Содержание I. Таможенный Союз

Вид материала

Документы

Содержание Кайрат КЕЛИМБЕТОВ Сотни российских компаний ушли в Казахстан Бензиновый ребус

Подобный материал:

• Содержание I. Что принесло Казахстану вступление в Таможенный союз итоги, 868.94kb.
• Содержание I. Таможенный Союз, 836.62kb.
• Содержание I. Экономика стран Центральной Азии: спустя 20 лет суверенитета, 1053.76kb.
• Аннотация примерной программы дисциплины «Таможенный союз России, Беларусь и Казахстана», 24.98kb.
• Перспективный план проведения мероприятий на период, 39.81kb.
• Рекомендации №2 Общественного наблюдательного совета (онс) при Министерстве экономического, 375.03kb.
• Новый Таможенный кодекс Российской Федерации, 931.71kb.
• «Таможенное право», 31.61kb.
• Методы и виды таможенного контроля, 104.52kb.
• Семинар в Донецком национальном университете «Стандарты вто и ес и их применение, 57.62kb.

Глава правительства считает, что в сфере развития предпринимательства “есть над чем работать”. Такую запись Премьер-Министр сделал в своем Twitter по итогам селекторного совещания по вопросам развития бизнеса. В ходе встречи был рассмотрен ход реализации программ “Экспортер-2020”, “Производительность-2020”, “Посткризисного восстановления (оздоровление конкурентоспособных предприятий)”, а также “Дорожная карта бизнеса-2020”.

Министр экономического развития и торговли Кайрат КЕЛИМБЕТОВ проинформировал, что в рамках “Дорожной карты бизнеса-2020” оказывается поддержка более 600 предприятиям с общей численностью работающих свыше 60 тысяч человек. На этих предприятиях планируется создать более 11 тысяч новых рабочих мест. Объем субсидий за три года составит Т18,8 млрд, а объем налоговых отчислений за субсидируемый период - около Т40 млрд.

Напомним, что помощь бизнесу в рамках “Дорожной карты” осуществляется по четырем направлениям: поддержка новых бизнес-инициатив, оздоровление предпринимательского сектора, снижение валютных рисков предпринимателей, усиление предпринимательского потенциала.

В разрезе отраслей, согласно информации Минэкономразвития, ситуация такова: наибольшее количество проектов в агропромышленном комплексе - 109 с общей суммой кредитов Т51,2 млрд; в легкой промышленности и производстве мебели - 86 проектов с общей суммой кредитов Т20,9 млрд, в металлургии, металлообработке, машиностроении - 70 проектов с общей суммой кредитов Т40,6 млрд.

Вместе с тем г-н Келимбетов отметил, что “потенциал программы еще полностью не раскрыт”. В связи с этим он предложил определить индикаторы по мерам государственной поддержки субъектов частного предпринимательства в рамках программы “Дорожная карта бизнеса-2020” в разрезе регионов, а также включить в рейтинг акимов эти показатели. Эти предложения обусловлены тем, что ситуация с реализацией целого ряда направлений программы, отданных на откуп местным исполнительным органам, весьма неоднозначна. В списке лидирующих - Карагандинская, Актюбинская, Павлодарская области. В отстающих - Жамбылская, Кызылординская и Атырауская.


Сотни российских компаний ушли в Казахстан


За последние полгода несколько сотен российских предприятий ушло под юрисдикцию Казахстана. Об этом заявил в эксклюзивном интервью обозревателю еженедельника Business Lunch первый исполнительный вице-президент РСПП, председатель совета Ассоциации региональных банков России Александр Мурычев.

По мнению эксперта, капиталы бегут по причине неблагоприятного инвестиционного климата в стране. Предпринимателям некомфортно держать свободные денежные средства в России из-за административных и налоговых проблем.

«В частности, повышение страховых взносов с начала года тоже повлияло на отток капитала. Но в основном играет свою роль неопределенность в экономике, так как структурных преобразований не происходит. Продолжается крен в сторону поддержки производителей, работающих на традиционный сырьевой экспорт», - отметил Мурычев.

