Сергей Михайлович Дальстрой как репрессивно-производственная структура огпу нквд мвд СССР (1932–1953 годы)

Вид материала

Документы

Содержание Количество приисков в Дальстрое в 1938–1948 годы Таблица 17

Подобный материал:

• Межвузовская научно-практическая конференция «Войска нквд СССР в годы Великой Отечественной, 35.81kb.
• Селезнев Евгений Сергеевич Производственная деятельность итл гулждс нквд / мвд на западном, 376.39kb.
• Сергей Сергеевич Прокофьев биография, 91.97kb.
• Из сообщения начальника 4 Управления нквд СССР судоплатова заместителю начальника, 464.94kb.
• Клубков Сергей Вячеславович (1953 – 2005 г г.), 106.29kb.
• Аннотация примерной программы учебной дисциплины «История», 2418.64kb.
• Ю. М. Газаев Главный инженер, 1625.76kb.
• Черкашин Сергей Михайлович, действующий на основании Федерального закон, 15.74kb.
• Председатель Совета Министров СССР. 1953. 03. 14 Пленум ЦК кпсс. Избран секретариат, 429.28kb.
• Участники конкурсной программы праздника: Вконкурсе принимают участие команды от факультетов, 27.79kb.

Существует точка зрения, что в строительстве крупных объектов и разработке месторождений полезных ископаемых в отдаленных районах страны в 30-е годы, в том числе и в Дальстрое, могли быть использованы спецпереселенцы (раскулаченные в ходе коллективизации крестьяне) или привлеченные в порядке организованного набора вольнонаемные работники⁴². Однако условия жизни и труда в северных и восточных территориях были таковы, что обеспечить в них производственную деятельность в короткие сроки и при минимальных материальных затратах, а это являлось главным в государственной политике освоения новых территорий, могли только находившиеся в особом лагерном режиме содержания заключенные. Государственная власть нашла эффективный с точки зрения минимизации затрат и сроков способ освоения богатых сырьевыми ресурсами территорий.

Высокое содержание золота в золотоносных песках Колымы позволяло использовать самые простые, примитивные технологии его добычи, привлекать для этого неквалифицированную рабочую силу, которой в подавляющем большинстве являлись заключенные никогда не работавшие в горном производстве. Привлечь рабочую силу на Крайний Север путем организованного набора, распределения после окончания учебных заведений, партийных и комсомольских призывов, при высоком спросе на трудовые ресурсы в более обжитых районах потребовало бы больших материальных затрат и значительно большего времени.

Режим содержания и труда заключенных в начальный период деятельности Дальстроя (1932–1937 гг.) можно охарактеризовать как менее жесткий, по сравнению с последующими периодами. Значительная часть организованной рабочей силы, прежде всего занятой на строительстве дорог, геологоразведочных работах, в автомобильных перевозках, в сельском хозяйстве была расконвоирована⁴³. Для заключенных Дальстроя были установлены нормы выработки «на основе единых всесоюзных норм с соответствующими поправочными коэффициентами», выплачивалась заработная плата. Она первоначально составляла с учетом вычетов на содержание заключенного около 50% зарплаты вольнонаемного работника.

