Концепция инклюзивного детского сада Т. П. Медведева. Возможности интеграции для детей разного возраста. М. М. Прочухаева О. Н. Лисютенко «Все мы похожи»: первые шаги к толерантности Часть 2 Психолого-педагогическая работа в инклюзивном детском саду
| Вид материала | Реферат |
- План: Анализ взаимоотношений родителей и педагогов Шаги к диалогу Задачи в работе, 109.92kb.
- Описание детского сада №112, 62.86kb.
- М. А. Васильевой «Программа воспитания и обучения в детском саду»; В. И. Логиновой, 19.09kb.
- Требований техники безопасности при организации трудовой деятельности детей в детском, 70.05kb.
- Доклад о, 93.43kb.
- Правительства Российской Федерации от 20 февраля 2006 г. N 100 была утверждена Федеральная, 1163.85kb.
- Зимняя сказка в детском саду №18, 15.25kb.
- Концепция Детского сада №1 «Березка», 21.08kb.
- Заведующая Артемова Тамара Алексеевна поздравила выпускников с окончанием детского, 22.22kb.
- «Восток», 222.55kb.
Источником стресса в этой ситуации является необходимость совершения работы по перестройке всей сети социальных связей и социальных ожиданий, связанных с семьей. По сути, человеку нужно каждую такую связь разорвать и построить заново. На бытовом уровне это выражается словами «что же я теперь скажу людям?!». Реорганизация отношений – это болезненный и не всегда простой коммуникационный процесс, для осуществления которого необходимо много поддержки. Он затрагивает все векторы актуальных для семьи в целом и для индивида социальных связей: необходима перестройка отношений, изменение формы коммуникаций, освоение новых социальных ролей. Важно, что стрессовым фактором в этой ситуации является не вероятность "болезненности" новых отношений, а сами по себе "эмоциональные трудозатраты", не всегда осознаваемые и понимаемые окружающими.
Эта коммуникационная трудность часто обусловливает выбор родителями особого ребенка бессознательной тактики отрицания проблемности ситуации, склонность представлять дело так, «как будто бы ничего не случилось». В глубине такой позиции накапливается агрессия и бессилие. Чем дольше сохраняется такое отвергающее реальность поведение, тем сложнее окажется работа по перестройке отношений, и тем болезненней человек будет воспринимать свою изоляцию. Отвергаемые чувства в этой ситуации – это агрессия по отношению к социуму и к себе самому, душевная боль, чувства отверженности и одиночества. Эти чувства «ядовиты» сами по себе и ведут к хроническим депрессивным состояниям. Косвенным последствием такого подавления иногда становится то, что родители не могут выбрать подходящих для своего ребенка развивающих и реабилитационных занятий. Кроме того, эти чувства могут быть легко трансформированы вовне в виде конфронтирующей позиции по отношению к родителям здоровых детей или по отношению к собственным здоровым детям.
Заметим, что социальная установка, принятая в таких случаях в нашем обществе, не очень благоприятна для преодоления маргинальности. Только на первый взгляд общее позитивное отношение общества к тому, что в семье есть ребенок с особенностями, достаточно для налаживания жизни. Общепринятые утешительные высказывания типа «это судьба» скорее нацелены на то, чтобы загладить ситуацию стресса, чем на то, чтобы конструктивно помочь справиться с новой ситуацией. Среди мнений, связанных с такими детьми, мы найдем много стыда и растерянности или даже бессознательную изолирующую направленную агрессию (по типу «наверное, сами виноваты» или «так им и надо!»). Если в эту проблему вглядеться пристальнее, становится заметно, что общество не имеет разумно и удобно организованного мнения относительно того, как следует относиться к детям с особенностями. Социальная агрессия в таком случае – просто форма самозащиты общества. Основная тактика, интуитивно принятая и негласно существующая в обществе, – это «замалчивание» своего отношения к семьям, имеющего особого ребенка. Общество как будто бы не имеет «социального инструментария» для компенсации такого события, как появление ребенка с проблемами развития, и оставляет этот процесс целиком на усмотрение и ответственность семьи. В современной городской культуре особых детей часто боятся или наоборот, их ценность преувеличивают. И та, и другая позиции создают предпосылки для изоляции и стресса.
Тактика помощи со стороны психотерапевта будет направлена на то, чтобы легализировать факты конфронтации и агрессии, связанные со сложностью и неопределенностью социальной позиции. После этого терапевт может помочь родителям сориентироваться в сложившейся социальной ситуации и сформулировать свои собственные продуманные ценности и установки, которые окажутся подходящими для организации их собственной системы отношений.
Итак, психотерапевтическая помощь родителям «особого» ребенка может быть построена в области трех перечисленных выше зон стресса. Конечно, каждая семейная ситуация уникальна, и мы могли отметить только наиболее часто встречающиеся типы стрессов. Кроме них, обязательно должны быть рассмотрены более детально конкретные семейные ситуации.
В рамках психологической помощи стоит обязательно обсуждать и прорабатывать в форме беседы три указанные тематические зоны. Первая тема – это переживания, связанные с разрушением ожиданий по поводу ребенка и принятие решений о начале новой жизни. Вторая тема – это приспособление к взаимодействию с особым ребенком. Третья тема – это система социальных связей, выстраивание адекватных отношений внутри семьи и в ее ближайшем окружении. Нам кажется, что эти три зоны возможного стресса по своей природе сильно связаны с проблемой взаимодействия человека и общества, так как чувства, которые мы предполагаем найти в этих эпизодах, относятся к числу «нежелательных» и нелегализованных в общественном сознании. Этот факт отрицания чувств в социуме становится причиной изоляции семьи. Болезненные переживания понимаются субъектом как социально нежелательные и недопустимые, и остаются не переработанными. С точки зрения практики психокоррекционной работы именно «задавленный» стресс и отвергнутые негативные чувства становятся в долгосрочной перспективе основой для хронической саморазрушительной позиции и вредят адаптации к новым стрессовым или сложным ситуациям, ведут к истощению психических реабилитационных ресурсов.
Поэтому включение психотерапевта или психолога консультанта в систему психосоциальной помощи семье, воспитывающей особого ребенка, само по себе создает позитивную предпосылку для профилактики стресса у родителей. После поддерживающей проработки этой драматической тематики мы можем рассчитывать на то, что дальнейшая жизнь семьи в психологическом отношении будет построена более свободно и гибко.
В заключение мне бы хотелось заметить, что внимание к травмирующим аспектам организации эмоциональной жизни в семьях с особыми детьми имеет актуальность не только в связи с узкой задачей помощи семьям с «особыми» детьми. Решение антистрессовых задач в рамках одной семьи через сеть социальных контактов способствует распространению в обществе нового, более гуманного подхода к содержанию помощи в психотравмирующих ситуациях и профилактике стресса, к более осознанной и ответственной организации эмоциональной жизни и межличностных отношений людей. Такая перспектива открывает путь к укоренению в общественном сознании представления о том, что ситуации стресса не должны замалчиваться и подавляться, а конструктивно перерабатываться и становиться позитивной основой для большей свободы и разнообразия в отношениях. В перспективе эта тема может быть интегрирована в более широкий контекст культуры психической жизни семьи.