Гулабер Ананиашвили Бесславный конец пресловутого «Георгиевского Трактата» и

Вид материала

Документы

Содержание IV. Несбывшиеся надежды – Грузия и Россия в 1918-1921 гг.

Подобный материал:

• Гулабер Ананиашвили Этнические чистки и депортации в Грузии и на Северном Кавказе Конвульсии, 932.38kb.
• Программа проведения обучающего семинара для субъектов малого и среднего предпринимательства, 123.79kb.
• Отчет о научной работе кафедры нормальной анатомии человека Крымского государственного, 354.31kb.
• Леонид Альтшулер, Тула, 31., 554.14kb.
• Тест 11. «Постоянные магниты. Магнитное поле Земли», 58.3kb.
• Всероссийская олимпиада школьников по искусству (мхк), 177.17kb.
• Владимир Мартынов «Конец времени композиторов», 4485.55kb.
• Земство и мировой суд в России: законодательство и практика второй половины XIX века, 787.45kb.
• Мониторинг сми РФ по пенсионной тематике 17 июня 2010 года, 894.43kb.
• Закономерность периодичности распределения острых нарушений мозгового кровообращения, 145.19kb.

^ IV. Несбывшиеся надежды – Грузия и Россия в 1918-1921 гг.


12. В 70-ые годы ХIХ века в России обострилась ситуация – активизировались недовольные внутренней и внешней политикой царизма отдельные политические группы. Началось активное революционное движение, чему в определенной степени способствовала деятельность царя-реформатора, инициатора упразднения института крепостного права в России Александра II-го. Русские «народники» создают тайную организацию «Земля и воля» и прибегают к методам политического террора. В 1878 году в России произошел ряд нашумевших террористических актов, произошли столкновения с полицией. Вера Засулич застрелила городского голову Петербурга Трепова. Власть ужесточила полицейское давление на общество, прибегла к репрессивным мерам. В 1879 году была совершена неудачная попытка покушения на императора: несколько взрывов прогремело на железной дороге и в самом Зимнем Дворце. 1 марта 1879 года в Петербурге, на набережной Екатерины II был убит взрывом бомбы Александр II.

Было ясно, что революционное движение в России – террористические акты против самого императора и ответные репрессии со стороны властей, найдут свое отражение и в аннексированных провинциях, в частности – в Грузии. С одной стороны, ужесточился полицейский режим против патриотических сил, а с другой – усилилось административное давление на защитников национальной самобытности. Вместе с тем, как обратная реакция, стало набирать силу и сопротивление народа, особенно молодежи. В Грузии, выступления недовольных деспотизмом царя приняли, разумеется, характер национально-освободительного движения, что вызывало большое раздражение и жесткие ответные антигрузинские репрессивные меры царской администрации. Например, в учебных заведениях – учащимся, в государственных структурах чиновникам запрещалось говорить на родном, грузинском языке.

В 1886 году выстрелом из револьвера семинаристом Сосо Лагиашвили был убит ректор тифлисской духовной семинарии Чудецкий. Причина – запрет ректора разговаривать в семинарии на «собачьем» языке (т.е. – на грузинском). Это событие вызвало большое волнение в городе, после чего последовал «ответ» экзарха Павла Лебедева: он публично, по причине этого убийства, проклял и предал анафеме весь грузинский народ. На этот совершенно неоправданный шовинистический выпад экзарха острым памфлетом отозвался в прессе известный общественный деятель, предводитель дворянства (маршал) кутаисской губернии Димитри Кипиани. Он потребовал выдворения из Грузии экзарха Павла. Власти на это ответили тем, что сначала патриот был снят с должности, а затем, в том же году, выслан в ссылку в Ставрополь, где и был злодейски убит русскими черносотенцами. Здесь же нельзя не вспомнить полную крайним цинизмом и желчью антигрузинскую статью Каткова и строгий ответ классика грузинской литературы Ильи Чавчавадзе. Катков издевался над грузинской общественностью и над грузинскими национальными флагами, которые были вынесены на сцену актерами в заключительной части спектакля, а взволнованные зрители стоя устроили овацию. Это была наглядная демонстрация пробуждения национального самосознания и достоинства, что у русских шовинистов, впрочем как и сегодня, вызвало бешенство и неадекватную риторику. Или чего стоит, например, крайне недостойная и оскорбительная реплика Пуришкевича в Государственной Думе во время выступления грузинского депутата, когда грузин он обозвал дикарями. На эту реплику со стороны грузинского депутата последовал незамедлительный ответ: «когда ваши предки в лесу бродили, наши предки Евангелие переводили».

