Geum.ru

М. Г. Суслов об анархизме наших дней (Критический анализ Программных документов ркрп) Пермь Издание

Вид материалаДокументы

Содержание


Программа РКРП в редакциях 1991 – 2001 годов – это Программа борьбы не за диктатуру пролетариата, а программа борьбы против дикт
Правящей партией
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   12
единство по отношении к рабочим массам, а как все более независимые от рабочих структуры.

Митинговая демократия в виде общих собраний рабочих и в виде механизма прямых выборов соответствующих аппаратов власти все заметнее утрачивала свое значение. Профсоюзы сливались с госаппаратом, а завкомы превращались в помощников управленцев на производстве. Их зависимость от инструкторов и комиссаров из центра становилась все больше, а участие в процессе управления все формальнее.

На 1 Всероссийской конференции Фабзавкомов в 1917 г. говорилось, что Фабзавкомы «превратились прямо в подрядчиков», то есть интегрировались в систему частного предпринимательства и стали помогать заводчикам и владельцам поддерживать предприятия1.

В 1918 г. на вопрос анкеты, разосланной СНХ Советам рабочих депутатов «Кто владеет предприятием?» Из 733 – 366 заводов ответили «Владелец и Рабочий совет»2. Такой порядок вполне устраивал хозяев и владельцев заводов, так как в целях личной безопасности они в любой момент могли свалить вину на рабочих за провал предприятия.

Видя такую ситуацию, В.И. Ленин возлагал надежду на то, что обособившийся профессиональный управленческий аппарат будет руководствоваться в своих действиях интересами пролетариата и будет ему подконтролен на общегосударственном уровне. Поскольку высоты политической власти были в руках пролетарской политической партии, то действительно, такой контроль было возможно осуществлять. Активные и пассивные, прямые и опосредованные формы рабочего контроля имели место, но не играли решающей роли, так как профессиональная компетентность контролеров не всегда позволяла осуществлять качественный и действенный контроль.

В этих условиях органы РКП(б) уже в 1918 г. превратились в необходимые для функционирования экономической власти элементы, которые применяли не только демократические методы, но и методы чрезвычайного и прямого насилия. Вновь обозначилось отчуждение между рабочими массами и созданными ими же властными институтами. Снова стали воспроизводиться отношения господства и подчинения как в чрезвычайных, так и в простых формах, что понижало значение рабочего самоуправления, на которое так рассчитывали идеологи социализма.

С другой стороны, деревенщик, пришедший к власти, как писал А.Н. Потресов, тащил страну на путь крестьянского утопического уравнительного социализма. Уже в первые годы Советской власти крестьянин-коммунист грезил прирезкой земли и стал опорой Советской власти до той поры пока она ему была нужна для закрепления за собой новой земли1. Это явление получило название «демократизм приобретательства».

Идеалы социализма воспринимались массами после Октябрьской революции не в виде симпатичного идеала или привлекательной идеи, а лишь как благо или выгода, которую могут получить, а если и не выгоду, то хотя бы не ухудшение своего положения. Огрубляя это, П.Б. Струве писал: «Идеи социализма воспринимаются массами либо как раздел наличного имущества, либо как получение достаточного и равного пайка с наименьшей затратой труда, с минимумом обязательств»2.

Еще более тяжким бременем для «трудящихся» стала политика продразверстки, «продовольственная диктатура», когда продотряды забирали хлеб и вводили другие меры пролетарского характера. Тогда миллионы трудящихся не только отказались от поддержки Советской власти, отвернулись от нее, но и многие из них встали на путь вооруженной борьбы с Советской властью, поддержали Колчака и Деникина. В вооруженных восстаниях в Сибири, на Урале, в Поволжье и других местах участвовали не только кулаки и середняки, но и часть беднейших крестьян, т.е. тех самых «трудящихся».

После же революции надо было навести элементарный порядок в обществе и государственной властью применяются жесткие, а иногда и жестокие меры по пресечению разгула анархии. Всем ли трудящимся это нравилось? Конечно, нет. Большинству это не нравилось, так как в аграрной стране большинство трудящихся составляли крестьяне, которые не были научены и приучены к твердой пролетарской дисциплине. Многим из них твердая пролетарская власть была не по нутру.

Твердая пролетарская власть в форме диктатуры пролетариата нравилась далеко не всем и рабочим. Известно большое количество стачек и забастовок рабочих в Москве, Петрограде, Перми и других местах в 20-е годы. Хорошо известны настроения рабочих и в период НЭПа, а также при других поворотах политики.

Так что диктатура пролетариата медом была далеко не для всех трудящихся, как представляют сегодня члены РКРП. Не будет она медом для всех трудящихся и в будущем, независимо от того, какой будет избирательная система.

Возьмем еще выдержку из Программы «Во второй половине 30-х годов, в условиях резкого обострившейся международной обстановки, что требовало жесткой централизации управления, был осуществлен отход от выборов органов власти через трудовые коллективы. И хотя некоторые признаки Советов сохранились (выдвижение кандидатов в депутаты трудовыми коллективами, высокий удельный вес рабочих и крестьян в депутатском корпусе, периодические отчеты депутатов перед избирателями), тем не менее появились предпосылки формирования парламентской системы, оторванной от трудовых коллективов и позволяющей депутатам особенно высших уровней, избранным от территорий, игнорировать волю трудового народа практически без риска быть отозванными.

Не подконтрольность государственной власти трудовым коллективам, ее независимость от них, привели к снижению роли трудящихся в управлении, бюрократизации всей системы государственной власти и нарушениям социалистической законности. Власть могла действовать в интересах рабочего класса лишь постольку, поскольку эти интересы выражала компартия, руководимая И.В. Сталиным»1.

Эта цитата содержит массу неточностей и ошибок в духе представлений составителей Программы РКРП. В данной части Программы трудовой коллектив поставлен по своими интересам выше интересов всего государства в целом, а сумма трудовых коллективов – как нечто целостное противостоящее как государству, так и партии. В этом усматривается анархизм в чистом классическом виде, когда трудовые коллективы без государства и политического руководства, словно в Гуляй-поле, действуют по своему усмотрению. Вот уж махновщина наших дней.

