Geum.ru

Страшно добрая сказка

Вид материалаСказка
Подобный материал:
1   2   3   4   5
Схватка.


И вот, они встретились. Волчица и рысь. Две грозные твари, люто ненавидящие друг друга. Мир не смог вынести их взаимной нелюбви друг к другу и столкнул, наконец, обоих на краю высокого утеса. Кто–то из них должен покинуть этот мир. Мир, стремящийся к гармонии. Для обретения которой кто–то сейчас должен перегрызть горло своему врагу или сбросить вниз с обрыва на острые камни.

Глаза смотрели в глаза. Теперь уже было не до злобы друг на друга. Все это уже позади. Теперь только решение. Или, или. Силы равные. Но дух... У кого он сильнее? Кто продолжит свой путь в Мире? И кто отправиться в долгое странствие на поиски нового себя?


Первой вперед бросилась рысь. Она сама искала встречи, и за ней был первый бросок. Острый, как бритва коготь сверкнул в лучах заходящего солнца и взрезал кожу на шее и щеке волчицы. Волчица поднырнула и вот уже ее смертоносные челюсти почти сомкнулись на горле нападающей рыси. Но рысь отскочила в сторону, и зубы зловеще клацнули в пустоте.

И снова бросок. Удар за ударом. Волчица отступает. Но лишь для того, чтобы, собрав силы, и выждав момент, выстрелить всем телом в направлении намеченной цели. Острые зубы рвут чужое тело, и кровь брызжет из рваной раны. Но рысь не чувствует боли и страх не берет ее. И следует новый ужасный удар. И окровавленная волчица падает на бок на самый край утеса.


Добить! Теперь время добить! Рысь кидается на опрокинутого врага. Удары когтей, стук смертоносных зубов. Камни срываются вниз и с шумом падают на дно пропасти. Кровь заливает глаза. И почти ослепленные волчица и рысь продолжают неистово рвать друг друга.

Исход близок. Пришло время последнего смертельного удара. Вонзившись передними лапами в загривок волчицы, рысь рвет задними ей брюхо. Еще миг и все будет кончено. Но волчица неожиданно изворачивает пасть, и ее челюсти мертвой хваткой сходятся на горле рыси. Рысь успевает несколько раз полоснуть когтями по телу волчицы, но силы неожиданно покидать ее. Она чувствует, как у нее из горла льется кровь, начинает задыхаться, и понимает, что проиграла. Еще одно усилие и челюсти волчицы окончательно сомкнуться и тогда все закончится.


«Я проиграла. Что ж, пусть будет так. Она победила. Наверное, в этом есть смысл. Ничто в этом мире не имеет места без смысла. Прощайте все. Прощай Мир».

Но челюсти волчицы неожиданно расходятся, и струя воздуха врывается в грудь задыхающейся рыси. Волчица отпрянула и обессилено повалилась рядом.

Схватка закончена? Нет. Еще никого не забрала смерть. Еще не решен вопрос.

Но что это?! Там, где еще мгновение назад лежали рядом окровавленные рысь и волчица, теперь лежат две женщины. И истекают кровью их прекрасные, созданные для любви, тела.


– Ты победила, Морга. Сделай последнее, что должна. Добей.

Женщина–волчица, с трудом оторвав тело от земли, поднялась и нависли над той, кто мгновеньями ранее была рысью:

– Леди Ланн, Мурна, или как там Тебя еще. Вы все были обо мне слишком низкого мнения. Возможно, я сама в этом виновата. Слишком часто давала вам повод для этого. Но я не добиваю врагов.

– Ты принесла много зла в этот Мир. В нем нет места для нас обеих. Я искала встречи с Тобой, чтобы убить Тебя.

– Кого еще Ты бы хотела убить, как меня?

– Многих. Для начала Тебя и этого подонка, Глота.

– Оставь. Глот несчастное создание. Прибереги свою ненависть на более серьезных своих врагов.

