П. Е. Эссер Посвящается маме и дочери

Вид материала

Реферат

Содержание А. Пушкин

Подобный материал:

• Положение о районной выставке декоративно-прикладного творчества и изобразительного, 30.17kb.
• Сценарий праздника «Маме посвящается…», 147.39kb.
• Диля еникеева мужчина и женщина: искусство любви, 9797.01kb.
• Рак- мой личный враг, 3079.33kb.
• Мама… Какое удивительно нежное, ласковое и в то же время строгое слово. Произносишь, 20.63kb.
• Жизнь и творчество, 656.26kb.
• Конкурс рисунков, посвящённых любимым мамам «Тебе посвящается» 17. 10. 10 Брейн-ринг, 21.35kb.
• Аристотель, величайший из древнегреческих философов, ученик и решительный противник, 826.81kb.
• Жуков георгий Константинович, 89.11kb.
• Посвящается Василию Макаровичу Шукшину Автор: Квасова Алла Викторовна, учитель русского, 117.32kb.

Санкт-Петербург

В семилетнем возрасте родители возили меня в Ленинград. Я всю жизнь, сколько себя помню, знал, что буду жить в этом городе. Для этого я никаких усилий не делал, но более десяток лет жил в Ленинграде. И когда я там жил, всегда знал, что жить там не буду, никогда не беспокоился о постоянном жилье и т. п.


О Ленинграде хорошо сказал поэт Чичибабин: «В нем можно быть и любоваться, но жить в нем — Господь упаси».

Последние три года я каждые полгода на три недели ездил в Ленинград, уже Санкт-Петербург, на сессию в теологическую семинарию. С удовольствием приезжал и с удовольствием уезжал. Память хранит за эти годы столько всего: Купчино, Пушкино, Выборг, Сестрорецк, Ломоносов, Комарово, Гатчина, Нарва. Я хорошо знаю Ленинградскую область. Ленинград для меня — это и вор международного класса, обворовавший меня. И жизнь в общежитии Ленконцерта в комнате, где жил Игорь Тальков. Петербург — это и Русский музей, и Эрмитаж, и Новодевичье кладбище. Это и театр имени Пушкина — Александринка, и Театр оперы и балета — Мариинка. Это и продажа театральных билетов с нагрузкой на Невском проспекте. Это и Союз концертных деятелей. Это и Малый драматический театр, и оркестр «Классика». Это и В. Резников, это и Б. Штоколов, и Жан Татлян. Это и Октябрьский концертный зал. Это и Смольный. Я могу бесконечно перечислять события, ситуации, известных людей и т. п.

Санкт-Петербург — это для меня что-то очень большое, огромное, но уже, к моему счастью, в прошлом.

Как-то просматривая книгу «Петербург в русской поэзии», я нашел стихотворение А. Яхонтова «Окно в Европу», написанное в 1863 г.


И думал он:

Отсель грозить мы будем шведу,

Здесь будет город заложен

Назло надменному соседу,

Природой здесь нам суждено

В Европу прорубить окно…

^ А. Пушкин

Знать, одолел мороз трескучий,

Знать, было на Руси темно,

Коль сильным взмахом царь могучий

В Европу прорубил окно.

Не нам судить, за что обрек он

Нас вечно мерзнуть над Невой —

Как будто не нашлось бы окон

В привольной местности иной, —

За что в убийственной работе

Толпы людей погибли там,

Где нынче город на болоте

Чело возносит к облакам…


Вот с лишком полтора столетья

Сидим мы сиднем у окна,

Дожили до тысячелетья,

Достигли совершеннолетья,

А Русь-то все еще темна!

Все лед еще под нами тонок!

Давно мы вышли из пеленок,

А пред глазами — пелена…

Как долго в полусне зевая,

Мы лбом совалися в окно!

Мысль не влетала к нам живая:

От ней хранило нас оно

Своими стеклами двойными!..

Под волей и резцом стальными

Упала наша борода,

Но не расстались и тогда

Мы с распорядками родными.

Мукой напудрив парики,

Бойка на слово, Русь сызмала

По-европейски лепетала,

Брала, что было ей с руки,

Гналась за всем наружно новым

И, пользуясь добром готовым,

Хватала мудрости вершки;

Увлекшись духом подражанья,

Не сознавая сил своих,

Едва разжевывала знанья

И не усваивала их;

На грех в политику пустилась,

Но дома ей не повезло…

В Париж, по паспорту, просилась,

Да не пускали — как назло!

…

И вдруг шагнули мы далеко,

И заповедное окно

Дыханьем времени широко

Пред нами вдруг растворено!