Интересно было бы узнать у составителей Программы как они себе представляют подконтрольность трудовому коллективу Верховного совета РСФСР или, того более, СССР? Но это мелочь. Составители Программы ставят вопрос шире – о подконтрольности всей государственной власти трудовым коллективам. Не задумывались ли составители над проблемой, если одному трудовому коллективу лекарей государственная власть нравится, а другому коллективу пекарей нет, то как же тут поступить, кто и как будет решать судьбу государственной власти? Что будет с государственной властью, если одному трудовому коллективу государственная власть очень-очень нравится, другому нравится не очень, но нравится, третьему слегка не нравится, а четвертому – ну, никак не нравится совсем. Было бы интересно узнать и то, как трудовые коллективы могут сделать подконтрольной всю государственную власть, учитывая масштабы современной государственной машины и сложность задач, которые она решает.

Думается, что кроме благих анархистских мечтаний в этом предложении ничего рационального нет. Если каждый трудовой коллектив будет заниматься контролем за деятельностью государственной власти снизу до верху, т.е. государственной власти вообще, то ничего кроме анархии это не принесет.

Попытка увязать жесткую централизацию управления во второй половине 30-х годов с отходом от выборов через трудовые коллективы совершенно нелогична. Выборы через так называемые «трудовые коллективы» давали большую централизацию власти, чем выборы по территориальному принципу, поскольку во втором случае власть от пролетарских и крестьянских социальных сил перераспределялась более равномерно между всеми социальными слоями, классами, группами, а это деконцентрация с относительной децентрализацией власти.

С другой стороны, индустриализация привела к тому, что в руках руководителей производства сосредоточивались огромные трудовые и материальные ресурсы, что увеличивало влияние производственников на государственную власть не только на той или иной территории, но и в государстве в целом. Перевод избирательной системы на территорию позволял развести производство и Советы, делал Советы более централизованными, значительно менее зависимыми от непосредственных хозяйственных руководителей.

Ну, а если быть более точным, то централизация власти в масштабах страны, а не цеха или завода, мало зависит, если не сказать, совсем не зависит от характера выборов по производственному или территориальному принципу. Она зависит не столько от выборов, сколько от ВОЛИ и ЖЕЛАНИЯ правящего класса, соотношения сил в обществе и обстановки, которая диктует меру демократичности и степень централизации власти тем силам, которые конкретно обладают властью.

Если составителям Программы РКРП надо было брать механизм выборов власти в 20 – 30-е годы как идеал, к которому надо стремиться, то следовало обратить внимание не на право выдвижения кандидатов трудовыми коллективами, периодические отчеты депутатов перед избирателями, возможность отзыва и замены депутатов и т.д. Всё это было всегда вплоть до середины 80-х годов ХХ в. Выдвижение и отзыв могут играть определенную положительную роль, но не могут иметь решающего значения.

До конца 1936 г. диктатура пролетариата ограждала себя от разрушителей куда более действенным способом, нежели выборы по производственному принципу. Сразу после революции она ввела НЕРАВНОЕ избирательное право для разных классов и социальных слоев и групп, в том числе и столь уважаемых РКРП «трудящихся».

Представители эксплуататорских классов, выходцы из дворян, буржуазии, лица прибегающие к наемному труду, живущие на проценты от капитала, частные торговцы, монахи, священнослужители, служащие и агенты бывшей полиции лишались избирательного права ВООБЩЕ.

Они не могли ни избирать, ни быть избранными. Поражение в правах распространялось и на лиц, уличенных в антисоветской, антиобщественной и контрреволюционной деятельности.

Что касается обожаемых РКРП «трудящихся», то и они не получили равных прав, были и долго оставались неравноправными. Одни получали больше политических прав, чем другие. И во времена «избрания от трудовых коллективов», т.е. до середины 30-х годов, которые идеализируются РКРП, разные категории трудящихся пользовались разными избирательными правами. Если в городе рабочие могли избирать одного депутата от 25 тысяч человек, то крестьяне на селе одного депутата избирали уже от 125 тысяч человек.

Вот оно фактическое неравенство этих самых «трудящихся». Вот как поступили большевики, понимая, что рабочие и крестьяне очень разные «трудящиеся», по разному относящиеся к Советской власти и новой Советской политической системе.

Чего же составители Программы РКРП умолчали о таком пустяке, как о неравенстве избирательных прав рабочего и сельского населения. Разница ведь очень значима, когда один голос рабочего приравнивался к пяти голосам крестьян. А ведь в том и другом случае речь идет не о ком-нибудь, а только о «трудящихся», чистых «трудящихся».

Надо заметить, что такой порядок был со времени создания первых Советов рабочих и крестьянских депутатов в 1917 году. Эту норму «дискредитационного права» отстаивал В.И. Ленин, первые Советские Конституции и Программа большевистской партии1. Этому давалось свое обоснование. Более высокое развитие классового сознания городских рабочих и, следовательно, их больший вклад в борьбу против буржуазии давал им право на преимущества в избирательной системе Советского государства.

Вот каким механизмом защищали Советскую власть, ПРЕЖДЕ ВСЕГО, а не выборами, отзывами и отчетами, хотя и они использовались для этой цели. Зачем же умалчивать самое существенное, самое основное и главное в советской избирательной системе до 1936 года? Что хочется, то и видится, а надо бы перечитывать историю, да и изучать ее поглубже, чтобы не впадать в иллюзии самим и не вводить в заблуждение других.

А теперь вернемся к Программе РКРП, где, как панацею от всех бед, предлагают выборы не по территориальному, а по производственному принципу. При постановке этой проблемы возникает много вопросов. Что считать трудовым коллективом? Является ли коллектив трудовым, если он состоит из трудящихся, но занимается самодеятельностью, спортом и т.п.?

Относить ли к трудовым коллективам педагогические коллективы школ и вузов, союзы композиторов, художников, писателей, артели кустарей, кооперативы надомниц, временные или постоянные объединения мелких и средних товаропроизводителей? Являются ли трудовыми коллективами коллективы учащихся школ и техникумов, студентов вузов?

