Художественное время и пространство в русскоязычных романах в. Набокова 1920-1930 годов

Вид материала

Автореферат

Содержание Холодова Зинаида Яковлевна Ведущая организация Общая характеристика работы Объектом исследования Предметом исследования Основные положения, выносимые на защиту Теоретическая значимость Практическая значимость Апробация работы Диссертационное исследование состоит Основное содержание работы Глава 1 «Художественное время и пространство в романах 1920-х годов» Буднично-бытовой хронотоп Идиллический хронотоп Глава 2 «Художественное время и пространство в романах 1930-х годов» Экзотический хронотоп Иронический хронотоп Личностный хронотоп Личностный хронотоп Отдельные положения диссертации отражены в следующих ... Полное содержание

Подобный материал:

• Кабардинская проза 1920-1930-х годов: национальные истоки, специфика формирования жанров,, 274.63kb.
• Проблема литературного контекста и жанровых традиций в лирике иосифа уткина 1920-1930-х, 390.05kb.
• Граблина Нина Васильвна Заслуженный учитель рф, кандидат педагогических наук, доцент, 103.67kb.
• Творчество В. М. Ермолаевой в контексте русского искусства 1920-х 1930-х годов, 423.07kb.
• Психологизм как особенность характерологии, 850.02kb.
• План: Обзор проблематики произведений Трифонова. Категория времени. Художественное, 196.64kb.
• Сулаев И. Х., кандидат исторических наук, доцент Дагестанского государственного университета, 269.06kb.
• 16. СССР в 1920-1930-х, 105.64kb.
• История номерных знаков, 97.9kb.
• Анастасия Гачева «философия общего дела», 849.54kb.

На правах рукописи


Морозов Дмитрий Викторович


ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ВРЕМЯ И ПРОСТРАНСТВО

В РУССКОЯЗЫЧНЫХ РОМАНАХ В. НАБОКОВА 1920-1930 ГОДОВ


Специальность 10.01.01 – русская литература


АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени

кандидата филологических наук


Кострома – 2007

Работа выполнена в Костромском государственном университете


Научный руководитель: кандидат филологических наук,

доцент

Коптелова Наталья Геннадьевна


Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

доцент

Холодова Зинаида Яковлевна

Ивановский государственный

университет

кандидат филологических наук,

доцент

Кашина Наталья Константиновна

Костромской государственный

университет

Ведущая организация: Владимирский государственный

педагогический университет


Защита состоится «__» ноября 2007 г. в __часов на заседании

диссертационного совета Д 212.062.04 при Ивановском государственном университете по адресу: 153025, г. Иваново, ул. Ермака, 39, ауд. 459.


С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ивановского государственного университета.


Автореферат разослан «__» октября 2007 г.


Учёный секретарь

диссертационного совета Е.М. Тюленева


ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ


Среди многообразных аспектов изучения набоковского наследия особое место занимает исследование художественного времяпространства, запечатлённого в произведениях автора. В последние годы вышли в свет научные работы, достаточно глубоко и всесторонне рассматривающие проблему хронотопа в творчестве В. Набокова. В них описывается структура, характеризуются функции, определяется значение хронотопа в разных произведениях писателя-эмигранта¹.

Тем не менее, до сих пор ещё нет обобщающего исследования, в котором анализировалось бы художественное времяпространство на материале сразу нескольких романов Набокова русскоязычного периода.

Следовательно, актуальность темы диссертации определяется её недостаточной разработанностью, дискуссионностью, а также значимостью для понимания творческой индивидуальности писателя.

Художественное времяпространство, как содержательная форма, вероятно, наиболее ярко проявляется именно в творчестве Набокова. Поэтому исследование хронотопа, фигурирующего в его произведениях, помогает глубже понять авторские интенции в области этического и эстетического, позволяет прояснить многие особенности мировоззрения писателя.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые предпринята попытка целенаправленного, системного исследования художественного времени и пространства как многопланового феномена в русских романах Набокова 1920-1930 годов. Разработка заявленной темы диссертации даёт возможность по-новому представить художественный мир Набокова, увидеть скрытые в глубине повествовательной ткани смыслы произведений автора.

Объектом исследования послужили несколько романов русскоязычного периода творчества писателя: «Машенька», «Король, дама, валет», «Защита Лужина», «Дар» и «Приглашение на казнь».

Предметом исследования являются временные и пространственные представления, воплощённые в русскоязычных романах Набокова 1920-1930 годов.

Цель диссертации заключается в исследовании эволюции

художественного времени и пространства в русскоязычных романах

Набокова 1920-1930 годов.

Для достижения поставленной цели предполагается решить ряд задач:

- выявить роль хронотопа в художественном мире писателя,

- охарактеризовать структуру и художественные функции основных, наиболее значимых хронотопов в выделенных романах,

- систематизировать формы художественного времени и пространства романов писателя русского периода,

- установить тенденции развития хронотопа в романном творчестве писателя 1920-1930 годов,

- соотнести логику эволюции хронотопа с изменением жанра романа в творчестве Набокова 1920-1930 годов.

Методология исследования основана на сочетании структурно-семиотического, историко-генетического и герменевтического методов анализа. Выбор методов обусловлен, прежде всего, предметом и задачами исследования.

