Эдуард Азроянц глобализация: катастрофа или путь к развитию?
| Вид материала | Книга |
Содержание4.6. Либеральный антифундаментализм. 9. Характер ценностей Что было, то и будет |
- Модернизация и глобализация, 164.54kb.
- Путь Мури «Путь Мури», 1560.07kb.
- Глобализация и глобальные проблемы мировой экономики часть 1 глобализация, 493.34kb.
- 2 Глобализация мировой экономики, 793.65kb.
- География мирового хозяйства, 79.61kb.
- Кранк Эдуард Освальдович, 43.44kb.
- Наваждение или феномен блуждающих могил, 6011.03kb.
- Ми повинні пам'ятати трагічне минуле, щоб, 465.77kb.
- 25 января 2007 года, 62.59kb.
- Урок №1 Тема: «Поразмыслим в шести шляпах», 91.07kb.
4.6. Либеральный антифундаментализм.
Яркий представитель этого направления - Джордж Сорос, прагматик с большим опытом операционных стратегий на международных финансовых рынках, приложивший свой капитал и организаторские способности во имя реализации своих идей. Он не выдумывает новых моделей будущего, считая, что она уже не только есть, но и реализована на практике. Имеются в виду идеи Карла Поппера об открытом обществе. Вот что говорит об этом сам автор: “На меня оказал огромное влияние Карл Поппер, доктор наук, чья книга “Открытое общество и его враги” объяснила смысл нацистского и коммунистического режимов, силу которых я испытал на себе еще подростком в Венгрии. Оба режима имели общую черту: они претендовали на знание высшей истины и навязывали миру свои представления силой. Поппер предложил другую форму общественной организации – форму, признающую, что никто не имеет доступа к высшей истине. Наше понимание мира, в котором мы живем, - несовершенно по своей сути, а совершенное общество – в принципе не досягаемо. Мы должны довольствоваться тем лучшим, что мы можем иметь. Однако несовершенное общество может постоянно совершенствоваться. Поппер назвал такое общество открытым”.(43, с.VII).
Такая организационная форма есть, ее представляют демократические государства Западной Европы и США, которых обобщенно называют Западом. Так вот Запад и представляет миру открытые общества, поскольку принципы открытого общества соответствуют демократическим государствам.
Возникает в связи с этим закономерный вопрос, почему так сильно в таком случае обеспокоен Дж. Сорос? Модель, хотя и не совершенная, создана, занимайтесь на здоровье ее совершенствованием, и нет проблем. Но история – потому и история, что делает не то, что мы хотим. Демократический Запад в своем развитии движется совсем не в ту сторону, и его “штурманы” совсем не горят желанием менять курс.
Именно в связи с этим Дж. Сорос бьет тревогу и объясняет свою позицию, выдвигая ряд серьезных аргументов. Исходя из принципа несовершенства нашего знания и опыта, становится очевидным наличие “системной ошибки” модели и необходимость встраивать в ее институты механизмы исправления ошибок. Именно эти механизмы коррекции должны обеспечивать обществу поступательное развитие. Но чтобы реализовать этот принцип необходимо его понимание и формирование на его основе политической воли. Ни того, ни другого автор на Западе не наблюдает.
Более того, у открытого общества появился новый враг. “Капитализм, опирающийся исключительно на рыночные силы, представляет другую опасность открытому обществу”. (44, с. XIX). В отличие от повергнутых тоталитарных режимов этот враг внутренний, свой домашний и от этого более опасный. Дж. Сорос дал ему определение, как “рыночный фундаментализм”. Под этим определением автор имеет ввиду доктрину невмешательства государства в экономику, что, в свою очередь, не мешает либеральной экономике вмешиваться во что угодно. В этой связи внимание концентрируется на двух основных явлениях. “Именно рыночный фундаментализм, - утверждает Дж. Сорос, - сделал систему мирового капитализма ненадежной … Именно рыночный фундаментализм представил финансовому капиталу управляющее и руководящее место в мировой экономике”. (43, с. XVII).
Другое явление связано с тем, что рыночный механизм и мотив получения прибыли проникли во все области общественной жизни, а корысть и эгоизм превратились в моральный принцип, коррумпирующий политику. Раскрывая этот момент, Дж. Сорос пишет: “Функции, которые не могут и не должны определяться только рыночными силами, включают многие из самых важных явлений жизни человека, начиная с моральных ценностей и заканчивая семейными отношениями, эстетическими и интеллектуальными достижениями. В то же время рыночный фундаментализм постоянно пытается увеличить свое влияние на эти сферы в форме идеологического империализма… Вторжение рыночной идеологии в области, столь далекие от коммерции и экономики, разрушают и деморализуют общество. Но рыночный фундаментализм стал настолько мощным и влиятельным, что любые политические силы, осмеливающиеся противостоять ему, клеймятся как сентиментальные, нелогичные и наивные”. (43, с. XXIII).