Если это трудовые коллективы, то какие права им давать? Выдвигать, выбирать? Но все годы Советской власти выдвижение депутатов осуществлялось, как правило, через трудовые коллективы, причем, самые крупные трудовые коллективы, а таковыми являлись крупные фабрики, заводы, вузы и другие производственные коллективы. Тунеядцы, бродяги, нищие, представители бандитских формирований в Советском Союзе через свои группировки депутатов не выдвигали. Во всяком случае, таких фактов найти не удалось. Значит то, что предлагает РКРП, было на практике и сохранялось в Советской системе с самого начала и до конца 80-х годов. Зачем же открывать велосипед?

Может быть, следует лишить права голоса пенсионеров (уже не трудятся), учащихся, студентов (еще не трудятся), но и в этом случае дело не меняется. В число трудящихся, объединенных в трудовые коллективы, попадут не только рабочие, но и крестьяне, кооператоры и другие «трудящиеся неформального сектора экономики», как-то кустари-одиночки, крестьяне-единоличники, надомницы и прочие.

Значит, в этом случае рабочий класс и пролетарская классовая линия никак не будут выделяться и вычленяться из общедемократических сил и, более того, будут растворяться в общедемократическом потоке, что указывает на общедемократический, а не пролетарски классовый подход составителей Программы РКРП.

Выборы в Советы от трудовых коллективов, т.е. от рабочих, крестьян, специалистов и служащих уравнивает в правах рабочий класс с другими слоями и классами, в том числе с классом мелких собственников, а это прямой путь к идейному и организационному подавлению пролетариата мелкобуржуазной стихией, к заполнению Советов представителями непролетарских слоев и непролетарских политических партий. Хуже того, такие выборы в Советы будут легитимной, законной лазейкой для всех антикоммунистических сил.

Выдвижение и выборы в Советы от коллективов трудящихся, сами по себе, ни к какому социализму не ведут и вести не могут. Тут у РКРП непонимание различия и соотношения общедемократического и пролетарски классового в жизни общества.

Так что же, выборы не могут влиять на систему власти? Могут. Как же через механизм выборов осуществить диктатуру пролетариата? Напрашивается один вариант. Чтобы рабочий класс мог прийти и реализовать свою пролетарскую власть, надо всю выборную систему свести к простейшей схеме. Надо дать избирательные права, т.е. право избирать и быть избранным, одним лишь рабочим и никому более.

Однако, даже в таком крайне жестком классово заданном варианте выборов, диктатуры пролетариата опять же может и не получиться и, скорее всего, не получится. При такой системе выборов все будет зависеть от меры социалистичности самого рабочего класса, т.е. от тех, кто выбирает и тех, кого выбирают.

Если в рабочем классе наберется достаточное количество классово сознательных рабочих, то есть тех, кто сможет обеспечить социалистический путь развития, если среди рабочих избирателей найдется достаточное количество рабочих, способных на выборах отличить классово зрелых рабочих от болтунов и демагогов, пустозвонов и краснобаев, обещающих все блага, а на деле делающих карьеру или тихо ведущих работу по разрушению Советской системы, то проблем не будет. Если таких рабочих будет мало или недостаточно, то вместо строителей социализма они выберут его разрушителей. Что уже не раз проделывали российские рабочие на многочисленных выборах 80-х – 90-х годов ХХ века, да продолжают и сейчас в ХХ1 веке.

Тут еще надо добавить, что этих классово сознательных рабочих должно быть столько, чтобы они сумели выбрать из среды рабочих самых классово-сознательных и делать это не один или два раза, а из раза в раз, из года в год, из десятилетия в десятилетие, из столетия в столетие, то есть всегда и по всей стране. В противном случае и избиратели рабочие и избранные ими депутаты-рабочие вместо социализма займутся реставрацией капитализма или созданием некоего мелкобуржуазного гибрида, как это наблюдалось уже не раз.

Если не наберется сознательного большинства, если малосознательное большинство не пойдет навстречу или не подчинится сознательному меньшинству, если малосознательные депутаты начнут подыгрывать тем же малосознательным рабочим массам, если местничество, групповой или профессиональный эгоизм в Советах возьмет верх, то, что будет с Советской системой, что будет в стране, что будет с социализмом?

Ответ на эти вопросы достаточно красноречиво дала наша собственная история в конце 80-х – начале 90-х годов ХХ века. Закопали Советскую систему или социализм легко и просто, хотя те же рабочие потратили немало собственных сил на строительство этого самого «социализма». Не пожалели и труда своего. А ведь советский рабочий класс был не самым темным и невежественным рабочим классом. Тут тоже есть над чем поразмыслить.

Как видим, чтобы получить по рецептам РКРП хорошую пролетарскую власть, способную строить и сохранять социализм, надо чтобы великое множество «если» преодолевалось только в одном и желательном для РКРП направлении. Но если это «если» даст сбой хотя бы раз, то мы увидим, как в Советской системе образуется брешь, через которую будут просачиваться элементы, занимающиеся реставрацией капитализма. В этом случае опять, как и во времена Горбачева, под общедемократическими лозунгами и требованиями будут в очередной раз закапывать Советскую власть и «диктатуру пролетариата».

Итак, ни выборы власти рабочими и из рабочих, ни тем более выборы всеми трудящимися «трудящихся» не дают никакой гарантии того, что это будет власть «трудящихся для трудящихся». При предложенной РКРП системе выборов нет, и не будет, никакой гарантии от реставрации капитализма.

Более того, при этой системе реставрация капитализма максимально упрощается, поскольку мера социалистичности рабочего класса и тем более всех трудящихся, колеблется и часто крайне невысока, чтобы надеяться, что сами трудящиеся создадут именно Советскую, именно социалистическую власть, власть способную на социалистическое и коммунистическое строительство, что рабочая масса отсеет мало социалистичных или совсем не социалистичных претендентов на власть. Но, паче чаяния, случилось бы такое, то кто бы дал гарантию, что через некоторое время ситуация и соотношение сил не изменятся в пользу реставраторов капитализма. Какими тормозами можно было бы затормозить этот процесс?

В периоды революционных подъемов еще есть какая-то надежда, что рабочие, да и массы будут избирать максимально социалистичных товарищей, но в периоды размеренной будничной, да еще сытой жизни надеяться на такой отбор очень мало оснований.

Кроме классового инстинкта и революционного чутья рабочих и других трудящихся все же нужен более совершенный и надежный механизм регулирования социального состава и политических качеств избираемых в представительные органы власти. Без этого у классово зрелых и сознательных рабочих будет мало шансов быть избранными, а у Советской власти будет много-много шансов перестать быть органом «диктатуры пролетариата».