Методологической основой диссертации стали работы М. М. Бахтина, Д. С. Лихачёва, А. Я. Гуревича, Ю. М. Лотмана, С. С. Аверинцева,

А. Б. Есина, Б. А. Успенского, В. Н. Топорова, А. Бергсона, М. Хайдеггера.

Понятийный аппарат исследования инструментирован, прежде всего, синонимичными терминами: «художественное время и пространство» (или «времяпространство») и «хронотоп». В нашей диссертационной работе мы будем опираться на классическое определение термина «хронотоп», предложенное М. М. Бахтиным.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. 
   Хронотоп является одной из важнейших доминант художественного метода Набокова, поэтому в романах писателя русскоязычного периода художественное времяпространство играет роль ключа к постижению глубинного смысла набоковских произведений.
   
2. Каждый из рассмотренных романов писателя имеет собственную оригинальную систему художественного времяпространства. Но вместе с тем, из романа в роман переходят несколько основных, универсальных хронотопов: буднично-бытовой хронотоп, идиллический хронотоп, хронотоп дороги, личностный хронотоп, хронотоп Потусторонности. Эти хронотопы регулярны и образуют серии. Другие же хронотопы иррегулярны, уникальны (экзотический, иронический, игровой, «мировой»).
   
3. В целом хронотопы каждого из исследованных романов Набокова образуют систему многомирия, которая имеет символистский генезис.
   
4. От романа к роману формы хронотопа видоизменяются, эволюционируют. В этой эволюции можно проследить четыре тенденции: преемственности, усложнения, «модернизации» и абстрагирования. Представляется, что эти тенденции, дополняя друг друга, описывают развитие художественного мышления Набокова-романиста 1920-1930 годов.
   
5. Эволюционирующий хронотоп русскоязычного романного творчества Набокова отражает развитие индивидуального стиля писателя, который постепенно усложняется и приобретает высокую смысловую насыщенность, что выражается, в частности, в совершенствовании романной формы: в появлении полижанрового романа «Дар», а также в создании оригинальных жанровых форм (например, близкого к антиутопии романа «Приглашение на казнь»).
   

Теоретическая значимость предпринятого диссертационного исследования заключается том, что в нём в определённой мере обогащаются представления о роли хронотопа в художественном произведении. Кроме того, в работе конкретизируется и дополняется классификация типов хронотопа, предложенная М. М. Бахтиным.

Практическая значимость работы состоит в том, что её материалы и выводы могут быть использованы при разработке общих курсов по истории русской литературы XX века, при подготовке спецкурсов и спецсеминаров по творчеству В. Набокова в практике вузовского и школьного преподавания.

Апробация работы: материалы диссертации прошли апробацию на областной научно-практической конференции «Шаг в будущее» (Кострома, 2004), на научной конференции «Россия в XXI веке: прогнозы культурного развития. Качество жизни на рубеже тысячелетий "Антропологические чтения – 2005"» (Екатеринбург, 14-15 мая 2005), на Фестивале студентов, аспирантов и молодых учёных «Молодая наука в классическом университете» (Иваново, 2005, 2006), на межвузовской научной конференции «Жизнь и судьба малых литературных жанров» (Иваново, 2005), на научной конференции, посвящённой 150-летию В. В. Розанова (Кострома, 2006), на международной конференции «Межкультурное взаимодействие: проблемы и перспективы» (Кострома, 5-6 сентября 2006), на V Всероссийской научно-методической конференции памяти В. П. Медведева «Проблемы школьного и вузовского анализа литературного произведения в жанрово-родовом аспекте: теория, содержание, технологии» (Иваново, 30-31 марта 2006), на итоговой научной конференции студентов и аспирантов «Ступени роста» (Кострома, 2006, 2007), на научной конференции «Духовно-нравственные основы русской литературы» (Кострома, 2007). По материалам диссертации опубликовано 7 статей.

Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав разделённых на параграфы, заключения, библиографии и приложения. После введения, каждого параграфа и заключения следуют развёрнутые примечания, содержащие ссылки на источники, пояснения к тексту и размышления, имеющие косвенное отношение к предмету, но открывающие дополнительные перспективы его понимания.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяются её научная новизна, теоретическая и практическая значимость. Формулируются цель и задачи, намечаются методологические принципы исследования.

Глава 1 «Художественное время и пространство в романах 1920-х годов» состоит из трёх параграфов.

В параграфе 1.1. «Художественное время и пространство в романе Набокова "Машенька"» анализируется хронотоп первого романа писателя: характеризуются его структура и функции.

Художественное времяпространство в романе Набокова «Машенька» в целом представляет собой систему, состоящую из трёх основных хронотопов. Это – буднично-бытовой хронотоп, идиллический хронотоп, хронотоп Потусторонности. В структуре совокупного хронотопа произведения также присутствуют составляющие, не входящие в «триумвират» основных хронотопов романа. К ним относятся личностный хронотоп главного героя романа и хронотоп дороги.

Буднично-бытовой хронотоп в романе «Машенька» участвует в создании образа настоящего, он характеризует ту среду, где живёт главный герой.

В названии «буднично-бытовой» отражается характеристика времени и пространства настоящего. Будничность – это определение его временной составляющей, как потока, имеющего чёткую разделённость на часы, минуты, не просто дни, а дни недели, месяца. В пансионе (ещё один элемент структуры буднично-бытового хронотопа), где живёт Ганин, время остановилось, хотя и продолжает идти в строгом соответствии с установленным цивилизацией порядком.