«Значительную роль играет коррупционная составляющая российской экономики, рейдерские захваты, в совокупности с несовершенством судебной системы, - продолжил он. - Кроме того, конечно, имеют значение и политические мотивы, связанные с предстоящими выборами Государственной думы и президента России. Отсюда большие социальные программы государства, в ущерб поддержке отечественного бизнеса. Все это складывается и создает не очень позитивные экономические ожидания у представителей бизнеса. Хотя заявлений со стороны руководителей страны много, но мало что претворяется в жизнь, поэтому они вызывают лишь скепсис у предпринимательского сообщества».

«В результате, за последние полгода несколько сотен российских предприятий ушло под юрисдикцию Казахстана. Так что нельзя говорить, что капиталы уходят в офшоры - бизнес идет туда, где он может получить большую прибыль. Хотя, конечно, какая-то часть отечественного капитала идет и в офшоры, но вовсе не большая его часть», - подчеркнул первый исполнительный вице-президент РСПП.

«Меры по улучшению инвестиционного климата, заявленные президентом, конечно, правильные, если они будут иметь воплощение. Важно дать понять бизнесу, что государство вкладывает определенные ресурсы в экономику, и берет на себя финансовую ответственность за ее рост. Это будет хорошим примером предпринимательскому сообществу. Пока же можно констатировать, что все финансовые институты, созданные государством для развития экономики, за исключением Внешэкономбанка и РосБРа, особого успеха не имели. Сейчас государство создает новые институты, такие как государственный Фонд прямых инвестиций, но стоит обратить внимание и на существующие, чтобы поднять их статус в глазах бизнес сообщества. Тем более что в проекте бюджета 2012 года наблюдается серьезное снижение финансовой поддержки национальной экономике», - указал эксперт.

«Однако, я бы не стал пугать россиян снижением курса рубля, - продолжил Мурычев. - Несмотря на все экономические проблемы России, сегодня рубль гораздо устойчивей, чем тот же доллар или евро. Это подтверждается и тем фактом, что население и корпоративные клиенты банков в своих вкладах сейчас отдают предпочтение рублю».

Как отмечает эксперт, Россия зависима от нефтяной конъюнктуры на мировом рынке, которая по всем прогнозам пока складывается благополучно. Последние годы рубль держится достаточно уверенно на мировом валютном рынке, а Центральный банк, установив определенный коридор его колебаний, без особого труда придерживается этих рамок. И этот знак достаточно позитивно воспринимается рынком.


Бензиновый ребус


Удорожание нефтепродуктов в течение последних двух месяцев резко опередило рост цен на другие товары. А ведь бензин и солярка являются одними из главных инфляционно значимых товаров: когда дорожает топливо – дорожает все. Отсюда возникают резонные сомнения в том, что поставленная правительством задача удержать годовую инфляцию в 10-процентном коридоре будет выполнена. За май, как сообщило Агентство РК по статистике, цены на бензин в среднем по стране выросли на 5,1 проц., на дизельное топливо – на 5,5 проц. В июне рост продолжился. По предварительным данным, в первом месяце лета удорожание было аналогичным – на уровне 4,5–5 проц. В Алматы бензин «АИ-92» к середине месяца стоил 101–102 тенге за литр, в Астане цены на топливо этой марки достигли 102–103 тенге. Рост возобновился сразу после того, как были введены новые предельные цены: на бензин марки АИ-92 – 102 тенге за литр, на АИ-80 – 84 тенге, на дизтопливо – 88 тенге. 

