Сергей Германович Пушкарев, родился в России, в Курской губернии, в 1888 г. В 1907 г., по окончании Курской гимназии, поступил на историко-филологический факультет Харьковского университета. В 1911-1914 гг слушал лекции

Вид материала

Содержание

Глава III
Образование: университеты и средняя школа. Прогресс и реакция.
Политическая оппозиция. Тайные общества. Декабристы.

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 25

Глава III

ДУХОВНАЯ КУЛЬТУРА И ОБЩЕСТВЕННАЯ ЖИЗНЬ

В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX-го ВЕКА

1. «Дней Александровых прекрасное начало».

Внезапный конец мрачного и жестокого царствования Павла и вступление на престол молодого, гуманного и либерального монарха, привлекавшего взоры и сердца (особенно женские) своей наружностью и обращением, вызвали в столичном обществе бурный взрыв восторженной радости. — «...В домах, на улицах, люди плакали от радости, обнимая друг друга, как в день Светлого Воскресения» (Карамзин). Поэты воспевали Александра в одах, петербургские дамы называли его не иначе как «наш ангел».

Первые мероприятия молодого царя (см. гл. I, § 1), его приветливое обращение с подданными и всё его поведение (он гулял по улицам столицы один, без всякой охраны) увеличивали его популярность. Литература и публицистика пробудилась от летаргического сна, в который погрузил ее Павел, и заговорила. Эти годы были годами рождения русской журналистики, которая затем играла столь выдающуюся общественно-культурную роль в течение всего XIX-го века. С 1802 г. Карамзин начал издавать «Вестник Европы», сделавшийся вскоре самым распространенным журналом .

(Вигель красочно описывает «муки родов» русской независимой журналистики: «С воцарением Александра, после тягостного сна, всё благородное воспрянуло, и Карамзин... прилежно и сильно принялся за дело. Он сделался первым издателем первого у нас журнала, достойного сего названия... Какое мужество, какое терпение и какое бескорыстие были потребны Карамзину! Какая бедность в материалах! Какой недостаток в сотрудниках! Какое малое число подписчиков, и какая низкая цена за издание! Едва прикрывались издержки, а труд шел почти даром. Он принужден был почти один постоянно заниматься, сочинять, переводить. Но великий писатель достигнул своей цели: он водрузил знамя, под которое стали собираться молодые таланты и развиваться под его сенью» (Вигель, 11, 197-8).).

— Вскоре возникают в {104} Петербурге журналы: «Северный Вестник», «Журнал Российской Словесности», «С.-Петербургский Вестник», «Сионский Вестник» (масонский журнал), «Северная Почта» (официальное издание) и ряд журналов в Москве: «Новости русской литературы», «Друг Просвещения», «Московский Курьер», «Ученые Ведомости», изд. при Московском университете.

Правительство в начале XIX в. оказывало покровительство науке и литературе. В первое десятилетие XIX в. была издана (частью — с правительственной поддержкой) масса новых книг — экономических, политических и философских трактатов, из которых огромное большинство представляло собою изложение или переводы (с разных европейских языков) произведений второй половины XVIII века. Тогда появились русские переводы сочинений Монтескье, Беккариа, Бентама, Канта, Адама Смита и др. — Карамзину, который решил приняться за составление «Истории Государства Российского», был в 1803 г. пожалован титул «историографа» и назначена ежегодная пенсия в 2 000 рублей.

Но особенно много было сделано в первые годы XIX в. для насаждения в России высшего и среднего образования.

{105}

2. Образование: университеты и средняя школа. Прогресс и реакция.

При учреждении министерств в 1802 г. было учреждено совершенно новое ведомство, именно «министерство народного просвещения, воспитания юношества и распространения наук». Министром был назначен старый екатерининский вельможа граф Завадовский, но действительным руководителем работы по организации школьного дела был товарищ министра, способный и деятельный

M. H. Муравьев. Органом, который должен был руководить делом образования, было «главное правление училищ» (в него входили шесть попечителей учебных округов), а непосредственную подготовку школьной реформы вела особая «комиссия об училищах». Уже к началу 1803 г. был выработан и 26 янв. 1803 г. был утвержден закон «об устройстве училищ». Законом устанавливается четыре рода училищ:

1) приходские училища в сельских местностях, 2) уездные училища в уездных городах, 3) губернские гимназии и 4) университеты.

