Теория и практика

Вид материала

Документы

Содержание Права человека в мусульманском мире и международные стандарты

Подобный материал:

• Темы Название разделов и тем Объем учебных часов, 31.72kb.
• Программа дисциплины «Теория и практика финансовой устойчивости банков», 427.47kb.
• Теория и практика, 1865.09kb.
• Методические рекомендации по изучению дисциплины «Консалтинг в связях с общественностью», 17.28kb.
• Тематика курсовых работ «Экономическая теория» Банковская система и особенности, 143.68kb.
• Э. В. Васильев способ жизни в эру водолея теория и практика самопознания и самооздоровления, 3109.65kb.
• Концепция социального государства и социально-ориентированной экономики: теория и практика, 66.15kb.
• Методические рекомендации студенту по изучению дисциплины «теория и практика перевода», 813.69kb.
• Методические рекомендации студенту по изучению дисциплины «теория и практика перевода», 762.28kb.
• Аннотация рабочей программы учебной дисциплины теория и практика pr и массовой информации, 66.72kb.

ПРАВА ЧЕЛОВЕКА В МУСУЛЬМАНСКОМ МИРЕ И МЕЖДУНАРОДНЫЕ СТАНДАРТЫ

В начале XX в. модели правовых систем мусульманских стран во многом стали походить на западные. Но после войны между Израилем и арабскими странами в 1967 г. эта тенденция приостановилась.¹⁰⁸ После войны мусульманские лидеры предпочли вернуться к традиционному исламу, и многие исламские государства вновь объявили Шариат. Одновременно, права человека начали играть более значительную и видную роль в„' , международных отношениях. В 1948 г. ООН приняла Всеобщую декларацию прав человека, которая стала основным документом по правам человека. После 1948 г. права человека стали важной частью внешней политики многих стран. В скором времени это привело к конфликту между мусульманскими и немусульманскими странами. Немусульманские, чаще всего имеется в виду западные государства, хотели, чтобы каждая страна соблюдала нормы Всеобщей декларации прав человека. Мусульманские же государства утверждали, что этот документ противоречит мусульманской вере. Наиболее спорными были вопросы относительно равенства женщин и религиозной свободы.¹⁰⁹

Данный вопрос до сих пор является спорным. Некоторые ученые критикуют мусульманские страны, обвиняя их в жестокости и варварстве


¹⁰⁸ Mayer, Ann Elizabeth, 1999 Islam and Human Rights: Tradition and Politics, p. 1.

¹⁰⁹ Bielfeldt, Heiner, 2000. “Western versus Islamic Human Rights Conceptions?,” p. 10.


Другие считают, что западные власти навязывают свои взгляды мусульманам. Первая позиция называется «обвиняющей». Эта позиция подразумевает, что Шариат и права человека противоречат друг другу. Авторы этой точки зрения резко критикуют Ислам за то, что он дискриминирует людей, религии и веру. Они утверждают, что мусульманские страны не имеют права нарушать стандартные принципы прав человека. Вторая, противоположная позиция, называется «апологетической». Согласно этой позиции, мусульманское общество по-своему защищает права человека, и, тем более, что нрава человека были защищены значительно раньше среди мусульман, чем на Западе.¹¹⁰ Важнейшей частью этой позиции является принцип «культурный релятивизм». Согласно этой концепции, все веры и нравы зависят от культуры, в которой они возникли. Поэтому западные страны не должны критиковать обычаи или традиции других обществ, то есть навязывать свои нравы и обычаи другим культурам. В конце концов, согласно «культурному релятивизму», Запад не должен заставлять страны других культур соблюдать стандарты, принятые ими.

И первая, и вторая позиция имеют один общий, основной вопрос: исключительна ли какая - либо из двух позиций? Возможен ли один стандарт международных прав человека или возможно мусульманское исключение? В настоящей работе рассматриваются «обвиняющая» и «апологетическая» позиции, и выделен компромисс. Этот третий путь -совокупность позиций, предложенных гремя учеными: Анн Маер «Ислам и права человека», Геинер Биелфелдт «Политическая теория», и Руд Питере «Мусульманские права и права человека», который предполагает, что Ислам и всемирные права человека могут существовать взаимосвязано. Права человека должны быть всемирными и в мусульманском мире, и на Западе.

