Сергей Германович Пушкарев, родился в России, в Курской губернии, в 1888 г. В 1907 г., по окончании Курской гимназии, поступил на историко-филологический факультет Харьковского уни­верситета. В 1911-1914 гг слушал лекции

Вид материала

Лекции

Содержание Наполеоновские войны. 1812 год. Александр в Париже.

Подобный материал:

• Николай Степанович Гумилев, 131.08kb.
• Федеральная миграционная служба (фмс россии) Управление Федеральной миграционной службы, 82.53kb.
• Губернатор курской области постановление от 29 февраля 2008 г. N 102 о мерах по реализации, 236.19kb.
• Инновационная деятельность, 58.88kb.
• Уколовой Наталии Митрофановны. Овзаимодействие с представителями общественных организаций,, 20.7kb.
• «Совет муниципальных образований Курской области», 148.06kb.
• Блок Александр Александрович (1880 1921), поэт, драматург, эссеист, 18.38kb.
• Федеральная миграционная служба (фмс россии) Управление Федеральной миграционной службы, 96.51kb.
• Съезда Ассоциации «Совет муниципальных образований Курской области», 563.07kb.
• Пьянкова Андрея Николаевича по теме: «Обращения граждан в уфнс россии по Курской области», 103.26kb.

Глава IV


ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА В 1801-1856 гг.


1. Наполеоновские войны. 1812 год. Александр в Париже.

По вступлении на престол, Александр заявил европейским державам о своем решении — не вмешивать­ся в дела других государств.

26 сент. (8 окт.) 1801 г. в Париже был заключен мирный договор с Францией, с которой Павел прекратил войну, но еще не успел заключить мир.

Еще раньше (5/17 июня 1801 г.) с Великобританией была заключена конвенция о дружбе и о свободе торговли и мореплавания.

В начале лета 1802 года Александр ездил в Мемель (в Германии - потом в Литве, назв. сейчас «Клайпеда», ldn-knigi) для свидания с прусской королевской четой; он пробыл здесь 7 дней и за это время крепко подружился с коро­лем Фридрихом-Вильгельмом III и его очаровательной супругой, королевой Луизой.

Однако эта всесторонняя дружба продолжалась не­долго. В 1802 г. Наполеон провозгласил себя пожизнен­ным консулом, что не понравилось Александру. Еще боль­шее недовольство Александра вызвал в 1804 году захват французами в Баденских владениях и затем расстрел герцога Энгиенского (родственника французского коро­левского дома); Александр протестовал против наруше­ния Францией безопасности и независимости европейских государств; Франция ответила резкой и оскорбительной нотой (с напоминанием о безнаказанном убийстве Пав­ла 1-го).

В том же, 1804 году, Наполеон провозгласил себя императором французов; параллельно с возрастани­ем его власти внутри страны, он производил захваты но­вых территорий в Италии и Германии.

Тогда Александр окончательно признал его тираном, стремящимся к по­рабощению Европы, и вступил в союз с Австрией и с {162} Англией, против Наполеона. В 1805 году вспыхнула вой­на между Австрией и Францией, и Александр послал свои войска (50 тыс. под командой Кутузова) через Галицию, в Моравию, на помощь Австрии; сам царь был при ар­мии, так что Кутузов был главнокомандующим только по имени; в битве под Аустерлицом (20 ноября ст. ст.) соединенное русско-австрийское войско было наголову разбито Наполеоном и понесло тяжкие потери. Австрия была вынуждена заключить с Наполеоном тягостный для нее Пресбургский мирный договор, а Пруссия заключила с Францией союз. Но Александр решил продолжать борь­бу: он уговорил прусского короля (с которым они неза­долго до того виделись в Потсдаме и, у гроба Фридриха Великого, дали друг другу клятву вечной дружбы) за­ключить с ним секретный союзный договор (летом 1806 года).

