Парсонс Т. П 18 Оструктуре социального действия
| Вид материала | Документы |
- Социальное действие и социальное взаимодействие Признаки социального действия, 145.05kb.
- Экскурс в Маркса (типа это мы все уже давно знаем!) Творчество Маркса принято делить, 55.63kb.
- Система регуляторов социального действия российских государственных служащих (теоретико-социологический, 3698.57kb.
- Т. Парсонс понятие общества: компоненты и их взаимоотношения', 505.5kb.
- Новой конституции республики беларусь, 42.46kb.
- Возникновение конфликта. Понятие, 181.32kb.
- Концепция («обществ а»), 103.73kb.
- Приказ 07. 10. 2010 №376 о оструктуре сайтов оу для создания единого информационного, 23.3kb.
- Я. С. Ядгаров история экономических учений учебник, 5017.42kb.
- Темы контрольных работ по дисциплине «Актуальные проблемы социальной психологии» Современная, 11.27kb.
OCR: Allan Shade, janex@narod.ru , u
Талкотт Парсонс.
О структуре социального действия
УДК 316.3 ББК 60.5 П18
Парсонс Т.
П 18 О структуре социального действия. - М.: Академический Проект, 2000. - 880 с.
ISBN 5-8291-0016-9
© Parsons Т., 1937,
© Академический Проект, оригинал-макет, оформление, 2000
Предисловие
Талкотт Парсонс, безусловно, один из самых крупных и интересных социологов-теоретиков XX столетия. Ко времени, когда появились на страницах научных журналов его первые статьи, в Европе, разоренной мировой войной и социальными катастрофами, стоящей на пороге еще более тяжелых социальных потрясений, сходит со сцены первое поколение великих создателей социологической теории (Эмиль Дюркгейм умер в 1918 г., Макс Вебер - в 1921 г., В. Парето - в 1923 г.; Ф. Теннис еще писал свои работы, но был отстранен от преподавания, и связи его с международной научной общественностью были в значительной степени прерваны), а США, хотя быстро набирали научный потенциал, все-таки оставались еще пока окраиной научного мира. В1978 г., когда Т. Парсонс умер, США превратились в сильнейшую научную державу. Значение Пар-сонса как ученого не только в том, что он способствовал этому превращению (хотя, конечно, свой немалый вклад он вложил в этот процесс), но, что важнее для мировой социологии, он осуществил преемственность в развитии социологической теории. Глубоко вникнув в работы социологов-классиков (по преимуществу европейцев) и проникнувшись их идеями, он ассимилировал богатейший потенциал их теоретических разработок в свои концепции, которые по этой причине никогда не отличались беспочвенностью и не страдали поверхностностью. Обращаясь к теоретическим работам Т. Парсонса, мы всегда ощущаем в них этот глубинный и богатейший пласт - бережно
сохраненное наследие классического периода социологии, не устаревающее и плодоносное и в наши дни.
Жизнь Т. Парсонса очень бедна внешними событиями. Родился он в 1902 г. в г. Колорадо-Спрингс (штат Колорадо) и всю жизнь проработал в Гарвардском университете. Был председателем Американской социологической ассоциации (избран в 1949 г.), членом других социологических учреждений, в частности возглавлял в 60-х гг. комитет по связям с советскими социологами, был уважаемым профессором, пережил период исключительной популярности в научных кругах, когда почти все вновь появляющиеся научные сочинения пестрели ссылками на его работы, и период сильнейшей критики, когда за его концепциями отрицалось какое бы то ни было значение, и период забвения в 70-х гг., - но всегда оставался самим собой, очень простым в жизни и в поведении1, интенсивно работающим ученым, выпускавшим книгу за книгой, даже когда интерес к его работам уже сильно упал. Предвидел ли Т. Парсонс новое оживление внимания к его концепциям, неизвестно, но он твердо верил в то, что они имеют для науки определенную ценность. До новой волны интереса к концепциям того типа, разработке которых он посвятил свою жизнь, он не дожил, но работы его остались в науке и, по-видимому, дождутся своего часа.
Наиболее ранний интерес Т. Парсонса лежал в области политической экономии, о чем говорит одна из самых ранних его статей «Капитализм в современной немецкой литературе: Зомбарт и Вебер» (1928,1929)2.