Западных ученых, занимающихся правами человека иностранных государств, часто обвиняют в этноцентризме - то есть культурном или расовом чванстве. Гарвардский профессор Самуел Гантинггон - один из самых известных ученых по данной проблеме - отказывается от понятия "универсальность" принципов. Он высказывается против «универсальности» вообще, и, можно полагать, он имеет в виду и всемирные права человека. В книге «Столкновение цивилизации» он пишет: «Западная вера, западная универсальность, западная культура страдает от трех недостатков: она неверная, неморальная и опасная».¹¹¹ Гантингтон считает, что есть большое разнообразие в культурах мира, и поэтому «универсальность» невозможна.


¹¹⁰ Peters, Rudd, 1999. “Islamic Law and Human Rights: A Contribution to an Ongoing Debate,” PP. 2-3.

¹¹¹ Huntington, Samuel, 1996. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order, p. 310.

Она неморальная и не может быть такой, поскольку «универсальность» подразумевает колониализм. По его словам, «империализм необходимое последствие «универсальности».¹¹² В-третьих, «универсальность» опасная и не должна реализоваться потому, что она могла бы стать основой «межцивилизационной» войны.

Сущность первой позиции заключается в том, что нельзя считать одну культуру лучше другой. Поэтому, какое право имеет Запад навязывать свои стандарты другим культурам? Шамшер Али в журнале "Дела мусульманского меньшинства" критикует Маер, которая является сторонником всемирных прав человека, пишет: «Опираясь на такую точку зрения, предрассудки и предубеждения против Ислама в пользу светской, либеральной культуры, трудно Маер найти правду».¹¹³ А. Дж. Абрахам тоже критикует принцип всемирных прав человека и пишет: «Мусульманские право, правосудие и права человека являются уникальной точкой зрения на жизнь; слова Бога всегда будут иметь большую силу на мусульманина, чем «всемирные» искусственные доктрины».¹¹⁴ Смысл ясный: Запад не имеет права менять религиозные веры мусульман. Джон Стаусом повторяет предупреждения Гантингтона, что «универсальность» - это колониализм в современном виде. Он пишет: «В дебатах о развитии гражданского общества и прав человека становится ясным, что Запад сохраняет свое право критиковать и делать замечания о Ближнем Востоке как колонизатор».¹¹⁵ Все подобные позиции основаны на работе Эдварда Сайда в книге «Ориентализм», в которой он утверждает, что на западную работу, касающуюся_у мусульманских культур, сильно влияют предубеждения и эгоизм. Ориентализм, то есть изучение Востока, было средством для того, чтобы «доминировать, перестроить и иметь власть над Восшком».¹¹⁶

Вторая позиция, "универсальность" - опасна, рассматривается значительно реже. Согласно мнению Гантингтона, если Запад будет стараться господствовать над другими цивилизациями, то они откажутся от этого влияния. Даже если так называемая «межцивилизационная» война маловероятна, позиция утверждает, что какая-либо негативная реакция будет нежелательна и поэтому Запад не должен провоцировать мусульманские страны всемирными декларациями. Маджид в книге Маер пишет, что мусульмане не хотят быть использованными западной экономической гегемонией и поэтому «мусульмане отступают в свою скорлупу гнетущей


¹¹² ibid

¹¹³ Ali, Shamsher, 1999. “Misguided Theorizing and Application/Islam and Human Rights,” p. 2.

¹¹⁴ Abraham, A. J., 1998. “Islam and Human Rights,” p. 1.

¹¹⁵ Strawson. John, 1997. “A Western Question to the Middle East: Is There a Human Rights Discourse in Islam?,”p 1.

¹¹⁶ Said, Edward, 1978. Orientalism, p. 3.

доминированной мужским полом ортодоксии».¹¹⁷ Сама Маер пишет, что, когда Запад показывает свою политическую власть, культурный национализм делает неуступчивой психологию для многих мусульман.¹¹⁸ Итак, сущность этой позиции заключается в том, что всемирные права человека только усугубят мусульманские страны и приведут к увеличению нарушений прав человека, в основном против женщин и национальных меньшинств.