Что может быть регулятором социалистичности власти на этапе выборов и функционирования власти? Регулятором пригодности избираемых на руководство может быть хорошее знание деловых и человеческих качеств избираемого. Это действительно почти всегда срабатывает, когда бригада выбирает себе бригадира, начальника цеха, директора завода, члена фабрично-заводского комитета или члена органа местного самоуправления, то есть власть на первичном и местном уровне.

Тут, в случае ошибки, коллектив быстро исправит ее перевыборами, т.е. выборами нового человека. Выборы руководителя и конкретного управленца упрощаются еще и тем, что от выбираемого требуется умение конкретного решения тех или иных вопросов производства или жизни коллектива, села или поселка.

Задача усложняется по мере продвижения вверх по пирамиде власти. Чем выше уровень власти, тем важнее качества политического руководителя. А строительство социализма зависит не просто от политического руководства, а от меры социалистичности и самого руководителя и политического руководства в целом.

Возникает вопрос, кто и как будет определять и регулировать социалистичность самой власти. Массы этого сделать не могут, так как и сами не очень-то «социалистичны». Может быть Советы могут определить меру своей собственной социалистичности и меру социалистичности своих депутатов? Нет. Не могут в силу того, что они состоят из рабочих, крестьян, специалистов и служащих или только рабочих с разным уровнем социалистичности. У каждого класса, социального слоя или группы свои представления о социализме, социалистичности и прочем. Значит их регулирование социалистичности будет ни чем иным, как подгонкой всех «инакомыслящих» под свои представления о социализме и социалистичности.

Все это позволяет заключить, что Советы способностью к саморегуляции в сфере социалистичности не обладают, обладать не могут, и не будут обладать до тех пор, пока общество социально неоднородно. Поэтому рассчитывать на саморегуляцию Советов, значит полагаться на стихию, которая может привести лишь к временному и незначительному успеху, но в конечном счете – к гарантированному краху всей системы, именуемой Советской.

Меру социалистичности всех структур власти могут определять лишь социалисты и коммунисты, социалистические и коммунистические партии. Они могут это делать как в структурах власти, если они там представлены, и вне их. Впрочем это положение отразилось и в Программе РКРП. Посмотрим, что на этот счет говорится в редакции Программы 1998 г.

«Восстановление Советов, как органов власти трудящихся, неразрывно связано с осуществлением руководящей роли рабочего класса и его коммунистической партии в Советах. Коммунисты должны завоевать авторитет и доверие в трудовых коллективах, что позволит обеспечить их избрание в Советы» 1. Тут нечего возразить по существу, если не обращать внимания на телегу впереди лошади, да радость, которую доставляет РКРП батьке Махно, поскольку «трудовой коллектив» поставлен выше всего, в том числе выше Советов, представляемых как заурядный профсоюз.

Хорошо сказано и про завоевание авторитета коммунистами в трудовых коллективах. Конечно, если они завоюют авторитет и доверие в коллективах, то их выберут и в Советы. Правда, напрашивается вопрос, а чем они завоюют этот авторитет? В своем коллективе им сделать это можно будут примерным поведением, качественным добросовестным трудом, творчеством, человечностью, организаторскими талантами или чем-то еще.

А чем завоевывать авторитет в тех коллективах, с которыми рабочий не связан, связан недостаточно и в которых есть свои авторитеты? Кроме того есть еще понятие «дешевый авторитет», который тоже авторитет. Можно завоевывать авторитет подхалимажем и заискиванием перед рабочими, подыгрыванием низменным инстинктам рабочих и другими подобными способами. Кто будет судьей в определении качества завоеванного авторитета? Кто решит, честно ли завоеван авторитет и тот ли авторитет завоеван? Ну, да ладно. Завоевал, так завоевал, иди в Совет. А если не завоюет или завоюют не те, то что тогда? Начинай все сначала?

Впрочем, пойдем по содержанию Программы дальше: «Выборы в Советы через трудовые коллективы способствуют единству партии и трудящихся масс, предупреждают перерождение партии»1. Каким же образом выборы в Советы через трудовые коллективы будут способствовать единству партии и трудящихся масс и предупреждать перерождение партии? На какой основе будет базироваться это единство? Или партия будет подыгрывать трудящимся массам, либо массы своим сознанием поднимутся до сознания партии? Но оставим единство, а вот насчет перерождения партии сомнения есть. Выборы разовая акция, а перерождение процесс и, спрашивается, как акция может остановить внутрипартийный процесс? Трудновато догадаться, понять и представить, хотя акции иногда оказывали на некоторые процессы весьма заметное воздействие.

Впрочем в этом положении все тот же чистый анархизм, когда отсталое выше передового, когда отсталое может обойтись без передового, когда отсталое должно учить передовое. Иными словами, трудовой коллектив превыше всего.

«Главная задача коммунистов-депутатов через партийные группы обеспечить организацию и руководство деятельностью Советов, не допустить проникновения оппортунизма, ревизионизма и анархо-синдикализма во властные структуры и тем самым предотвратить перерождение Советской власти»2. Вот над этими положениями можно и нужно хорошенечко посмеяться.

Слово «оппортунизм» с латинского переводится на русский язык как «удобный», «выгодный» и применительно к политике как «приспособленчество», «соглашательство». Как можно не допустить проникновения оппортунизма во властные органы, когда Советы насквозь оппортунистичны, оппортунистичны изначально и по самой своей сущности. Кроме Советов других властных органов РКРП, вроде бы и не называет, а Советы, как представительные органы, избираемые на выборах всеми трудящимися, не могут не быть «не соглашательскими». Они и призваны выражать и согласовывать разные интересы разных социальных групп трудящихся и без соглашений и соглашательства тут не обойтись. Пусть большинство депутатов Совета не согласится с требованием меньшинства и тем проигнорирует интересы каких-то групп граждан, избравших это меньшинство. Депутаты тут же обратятся к трудящимся и заявят, что Совет игнорирует их интересы. Посмотрим, что в этом случае будет с Советом. Разве забылось бесконечные горбачевские призывы к консенсусу, т.е. согласию, когда в советских Советах были грызня и распри. Да, требовалось согласие, а оно без взаимных уступок почти не достигается в таком демократическом органе как Советы.