– С серьезными врагами проще. Их ты знаешь явно. Самые страшные враги – это те, кого ты считаешь своими друзьями, но которые тебя предают.

– Может, Ты и права.


Зажав рукой кровоточащую рану на боку, Морга подошла к краю обрыва. Камень, на который она стала, шатался и в любой момент грозил сорваться вниз. Мурне стоило лишь немного его подтолкнуть. Но она отогнала эту мысль.

– Почему? Почему Ты гонишь мысль, которую Тебе подсказывает сердце?

– Сердце не всегда подсказывает правильное.

– Ты просто не умеешь его как следует слушать. Если бы Ты знала, как надоело мне все в этом скучном мире! И Ты, со своей праведной ненавистью! И Дал, со своей занудной заумностью!

– Поэтому Ты и отправила его в Царство Проклятых?

– Это мое, подруга. За что отправила, за то отправила... Но теперь я чувствую, что не могу более пребывать в этом мире... Может Ты и права. Я действительно приношу в него много зла... И в отместку он более не приносит радости мне... Что ж, оставайся же в нем Ты!

С этими словами Морга скользнула по камню и ее тело, мелькнув на фоне серого предсумеречного неба, слетело вниз.


***


Полная луна заливала пустырь голубым сиянием. Пес Цербер брел неспешно, устало опустив голову. Шел шла за ним. Так прошла ночь. А путь все не кончался. Когда солнце запалило заревом горизонт, Шел увидела далеко–далеко город. Между ним и путниками простиралась пустыня.

Пес не останавливаясь брел дальше и дальше в направлении неведомого города. Шел изнемогала от усталости. То и дело падала, с трудом поднималась, выплевывая песок, и спешила за своим зловещим проводником. Вот уже стали попадаться им занесенные песком развалины каких–то сооружений. Но еще долго и мучительно шли они к своей цели. И наконец предстали перед развалинами величественного некогда города.


Да, город был мертв. Пес вел теряющую чувства Шел по занесенным песком улицам, террасам и площадям. Кругом были следы вековых разрушений. И только однажды Шел увидела здесь что–то, что не было тронуто временем. Это была каменная статуя женщины. На ладони ее вытянутой руки полыхал каменный огонь. Величественная красавица проводила путников, казалось, живым взглядом.

«Кто эта женщина? О чем хочет сказать ее взгляд?» – неожиданный вопрос засел в голове у Шел.

«Что за люди жили некогда в этом городе? И какую историю хранят его развалины?»

Пока Шел занимала свой рассудок поиском ответов, пытаясь не лишиться чувств от усталости, Цербер уже вывел ее за пределы города. И тут Шел увидела парк.

Невероятный парк, не вписывающийся в окружающий ландшафт пустыни и городских развалин.


Шеол.


Место, где оказалась Шел, было исполнено красотой и уютом. Роскошные деревья, изумрудная трава, очаровывающие формами и, дурманящие ароматами, пестрые цветы. Таинственные скульптуры и замысловатые изваяния. Фонтаны. Бассейны. Террасы со скамеечками. Степенно прогуливающиеся павлины. Лемуры на деревьях. И пасущаяся лань. Завораживающий щебет птиц.

– Где я? Неужели так выглядит Царство Проклятых? Или это Шеол – страна, где наказывают грешников? – удивленно спросила Шел неизвестно кого.

Никто не смог бы ей ответить, ибо в парке никого не было, и даже ее проводник неожиданно исчез куда–то. Шел осталась одна.


Возле одного небольшого фонтанчика она остановилась. Из огромного камня с брызгами струилась прозрачная темно–лимонного цвета жидкость и набиралась в небольшой бассейн из белого мрамора. Подойдя Шел почуяла запах фруктового сиропа. Тут же на постаменте она обнаружила хрустальный стакан, обтянутый замысловато переплетенными серебряными нитями. Шел взяла стаканчик и черпнула из бассейна.

