Обобщение практики применения судами Амурской области норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства, регулирующих применение, прекращение, изменение и продление принудительных мер медицинского характера

Вид материала

Содержание

29 ноября 2010 года
С. в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.162 УК РФ, Свободненским городским судом принято решение о переводе подсуд

Подобный материал:

УТВЕРЖДЕНО

постановлением президиума

Амурского областного суда

24 января 2011 года

Обобщение

практики применения судами Амурской области норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства, регулирующих применение, прекращение, изменение и продление принудительных мер медицинского характера.

Судебной коллегией по уголовным делам Амурского областного суда проведено обобщение практики применения судами Амурской области в 2010 году норм уголовного и уголовно-процессуального закона, регулирующих применение, прекращение, изменение и продление принудительных мер медицинского характера.

Согласно отчёту за 2010 год судами области рассмотрено 164 дела о применении принудительных мер медицинского характера (в том числе соединённые с исполнением наказания), что составляет около 4 % от общего количества рассмотренных судами уголовных дел.

Кроме того, в рамках данного производства судами рассматривались материалы о прекращении применения и изменении принудительных мер медицинского характера, о помещении подозреваемых и обвиняемых, не содержащихся под стражей, и о переводе таких лиц, содержащихся под стражей, в психиатрический стационар.

Изучение дел такой категории показало, что при их рассмотрении суды руководствовались нормами уголовного и уголовно-процессуального закона (главы 15 УК РФ и 51 УПК РФ), разъяснениями Пленума ВС СССР от 26 апреля 1984 года, а также иными федеральными законами, в том числе Законом РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при её оказании»; Законом РФ «О милиции», Федеральным законом «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ».

После введения в действие УПК РФ положения главы 51 УПК РФ практически не изменялись; их применение было скорректировано постановлением Конституционного Суда РФ от 20 ноября 2007 года № 13-П (по делу о проверке конституционности ряда положений статей 402, 433, 437, 438, 439, 441, 444 и 445 УПК РФ).

Данным постановлением были признаны несоответствующими Конституции РФ положения главы 51 УПК РФ в той мере, в какой они не предусматривали возможность лицам, в отношении которых велось или ведётся производство о применении принудительных мер медицинского характера, лично знакомиться с материалами дела, участвовать в судебном заседании при его рассмотрении, заявлять ходатайства, инициировать рассмотрение вопроса о прекращении и изменении применения указанных мер и обжаловать принятые по делу процессуальные решения.

29 ноября 2010 года вступил в действие Федеральный закон «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс РФ» (№323 – ФЗ), в котором данная правовая позиция Конституционного суда нашла законодательное закрепление: внесены изменения в ст. 354, 358, 376, 402, 407, 437, 439, 441, 444 и 445 УПК РФ.

В ходе проведения обобщения было изучено 72 дела о применении принудительных мер медицинского характера и о помещении подозреваемых и обвиняемых в психиатрический стационар.

Анализ этих дел показал, что производство о применении принудительных мер медицинского характера судами Амурской области в 2010 году осуществлялось, в основном, в соответствии с правовыми позициями, выраженными Конституционным Судом РФ в постановлении №13-П от 20.11.2007г. и нормами уголовно-процессуального закона.

Лица, в отношении которых велось данное производство, знакомились с материалами уголовного дела; по всем уголовным делам копия постановления о направлении уголовного дела в суд вручалась защитнику и законному представителю лица, в отношении которого ведётся производство о применении принудительных мер медицинского характера; по большинству дел копия постановления вручалась также и лицу, страдающему психическим расстройством; как правило, такие лица участвуют в судебном заседании, этим лицам разъясняются права участника уголовного судопроизводства, при необходимости они дают пояснения, отвечают на вопросы.

Лицам, участвующим в судебном заседании по рассмотрению вопроса о применении к ним принудительных мер медицинского характера, разъяснялось и предоставлялось право выступить в прениях. В большинстве случаев эти лица своим правом воспользовались.