Таким образом прусский король оказался в союзе с Францией против России и в союзе с Россией против Франции. Осенью 1806 года дружба Александра перетянула прусского короля на русскую сторону; тогда Наполеон объявил Пруссии войну, в битвах при Иене и в Ауэрштедте наголову разбил прусскую армию и в октя­бре 1806 года вступил в Берлин. Прусский король уда­лился в Восточную Пруссию, и Александр поспешил ему на помощь, мобилизуя все силы своего государства. В России был произведен новый рекрутский набор, для усиления регулярного войска было образовано многочис­ленное временное «земское войско или милиция», а св. Синод, по приказанию Александра, составил, для чтения в церквах, воззвание против Наполеона, исполненное все­возможных укоризн и поношений.

Но всё это не помогло. После двух кровопролитных, но нерешительных битв (под Пултуском в декабре 1806 года, и при Прейссиш-Эйлау в январе 1807 года), Наполеон нанес русской ар­мии решительное поражение при Фридланде (в июне 1807 г.) и вынудил ее отступить за Неман; теперь вся Пруссия была в его руках; но, убедившись в высоких боевых качествах русской армии, Наполеон был склонен к миру, так же как и Александр, оставшийся без союз­ников.

10 (22) июня было заключено перемирие, а 13 (25) июня 1807 года состоялось знаменитое свидание {163} Наполеона с Александром на Немане против Тильзита.

Два великих актера политической сцены очень искусно разыграли свои роли, выражая чувства взаимного ува­жения и симпатии, и заключили не только мир, но и союз между собою. — Условия мирного договора, подписан­ного в Тильзите 25 июня (7 июля) 1807 г., были следую­щие: Наполеон, «из уважения к Его Величеству Импера­тору Всероссийскому», соглашается возвратить прусско­му королю часть его владений, по правую сторону реки Эльбы; Александр признает легальными все захваты На­полеона, назначавшего своих братьев «королями» различ­ных европейских стран. Из большей части тех польских областей, которые достались Пруссии при разделе Речи Посполитой, было образовано «герцогство Варшавское» под протекторатом Наполеона и под номинальной вла­стью короля саксонского; Белостокская область была уступлена России.

По требованию своего нового союзника, Александр согласился принять «континентальную си­стему», т. е. прекратить торговлю с Англией и прервать всякие сношения с ней. В секретном соглашении Наполе­он предоставил своему союзнику, в вознаграждение за дружбу

(и за убытки, с нею связанные), усиливаться за счет Турции и Швеции.

Тильзитский договор и союз с Наполеоном вызвал в русском обществе всеобщее недовольство и ропот; он считался унизительным для России; «континентальная система» подрывала внешнюю торговлю и причиняла значительные убытки помещикам, отпускавшим загра­ницу продукты сельского хозяйства; упадок внешней торговли вызвал банкротство многих торговых домов; с другой стороны, цены заграничных («колониальных») товаров (например, сахара) чрезвычайно поднялись. Большие расходы на военные нужды вызывали постоян­ные дефициты в государственном бюджете; усиленные выпуски бумажных денег вызывали быстрое падение их стоимости и, в результате, общий рост дороговизны.

Дружба Александра с Наполеоном продолжалась недолго. Видимость ее еще сохранялась в 1808 году, когда Александр ездил для свидания с Наполеоном в Эрфурт (в сентябре 1808); здесь была заключена секретная кон­венция, по которой Наполеон соглашался на {164} присоединение к России Молдавии и Валахии, а Россия обещала Наполеону военную помощь в случае его войны с Ав­стрией и подтвердила свой союз с Наполеоном против Англии, как «общего врага континента».

В следующем, 1809 году, действительно, вспыхнула новая война между Австрией и Францией, и Александр, сохраняя формальную верность договору, послал в Галицию свою армию, на помощь Наполеону против австрий­цев. Но в действительности это была лишь демонстра­ция, ибо русская армия не принимала никакого участия в военных действиях. Всё же Наполеон, после победы над Австрией, решил вознаградить своего «союзника»: Рос­сия получила в 1810 году восточную часть Галиции (Тарнопольский округ); большая часть Галиции была присоединена к «Варшавскому герцогству».