Дж. Сороса явно нельзя отнести к категории нелогичных и наивных. Более того, весьма симптоматично, что успешно практикующий финансист замечает и анализирует процессы весьма актуальные, хотя и далеко лежащие от области его профессиональных интересов, а вот профессиональные ученые и политики обходят данную тему стороной, хотя именно здесь спрятан ларец с “кощеевой смертью”.
Следует отдать должное прозорливости Дж. Сороса, который, развивая эту тему, выражается совершенно определенно: “Отсутствие морали у рынков подорвало мораль даже в тех сферах, где общество не может без нее обойтись. Согласие в отношении моральных ценностей отсутствует. Монетарные ценности куда менее двусмысленны. Их не только можно измерить, но и можно быть уверенным, что люди вокруг нас дорожат ими. Они убеждают в том, что социальные ценности отсутствуют”. (43. с. 222).
Хорошо дополняют эту мысль его слова, сказанные чуть выше: “…социальные ценности претерпевают то, что можно было бы назвать процессом нежелательного естественного отбора. Беспринципные люди оказываются в выигрыше. Таков один из наиболее тревожных аспектов мировой капиталистической системы”. (43, с. 218).
Полностью разделяя позицию автора в этой части, трудно удержаться от риторического вопроса. На что рассчитывают сторонники вестернизации, запустившие механизм, “пожирающий” мораль. Они ведь регламентируют миру собственную опасную болезнь, как образец для подражания и универсализации. “Чистый разум и моральный кодекс, основанный на ценности личности, - отмечает Дж. Сорос, - являются изобретениями западной культуры, они почти не имеют резонанса в других культурах… Ошибочность допускает огромное культурное разнообразие. Западная интеллектуальная традиция не должна навязываться без разбора всему миру во имя универсальных ценностей”. (43, с. 107).
Другое важное обстоятельство, на которое обращает серьезное внимание автор, состоит в том, что отсутствует мировая политическая система, адекватная мировой капиталистической системе. Такое состояние порождает неустойчивость и опасность. Как выражается сам Дж. Сорос: “…рыночные силы, если им предоставить полную власть даже в чисто экономических и финансовых вопросах, вызывают хаос и в конечном итоге могут привести к падению мировой системы капитализма. Это – мой самый важный вывод в данной книге”. (43, с. XXIII).
Международные финансовые рынки накопили такую мощь, что им не может противостоять ни одно государство. А институтов, обеспечивающих их безопасность, механизмов коллективного международного поведения практически нет. Как подчеркивает Дж. Сорос: “Механизмов коллективного принятия решений в области мировой экономики просто–напросто не существует”. (43, с. XXIV).
Описывая “историю болезни” рыночной экономики в национальных и международных масштабах, Дж. Сорос не приговаривает ее к смерти, потому что она “лучше других” и считает, что ее можно вылечить по рецептам открытого общества. Но как реализовать подобный проект? То, что предлагается автором, гораздо менее убедительно, чем его критика, и во многом противоречиво.
Попробуем представить себе анатомию демократического государства Запада. Для этой цели вычленим в данной абстрактной системе демократического социума три структурные подсистемы: государство, как механизм власти, экономику и общество, каждую из которых покажем по разным функциональным срезам.
| Функции | Государство | Экономика | Общество |
| 1. Модель | Представительная демократия | Либеральная экономика | Потребительское общество |
| 2. Доктрина | Политический либерализм | Рыночный либерализм | Рационализм |
| 3. Цель | Власть | Выгода | Рост потребления |
| 4. Базовый институт | Парламент | Частная собственность | Права человека |
| 5.Задача | Создание правил | Игра по правилам | Моральная традиция |
| 6. Тип поведения | Национальный эгоизм | Достижение успеха | Индивидуализм |
| 7. Способ принятия решений | Представительный | Индивидуальный | Коллективный |
| 8. Тип взаимодействия | Насилие | Сделка | Отношения |
| ^ 9. Характер ценностей | Политические: - доступ к власти, -голоса избирателей, - свобода личности | Рыночные: -деньги, -конкуренция, -невмешательство государства | Социальные: -благополучие, -безопасность, -социальная защита |
Если внимательно изучить приведенную выше анатомию, то можно рассмотреть в ней первоисточник той болезни, которую описывает Дж. Сорос, и ее метастазы во все подсистемы демократического социума. И дело не в том, что низка роль государства, как утверждает Дж. Сорос, по вине упрямых рыночных фундаменталистов. Сама власть поражена болезнью не менее, если не более, чем общество. Это букет: коррупция, лоббизм, грязные политические технологии, в том числе и избирательные, двойные стандарты, ложь, лицемерие и т.п., как естественный продукт корысти, вытеснения совести – выгодой, замены отношений – сделками.
Первопричина находится, как ни странно, в самом сердце страдающего общества, в его мировоззренческих установках. В фундаменте социума в качестве системообразующего принципа заложены установки, противоречащие законам природы. Рационализм вырвал человека из единого Мира и противопоставил его окружающей среде, да еще в качестве господина. Индивидуализм изменил на обратный знак соподчиненность целого и части.