13. В начале ХХ века, по указке экзарха, будто бы с целью реставрации, из грузинских церквей в Россию были вывезены уникальные предметы, след большинства которых или вообще пропал, или они стали собственностью музеев и частных коллекций западной Европы и Америки.

14. В конце ХIХ века, Грузия, как одна из упрямых и неуемных колоний российской империи, оказалась в хлынувшем с севера мутном потоке народничества и социал-демократического (марксистского) движения. Плохо образованные и державшие глаз на чужое добро люмпены, бросились изучать с большим энтузиазмом пришедшие из западной Европы и искаженные в призме русского самосознания идеи Маркса. Особенной активностью в этой связи отличались провинциальные «товарищи», прошедшие курс обучения в двухлетних сельских школах. Они появились на политической авансцене с гранатами и маузерами. Бравируя суждениями, беспредметной болтовней о слиянии народов и национальных языков, шантажируя общество террористическими актами и насилием, эта «публика» сразу же противопоставила себя лидерам истинно национально-освободительного движения и грузинской интеллектуальной элите во главе с Ильей Чавчавадзе.

Борющиеся за социальную справедливость «товарищи» сразу же окрестили Чавчавадзе, как национал-реакционера и врага народа, начав беспощадное его преследование как «выразителя классовых интересов дворянства». А в 1907 году его злодейски убили в Цицамури по дороге из Тбилиси в Сагурамо.

Другой же классик грузинской поэзии – Акаки Церетели, чудом избежал приговора: к убийцам обескураженный поэт обратился с вопросом: «Зачем же вы меня убиваете, я ведь Акаки?», на что последовал циничный ответ: «Именно потому, что ты – Акаки!».

Благодаря грузинским марксистам (социал-демократам) в стране воцарилась обстановка анархии, психоза, ксенофобии и беспредела.

Безграмотным провинциалам, чье сознание было основательно деформировано под влиянием идей русских «революционеров», взявших на вооружение террористическую модель борьбы, казалось, что совсем скоро грянет мировая революция, исчезнут границы между государствами, исчезнут национальные языки, национальная самобытность и т.п. Поэтому «осуществлению» их идей, мешали гранды блестящей плеяды «шестидесятников» ХIX столетия, такие как И. Чавчавадзе и А. Церетели – как обладающие огромным авторитетам апологеты национально-освободительных приоритетов. Нравственным уродам и умственным пигмеям удалось свалить столп, физически уничтожив отца нации И. Чавчавадзе, «освободив тем самым себе дорогу».

Грузинские марксисты (меньшевики и большевики – из «Месаме даси») в отличие от социал-демократов Польши, Финляндии и стран Балтии, остались на задворках русских социал-демократов до самого конца. Главным их оружием была русская черносотенная схема террора. В связи с этом примечательны заявления лидеров самой организованной и сильной партий (меньшевиков), сделанные в прессе в начале ХX века по поводу убийства Ильи Чавчавадзе: они «отрицали» обвинения в свой адрес, отрицали участие в убийстве, но не преминули отметить, что для них Илья Чавчавадзе «давно был мертв».

Конечно же, «политики» в шляпах (Н. Жорданиа, П. Махарадзе) непосредственно не стреляли и уже убитому писателю не наносили удара в лоб прикладом ружья. Это сделали другие, т.е. «стрелочники» – выкормленные ими разбойники из числа коммунистов, укрывавшихся в местных лесах. Эти «идеологи» в шляпах лишь придали импульс, запушенной ими же кампании насилия и ненависти, травли и убийств.