В 1810-11 гг. «дружба» двух императоров обнару­живала уже явные и широкие трещины. Александр тре­бовал от Наполеона формального обязательства, что Польша не будет восстановлена; Наполеон на словах обещал, но от письменного обязательства уклонялся. С другой стороны, Наполеон продолжал хозяйничать в Гер­мании, как у себя дома. Захватывая северно-германские области и присоединяя их к французским владениям, Наполеон захватил также владения герцога Ольденбургского (женатого на сестре Александра). Александр фор­мально протестовал перед европейскими дворами против нарушения Францией существующих трактатов и требо­вал от Наполеона удовлетворения герцога Ольденбургского за потерянные им владения.

С другой стороны, Наполеон был крайне недоволен тем, что Россия отклонилась от «континентальной систе­мы». Изданное 19 дек. 1810 г. «положение о нейтральной торговле на 1811 год» дозволяло привоз в русские порты колониальных товаров под нейтральным (главным обра­зом американским) флагом, а под нейтральным флагом могли быть и английские товары; в то же время изделия французских фабрик (главным образом предметы роско­ши) облагались высокими пошлинами; Наполеон проте­стовал, но тщетно, против русской таможенной полити­ки, — и отношения между двумя «союзниками» обостря­лись всё более и более. В начале 1812 года обе стороны {165} уже явно чувствовали приближение великой борьбы и усиленно готовились к ней (Весною 1812 г. Наполеон писал королю Вюртембергскому: «Война разыграется вопреки мне (моему желанию), вопреки императору Александру, вопреки интересам Франции и России... Всё это уподобляется оперной сцене, и англичане стоят за машинами» (Шильдер, III, 24).).

В марте 1812 года Наполеон заключил союзные до­говоры с Пруссией и с Австрией и стал формировать свою будущую «великую армию» для похода на Россию. В апреле Александр потребовал от Наполеона вывода французских войск из Пруссии и герцогства Варшавско­го; Наполеон признал это требование для себя оскорби­тельным, и война была решена.

В мае Наполеон устроил в Дрездене блестящий съезд европейских государей и, как признанный вождь Европы, он двинулся к русским границам, во главе огромной, разноплеменной «великой армии», которая 12 (24) июня переправилась через Не­ман и вступила в пределы России. Основное ядро «великой армии» составляло 450 тысяч человек, и в течение похода к ним присоединилось еще около 150 тыс. чел.

Армия везла с собой громадный обоз (до 10.000 повозок), затруднявший и замедлявший ее движение; не менее серьезной причиной, ослаблявшей ее силу, был ее крайне разноплеменный состав; не более половины солдат были французы или жители недавно присоединенных к Фран­ции областей, остальные были подневольные «союзники» — немцы, поляки, итальянцы, испанцы, голландцы, пор­тугальцы, хорваты и т. д. Все они (кроме поляков, ожидавших от Наполеона восстановления независимой Польши) шли весьма неохотно, поистине «из-под пал­ки», ибо видели в Наполеоне поработителя и угнетателя своих стран.

Русские войска, сосредоточенные на западных гра­ницах, разделялись на несколько армий и чуть не в три раза уступали «великой армии» в численности. 1-я армия под командой Барклая-де Толли, в составе около 120 ты­сяч человек, была расположена в Виленской губернии; 2-я армия (ген. Багратиона), в составе около 45 тыс. {166} чел., была расположена к югу от нее, а 3-я (резервная) армия ген. Тормасова (около 45 тыс.) находилась на Волыни. Отдельный корпус ген. Витгенштейна прикры­вал путь на север (на Петербург)

(Для усиления регулярного войска, манифестом 18 июля 1812 г. было велено составить в некоторых губерниях «времен­ное внутреннее ополчение» из помещичьих крестьян; государственные крестьяне, взамен этого, поставляли большее число рекрутов в регулярную армию.).