Вместе с тем, в практике рассмотрения дел такой категории имеются недостатки; не все судебные решения по таким делам в полной мере соответствуют требованиям закона.

В соответствии со ст. 203 УПК РФ, если при назначении или производстве судебно-психиатрической экспертизы возникает необходимость в стационарном обследовании подозреваемого или обвиняемого, то он может быть помещён в психиатрический стационар.

Подозреваемый или обвиняемый, не содержащийся под стражей, помещается в стационар для производства экспертизы на основании судебного решения, принимаемого в порядке, установленном ст.165 УПК РФ, по ходатайству следователя (дознавателя).

Обобщение показало, что во всех случаях ходатайства о помещении подозреваемых и обвиняемых в психиатрический стационар заявлялись лицами, указанными в ч.1 ст. 165 УПК РФ; решения о помещении подозреваемых и обвиняемых, не содержащихся под стражей, в психиатрический стационар для проведения судебно-психиатрической экспертизы принимались на основании представленных копий материалов уголовного дела, указывающих на совершение лицом запрещённого уголовным законом деяния, заключений амбулаторных судебно -

медицинских экспертиз о необходимости стационарного исследования состояния здоровья таких лиц в связи с невозможностью решения экспертных вопросов в амбулаторных условиях, а также справок о состоянии здоровья таких лиц, о нахождении на учёте у врача - психиатра.

Согласно ст. 30 Федерального Закона РФ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», лицо может быть помещено в стационар для производства психиатрической экспертизы на срок до 30 дней, который в исключительных случаях судом может продлеваться не более, чем до 90 дней.

Нарушений установленного законом срока пребывания лица в медицинском стационаре для производства судебно-психиатрической экспертизы в ходе обобщения не выявлено.

Вместе с тем, в ряде случаев суды в нарушение требований закона не указывают срок, на который подозреваемый, обвиняемый помещается в психиатрический стационар.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам от 4 марта 2010 года было изменено постановление Магдагачинского районного суда от 20 января 2010 года в отношении Д., резолютивная часть постановления дополнена указанием о том, что Д. помещён в психиатрический стационар на срок до 30 суток.

Кассационным определением от 9 декабря 2010 года аналогичное изменение внесено в постановление Константиновского районного суда от 3 ноября 2010 года в отношении К..

Указанное нарушение закона допущено также в постановлениях Благовещенского городского суда Амурской области: от 11 мая 2010 года - в отношении К., от 16 июля 2010 года - в отношении К., от 3 февраля 2010 года - в отношении М..

В соответствии со ст. 27 названного Закона, доставка в медицинское или иное учреждение лица, направленного на судебную экспертизу, обеспечивается органом или лицом, назначившим экспертизу.

Согласно п. 22 ст.10 Закона РФ «О милиции», в судебных постановлениях, как правило, содержится указание о направлении постановления для исполнения в органы здравоохранения и в органы внутренних дел.

Вместе с тем, в некоторых судебных постановлениях это указание не содержится; из материалов дела не ясно, кому направлено для исполнения постановление суда в части доставления лица в психиатрический стационар.

Например, нет такого указания в постановлениях Благовещенского городского суда: от 11 мая 2010 года - в отношении К., от 11 октября 2010 года - в отношении П., от 3 ноября 2010 года - в отношении К., от 16 июля 2010 года - в отношении К., от 5 мая 2010 года - в отношении Т..

Имеются случаи, когда на лицо, в отношении которого ведётся производство о применении принудительной меры медицинского характера, не содержащееся под стражей, судом без учёта состояния его здоровья и материального положения возлагается обязанность самостоятельно прибыть для проведения экспертизы в психиатрический стационар.

Так, одним из оснований отмены в порядке надзора постановления Благовещенского городского суда от 15 апреля 2010 года о помещении С. в психиатрический стационар явилось необоснованное возложение на С. и на его законного представителя С. обязанности самостоятельно проследовать для проведения судебно-психиатрической экспертизы в стационар, который находится в другом регионе, – в Хабаровский краевой центр психического здоровья.