1 Один из отечественных социологов, встречавшийся с Т. Парсонсом, сказал в беседе со мной: «У него было такое простое лицо, что если бы я случайно встретил его на улице, я бы ни за что не подумал, что этот человек занимается наукой». Любопытно, что такое впечатление производил ученый, писавший невероятно сложные работы и строивший очень глубокие и тщательнейшим образом разработанные концепции! В конце данного тома, в материалах «круглого стола* социологов, посвященного судьбе теорииТ. Парсонса в России, можно найти также воспоминания и о нем самом. Парсонс несколько раз приезжал в Россию, делал здесь доклады и встречался с социологами.
2 Для удобства читателя мы перевели на русский язык названия статей Т. Парсонса 20-х-начала 30-х гг. (которые никогда не переводились на русский язык). Оригинальные названия читатель найдёт в «Библиографии работ Т. Парсонса» под соответствующим годом (см. Приложение).
Другая статья указывает на содержание этого интереса - «Желания и активность в учении Маршалла» (1931). Очевидно, что проблемы мотивации активности должны были привести его в социологию, ибо, начиная с конца XIX века, эта проблема «вербовала » в социологию ученых-экономистов. Именно в этот период экономисты, работавшие с теоретическими концепциями, находились в состоянии перманентного восстания против модели «экономического человека», введенной в экономическую теорию еще Адамом Смитом. Их раздражали «бедность» и «одноплановость» этой абстракции, и они вновь и вновь приходили к мысли, что ее нужно обогащать и развивать. За материалом, долженствующим послужить развитию модели «экономического человека», они обращались к психологическим теориям, но чаще- к социологическим. Многие, заинтересовавшись проблемой мотивации деятельности, так и «оставались» в социологии, становились социологами, иногда крупными, обогащая ее своими работами (что прежде всего нужно сказать о Максе Вебере и Вильфредо Парето). Тема взаимодействия политической экономии и социологии была уже ко времени Т. Парсонса, можно сказать, традиционной, особенно для экономистов.
Т. Парсонс идет здесь отчасти уже проторенным путем, о чем говорят его статьи начала 30-х гг. - «Экономика и социология: Маршалл и образ мышления его времени» (1932), «Социологические элементы в экономической теории» (1934с- 1935а), «Некоторые размышления о природе и значении экономики» (1934а).
Затем интерес его все сильнее начинает переноситься в сферу социологии (статьи «Место основополагающих ценностей в социологической теории», 1935в; «Г.М.Робертсон о Максе Вебере и его школе», 1935с; «Общая аналитическая концепция Парето», 1936а). Наконец в 1937 году выходит первый монументальный труд Парсонса «Структура социального действия» (1937а). Он сразу выдвигает молодого ученого в ряды крупных социологов-теоретиков.
Ему было в это время 35 лет, а, по его собственному замечанию, ученый-гуманитарий (включая сюда и всю сферу социальных наук) по-настоящему складывается только к 40 годам, в отличие, например, от математика или физика, которые, если ничего не сделали выдающегося к 30 годам, то и в дальнейшем вряд ли что-то оригинальное и интересное создадут. Парсонс сократил срок, им же самим определенный для «созревания» ученого-теоретика в своей сфере, - главным образом за счет своей колоссальной трудоспособности. За несколько лет он проделал огромную работу по освоению того, что было сделано теоретиками в социологии до него. Труд, который должен был бы стать просто обзором концепций, выбранных «под проблему», отмечен печатью глубины и оригинальности.