Страшный натиск Наполеоновских полчищ должны были выдержать толь­ко армии Барклая и Багратиона и, очевидно, что они должны были начать отступление перед далеко их пре­восходящими силами неприятеля; под Смоленском обе армии соединились, но, после кровопролитного сражения (в начале августа), задержавшего натиск французов, продолжали отступать вглубь страны, и французы дви­гались за ними в направлении на Москву...

Нашествие неприятеля на Россию вызвало высокий подъем патрио­тических чувств во всех слоях русского народа, и готов­ность дать отпор врагу, а отступление русских войск вы­зывало всеобщее недовольство против «немца» - главнокомандующего (Барклай-де Толли был способный полководец, умный и че­стный человек, и его тактика в 12-м году была совершенно ра­зумной и целесообразной; Багратион, храбрый и любимый солда­тами генерал, но не весьма глубокомысленный стратег, яростно нападал на Барклая и всячески поносил его, требуя перехода русской армии к активным действиям.).

—Уступая общественному мнению, Александр назначил главнокомандующим популярного старого генерала Кутузова, который только что с успе­хом закончил турецкую войну. При продвижении внутрь России французская армия всё более слабела, неся боль­шие потери от военных действий и от болезней, удаляясь от своих баз и испытывая большие затруднения в снаб­жении провиантом и фуражом, так как русское населе­ние на пути продвижения французов уходило, вместе с армией, вглубь страны и предавало оставляемые места огню и опустошению. Кутузов видел, что дальнейшее отступление было бы самой разумной тактикой, ибо французская армия непрерывно таяла, двигаясь вглубь {167} чужой необъятной страны, навстречу своей погибели. Но общественное мнение требовало — остановить натиск неприятеля и не отдавать ему Москвы, поэтому Кутузов увидел себя вынужденным остановиться (в 130 верстах от Москвы и в 10 верстах от Можайска), чтобы дать неприятелю генеральное сражение.

Сражение это про­изошло 26-го августа при с. Бородине и отличалось не­обыкновенным упорством и кровопролитием, — обе сто­роны понесли огромные потери; русская армия удержала свои позиции и готовилась на следующее утро возобно­вить бой, но осторожный главнокомандующий дал при­каз об отступлении. На военном совете 1-го сентября в деревне Филях, под Москвой, горячо обсуждался во­прос, можно ли отдавать Москву без боя, но решение Кутузова было — отступать, — и 2-го сентября фран­цузы заняли Москву, оставленную русскими войсками и почти всеми жителями.

(Донося Александру об оставлении Москвы, Кутузов писал, что с армией, ослабленной тяжелыми потерями в Бородинском сражении, «не мог я никак отважиться на баталию», и справед­ливо указывал, что «вступление неприятеля в Москву не есть еще покорение России», коль скоро сохраняется боеспособная русская армия. Однако, оставление Москвы произвело в России угнетаю­щее впечатление. Особенно негодовал и поносил Кутузова мос­ковский главнокомандующий гр. Ростопчин, который перед тем обещал московской толпе в своих «афишках» легкую победу над «злодеем» Наполеоном. Крикливая и суетливая, но бесполезная де­ятельность гр. Ростопчина в Москве снискала ему широкую из­вестность, и многие поверили тому, что он своими балаганными «афишками» играл какую-то важную роль в борьбе с Наполеоном.).

Заняв Москву, Наполеон возомнил себя победителем и обратился к Александру с предложением мира, но не получил никакого ответа. Между тем в Москве начались пожары, охватившие весь город и способствовавшие начавшейся деморализации и дезорганизации французской армии; после того, как все найденные в Москве припасы сгорели или были разграблены, снабжение французской армии испытывало величайшие затрудне­ния, ибо русские войска перехватывали и уничтожали французские отряды, посылаемые по деревням за {168} провиантом и фуражом.

А насилия французских фуражиров и мародеров, возмущая население, заставляли крестьян браться за оружие (и за вилы), чтобы избавиться от непрошеных гостей, и таким образом, вдобавок ко всем бедствиям французов, против них поднялась еще «на­родная война». 7-го октября Наполеон дал приказ об отступлении и выехал из Москвы.