В июле предельные цены вновь выросли, поскольку оптовые поставщики в Казахстане продают бензин по цене, близкой к предельно установленной розничной. Это выглядит почти абсурдно: отечественное топливо подорожало настолько, что завозить российский бензин оптом оказывается дешевле! Хотя на заправках РФ он стоит в пересчете 140–150 тенге за литр. Как объясняют сами трейдеры, в России основным фактором удорожания (до 40 проц. цены) является высокий акцизный налог, взимаемый при розничных продажах. Оптовые же поставки заводов акцизом не облагаются, а казахстанские компании закупают бензин непосредственно с заводских складов, в основном в Омске, Уфе, Орске. Вот и получается, что российский бензин оптом дешевле, и при этом он, как правило, качественнее. На заправках откровенно признаются, что при таком раскладе торговать отечественным топливом вообще теряет смысл. По данным Министерства нефти и газа, в год Казахстан импортирует из России порядка 1–1,2 млн. тонн нефтепродуктов, в основном высокооктанового бензина. В последние годы импорт российского топлива устойчиво рос, в среднем на 80–150 тыс. тонн в год. Но в этом году, как говорят некоторые трейдеры, он может возрасти вдвое и даже выше.

Ситуация на казахстанском рынке изумляет и самих россиян. Одна из московских газет по этому поводу пишет: «Дешевый бензин, который экспортируют наши НПЗ, с удовольствием жгут автомобилисты Белоруссии и Казахстана, а россиянам за него приходится платить втридорога. Вот вам и плоды интеграции».

Впрочем, для любого казахстанского бизнесмена этот абсурдный с рыночной точки зрения факт вполне объясним. В Казахстане главным фактором удорожания топлива выступают не налоги, взимаемые с продаж, и вообще не столько розница, сколько оптовая цена. Законодательно ограниченные предельные цены регулируют именно розницу, но не опт. Между тем отследить механизм оптовых цен крайне сложно: они формируются цепочками посреднических фирм или собственными трейдерскими структурами заводов. Причем данные о ценах производителя, как правило, закрыты как военная тайна.

Впрочем, похоже, что и для крупных сетей, таких как «Гелиос», поставки с казахстанских НПЗ обходятся не намного дешевле, чем для мелких компаний. Можно вспомнить, что в начале июня представители «Гелиоса» официально объясняли ситуацию с резким удорожанием топлива именно ростом оптовых цен до уровня свыше ограниченных государством розничных. Тогда цены на АЗС этой сети в областях, где компания не состоит в реестре монополистов, подскочили очень резко и с серьезным опережением по отношению к среднереспубликанскому уровню. Причем заправки «Гелиоса» зачастую там вообще были единственными, где можно купить 92-й и 95-й бензин. Представители компании пояснили, что топливные запасы компании подошли к концу, а закупать новые объемы по ценам, которые установлены трейдерами, нерентабельно. Действительно, например, в Павлодаре средняя оптовая цена на АИ-80 составляла 81 тенге за литр на условиях самовывоза, а сеть «Гелиос» в соответствии с установленными правительством предельными ценами обязана была продавать его не дороже 76 тенге. Аналогичная ситуация уже к 10–15 мая сложилась и на оптовых фирмах Алматы. В таких условиях трудно говорить о бесперебойном обеспечении рынка нефтепродуктами и выполнении договорных обязательств», – сообщал официальный представитель компании. Но в «Гелиосе» вышли из положения: согласно некоторым инсайдерским данным, там просто перешли на российский бензин. По аналогичному пути пошли и многие другие розничные трейдеры в Казахстане. Словом, как это ни странно, получается, что закупать отечественное топливо заправщикам менее выгодно, чем импортное.

Возникает резонный вопрос: почему же в Казахстане, где бензин производится из местной нефти, а не из импортной, оптовые цены на него стали так высоки. Здесь важно отметить, что законодательно Министерство нефти и газа устанавливает только предельные розничные цены на социально значимые виды ГСМ. То есть государство контролирует собственно АЗС – конечный сегмент посреднической цепочки. Причем подход к розничным игрокам достаточно жесткий, о чем можно судить и по соблюдению установленных цен подавляющим большинством заправок. Тогда как оптовую цену у производителей нефтепродуктов и их оптовых поставщиков (фирм-дилеров) Миннефтегаз не ограничивает. В результате, как видим, возникает экономически абсурдная картина, когда оптовая цена приближается к розничной или, если верить представителям сети «Гелиос», – иногда даже превышает ее. Интересно, зачем это оптовым поставщикам казахстанского бензина и заводам? Ведь таким образом они фактически рубят сук, на котором сидят: стимулируют падение производства, затоваривание рынка дорогим отечественным топливом и переключение торговых структур на импорт. По предварительным данным, за полугодие импорт высокооктанового бензина из России и КНР возрос на 35–40 проц.