В своем предисловии к книге Т. Парсонс утверждает, что отбирал авторов для анализа по одному первоначально весьма простому и прагматичному основанию: «В основе лежал факт, что все они различным образом касались сферы экономических проблем, связанных с объяснением некоторых основополагающих характеристик современного экономического порядка: «капитализма», «свободного предпринимательства», «экономического индивидуализма», как их по-разному называют»3. Тем не менее оказались и некоторые другие качества, объединяющие этих авторов: все они работали примерно в одно и то же время, в конце XIX в. и в первые десятилетия XX в., - более ранних классиков социологии Т. Парсонс не брал, хотя их концепции (имеются в виду концепции О. Конта и Г. Спенсера) совсем еще недавно пользовались огромным успехом в обществе. Их охотно читали и горячо обсуждали не только ученые, но и люди, далекие от науки вообще: врачи, педагоги, белуг етристы, литературные критики, даже купцы и государственные служащие, читающие новинки европейской мысли. Они были актуальны и интересны, так как представляли готовый материал, который можно было прямо употреблять для выработки собственного мировоззрения, в них были представление об эволюции (общества и мира вообще), понятие прогресса, схемы структуры обществ различного типа, что читающую публику сильно привлекало. Однако ко времени Т. Парсонса эти теории неожиданно быстро устарели. И Парсонс начинает свою книгу экскурсом на тему о том, почему теперь «не говорят больше о Спенсере».
3 Parsons Т. Structura of Social Action. N.Y., London, Me Graw Hill, 1937, p. VI.
Это действительно интересный вопрос. Ведь концепции Спенсера и Конта выполняли весьма важную функцию: они выдвигали и оформляли первоначальные понятия социологии.
И некоторые из этих понятий остались в социологии как основополагающие - достаточно указать хотя бы на понятие «социального института», впервые введенное Спенсером. И сам Парсонс утверждает, что высоко ценит это понятие и использует его в своих концепциях. Но вся концепция Спенсера не удостоилась его анализа. И дело даже не в том, что в основании ее нет солидного фактического материала (какой мог быть фактический материал в то время, когда социология еще не выработала своих методов, только начиналось освоение социальной статистики, а об опросах вообще ничего не было слышно!), Спенсер и Конт пользуются только историческим материалом в интерпретации историков. Но, повторяем, дело совсем не в этом. Концепция Ф. Тенниса, нисколько не солиднее обоснованная фактическим материалом, тем не менее вызывает в настоящее время не только исторический интерес.
Т. Парсонс объясняет тот факт, что Спенсера «перестали читать» уже в его время, крушением основных посылок социальных философий, выработанных в середине XIX века. То, что было наиболее привлекательным элементом в этих философиях (и в теориях первых социологов-классиков), уже на переломе веков было поставлено под сомнение. Говоря словами самого Т. Парсонса: «Богом Спенсера была Эволюция, называемая также прогрессом. Спенсер был одним из самых последовательных приверженцев этого божества, хотя далеко не единственным его почитателем. Вместе со многими другими социальными мыслителями он верил, что человек приближается к вершине долгого линейного процесса, непрерывно и неуклонно идущего из глубины веков, от времен возникновения первобытного человека. Более того, Спенсер верил, что к этому наивысшему пункту уже подходит индустриальное общество современной ему Западной Европы. Он и его единомышленники были убеждены в том, что этот процесс будет продолжаться до бесконечности. Позже многие ученые стали сомневаться в этом»4.
4Наст, изд., с. 41.
Но крушение этой основной посылки самых первых социологических теорий повело к радикальному пересмотру и ряда других представлений, на ней основанных. Изложим некоторые из них также словами Т. Парсонса: «По крайней мере на высокой стадии развития экономической жизни общества мы имеем дело с автоматическим саморегулирующимся механизмом, который действует таким образом, что цель, преследуемая каждым индивидом в своих личных интересах, в результате оказывается средством для максимального удовлетворения желаний всех. Необходимо лишь убрать препятствия на пути действия этого механизма...». И когда указанное представление было поставлено под сомнение, «пошатнулся еще один догмат веры в области социальных наук»5.
5 Наст. изд., с. 41.
Эти и ряд других идеологем, характерных для XIX века, к началу века XX стали все активнее изгоняться из научного употребления. И новое поколение социологов, хотя продолжало в своих представлениях опираться на какие-то схемы развития общества в целом, тем не менее главное свое внимание сосредоточило на разработке концепций о различных сторонах и структурах общества, об отдельных его механизмах и отдельных процессах в нем. И вот к этим-то социологам обратился Парсонс за разрешением своего вопроса: чем же вызывается и как формируется активность человека в обществе (первоначально, как свидетельствует приведенное выше его собственное высказывание о выборе авторов, его интересовала прежде всего экономическая активность человека).