«Лимонад! Какая прелесть!»

Силы оставляли Шел. Напившись, она повалилась на траву и уснула.

«Как хорошо быть грешницей. Гулять по парку, пить лимонад и спать на траве...»


***


Солнце играло бликами по водной ряби. Стрекоза, суетливо облетев заросли камыша, села на одинокую лилию. Стайка рыбок, покрутившись возле поросшего мхом камня, испуганно метнулась в глубь озера. В зарослях травы звонко стрекотал кузнечик. Ветер шумел листвой деревьев. Со стороны холмов надвигались тучи. Вечером будет гроза.


Шел мягко загребала руками воду и чувствовала телом ее волнение. Встречая лилии, она осторожно оплывала их, боясь нарушить их покойный диалог с лучами солнца, и продолжала все дальше и дальше углубляться во владения лесного озера. Солнце слепило глаза, заставляя отворачиваться и прищуриваться. Иногда, переворачиваясь на спину, она на короткое время предавалась упоению от теплой нежности его лучей, чтобы затем снова целиком отдать себя прохладе озерной воды.

Приметив небольшой бережок, покрытый густым ковром изумрудной травы с пестрым узором цветов, она неспешно подплыла к нему и вышла из озера. Лучи солнца окончательно заключили ее в свои объятья. Шел легла на траву и уснула...


– Шел! Ты где была так долго?

– Я ходила на озеро.

– Тебя отпускают одну на лесное озеро?

– Да.

– И ты не боишься ходить туда сама?

– Я не боюсь, Оган.

– Ты разве не знаешь, что в лесном озере водятся русалки, а в самом лесу в тех местах – козлоногие рогатые лешие.

– Я этого не знаю, Оган. Я много раз ходила туда, но никого не видела... Там очень красиво и хорошо, Оган. Там много птиц, цветов. Если хочешь, мы можем сходить туда вместе.

– Боюсь, Шел, что озеро меня не примет. Люди говорят, что это гиблое место, а люди зря говорить не станут. Оно, наверное, только тебя принимает. Видимо правду говорят, что ты одна из тех.

– Каких тех, Оган?

– Да разных... всяких.


– Я такая же, как все, Оган. Неужели ты этого не видишь?

– Я вижу, что ты добрая и хорошая, Шел. Но ты не такая, как все. Тут уже ничего не поделаешь.

– Это неправда!..

– Да ладно тебе. Я бы на твоем месте даже радовался, что я не такой, как все. Кто еще может похвастаться, что не боится один ходить на лесное озеро?

– Я не хочу хвастаться. Оган, я хочу, чтобы меня просто любили. Любили так же, как любят других.

– Тебя все любят, Шел. И я тебя люблю.

– Ты?

– Конечно... Я всегда буду твоим другом, Шел. Чтобы не случилось с тобой, со мной... Чтобы кто не говорил... Идем. Скоро будет дождь... Но все–таки, знаешь... лучше не рассказывай никому о том, куда ты ходишь. Зачем тебе косые взгляды...


***


Сквозь сон до слуха Шел стали долетать какие–то тревожные звуки. Она открыла глаза и прислушалась. Звуки доносились со стороны огромной скалы, мостящейся в глубине парка. Яолько сейчас Шел заметила ее.

«Что это? Это похоже на стенания.»

Встревоженная Шел встала и пошла к скале.


Ей пришлось долго блуждать по дорожкам парка, уводящим ее то в одну то в другую сторону от видимой над деревьями скальной вершины. Будто Парк не хотел пускать случайного пришельца к скале. Но Шел каждый раз упорно сворачивала в нужном направлении и наконец–таки оказалась у ее подножия.

«Кто хочет, тот найдет,» – почему–то подумалось ей.

В скале Шел обнаружила огромный проход. И возле него возлежал пропавший Цербер.