Россия разделяется на шесть учебных округов с «попечителями» во главе; в каждом округе должен быть университет, который должен руководить средними и низшими школами своего округа. К трем прежним университетам — Московскому, Виленскому (польскому) и Дерптскому (немецкому) учреждались три новых — в Петербурге, в Харькове и в Казани (Харьковский и Казанский университеты были открыты в 1804 г., а в Петербурге был в этом году открыт педагогический институт, который был преобразован в университет в 1819 году.).

В 1804 г. были изданы университетские уставы, а также «устав учебных заведений, подведомственных университетам» (гимназий и уездных училищ). Университеты разделялись на 4 факультета или отделения : 1) нравственных и политических наук, 2) физических и математических наук, 3) медицинских наук, 4) словесных наук (в том числе исторических).

Совет университета {106} составляется из ординарных и «заслуженных» профессоров; Совет избирает профессоров, почетных членов и адъюнктов, деканов факультетов и ректора университета (последний представляется затем «на высочайшее утверждение», а деканы — на утверждение министра народного просвещения).

Органы университетского самоуправления — совет и правление (Правление состоит из ректора, деканов и «непременного заседателя», назначаемого попечителем из ординарных профессоров.) — не только пользуются автономией в университетских делах, но они наблюдают за деятельностью других учебных заведений в пределах своего округа и назначают их директоров и их педагогический состав. — Университетам же была поручена цензурным уставом 1804 года цензура книг и иных печатных произведений, выходящих в их округе.

В гимназиях должны были преподаваться следующие предметы: языки латинский, немецкий и французский; география и история; статистика; «начальный курс философии и изящных наук»; начальные основания политической экономии; курс математики чистой и прикладной; курс опытной физики и естественной истории; основания коммерческих наук и технологии; рисование. «Учение в гимназиях начинается с тех предметов, которые следуют за оконченными в уездных училищах». — Учение в гимназиях продолжается 4 года (В уездных училищах должны преподаваться следующие предметы: закон Божий и священная история, «должности человека и гражданина»; «российская грамматика, а в тех губерниях, где в употреблении другой язык, сверх грамматики российской, грамматика местного языка»; чистописание и правописание; «правила слога»; география; история; арифметика и «начальные правила» геометрии, физики, естественной истории и технологии; рисование; курс обучения в уездных училищах — двухлетний.).

К 1808 г. в России было 32 губернских гимназии и 126 уездных училищ, к 30-м годам XIX в. было около 50 гимназий и 400 уездных училищ. Кроме университетов и гимназий, в царствование Александра I был открыт ряд иных учебных заведений, некоторые из них по {107} частной инициативе и на частные средства: «гимназия высших наук» кн. Безбородко в Нежине (1805), «высшее училище правоведения» (1805), Демидовский лицей в Ярославле (1805), Царскосельский лицей (1811), Ришельевский лицей в Одессе (1817). — В 1814 г. получили новые уставы духовные школы: духовные академии, семинарии и уездные духовные училища.

В общем, в первую половину Александровского царствования в деле насаждения высшего и среднего образования были достигнуты несомненные и значительные успехи (Отметим еще, что второе десятилетие XIX в. было в России временем увлечения «ланкастерскими школами», или школами по методу взаимного обучения. Обучение по «ланкастерскому» методу вводилось в петербургских гвардейских полках и в школах, устроенных для солдатских детей. — Что касается жизни новосозданных университетов, то она, конечно, наладилась не сразу. Был недостаток студентов и недостаток профессоров. Лишь Московский университет был сравнительно многолюдным; в нем было в 1811 г. 215 студентов, в 1820 г. около 500, а в 1825 г. немного менее 900 чел. В провинциальных университетах — Харьковском и Казанском — первое время было лишь по несколько десятков студентов, и Казанский университет начал полностью действовать лишь с 1814 года. За недостатком русских профессоров, главным контингентом учащих сначала были иностранные ученые (приглашенные из Германии и Франции), которые читали лекции на немецком, французском или латинском языке.).

Русская высшая школа не успела еще прочно стать на ноги, как над ее головой скопились тяжелые тучи. Реакционный поворот во внешней и внутренней политике Александра и его мистические увлечения скоро коснулись непосредственно высшей школы. — В 1817 г. явился манифест об учреждении «министерства духовных дел и народного просвещения», которому было поручено заботиться о том, «дабы христианское благочестие было всегда основанием истинного просвещения».