Мы видели и другое. Несмотря на призывы коммунистов и просто здравомыслящих людей, несмотря на вопли Горбачева, советские Советы к консенсусу приходили редко, зато склока и драка были нормой. Отсутствие согласия в Советах показывало, что соглашения и соглашательство не в почете. У всех преобладали свои принципы и никто этими принципами не хотел поступиться.

Будущие Советы тоже должны быть соглашательскими, они обязаны быть соглашательскими. Если они таковыми не будут, то они тут же расколются, развалятся и взорвутся от противоречий интересов социальных групп только одних «трудящихся».

Приведенная выше выдержка показывает, что у составителей Программы каша в головах. Понятия «оппортунизм», «ревизионизм» и прочие «измы» применимы к политическим партиям и политическим организациям. Советы не вне политики, но это органы особого рода. Политические партии создавались, создаются и будут создаваться для выяснения, прояснения, выражения и защиты социальных или классовых интересов вполне определенных социальных групп и классов. Поэтому они непримиримы к чужим идеям, к соглашательству в политике, т.е. к оппортунизму, поскольку за ним стоит или стоят другие интересы других социальных групп, слоев или классов.

Советы наоборот призваны согласовать разные интересы разных социальных групп и классов для совместной борьбы или совместного решения разных, в том числе и государственных задач. Если бескомпромиссность партиям делает честь, то Советы созданы для компромиссов, в том числе и с мелкобуржуазными массами, а иногда и буржуазными слоями и силами.

Если бы под властными структурами в Программе понимали не только Советы, но и РКРП, как правящую партию, то тогда высказанное в Программе положение было бы верным. Поскольку правящей партии не предполагается, то все рассуждения об оппортунизме не более, чем дань КПССной моде. Почти 40 лет КПСС болтала о борьбе с оппортунизмом, а на деле все явственнее переходила на социал-реформистский путь, порождая и насаждая оппортунизм в разных его проявлениях в нашей стране и за рубежом.

Что касается главной задачи коммунистов-депутатов «через партийные группы обеспечить организацию и руководство деятельностью Советов», то и это мы проходили в период перестройки, когда двадцатимиллионная армия партбилетчиков поверила в действенность Советов, партийных групп в Советах и тому подобной горбачевской дребедени.

В действительности эти положения нельзя принять всерьез. Это не более, чем голубая мечта. Прошло уже более 10 лет, как в России раз за разом проходят выборы представительных органов власти и где же коммунистические партийные фракции, или хотя бы партийные группы из членов РКРП? Нет их и сегодня и не потому, что в презренных буржуазных представительных органах члены РКРП не желают работать. Нет. Они участвовали в выборах и не раз. Был даже избран один депутат в Государственную Думу. Конечно из одного депутата группу не создашь, но почему на следующих выборах не переизбрали даже и того, единственного?

Могут возразить, что жулики и махинаторы, буржуазные выскочки оболванили массы. Не возразим, только речь то не о массах, а о российских рабочих. Или в России не стало рабочего класса? Чего же он своих-то не узнает, не признает и не избирает? Если дело пойдет и дальше так, то есть за десять лет будет избираться в Думу один член РКРП, то сколько же лет нам ждать появления партийной группы в этом российском парламенте?

Ах, да. Это ведь не цель, но мы говорим не столько о буржуазных парламентах, сколько о выборах и выборе рабочих России в рабочие органы власти. Но и тут чего-то рабочие здорово подвели составителей Программы РКРП. Сегодня в России есть Советы рабочих, крестьян, специалистов и служащих, как зародыш будущей власти, провозглашенный в Программе РКРП, но и в них мало рабочих, да и признать в них серьезные органы серьезной власти будущей России рабочие как-то не спешат. И где гарантия, что ситуация изменится принципиальным образом и при выборах в будущие подобные Советы рабочие покажут иное отношение и иной результат?

Что касается регулирования или руководства со стороны коммунистов деятельностью Советов, то и это голубая мечта. Ах, как хорошо бы порулить хоть Советом, только надо, чтобы избрали! Будут избирать, иногда и кое-где, но не везде и не всегда. Это надо уяснить до того, как возникли Советы, как реальная сила и реальные органы государственной власти. Регулирование извне малоэффективно, а то и маловозможно. Эффективное регулирование, а тем более руководство Советами социалистическая или коммунистическая партия может осуществлять только в одном и единственном случае, если она является правящей партией.

Если она таковой не является, то все ограничится более или менее заметным влиянием, которое может как появляться, так и исчезать в зависимости от запроса и настроения масс.

Сегодня все видят изъяны государственной и местной власти, наблюдают резкую критику власти со стороны аж двадцати коммунистических партий и других оппозиционных сил, но никто и ничего не может изменить ни в механизме выборов, ни в механизме смены и функционирования власти. Лишь обладание политической властью дает партиям и классам такую возможность.

Вот почему отказ РКРП от власти есть отказ от возможности влияния на механизм формирования власти, а также на характер и меру ее социалистичности. Полагаться на стихийное вырастание социалистичности из настроений масс или надеяться, что коммунистов всегда и везде будут избирать в Советы, да еще в достаточном количестве, значит, полагаться на волю случая, а так серьезная политика серьезными людьми не делается.

Последние годы показывают, что немного рабочих голосует за компартии, а если и голосуют, то за партию не очень социалистичную. Впрочем, и на заре Советской власти была такая партия (меньшевиков) за которую голосовали малосоциалистичные граждане, в том числе и рабочие, трудовые рабочие коллективы.

Выборы или делегирование в Советы выводят нас еще на одну проблему, на проблему сменяемости и преемственности. Сам механизм выборов предполагает сменяемость, поскольку невозможно допустить даже теоретически, что в свободно проводимых «трудящимися» выборах в Советы, по всей стране изберут все тех же в высшей мере социалистичных депутатов, которых и ранее избирали.

Определенный процент депутатов будет непременно обновляться, хотя бы в силу естественной убыли депутатов. При этом не исключается, что может обновиться большинство депутатского корпуса отдельных Советов и Советской системы в целом. В таком случае может встать проблема преемственности власти. Гарантий такой преемственности ни Советы, ни РКРП, как НЕ правящая партия, дать не могут, а это уже создает серьезные предпосылки для советского анархизма в структурах власти.