Подойдя ближе Шел почувствовала неприятный запах паленого и ей уже совсем отчетливо стали слышны крики и стоны, доносящиеся из глубины. Не поднимая головы Пес внимательно следил за Шел. В его глазах будто застыл немой вопрос:

«Оно Тебе надо?»

Но Шел решительно прошла мимо и вошла внутрь.


Пустынные коридоры подземелья, прорубленные внутри скалы и освещаемые множеством чадящих лампад, казалось, тянулись бесконечно. Это походило на лабиринт. Причем снаружи скала не выглядела большой. И Шел не понимала, где в ней мог уместиться целый город из бесконечных коридоров.

Шел шла и шла, но ничего не менялось. Коридоры сменялись такими же пустынными залами. А дальше опять следовали длинные коридоры. Каменные плиты под ногами да грубо оттесанные стены с лампами, и больше ничего. И везде Шел слышала отчаянные стенания, которые сводили ее с ума. Будто рыдали сами стены этого мрачного подземелья.

От отчаяния Шел побежала, закрыв уши руками. Но все оставалось по–прежнему. Никакого выхода нигде не было. Ужасный Лабиринт надежно захватил Шел в свой плен.


Шел упала на каменные плиты и зарыдала. Она более не могла ни слышать эти разбивающие ее сердце звуки ни видеть эти мрачные скучные стены.

«Уж лучше пусть меня начнут рвать на кусочки, поливая кипящим маслом, чем вот так бродить одной по этому мрачному лабиринту и слушать эти ужасные звуки!»

Шел только, и успела об этом подумать, как все вдруг изменилось. Уже не стало более вокруг ни стен, ни сумрачных сводов. Шеол раскрылся. Во всей своей безмерности и сокрушительной ужасности.


Уж лучше бы никогда не видеть Шел той картины, что предстала вдруг перед ней. Там был огонь. Безмерный огонь. И там были люди. Множество людей. И были истязания. емыслимые для Шел. Искаженные болью и ужасом лица, бьющиеся тела, простирающиеся в мольбе руки. И всюду огонь. И изуверства. Только это видела Шел, куда бы не кинула взор.

Люди кричали, рыдали, молили о пощаде и избавлении. Но никому не было избавления, как не было никому прихода спасительного бесчувствия. Слезы брызнули из глаз Шел. Она не ожидала, что уведенное будет так страшно. Ей захотелось бежать, но бежать было теперь уже некуда. Всюду были лишь огонь и страдания.


Шел отрешенно побрела по огненному сердцу Шеола в ожидании разделения участи людей, что здесь находились.

«Я пришла сюда, чтобы очиститься. Чтобы, пройдя муки Шеола, попасть туда, где я найду Дала. Так пусть же так и будет!»

Но с ней ничего не происходило. Шеол не принимал ее. Она сама пришла сюда, и на ней не было Печати Грешницы. Шел шла, никем не замечаемая.


Постепенно Шел стала обретать спокойствие и отрешенность ушла. Но теперь она стала замечать за собой определенную странность. Шел видела мужчин, с которых рвали кожу, и они плакали, как дети. Но ей почему–то не было их жалко, но было противно.

Она видела рыдающих женщин, неистово извивающихся под нещадными ударами плетей. Но и их ей не было жалко.

«Неужели огонь Шеола испепелил мое сердце?»

Так она шла долго, в конце концов перестав испытывать интерес к происходящему вокруг. И только одна мысль стала мучить ее:

«В чем смысл всего этого? В чем же заключается очищение? И где исход? Ведь не может же наказание быть лишь бесконечным бессмысленным истязательством?»


Краем глаза она заметила женщину, лежащую на каменных плитах и закованную в цепи. Палач неистово терзал ее тело. Нет. Шел не сделалось ее жалко. Жалость, казалось, окончательно покинула ее сердце. Но она вдруг почувствовала, что не может пройти мимо.

«Что–то не так».

