А. А. Шевченко (sriaurobindo(a)mail ru), В. Г. Баранова
| Вид материала | Книга |
- Causa Национального Университета им. Тараса Шевченко; Создание магистерской программы, 19.32kb.
- Авторський колектив Баранова, 12294.75kb.
- Әл фараби атындағы ҚазҰУ кітапханасына түскен әдебиеттер, 607.18kb.
- Тема: Т. Г. Шевченко співець краси рідного краю, 30.33kb.
- Сатпрем шри ауробиндо или путешествие сознания перевод А. А. Шевченко и В. Г. Баранова, 4419.79kb.
- Тарас Шевченко народився 9 березня 1814, 335.74kb.
- Т. Г. Шевченко Бендерский политехнический филиал методические указания, 1001.84kb.
- Т. Г. Шевченко. “Мені тринадцятий минало, 91.33kb.
- Тарас Григорович Шевченко для українського народу І які життєві урок, 332.9kb.
- Какое отношение акын Тарази имеет к Тарасу Шевченко, 230.36kb.
ГЛАВА 10
ЙОГИН-РЕВОЛЮЦИОНЕР
Таковы открытия ментального, витального, физического и психического
порядка, сделанные Шри Ауробиндо - он сделал их в возрасте между двадцатью и
тридцатью годами, продвигаясь в одиночку, шаг за шагом, просто следуя нити
сознания. Примечательно то, что он практиковал йогу при всех обстоятельствах
- даже тогда, когда это считается невозможным: во время своих лекций по
французской и английской филологии в государственном колледже в Бароде, во
время работы при дворе махараджи и все больше и больше - непосредственно в
своей подпольной работе. Те ночные часы, которые не были посвящены изучению
его родного языка, санскрита, или политической работе, Шри Ауробиндо
проводил за сочинением стихов: "У Ауробиндо была привычка писать стихи до
глубокой ночи, - вспоминает его учитель бенгальского языка, - и он,
естественно, вставал утром не слишком рано. ... Перед тем, как начать, он
сосредотачивался на минуту, а затем стихи потоком лились с его пера". После
сочинения стихов Шри Ауробиндо переходил к своему опытному сну. В 1901 г. в
возрасте двадцати девяти лет он женился на Мриналине Деви и пытался
разделить с нею свою духовную жизнь: Я ощущаю все признаки и симптомы
[предназначенного мне пути], - писал он ей в письме, найденном в архиве
британской полиции. - Я хотел бы взять вас с собой в этот путь. Но Мриналини
не поняла его; Шри Ауробиндо остался один. Тщетно мы будем искать в жизни
Шри Ауробиндо те трогательные или чудесные истории, которые украшают жизни
великих святых или мистиков, напрасными будут и поиски сенсационных
йогических методов; все кажется настолько естественным, что ничего нельзя
увидеть - как и в самой жизни. Может быть, он находил больше чудесного в
обыкновенном, чем в необыкновенном: Со мною все иначе, все необычно, - писал
он в письме Мриналини. - Все полно глубины, и чудно для тех очей, что
зрят1. И, возможно, именно это хотел он открыть нам своим
примером, своей работой, своей йогой - все те неведомые богатства, которые
скрыты под коркой обыкновенного: И жизни наши - это тайна, что глубже всех
фантазий наших2. Если бы мы только знали, насколько пусты внутри
наши так называемые "чудеса", лишенные реальной ценности, эти магические
фокусы для взрослых; как только человек обретает знание, которое хоть
чего-то стоит, он видит, что все это лишь прелестные картинки и что Истина
проще всех этих сверхъестественных ухищрений. По мере своего продвижения в
йоге Шри Ауробиндо оставлял позади себя всю эту феерию образов ради того,
что он называл духовным реализмом3 - не потому, что он не любил
прекрасные образы - ведь он был поэт! - а потому, что он понимал, что эти
образы могли бы быть гораздо более прекрасны, если бы они воплотились в
физической реальности на земле, если бы сверхфизическое стало бы для нас
обыкновенным физическим, видимым невооруженным глазом. То, что Шри Ауробиндо
сделал потустороннее естественным и достиг спокойного господства над жизнью,
стало возможным благодаря лишь тому, что он никогда не делал различия между
двумя мирами: Моя жизнь и моя йога со времени моего приезда в Индию всегда
были как посюсторонними, так и потусторонними без всякого ущерба для
какой-либо из сторон, - писал он ученику. - Все человеческие интересы, я
полагаю, являются посюсторонними, и многие из них вошли в мою ментальную
сферу, а некоторые, как, например, политика - и в мою жизнь, но в то же
время с того момента, как я ступил на набережную Apollo Bunder в Бомбее, у
меня появились духовные переживания, причем они не были отделены от этого
мира, напротив, внутренне они теснейшим образом опирались на него - как,
например, переживание Бесконечного, наполняющего собой материальное
пространство, или Имманентного, которое присутствует в материальных объектах
и телах. В то же самое время я обнаружил, что выхожу в сверхфизические миры
и планы, которые имеют влияние и воздействие на план материальный, - таким
образом для меня оказалось невозможным создание четкого разграничения или
непримиримого противоречия между тем, что я называю двумя полюсами
существования, и всем тем, что лежит между ними. Для меня все есть Брахман,
и я нахожу Божественное повсюду4.