Пространственная составляющая характеризуется словом «бытовой», так как в романе точно описывается быт буржуазного Берлина (улицы, проспекты, дома, квартиры, поэтические салоны, редакции).

«Герметичность», характерная для буднично-бытового хронотопа «Машеньки» отражает ту высокую степень непонимания, эмоционально-интеллектуальной глухоты, что пролегла между героями произведения. Здесь, вероятно, мы наблюдаем связь романа Набокова с традицией Чехова, так тонко изображавшего трагедию людей, не способных расслышать друг друга. Очевидно, что и открытость финала «Машеньки», незавершённость романного художественного времени по-своему сближает первый роман Набокова с чеховскими произведениями («Дом с мезонином», «Ионыч», «Дама с собачкой», «Вишнёвый сад»).

Идиллический хронотоп² в романе «Машенька» соотносится с образом прошлого, воскрешённого воспоминаниями Ганина. Мир прошлого в романе идеализирован. Там нет ни пошлости, ни призрачности, отличающих настоящее. Идиллическое времяпространство представлено как предельно реальное и конкретное (подробнейшие авторские описания времени и места свиданий Ганина с Машенькой).

Главной чертой идиллического хронотопа является его неизменяемость, статичность. При сопоставлении идиллического и буднично-бытового хронотопов выясняется, что они противополагаются по критерию примата той или иной части единого пространственно-временного континуума. В идиллическом хронотопе время уподобляется пространству (то есть значение времени редуцируется), а в буднично-бытовом хронотопе ведущая роль принадлежит временным образам.

Антитеза буднично-бытового и идиллического хронотопов формирует ведущий для романов Набокова образ двоемирия, а точнее – многомирия (если добавить сюда другие элементы совокупного хронотопа романа). Многомирие в набоковских произведениях – это иерархическая система множества пространств и множества времен, связанных воедино. Эта концепция, имеющая символистский генезис, становится своеобразным смысловым стержнем всего творчества Набокова.

У Набокова речь идет о многомирии, прежде всего, потому, что наряду с системой противоположных друг другу миров прошлого и настоящего, существует также третья составляющая совокупного художественного времяпространства романа – это таинственный Потусторонний мир, проявляющийся в снах, страхах, неожиданных предощущениях чего-то таинственного и неизбежного. Образу потусторонности в романе соответствует особый тип хронотопа.

Потустороннее – это для персонажей «Машеньки» олицетворение будущего (причем будущего не эмпирического, а запредельного, недоступного в рамках реальной жизни). Потусторонность становится и символом хаотичности бытия. Её энергии, по Набокову, могут действовать деструктивно (тяжёлая болезнь Подтягина, испытания тифом и войной, что выпали на долю Ганина). Но в то же время Потустороннее способно подарить герою возможность встречи с «гостьей из прошлого» – Машенькой. Следовательно, при всей недетерминированности инобытия, непредсказуемости и порой алогичности его проявлений, в нём сокрыты потенции Высшего Разума, чьи пути неисповедимы. Хронотоп Потусторонности философски углубляет проблематику романа «Машенька», насыщая её особым экзистенциальным колоритом.

Связующим звеном между буднично-бытовым хронотопом, идиллическим хронотопом и хронотопом Потусторонности является личностный хронотоп главного героя «Машеньки» Ганина. Личностный хронотоп – это как временное, так и пространственное воплощение персонажа. Личностное время Ганина протекает по своим законам: в его памяти прошлое на какой-то момент «возвращается», чтобы затем – «переплавиться» не в настоящее, а в будущее. Человеческое сознание, с его живой памятью и творческим потенциалом, по Набокову, становится главным условием сохранения связи времен и единства личности человека. Личностный топос Ганина – это его индивидуальный способ отношений с физическим пространством. Прежде всего – преодоление, преобразование, переосмысление пространства. Значимостью личностного хронотопа главного героя Льва Ганина в «Машеньке» акцентирована жанровая сущность произведения.

Помимо названных типов хронотопов, в художественном мире романа «Машенька» присутствует также хронотоп дороги, выделенный ещё в классификации М.М. Бахтина³, актуальный для мировой литературы в целом и играющий активную роль в организации сюжета рассматриваемого произведения.

В романе «Машенька» хронотоп становится средством создания национального образа мира, то есть выполняет и культурологическую функцию. Автор устами второстепенного героя Алфёрова транслирует мысли о том, что каждый народ, каждая нация по-своему упорядочивает пространственно-временную сферу Бытия.

Совокупный хронотоп первого романа Набокова жизнеподобен. Это позволяет говорить о том, что «Машенька» создавалась писателем с опорой на наследие великой русской литературы 19 века.

Своеобразие хронотопа «Машеньки» говорит о том, что это – произведение, по своей жанровой сущности близкое к психологическому роману. При этом «Машеньку» нельзя уложить в рамки только психологического романа. Её жанровая природа сложнее: здесь можно увидеть и признаки, в частности, социально-бытового, сатирического романов. Художественная специфика «Машеньки» как раз и определяется синтетичностью, гармоничным слиянием всех этих жанровых начал.