Основным стимулом труда заключенных в начальный период являлась система зачетов рабочих дней в срок отбывания наказания, позволявшая значительно, в 1,5 –2 раза сократить срок пребывания в лагере. Досрочное освобождение заключенных за высокие показатели в труде практиковалось с самого начала их использования на производстве⁴⁴. Однако не было единых требований и правил этой формы стимулирования труда. В январе 1935 года было принято единое «Положение о зачете рабочих дней осужденным, содержащимся в исправительно-трудовых лагерях и местах заключения НКВД СССР». Согласно указанному положению устанавливались 4 категории зачетов. Зачет по первой категории (3 дня срока за 2 дня работы) получали ударники, систематически перевыполняющие нормы выработки при высоком качестве работы, активно участвующие в общественно–культурной работе. Зачет по второй категории (основной) – 4 дня срока за 3 дня работы применялся к бывшим рабочим, колхозникам, служащим, пользующимся ранее избирательным правом. Зачет по третьей категории (5 дней срока за 4 дня работы) мог применяться по отношению к торговцам, служителям культа, кулакам. Зачет по четвертой категории (6 дней срока за 5 дней работы) устанавливался для осужденных за контрреволюционную деятельность и только по специальному разрешению Главного управления лагерей НКВД. Для отдаленных строительных объектов, имевших особо важное государственное значение (куда вошел и Дальстрой), устанавливались льготные нормы зачета: 2 дня срока за 1 день работы и 3 дня срока за 2 дня работы. Зачеты рабочих дней применялись только при выполнении и перевыполнении заключенными установленных в лагерях и местах заключения производственных норм. При невыполнении норм выработки в течение 50 процентов общего количества дней за квартал, зачеты не производились. Рассмотрение зачетов осуществлялось ежеквартально аттестационными комиссиями исправительно-трудовых лагерей и мест заключения с последующим утверждением Центральной аттестационной комиссией ГУЛАГа НКВД. Положением определялось, что зачеты рабочих дней должны были применяться в строгом соответствии с характером преступления и с классовой принадлежностью осужденных. Наиболее строгие нормы в отношении зачетов должны были применяться к осужденным по политическим статьям. Зачеты осужденным за контрреволюционную деятельность рассматривались только Центральной аттестационной комиссией ГУЛАГа⁴⁵.

На первом этапе существования Дальстроя досрочное освобождение посредством зачетов рабочих дней было достаточно действенным стимулом производственной деятельности заключенных. Так, по итогам 1935 года, зачеты имели 72% заключенных УСВИТЛа,⁴⁶ в 1936 году – 58% (снижение произошло в связи с повышением норм выработки)⁴⁷. Как отмечалось в отчете Дальстроя за 1936 год, 20% заключенных, занятых на основном производстве, являлись «стахановцами», выполняли нормы на 150%, около 40% – «ударниками» – регулярно выполняли задания. В тоже время от 30 до 50% лагерников с повышенными с середины 1936 года в среднем на 33% нормами на вскрыше торфов и добыче подземных песков не справлялись.⁴⁸

Вторым фактором, стимулировавшем производственную деятельность заключенных, являлась прямая зависимость нормы питания от нормы выработки, определяемой ежедекадно. Характеризуя продовольственное обеспечение заключенных в Дальстрое, необходимо отметить, что в условиях Крайнего Севера, где энергетические затраты были значительно выше, чем на “материке”, основные нормы питания несколько превышали нормы в лагерях более южных регионов (если в лагерях на “материке” при выполнении задания ежедневная норма хлеба составляла 600 грамм, в Дальстрое – 800 грамм), но и они не обеспечивали поддержания даже минимально нормального физического состояния людей занятых тяжелым физическим трудом.

Приказом начальника Дальстроя и начальника Севвостлага от 14 мая 1933 года были утверждены средние общепроизводственные нормы лагерника, которые составляли в месяц 24 кг хлеба, 2,7 кг крупы, 6,5 кг рыбы, 1,3 кг мяса, 800 г сахара, 300 г сухих овощей, 200 г растительного масла, не менее одной банки мясных консервов⁴⁹. В сутки это составляло 800 г хлеба, 43 г мяса, 26 г сахара, 216 г рыбы, 7 г масла. Для перевыполнявших производственные нормы предусматривалось увеличение норм питания до 1 кг хлеба в день.