Проблема действия
Духовный реализм Шри Ауробиндо проявился, прежде всего, в его
революционной деятельности. Вскоре была составлена программа, состоявшая из
четырех пунктов: пробудить Индию к мысли о независимости, для чего будет
достаточно газетных статей и политических речей; поддерживать умы людей в
состоянии постоянного возмущения, протеста (в начале столетия он был
определенно одним из первых - вместе с другим героем Индии, Тилаком, - кто
заговорил о полном освобождении, пассивном сопротивлении и несотрудничестве;
Ганди появится на политической арене лишь спустя пятнадцать лет);
преобразовать партию Индийский конгресс и ее робкие требования в
экстремистское движение, недвусмысленно выдвигающее идеал абсолютной
независимости; и, наконец, тайно подготовить вооруженное восстание. Вместе
со своим братом Барином он начал организовывать партизанские отряды в
Бенгалии под прикрытием спортивных и культурных обществ; он даже отправил за
свой счет одного своего человека в Европу, чтобы тот ознакомился с
технологией изготовления бомб. Когда Шри Ауробиндо говорил: Я - не
бессильный моралист и не слабый пацифист5, это были не пустые
слова. Он достаточно подробно изучил историю Франции, а также итальянскую и
американскую революции, чтобы знать, что вооруженное восстание в некоторых
случаях может быть оправданным; ни Жанна д'Арк, ни Мадзини, ни Вашингтон не
были проповедниками "ненасилия". Когда к нему в Пондичерри в 1920 г. прибыл
с визитом сын Ганди, чтобы обсудить концепцию ненасилия, Шри Ауробиндо
ответил ему простым и конкретным вопросом: "Что вы будете делать завтра,
если со стороны северных границ на Индию будет совершено вооруженное
нападение?" Двадцатью годами позже, в 1940 г., Шри Ауробиндо и Мать открыто
встали на сторону союзников, в то время как Ганди в порыве чувств, которые,
несомненно, достойны похвалы, послал открытое письмо британскому народу,
убеждая его не поднимать оружия против Гитлера, а использовать вместо этого
лишь "духовную силу". Поэтому здесь представляется уместным прояснить
духовную позицию Шри Ауробиндо в отношении насильственных действий.
Война и разрушение, - писал он, - это всеобщий принцип не только нашей
жизни здесь в ее чисто материальных аспектах, но и нашего ментального и
морального существования. Совершенно очевидно, что в действительной
человеческой жизни - интеллектуальной, социальной, политической, моральной -
мы не можем сделать ни одного реального шага вперед без борьбы, без битвы
между тем, что существует и живет, и тем, что стремится существовать и жить,
а также всем тем, что находится за каждой из этих сторон. Невозможно - по
крайней мере до тех пор, пока люди и положение вещей находятся в их
теперешнем состоянии, - продвигаться вперед, расти, работать и при этом
соблюдать по-настоящему и до конца тот принцип непричинения зла, который
все-таки стоит перед нами как высший и лучший закон поведения. Будем
использовать исключительно душевную силу и никогда не будем ничего разрушать
войнами или применением физического насилия даже в целях обороны? Хорошо,
хотя душевная сила и эффективна, но между тем асурическая сила в людях и
нациях топчет, разрушает, убивает, сжигает, оскверняет - как мы видим это
сегодня, свободно и беспрепятственно, - и своим невмешательством вы, может
быть, причиняете столько же разрушения, как и другие, прибегающие к насилию.
... Для того, чтобы закон борьбы и разрушения полностью исчез из этого мира,
недостаточно, чтобы наши руки оставались чистыми, а души - незапятнанными;
необходимо для начала, чтобы его корень был удален из человечества*. Гораздо
в меньшей мере будет способствовать уничтожению этого закона обыкновенная
неподвижность и инерция, не желающие или не способные использовать какой бы
то ни было способ сопротивления злу; инерция, тамас, приносит на самом деле
гораздо больше вреда, чем (динамический) раджасический принцип борьбы,
который создает в конечном счете больше, чем разрушает. Поэтому относительно
проблемы индивидуальной деятельности можно сказать, что воздержание от
борьбы и неизбежно сопутствующего ей разрушения в их наиболее грубой форме
может помочь собственному моральному существованию индивида, но не
затрагивает Убийцу живых существ6.