В параграфе 1.2. «Художественное время и пространство в романе Набокова "Король, дама, валет"» исследуется хронотоп второго романа писателя в сопоставлении с хронотопом романа «Машенька».

В совокупном времяпространстве романа «Король, дама, валет» можно выделить несколько крупных хронотопов: хронотоп вагона (дороги), хронотоп Берлина, хронотоп курорта, хронотоп Потусторонности, личностные хронотопы главных героев романа.

Характерной особенностью первых трёх хронотопов является то, что каждый из них будет двухуровневым. С одной стороны, в произведении присутствует описание просторов, огромных расстояний, а с другой стороны, – выделение мелких деталей в рамках пространства вагона, городских комнат, гостиниц. И везде автор делает акцент на существовании границ, порогов, барьеров, которыми наполнен этот земной мир.

Очевидно, специфика структуры указанных хронотопов определяется тем, что в авторском сознании проявилось наложение двух национальных концепций восприятия пространства и времени: немецкой и русской. Причём русская концепция, заложенная с детства, сыграла роль субстрата, а немецкая «встроилась» в сознание писателя позднее, во время пребывания в Германии, в эмиграции.

В романе «Король, дама, валет» совмещаются две реальности, обладающие разными, порой полярными характеристиками пространственно-временного континуума. Первая реальность – это серое, буржуазное, клишированное бытие. Вторая реальность – это инобытие, наполненное мистическим, волшебным смыслом.

Потусторонность обладает своеобразными свойствами пространства и времени, которые запечатлены в особом типе хронотопа. Если первая реальность моделирует мир, окружающий автора и читателей, то есть мир, обладающий трёхмерным пространством и необратимым временем, то вторая реальность насыщена всевозможными нарушениями закономерностей этого пространственно-временного континуума. Тем не менее, для хронотопа Потусторонности свойственна не только хаотичность пространства и нелинейность времени, но и особая целостность, своя, неподвластная разуму смертных логика.

Несмотря на трансцендентность, энтропийность и кажущуюся имморальность инобытия, его присутствие в романах Набокова всегда оправдано. Стихия хаоса придаёт смысл поступкам персонажей, они постоянно борются с внутри- и внеличностным хаосом, побеждая который, герои постепенно приближаются к человеческому духовному облику.

В романе «Король, дама, валет» представлены личностные хронотопы трёх главных героев произведения: Марты, Драйера и Франца. У каждого из них личностный хронотоп имеет свои собственные неповторимые черты. Степень организации личностного хронотопа у Франца – самая низкая. У Марты – во всём доминируют расчёт и планирование. Промежуточное положение между этими двумя полюсами личностного пространства и времени занимает Драйер (даже в описании его внешности, одежде нет ни чёткости, ни полной расплывчатости). Его личностный хронотоп характеризуется такими свойствами, как мягкость очертаний, «складчатость».

Строение личностных хронотопов главных героев романа отчасти детерминирует его сюжетные коллизии. Так, рациональная, сухая Марта полностью подчиняет волю своего любовника Франца. Личностный хронотоп является своеобразным «языком», на котором одни персонажи романа обмениваются информацией с другими, а также со средой, их окружающей. И этот диалог является причиной развития действия романа, условием формирования конфликта, а также важным средством индивидуализации героев произведения.

Хронотоп романа «Король, дама, валет» – это сложная, многоуровневая система, компонентами которой становятся различные пространственно-временные структуры, обладающие разным масштабом и разной степенью влияния на героев романа «Король, дама, валет». Но признаки системности всем этим хронотопам придает, прежде всего, их подчинение идейно-тематическому единству. Главная тема, организующая художественное время и пространство романа, – это тема глубокого отчуждения людей в буржуазном обществе и замыкания каждого человека в своём внутреннем мире, где зачастую нет ни смысла, ни цели.

Кроме того, в «Машеньке» Набоков представляет идиллический хронотоп России, созданный творческим воображением Ганина. В романе же «Король, дама, валет» воспоминания Франца о его малой родине не несут и тени подобной идеализации. При этом в отсутствии героя-демиурга, Набоков сосредотачивает внимание на образах персонажей, не способных к созиданию творческой реальности.

Характер хронотопа романа «Король, дама, валет» свидетельствует о приверженности его автора к традиции реализма. В произведении отсутствуют резкие временные скачки, смещения. Композиция строится по принципу фабульной последовательности: есть завязка, развитие действия, кульминация, развязка.

Реалистический компонент произведения, как ни странно, строится почти на детективной фабуле. Динамичность, занимательность роману придаёт и художественное время романа, которое порой напоминает выделенное М. М. Бахтиным авантюрное время, где счастливый или несчастный случай определяет сюжетные коллизии.

В хронотопе произведения угадываются и признаки любовно-приключенческого романа. Правда, по сравнению с «Машенькой», тема любви в романе «Король, дама, валет» снижена до уровня банального адюльтера.

Но есть и другая черта хронотопа романа «Король, дама, валет»: его чёткая разделённость на пространственно-временные системы «бытия» и «инобытия». Подобное двоемирие обычно присуще всё-таки роману модернистскому. К тому же, художественное время и пространство романа порой кажутся «остранёнными», причудливыми, зыбкими. Такие пространственно-временные представления, запечатлённые в романе, придают ему модернистский колорит.