Из этих двух позиций первая гораздо сильнее. Мы вернемся к ней позже. Можно сразу отвергнуть логику второй позиции. В книге Махмуда Моншипори «Ислам и права человека» Лиза Андерсон, профессор Колумбийского Университета, соглашается с цитатой Моншипори, что «мусульманам надо отличать западную политическую гегемонию от прав человека».¹¹⁹ Сотрудничество с этими странами возможно. Запад может, по крайней мере, осмыслить этот принцип. Единственная альтернатива - это ничего не делать и косвенно позволять и одобрять нарушения прав человека. Итак, данная позиция правильно предупреждает, что осторожность необходима в обсуждении с другими странами проблем, связанных с правами человека. Но нельзя соглашаться с аргументом, что, если трудности возникнут, лучше ничего не делать. На наш взгляд, стоит защищать права человека, даже если это будет сложно сделать.

Противоположно культурно-релятивистской точке зрения существует «обвиняющая» позиция. Эта позиция не гак распространена в науке, но и возникает среди политиков. Авторы этой точки зрения считают, что Ислам несовместим с демократией и правами человека и поэтому необходимо заставлять мусульманские страны соблюдать всемирные стандарты прав человека. Анализируя Коран и Шариат, они утверждают, что в них очень мало норм, касающихся прав человека. По нескольким причинам данную позицию можно вычеркнуть. Во-первых, неверно сравнивать Коран и Шариат, написанные в VII в., с современными документами. Питере отмечает, что исламское право принято парламентами и органами власти государств. Если государство принимает законы, нарушающие права человека, необходимо укорять не законы, написанные сто лет назад, а политиков и государства, которые приняли такое решение в современном мире. Недавно, некоторые мусульманские ученые предположили, что Ислам может меняться для того, чтобы отражать современный мир. Тем более, некоторые даже утверждают, что необходимо модернизировать


¹¹⁷ Majid, Anour, 1998. “Reply to Joseph and Mayer,” p. 5.

¹¹⁸ Mayer, Ann Elizabeth, 1999. Islam and Human Rights: Tradition and Politics, p. 183.

¹¹⁹ Monshipouri. Mahmood quoted in Anderson, Lisa, 1999. “Islam, Secularism, and Human Rights in the Middle East,” p. 1.


мусульманское право.¹²⁰ Другие ученые, в том числе и Хеинер Биелфелдт,
доказывают, что существуют либеральные мусульманские политики,
которые поддерживают повышение стандартов прав человека.
Консерваторы, естественно, против таких изменений, но такое разногласие
тоже существовало в странах, которые сегодня поддерживают стандарты
права человека.¹²¹ Последняя позиция не удовлетворена потому, что поддерживает тех лиц, которые обвиняют Запад в новом империализме. В
такой ситуации нельзя прийти к выводу о том, что Запад прав, а Ислам не
прав.

На наш взгляд, и «обвиняющая» и «апологетическая» позиции имеют изъяны. Между ними нужен компромисс. По мнению автора, третья позиция является сильнее первых двух. Эта позиция предлагает всемирные права человека, которые возможны без западного этноцентризма. Чтобы это доказать и опровергнуть принцип «культурный релятивизм», надо показать, что, во-первых, международные стандарты не противоречат Исламу, и, во-вторых, это не западное давление или этноцентризм, если другие страны требуют, чтобы мусульманские страны защищали права человека. Доказав это, мы потом рассмотрим еще несколько причин, по которым не должно быть мусульманское исключение в правах человека.