Все развитие мысли Шри Ауробиндо и его практической позиции по
отношению к войне, начиная его подпольной работой в Бенгалии и кончая уходом
в Пондичерри в 1910 году, связано с проблемой метода: как вернее всего
поразить этого "Убийцу живых существ", "Пожирателя", как называли его риши
Вед? И от независимости Индии Шри Ауробиндо перешел к независимости мира.
Ибо по мере того, как он продвигался в своей йоге, он все более и более
осознавал посредством опыта, что скрытые силы находятся не только за самими
нашими психическими нарушениями и расстройствами, но и за нарушениями и
расстройствами мира - все приходит, как мы уже говорили, из другого
источника - и что если наше невмешательство не затрагивает Убийцу существ,
то и войны наши, конечно, тоже не уничтожают его, хотя практически мы не
можем пока обойтись без войн и нам приходится иногда пачкать свои руки. В
самый разгар первой мировой войны Шри Ауробиндо написал слова, полные
пророческой силы: Поражение Германии ... само по себе не может убить тот
дух, который в Германии воплотился; оно может вести к новому воплощению
этого духа - возможно, в каком-нибудь другом народе или же другой империи -
и тогда всю битву нужно будет вести вновь. До тех пор, пока живы старые
боги, разрушение или подавление тела, в котором они живут, не имеет большого
значения, ибо они прекрасно знают, как переселяться. Германия победила
наполеоновский дух во Франции в 1813 г. и разрушила основы ее господства в
Европе в 1870; та же Германия стала воплощением того, что было ею свергнуто.
Этот феномен способен легко возродиться в более грозном
масштабе7. Сегодня нас уже не нужно убеждать в том, что старые
боги знают, как переселяться. Увидев, как все годы ненасилия завершились
ужасными насилиями, которыми было отмечено разделение Индии в 1947 г., сам
Ганди незадолго до своей гибели с горечью говорил: "Мы снова встали на
позиции насилия, которому мы тайно позволили жить в себе, и хватаем друг
друга за горло, когда дело дошло до разделения власти. ... Теперь, когда
сброшено иго зависимости, все силы зла вышли на поверхность". И все потому,
что ни насилие, ни ненасилие не затрагивают корней Зла. В середине второй
мировой войны, когда Шри Ауробиндо открыто встал на сторону союзников, так
как это было единственным практическим шагом, который можно было сделать, он
писал ученику: Вы пишете, как будто то, что происходит теперь в Европе, -
это война между силами Света и силами Тьмы, но это, как, впрочем, и то, что
происходило во время первой мировой войны, совсем не так. Это битва между
двумя видами Неведения. ... Глаза йогина видят события, людей и причины не
только во внешнем аспекте, они прозревают и гигантские силы, ввергающие их в
действие. Если люди, которые воюют, - это орудия в руках правителей,
финансистов и т. д., то и те в свою очередь - марионетки в лапах этих сил.
Когда человек привыкает видеть явления по ту сторону вещей, он уже не
склонен захватываться их внешним аспектом или ожидать какой-либо помощи от
политических, общественных или социальных изменений8. Шри
Ауробиндо сумел осознать и эти "гигантские силы", действующие за
поверхностью явлений, и постоянное проникновение сверхфизического в
физическое; его энергия была сосредоточена уже не на проблеме морали
"насилие или ненасилие" (это, в конце концов, довольно поверхностный
подход), а на вопросе эффективности; он ясно видел - опять же посредством
опыта, - что для того, чтобы излечить мир от зла, для начала необходимо
излечить "то, что составляет его основу в человеке", он видел и то, что
невозможно ничего исцелить вовне, не исцелившись прежде всего внутри, ибо
это - одно и то же. Нельзя управлять внешним, не умея управлять внутренним,
ибо это - одно и то же. Мы не можем преобразовать внешнюю материю, не
преобразовав нашей "внутренней" материи, потому что это снова одно и то же.
Есть только одна Природа, один мир, одна материя, и до тех пор, пока мы
подходим к проблеме с ложного конца, мы никуда не придем. Если же такое
разрешение покажется нам слишком непосильным, то тогда не на что надеяться
ни человеку, ни миру, потому что все наши внешние панацеи и слащавая
добродетель обречены в конечном счете на уничтожение этими скрытыми силами:
Есть единственный выход, - писал Шри Ауробиндо, - это нисхождение сознания,
которое не является марионеткой этих сил, которое более велико, чем они, и
которое может заставить их измениться или исчезнуть8. Именно к
этому новому, супраментальному сознанию двигался Шри Ауробиндо в самой гуще
своей революционной работы.
... И, может быть, тщету всех упований испытав,
Мы к совершенству ключ внутри обрящем.
... We may find when all the rest has failed
Hid in ourselves the key of perfect change9.