Делая ставку лишь на выборы через трудовые коллективы, РКРП следует ответить на вопросы: кто и как обеспечит преемственность Советской власти и неизменность ее социалистического курса? Кто оградит советские традиции в Советах от Советских новобранцев или заведомо антисоциалистических антисоветских элементов?

Если кто-то рассчитывает на саморегуляцию Советов и Советской власти, как политической системы, то это переоценка способностей и возможностей Советов как представительных органов власти. Это даже не переоценка, а прямое подталкивание Советов к анархии, поскольку только наивный и политически малограмотный человек может на такое надеяться.

Опыт истории показал, что и 70 лет Советской власти недостаточно, чтобы на базе Советов сложилась власть способная к самовоспроизводству и саморегуляции на основе социалистических идеалов и ценностей. Советы не только не сохранили Советскую власть, но смогли превратиться в антисоветские органы власти и многое сделали для самоликвидации и ликвидации Советской социалистической системы в целом. При этом никто особо не мешал рабочим в Советах и вне Советов отстаивать социалистичность Советов и Советской системы. Однако этого не произошло. Этого не сделали 86 миллионов советских рабочих, ни существовавшие в Советском Союзе Советы. Кто и какую гарантию может дать, что с рабочими и Советами не произойдет того же и в будущем?

Можем поставить вопрос и еще жестче. Пусть кто-нибудь назовет случаи (кроме Иваново-Вознесенского Совета в 1905 г.) или периоды, когда Советы могли бы играть и играли бы самостоятельную политическую роль, проявили бы себя самостоятельно, грамотно и зрело в серьезных политических ситуациях и проблемах.

Могут возразить, что этому мешала партия. Некоторые члены РКРП в Перми не только говорили об этом, но и мечтали о власти Советов без «диктатуры партии». Конечно, большевистская партия, как правящая партия, очень заметно влияла на положение Советов, но в истории были периоды, когда партия была в глубоком подполье, когда сил партии не хватало даже на работу в Советах. Без большевистского влияния Советы не проявили себя или тут же наполнялись меньшевиками и эсерами, анархистами и прочей буржуазной и мелкобуржуазной братией.

Даже наиболее зрелые рабочие, входившие в Советы, не имели врожденного иммунитета против мелкобуржуазности и либеральной буржуазной политики, а потому ни выборы, ни отзыв депутатов не были и не стали панацеей от всех мелкобуржуазных напастей и бед.

Более того, и выборы, и отзыв обоюдоострое оружие, которое может развивать и укреплять Советский строй и социалистическую систему, но с тем же успехом может расшатывать и сокрушать социализм и Советскую систему.

Дело в том, что выборы дают возможность оппозиции заявлять о себе, о своих интересах, интересах отдельных слоев рабочего класса и других социальных групп. В системе выборов активное меньшинство может навязывать свою волю пассивному большинству. В современной России граждане ежегодно голосуют 3 – 4 раза. Выборы показывают как активное меньшинство в 26 % навязывают свою волю пассивному большинству при выборах президента, а при выборах в Государственную Думу активное меньшинство в 12,5 % может навязывать свою волю пассивному большинству в современной России.

В недавнем прошлом именно механизмом выборов директоров и руководителей предприятий, вузов и других заведений начинали расшатывать Советскую власть. Именно механизмом выборов окончательно отстранили от власти советский рабочий класс. Именно на выборах конца 80 – начала 90-х годов сформировались буржуазные по своей классовой сути Советские органы власти. Как не парадоксально или нелепо ни звучит, но именно благодаря выборам в Советы добивали Советы и Советскую власть посредством самих же Советов. Этого-то нельзя не знать, Это было на память самих составителей Программы РКРП.

Механизм выборов обеспечивает легитимную, т.е. законную ротацию властных структур и властных элементов, что позволяет менять не только людей у власти, но и суть самой власти.

Что касается механизма отзыва депутатов, то и он ничего не даст и ничего принципиально не изменит. В годы Советской власти этот механизм был, действовал, так как отзывались тысячи депутатов, но и отзыв никого и ни от чего не спас. Более того, мы можем утверждать, что и в будущем механизм отзыва не будет решающим в сохранении и поддержании социалистичности Советской системы власти.

Дело в том, что отзывать могут не только худших, то есть тех, кто не справился, проворовался или в чем-то проштрафился перед массами. Могут отзывать и лучших, классово зрелых представителей рабочего класса. Если трудовой коллектив, где основная масса людей мало социалистична, с очень низким уровнем пролетарского классового сознания или при отсутствии такового, встанет перед выбором «защиты» своего узко цехового, местечкового эгоистического или общегосударственного пролетарского классового интереса, то выбор основная масса наверняка сделает в пользу своего цехового, заводского местечкового интереса.

В этом случае не дай бог защитнику общегосударственного интереса покуситься на местечковый интерес. Тут же массы поставят вопрос об отзыве такого избранника или не изберут его на следующий срок при очередных выборах. Можно спорить о том, как часто это может быть при власти трудящихся, как часто это может кончаться отзывом или не избранием действительно классово зрелых избранников.

Опыт репрессий 30-х годов достаточно масштабно и красноречиво показал как хищная и жестокая мелкобуржуазная мещанская, в том числе и рабочая масса, расправлялась не только с врагами народа, но и истинными коммунистами, для которых общегосударственные, классово пролетарские интересы всегда были выше интересов отдельного коллектива, цеха, завода, города, района.

Не вдаваясь в спор по конкретным фактам истории, обратим внимание на одну закономерность, порожденную демократическим механизмом выборов власти. Закономерность эта состоит в том, что при демократических выборах вообще, в том числе и от трудовых коллективов, массы всегда действуют на понижение уровня классовости. Причем, этот закон понижения больше всего проявляется в социалистическом и менее всего в буржуазном обществе.

В буржуазном обществе при выборах массам трудно понижать буржуазную классовость, так как буржуазия умело прячет свою классовость под общечеловеческими лозунгами и ценностями, общенародными, общегосударственными, общенациональными и тому подобными интересами, под ярлыком демократизма.