Грузинские марксисты, также как и их духовные отцы, бросили камень в собственное национальное достоинство, историю, в веру, после чего логически последовали плачевные результаты. Совсем скоро все обернулось тоталитарным режимом, кровавыми репрессиями, депортациями, концлагерями, деформированным самосознанием, девальвацией общечеловеческих и национальных ценностей, т.е. - нравственной деградацией.

Лидерам меньшевистской партии, этим ничтожным «кондрис каци» (карликам, пигмеям) оказали поддержку многие «стрелочники»-безграмотные партийные товарищи и безрассудные сторонники из низов. Таковым был, например, Петрэ Гелеишвили (выпускник Кутаисского городского училища), который сначала занялся «чтением лекций» по дискредитации авторитета Ильи Чавчавадзе, затем и вовсе выпустил книгу, в которой подробно стал «разбирать по косточкам» теорию «меча и орала» достойнейшего из сограждан. «Исследовав» произведения писателя, этот выскочка сделал «глубокомысленный» вывод: И. Чавчавадзе – апологет феодализма. Меч оказывался всегда в руках у знати, а плуг – у закабаленного крестьянства.

При этом П. Гелеишвили «восполнил» теорию феодала Чавчавадзе замаскированным «главным звеном», которое он назвал «головой» – царем (монархом). И еще – сына Отаровой вдовы Гиорги, борющегося за честность и справедливость, он объявил приспешником феодалов только лишь за то, что Гиорги выводил на чистую воду лентяев и бездельников, стыдил таких крестьян, а иногда даже и бил.

После того, как в Грузии установилось большевистское правление, одно лишь упоминание имени Ильи Чавчавадзе попало под запрет. Только лишь в 1937 году по инициативе И. Сталина (перед началом декады культуры Грузии в Москве) началась «реабилитация» Чавчавадзе, хотя часть из его творчества, например, «Вопль камней» по-прежнему находилась под запретом.

В начале 30-х годов коммунистический режим целенаправленно дискредитировал и принижал роль главного очага грузинского высшего образования: в 1930 году был закрыт Тбилисский государственный университет, у истоков которого наряду с другими сынами отечества стоял и И. Чавчавадзе. В 1930 году еще один человек-пигмей (кондрис каци) Тедоре Глонти, назначенный к тому времени директором Тбилисского Университета, возглавил кампанию по упразднению университета, как «источника реакции» и превращению его в нечто подобное педагогическому институту. Только лишь в 1933 году удалось восстановить статус университета.

Вызывает изумление недальновидность грузинских меньшевиков: начало Первой мировой войны в 1914 году показало не только полный крах второго интернационала, но и иллюзорность главных «идеалов» социал-демократов. Война с новой силой проявила приоритеты национальных идей. В Грузии же, по воле судьбы у руля власти оказались активисты обанкротившейся русской социал-демократиии, часто плохо образованные люди, которым И.Чавчавадзе и А.Церетели «мешали» в установлении социальной справедливости. Эти «деятели» даже в 1918-21 гг. не смогли избавиться от местечкового «мышления». Они дискредитировали не только национальную идею, но в угоду «партийным интересам» и «верности» русской социал-демократии, явились виновниками потери государственной независимости Грузии. Все это прекрасно отражено в воспоминаниях З. Авалишвили, Р. Габашвили, Г. Кикодзе, Г. Лордкипанидзе, Г. Мазниашвили, Г. Квинитадзе и других.

Илья Чавчавадзе, Акаки Церетели и Важа Пшавела раньше всех распознали и дали уничтожающую оценку тем темным силам и их пропаганде, которые были прикрыты марксистской демагогией и распространялись по всей Грузии как чума, разъедающая общество, национальные ценности и настраивала людей друг против друга.