Своеобразие хронотопа свидетельствует об особой синтетичности жанровой природы рассматриваемого набоковского произведения. Но это – синтетичность иного рода, нежели обнаруженная в жанровой модели «Машеньки». Усиление модернистского компонента отличает роман «Король, дама, валет» от предыдущего романа писателя. В «Машеньке» хронотоп имел в большей степени выраженные реалистические черты, в романе же «Король, дама, валет» он явно аккумулировал признаки как реалистического, так и модернистского романов.

Синтез в одном произведении свойств реализма и модернизма, будучи характерной чертой романа «Король, дама, валет», тем не менее, является художественным феноменом, в той или иной мере присущим для многих писателей 20 столетия.

В параграфе 1.3. «Художественное время и пространство в романе Набокова "Защита Лужина"» рассматривается хронотоп одного из самых загадочных творений писателя 1920-х годов в соотношении с временными и пространственными представлениями, воплощёнными в рассмотренных выше произведениях писателя.

В художественном времяпространстве романа «Защита Лужина» можно выделить несколько основных хронотопов: идиллический хронотоп, игровой хронотоп, буднично-бытовой хронотоп, хронотоп Потусторонности, хронотоп дороги и личностный хронотоп главного героя.

В начале романа мы видим хронотоп детства, который можно определить как идиллический. Идиллический хронотоп статичен, он стремится к вечной, закольцованной повторяемости. Идиллический хронотоп генетически связан с воззрениями древнего человека, в которых время предстает в виде спирали постоянно повторяющихся событий, состояний, где «всё возвращается на круги своя». В идиллическом хронотопе главное – это прошлое, а не настоящее или будущее.

Помимо идиллического времяпространства, в романе складывается игровой («лудистический») хронотоп, то есть такая система художественного времяпространства, где важнейшие черты, характеризующие её, связаны с игрой в шахматы. Игровой хронотоп начинается с пункта, вполне отчётливо указанного автором, и здесь при пересечении разных художественных времён (идиллического времени детства и игрового времени лужинской «взрослости») для героя время как бы останавливается. Весь роман наполнен пространственными образами, связанными с шахматной символикой. Эти образы организуют пространство романа, придавая ему особое «шахматно-игровое» своеобразие, не повторяющееся в дальнейшем творчестве Набокова.

Художественное время в произведении развивается наподобие шахматной партии, в которой временные отрезки, соотнесённые с поступками героя, можно переопределить как шахматные ходы в защите перед Жизнью, с одной стороны, и Потусторонним, с другой.

Помимо идиллического и игрового хронотопов, в «Защите Лужина» мы видим и буднично-бытовой хронотоп, являющийся неотъемлемой частью художественного времяпространства первых двух романов. В «Защите Лужина» буднично-бытовой хронотоп имеет приблизительно то же строение и функции, как и в романах «Король, дама, валет» и «Машенька».

В «Защите Лужина» важное значение имеет также хронотоп Потустороннего. Эта пространственно-временная система, как и в предыдущих произведениях, имплицитно встроена в совокупный хронотоп романа и не обнаруживает себя напрямую. Впрочем, Потусторонность, как и в романах «Машенька» и «Король, дама, валет», воздействует на героя, прежде, всего своей временной составляющей – игрой Рока, неумолимого случая. Она способна, как это было с героями первых двух романов, и воскресить (Ганин), и убить (Марта, отец Лужина).

В «Защите Лужина» функционируют также хронотоп дороги и личностный хронотоп главного героя романа.

Прямолинейность и механистичность определяют личностное времяпространство Лужина, когда он не участвует в единственной творческой деятельности, которая ему доступна – шахматной игре. Лужин механистичен, потому что вся его жизнь, по сути, сосредоточилась в области духа, но при этом осталась замкнутой лишь в пределах шахматного мирка: никаких мыслей о Боге, об искусстве, о жизни общества – только шахматы, партии, комбинации. В этом автор «Защиты Лужина» видит одну из основных причин гибели героя.

В противоположность бесформенности и пустоте времени обыденной жизни героя, на турнирах личностное время Лужина преображается: оно чётко следует темпоритму шахматного поединка. Примечательно, что у Лужина шахматная жизнь, в отличие от обыденной, приобретает цель и смысл.

В образе Лужина Набоков контаминирует черты персонажей своих предыдущих романов, создавая новые, оригинальные формы личностного хронотопа, что свидетельствует о неуклонном совершенствовании мастерства Набокова, как автора-романиста. Например, ганинская сила воображения, творящая предельно яркий, пусть и иллюзорный мир прошлого, совмещается в Лужине с автоматизмом и бесформенностью Франца из романа «Король, дама, валет». В романе представлена также подспудная связь между детством Лужина и его зрелостью. Здесь Набоков парадоксально сближается с психоаналитической теорией Зигмунда Фрейда (достаточно вспомнить скрытый антагонизм отца и сына Лужиных).

В «Защите Лужина» личностный хронотоп главного героя вытесняет хронотопы других персонажей. Это сближает «Защиту Лужина» с первым романом писателя: ведь в «Машеньке» ганинский хронотоп – также центральный. При этом Набоков рисует ещё более сложную, трагически дисгармоничную, но гениальную личность. Поэтому правомерно говорить о дальнейшем развитии в набоковском творчестве линии психологического романа.