Лишь рабочий класс прямо говорит о своей классовости и классовости своей политики, что позволяет противникам обращать внимание на различие взглядов власти и народа и тем вести атаку на пролетарскую классовость с общечеловеческих, внеклассовых, надклассовых, национальных, наднациональных, религиозных и иных позиций.

Однако тенденция к понижению классовости порождается не происками врагов народа (хотя и это имело место), а желанием масс видеть у власти людей себе подобных. Малосоциалистичные трудовые коллективы будут чаще отдавать предпочтение не носителю чисто классовых пролетарских принципов, а тем, кто ближе им по духу, образованию, настроениям и представлениям. То есть, себе подобным.

Итак, если пролетарские классовые элементы в партии и в массах пытаются поднять массы до понимания и решения пролетарских классовых задач, то основная масса людей пытается опустить все чисто пролетарское классовое до своего, то есть общедемократического обывательского и откровенно мещанского уровня.

Таким образом, идеализация выборов от трудовых коллективов работает на понижение пролетарского классового фактора, а это создает почву для многого, в том числе и для анархизма.

Основная ошибка РКРП в одном из основных вопросов о власти и выборах состоит в том, что в выборах через трудовые коллективы она видит меру социалистичности, т.е. социалистическую, тогда как в действительности это мера демократическая, чисто демократическая, мера демократичности. В этой позиции очевидно завышение роли демократии до отождествления ее с социалистичностью и понижение социалистичности до демократии.

Фактически, Программа РКРП в редакциях 1991 – 2001 годов – это Программа борьбы не за диктатуру пролетариата, а программа борьбы против диктатуры пролетариата, ибо в случае ее реализации она тут же будет работать на понижение и поражение социалистичности, то есть на ликвидацию Советской власти. Весь дух Программы направлен не на повышение, а на понижение социалистичности рабочего класса и трудящихся до общедемократического, обывательского уровня.

В данном случае РКРП уподабливается российским народникам 70-х годов Х1Х в., видевших в крестьянской массе, в российских крестьянах готовых социалистов. В отличие от мелкобуржуазного российского народничества РКРП видит готовых социалистов в рабочих. Надо только дать им право выбирать от трудовых коллективов и отзывать по мере надобности. Тут та же что и у народников мелкобуржуазность, только обращенная на рабочих.

Выдвигая идею выборов от трудовых коллективов, как базовую идею восстановления и функционирования Советской власти, составители Программы умолчали о механизме и технологии выборов. Кто же будет определять правила игры, т.е. механизм и правила, по которым будут проводиться выборы – массы, избранные ими Советы, или кто-то еще?

Массы вряд ли могут выработать сами по себе единый механизм выборов или принципы выборной системы1. Это должны сделать либо Советы, либо политические партии. Но Советам, о чем уже говорилось ранее, в силу их демократичности по силам выработать лишь общедемократические принципы выборов. Но в этом случае принципы мало будут работать на установление или сохранение диктатуры пролетариата.

Каждый социальный слой, класс, группа не забудут о себе и своем представительстве, а потому постараются протащить такое избирательное право, такие избирательные принципы и законы, которые будут работать, прежде всего, в их интересах.

Классовые принципы, их выработку и реализацию могут обеспечить лишь политические партии, независимо от того пролетарские они или буржуазные. После Октябрьской революции именно правящие партии большевиков и эсеров, а затем только большевиков определяли принципы избирательной системы в стране. Даже в период разложения Советской системы, т. е. в последние 30 – 40 лет, КПСС регулировала социальный и национальный, а так же половой и возрастной, образовательный и профессиональный состав Советов всех уровней.

Это и только это обеспечивало представительство рабочих и крестьян в органах государственной власти. Как только КПСС отказалась это делать, так сразу пошел процесс вымывания и вышибания рабочих и крестьян из представительных, да и не только из представительных, но и всех прочих государственных органов власти.

Одним предательством М.С. Горбачева и верхов КПСС или чем-то еще это не объяснить. КПСС могла регулировать социальный, национальный и партийный состав Советов, как органов государственной власти, только потому, что была ПРАВЯЩЕЙ ПАРТИЕЙ и на положении правящей партии ей было посильно регулирование состава тех или иных органов власти. Не будь КПСС правящей партией, ничего подобного ей бы сделать не удалось.

А теперь обратимся к РКРП. Она не желает быть правящей партией. Она борется за власть не для себя, а для трудящихся. Сможет ли она оказывать влияние на социальный состав органов государственной власти, не будучи правящей партией. Возможно, она будет добиваться некоторых успехов, т.е. к некоторым ее советам Советы могут прислушиваться, могут что-то взять как действующий принцип, а могут и не взять или, сегодня взяв, завтра могут так же легко от него и отказаться.

Значит, при отсутствии правящей коммунистической партии все принципы отдаются воле случая, капризу депутатов и на усмотрение других политических партий и политических сил. Если учесть, что буржуазные и даже мелкобуржуазные партии и политики не столь наивны, как члены РКРП, то они не упустят своего шанса прорваться к власти и протащить свои избирательные правила, составленные под себя и под реализацию своих собственных классовых принципов и социальных и политических интересов.

Выборы последних пятнадцати лет очень хорошо показали, что Советы, будь то Советские Советы, т.е. Советского периода истории, или современные Советы рабочих, крестьян, специалистов и служащих совершенно не способны к самозащите путем выработки соответствующих принципов и правил, а это уже воля случая, стечение обстоятельств, а если еще точнее, то это и есть самый настоящий анархизм, анархо-советизм или анархо-коммунизм. Вот что пропагандирует сегодня РКРП.

Как показывает история и современность, и в старых советских, и в новых постсоветских Советах определяющую роль играли и играют политические партии или их представители. Так может быть права РКРП и не обязательно ей быть правящей партией, а достаточно иметь своих представителей в Советах.

Да, теоретически вполне можно допустить, что члены РКРП получат в Советах большинство мест или меньшинство, но такое, которое может повести за собой большинство или оказывать определяющее влияние на принятие Советами решений в духе РКРП и рабочего класса. И все же это проявление анархизма, а не марксизма, анархизма неосознанного самими носителями анархизма, но протаскиваемого с завидным упорством.