Возможно, дело в традиционном стремлении коммерческих структур заработать на росте, основанном на мнении, что в Таможенном союзе цены будут выравниваться, то есть через месяц-два-три бензин в Казахстане будет стоить все дороже и дороже. Есть и другие объяснения. Так, один из представителей бизнеса неофициально пояснил: смысл в том, чтобы более дешевое топливо не ушло из Казахстана на рынок России. То есть якобы существует негласная договоренность: не раскрывать отпускные цены заводов и не продавать топливо оптом дешевле, чем оно отпускается с заводов в приграничных регионах России. Конечно, защита внутреннего рынка, энергетическая безопасность – серьезный стратегический вопрос, и если бизнес действительно участвует в его решении, то это весомый аргумент. Однако при всем том нельзя забывать, что зарабатывают на высоких ценах именно крупные посреднические структуры. Они прямо заинтересованы в том, чтобы существующее положение сохранялось, а объяснения могут быть разные. Проще всего сослаться на Россию.

Во всяком случае, очевидно, что эта ситуация на рынке не могла возникнуть спонтанно. Иначе как согласованной политикой крупных игроков (грубо говоря, сговором) ее объяснить трудно – во всяком случае, простые рыночные объяснения здесь не подходят. Так же как, например, нелогично в рыночном плане выглядит и тот факт, что в северном регионе высокие оптовые цены установились начиная с мая, несмотря на то что Павлодарский НХЗ, по некоторым данным, практически с начала года был затоварен бензином и даже периодически останавливался из-за перепроизводства.

Если все же оценивать происходящее сугубо с позиций «чистого рынка», то напрашивается вывод: в Казахстане нынешние игры с оптовыми ценами обусловлены не столько внешними факторами, о которых много говорят, сколько внутренней спецификой бизнеса. Крупные игроки, которые, очевидно, тесно аффилированы с НПЗ, держат в секрете официальные отпускные цены заводов, доступ к поставкам ограничен, рынок не открыт, правила игры не одинаковы для «своих» и «посторонних» фирм. Одни могут довольствоваться маржой в 4–8 проц., другие же могут зарабатывать и 30 проц. Именно непрозрачность топливного рынка Казахстана – пока, к сожалению, его основная системная черта – делает бизнес бензиновых спекулянтов закрыто-корпоративным, или, как говорят экономисты, картельным.

Хотя с внешними факторами роста цен на бензин есть своя отдельная история. Совершенно очевидно, что пусковым механизмом местных ценовых игр, как и неоднократно до этого, стали именно процессы в России. В мае, когда произошел наиболее ощутимый скачок розницы, в правительстве определяли меры по сдерживанию инфляционных тенденций исходя из того, как будут развиваться события у соседей. Кстати, очень серьезного роста цен у соседей не ожидали. Комментируя возможные последствия «топливного ралли», министр нефти и газа Сауат Мынбаев тогда отмечал, что, «согласно прогнозным данным, рост цен на бензин в РФ не превысит 5 процентов». А если цены на АЗС Российской Федерации вырастут больше, у нас всегда есть рычаг противодействия, предупредил министр: это прямое государственное регулирование цен. С принятием Закона о госрегулировании производства и оборота нефтепродуктов в стране каждый месяц устанавливаются предельные розничные цены. Их уровень рассчитывается исходя из российского уровня, точнее, из того, чтобы в Казахстане топливо всегда стоило дешевле на 10–13 проц., отмечают в пресс-службе МНГ. Такая политика проводится целенаправленно – для избежания оттока нефтепродуктов с территории РК в Россию.