По сравнению с романами «Машенька» и «Король, дама, валет», в «Защите Лужина» хронотоп становится ещё необычнее, приобретает ещё более ярко выраженный модернистский оттенок. Герой романа живёт в гораздо более неустойчивой пространственно-временной системе, враждебной ему. Лишь самому герою очевидно, что его игра с Потусторонним не столь призрачна, как может показаться на первый взгляд.

Композиционно роман распадается на две части: модернистскую, в которой описывается игра гениальной личности против неумолимого Рока, где ключевую функцию выполняет игровой хронотоп, и вполне реалистическую, мотивированную буднично-бытовым хронотопом (повседневной реальности). Эти две части тесно взаимодействуют друг с другом, рождая своеобразный сплав реализма и модернизма в романе «Защита Лужина»⁴.

В романе «Защита Лужина» мы видим последовательное развитие форм художественного времени и пространства, намеченных писателем в романах «Машенька» и «Король, дама, валет». В «Защите Лужина» большинство действующих лиц напоминает шахматные фигуры, что является очевидным продолжением темы игры, имитации жизни, которая широко представлена в романе «Король, дама, валет» героями, уподобленными персонажам из мира карточных игр. Однако в романе «Защита Лужина» появляется и новая форма времяпространства – игровой хронотоп.

Таким образом, совокупный хронотоп романа «Защита Лужина» предстает перед нами как система художественного времени и пространства, моделирующая в существенной своей части игровой, точнее, «шахматный» концепт в творчестве Набокова, что еще раз говорит нам об игровой, мимесисной, во многом, природе творческого дара писателя.

Глава 2 «Художественное время и пространство в романах 1930-х годов» состоит из двух параграфов.

В параграфе 2.1. «Художественное время и пространство в романе Набокова "Дар"» исследуется хронотоп этапного произведения писателя русскоязычного периода. Проводится сопоставительный анализ пространственно-временных представлений, запечатлённых в «Даре», с художественными моделями времяпространства, реализовавшимися в предыдущих романах Набокова.

В романе «Дар» можно выделить множество систем художественного времяпространства. Время и пространство в этих системах разное. В каждой выделяется какая-то черта, характеризующая эти хронотопы: 1) времяпространство, где живёт Фёдор Константинович Годунов-Чердынцев, – буднично-бытовой хронотоп; 2) пространство и время России в воспоминаниях главного героя – идиллический хронотоп; 3) пространственно-временной континуум Центральной Азии, где путешествует Годунов-Чердынцев-старший, – экзотический хронотоп; 4) времяпространство, куда автор помещает Чернышевского, – иронический хронотоп. Кроме того, в хронотопе «Дара» видное место занимают личностный хронотоп главного героя, хронотоп Потусторонности, «мировой» хронотоп.

Особенностью «иллюзорных» хронотопов: экзотического, идиллического и иронического – является то, что все они творимы сознанием главного героя романа. Каждый из «иллюзорных» хронотопов так или иначе связан с творческим процессом, со стремлением, осуществившемся или нет, написать книгу об этом мире, воссозданном в воображении литератора.

Экзотический хронотоп романа «Дар» – особая система художественного времяпространства, в которой переплелись черты хронотопов разных типов: хронотопа дороги, идиллического хронотопа, хронотопа Потусторонности. Экзотический хронотоп восходит к архаике человеческого мышления и во многом выполняет в романе культурологическую функцию: создаёт картины жизни экзотических народов Востока.

Иронический хронотоп предстает как сложная структура, организованная по принципу бинарности. Главная особенность его заключается в том, что, при всей жизнеподобности этого хронотопа (чёткие даты, указания на топографические реалии), возникает чувство перевёрнутости, зазеркальности изображённого мира. Очевидно, такая особенность определяется эстетическими установками самого Набокова, показывающего, как пространство (предметный мир) и время (судьба) мстят Чернышевскому. В ироническом хронотопе зашифрована следующая мысль Набокова: Чернышевский прожил жизнь впустую, хотя и пытался постоянно её переделать.

В смысловом плане «иллюзорные» хронотопы (экзотический, идиллический и иронический) тесно связаны. Идиллический хронотоп и экзотический хронотоп соположены через героев: отца Годунова-Чердынцева, самого Фёдора и его мать, а также через близкую временную локализацию (конец 19 – начало 20 века). Иронический и идиллический хронотопы полностью относятся к прошлому и не имеют никаких возможных продолжений, в отличие от экзотического (точно неизвестно, как закончился и закончился ли вообще земной путь Годунова-Чердынцева-старшего).

Единственный пространственно-временной континуум, не являющийся пластичным по отношению к воле главного героя, – буднично-бытовой хронотоп, в который погружен Годунов-Чердынцев. Реальность буржуазного города очень сложна, насыщена высокими скоростями, у людей здесь вечно не хватает времени. Ритм современной городской жизни, где человек существует в жёстких рамках, где время определено не физическими, а социальными законами: конкуренцией, погоней за прибылью, установленным ритмом работы и отдыха – не устраивает Фёдора Константиновича.