Мысль неплохая, но исполнение ее было весьма неудачным. Министром нового министерства, которое должно было управлять одновременно и делами народного просвещения и «делами всех вероисповеданий», был назначен друг Александра князь А. Н. Голицын, сам по себе человек {108} религиозный и благодушный, но мягкий и слабовольный; его помощники (как пресловутые Магницкий и Рунич) — ханжи, лицемеры и карьеристы — взялись насаждать «христианское благочестие» путем злобных преследований всяких проявлений «безбожия» и «вольнодумства» в университетах, и их политика повела к разгрому свободной науки в некоторых университетах

(В 1819 г. Магницкий был послан на ревизию Казанского университета и, усмотрев в нем бездну лжемудрия и вольнодумства, предложил царю... разрушить университет; Александр не согласился на эту дикую меру, но придумал тоже не очень удачное решение вопроса: он поручил «исправление» университета тому же Магницкому, назначив его попечителем казанского округа. Магницкий уволил из университета 11 профессоров (около половины всего профессорского состава), заменил власть избранного ректора властью назначаемого директора, изъял из университетской библиотеки все книги «вредного направления», а для студентов ввел полумонастырский, полутюремный режим. — Рунич, назначенный попечителем Петербургского округа, изгнал из университета четырех профессоров и предал их суду; нелепое дело по обвинению их в несуществующих преступлениях долго тянулось по инстанциям и было прекращено лишь в царствование Николая I. — Харьковский университет меньше пострадал от «нового курса», а Московский вовсе не пострадал, ибо московский попечитель Муравьев был искренним другом просвещения.).

В 1824 г. «мистическое министерство» князя Голицына было упразднено, ведомство исповеданий было снова отделено от ведомства просвещения. Однако, ни просвещению, ни литературе от того не стало легче. Министром народного просвещения был назначен престарелый адмирал Шишков, идейный и упрямый реакционер, который систематично и настойчиво продолжал борьбу с «вольным духом» во всех его проявлениях. В его руках было теперь и цензурное ведомство, и его цензоры изощрялись в охранительном усердии, которое «было бы смешно, когда бы не было так грустно»...

Имп. Николай I, вскоре по своем вступлении на престол, прогнал со службы Магницкого и Рунича, но Шишков оставался министром до 1828 г., когда его заменил на этом посту кн. Ливен, а в 1833 г. министром народного просвещения стал гр. С. С. Уваров, остававшийся на {109} этом посту до 1849 года. Уваров был автором (или, во, всяком случае, усердным проповедником) знаменитой «триединой» формулы т. наз. «официального национализма»: православие, самодержавие и народность, составляющие, по его мнению, исконные основные начала русской жизни, «верный залог силы и величия нашего, отечества», должны были служить также главными руководящими принципами воспитания российского юношества.

В 1835 г. был издан новый «Общий устав императорских российских университетов», который не отменил вполне автономии университетских советов, но существенно ее ограничил. Изданное незадолго перед тем «положение» об учебных округах исключало из компетенции университетов управление средними учебными заведениями в округах и передало его попечителям. Университеты также «вверяются особенному начальству попечителя» (заметим мимоходом, что Николай иногда назначал попечителями учебных округов — генералов). Университет состоит из трех факультетов: 1) философского, который разделяется на два отделения: гуманитарное и математическое. (В 1850 г. эти два отделения были сделаны самостоятельными факультетами, под именем 1) историко-филологического и 2) физико-математического.),

2) юридического и 3) медицинского.

Для всех православных студентов учреждаются кафедры богословия, церковной истории и церковного законоведения. Для надзора за поведением и успехами студентов назначается попечителем инспектор. Из отдельных фактов университетской жизни при Николае I надлежит упомянуть о закрытии Виленского (польского) университета (в 1832 г.) и об учреждении «Университета св. Владимира» в Киеве (в 1833г.) (В 1828 г. был учрежден в Петербурге технологический институт, преобразованы горный и лесной институты.).

Говоря об общем положении университетской науки в России в 30-х и 40-х гг. (до 1848 года), надлежит признать, что «попечительное» управление Уварова не лишено было элемента благожелательности и не подавляло {110} плодотворной и успешной научной и преподавательской деятельности профессорского состава.

Полезным для развития русской университетской науки мероприятием были при Уварове командировки молодых русских ученых, готовящихся к профессуре, в Дерпт и заграницу. (см. Николай Пирогов Из «Дневника старого врача» на ldn-knigi.narod.ru)

Из командированных заграницу кандидатов профессуры вышел потом целый ряд выдающихся деятелей русской науки и университетского преподавания (Грановский, Редкий, Буслаев, Неволин и др.). 30-е и 40-е годы были в русских университетах временем подготовки и начального развития той научно-общественной традиции, которая стремилась соединить самостоятельное научное исследование с проповедью идеалов гуманности и общественного блага. Профессора в университетских аудиториях были в то время «не цеховыми учеными, а миссионерами человеческой религии» (Герцен).