Неотразимою волною

К нам свежий воздуха приток

Ворвался — и принес с собою

Цивилизации итог.

Вот тут себя мы показали!

Мы сном таким блаженным спали,

Что то, о чем еще вчера

Не думали и не гадали,

Свершилось — почерком пера!

Как после страшного разгрома,

Не вдруг очнулись мы… Затем,

Благословясь, засесть бы дома

И дело делать бы? Зачем?

Нет! Мы бросаем наши нивы,

Сбираем скромный наш доход,

И быстро мчат локомотивы

Нас в Запада круговорот.

В кредит добыв себе заране

Кредитных радужных надежд,

С дешевым паспортом в кармане,

Мы грезим, не смыкая вежд;

На все глядим мы сплошь и рядом,

Мотая русские рубли;

В Берлине запаслись нарядом,

В Париже — современным взглядом,

Мы рады плыть на край земли;

Играем в Бадене в рулетку,

И скверный курс нам — нипочем!

И осенью в родную клетку

Нас не заманишь калачом…

Вот наконец, свершивши много

Ко облегчению сумы,

Упрыгались! В конце зимы

Лежит нас к северу дорога…

От стужи морщась, мы в окно

Обратно лезем поневоле:

Нас ждет невспаханное поле,

Нас ждет раскрытое гумно;

Вид сельский — безотрадно скучен,

Мужик не внес еще оброк,

Меж тем за неуплату в срок

От опекунского получен

Категорический намек…

Как быть? До нового потопу

Не лучше ль силы поберечь?

Не завалиться ли на печь,

Заколотив окно в Европу?


Сегодня одно к одному — то же по истечении более века. Мы, люди, не меняемся, меняются декорации, но мы — нет, поэтому все и повторяется.

Меня переполняют эмоции, столько всего можно о том времени написать. Эту тему я закончу небольшой зарисовкой.

Итак, я прожил в Санкт-Петербурге более десяти лет в середине 1980–1990 годов. В конце 1994 года я окончательно вернулся из Ленинграда в Свердловск.

Петербург — Ленинград — Санкт-Петербург можно сравнить с женщиной небесной красоты. Очень красивой женщиной, которая приближается к критическому возрасту, одетой с иголочки, которой 300 лет, родившейся творением Петра I на Неве. Возраст этой святой троице Петербургу — Ленинграду — Санкт-Петербургу не изменить. 300 — это 300, ни больше, ни меньше. Можно немножко подновить эти города, и только, молодость им не вернешь. Он тем и красив, что един в трех лицах. Бог — Отец, Сын, Святой дух. Петроград — Отец, Ленинград — Сын, Санкт-Петербург — Святой дух. \ Что-то это место слишком заумно получилось, но выбрасывать мне этот абзац жалко\.

Я хотел бы еще описать сцену, которую сам наблюдал в 1992 году в подземном переходе между Московским вокзалом и метро «Площадь Восстания». 1992 год — это год перестроечного беспредела, безвластия. В переходе сидел мужчина с расстегнутой ширинкой, из которой торчало достаточно внушительное его хозяйство, то есть то, что говорит о том, что он не женщина. У ног его лежала шапка. Поскольку его половая принадлежность была действительно внушительной, проходящие мимо женщины подчастую, с удовольствием окидывали это и бросали в шапку деньги. Я стоял за колонной минут десять, наблюдая эту сцену. Могу пофантазировать и эту сцену назвать — «символом» перестройки. После всего, что произошло в жизни этого мужика с 85 года, начала перестройки, после вручения ему национального его богатства — ваучера, у него все как пришло, так и ушло, осталось одно его половое богатство, и он стал им торговать. Поймите, я никого не сужу, я смеюсь и плачу одновременно, но не над страной, не над людьми, а над собой — тем прошлым, прежде всего над собой.

Вчера вечером (22.02.2003) смотрел по телевизору «Свободу слова» с Р. Шустером. Сильно запомнилось интервью с режиссёром Юрием Любимовым. Зал его так и не понял, как не понял в свое время академика Сахарова. Как не поняли люди Иисуса. Тех, кого не понимают, распинают, вместо того, чтобы благодарить. Все участники передачи дружно хотят изменить ситуацию, вместо того чтобы менять себя. Только измененные люди могут изменить ситуацию, что и предложил им непонятый Ю. Любимов.

Вернемся к Санкт-Петербургу. Это пишет человек, безусловно любящий Санкт-Петербург, но он так же безусловно любил свое ребро, женщину, не оставившую его без будущего, без ребенка, любил остальных своих жён. Но.........

Аминь.