Женщина не рыдала как другие, не умоляла о пощаде, и даже стона не срывалось с ее уст. Ее лицо было исполнено горькой печалью, и лишь слезы невольно катились из глаз.

«Ей не место здесь,» – неожиданно для себя осознала Шел.

Вместе с жалостью Шел покинул и страх. Поэтому она уверенно подошла и властно приказала палачу:

– Оставьте ее!

Палач отшатнулся.


Шел склонилась и тем же властным тоном сказала лежащей женщине:

– Вам не место здесь!

«Наказание должно иметь смысл и свой край».

Палач, придя в себя от неожиданности, грозно двинулся на Шел, но в этот момент произошло нечто, что заставило его снова отступить. Пространство рядом с женщиной и Шел вдруг сгустилось, потом в нем образовался проем, и оттуда брызнул яркий солнечный свет. Проем стал расширяться и в него уже стали видны берег моря с гладкой круглой галькой и зеленые заросли прибрежной полосы.

– Снимите цепи! – вновь приказала Шел.

Палач не осмелился ослушаться. Он снял цепи, но женщина продолжала лежать на каменных плитах.

– Уходите отсюда! – взревела Шел.

Женщина поднялась и с достоинством посмотрела ей в глаза. Потом повернулась и пошла туда, где пенящиеся волны с шумом накатывались на гальку, в зарослях порхали птицы, и вдали в дымке облаков виднелась гряда величественных гор. В последний момент она оглянулась и еще раз посмотрела на Шел. В ее взгляде не было ни упрека, ни благодарности. Казалось, она просто хотела запомнить лицо Шел. Проем сомкнулся, и в подземелье вновь воцарилось зарево огня Шеола.

«И оно мне надо?» – подумала Шел – «Зачем, зачем я тогда сошла с тропинки?»


Шел оглянулась. Теперь она стояла в окружении людей в черных одеяниях, черных плащах с пурпурным подбоем и с рыцарскими регалиями. Их суровый взгляд вызвал в ней, ушедший было, страх.

«Ну вот! Пришло и мое время. Ответить за свое появление здесь. Наконец–то я разделю участь грешных людей, заменив собой эту женщину. Что ж! Пусть будет так!

Только пусть они знают: я не какая–то там расхитительница бубликов! Я Шел!»

Шел гордо вскинула голову и окатила окруживших ее людей уверенным презрительным взглядом. Рыцари никак не отреагировали на это, но лишь продолжали сурово смотреть на нее. Один из них вышел вперед и спокойно спросил:


– Ты кто?

– А Ты кто?! – взревела Шел.

В Шеоле вдруг стало тише. Многие палачи прекратили свою работу. Утих огонь.

– Я Алард, рыцарь Шеола.

– А я Шел! Просто Шел!

– Зачем Ты пришла сюда? Тебе здесь не место.

– Как Вы решаете, рыцарь Алард?

– Идем со мной.

Алард хотел было увести Шел, но тут появился еще один человек.

Это был Владыка Шеола.


Не совсем человек, а скорее нечто ящерообразное. Он вышел из темноты надменный и суровый. Раздражение сквозило в его лице и в его походке. Как и рыцари, он был одет в черное. И на груди его висела золотая цепь с огромным бриллиантом, невероятно красивой огранки.

– Что происходит в Шеоле?! Алард!

Алард стоял без ответа.

– Я Тебя спрашиваю! Отвечай!

Тут Владыка увидел Шел.

– А это кто?! Невесть что воображающая о себе грешница?! Это она нарушила покой Шеола? Алард, почему она еще одета и не в чане с нечистотами?!... Мразь, раздевайся и полезай!

– А палачи на что? У вас тут самообслуживание? – у Шел не было ни малейшего желания подчиняться этому... Владыке.

– Что?! Что ты сказала?!.. Алард! Ты сейчас отправишься в Вечный Огонь Небытия!.. Лично отведи ее в подвал, сдери с нее кожу и пусть она вылизывает все нечистоты Шеола до скончания веков! Раз в три дня отдавать на потеху палачам!