Таким образом, выстроив свою нетрадиционную культуру на фундаменте рационализма, индивидуализма и вытекающих из них преобладания частного интереса над общественным, научно-технического прогресса и секуляризации, западные общества закопали в песок восторгов от полученных успехов яйцо, из которого через 200 лет (природа умеет терпеть) вылупился сказочный всепожирающий трехглавый дракон. Одна голова его пожирает власть демократии, коррумпируя и разлагая ее; вторая – пожирает общество, сея культуру смерти и духовное оскудение; третья – доводит до абсурда, до собственной противоположности принципы либеральной экономики, вырываясь в международное пространство, делая деньги непосредственно из денег, исключая из сферы своих интересов собственно процесс производства материальных благ.
Мало вероятно, что при такой диагностике больной цивилизации могут помочь рецепты Дж. Сороса. Они, в лучшем случае, способны снять остроту происходящих процессов, перевести агонию в хронику, но не более. Начинать нужно не с этого: корни находятся в мировоззренческой парадигме цивилизации и впитавших её с молоком матери людях. И здесь мы сталкиваемся с самым трудным: нужно поднять руку на то, что десятилетия было предметом гордости. Понимают это пока очень немногие. Мужества, похоже, не хватает ни у кого.
Людям, находящимся на политическом Олимпе, думать некогда, да и “высота” плохо влияет на зрение и расположенность к рисковым поступкам. Они, как правило, забывают одну простую мудрость. Гора имеет одно очень своеобразное свойство: с вершины, куда ни пойдешь, - все вниз.
Вернемся теперь ко второму сюжету. Фиксируя весьма существенный дисбаланс между реальной мировой системой капитализма и по существу эфемерной мировой политической системой, Дж. Сорос выдвигает следующее предложение: “Для стабилизации и подлинного регулирования мировой экономики нам нужна некая мировая система принятия политических решений. Иными словами, нам необходимо новое мировое сообщество для поддержания мировой экономики. Мировое сообщество не означает мировое государство. Отмена государства не является ни реальной, ни желательной; но вплоть до настоящего момента, поскольку существуют общие интересы, выходящие за пределы государственных границ, суверенитет государств должен быть подчинен международному праву и международным институтам”. (43, с. XXVI).
Не знаю, замечает автор этого или нет, но конец приведенной фразы – это целый клубок противоречий. Первое он фиксирует тут же, отмечая, что этой идее больше других сопротивляются США, “которые, оставшись единственной сверхдержавой, не желают подчиняться какому-либо международному органу”. Такая позиция США с точки зрения их национального эгоизма совершенно естественна, тем более что, как мы показали выше, подавляющее число так называемых международных экономических организаций им подконтрольно.
Второе противоречие, которое он отметил внутри государства и которое еще более непримиримо проявляется за его рамками, - это для первого случая области частного и коллективного принятия решений, а для второго – суверенное право и международное право. Государства, как субъекты суверенных прав, сколь однообразно формально равны, столь же многообразно реально различны. Поэтому свести к общему знаменателю столь разнообразные национальные эгоизмы задача с неизвестным решением, а на почве меркантильных интересов, которые превалируют в общей массе интересов, эта задача может вообще и не иметь решения.
С другой стороны вызывает сомнение тезис о верховенстве международного права, которое по существу должно быть продуктом договора и добровольного делегирования той или иной части суверенного права государств, конечно, если речь не идет о насилии. А то, что насилием здесь довольно сильно попахивает, говорит следующий пассаж автора: “Вмешательство во внутренние дела другого государства всегда чревато опасностью, но отказ от вмешательства способен причинить еще больше вреда”. Это не просто высказывание, это реальная политика демократических государств Запада.
Все эти противоречия не мешают Дж. Соросу финишировать достаточно банально, не смотря на интересный и глубокий анализ:
- главная задача сейчас – принять универсально применимый кодекс поведения для нашего мирового сообщества;
- демократические государства устроены в соответствии с принципами открытого общества;
- кодекс поведения существует в форме законов, которые можно корректировать и улучшать с учетом обстоятельств;
- не хватает лишь верховенства международного права.
И финал: “еще никогда не было периода, когда бы сильное руководство в лице Соединенных Штатов и других государств, мыслящих в том же духе, могло бы привести к серьезным и положительным результатам. Имея правильное чувство руководства и четкое представление цели, Соединенные Штаты и их союзники могли бы начать создавать новое открытое мировое сообщество, которое могло бы способствовать стабилизации системы мировой экономики, а также расширить и поддержать универсальные человеческие ценности”. (43, с. XXVI).
Единственно, чего здесь не хватает: Viva America!
^ Что было, то и будет;
и что делалось,
то и будет делаться,
и нет ничего нового
под солнцем.
Екклесиаст