Вспомним слова Акакия Церетели на похоронах И. Чавчавадзе: «Если бы они (убийцы) могли, то убили бы и Грузию». Действительно, через 14 лет грузинские большевики, плетущиеся в хвосте у своих старших братьев, начали с большим рвением осуществлять «программу» остракизма-самоуничтожения по русской схеме, что приобрело особый разрушительный характер в 90-х годах ХХ века во время режима Шеварднадзе. Это был логический итог явления на свет Божий в качестве «избавителей» Грузии от всех бед незадачливых фельдшеров и ветеринаров. Напомним, что Ноэ Жорданиа, Пилипэ Махарадзе, Серго Орджоникидзе и Эдуард Шеварднадзе всего лишь закомплексованные «фельдшеры» («першали») (!?) Чтобы понять кем были те партийные товарищи, на чъей совести и убийство И. Чавчавадзе, и все беды в Грузии, приведем несколько «жемчужин» из их высказываний. Меньшевик Ноэ Жорданиа: «Ни один народ в мире так мало не интересуется национальным вопросом, как грузинский народ». А по поводу убийства Ильи Чавчавадзе он сделал следующий комментарий (кстати, по-русски): «Лес рубят, щепки летят!». О личности ветеринара Ноэ Жордания (учился некоторое время в варшавском Ветеринарном институте) говорит еще один факт. После его избрания председателем правительства, к нему обратился с вопросом один из иерархов грузинской церкви Леонид. На вопрос, как сейчас к нему обращаться, атеист Ноэ грубо ответил: «А вас никто об этом не спрашивает, лучше позаботьтесь о своих делах». Меньшевик Каки Церетели: «Мы – такие грузины, которых не удовлетворяет ни обветшалый патриотизм, ни зов родины и грузинского языка. Наш идеал – общий человеческий идеал, мы живем ради этого идеала, мы надеемся на него. Настоящее ненавидим как змею, прошлое ненавидим подобно чуме, а наши взоры устремлены в блестящее будущее». Когда же Национальный совет в 1918 году принял постановление об объявлении независимости Грузии, Каки Церетели глубоко опечаленный, вздохнув, воскликнул: «Что вы делаете, вы же губите русскую демократию!» Большевик Пилипэ Махарадзе: «Для нас не существует национальной культуры, а национальному языку мы придаем всего лишь условное значение и как дань прошлому. Что же касается национальных традиций и обычаев – то они только лишь проявление консерватизма».

«Пламенный ленинец» большевик С. Орджоникидзе: когда этого фельдшера-ветеринара из глухой деревни Гореша, а к тому времени председателя Ревкома, попросили помиловать сына поэта Важа Пшавела (был осужден как должностное лицо, которое сочувствовало антирусскому восстанию 1924 года), он грубо прервал просящих следующими словами: «Будь жив сам Важа Пшавела, я бы и его расстрелял». А потом строго предупредил заступников: «А если не угомонитесь, государственную границу Грузии проведу в самом Тбилиси, по Шайтан-базару».

Вот такие «партийные товарищи» присвоили себе право говорить от имени всей страны и народа, подмяв под себя национальные ценности и издеваясь над достойным прошлым нации. Силы природы жестоко наказали этих уродов – «кондрис каци» как и их духовных отцов.