Перед тем, как они начинают формулировать свои позиции, ученые, занимающиеся данными вопросами, вынуждены опровергать обвинения в этноцентризме или ориентализме. Маер утверждает, что изучение Ислама и мусульманского общества, в сравнении с международными стандартами, не подразумевает расизм. В ее словах: «Ученые должны иметь право критиковать то, как государства относятся к тем, кем они правят...судить мусульманские системы прав человека по стандартам международных прав человека, совершенно уместно».¹²²

Чтобы опровергнуть точку зрения, что всемирные права человека противоречат Исламу, самым главным доказательством является то, что нет единого мусульманского мнения о правах человека. Одна классическая точка зрения принадлежит Абдулу Ала Маудуди в его публикации «Права человека в Исламе». Насколько он понимает, «Бог один является создателем, хранителем и мастером вселенной и всего, что в ней существует... Он один имеет право приказывать и запрещать».¹²³ Все люди равны, и никто не вправе лишать кого-либо этого равенства. В его научном исследовании, Руд Петере приходит к выводу, что, согласно Шариату, не все должны быть


¹²⁰ Peters, Rudd, 1999. “Islamic Law and Human Rights: A Contribution to an Ongoing Debate,” - p.4.

¹²¹ Bielfeldt, Hemer, 2000. “Western versus Islamic Human Rights Conceptions?,” p. 19.

¹²² Mayer, Ann Elizabeth, 1999. Islam and Human Rights Tradition and Politics, p 17

¹²³ Mawdudi, Abul A’la, 1976. “Human Rights in Islam,” p. 9.


равными. Свободные мусульмане имеют больше прав остальных лиц.¹²⁴ Другую точку зрения содержит Всеобщая мусульманская декларация прав человека. По мнению Маер, Всеобщая мусульманская декларация соглашается с тем, что Шариат может влиять на права человека. Одновременно, неконкретность декларации тоже разрешает государствам до значительной степени определять права человека.¹²⁵ Мусульманские ученые тоже имеют разные понятия о правах человека. Некоторые мусульмане предлагают прагматические реформы в рамках Корана. Другие ученые считают, что традиция Шариата должна закончиться. Итак, ясно, что нет единого мусульманского стандарта прав человека. И поэтому нельзя сказать, что Всеобщая декларация противоречит Исламу.

Так как нет единого документа, отражающего мусульманскую точку зрения на права человека, разногласие среди других стран тоже существует. Поэтому нельзя считать, что Всеобщая декларация отражает западные культурные нравы. Во-первых, когда Генеральная Ассамблея ООН приняла Всеобщую декларацию, некоторые страны возражали, в том числе только одна мусульманская страна, Саудовская Аравия, и несколько стран Варшавского договора. Видимо, разногласий среди христиан было больше, чем между христианами и мусульманами. Некоторые настаивают на том, что Всеобщая декларация является результатом западного либерализма Несколько ученых, в том числе и Биелфелдт, не соглашаются с этим, утверждая, что Всеобщая декларация была принята в результат чудовищных нарушений прав человека во второй мировой войне.¹²⁶ Итак, Всеобщая декларация не может считаться символом западного либерализма. Поэтому трудно верить тем специалистам, которые пишут, что Всеобщая декларация есть лишь подавление мусульманских традиций западной гегемонией.

Вторая позиция, сформулированная Маер, утверждает, что мусульманские страны раньше не единогласно возражали против Всеобщей декларации. Некоторые мусульманские страны были первоначальными членами ООН и участвовали в оформлении Устава ООН, который четко подчеркивает в статье 1 стандарты прав человека. Они также приняли участие в составлении Всеобщей декларации. Только одна мусульманская страна думала, что Всеобщая декларация является непристойным влиянием Запада. Остальные страны, в том числе Иран и Пакистан, подписались. С тех пор мусульманские страны до разных степеней ратифицировали договоры, касающиеся прав человека. Некоторые из них много ратифицировали,


¹²⁴ Peters, Rudd. 1999. ‘Islamic Law and Human Rights: A Contribution to an Ongoing Debate ,‘ p5

¹²⁵ Mayer, Ann Elizabeth, 1999. Islam and Human Rights: Tradition and Politics, p. 78.

¹²⁶ Bielfeldt, Hemer, 2000. ‘Western versus Islamic Human Rights Conceptions?,’ p. 9.

другие немного. Но мусульманские страны не одни в этом: другие страны, редко признающие договоры по правам человека, включают Белиз, Японию, Лихтенштейн, Сингапур, и США среди них.¹²⁷ Так что, при ратификации и после далеко не все и не всегда мусульманские страны видели противоречие между Исламом и Всеобщей декларацией. Вероятнее, что политическая выгода объясняет, почему эти страны стали возражать против Всеобщей декларации.

