Едателя Комитета по СНГ и связям с соотечественниками Рифата Шайхутдинова, прочитанной 23 сентября в клубе «Улица оги» в рамках проекта «Публичные лекции»
| Вид материала | Лекции |
СодержаниеРифат Шайхутдинов Рифат Шайхутдинов Вопрос из зала |
- Постсоветизм. Лекция Александра Зиновьева, 234.31kb.
- «Публичные лекции «Полит ру», 1289.49kb.
- Мы публикуем полную расшифровку лекции доктора экономических наук, академика ран, профессора,, 887.96kb.
- Лекции председателя Общероссийской общественной организации «Круглый стол бизнеса России», 2287.72kb.
- Публичные лекции, 1372.57kb.
- Лекции ректора, 2836.69kb.
- Посредственность как социальная опасность Лекция Ольги Седаковой, 425.12kb.
- Лекция Андрея Зализняка, 1603.68kb.
- Лекция по возвращении в восстановленную после пожарища «Билингву», 545.89kb.
- Михаилом Яковлевичем Блинкиным 20 декабря 2007 года в клубе литературном кафе Bilingua, 494.51kb.
Алдонясов: Я Вас напряженно слушал и все-таки в конце понял, что Вас волнует.
Рифат Шайхутдинов: Вы на меня только не обижайтесь, я против Вашей конструкции.
Алдонясов: Конечно, и Вы на меня не обижайтесь. Несколько слов о том, как я Вас понял, причем я понял это в самом-самом конце: Вы произнесли такую фразу, которая все венчает. В прошлом был такой анекдот. Лектор по распространению общественных и политических знаний выступает в обществе знания:
-Товарищи! Коммунизм уже на горизонте!
Рука из зала.
-Что Вам?
-Товарищ лектор, а что такое коммунизм?
-Это воображаемая линия, которая удаляется по мере приближения к ней.
Почему, собственно, я настаиваю на определении власти. Вы говорите, что это гробик и так далее. Вы очень умный человек и прекрасно понимаете, что как только Вы дадите определение, Вы тем самым ставите себя в ограниченные рамки. Тогда разговор переходит в совершенно другую плоскость. На вопросы, как будет называться партия, какая программа и так далее, надо очень конкретно отвечать. Легко говорить о коммунизме. Наша система сгнила из-за того, что непонятно, что мы строим. Хрущев обещал нам в 1980 году, но что он обещал? Поэтому методологически проблема власти похожу на эту.
Теперь конструктивные замечания. Я с Вами категорически не согласен, что у нас власти нет. Но с Вами бессмысленно спорить, поскольку Вы не знаете, что такое власть. Я сейчас не буду спорить. Вы фактически говорите: «Пойди туда, не знаю куда». Это называется фигой в кармане. Власть у нас есть.
Другое дело, что она, может быть, не идеальная. Точно так же, как в нашей стране: мы строили социализм и были некие элементы коммунизма, но коммунизм – это воображаемая линия, идеал, мечта, как Царство Небесное. Вы впадаете в такой же грех, когда говорите о власти.
В уме Вы предполагаете следующее. Наши умники (либералы, демократы, которые отказались от старой системы), начитавшись книг Монтескьё, Канта, Локка, Гоббса и так далее, подбирали с западного барского стола идеи, в которых была сформулирована идея власти (разделение властей и прочее). А мы были такими полуазиатами, были крепостнической лапотной страной. У нас всегда был разброд среди интеллигенции (славянофилы, западники). Власть есть.
Власть развивается по своим законам. Но Вы говорите, что ее нет, потому что она не нравится Вам. И я понимаю почему. Она не соответствует тем самым идеалам, которые, однако, еще не сформулированы. Поэтому я настаиваю, чтобы и в Ваших работах, книгах, и на наших семинарах Вы и мы пытались дать рабочее определение базовых терминов. Не дав их, мы будем ходить как кот вокруг масла. Это не конструктивно.
Рифат Шайхутдинов: Спасибо.
Лейбин: Я предлагаю закругляться. А в закругление у нас такая операция – рефлексия произошедшего. Лектор обычно говорит, что у нас здесь произошло. А я, со своей стороны, добавлю, что когда мы придумывали публичные лекции, мы задумывали сделать совместное общение по поводу модели общественной коммуникации. Было условие, что лектор обладает знанием, а мы пытаемся содержательно понимать и коммуницировать. Поскольку нас много, то модель такой общественной коммуникации в миниатюре. Что-нибудь похожее на это здесь было? Что это было?
Рифат Шайхутдинов: Вообще, когда я сюда шел, я не знал, что за аудитория, какие вопросы. Я первый раз. В основном, я все лекции читаю в Интернете…
Вопрос из зала: А как Вы избрались в Думу?
Рифат Шайхутдинов: Я купил мандат, да и все. Что значит «избрался»? В Думу у нас не избираются. Нет, и в ту Думу не избирались.
Вопрос из зала: А одномандатники?
Рифат Шайхутдинов: Одномандатники избирались, а те, кто по списку, они покупают места и идут.
Так вот, я первый раз. У меня был выбор. Первое – пуститься в философское рассуждение о проблематике власти… Я оставил себе лазейку. Я согласен с коллегой, проблематика серьезная и ее нужно обсуждать.
Вторая линия поведения – пойти, наоборот, в такой политический диспут (оценка современной ситуации и объяснение позиции). Я пошел по второму пути, за что был критикован теми, кто хотел услышать философский дискурс.
Я все-таки считаю, что наша современная проблема состоит в том, что мы не доверяем власти и не хотим с ней вообще разговаривать о происходящем в стране. Между собой-то мы говорим, но активной позиции не занимаем. Наша дискуссия показательна: мы готовы обсуждать, критиковать, но не готовы дойти до какой бы то ни было определенности (а мы пойдем и будем защищать эту власть).
Такой диссонанс присутствует. Безумно принять такое решение и сказать: «А мы, тем не менее, будем защищать нашу власть, пусть она такая архаичная, куценькая, но мы защищать ее будем, потому что другой нет». И «оранжевые революции», на самом деле, от другой власти исходят. Поэтому найти этот пунктик, за счет чего мы можем на какой-то момент объединиться с властью или начать конструктивно выстраивать свои с ней взаимодействия.
Мне самому жутко противно. Как посмотрю на эти скучные рожи, так мне самому не хочется этого делать. Но я понимаю, что ситуация такая сложилась, что либо мы начнем это делать, либо надо будет все постепенно сворачивать и сваливать. Вот, собственно, такое заключение.
Лейбин: Мне нравится такая формулировка: как бы мы ни относились к представителям власти, глупо не понимать, что они – явление нашей (а не какой-то чужой, инопланетной) культуры.