Личностный хронотоп Годунова-Чердынцева отличается от личностного хронотопа героев предыдущих романов автора наибольшей гармоничностью, цельностью, сбалансированностью черт. Жизненный путь главного героя «Дара» – постепенное и постоянное преодоление рутины повседневного мира, с его линейным, «ньютоновым» пространством и необратимым временем.

В отличие от Ганина из романа «Машенька», у Годунова-Чердынцева нет дисгармонии личностного хронотопа. Тем более его личностный хронотоп не похож на хронотопы героев романа «Король, дама, валет», где всё-таки определяющими атрибутами становятся шаблонность, инертность. Далёк от личностного хронотопа Фёдора Константиновича и хронотоп главного героя «Защиты Лужина», у которого мы наблюдаем сочетание как активного отношения к жизни (в рамках шахматного, турнирного «мира»), так и пассивного пребывания в ней (всё остальное время).

В романе «Дар» присутствуют также хронотоп Потусторонности и концепция мирового времени и пространства («мировой» хронотоп). «Мировой» хронотоп выражает представления Набокова о строении времяпространства Вселенной и позволяет писателю утвердить за человеком совершенно особое место, как существа, вмещающего в себя Мироздание, равного ему и находящегося вне времени. Очевидно, что уверенность в таком положении человека во Вселенной базировалась у Набокова на представлении об особой, божественной природе человеческой души. Концепция мирового времени и пространства не является изолированной от остальных хронотопов, так как в её рамках решаются те же проблемы личности и времени, Бога и человека, свободы и великой тайны, заключённой в мире.

Особенности хронотопа романа Набокова «Дар» свидетельствуют, что он с точки зрения жанровой специфики занимает особое место в творчестве писателя. Это – произведение полижанровой природы. Причём в других романах писателя русского периода этого свойства «полижанровости» мы не встречаем. Очевидно, жанровое своеобразие «Дара» определяется творческим замыслом писателя, в представлении которого названный роман должен был стать развёрнутой метафорой творчества в самом широком смысле; отсюда и попытка автора сделать это произведение максимально полифоничным, многоплановым. В «Даре» Набоков использует все те жанры, в которых он работал: здесь и лирическое стихотворение, и пьеса, и рассказ. Как малый жанр, функционирующий в романном повествовании, воспринимается описание жизни Чернышевского. На наш взгляд, биография Чернышевского более всего подходит под жанровую дефиницию эссе.

В параграфе 2.2. «Художественное время и пространство в романе

В. Набокова "Приглашение на казнь"» анализируется хронотоп произведения, завершающего русскоязычный период творчества Набокова, в контексте всех рассмотренных выше романов.

Художественное времяпространство романа «Приглашение на казнь» не содержит многих видов хронотопа, которые мы выделили в романах «Машенька», «Король, дама, валет», «Защита Лужина» и «Дар». Так, здесь мы не найдем хронотопа дороги: ведь Цинциннат всё время «прикован» к замкнутому локусу тюремной камеры, и идти ему просто некуда. В романе «Приглашение на казнь» отсутствует идиллический хронотоп, играющий значительную роль в «Машеньке», «Защите Лужина» и «Даре» (последние его приметы встречаются лишь в пасторальном образе Тамариных садов).

Предельная условность, абстрактность романного пространства не позволяет писателю внести в ткань произведения описание потерянной им России, которое всегда ложилось в основу идиллического хронотопа предыдущих романов писателя. Цинциннат тоже творит новую реальность, вспоминая в одиночной камере прошедшую жизнь. Но эта жизнь абсолютно далека от какого бы то ни было идеала, её невозможно приукрасить, сотворить заново, от этой реальности можно только уйти. Невозможно выделить также в «Приглашении на казнь» и буднично-бытовой хронотоп, который присутствует во всех исследованных прежде романах. Художественное времяпространство «Приглашения на казнь» столь абстрактно, что его невозможно соотнести ни с одной современной автору страной, культурой.

Потусторонность, бывшая во всех предыдущих произведениях Набокова особой непознанной пространственно-временной сферой за гранью реальной жизни, в «Приглашении на казнь» обретает плоть, реальность. И в этом романный хронотоп «Приглашения на казнь» резко отличен от пространственно-временных континуумов предыдущих романов писателя русскоязычного периода. Особенно яркий контраст, высвечивающий художественное новаторство «Приглашения на казнь», проявляется при его сопоставлении с романом «Дар», где есть не только совершенно оригинальные формы хронотопа (экзотический, иронический, концепция мирового времяпространства), но и имеются практически все ранее выделенные типы набоковского художественного времени и пространства (кроме игрового).

Вместе с тем прослеживаются и неожиданные параллели с «Машенькой». Концентрическая структура времяпространства «Приглашения на казнь» и замкнутый, герметичный мир первого романа Набокова имеют много общего: они подавляют творческую волю, гений, как Ганина, так и Цинцинната, пытаются слить их с окружающей обывательской массой и серой бытовой средой, где может существовать тело, но не дух.

Времяпространство произведения не соотносимо с земной реальностью, предельно условно, но это и позволяет Набокову показать читателю, как обыкновенная жизнь может деградировать, выродиться почти до степени концлагеря (концентрическая структура хронотопа лишь подтверждает эту авторскую идею).

Определяющими принципами организации хронотопа в романе «Приглашение на казнь» становятся принцип театрализации и принцип зеркальности. Эти принципы взаимодействуют, дополняя друг друга в структуре пространственно-временного поля произведения. Так, например, объединяющим их признаком становится сам способ отражения, повторяемости.

