил радикальное изменение ситуации в области занятости: если с 50-х по 80-е годы уровень безработицы неуклонно повышался, то к 1998 году он вернулся к параметрам сорокалетней давности. Преодоленной оказалась и инфляционная проблема: последние два года дают основания для опасений, что может наступить дефляция; не исключено, что скоро понадобится термин, противоположный понятию стагфляции и обозначающий не повышение цен в условиях спада, а их снижение в период устойчивого роста. Значительные успехи были достигнуты в борьбе с разного рода антисоциальными проявлениями; западные общества стали более толерантными, а системы ценностей, которым привержены их граждане, значительно приблизились по своему содержанию к постэкономическим.
Однако в рамках нашего исследования уместно, прежде всего, обратиться к основным хозяйственным последствиям экспансии того сектора экономики, который основан на использовании интеллектуального капитала. В этой связи нас будет интересовать пересмотр роли и значения первичных сырьевых ресурсов, характер инвестиционных процессов, кажущийся подчас парадоксальным, и, наконец, новые основы организации производственных корпораций.
Хозяйственная революция 90-х
Источником бурного экономического роста, отличающего последнее десятилетие ХХ века, однозначно следует назвать интеллектуальный капитал современного работника. По целому ряду причин хозяйственный прогресс сегодняшнего дня определяется развитием информационных технологий и связанных с ними отраслей промышленности.
Во-первых, именно в этом секторе экономики производится ресурс, для которого не характерна традиционно понимаемая исчерпаемость. Сегодня страны Запада получают реальную возможность экспортировать те товары и услуги, объемы вывоза которых за рубеж, порой весьма значительные (так, в 1995 году сумма продаж информационных услуг и услуг по обработке данных на мировом рынке составила 95 млрд. долл.234, из которых на долю США пришлось три четверти235), не сокращают масштабов их использования внутри страны. Тем самым формируется новый, практически неисчерпаемый источник сокращения отрицательного сальдо торгового баланса, характерного для торговли постиндустриальных стран с индустриальным миром в 80-е годы. Во-вторых, развитие информационного сектора не наталкивается на ограниченность спроса внутри страны, так как, с одной стороны, его продукция остается относительно дешевой, а с другой, потребности в ней по самой их природе растут экспоненциально. Мы уже отмечали, что в 1991 году в США расходы на приобретение информации и информационных технологий (112 млрд. долл.) превысили затраты на производственные технологии и основные фонды (107 млрд. долл.)236; между тем уже на следующий год этот разрыв составил более 25 млрд. долл. и продолжает увеличиваться237. В 1996 году американские компании направили только на приобретение компьютерной техники 43 процента всех своих расходов, что более чем вдвое превышает объем финансирования любой из других статей капитальных вложений. Общие же затраты на покупку и обслуживание информационных технологий превысили в США 500 млрд. долл., в то время как совокупный мировой показатель подобных капиталовложений не превышал 1 триллиона долл.238 Несмотря
на то, что большинство экономистов давно уже считает неизбежным спутником подобных инвестиций заведомую неопределенность их результатов239, к началу 1997 года, согласно некоторым оценкам, информационные технологии и оборудование для их использования составляло не менее 12 процентов всех производственных активов американских корпораций240. Прогресс в этой области в последние годы лишь набирает темпы; каждая новая модель компьютерных систем не только сменяет предшествующую все быстрее, но и добивается неоспоримо большего успеха на рынке: так, через два года после запуска компанией “Интел” в серийное производство микропроцессора Pentium с технологией MMX продавалось почти в 40 раз больше чипов, нежели процессоров Intel486DX через тот же срок после начала их серийного выпуска241. Столь бурный рост продаж в значительной мере обусловлен падением цен на высокотехнологичную продукцию: в феврале 1999 года средняя цена покупаемого в США нового компьютера впервые опустилась ниже 1 тыс. долл., а средний темп удешевления подобных товаров составлял в 1996-1999 годах от 20 до 30 процентов в годовом исчислении и выступал одной из главных причин наблюдающейся сегодня дефляции242. В-третьих, в развитых странах сложились условия для очередного лавинообразного нарастания спроса на новые информационные продукты: к концу 1997 года количество компьютеров, приходящихся на 100 человек, превысило 20 единиц почти во всех развитых европейских странах и Японии, а в США оказалось даже выше 40243; в то же время компьютерные сети освоены далеко не столь широко. Хотя темпы подключения к сети Интернет в США и большинстве других развитых стран растут в 1996-1999 годах на 60-100 процентов в год, абсолютное число подключений остается весьма низким (так, в США оно составляло на 1 января 1997 года несколько менее 40 на 1 тыс. человек244, на 1 января 1998-го – чуть более 60245 и на 1 января 1999-го – 115 подключений на тысячу человек246; в 1998 году средний пользователь Интернета обращался к нему около двух раз в неделю, расходуя на это несколько менее 3,5 часа в месяц247). Поэтому у информационной отрасли есть хорошие шансы сохранять высокие темпы развития на протяжении ближайшего десятилетия: уже сегодня в США, Франции и Германии число открытых в сети Интернет счетов для осуществления операций с ценными бумагами (около 11 млн.) более чем втрое превышает показатель 1997 года (3,25 млн.) 248; согласно подсчетам экспертов, совокупный показатель интернетовской торговли, составлявший в 1997 году около 26 млрд. долл., вырастет к 2005 году до 1 триллиона долл249; в то же время объем передачи информации по этим каналам превысит объем информации, передающийся с помощью голосовой телефонной связи250. В-четвертых, это развитие оказывается сопряжено с экспансией индивидуальной занятости, что ощутимо снижает остроту проблемы безработицы. Еще в начале 90-х годов в американских центрах сосредоточения информационных технологий — в первую очередь в районах Бостона, Сан-Франциско, Лос-Анджелеса и Нью-Йорка — занятость в сфере услуг достигла фантастического показателя в 90 процентов общей численности рабочей силы251. Согласно прогнозам, с 1992 по 2005 год в США появится более 26 млн. рабочих мест, что больше, чем за период 1979-1992 годов252; при этом только на протяжении 1994-1998 годов в высокотехнологичном секторе создано до 10 млн. рабочих мест253, что составляет около 95 процентов их общего нетто-прироста. Как ожидается, суммарные показатели занятости вырастут в течение всего рассматриваемого периода почти на четверть при росте населения не более чем на 15 процентов. Уже сегодня США располагают 156 рабочими местами на каждые 100, существовавшие в 1975 году, тогда как европейский показатель составляет лишь 96254. В-пятых, информационный сектор обеспечивает экономический рост без пропорционального увеличения затрат энергии и материалов; так, если в первые послевоенные годы доля стоимости сырья и энергии в затратах на изготовление применявшегося в телефонии медного провода достигала 80 процентов, то при производстве оптоволоконного кабеля она сокращается до 10 процентов255; при этом медный кабель, проложенный по дну Атлантического океана в 1966 году, мог использоваться для 138 параллельных телефонных вызовов, а оптоволоконный кабель, инсталлированный в начале 90-х, способен обслуживать одновременно 1,5 млн. абонентов256; как следствие, трехминутный трансатлантический телефонный разговор, который в конце 40-х стоил (в современных ценах) почти 800 долл., сегодня обходится американцу в среднем в 84 цента257. Примеры такого рода можно продолжать сколь угодно долго. На основе тенденции к абсолютному сокращению энергопотребления, сложившейся во второй половине 80-х и в 90-е годы в развитых странах, их правительствами одобрена стратегия, которая на протяжении ближайших трех десятилетий обеспечит десятикратное снижение ресурсоемкости единицы национального дохода: потребности в природных ресурсах на 100 долл. произведенного национального дохода должны снизиться с 300 килограммов в 1996 году до 31 килограмма258. Характерным свойством информационного сектора экономики и его влияния на традиционные отрасли является то, что издержки на производство широкого круга благ, в том числе и потребительских, фактически не меняются при весьма существенном повышении их качества259. Можно отметить и целый ряд других факторов, существенно меняющих характер экономики в условиях роста ее информационной и высокотехнологичной составляющих, однако для целей нашего исследования более важными представляются иные проблемы.
Если в 70-е и 80-е годы, когда постиндустриальный мир испытывал давление со стороны поставщиков сырья, а его товары должны были жестко конкурировать с производимыми в новых индустриальных странах, вопросы ресурсной независимости и снижения материале- и энергоемкости продукции рассматривались в числе наиболее приоритетных, то теперь акценты значительно сместились. На первый план вышли проблемы инвестиционной активности, а также конструирования такой корпоративной стратегии, которая способна обеспечить высокую конкурентоспособность продукции и активное проникновение компании на новые рынки. Рассматривая эти вопросы, нельзя не видеть радикального отличия современной хозяйственной парадигмы западных стран от существовавшей несколько десятилетий назад; это отличие во многом объясняет то новое качество экономического роста, благодаря которому постиндустриальная цивилизация заняла уникальное положение в системе мирового хозяйства.