Выше мы уже касались того, что этот вопрос был «сквозным» для экономистов-теоретиков, с конца XIX века активно «воевавших» с моделью «экономического человека». Одно время они пытались привлечь для решения своих проблем достижения психологии, используя выработанную психологами иерархию потребностей и даже понятие «антиципации» (концепция предельной полезности, принадлежащая Венской школе). Но иерархия потребностей была выработана в психологии для человека вообще, для столь обобщенного человека, опираясь на понятие о котором невозможно понять, например, формирование и колебания рыночного спроса, модели потребления, различные не только в разных странах, но и в разных социальных слоях и кругах одного и того же общества. Происходит постепенное осознание того, что между чисто психологическими или психофизиологическими состояниями человека и его логическими расчетами в ситуации рыночного обмена лежит огромный и влиятельный пласт культуры, формирующий социальные реакции личности посредством механизмов, которые в современной науке называют «социализацией мотивации», а также «социальным контролем».
Тогда еще в социологии не было концепций, относящихся к конкретным и более узким сферам деятельности индивида, в самом зачатке была индустриальная социология, не сформировалась и энвиронменталистская концепция, и другие, появившиеся лишь впоследствии. Рассматривалось социальное действие человека вообще, но именно социального человека и именно под воздействием социальных и культурных механизмов. Поэтому и Парсонс, анализируя выбранные концепции, скрупулезно и детально прорабатывает все концептуальные блоки и схемы, задействованные в этих концепциях, с их многочисленными разветвлениями.
И в конце этого анализа Т. Парсонс пришел к неожиданному выводу: он обнаружил в этом ворохе разнообразных схем, понятий, логических ходов поразительную общность, проявившуюся в концепциях всех выбранных им авторов. Она заключалась в самом подходе к материалу. Короче говоря, Парсонс извлек из всего этого множества различным способом упорядоченных понятийных конструкций то, что в 70-х гг. нашего века (т.е. примерно на 40 лет позже) было названо философами, работавшими в сфере методологии, парадигмой. Т. Кун в своей работе «Структура научных революций» так определяет это понятие: парадигма - это «признанное всеми научное достижение, которое в течение определенного времени дает научному сообществу модель постановки проблем и их решений » 6. В то время, когда Парсонс писал свой первый труд, еще не было этого понятия, поэтому он назвал вскрытую им парадигму «теория социального действия».
6 Кун Т. Структура научных революций. М., 1977, с. 11.
Чем же отличается эта «модель постановки проблем» в социологии, называемая «социальное действие»? Она предлагает в качестве исходной единицы анализа не общество в целом, не личность и не культуру - все это слишком крупные и сложные структуры, а отдельное действие. Но именно здесь, в этой ячейке, сходятся и замыкаются друг на друга воздействия, идущие от общества, от культуры и от личности. Здесь личностные импульсы и стремления обрабатываются социальными механизмами и в конечном счете отливаются в формы, предусмотренные культурными эталонами. Начав с разбора мотива-ционных механизмов, действующих на уровне социализированной культурной личности, мы неизбежно выйдем на социальные системы и ценностно-нормативные структуры культуры. Именно эти ходы проследил Парсонс во всех концепциях, вовлеченных в его анализ.
Эта парадигма постепенно, стихийно нащупывалась и складывалась в социологии. До Первой мировой войны международные связи социологов в Европе были весьма тесными, работы, появляющиеся в одной стране, довольно быстро переводились на другие языки и осваивались в других странах. Поэтому действительно так много общих моментов в концепциях, например, М. Вебера и Э. Дюркгейма, да, по-видимому, и других социологов того времени, так как Дюркгейм, издавая свой социологический журнал в начале XX века, делал обзоры немецкой социологической литературы и не мог не знать основные работы Макса Вебера, знакомясь с ними по мере их появления. Надо сказать, что в России работы Дюркгейма появлялись в русских переводах также по мере их выхода в свет, и уже перед самой мировой войной молодой русский социолог Питирим Сорокин представил читателям в русском переводе некоторые извлечения из только что вышедшего труда Дюркгейма «Элементарные формы религиозной жизни» (война прервала этот процесс, и в целом этот серьезный труд французского социолога так и остался непереведенным до сих пор; следует также отметить, что работы немецких социологов переводились на русский язык значительно хуже, и мы до сих пор не имеем в переводе основного и всемирно известного труда Фердинанда Тенниса и многих работ Макса Вебера). И если бы социальная катастрофа, постигшая нашу страну, не нарушила развития нашей науки, мы, по-видимому, имели бы в русской социологии работы, использующие указанную парадигму «социального действия».