Время в произведении, как и пространство, подчинено обоим принципам организации хронотопа и представляет собой также совершенно новую для Набокова сущность. Перед нами не просто время, а срок. Герой знает, что ему скоро предстоит умереть, и поэтому его духовная жизнь в этот момент предельно напряжена и сконцентрирована.

Особая конструкция пространства и времени становится исключительно действенным художественным приёмом, позволяющим на новом этапе творчества раскрыть традиционные для Набокова проблемы: двоемирия, противопоставления истинной реальности и инобытия, творческой личности и толпы, «черни», в пушкинском понимании.

Личностный хронотоп главного героя романа «Приглашение на казнь» Цинцинната весьма своеобразен. В его облике (личностное пространство персонажа) прослеживается особость, непохожесть на других персонажей-кукол романа. Неповторимая индивидуальность Цинцинната заключается, с одной стороны, в необычной внешности главного героя: слабость, малый рост, небольшие ступни, а, с другой стороны, – в неуловимости, непрояснённости для постороннего наблюдателя черт личности главного героя. Неприметная, слабо структурированная внешность скрывает «непрозрачную» душу Цинцинната от отвратительного, профанного мира.

Событийная канва биографии Цинцинната обыденна и ничем не оригинальна: рождение, воспитание в приюте, незаметная работа, женитьба, измены жены. Эти события становятся лишь материалом, «рудой» для последующего творчества Цинцинната, приговорённого к смерти. Оказавшись в камере, главный герой преображается в писателя.

Таким образом, результаты нашего исследования доказывают, что хронотоп во многом определяет жанровую специфику романа. «Приглашение на казнь» приближается по своей жанровой сущности к роману-антиутопии. Хотя здесь мы видим, безусловно, и признаки психологического романа, формы, разрабатываемой Набоковым на протяжении десятилетий, а также приметы романа «потока сознания», заявившего о себе на Западе.

«Приглашение на казнь» подытоживает развитие жанра романа в русскоязычном периоде творчества писателя.

В заключении представлены общие выводы по диссертационному исследованию и намечены его возможные перспективы.

Результаты работы позволяют сделать вывод, что в развитии хронотопа в романах Набокова русскоязычного периода прослеживаются четыре тенденции: преемственности, усложнения, модернизации и абстрагирования.

Все хронотопы в романах писателя можно разделить на две группы: регулярные, образующие серии (идиллический, дороги, личностный, буднично-бытовой, Потусторонности), и иррегулярные, уникальные (экзотический, иронический, игровой, «мировой»). При этом регулярные хронотопы, как правило, соотнесены с теми формами художественного времяпространства, которые выделил М.М. Бахтин.

Эволюция хронотопов в русскоязычных романах писателя 1920-1930 годов не изолирована от всех прочих изменений в творчестве писателя. Она развивается всегда в глубокой и многосторонней связи с движением авторского мировоззрения и стиля, соотносится с его жанровым мышлением. Более того, по эволюции художественного времяпространства можно судить об основных векторах творческого пути Владимира Набокова.


Отдельные положения диссертации отражены в следующих

публикациях:

1. 
   Морозов Д. В. Иронический хронотоп в романе В. Набокова «Дар» // Вестник Костромского государственного университета им.
   

Н. А. Некрасова: Научно-методический журнал. 2006. Выпуск 1. 0,2 п.л.

2. Морозов Д. В. Художественное пространство-время в романе Набокова «Машенька» // Вестник Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова: Научно-методический журнал. 2007. № 1. 0,25 п.л.
   
3. Морозов Д. В. Двоемирие как основной принцип построения художественного пространства-времени в романе В. Набокова «Король, дама, валет» // Молодая наука в классическом университете: Материалы докладов научных конференций фестиваля студентов, аспирантов и молодых учёных. Иваново. 12-22 апреля 2005 г. Иваново, 2005. 0,1 п.л.
   
4. Морозов Д. В. Национальная концепция пространства-времени в романе В. Набокова «Король, дама, валет» (к постановке проблемы) // Россия в XXI веке: прогнозы культурного развития. Качество жизни на рубеже тысячелетий. «Антропологические чтения – 2005» (Екатеринбург, 14-15 мая 2005 г.): Сборник научных трудов по материалам научной конференции. Екатеринбург, 2005. 0,1 п.л.
   
5. Морозов Д. В. Художественное пространство и время в романе
   

Набокова «Дар» // Проблемы школьного и вузовского анализа

литературного произведения в жанрово-родовом аспекте: теория,

содержание, технологии: Сборник научно-методических статей.

Иваново, 2006. 0,5 п.л.

6. Морозов Д. В. Художественное пространство и время в романе
   

В. В. Набокова «Защита Лужина» // Филологические штудии:

Сборник научных трудов. Иваново, 2006. Выпуск 10. 0,5 п.л.

7. Морозов Д. В. Хронотоп романа Набокова «Король, дама, валет» как
   

отражение диалога культур России и Германии // Межкультурное

взаимодействие: проблемы и перспективы: Материалы международной

научно-практической конференции. Кострома, 5-6 сентября 2006 г.

Кострома, 2006. 0,2 п.л.