В сумерках и спячке николаевского царствования университеты были теми оазисами культуры, которые не только «двигали науку», но и будили общественную мысль и нравственное сознание. Руководящую роль в этом отношении играл Московский университет. Среди московских профессоров наибольшей популярностью и влиянием на молодежь пользовался знаменитый «профессор-гуманист» Т. Н. Грановский (читавший лекции по всеобщей истории); он был учителем и воспитателем целого поколения русского образованного общества («Влияние Грановского на университет и на всё молодое поколение было огромно и пережило его; длинную и светлую полосу оставил он по себе» (Герцен, Былое и Думы, 278). — К. С. Аксаков писал о влиянии Грановского: «он воспитывал своих слушателей; он поднимал их над обыденной жизнью в высшие сферы духа; он будил в них благородные движения и чувства; он образовывал и устремлял их силы... И вот почему эта всеобщая любовь к Грановскому»...).

Революционные события в Европе в 1848-49г. напугали правительство Николая I, и побудили его обратить сугубое внимание на русские университеты и принять особые меры для недопущения в них вольного духа. Даже гр. Уваров для этого времени оказался слишком {111} либеральным и был заменен на посту министра народного просвещения мрачным реакционером кн. Ширинским-Шихматовым.

Генерал-губернаторам было поручено управление некоторыми учебными округами и, следовательно, находящимися в них университетами. Выборных ректоров заменили назначаемые. Некоторые «неблагонадежные» предметы, как государственное право (иностранных держав) и философия, были исключены из университетского преподавания. Число «своекоштных» студентов в каждом университете (за исключением медицинских факультетов) было ограничено комплектом в 300 человек. Наконец, университетскому начальству было предписано иметь постоянный строгий надзор за преподаванием (Согласно инструкции 23 янв. 1851 г., ректор и деканы должны были ежедневно посещать лекции профессоров и «сличать» их с утвержденными программами, от которых не допускалось никаких отступлений. Стеснения, введенные в университетскую жизнь в 1849-51 гг., были отменены по вступлении на престол Александра II.).

В 1828 г. был издан новый устав гимназий. Гимназии были сделаны 7-классными (низшие три класса, по программе, соответствовали уездным училищам). В программу гимназического преподавания были введены закон Божий и церковная история, российская словесность и логика; философия, политическая экономия, технология и коммерция были исключены из программы. Упомянем еще, что в 1831 году было запрещено воспитание российского юношества (до 18 лет) заграницей, в виду «вредных последствий» «чужеземного воспитания».

{112}

3. Политическая оппозиция. Тайные общества. Декабристы.

Нашествие Наполеона «и с ним двадесяти язык» на Россию, превратившее в пепел «матушку-Москву» и закончившееся бегством и уничтожением «великой армии», вызвало широкое народно-патриотическое движение (Декабрист И. Д. Якушкин говорит в своих «Записках»:

«Война 1812 г. пробудила русский народ к жизни... Не по распоряжению начальства жители при приближении французов удалялись в леса и болота, оставляя свои жилища на сожжение. Не по распоряжению начальства выступало всё народонаселение Москвы вместе с армией из древней столицы. По рязанской дороге, направо и налево, поле было покрыто пестрой толпой, и мне теперь еще помнятся слова шедшего около меня солдата: «Ну, слава Богу, вся Россия в поход пошла!» Каждый сознавал себя участником великого дела — защиты Родины».), а последовавшая затем война за освобождение Европы, приведшая русскую армию в Париж, вызвала в участниках великой борьбы «чувство своего достоинства и возвышенной любви к отечеству» (Фон-Визин). С другой стороны, долговременное пребывание заграницей ознакомило интеллигентные круги русского офицерства с идейными течениями, социальными отношениями и политическими учреждениями разных европейских стран, и вызвало (или укрепило) в них «вольнодумство» и либеральные настроения

(«В походах по Германии и Франции наши молодые люди ознакомились с европейскою цивилизациею, которая произвела на них сильнейшее впечатление... многие из них познакомились в походе с германскими офицерами, членами прусского тайного союза (Tugendbund), который приготовил восстание Пруссии и содействовал ее освобождению, и с французскими либералами. В откровенных беседах с ними, наши молодые люди нечувствительно усвоили их свободный образ мыслей и стремление к конституционным учреждениям, стыдясь за Россию, так глубоко униженную самовластием» (Фон-Визин). — В феврале 1816 г. полковник барон Дибич в секретном донесении фельдмаршалу Барклаю-де-Толли писал: «Офицеры в прусской королевской гвардии открыто говорят, что никаких королей не нужно и что состояние мирового просвещения делает необходимым республики. Говорят, что в нашей армии распространяется такой же дух... и что подобные же выражения употребляют даже офицеры свиты вашего сиятельства».).

