Торгово-промышленная палата россии

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Торгово-промышленная палата россии, 514.44kb.
• Слюсарь Наталья Борисовна На семинар, 46.37kb.
• Торгово-промышленная палата российской федерации калужская торгово промышленная палата, 19.36kb.
• Торгово-промышленная палата Российской Федерации, 728.41kb.
• Торгово-промышленная палата россии, 657.86kb.
• Цели и виды бизнес-планов, этапы разработки бизнес-плана, различия в структуре и содержании, 53.3kb.
• Торгово-промышленная палата российской федерации деятельность торгово-промышленных, 1382.61kb.
• Торгово-промышленная палата россии, 1387.79kb.
• Торгово-промышленная палата россии, 840.23kb.
• Торгово-промышленная палата россии, 635.67kb.

ссылка скрыта Михаил Делягин, директор Института проблем Глобализации Из могильщика модернизации российская электроэнергетика должна стать ее локомотивом! Са­мый пу­га­ю­щий при­знак не­эф­фек­тив­но­с­ти по­пы­ток рос­сий­ской мо­дер­ни­за­ции да­же не столь­ко от­сут­ствие ви­ди­мых ре­зуль­та­тов мно­го­лет­них раз­го­во­ров о ней, сколь­ко про­дол­жа­ю­ще­е­ся удо­ро­жа­ние энер­гии, прак­ти­че­с­ки не ос­тав­ля­ю­щее на­дежд на ре­а­ли­за­цию про­воз­гла­ша­е­мых ло­зун­гов. Ведь в Рос­сии мас­со­вая хо­зяй­ствен­ная де­я­тель­ность осу­щест­в­ля­ет­ся в са­мых хо­лод­ных ус­ло­ви­ях в ми­ре, и да­же оди­на­ко­вая сто­и­мость энер­гии де­ла­ет рос­сий­ские пред­при­ятия не­кон­ку­рен­то­с­по­соб­ны­ми по срав­не­нию с их за­ру­беж­ны­ми ана­ло­га­ми. Что же го­во­рить о си­ту­а­ции, ко­г­да сто­и­мость элек­тро­энер­гии на вну­т­рен­нем рын­ке Рос­сии пре­вы­си­ла ее сто­и­мость в на­мно­го бо­лее теп­лых США? Дорогая энергия блокирует развитие страны Только за 2000-е годы главный для нашей страны энергоноситель — газ — подорожал в 15,2 раза, а электроэнергия на оптовом рынке — более чем в 6,5 раза при общем росте цен производителей в промышленности в 4,7 раза. Цена электроэнергии для населения выросла в 8,7 раза при официальной инфляции лишь в 3,7 раза. Если на деньги, которые стоит один литр бензина, в США можно купить 4—6 батонов хлеба, то в России — только один. За 2000-е годы доступность энергии для субъектов российской экономики значительно снизилась. В этих условиях может развиваться лишь бизнес с исключительно высоким уровнем рентабельности — и мы видим, как Россия превращается в страну нефти, газа и наркоторговли. Особенностью либеральных реформаторов, обслуживающих интересы стратегических конкурентов России (в том числе и стремящихся к сокращению потребления энергии нашей страной для сохранения стратегических запасов энергоносителей для себя), является последовательное игнорирование реальности. В частности, они не устают настаивать на тезисе о полезности удорожания энергии, так как оно, мол, стимулирует энергосбережение. Между тем не позднее 2002 года на правительственном уровне была доказана и без того понятная истина: удорожание энергии само по себе лишь создает стимулы для энергосбережения, но одновременно с этим лишает основную массу производителей средств, позволяющих воспользоваться этими стимулами. Ведь энергосбережение требует инвестиций, — а в условиях, когда текущие доходы уходят на оплату дорожающей энергии, а кредиты чрезмерно дороги, взять эти инвестиции среднему предприятию попросту неоткуда. Поэтому для энергосбережения, как показывает не только зарубежный, но и российский опыт, необходимо изменение стандартов хозяйственной деятельности. В частности, замена лампочек одного Ильича на лампочки другого (ламп накаливания на лампы дневного света, распространившиеся при Леониде Ильиче Брежневе), не говоря уже о замене и тех, и других на современные светодиоды, оказалась недостижимой при помощи даже шокового повышения цен. В результате Президент Медведев вполне справедливо ввел прямой запрет на лампочки накаливания. В последнее время либеральные реформаторы начали обосновывать удорожание энергии в интересах российских энергетических монополий, спекулянтов и иностранных конкурентов России тем, что деиндустриализация, вызванная в том числе и удорожанием энергии, выгодна нашей стране, так как расчищает-де место для развития современных, постиндустриальных технологий. Эти высказывания носят чисто пропагандистский характер. Современные высокие технологии не растут на пустом месте: в качестве питательной почвы для своего развития они требуют развитой индустрии, генерирующей устойчивый спрос на их продукцию и готовящей для них массы специалистов. Социальная катастрофа, происходящая в результате либеральной деиндустриализации (наиболее наглядным ее примером является специфическая “культура поселков городского типа”, порожденная разрухой либеральных реформ), создает крайне агрессивную среду, в которой просто не выживают носители высоких технологий. Таким образом, удорожание энергии закрывает перед Россией дверь в будущее. Это закономерный результат либеральных реформ, в том числе электроэнергетики, — хотя сами реформаторы, действуя по американскому принципу “ничего личного, только бизнес”, скорее всего, не стремились к этому результату сознательно. Либеральная реформа: итоги Либеральная реформа электроэнергетики осуществлялась по общей схеме либеральных реформ: “центры прибыли”, покрывавшие потери “центров убытков” в рамках единого технологического комплекса, искусственно выделялись из него и приватизировались. В результате прибыль становилась частной, а убытки — общественными, и средства для их покрытия надо было отнимать у потребителей при помощи повышения тарифов. Дополнительным фактором повышения тарифов становилась простая алчность монополистов. Реформа заменила одну естественную монополию, находящуюся в собственности государства, целым клубком разнообразных частных и государственных монополий, ограничение произвола которых было сильно затруднено хотя бы из-за их запутанности и высокой степени разнообразия. В результате вместо обещанного создания конкуренции реформа качественно усугубила монополизм, — и соответственно масштабы злоупотребления им. Естественно, для приватизировавших “центры прибыли” и ставших новыми, коммерческими монополистами участников рынка это было не бедой, но колоссальным благом, за которое они до сих пор благодарны Касьянову и Чубайсу. Котировки приватизированных “центров прибыли” на фондовом рынке резко взмывали вверх, а интерес инвесторов, привлекаемый к отрасли ее либеральным реформированием, обеспечивал и общий рост котировок, также приносящий значительные доходы реформаторам и связанным с ними инвесторам и финансовым спекулянтам. Побочные следствия этого — макроэкономические и социальные последствия чрезмерного роста цен на энергию, не говоря уже о драматическом снижении надежности системы энергоснабжения России, — насколько можно судить, попросту не представляли интереса для либеральных реформаторов. Ориентация исключительно на извлечение прибыли в условиях глубокой и ничем не сдерживаемой приватизации привела к драматическому ухудшению структуры выработки электроэнергии. Даже в 2010 году, когда последствия катастрофы на Саяно-Шушенской ГЭС, в общем, были преодолены, выработка самой дешевой энергии — электроэнергии ГЭС — упала на 4,4 процента, а выработка самой дорогой — энергии тепловых электростанций — выросла на 7,3 процента. Это вопиющая бесхозяйственность с точки зрения централизованно планируемой, нерыночной экономики, и страшный удар по потребителю с точки зрения экономики рыночной. Однако для гипермонополизированного либеральными реформаторами хозяйства данная ситуация нормальна: ведь практически освобожденным от всякого контроля монополиям наиболее удобно зарабатывать именно на увеличении издержек. Важным проявлением произвола монополий является и ограничение доступа субъектов российской экономии к энергетическим мощностям. Абсурдно завышенная и часто содержащая большую неформальную компоненту “плата за подключение” во многих регионах давно уже стала синонимом понятия “рэкет”, а в ряде мест расширение используемых мощностей оказывается невозможным или почти невозможным. Причина та же: безнаказанно злоупотребляющей своим положением монополии гораздо проще получать деньги, повышая тарифы, чем увеличивая объем предоставляемых услуг. Важным следствием либеральных преобразований электроэнергетики стало и кардинальное изменение корпоративной культуры, исторически сложившейся в отрасли. В советские годы энергетики знали, что работают ради энергообеспечения страны; в результате реформы их целью стало извлечение прибыли из потребителя — почти любым способом. Порожденное этим снижение добросовестности и ответственности стало самостоятельным фактором дезорганизации отрасли