Есть еще одна позиция против тех, которые пишут, что в области прав человека Запад занимается ориентализмом. Об этом пишет профессор Реза Афшари. Она объясняет, как описала своим студентам две ситуации. Первая ситуация была в Иране, в которой дискриминация основана на мусульманской вере. Для большинства студентов это было допустимо. Потом она привела в пример Канаду, где в 1950-х годах много канадцев возражали против иммиграции чужих этнических групп. Студенты единодушно согласились с тем, что это недопустимо. Хотя в принципе ситуации ничем не отличаются. Афшари объясняет, что хотела «показать, что мы на Западе склонны быть более терпеливей жителей других культур, желающих сохранить свое дискриминирующее культурное отношение к чужим, чем жителей Запада, желающих одно и то же».¹²⁸ Афшари отмечает, что Американский Юг сделал подобные культурные аргументы против равноправия других рас в 1960-х годах и теперь никто не защищал бы такую позицию.

Осталась одна последняя позиция против так называемого мусульманского исключения. Позиция заключается в том, что Ислам не уникальный за то, что у него религиозные веры и культура, на наш взгляд, кажутся противными современным европейским правам человека. И нельзя считать, что права человека - присущая часть западной культуры. Великие западные философы, в том числе Гегель, Бурк и Маркс, критиковали права человека по тем же самым причинам, как Ислам возражает против них в современном мире. Гегель писал, что права человека являются «абстракцией либерализма», и Маркс считал, что права человека расширяют права эгоистических личностей в ущерб обществу.¹²⁹ Европа тоже противостояла правам человека по религиозным причинам. В словах Биелфелдта факт, что христианские церкви «отказывались от прав человека значительно долгое время, указывает, что права человека нельзя считать как врожденный результат западной истории и культуры».¹³⁰ Западная христианская культура изменилась и реформировалась. Рода Хоуард, в цитате из статьи


¹²⁷ Mayer, Ann Elizabeth, 1999. Islam and Human Rights Tradition and Politics, p. 11.

¹²⁸ Afshari, Reza, 2000. ‘Islam and Human Rights: Tradition and Politics,’ p. 4.

¹²⁹ Bielfeldt, Heiner, 2000. ‘Western versus Islamic Human Rights Conceptions?,’p. 5.

¹³⁰ Ibid, p.6.

Афшари пишет, что Запад терпел немало неприятностей в преобразовании с «досовременной культуры» в «культуру прав человека». ¹³¹ Итак, ясно, что вначале концепция прав человека была также незнакома Европе, как и мусульманским странам. Нет ничего присущего западного в правах человека.

Компромисс между «культурным релятивизмом» и «обвиняющей» точкой зрения является сильнейшей позицией. Компромисс подчеркивает права человека. Морально, это кажется справедливым. Человек должен иметь права, к какой бы вере, религии, культуре он не принадлежал. Одновременно, универсальные права человека не должны быть современным колониализмом. Итак, эта позиция доказывает, что нет единого западного или мусульманского понятия прав человека. Международные конвенции, в том числе и Всеобщая декларация, пакты и другие договоры, не отражают присущие западному понятию прав человека и не противоречат присущему мусульманскому понятию. Тем более, история учит, что у мусульманских стран далеко нет согласия по поводу прав человека. Права человека не результат западной культуры. Права человека просто более развитые на Западе. Нет причины думать, что концепция не будет развиваться в Исламе.

До того времени, когда права человека станут более развитыми, важно не давать повода мусульманским странам уменьшать права человека. Это возможно, если Запад станет гегемоном, который, по мнению других стран, старается господствовать над всем миром. Западное общество не должно казаться покровительственным другим культурам мира. Маер права, когда предупреждает, что культурный национализм может делать их несговорчивыми и более склонными к несоблюдению прав человека. Поэтому права человека должны быть востребованы. Но другие страны, особенно западные, должны быть осторожными и не унижать мусульманское общество. В конце концов, расширение прав человека достигается только преобразованием общества, и общественное преобразование возникнет только изнутри.


Вохмянин Д.В.,

соискатель кафедры конституционного

и международного права КГУ