Постановлением Свободненского городского суда от 18 декабря 2009 года в отношении подсудимого Б., не содержащегося под стражей, была назначена стационарная судебно-психиатрическая экспертиза, для проведения которой было принято решение поместить Б. в психиатрический стационар. В постановлении суд не указал, на какой орган возложена обязанность по доставке Б. в больницу.

Из протокола судебного заседания по данному делу следует, что в судебном заседании Б. указал, что явится в психиатрический стационар самостоятельно.

Однако, добровольно Б. в стационар не явился, объяснив впоследствии, что не имеет денежных средств для проезда к месту проведения экспертизы. На основании постановления суда от 9 марта 2010 года Б. был доставлен в психиатрический стационар судебными приставами.

Статьёй 203 УПК РФ предусматривается, что при необходимости в стационарном обследовании подозреваемого, обвиняемого, он помещается в психиатрический стационар. Однако, суды принимают решения, не предусмотренные законом: «разрешить помещение в психиатрический стационар», «назначить проведение экспертизы в психиатрическом стационаре», «направить в психиатрический стационар».

Так, в резолютивной части постановления Райчихинского городского суда от 9 июня 2010 года суда в отношении К. указано: «разрешить помещение К. в Амурскую областную психиатрическую больницу для проведения стационарной судебно-психиатрической экспертизы»; в постановлении Константиновского районного суда от 3 ноября 2010 года в отношении К. – «назначить К. проведение стационарной судебно-психиатрической экспертизы в Амурской областной психиатрической больнице».

В соответствии со ст. 435 УПК РФ, в случае установления в ходе предварительного следствия или в суде факта психического заболевания лица, содержащегося под стражей, суд в порядке ст. 108 УПК РФ принимает решение о переводе данного лица в психиатрический стационар.

В ходе обобщения изучено 5 таких материалов, рассмотренных за анализируемый период.

Решения во всех случаях приняты на основании данных, указывающих на причастность лица к совершению деяния, по поводу которого ведётся расследование, заключений амбулаторных судебно-психиатрических экспертиз о необходимости проведения стационарного обследования и сведений о состоянии здоровья указанных лиц.

Так, в ходе судебного разбирательства по уголовному делу по обвинению С. в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.162 УК РФ, Свободненским городским судом принято решение о переводе подсудимого, содержащегося под стражей, в психиатрический стационар в связи с его поведением в судебном заседании и возникшими сомнениями в его психическом здоровье. Указанное предположение впоследствии было подтверждено заключением стационарной судебно-психиатрической экспертизы, согласно которому у С. после возбуждения в отношении него уголовного дела наступило психическое расстройство.

При принятии решений о переводе подозреваемых, обвиняемых, содержащихся под стражей, в психиатрический стационар мера пресечения, как правило, судами отменялась.

Вместе с тем, некоторые судебные постановления, вынесенные в порядке ст.435 УПК РФ, не содержат решения о мере пресечения.

Так, в постановлении Благовещенского городского суда от 4 февраля 2010 года о переводе Ш., содержащейся под стражей, в психиатрический стационар для производства в отношении неё психиатрической экспертизы вопрос о мере пресечения не решён.

Не содержится решение о мере пресечения и в постановлении Тындинского районного суда от 15 марта 2010 года, которым В. переведён в психиатрический стационар в связи с заключением экспертизы о наличии у него психического заболевания, требующего принудительного лечения.

Особенностью производства о применении принудительных мер медицинского характера является обязательное участие защитника с момента вынесения постановления о назначении в отношении лица судебно-психиатрической экспертизы (ст. 438 УПК РФ), а также участие в деле законного представителя лица, в отношении которого ведётся данное производство (ст.437 УПК РФ).

Обобщение показало, что по всем делам такой категории судами обеспечивалось участие защитника.

Вместе с тем, не исключены факты ненадлежащего исполнения обязанностей защитника по защите прав и интересов лиц, в отношении которых ведётся производство о применении принудительных мер медицинского характера.