Правда, схема эта не у всех проанализированных Парсон-сом социологов была главной: для Макса Вебера, пожалуй, она
была весьма важна, а у Эмиля Дюркгейма (как и у Парето) она наблюдается как одна из нескольких, и главной для него была, пожалуй, модель взаимодействия личности с культурой непосредственно, помимо схемы социального действия. Но Парсонс, с его систематизирующим мышлением, тщательно выбрал во всех концепциях именно элементы этой интересовавшей его парадигмы. И сразу же возымел намерение упорядочить ее, достроить, систематически развить.
Во время работы над своей первой книгой «Структура социального действия» Парсонс сформировался как социолог, и именно как социолог-теоретик. Дальнейшей задачей всей его жизни была работа над построением общей теории социологии.
Труд, который Парсонс этим решением взвалил на свои плечи, был огромен, так как в отличие от парадигмы, представляющей в принципе довольно компактную обобщенную схему, теория предполагает глубокую проработку, развертку этой схемы, наполнение ее конкретным содержанием. Выше мы уже упоминали, что в социальном действии, как оно задано рассматриваемой концепцией, сходятся, как в точке, влияния трех огромных структур, две из которых даже выходят за пределы социологии как науки: личности, культуры и общества. Для того чтобы основательно разобраться со всеми механизмами, оказывающими влияние на действия социального и культурного человека, необходимо втянуть в сферу анализа колоссальный по объему, сложный по своей структуре и к тому же весьма разнохарактерный материал, ибо приходится иметь дело с человеком, не просто реагирующим на ситуацию, но одаренным сознанием и мышлением: он ставит себе цели, планирует свои действия, предвидит будущее положение вещей. Он не просто стремится удовлетворить возникшую потребность, но хочет обеспечить себе источник удовлетворения данной потребности и впредь, а также не повредить при этом удовлетворению и иных потребностей. Для этого ему необходимы доброжелательность и содействие других социальных субъектов, которые осуществляют свои собственные действия в тех же ситуациях, причем эти благожелательность и содействие также должны быть устойчивыми и длительными. Так в действие втягиваются не только потребности и интересы, но и отношения с другими
людьми и целыми группами, а в конечном счете - со всем обществом, упорядочивающим все эти отношения и создающим возможность коллективных действий.
Исходное звено - социальное действие - оказалось бесконечно расширяющимся конструктом, постепенно вбирающим в себя все многообразие социологических понятий и концептуальных схем, а вслед за ними - также понятий и схем культурологических, социально-психологических и чисто психологических. Их нужно либо вводить в социологическую теорию, что весьма затруднительно, потому что, происходя из другой системы, они несут в себе все ее связи; либо создавать их социологические аналоги, что чревато другими сложностями, поскольку тогда возникают параллельные концептуальные ряды, близкие по содержанию, но с различными оттенками, что порождает путаницу в их употреблении и смешение понятий.
Парсонс пошел другим путем: он представил понятие «социальное действие» как единицу, «сквозную» для всех социальных наук, которые в этой точке должны прийти к единству и организоваться наконец в систему, оставаясь при своих концептуальных схемах. Вся задача тогда заключается в нахождении способа соотнесения этих своеобразных, исторически сложившихся схем между собой.