15. Но ХХ век в истории Грузии был отмечен новыми коварствами и кознями со стороны России. В 1918 году благодаря беспомощной политики правительства Н. Жорданиа часть Восточной Кахети – Закатальский регион был занят сначала турками, а затем после их капитуляции, перед уходом из Закавказья, был передан Азербайджану – вырван из грузинского национального организма. В мае 1920 года Россия, оккупировавшая Азербайджан, ведя мирные переговоры, внезапно напала на Грузию со стороны недавно ею же оккупированного Азербайджана. Грузинская армия, благодаря блестящему дару грузинских генералов и офицерского корпуса, отбросила врага и преследовала его вплоть до пригородов Гянджи. Это было демонстрацией того, что мы способны победить врага в локальной (малой) войне и поставить зарвавшегося северного соседа на свое место. Для этого у нас вполне хватило сил. Но недалекие правители Грузии в лице Н. Жорданиа и Каки Церетели из-за эклектических идеологических клише и капитулянтской внешней политики, а также постыдных «военных» операций по сути криминальной партийной гвардии (воспоминания генерала Г. Мазниашвили) дали возможность армянам оккупировать исконно грузинскую провинцию «Лоре» (Алаверды-Санаин-Дилижан), а русским – присвоить регион Сочи-Туапсе. После поражения в 1920 году в Грузии, Россия предпочла заключить перемирие, так как у нее появились острые проблемы в Крыму и Польше, где генерал Врангель, а около Варшавы и белополяки явились «головной болью» для большевиков. Как известно, в августе 1920 года поляки взяли в кольцо под Варшавой и уничтожили хваленную русскую кавалерию со своими тачанками. Как известно этой кавалерией в то время командовали фельдфебель Буденный и организатор рабочих забастовок в Луганске комиссар Ворошилов. Дабы избежать полного краха, Советская Россия пошла на кабальные соглашения с Польшей, которую тогда поддерживали Франция и Англия. Поляки пощадили, по сути, попавших в плен «кавалеристов с тачанками», заодно комиссара и фельдфебеля. Их не стали уничтожать, а взамен получили Западную Украину (Ужгородскую, Львовскую и Станиславскую области) и Западную Белорусию. Примечательно, что в варшавской операции участвовали почти все выдающиеся «командиры» – Тухачевский, Дзержинский, Сталин и др. Поэтому В. Ленин – главный организатор всей этой авантюры вместе с грузинскими коллаборационистами (среди которых, ясное дело, выделялись сын сапожника Бесо из Гори и фельдшер-ветеринар из Гореша) порешили, что лучше временно прекратить военные действия в Грузии и на этом этапе, «в полголоса» признать независимость Грузии. Потерпевшие поражение от лидера Польши – царского генерала Пилсудского большевики все внимание теперь перенесли на Крым и Кавказ. В ноябре 1920 года, ценой тяжелых потерь, они преодолели Сиваш и ворвались в Крым, изгнав оттуда Врангеля.

16. В ноябре 1920 года через азербайджанскую территорию Россия вторглась в Армению и аннексировала эту страну, которой, кстати, с Запада угрожала и Турция. Перед потерей независимости Армения добровольно возвратила Грузии провинцию Лоре, исходя из соображения (как это считалось в самой Армении), что «Тбилиси лучше защитит эту провинцию» от Турции».

В феврале же 1921 года русские войска вторглись в Грузию сразу с разных сторон (из Азербайджана, Армении, Владикавказа, Сочи, через Мамисонский перевал). Военными операциями командовали С. Киров (ранее посол России в Грузии и по совместительству главарь и организатор всех провокаций в нашей стране) и злополучный отечественный фельдшер из Гореша, проявивший себя еще в 1905 году, когда организовал нелегальную перевозку оружия из Турции в Гудаута для нужд «революционеров». После убийства Ильи Чавчавадзе, как известно С. Орджоникидзе перебрался в Иран и сражался в рядах восставшего против шаха Саттар-хана.

Ленин, с характерным для российской империи коварством, «уладив дела» в Крыму и Польше, взялся за Грузию – разыграл примитивную провокацию: с помощью грузинской «пятой колоны» устроил «восстание» в Лоре и в Квемо Картли (Шулавери) 11 февраля 1921 года. Здесь собрались вместе грузинские большевики и «обратились с просьбой о помощи» к Советской России, последняя же «в знак верности принципам пролетарской солидарности» вторглась в Грузию со своими армиями, оккупировав и аннексировав ее во второй раз. Одновременно Москва заложила в национальный организм Грузии «разрушительную мину», а то и «вирус»: Абхазию оторвала от остальной Грузии и поставила там во главе режима местного неуча – «революционера» Н. Лакобу. Этот амбициозный, закомплексованный, и поэтому одержимый манией величия тип, ничем кроме маленького роста и больших претензий не отличался от других «марксистов-революционеров», действовавших в Абхазии. Поэтому он скоро стал им поперек горла и прибег к столь популярным в этой среде интригам. Так, например, счел ниже своего достоинства, будучи заключенным, находиться в одной общей камере с грузинскими заключенными, по причине «княжеского» происхождения. Затем, чтобы заполучить особое положение, прибег к новому аргументу, объявил себя особой личностью – «абхазом».