Например, из материалов уголовного дела в отношении Ч., рассмотренного Белогорским городским судом 3 сентября 2010 года, следует, что Ч. не признавал причастность к совершению запрещённого уголовным законом деяния, предусмотренного ч.4 ст.111 УК РФ, возражал против применения к нему принудительной меры медицинского характера. При этом адвокат, который участвовал в деле в качестве защитника Ч., в судебных прениях заявил, что совокупность собранных доказательств подтверждает виновность лица и квалификацию его действий, а также обосновал необходимость применения к Ч. принудительного лечения в психиатрическом стационаре специализированного типа.

Кассационным определением от 23 ноября 2010 года постановление Белогорского городского суда в отношении Ч. отменено в связи с нарушением его права на защиту.

Не всегда судами обеспечивается участие в таких делах законного представителя.

Так, постановлением Благовещенского городского суда от 4 октября 2010 года в отсутствие законного представителя разрешён вопрос о помещении в психиатрический стационар Д.; постановлением того же суда от 5 мая 2010 года в отсутствие законного представителя принято аналогичное решение в отношении Т..

К участию в деле в качестве законных представителей лиц, в отношении которых велось производство о применении принудительной меры медицинского характера, в отсутствие близких родственников, в том числе опекунов, судами области привлекались органы опеки и попечительства в соответствии с ч. 1 ст. 437 УПК РФ, представителями которых являлись работники учреждений здравоохранения, социальной защиты населения и органов местного самоуправления.

При этом суды руководствовались Федеральным Законом «Об опеке и попечительстве» от 16 апреля 2008 года и Законом Амурской области «Об организации и осуществлении деятельности по опеке и попечительству» от 13 марта 2008 года с последующими изменениями, внесёнными в этот закон в 2008 и 2009 годах.

Вместе с тем, как показало обобщение, в качестве законных представителей по делам о применении принудительных мер медицинского характера допускались и другие лица, к числу законных представителей не относящиеся.

Так, постановлением Шимановского районного суда от 17 мая 2010 года К. был освобождён от уголовной ответственности за совершение запрещённого уголовным законом деяния, предусмотренного ч.1 ст.158 УК РФ, с применением к нему принудительной меры медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре общего типа. Дело рассмотрено с участием защитника – адвоката Б.. В качестве законного представителя К. принял участие адвокат И..

Принимая решение по данному делу, суд также не учёл, что в соответствии с ч.2 ст.443 УПК РФ, если лицом совершено деяние небольшой тяжести, то суд выносит решение о прекращении уголовного дела и об отказе в применении принудительной меры медицинского характера (в кассационном порядке постановление суда не обжаловано).

Согласно ст. 442 УПК РФ, в ходе судебного разбирательства по уголовному делу должны быть исследованы вопросы:

1) имело ли место деяние, запрещённое уголовным законом;

2) совершило ли деяние лицо, в отношении которого рассматривается данное уголовное дело;

3) совершено ли деяние лицом в состоянии невменяемости;

4) наступило ли у данного лица после совершения преступления психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания или его исполнение;

5) представляет ли психическое расстройство лица опасность для него или других лиц либо возможно ли причинение данным лицом иного существенного вреда;

6) подлежит ли применению принудительная мера медицинского характера, и какая именно.

При этом на постановления, вынесенные по делам данной категории, распространяются общие требования, закреплённые в ст. 7 УПК РФ, о законности, обоснованности и мотивированности судебного решения.

Поскольку вопрос о вменяемости лица, в отношении которого ведётся данное производство, относится к компетенции суда, как правило, судами даётся надлежащая оценка заключению судебно-психиатрической экспертизы в совокупности с другими доказательствами.

Так, постановлением Октябрьского районного суда от 19 февраля 2010 года в отношении Л., совершившего запрещённое уголовным законом деяние, предусмотренное ч.1 ст.228 УК РФ, принято решение о применении к нему принудительной меры медицинского характера в виде амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра, несмотря на заключение экспертов о том, что Л. нуждается в принудительном лечении в психиатрическом стационаре специализированного типа. При этом суд наряду с заключением экспертизы принял во внимание и оценил показания законного представителя, свидетелей, и пришёл к выводу о необоснованности выводов экспертизы о необходимости принудительного лечения Л. в психиатрическом стационаре.

В ходе судебного разбирательства по уголовному делу в отношении М. Райчихинский городской суд согласился с мнением прокурора о том, что подлежит проверке вывод экспертов о необходимости применения к М. принудительного лечения, и назначил стационарную судебно-психиатрическую экспертизу.

Основанием для такого решения явилось то обстоятельство, что после проведения амбулаторной психиатрической экспертизы прошло длительное время. Кроме того, согласно пояснениям в суде М. и его законного представителя, он добровольно лечился в психиатрической больнице.

После проведения стационарной психиатрической экспертизы 7 мая 2010 года, согласно заключению которой М. в момент совершения деяния, как и во время проведения экспертизы, страдал психическим расстройством, лишавшим его способности осознавать характер своих действий и руководить ими, суд вынес постановление об освобождении М. от уголовной ответственности и о применении к нему принудительного лечения в психиатрическом стационаре специализированного типа.

Вместе с тем, в нарушение требований ст. 442 УПК РФ многие постановления судей не содержат надлежащей мотивировки вывода о доказанности деяния, запрещённого уголовным законом, о совершении этого деяния именно этим лицом, о невменяемости лица.

Несмотря на то, что в соответствии с ч.2 ст.433 УПК РФ принудительные меры медицинского характера могут быть применены лишь в случаях, когда психическое расстройство лица связано с опасностью для него или других лиц либо возможностью причинения им иного существенного вреда, в постановлениях суда не приводятся мотивы, в достаточной степени обосновывающие необходимость в принудительном лечении лица, в отношении которого ведётся данное производство, а также о виде подлежащей применению принудительной меры медицинского характера. Многие судебные постановления по таким делам содержат только ссылку на заключение экспертизы.

Так, в связи с нарушением требований ст. 442 УПК РФ и несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела определением судебной коллегии по уголовным делам Амурского областного суда от 14 октября 2010 года отменено постановление Благовещенского городского суда Амурской области от 16 августа 2010 года, которым М. освобождён от уголовной ответственности за совершение запрещённого уголовным законом деяния с применением к нему принудительной меры медицинского характера.

Из материалов дела следует, что постановление судом вынесено спустя продолжительное время после проведения судебно-психиатрической экспертизы (через 1 год и 7 месяцев). При этом М. участвовал в судебном разбирательстве, в течение трёх месяцев являлся в суд, давал показания, выступал в прениях; законный представитель лица, в отношении которого рассматривалось дело, давала показания о том, что по другому уголовному делу в отношении М. уже было применено принудительное лечение, которое прекращено после проведения стационарной психиатрической экспертизы по данному делу.

Указанные обстоятельства могли повлиять на выводы суда о необходимости применения принудительной меры медицинского характера на момент вынесения решения и об её виде, однако, суд не дал им оценки и свои выводы не мотивировал.

Кроме того, указав в постановлении на согласие с выводами экспертов, суд не изложил в постановлении своего вывода о том, совершил ли М. запрещенное законом деяние в состоянии невменяемости.

Такие нарушения закона допущены и в постановлениях: Райчихинского городского суда от 22 апреля 2010 года - в отношении Г.; Свободненского городского суда от 2 августа 2010 года - в отношении Ф.; Белогорского городского суда - от 19 августа 2010 года в отношении И., Октябрьского районного суда от 3 августа 2010 года - в отношении Г., Свободненского городского суда от 7 мая 2010 года - в отношении М..

В некоторых судебных постановлениях содержатся существенные противоречия.

При описании деяния, совершённого лицом, которое судом признано невменяемым, суды указывают, что этим лицом «совершено преступление», что его «вина доказана»; что лицо «осознавало общественную опасность и характер своих действий».

При этом в постановлении приводится заключение судебно-психиатрической экспертизы о том, что данное лицо не осознавало характер своих действий и не могло ими руководить в период инкриминируемого ему деяния.

Так, согласно заключению судебно-психиатрической экспертизы, приведённому в описательно-мотивировочной части постановления Свободненского городского суда от 11 октября 2010 года в отношении Е., освобождённого от уголовной ответственности, «Е. в силу хронического психического расстройства не мог в период инкриминируемого ему деяния осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими».

Однако, при описании запрещённого уголовным законом деяния, предусмотренного ст. 207 УК РФ, которое, как установил суд, совершил Е., суд указал, что «Е. умышленно, осознавая общественную опасность своих действий, предвидя неизбежность наступления общественно-опасных последствий, понимая, что передаёт неверную, не соответствующую действительности информацию, и, желая этого, позвонил в дежурную часть ОВД по г. Свободному и Свободненскому району и сообщил, что в его квартире заложена взрывчатка. …».

В постановлении Серышевского районного суда от 2 августа 2010 года в отношении Б., освобождённого от уголовной ответственности за совершение запрещённого уголовным законом деяния с применением к нему принудительного лечения в психиатрическом стационаре общего типа, суд указал, что «Б. из корыстных побуждений решил совершить кражу чужого имущества, действуя во исполнение своего преступного умысла, направленного на хищение…, осознавая общественную опасность и противоправный характер своих действий, предвидя возможность наступления последствий… и желая этого…».

При этом в постановлении приведено заключение экспертов, согласно которому Б. в момент совершения деяния не мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

Аналогичное противоречие содержится в постановлении Октябрьского районного суда от 3 июня 2010 года в отношении П.; в постановлении Райчихинского городского суда от 22 апреля 2010 года в отношении Г..

Названные судебные решения, кроме того, не содержат надлежащего анализа доказательств, подтверждающих совершение лицом запрещённого уголовным законом деяния.

Несмотря на право лица, в отношении которого ведётся производство о применении принудительной меры медицинского характера, участвовать в судебном разбирательстве, по смыслу закона, показания такого лица не могут рассматриваться как источник доказательств по делу, а являются лишь одним из критериев оценки психического состояния лица, в отношении которого рассматривается дело, объективности оценки заключения экспертизы, средством обеспечения права на защиту.

Однако, изучение судебных постановлений по таким делам показало, что судами допускается использование показаний лиц, страдающих психическим расстройством, в качестве доказательства; показания этих лиц приводятся в постановлениях, им необоснованно даётся оценка с точки зрения достоверности.

Так, по уголовному делу в отношении Я., признанного судом невменяемым, в постановлении Белогорского городского суда от 3 июня 2010 года приведены показания Я., указано, что он полностью признал вину; оценив доказательства, суд указал, что показания Я. последовательны, непротиворечивы, что вина Я. доказана.

Аналогичные выводы содержатся в постановлении Белогорского городского суда от 19 мая 2010 года по делу И..

По уголовному делу в отношении Ж. в постановлении Белогорского городского суда от 21 сентября 2010 года указано, что непризнание Ж. вины суд расценивает как способ защиты.

Статьёй 443 УПК РФ предусмотрены решения, которые могут быть приняты судом по результатам рассмотрения такого дела.

В соответствии с п. 1 ст. 443 УПК РФ, признав доказанным, что деяние, запрещённое уголовным законом, совершено данным лицом в состоянии невменяемости, суд выносит постановление об освобождении этого лица от уголовной ответственности.

Если же суд признает, что у лица после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания или его исполнение, суд своим постановлением освобождает это лицо от наказания.

Однако, судами допускаются ошибки при принятии решений по таким делам.

Так, с учётом заключения экспертов, согласно которому у С. после привлечения к уголовной ответственности развилось хроническое психическое расстройство, лишающее его ко времени производства по уголовному делу способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, постановлением Свободненского городского суда от 28 мая 2010 года С. был освобождён от уголовной ответственности вместо освобождения от наказания (постановление в кассационном порядке не обжаловалось).