(Общепринятая легенда о том, что Наполеона в России «по­бедил мороз», совершенно не соответствует фактам; морозы только добили французскую армию, отступавшую в состоянии мо­рального упадка и полного разложения; давая приказ об отступ­лении, Наполеон уже признавал свое поражение, между тем в средней России в конце сентября и в начале октября никто ни­когда не замерзал. — Современник пишет по этому поводу: «Всё еще толкуют о генерале морозе забывая, что этот год осень стояла у нас теплее, чем во Франции, что первые поражения (французов) при Тарутине и Малом Ярославце были в начале октября, и что на протяжении почти четырехсот верст от Москвы до Смоленска, когда еще генерал этот не думал показываться, уже целые бригады и дивизии начали исчезать в неприятельской армии» (Вигель, IV, 77).).

Французы сделали попытку пройти от Москвы к Ка­луге, чтобы не отступать по старому, разоренному и опустошенному пути, но в сражениях при Тарутине и Малоярославце были отражены и вынуждены повернуть на старую смоленскую дорогу. Преследуемая русской ар­мией, окруженная казаками и партизанами, французская армия таяла в поспешном отступлении, которое к началу ноября превратилось уже в беспорядочное бегство. Уже 3-го ноября был издан царский манифест об изъявлении Российскому народу благодарности за избавление отече­ства от неприятельского нашествия; манифест сообщает, что неприятель «бежит от Москвы с таким уничижением и страхом, с каким тщеславием и гордостью приближался к ней.

Бежит, оставляя пушки, бросая обозы, подрывая снаряды свои... — неприятельские силы... главною частию или истреблены, или в полон взяты. Все единодушно в том содействовали» (Манифест описывает проявления «верности и любви к оте­честву» всех сословий русского народа, в частности крестьян, которые не только «охотно и добровольно вступали в ополчения» и мужественно сражались, но «сверх того... во многих губерниях, а особливо в Московской и Калужской, поселяне сами собою опол­чались, избирали из себя предводителей» и вели борьбу с непри­ятелем. «Многие селения... с невероятным мужеством оборонялись и нападали на появляющегося неприятеля, так что многие тысячи оного истреблены и взяты в плен крестьянами, и даже руками женщин»; эти пленные были «жизнью своею обязаны человеколю­бию тех, которых они приходили жечь и грабить». — К сожале­нию, в партизанской войне было, конечно, и немало жестокостей (с обеих сторон).).

{169} 14-го — 16-го ноября, при переправе через р. Березину близ

г. Борисова (в Минской губ.) отступающие французы понесли тяжелые потери — большинство их погибло или было взято в плен; после Березины француз­ская армия превратилась в жалкую толпу беглецов, и тут действительно настали сильные, губительные морозы. К концу года почти вся «великая армия» погибла: лишь жалкие остатки ее (около 1.000 вооруженных и 20.000 безоружных) перешли границу, а Наполеон умчался во Францию готовить новую армию.

(Еще о «генерале Морозе». Естественно, что в воспомина­ниях уцелевших солдат и офицеров «великой армии» мучивший их последние недели отступления мороз остался самым сильным впечатлением и окрасил собою всю картину отступления; но хро­нология всегда есть слабое место мемуаристов. Решающей хро­нологической справкой является факт, что катастрофическая пе­реправа через Березину происходила 14-16-го ноября, причем, под огнем русской артиллерии и под напором огромной толпы бегу­щих, мосты неоднократно проваливались и тысячи беглецов уто­нули в реке, — значит, река до половины ноября еще не замерзла, значит, сильных морозов не было. — «Если бы морозы ударили тремя днями раньше, не было бы никакой катастрофы. Не успели французы переправиться, как Березина замерзла» (Отеч. война, т. IV, стр. 256). С другой стороны, французскому правительству «теория» гибельного мороза была необходима для объяснения французской публике причин поражения великой армии непобе­димого дотоле Наполеона. Когда Наполеон начал свое отступле­ние, официальные французские сообщения объясняли его, как стратегическую перегруппировку войск, необходимую для нане­сения России решительного поражения ударом на Петербург; официальное сообщение от 17 ноября н. ст. гласило: «Мир не мо­жет быть подписан иначе, как в Петербурге: значит, концентра­ция великой армии в окрестностях Смоленска и Витебска необхо­дима, как предварительное условие дальнейших операций». Через месяц, когда гибель великой армии нельзя было более скрывать, надо было объяснить французскому общественному мнению, как и почему она погибла, и тогда в официальном сообщении от 16 декабря и было сообщено о катастрофических морозах, кото­рые внезапно погубили дотоле блестящую и непобедимую армию (Отеч. война, т. VI, стр. 20-22, Последние бюллетени).).

Царский манифест от 25 декабря 1812 г. объявил о полной ликвидации неприятельского нашествия, при от­ражении которого «войско, дворянство, духовенство, ку­печество, народ, словом все государственные чины и со­стояния, не щадя ни имуществ своих, ни жизни, состави­ли единую душу»...

{170} После уничтожения «великой армии», Кутузов со­ветовал остановиться на границах и не вмешиваться в европейские дела, но Александр решил взять на себя за­дачу освобождения Европы от ига Наполеона и двинул свои войска в Германию (Кутузов умер в апреле 1813 г. в прусском городке Бунцлау, и Александр сам вел свою армию; с осени 1813 г. формально главнокомандующим союзными войсками считался австрийский генерал Шварценберг.).

В феврале 1813 г. прусский король снова заключил союз с Александром; вскоре русские войска заняли Бер­лин, а прусский король призвал немцев подняться для освобождения немецкого отечества от чужеземного ига. Сначала война в Германии шла не весьма успешно для союзников, но когда к союзу против Наполеона примкну­ли Австрия и Англия, то перевес сил явно склонился на сторону союзников. В октябре 1813 г. в трехдневной «битве народов» под Лейпцигом русско-австрийско-прусские войска одержали решительную победу над Наполеоном, и 1-го января 1814 г. русские войска перешли французскую границу (В изданном перед вступлением во Францию воззвании к русским воинам Александр говорил: «...неприятели, вступая в сре­дину царства нашего, нанесли нам много зла, но и претерпели страшную казнь... Не уподобимся им: человеколюбивому Богу не может быть угодно бесчеловечие и зверство. Забудем дела их; понесем к ним не месть и злобу, но дружелюбие и простертую для примирения руку...» И действительно, по своему поведению, рус­ские «варвары» пришедшие в столицу цивилизованной Европы, Париж, оказались гораздо более цивилизованными, чем цивилизо­ванные французы и иные европейцы, пришедшие в столицу «вар­варов», Москву.).

{171} 1-го марта (н. ст.) Россия, Австрия, Пруссия и Анг­лия заключили в Шомоне союзный договор (против На­полеона), сроком на 20 лет. Затем (после безуспешных мирных переговоров с Наполеоном) союзные войска дви­нулись на Париж. 18 (30) марта французская столица капитулировала, и союзные государи, во главе своих армий, торжественно вступили в Париж. Принимая на другой день парижскую депутацию, Александр заявил депутатам: «У меня только один враг во Франции, это — Наполеон».

Постановлением французского сената Наполеон был лишен престола, и королевский престол Франции занял Людовик XVIII-й (брат казненного рево­люцией Людовика XVI-го). По настоянию Александра, Людовик дал Франции конституционную хартию (прав­да, с очень ограниченным избирательным правом). В мае 1814 года союзники заключили с Францией мир, по ко­торому Франция отказалась от своих завоеваний в Евро­пе и возвратилась к границам 1792 года. Наполеон подписал отречение от французского престола и получил во владение остров Эльбу, с сохранением титула импера­тора. По заключении мира, союзные войска немедленно покинули пределы Франции.