Принцип «коридора», заложенный в основу ценового регулирования, выглядит логично, если учесть разницу в налогообложении двух стран. Но тот факт, что предельные розничные цены, устанавливаемые в Казахстане, зависят от колебаний рынка другой страны, все равно несколько смущает. Получается, что производители и аффилированные с ними крупные поставщики, ориентируясь на установленный министерством розничный «потолок», будут устанавливать оптовую цену не на основе реалий местного рынка, а глядя на рынок другого государства. А это уже ставит под вопрос не только наличие нормальной естественно-рыночной конкуренции, но и разумную политику ценообразования, да и вообще независимую экономическую политику. Да и с имиджевой точки зрения такая ситуация выглядит странно. Представим, что в 2015–2016 годах, после начатой в рамках программы ФИИР модернизации НПЗ, Шымкентский и Атырауский заводы значительно снизят себестоимость своей продукции. Если цены реализации на местный рынок при этом будут зависеть от российских, то очень вероятно, что владельцы заводов станут получать сверхприбыль. Это было бы не очень хорошо для общественного мнения крупной сырьевой державы, тем более что разного рода оппозиционные деятели не преминут  воспользоваться такой ситуацией.

Если все-таки следовать самой пессимистичной позиции, полностью приняв как данность зависимость Казахстана от российского рынка нефтепродуктов в рамках Таможенного союза, то здесь, как оказывается, все не так плохо. У соседей социально-протестный фон значительно более «взрывной», и, очевидно, поэтому там серьезно занялись обузданием «бензинового ралли». Любопытно, что там впервые за много лет поставили на карту базовое различие рынков двух стран: под вопросом «драконовское» налогообложение бензина в России. Еще в мае федеральная антимонопольная служба РФ вышла со своими предложениями по насыщению рынка автомобильного топлива и снижению цен на бензин. Ведомство предложило установить экспортные пошлины на все виды бензина до уровня 0,9 от пошлины на нефть (что автоматически подняло бы его закупочную стоимость для казахстанских трейдеров) и, главное, – индексировать акцизы на бензин на уровне инфляции с понижающим коэффициентом 0,9. Кроме того, ФАС считает необходимым значительно снижать ставку акцизов на автомобильное топливо в период повышения мировых цен на нефть свыше 90 долл. за баррель. Правда, вокруг этого развернулась нешуточная полемика. Так, 16 июня против снижения акцизов категорически высказалась министр экономического развития РФ Эльвира Набиуллина, напомнив, что «акцизы – это серьезный источник доходной базы бюджета и дорожных фондов». Однако социальная цена вопроса для Москвы также немаленькая – в ряде регионов, в частности на Дальнем Востоке, «бензиновые игры» уже спровоцировали определенное напряжение.

В Казахстане все это интересно тем, как могут измениться цены в соседней стране, если идея о снижении акцизов все же пройдет. И как отреагируют на снижение цен в России крупные оптовые поставщики и производители в Казахстане? При обуздании цен в России возникнет еще больше предпосылок для того, чтобы топливо из соседней страны теснило на рынке местную продукцию. Впрочем, необязательно ждать возможного снижения цен у соседей: и при нынешних оптовых ценах все большее число розничных фирм предпочитают импортировать ГСМ из России.

При всей неоднозначности нынешнего положения на рынке нефтепродуктов, при всей его зависимости от разного рода бизнес-факторов и внешних процессов, на которые невозможно влиять, здесь есть и хорошие новости. 16 июня депутаты сената Парламента РК на пленарном заседании одобрили доработанный проект закона РК «О государственном регулировании производства и оборота отдельных видов нефтепродуктов». «Основной целью законопроекта является упорядочение системы государственного регулирования производства и оборота нефтепродуктов, обеспечение экономической безопасности Республики Казахстан путем установления государственного регулирования цен на нефтепродукты, имеющие важное социальное значение, а также создание законодательного механизма, позволяющего стимулировать производителей осуществлять модернизацию производственных мощностей», – отмечено в заключении комитета Сената по экономической и региональной политике.