После того как закончилась неудачей его попытка с помощью моряков-лазов перебросить из Турции в Бичвинта отряды мухаджиров, разгромленные и изгнанные Деникиным, он примирился с меньшевистской властью и был назначен начальником очамчирской милиции. Но вскоре ему приспичило быть «мелким чиновником» и улизнул в Сочи, где с помощью старых грузинских «партийных товарищей» наладил переговоры с Орджоникидзе. В это время, фельдшер из Гореша, имея уже чрезвычайные полномочия от самого Ленина, готовил вторжение в Грузию. С этой целью он сколачивал в Грузии, в частности и в Абхазии, местную «пятую колону».

Поскольку для Орджоникидзе ни расстрел поэта Важа Пшавела, ни перенос госграницы Грузии в городские пределы Тбилиси, не представляли особых проблем, он с готовностью пообещал новоиспеченному абхазскому самозванцу одному из первых «разыгравших карту абхазского сепаратизма» всяческую поддержку в новой игре.

Несмотря на сопротивление некоторой части грузинских коммунистов, под нажимом Москвы и при горячей поддержке местных, абхазских «революционеров» 21 мая 1921 года Абхазия была объявлена «Независимой Советской Социалистической республикой». В декабре же того года – вошла в состав Грузии как «договорная республика» (в 1931 году – со статусом автономной республики). 16 июля 1921 года автономию получила Аджария, а 16 апреля 1922 года – Цхинвальский регион. При этом Саингило, Кухети и большая часть Квемо Картли оказалась в составе Азербайджана, а Лоре – в Армении. Тем самым ленинская советская Россия практически осуществила план расчленения Грузии, основы которого были заложены еще царской властью. «Вождю народов» в этом деле большую помощь оказали предатели-грузины. Они, подобно ядовитым грибам, появились на политической арене в конце ХIХ века и подтачивали национальный организм изнутри. Примечательна позиция одного из них, ветеринара Пилипэ Махарадзе: приехавшие из Владикавказа эмиссары, предложили председателю ЦИК Грузии план вхождения автономной республики Северной Осетии в состав Грузии, на что Махарадзе ответил контрпредложением. Он посоветовал эмиссарам присоединить к Северной Осетии Цхинвальский регион (т.е. Южную Осетию) и сформировать единую Осетию в составе Российской федерации. Вот таким было отношение одного из главных инициаторов кампании по преследованию и убийству Ильи Чавчавадзе, ненавистника грузинского языка и национальных традиций, человека с деформированным самосознанием к вопросу о целостности родной страны.

Верная политике традиционного коварства большевистская Россия В. Ленина и Л. Троцкого в 1918-1921 гг. предпочла расчленение и ослабление Грузии, что отразилось в Брест-Литовских соглашениях и сговоре с Турцией (с Кемалем Ататюрком). Об этом вопросе много писалось и говорилось в официальных источниках и мемуарах. Тогда Россия и грузинские предатели (большевики) «подарили» Турции большую часть Тао-Кларджети и Чанети, Азербайджану «оставили» Эрети (регион Закатала) и Кухети, Лоре-Ташири – армянам, а Сочи-Туапсе, Двалети и Земо Ларси-Балта «узаконили» России. Если озургетский врач-ветеринар предлагал, но не «сумел» настоять взять с собою в подарок на север Самачабло северным осетинам, то фельдшер-ветеринар из Гореша безболезненно «подарил» соседнему Азербайджану регион Эрети-Саингило. Этот издревле исторический край Грузии (Шеки, Кахи, Закатала и Белакани) как населенные мусульманами в мае-июне 1918 года, во время Первой мировой войны были оккупированы Турцией в соответствии с идеей пантюркизма и с целью создания единого «большого Турана» - турецкой империи. Эта авантюра вскоре окончилась полным крахом, а после поражения и капитуляции Германии и Турции в сентябре 1918 года, Порта была вынуждена вывести войска из Грузии. Однако, параллельно с выводом войск, этот регион турки передали своим «братьям» – администрации Гянджи. Правительство Жорданиа, которое не осознавало надлежащим образом ни национальные интересы страны, ни проблемы Восточной Грузии, «не стало» тогда осложнять отношений с союзным Азербайджаном и решило отмолчаться. В 1920 году Советская Россия оккупировала Азербайджан и заняла Саингило, а с целью установления статуса этого спорного региона, предложила свои услуги в качестве «посредника» между Советским Азербайджаном и Демократической республикой Грузии в процессе будущих переговоров.