Возвратившись в Россию, офицеры победоносной русской армии нашли здесь аракчеевский режим, крепостное рабство, политическое бесправие и полицейский гнет, всевозможные злоупотребления власти, «повсюду царствующий произвол» (Фон-Визин).

{113} Когда (после событий 1820-21 гг.) окончательно восторжествовал курс «аракчеевщины» во внутренней политике и «меттерниховщины» во внешней, прежние чувства любви и преданности императору Александру, вождю России и Европы в борьбе с Наполеоном, сменяются в сердцах либеральных офицеров сначала разочарованием, а потом — прямою ненавистью или ожесточением («Во всех членах Союза Благоденствия, — пишет Якушкин, — проявилось какое-то ожесточение против царствующего императора; и в самом деле он с каждым годом становился всё мрачнее и всё более и более отчуждался от России». — А П. Г. Каховский писал Николаю I из тюрьмы: «Император Александр много нанес нам бедствия, и он собственно причина восстания 14 декабря. Не им ли раздут в сердцах наших светоч свободы и не им ли она была после так жестоко удавлена не только в отечестве, но и во всей Европе?»).

Не только внутренняя, но и внешняя политика Александра I в последние годы его царствования вызывала недовольство среди либеральных и патриотических кругов русского общества. Александра обвиняли в том, что он во всем отдает предпочтение иностранцам перед русскими, которых он презирает и унижает; национально-патриотическое чувство оскорблялось тем, что государь даровал конституционные учреждения присоединенным к России областям, Польше и Финляндии, но победительницу — Россию считал недостойною политической свободы. В общеевропейской политике Александр в 1820-21 гг., в полном согласии с Меттернихом, стремился подавить все революционно-освободительные движения. Когда в 1821 г. началось греческое восстание против {114} турецкого владычества, то все свободолюбивые элементы в Европе и в России горячо сочувствовали героической борьбе греков за независимость. Однако Александр, по внушениям Меттерниха, решительно отказался от какой-либо помощи греческим «мятежникам» и этим окончательно оттолкнул от себя все либеральные круги русского общества, и усилил в офицерских кругах революционные тенденции, «подогретые» европейскими событиями 1820-1821 гг.

Лица, возглавлявшие тайные общества второго и третьего десятилетий XIX века, были интеллектуальным цветом тогдашнего русского общества. Значительная часть из них принадлежала к кругам высшей аристократии и имела перед собою блестящую служебную карьеру. Среди участников движения не было стариков, но не все принадлежали к «зеленой» молодежи; было несколько человек средних лет, имевших уже генеральские и полковничьи чины. Среди декабристов были писатели и поэты — К. Рылеев, кн. Одоевский, Александр Бестужев-Марлинский, Вильг. Кюхельбекер; другие дали ряд научных и публицистических трудов (Ник. Тургенев, бар. В. И. Штейнгель,

П. И. Пестель, Г. С. Батеньков) и впоследствии — ряд ценных «записок» и воспоминаний.

Либеральное настроение и оппозиционное отношение к правительству Александра — Аракчеева не было монополией будущих декабристов, в начале 20-х гг. оно захватывало широкие круги русского общества и особенно офицерства, по крайней мере, в столицах (Батеньков говорит о настроении в Петербурге, куда он возвратился в 1821 г. после нескольких лет службы в Сибири: «В сие время Петербург был уже не тот, каким оставил я его прежде за 5 лет. Разговоры про правительство, негодование на оное, остроты, сарказмы встречались беспрестанно, как скоро несколько молодых людей были вместе». — В обществе, особенно среди молодежи, были широко известны и заучивались наизусть вольнолюбивые стихотворения Пушкина («К Чаадаеву», «Сказки», «Вольность», «Кинжал», эпиграммы на Аракчеева и Александра), которые по цензурным условиям не могли быть напечатаны и распространялись в рукописях.).

Blog

Содержание

Глава III