В целом закон вводит целый ряд достаточно жестких рычагов, стимулирующих как розничных, так и оптовых игроков если не к полной открытости, то хотя бы к соблюдению единых базовых требований. В частности, он впервые устанавливает квалификационные требования по доступу на рынок оптовой реализации нефтепродуктов, без выполнения которых поставщик просто будет аккредитован и не сможет торговать своей продукцией. Четко регламентированы способы государственного контроля в области производства, аккредитации оптовых поставщиков нефтепродуктов, мониторинг производства и оборота ГСМ. «Законопроект направлен на исключение с рынка нефтепродуктов неконтролируемых посреднических структур, негативно влияющих на развитие конкуренции», – говорится в заключении комитета Сената. Иными словами, правительство подошло к решению основного вопроса топливного рынка: как разобраться с посредниками, упорядочить и сделать прозрачным движение продукции от заводского хранилища до заправки.

Проблема, которую должно решить государство, здесь заключается не только в непрозрачном ценообразовании, она касается в целом качества рынка. Не случайно в Миннефтегазе надеются, что новые регламенты позволят во много раз сократить отпуск некачественного бензина на АЗС страны. Широкую огласку получила переписка в блоге министра: автовладелец, приславший свой вопрос главе Миннефтегаза, сослался на проверку управления природных ресурсов и регулирования природопользования Алматы, которая выяснила, что на каждой пятой-шестой АЗС города вместо топлива АИ-80 могут залить жидкость с октановым числом 61, а вместо АИ-92 – с числом 87. «Когда бензин или дизтопливо отпускается с завода, там существует достаточно жесткая система контроля качества. Но этот бензин через многих посредников доходит до АЗС. Закон «Об обороте нефтепродуктов» как раз должен урегулировать этот вопрос».

По этому поводу в середине июня в МНГ выдвинули дополнительную инициативу: министр нефти и газа предложил отменить лицензирование мелких нефтеперерабатывающих заводов. Тема продукции «мини-НПЗ», большинство из которых производят прямогонный бензин и другие «полуфабрикаты» для дальнейшей переработки, была подробно рассмотрена в парламенте. В Казахстане 35 нефтеперерабатывающих заводов, из которых 3 – крупные и 32 – мини-заводы. По мини-заводам вводят в законодательство позицию, чтобы дальше потом вообще их не лицензировать. Они не будут лицензироваться, хоть застройся... Единственное требование – нужно производить бензин и дизтопливо, ГСМ в соответствии со стандартами, которые сейчас приняты («Евро-2»), и теми, которые будут («Евро-4» и «5»). Они и сейчас не производят топливо «Евро-2», таким образом, с 2010 года большинство их продукции запрещено к обороту на внутреннем рынке. Они делают полупродукты, которые в основном идут на экспорт.

Стоит отметить, что именно эти полупродукты (прямогонный бензин, в частности) фигурируют в многочисленных сообщениях о некачественном топливе, реализуемом на мелких АЗС. Да и не только. Около двух лет назад в прессе широко обсуждался факт, когда одна из крупных сетей АЗС приобрела целую цистерну «полупродукта» – так называемого «стабильного» бензина прямой перегонки с октановым числом порядка 50. Специалисты, занятые в сфере анализа и сертификации нефтепродуктов, сообщают о широком распространении подобных фактов. К «полупродуктам» добавляют различные присадки, стремясь поднять октановое число, и продают эту смесь как товарный бензин. Самое неприятное, что в рамках существующих правовых реалий сделать с этим ничего нельзя. В МНГ полагают, что пока оборот всех видов нефтепродуктов не будет строго отрегулирован, фальсификаты с мини-заводов, не являющиеся товарным топливом, будут активно поступать в розничную продажу.

Собственно, ужесточая регламенты топливного рынка, в Министерстве нефти и газа не изобретают чего-то нового. Это лишь повторение пройденного другими. Запускается модель, которая уже давно и достаточно эффективно работает в той же России, Украине. Даже в небогатой Грузии предельно жесткое регламентирование рынка на всех его уровнях позволило серьезно улучшить качество топлива и сделать полностью прозрачным ценообразование. Вопрос сегодня лишь в том, смогут ли новые нормы эффективно работать в казахстанской бизнес-среде.