В виду того, что Москва покорила и Грузию в феврале 1921 года и проблему ранее отторгнутого региона Закатала (Эрети-Саингило) следовало решать уже ей в рамках единого Советского государства. Поэтому, к тому времени уже к очень высокому советскому чиновнику – С. Орджоникидзе обратились известные грузинские общественные деятели: ингилоец Гиорги Гамхарашвили и ученый Павлэ Ингороква в связи с вопросом о возвращении этих земель в состав Грузии. Начав этот разговор просители вдруг поняли, что фельдшер-неуч, столь перегруженный делами не помнил, где находится Саингило – по его, товарищу Серго, понятиям – это было где-то в районе Ахалцихе (?!).

Итак, в 1921 году началась новая беда – эра советской (коммунистической) оккупации многострадальной Грузии. Она опять вернулась в ущербное русское социально-политическое пространство, в котором доминантой на сей раз вырисовывались жесточайшие тоталитарные идеологические приоритеты, человеконенавистнические по своей сути и идущие вразрез с национальной идеей. Здесь же необходимо отметить, что зачастую грузинские коммунисты за редким исключением, были представлены массой деклассированных «товарищей», безграмотными людьми, семинаристами и фельдшерами-ветеринарами. Они слепо и безропотно выполняли волю Москвы, проявляли при этом излишнюю жестокость и цинизм, чего вообще-то не требовал «русский хозяин». Очень скоро большевики изолировали ту малую часть коммунистов, которая отличалась образованностью, посчитав их «чужеродным телом», а во время кровавых политических репрессий 30-х годов – ликвидировали их и физически.

В партийных архивах коммунистов 20-х годов, среди множества антигрузинских документов, сохранился и «план» одного из высокопоставленных чиновников – увеличить в Грузии число автономий, как эффективных очагов давления на строптивую республику.

В связи с вопросами автономий и так называемых «национальных анклавов» четко вырисовываются весьма характерные для Грузии ротозейство и разгильдяйство. В итоге «деятельности» безграмотных «вождей», мы получили театр абсурда:

• регион в Квемо Картли переименовали в «Борчало», согласно названию переселившегося сюда в первой трети XVIII в. племени кочевников-туркмен «Борчалу», а древняя грузинская топонимика здесь полностью была заменена тюркской;
  
• жителей другой части Квемо Картли, где проживали грузины, придерживающиеся григорианского вероисповедания, и по старой традиции называемой «Сомхити», посчитали армянами;
  
• месхов-мусульман, наших кровных братьев (Орбелиани, Амилахвари, Кипиани, Мухрански, Бараташвили, Варскнелидзе, Сванидзе и др.) – назвали «турками» а затем — «турками-месхетинцами»;
  
• заселенных в Триалети в 1828-30 годах православных месхов и лазов назвали «греками», а джавахетских месхов-католиков – «армянами»;
  
• в Абхазии, сформировавшемуся в основном в ХIХ веке как чужеродному телу северокавказскому племени абазинцев, переселившихся сюда с севера, пришили грузинский этноним «абхазы» и преподнесли на блюдце суррогатную автономию с Самурзакано (Гали-Очамчире-Сухуми) впридачу;
  
• Осетинам же подарили земли князей Мачабели, Павленишвили, Ксанских Эристави и назвали этот регион «Юго-Осетинской автономией.»
  

К сожалению, главная беда нашего больного общества заключается в утрате ею на протяжении последних 4-х столетий региональной функции и бегстве от свободы, т.е. личной ответственности перед страной и народом. В свою очередь, указанная аномалия проявляется в разобщенности (деструктурированности) этнокультурного организма нации, деформации общественного и национального самосознания, девальвации традиционных духовных ценностей и нравственности. В условиях обретения в настоящее время Грузией независимости и новой региональной функции в очень важном Кавказском сегменте евразийского стратегического коммуникационного пространства, при адекватном механизме организации и управления, мы имеем реальный шанс стать полноправным членом международного сообщества цивилизованных народов и самостоятельным игроком на политической арене мира в зоне острого противостояния цивилизаций и культур.