В период становления Дальстроя нормы питания заключенных и минимальные нормы вольнонаемных рабочих отличались незначительно. Вольнонаемному работнику полагалось в месяц 24 кг хлеба, 2 кг крупы, 7 кг рыбы, 1,4 кг мяса, 1,3 кг сахара, 1,1 кг растительного масла, 600 г. сухих овощей, не менее четырех банок мясных консервов⁵⁰. Безусловно, питание заключенных, учитывая тяжелый физический труд, а также постоянные хищения, предназначенных для котлового довольствия продуктов со стороны работников лагерей и лагерной обслуги,⁵¹ было недостаточным. Но, учитывая, относительную мягкость режима, выплату заработной платы, еще не было жестко ограниченным как в последующие годы. В тоже время, с середины 30–х годов начался процесс усиления внеэкономического стимулирования трудовой активности лагерного контингента, перехода к мотивации трудовой деятельности посредством ограничения питания. С начала 1936 года удержания из заработка рабочих–лагерников на их содержание составили 85%,⁵² при этом увеличивалось премиальное вознаграждение перевыполнявших производственные задания – десять процентов от установленной нормы и девяносто процентов от своего приработка⁵³. Одновременно были введены вместо двух четыре категории выдачи хлеба заключенным в зависимости от выполнения производственных норм⁵⁴.

Примером относительной мягкости лагерного режима в первой половине 30–х годов может служить колонизация заключенных. В сентябре 1932 года приказом ОГПУ было утверждено Временное положение о колонпоселках исправительно –трудовых лагерей ОГПУ. На Колыме первые колонпоселки – Ударник, Веселый, Темп появились в начале 1933 года. Почти все они находились на побережье Охотского моря. Основным занятием колонистов являлась добыча рыбы и сельскохозяйственное производство. Колонизация заключенных должна была формировать постоянное население отдаленных территорий. Одним из условий колонизации являлась готовность семьи заключенного переехать в колонпоселок, колонистам разрешалось вступать в брак. В колонпоселок можно было выписать и других близких родственников (мать, отца, брата, сестру). Расходы, связанные в приездом семьи колониста, возмещались лагерем.

В соответствии с положением о колонпоселках, одним из главных принципов колонизации заключенных, помимо срока отбытия наказания (1/3 части осужденными до 5 лет и 1/2 осужденными свыше 5 лет) и отсутствия нарушения лагерного режима, являлось социальное положение осужденных. Колонистами могли стать заключенные из рабочих, крестьян и служащих, осужденные за бытовые, должностные преступления и относящиеся к категории СВЭ (социально–вредные элементы), «аграрники» (бедняки, середняки и даже кулаки), осужденные по статьям 58–10 (антисоветская агитация), но ни в коем случае по другим контрреволюционным статьям. При этом колонизация осужденных за контрреволюционную деятельность допускалась только с разрешения полномочного представителя ОГПУ и Главного управления лагерей ОГПУ. Временным положением были определены права и обязанности поселенцев. Из заработной платы, которая соответствовала зарплате вольнонаемных, только 10% отчислялись лагерю и 3% на внутренние нужды поселка. Колонистам, выписавшим семью, выдавалась безвозмездная ссуда⁵⁵.

Однако колонизация в Севвостлаге не получила широкого распространения. Она не стала массовой, в связи с острой нехваткой рабочей силы на основных видах производственной деятельности – строительстве транспортных коммуникаций и добыче золота. В начале 1934 года в колонпоселках охотского побережья и в п. Сеймчан насчитывалось 402 поселенцев –заключенных – 1,1% Севвостлага, в начале 1935 год – 614 человека – 1,3%, в начале 1936 года – 739 человек – 1,6%⁵⁶. Тем не менее, в относительно близкой перспективе руководство треста связывало развитие Дальстроя с активной колонизацией заключенных и с переходом преимущественно на вольнонаемную рабочую силу. В проекте «Генерального плана развития народного хозяйства Колымской области на 1938–1947 гг.» подготовленного в 1937 году Э.П. Берзиным, предлагалось к 1942 году сократить численность заключенных до 57%, увеличить число колонистов до 18%, а к концу четвертой пятилетки – к 1947 году полностью перейти на вольнонаемную рабочую силу⁵⁷.