Выводы суда, изложенные в данном постановлении, содержат противоречия.

В постановлении указано, что С. совершил разбой.

Вместе с тем, в описательно-мотивировочной части постановления суд называет действия С., заболевшего после совершения преступления, не преступлением, а деянием, запрещённым уголовным законом.

Кроме того, суд не разрешил вопрос, относящийся к его компетенции, - наступило ли психическое расстройство у С. после совершения преступления, и делает ли оно невозможным назначение наказания или его исполнение.

В соответствии с разъяснениями действующего Пленума ВС СССР от 26 апреля 1984 года, в случае причинения материального ущерба лицом, совершившим общественно-опасное деяние в состоянии невменяемости или заболевшим душевной болезнью после совершения преступления, вопрос о возмещении ущерба подлежит рассмотрению в порядке гражданского производства, о чём должно быть указано в постановлении суда.

В основном, судами правильно разрешаются указанные вопросы.

Вместе с тем, обобщение показало, что судами допускается рассмотрение по существу гражданских исков в рамках данного производства, при этом обязанность по возмещению ущерба незаконно возлагается судом на лицо, страдающее психическим расстройством, либо на его законного представителя.

Так, постановлением Белогорского городского суда от 19 мая 2010 года И. освобождён от уголовной ответственности за совершение деяния, запрещённого уголовным законом, предусмотренного пп. «в», «г» ч.2 ст.158 УК РФ, к И. применено принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа. При этом судом взыскано с И. в счёт возмещения ущерба в пользу потерпевшего 5000 рублей.

Постановлением Белогорского городского суда от 9 июня 2010 года, которым Г. освобождён от уголовной ответственности за совершение запрещённого уголовным законом деяния с применением к нему принудительной меры медицинского характера, взыскано в пользу потерпевшей 6440 рублей с законного представителя Г. (постановления не обжалованы в кассационном порядке).

Определением судебной коллегии по уголовным делам Амурского областного суда от 14 сентября 2010 года изменено постановление Благовещенского городского суда от 30 июля 2010 года, которым М. освобождён от уголовной ответственности за совершение запрещённого уголовным законном деяния, предусмотренного ч.1 ст.111 УК РФ: из постановления исключено указание суда о взыскании с М. в пользу муниципального учреждения здравоохранения «Городская клиническая больница» 1092 рублей, о признании за потерпевшим В. права на удовлетворение иска и передаче вопроса о размере возмещения гражданского иска для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

Не всегда соблюдаются требования ст. 132 УПК РФ о невозможности взыскания процессуальных издержек по делам указанной категории.

Так, постановлением Свободненского городского суда от 2 февраля 2010 года с К., в отношении которой велось производство о применении принудительных мер медицинского характера, взысканы в доход государства расходы по оплате труда адвоката в сумме 1790 рублей 24 копеек.

Аналогичные решения принимались и другими судами, в том числе Белогорским городским судом по делам в отношении Герасимова Д.Н. (постановление от 9 июня 2010 года), Иваровского П.А. (постановление от 19 мая 2010 года), Исановой Г.В. (постановление от 19 августа 2010 гола).

Постановления суда о применении принудительных мер медицинского характера являются итоговыми решениями и вступают в законную силу по истечении срока обжалования.

Однако, обобщение показало, что судами допускается исполнение таких решений и до вступления в законную силу.

Так, постановление Благовещенского городского суда Амурской области от 16 августа 2010 года в отношении М. было обращено к исполнению немедленно, хотя впоследствии по кассационной жалобе законного представителя решение суда было отменено.

Анализ допущенных ошибок при применении судами Амурской области норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства, регулирующих применение, прекращение, изменение и продление принудительных мер медицинского характера, свидетельствует о необходимости более глубокого изучения судьями действующего законодательства, разъяснений Верховного Суда Российской Федерации и судебной практики в целях правильного и единообразного применения закона при рассмотрении дел данной категории.

Судебная коллегия по уголовным делам

Амурского областного суда.

Blog

Содержание