и накопления системных рисков в российской экономике. Эти явления стали очевидными даже для стороннего наблюдателя во время предновогоднего “ледяного дождя”, из-за которого в Центральной России, только по официальным данным, осталось без света не менее 900 тысяч человек. Катастрофа была уникальной и неожиданной, — но реакция на нее энергетиков представляется не менее непривычной. Искусственное разделение единого технологического комплекса на отдельные предприятия, осуществленное либералами как по территориальному, так и по отраслевому принципу, спровоцировало стремление к перекладыванию ответственности друг на друга вместо совместной работы. Пренебрежение же потребителями (равно как и утрата специалистов — из-за отсутствия их подготовки и выдавливания в малый бизнес) кардинально снизило энергичность предпринимаемых усилий. В результате даже в Подмосковье, в изобилии располагающем всеми мыслимыми ресурсами, на полное устранение последствий “ледяного дождя” ушло несколько недель. Таким образом, либеральная реформа электроэнергетики, обеспечив колоссальные прибыли частным инвесторам, спекулянтам и топ-менеджерам (включая, вероятно, и самих реформаторов), превратила электроэнергетику не просто в тормоз модернизации, но и в постоянную угрозу самому существованию российской экономики. Что делать с электроэнергетикой после Чубайса? Чтобы превратить электроэнергетику из могильщика России в локомотив ее модернизации, надо прежде всего осознать: как и остальные инфраструктурные монополии, она является не рядовым участником рынка, но создателем условий его функционирования. Если сравнивать с футбольным матчем, электроэнергетика — не группа игроков на поле, подчиняющихся правилам и условиям игры, но само это поле, во многом создающее эти условия и обусловливающее эти правила. Поэтому она — квазирыночный субъект экономики: стремление к рыночной максимизации прибыли с ее стороны является разрушительным. Естественная задача электроэнергетики — обеспечение энергоснабжения экономики по минимальным тарифам, позволяющим обеспечить надежность и требуемые объемы этого энергоснабжения. Поэтому ее развитие должно быть подчинено принципам технологической и общественной эффективности, а не извлечению прибыли (тем более не из отдельных фрагментов единой энергосистемы за счет ее общей деградации). Первоочередные задачи — обеспечение использования наиболее дешевой энергии ГЭС и воссоединение потребителей с мощностями сибирских ГЭС восстановлением “энергомостов”. Масштабное энергосбережение требует технологической модернизации и жесткого ограничения злоупотреблений монопольным положением. Для этого надо обеспечить прозрачность структуры цен естественных монополий и фирм, подозреваемых в злоупотреблении монопольным положением. Следует по примеру Германии предоставить ФАС право при резком колебании цены сначала возвращать ее на прежний уровень и лишь потом расследовать обоснованность ее изменения. Следует на три года запретить увеличение тарифов на продукцию и услуги естественных монополий и провести тщательный анализ их издержек. За счет сокращения воровства, применения передовых технологий и улучшения управления за год снизить тарифы на услуги ЖКХ не менее чем на 20 процентов, а тарифы на электроэнергию и цену газа на внутреннем рынке — не менее чем на 10 процентов. Это вполне решаемая задача. Внутренние цены на энергоносители должны быть привязаны к уровню жизни большинства россиян, а не жителей наиболее развитых стран мира (который отражают мировые цены). Их повышение возможно только по мере роста уровня жизни, причем не наиболее обеспеченных 16 процентов населения, как сейчас, а всех россиян, и в первую очередь их беднейшей части. Обязательства по повышению внутренних цен на газ, принятые в ходе переговоров с Евросоюзом о присоединении к ВТО под давлением российского газового лобби, должны быть немедленно отменены как подрывающие национальную конкурентоспособность. Реализация изложенного требует восстановления целостности разрушенного реформой единого технологического комплекса российской энергетики. Сопротивление частных владельцев тех или иных элементов этого комплекса (не говоря уже о саботаже или попытках злоупотребления монопольным положением) должно вести к немедленной национализации этих элементов — разумеется, по справедливой, рыночной цене.