Несмотря на относительную мягкость лагерного режима в первой половине 30–х годов, из–за напряженного физического труда, плохого питания и отсутствия элементарных бытовых условий положение заключенных в Севвостлаге было крайне тяжелым. Обследовав осенью 1934 года несколько лагерных пунктов заместитель директора Дальстроя Э.А. Алмазов и начальник УСВИТЛА И.Г. Филиппов издали приказ, в котором, в частности, отмечалось, «На некоторых лагпунктах и командировках дело питания, снабжения и размещения заключенных находятся, благодаря негибкости и нераспорядительности снабжающих и транспортирующих органов, в плохом состоянии, что ведет к распространению среди заключенных разного рода заболеваний на почве недоедания, недоброкачественной пищи, несвоевременной дачи ее и плохих культурно–бытовых условий…Палатки, где живут заключенные, не утеплены и не остеклены, печи неисправны, света днем и по вечерам нет, полы отсутствуют, просушить промокшую обувь и одежду негде, бани не везде есть и люди живут в грязи…Постельные принадлежности большей частью отсутствуют, пищу готовят в каких-то перерезанных бочках и чугунных котлах, отдельных (индивидуальных) мисок и ложек у заключенных нет, а на складах снабжения их имеется достаточно количество. Люди едят в большинстве случаев из консервных банок или по несколько человек из одного бачка. Хлеб выпекается сырой…Умываются из одного корыта и утираются одним полотенцем, что способствует распространению болезней». Отмечался также «целый ряд других безобразий, которые легко могут быть устранены без всяких усилий в порядке повседневной, обыкновенной работы»⁵⁸.

Подобное положение было не только «на некоторых», как отмечалось в приказе, лагерных отделениях и лагпунктах, В целом из-за питания без свежих овощей более 80% заключенных Дальстроя болело цингой⁵⁹. В отсутствие витаминного питания и лекарств, единственным и самым распространенным средством от цинги являлся отвар стланика, который активно использовался в медицинских учреждениях Севвостлага⁶⁰.

Таким образом, в первые годы существования Дальстроя режим содержания и трудовой деятельности заключенных заметно отличался от режима последующих лет. Большинство заключенных не рассматривались как опасные государственные преступники, официально провозглашалась идея перевоспитания ,«перековки» лагерного контингента посредством труда⁶¹. В обеспечении выполнения заключенными производственных норм активно использовалась система поощрения: досрочное освобождение, возможность бесконвойной работы, материальное и денежное вознаграждение. Многие заключенные, прежде всего инженерно–технические работники, работали по специальности. Вместе с тем, требующий постоянного перенапряжения сил тяжелый физический труд, плохое низкокалорийное питание, антисанитарные жилищно–бытовые условия, отсутствие порой элементарной медицинской помощи являлись причинами высокого уровня заболеваемости и смертности среди заключенных. Она составила в 1935 году по неполным данным 6533 человека (12,2%)⁶².

Относительно «мягкий» лагерный режим первого пятилетия деятельности Дальстроя не являлся особенностью Севвостлага. Он отражал общее состояние лагерной политики ГУЛАГа в первой половине 30–х годов. Ужесточение содержания заключенных в связи в началом массовых политических репрессий 1937–1938 годов, естественно нашло отражение и в Дальстрое.


Глава II. Репрессивно–производственная деятельность Дальстроя

в 1938 – 1948 годы


2.1. Горнопромышленная деятельность и организационная структура Дальстроя в 1938 – 1948 годы.


Производственная деятельность Дальстроя в 1938–1948 годы характеризуется дальнейшим расширением территории, на которой осуществлялась добыча металлов, наращиванием объемов переработки горной массы, развитием и усложнением его производственно–административной структуры.

В 1938 году к существовавшим Южному, Юго-Западному и Северному горнопромышленным управлениям добавилось Западное ГПУ с центром в п. Сусуман, в 1939 году – Чай-Урьинское ГПУ с центром в п. Нексикан, в 1940 году – Тенькинское ГПУ с центром в п. Усть-Омчуг. Количество приисков в 1940 году выросло до 38, в 1948 году до 51.

Количество приисков в Дальстрое в 1938–1948 годы

Таблица 17⁶³

Год	11938	11939	1940	11941	11942	11943	11944	11945	11946	11947	11948
Приисков	29	37	38	45	43	35	37	45	46	48	51