В чем же здесь анархизм? Он в скрытой угрозе безвластия коммунистов, ибо никто не знает как в свободных демократических выборах, где участвуют все трудящиеся, поведут себя избиратели. Выберут ли, а могут и не выбрать. На выборах в Думу в 1995 г. участвовали миллионы рабочих и десятки миллионов трудящихся, а выбрали только одного члена РКРП, зато столько «навыбирали» буржуазных и мелкобуржуазных депутатов, столько навыбирали буржуазного и мелкобуржуазного хлама, что Государственная Дума превратилась в политическую клоаку.

На предпоследних выборах, т.е. выборах 1999 г., уже ни одного члена РКРП не попало в Думу. На выборах 2003 г. в Государственную Думу попал один член РКРП, да и то благодаря КПРФ. Вот вам выбор масс, вот вам буржуазный механизм выборов с его изощренными выборными технологиями. Может подождать, когда массы или хотя бы единственный рабочий класс плюнет на всех и побежит голосовать только за РКРП? Если исходить из темпов, с каким идет этот процесс, то ждать придется очень долго. Даже если внести поправку на обучающее свойство капитала, то и в этом случае особого оптимизма не появляется.

Если коммунистов все же выберут, то, сколько и достаточно ли их будет в Советах, чтобы проводить социалистический курс хотя бы только в структурах государственной власти. Не задавит ли их численностью и напором мещанское большинство «трудящихся»? Если сейчас изберут достаточное количество самых зрелых коммунистов, то переизберут ли их в достаточном количестве на следующих выборах? Если изберут на вторых и третьих, то изберут ли их на четвертых и пятых?

Если изберут, то хорошо и никакой проблемы нет, а если не изберут коммунистов, а изберут более изворотливых демагогов либералов или буржуазных и мелкобуржуазных демократов, то что же тогда будет с Советской властью? Что будет с социализмом? Их ведь снова будут закапывать, как это уже сделали в начале 90-х годов.

Что будет в стране, если в одной части Советов коммунистов будет достаточно, чтобы обеспечить социалистичность органов государственной власти и социалистический путь развития, а в другой их будет недостаточно? А кто может сказать, сколько надо коммунистов в Советах и вне Советов, чтобы нейтрализовать узко групповые интересы «трудящихся», приходской и групповой эгоизм трудовых коллективов, местничество самих органов государственной власти, национальную и социальную ограниченность «трудящихся»?

Все это далеко не шуточные проблемы, поскольку Россия является многонациональной и многоконфессиональной, к тому же все еще очень мелкобуржуазной страной, где народы и регионы находятся в очень разных природно-климатических условиях, имеют очень разный уровень жизни, разный уровень социально-экономического и политического развития, разный уровень политического сознания.

Все годы Советской власти сохранялись, а сегодня активно и воспроизводятся не только буржуазные, но и добуржуазные отношения, не только феодальные, но и дофеодальные, родоплеменные и первобытно общинные отношения. А это очень серьезная основа для глубинных противоречий, которые можно разрешать и погашать лишь на политическом уровне при сильной централизованной власти и четкой политике, которую способна обеспечить только зрелая, грамотная и правящая коммунистическая партия.

Если не брать острейшие и сложнейшие проблемы межконфессиональных и межнациональных отношений, а взять лишь сравнительно простую проблему согласования интересов рабочих, крестьян, специалистов и служащих, научной и творческой интеллигенции, возрастных и половых групп и т.п., то и это окажется не такой уж простой задачей.

Попробуем задаться вопросом, много ли нашлось бы в Советском Союзе местных Советов, которые решили бы, что восстанавливать после землетрясения Ташкент важнее, чем ремонтировать свои развалившиеся школы и больницы, что отвлекать средства на освоение целинных и залежных земель в Казахстане важнее, чем поднимать сельское хозяйства в своем собственном крае.

Землетрясение в Армении в конце 80-х годов показало, что местным Советам своих проблем было более чем достаточно, чтобы думать еще и о восстановлении Спитака. Лишь КПСС еще по инерции пыталась организовать помощь, но быстро дряхлеющая партия уже не смогла и не успела восстановить Спитак, который так до сих пор и не восстановлен.

Делая ставку на выборы, а РКРП нигде не оговаривает свой отказ от выборов, и рассчитывать, что коммунистам всякий раз будет удаваться проходить в Советы и получать там большинство, необходимое для поддержания социалистичности Советов, вряд ли серьезно.

А если это так, то это игра РКРП в Советскую власть, игра с массами, которые на свою беду еще раз могут поверить в Советы и в компартию их воспевающую. Это игра в «русскую рулетку», когда не известно прозвучит или нет роковой выстрел. Разве это не анархизм, разве это не ставка на волю случая, зависящего от настроения масс и избирателя-обывателя?

По большому счету, позиция РКРП, обозначенная в Программе, это обман масс и рабочего класса, базирующийся на собственном самообмане лидеров и активистов РКРП. Если к уровню первичного трудового коллектива цеха, завода, даже села и поселка взгляды РКРП по части выборов хоть как-то применимы, то в государственном масштабе – НЕТ.

Беда РКРП состоит в том, что узкое цеховое мышление, взводно-ротные представления о власти они возводят в ранг государственной политики и навязывают ее как принципиальную позицию для РКРП и общества.

Это вредно и опасно тем, что Россия все еще не избавилась от мещанских мелкобуржуазных традиций, от крестьянских представлений о свободе, власти, демократии и прочем. Высевая мелкобуржуазные анархистские идеи на мелкобуржуазную социальную почву, РКРП может рассчитывать на получение хорошего анархистского урожая теперь и в будущем.

Лишь лень и апатия мелкобуржуазных мещанских масс, не только не желающих лично участвовать в политической борьбе, но и поддерживать какие-либо политические партии, в том числе и свои родные анархистские организации, позволяет надеяться, что анархистские политические образования, типа РКРП, не так уж многих сумеют увлечь. Однако, какой-то части граждан свои, хорошо замаскированные революционной фразой, анархистские идеи, привить сумеют.

Заражая узко цеховым мышлением рабочие и партийные массы, составители Программы хотели бы иметь и органы государственной власти приспособленные к местечковым интересам. Таким образом, предлагаемые РКРП выборы никого ни от чего не спасут и спасти не смогут ни сейчас и не в будущем, зато могут порождать и будут порождать безначалие и безвластие, т.е. анархизм. Вот что кроется за благими пожеланиями составителей Программы РКРП в вопросе о выборах.