Под этим представлением о возможности объединения всех социальных наук у Парсонса лежит понятийный конструкт, включающий три глобальные сферы, каждая из которых является для двух других частью их «окружения», или среды: общество, личность и культура. По существу сферы эти - концептуальные системы различных наук, изучающих одно большое поле - человека, с его сознанием, представлениями, социальной организацией. Но поскольку исторически они сложились как разные научные дисциплины, имеющие в свою очередь собственные подразделения и разветвления, то на уровне общей теории мы имеем теперь три различных предмета изучения (не считая более конкретных уровней, где существуют свои предметы). Однако при ближайшем рассмотрении предметы эти пересекаются и частично накладываются друг на друга: так, существуют большие общие секторы, изучаемые, например, социологией и психологией (та же сфера мотивации личности, которую социологи и экономисты изу-
чают с точки зрения своих проблем, а именно: стимулирования труда, объяснения колебаний спроса на рынке и др.; психологи же - с точки зрения своих проблем; причем те и другие стремятся воспользоваться понятиями, выработанными науками о культуре), социологией и культурологией и т. д. В этих сферах соприкосновения разных наук происходит столкновение различных систем понятий, но одновременно - и процесс взаимодействия наук.
В первой главе своей книги «Социальная система» (1951 а) Т. Парсонс попытался дать схему соотнесения концептуальных систем различных наук, с разных сторон изучающих социальное действие. При этом характерно, что Парсонс не предлагает создавать концептуальные конструкты социального действия заново, игнорируя все, что было сделано науками до сих пор; он просто пытается отрефлектировать и очертить сферы пересечения концептуальных космосов разных наук, располагая понятия, описывающие социальное действие, по «осям» тех наук, которые в этом описании должны участвовать. Естественно, конструкт получился очень сложный и громоздкий, трудный для восприятия. Взаимопонимание ученых различных наук гораздо легче достигалось на «ближних подступах» к объекту изучения, т.е. на более конкретных уровнях теоретизирования. На том же абстрактном уровне, на котором попытался проделать эту работу Парсонс, процесс теоретизирования казался сложным и неудобным - и особого отклика не получил.
И тем не менее Парсонс продолжает работать над проблемой соотнесения концептуальных схем различных наук. В 1950 г. вышла его статья «Психоанализ и социальные науки» (1950 в), в которой он показывает, как конструкт «социальное действие» работает в сфере психоаналитических исследований. В 1954 г. в сборнике «Вклад в науку о социальном человеке» появляется статья Парсонса «Психология и социология» (1954 с). В 1959 г. в томе «Психология» - статья «Подход к психологической теории с точки зрения теории действия» (1959 а). А в 1964 г. появился фундаментальный труд «Социальная структура и личность» (1964 в).
В 1958 г. Парсонс пишет вместе с крупным антропологом Кребером статью «Понятия культуры и социальной системы»
(1958 i), где разводит эти понятия, граница между которыми до сих пор оставалась весьма неясной. В статье Парсонса и Кре-бера «культура» предстает как самостоятельный предмет, описываемый через систематизированный комплекс понятий, содержание которого развивается автономно от предмета, описываемого как «общество». Такое разграничение позволяет проследить взаимное влияние этих систем друг на друга, поскольку понятия одного предмета для другого являются в исследованиях независимыми переменными.
Еще в середине 40-х годов Парсонс исследовал роль наук о праве в социальных науках, посвятив этой проблеме две статьи - «Наука о праве и социальные науки » (1947 а) и «Наука о праве и роль социальной науки» (1946 а), а также место этики в комплексе наук об обществе - «Некоторые аспекты соотношения социальной науки и этики» (1946 а).
Но, конечно, более всего внимание Парсонса привлекало соотношение социологической и экономической теории, поскольку главный импульс к его собственным занятиям социологией исходил именно из экономических проблем. В своей статье о мотивации экономической деятельности7, вышедшей в 1940 г. (1940 в), Парсонс как бы подводит итоги почти полувековым спорам экономистов о понятии «экономического человека » и попыткам «обогатить » это понятие, введя в мотивацию человека, действующего на рынке, социальные элементы. Он приходит к выводу, что, по-видимому, радикально «развить» абстрактную модель, положенную Адамом Смитом в основание экономической теории, не представляется возможным, поскольку введение новых элементов в эту специально упрощенную схему нарушило бы равновесие в системе понятий экономической теории и привело бы к ее развалу. Он рассматривает эти элементы человеческой мотивации, действующие в любом социальном поступке и акте, прежде всего в том плане, в котором анализировал Макс Вебер в своей последней, незавершенной статье «Класс, статус (сословие) и партия»8.
7 См. наст, изд., с. 262-280.
8 См.: