Geum.ru

Концепция в. М. Бехтерева. Коллективная рефлексология. Данные эксперимента в области коллективной рефлексологии. Комментарии и примечания. Социально-психологическая

Вид материалаДокументы

Содержание


Xxi. закон компенсации или замещения
Подобный материал:
1   ...   48   49   50   51   52   53   54   55   ...   60

умами под определенным углом зрения.


Можно согласиться с тем, что решения собраний не могут претендовать

на гениальность, хотя и это зависит в сущности от значительности ума

вожаков и уменья их защитить свое мнение, но несомненно, что решения

собраний сравнительно редко бывают односторонними, что в наибольшей

мере свойственно индивидуальному уму.


Так же и в отношении воздействия на толпу мы не можем согласиться

с теми авторами, которые утверждают, что рассудок не может тут играть

роли или даже имеет отрицательное значение. По словам того же Г. Лебона,

<на толпу нельзя влиять рассуждениями, так как ей доступны только грубые

ассоциации идей. Поэтому и ораторы, умеющие производить впечатление

на толпу, всегда обращаются к ее чувствам, а не к ее рассудку. Законы

логики не оказывают на нее никакого действия> " По отношению к неор-


Там же. С. 81.

Лебон Г. Психология народов и масс. С. 243.


315


ганизованной толпе это мнение можно считать справедливым, но лишь в

том случае, когда толпа уже находится во власти определенного настроения,

как это впрочем, случается нередко. Но если толпа спокойная, например,

толпа, собравшаяся не под влиянием какого-либо недовольства и возмущения,

а лишь с целью послушать оратора, разъясняющего ей то или другое

положение дела, то как можно говорить, что законы логики не оказывают

на нее никакого действия? Оратор, который послушался бы совета и, отбросив

всякие доводы, бил бы только на эффект, стараясь возбудить эмоциональное

состояние в толпе, наверное, не оказался бы в большом выигрыше. Во

всяком случае, спокойная толпа выслушивает доводы, которые, правда, дол-

жны быть ясны, просты и убедительны и, еще лучше, снабжены соответст-

вующими примерами и образами, эмоциональная же окраска важна там,

где нужно побудить толпу к действованию.


Что же касается организованной толпы, например, толпы присяжных,

то, присутствуя на громких процессах, я встречался неоднократно с тем

фактом, что адвокат, пользующийся неопровержимыми доводами, более

воздействовал на присяжных заседателей, нежели адвокат, бьющий только

на эффект и старающийся возбудить лишь одно эмоциональное состояние

в своих слушателях. В одном месте Г. Лебон говорит: <Присяжные, как и

толпа, легко подчиняются влиянию сочувствия и очень мало влиянию

рассуждения>. <Они не могут устоять, говорит один адвокат, при виде

женщины, кормящей грудью своего младенца, или при дефилировании сирот

перед ними. Чтобы снискать расположение судей, женщине достаточно быть

симпатичной, говорит де Гляже> "*.


Все это верно, но ведь это также верно и по отношению к индивидуальному

уму, и в этом нет большого различия между отдельной личностью и толпой

присяжных. Последняя во всяком случае поддается как доводам, так и

возбуждению эмоции. Я знал одного известного в Петрограде адвоката, имев-

шего возможность благодаря своему таланту возбуждать эмоцию и в публике,

и в среде присяжных, но который в громких процессах всегда выдвигал

раньше себя своего помощника, строившего свою речь исключительно на

анализе и доводах.


Это именно сочетание анализа и доводов в одной речи и эмоциональной

окраски - в другой и производило на присяжных неотразимый эффект. Что

склонность к эмоции в толпе далеко не обычное явление, доказывает всем

известный факт, что там, где отдельный человек легко может поддаться

чувству и может смягчиться под влияниями слез просительницы, на собрание

и толпу эти слезы могут не произвести соответствующего действия или

даже вызвать обратное впечатление.


Как и в толпе неорганизованной, в избирательной толпе Г. Лебон снова

отмечает слабую способность к. рассуждениям, отсутствие критического духа,

раздражительность, легковерие и односторонность . Но как раз именно в

избирательных собраниях действует дух партий, а партийная политика осно-

вана ничуть не на эмоции и чувствах, а на интересах, подкрепленных

определенными доводами, и никакие способы возбудить чувство не будут

достаточными, чтобы преодолеть интересы партии, выразившиеся в ее плат-

форме.


Можно не очень возражать против положения, выставляемого Г. Лебоном,

что в толпе люди всегда сравниваются, и, если дело <касается общих вопросов,

то подача голосов сорока академиков окажется нисколько не лучше подачи

голосов сорока водоносов> "". Но во всяком случае нельзя согласиться с его


"" Там же. С. 293.

Там же. С. 229.

"" Там же. С. 307.


316


доводами и соображениями относительно всеобщей подачи голосов, которую

он снисходительно готов оставить только потому, что эта формула является

своего рода религиозным догматом настоящего времени, а ограниченная

подача все равно не была бы лучше по своим результатам, между тем при

ней пришлось бы испытать еще и <тяжелую тиранию каст>. Заслуживает,

однако, внимания совершенно справедливое мнение Г. Лебона, что

<арифметическое среднее всех избраний во всякой стране служит изобра-

жением души расы> . Однако, не прав Г. Лебон, дополняя это положение

фразой, что <эта душа остается почти одинаковой из поколения в поколение>.

Уже различные результаты голосования, производимого в разные эпохи в

одной и той же стране, показывают, что несмотря на огромнейшую ус-

тойчивость, изменения <души> нации составляют явление далеко не зауряд-

ное.


Заслуживает далее внимания, что авторы, писавшие о толпе, склонны

были утверждать, что коллективное решение благодаря взаимодействию друг

на друга отдельных членов толпы всегда окажется ниже по качествам и

глупее решения отдельной личности. Но здесь кроется глубокое заблуж-

дение '. Дело в том, что нельзя рассматривать собрание как исключительно

коллективный ум. Дело идет обыкновенно об объединении работы индивиду-

ального и коллективного умов. Всякий вопрос в собраниях обыкновенно

подготовляется тем или другим докладчиком по специальности, а затем

путем критики и обсуждения доклада в собраниях имеющиеся резкости

в докладе, основанные на переоценке фактов, на преувеличении, увлечении

и односторонности, обыкновенно сглаживаются, ослабляются и устраняются,

как обтесывает токарный станок все острые углы обрабатываемого дерева.

При этом в доклад вводятся иногда те или иные новые положения или

новые вставки, которые восполняют его пробелы. Можно ли при этих

условиях сомневаться в том, что результаты работы окажутся выше и ценнее

результатов работы одного индивидуального ума? И кто не знает, что в

жизни те или другие постановления коллегии, например, хотя бы постанов-

ления третейского или коронного суда, признаются гораздо более авторитет-

ными, нежели мнение отдельного лица или распоряжение единичного пред-

ставителя той или другой административной власти. Нечего говорить, что

и коллегия может вынести ошибочное постановление, что было, например,

с французской Академией наук, отвергнувшей некогда идею о возможности

летания человека по воздуху, ибо это будто бы <противно природе человека>,

а также с Парижской Медицинской академией относительно месмерических

явлений ', не усмотревшей в них ничего особенного, кроме игры вообра-

жения, и таким образом просмотревшей в них явления гипноза, впоследствии

признанные наукой как новые и вполне реальные явления. Можно упомянуть

также о позднейшем постановлении у нас в Петрограде Медицинского совета,

обставлявшего гипнотизирование больных со стороны врачей такими же

требованиями, какие предъявляются при операциях, что было равносильно

почти полному запрету в пользовании гипнозом в России. Известны всем

и судебные ошибки, сводившиеся к обвинению невинных людей. Но ведь

эти заблуждения коллективного ума в сущности относятся ничуть не к его

собственной работе, а к заблуждениям и недостатку знаний тех специалистов,

которые были докладчиками по этим вопросам и которые своим авторитетом

успели убедить собрание в том, что было результатом их собственного

незнания. К тому же в отношении авиации и гипноза время тогда еще не

подготовило умы к восприятию новых истин, и они остались неразгаданными.


Таким образом в этих коллективных заблуждениях вина падает главным

образом не на работу коллективного ума, а на работу того индивидуального


Там же. С. 308.


317


&".


ума, который в данном случае руководил собранием и подавлял его своим

авторитетом.


Когда сопоставляют работу индивидуального и коллективного ума, то

забывают, что та и другая сторона несравнимы между собой по самому

существу. Дело в том, что, когда дело идет о работе индивидуального ума,

то прежде всего мы имеем дело обыкновенно со специалистом, часто обла-

дающим прекрасной эрудицией, имеющим возможность сосредоточиться на

заданной работе, навести нужные справки, употребляя на все это немало

времени, в некоторых случаях целый ряд дней, недель и даже месяцев, а

иногда и лет. Естественно, что труд должен выйти и обстоятельный, и более

или менее точный по своим результатам, хотя иногда и односторонний.


В коллективном уме мы не всегда имеем дело с такими специалистами,

здесь лет возможности сосредоточиться, навести справки, требующие

значительной затраты времени и т. п. Зато в собраниях имеются обыкновенно

разносторонние специалисты, если нет знатоков данного вопроса, и кроме

того могут оказаться представители других соприкасающихся специальностей,

которые рассматривают и обсуждают вопрос под другим углом зрения и

которые обычно не имеют той заинтересованности, какую часто имеют

отдельные специалисты. Отсюда ясно, что коллективный труд должен

отличаться более осторожным отношением к делу и более всесторонним

освещением предмета, но не может отличаться той глубиной, которая может

быть свойственна индивидуальному уму.


Очевидно, таким образом, что наибольшая гарантия правильности

решения достигается в тех случаях, когда работа коллективного ума совме-

щается с работой индивидуального ума, подготовляющего вопрос в своей

обработке для общего обсуждения и критики.


Вот что нам дает в результате анализ взаимодействия умов в коллективных

собраниях. Надо при этом заметить, что и работа индивидуального ума не

может быть рассматриваема исключительно как таковая. Известно, что

гениальный ум утилизирует результаты труда тысячи предшествовавших

умов как хороший мастер утилизирует знание и навыки огромного числа

предшествовавших ему мастеров. Вот почему великие изобретения и

открытия, кажущиеся результатами индивидуального ума, в действительности

представляют собою в сущности результат деятельности коллективного ума

предшествовавших поколений. Как мы знаем, даже общие понятия обязаны

творчеству коллективного ума, т. е. толпы, а не индивида.


Что касается взаимодействия классов и других коллективов, то здесь

результаты этого взаимодействия сказываются не только в постепенном

сглаживании разноречий, но и в степени влияния более значительных по

силе коллективов на общий ход дел"*. Даже управление страной стоит в

прямом соотношении со значением и силой того или другого класса или

партии.


Законы классовой борьбы гласят, что, если данный класс устанавливает

так или иначе свое господство в стране, то он и создает свое правительство.

Если два соперничествующих класса не могут решить вопроса в отношении

господства одного из них, то правительство может быть только коалиционным

при возможности соглашения. При отсутствии соглашения, вследствие

обессиления обоих классов взаимной борьбой наступает момент, дающий

основу для развития диктатуры. Так было в начале владычества Наполеона III

во Франции, когда Кавиньяк должен был уступить, создав ему позицию

диктатуры.


Когда дело идет об управлении парламентской страной, то, как известно,

управляющий орган - министерство - опирается на парламентское

большинство, и, если почему-либо не составляется такового в его пользу,

то правительство идет на уступки, привлекая к себе те или другие партии,


318 ,


дабы образовать этим путем в свою пользу большинство представителей

народа.


Но взаимодействие коллективов обнаруживается не в одной только

политической области, оно не меньше проявляется и в области науки и

искусства, ибо и здесь мы имеем отдельные партии ученых и отдельные

направления в искусстве, словом, отдельные лагери, которые воздействуют

друг на друга, постоянно сглаживают свои острые разноречия, по временам

даже вступая в соглашения для совместной работы, и опять-таки и здесь

главенствующее значение приобретает та партия или то направление, которое

оказывается более значительным по своей реальной силе.


Наконец, и в экономической области мы встречаемся на каждом шагу

с взаимодействиями коллективных групп.


Прежде всего взаимодействие устанавливается между продавцами и пот-

ребителями или покупателями благодаря чему между прочим происходит

установка цен (спрос и предложение), да и самый характер предметов,

потребляемых данным коллективом, зависит от установившихся вкусов,

обычаев и других условий, в которых живут потребители. Далее, взаимо-

действие проявляется между конкурентами, из которых каждый имеет стрем-

ление выдвинуть себя перед своими соперниками. Точно также устанавлива-

ется известное взаимодействие между разными группами потребителей, осо-

бенно при недостатке товаров и т. п.


Наконец, и в условиях международных отношений дело идет о взаимо-

действии каждого народного коллектива с его соседом и вообще со всеми

коллективами, с которыми он входит, в какое-либо соприкосновение, как и

всех вообще народных коллективов вместе взятых на каждый из них. И

здесь, как и во всех других случаях, результатом взаимодействия является

главенствующая роль одного или нескольких коллективов перед всеми

другими. Но в конце концов общий ход международной жизни определяется

той равнодействующей, которая является результатом взаимодействия всех

народных коллективов, входящих в соотношение друг с другом в целях

установления международных связей.


XXI. ЗАКОН КОМПЕНСАЦИИ ИЛИ ЗАМЕЩЕНИЯ


В данном случае дело идет о законе, по которому всякое движение или

какая-либо другая форма энергии, встречая то или другое препятствие для

своего проявления, замещается другими движениями или другими формами

энергии, представляющими в сущности тоже род движения. Нет надобности

останавливаться на том, что этот принцип является прямым следствием

принципа сохранения энергии и подтверждается в физической среде везде

и всюду. На этом основан так называемый принцип единства энергии. В

химии мы также с постоянством встречаемся с реакциями замещения одного

вещества другим.


В органическом мире этот закон осуществляется равным образом на

каждом шагу, ибо, например, в растительном царстве искусственное пре-

пятствие к развитию и росту корешков и стеблей обходится замещением

новых корешков и стеблей, вырастающих из других частей растения. В

животном царстве недостающий орган замещается усиленной функцией

других органов. В функциях нервной системы мы встречаемся с замещением

разрушенных и перерожденных систем и волокон другими, здоровыми систе-

мами и волокнами.


Специально в соотносительной деятельности мы имеем также замещение

одного действия, почему-либо задержанного другим, одного забытого слова

другим, оДной неудовлетворенной потребности другою. Так, сексуальные

потребности замещаются нередко художественными или религиозными


319


исканиями и наоборот. На этом основан между прочим метод сублимации *

при лечении общих неврозов.


Тот же процесс замещения мы имеем и в деятельности коллектива.

Когда умственное движение в нем воспрепятствовано, как это было, например,

в России в период царского режима, то взамен его обращает на себя внимание

поразительное развитие мистических учений, картежной игры и алкогольных

излишеств. Когда правительство воспрещает открыто вести агитацию, она

находит для себя пути в подпольной пропаганде. С целью же воспрепятст-

вовать последней, правительства часто прибегают к отвлечению народного

движения в иную сторону, навязывая, например, войны населению. Чтобы

отвлечь побежденный народ от агрессивных стремлений по адресу народа-

победителя, ловкие дипломаты стремятся отвлечь энергию побежденного

народа, поддерживая его завоевательные стремления в иных странах. Так,

Бисмарк, отнявший от Франции Эльзас и Лотарингию, поощрял все время

колониальную политику Франции. Вильгельм II, не уяснив себе здравого

смысла этой тактики и сделав ложный шаг созданием столкновения в

Агадире в виде известного <прыжка Пантеры>, подготовил неудачную для

Германии мировую войну, обесславив тем самым свое имя в' истории.


Закон компенсации, между прочим, сыграл большую роль в отношении

распространения христианства в конце II-в начале III в. Как известно, при

Антонинах и в особенности при Северах проявилось поразительное пробуж-

дение религиозной мысли в римском обществе с жаждой веры в возвышенное,

духовное и бессмертное.


Это явилось настоящей реакцией против злоупотребления чувственными

наслаждениями, столь распространенными в то время, путем замещения

общественной философии новым учением. К тому же Римская империя

принимала в свой пантеон богов всех завоеванных стран, благодаря чему

бесчисленное количество богов, естественно, подрывало в них веру и ослабило

социальное значение языческой религии.


В связи с вышеуказанным стремлением общества к возвышенному и

духовному были сделаны попытки морализовать древние мифы и одухот-

ворить языческую религию, но эти попытки уже не удовлетворяли общество.

В это-то время христианство с его учением о едином Боге на небесах и

духом общечеловеческой любви и всепрощения соответствовало наступившей

реакции и стало быстро завоевывать свои права. Геройский дух первых

христиан-мучеников, их непоколебимая вера в правоту своего учения и

непримиримость христианства с другими религиями, откуда и возникли

кровавые преследования, довершили дело победы христианства над языче-

ством.


На этом же законе компенсации основано то, что осуществление всего

великого в общественной жизни связано нередко с тяжелыми испытаниями

и только иногда, благодаря этим испытаниям и тяжелому страданию своих

защитников, оно получает осуществление и окончательное признание.


Ничем иным, как законом компенсации, объясняются и поразительные

противоречия, которые проявляются в коллективной жизни народов, особенно

в периоды смуты. Так, в самые трагические дни террора, сопровождаемые

почти беспрерывными казнями, когда на эшафоте гибнут сотни и тысячи

людей, все увеселительные заведения переполняются народом. Так было во

времена великой французской революции, так было и во время русской

революции. Причину этого надо видеть частью в том, что народ, ранее

лишенный всех видов удовольствия вследствие бедности и забитости,

выбившись на свободу, безгранично отдается всевозможным увеселениям,

ранее совершенно для него недоступным, частью же в потребности скрасить

тяжелые условия жизни увеселениями. Вот почему всевозможные виды

увеселений дают полные сборы в то время, когда царствует гильотина в


320


Париже, а у нас в период революции оживленно проходят <танцульки> во

время беспрерывных расстрелов и грабежей.


Нечто аналогичное можно видеть в том, как заключенные Парижа, над

которыми уже висел дамоклов меч гильотины, без всякой меры предавались