Владыка уже хотел повернуться и уйти, но замер. Неприятный холодок прокатился у него по телу.


Оказывается, он говорил сам с собой. Все молчали. Алард спокойно стоял и лишь рассматривал узоры на своих перчатках.

«Что–то не так».

Что–то явно было не так. Но и без того раздраженного Владыку охватила ярость, и он, не думая, схватил хлыст и размахнулся. Увидев это, Шел шагнула вперед и стала между рыцарем и Владыкой. Хлыст, со страшным свистом разрезав воздух, глубоко впился в тело девочки.

Шел показалось, что мир раскололся на множество кусочков и Адово Пламя ворвалось в нее, сжигая все внутри. В глазах потемнело, и неистовый крик уже готов был вырваться из ее груди. Но она вдруг поняла – этот ее крик будет самой большой ошибкой, какую бы только могла она совершить.


Сама того не желая, она ввязалась в игру, в которой не бывает полупобедителей. А побеждает здесь лишь тот, кто умеет идти до конца, сохраняя свое внутреннее достоинство, и не показывая противнику своих чувств и эмоций.

Шел открыла глаза и спокойно уставилась в глаза Владыке. Страх пробежал по его лицу. Он понял, что происходит нечто очень для него серьезное. Что он повел себя глупо, и теперь играет роль болвана. Он понял, что весь Шеол (и не только) сейчас обращает внимание не на него, а на эту девчонку.

Это было скверно. Но было поздно уже что–то менять... По крайней мере, так решил он... И это была его последняя ошибка.


Владыка вскинул руку и сноп огня оторвавшись от нее охватил Шел. Шел почувствовала, как кожа лопаться у нее на лице. Но она уже не думала ни о боли, ни о смерти. Только мармеладные конфеты в доме Дала почему–то крутились у нее в голове. Огонь вдруг отступил и взгляд Шел вновь презрительно–спокойно вонзился в глаза Владыки.

Теперь уже ужас отпечатался на его лице. Да, он повел себя не просто глупо, но не поправимо глупо. И, похоже, проиграл. Но кому? Какой–то девчонке!

«Нет! Это не девочка! Это мой конец! Она специально пришла, чтобы сделать из меня посмешище!»

– Не смотри на меня! Не смотри на меня так, паленая гадина!


В последней надежде он кинулся на Шел с желанием разорвать ее своими руками. Но каменные плиты пола уже стали расходиться. Из образовавшейся трещины вырвалось пламя и, охватив Владыку, потянуло его вниз.

– Нет!!! Нет!!! Это глупо! Эта дрянь не стоит того!

Но пламя неумолимо тащило его вниз. В последний момент Владыка успел ухватиться за край трещины и еще раз посмотрел на Шел.

– Зачем тебе было нужно все э...

Пламя оторвало его и увлекло с собой. Каменные плиты сошлись. В Шеоле наступила тишина. Последнее, что видела Шел перед тем, как лишиться чувств, было то, как рыцарь Алард подошел и преклонил пред ней колено, держа в руке цепь с бриллиантом.

– Повелевай Шеолом, Владычица!


***


Лес и озеро. Теплое солнце. Пьянящее благоухание трав. Оган, тот самый мальчик, кто подарил ей Куклу. Они бежали с ним наперегонки меж деревьев. И подбежав к озеру, скинули одежды и погрузились в дарящую радость прохладную воду. Они плавали среди лилий, и им не хотелось выходить из воды.

А потом они лежали на солнце на мягкой траве и думали о том, как хочется есть. О сдобных душистых пирожках и парном молоке. И был ливень. И прятались они промокшие в стогу сена. И согревали друг друга своим дыханием.


***


Шел открыла глаза. Она лежала на довольно жесткой кушетке в хорошо освещенной солнечным светом комнатке. Обнаженная. Все ее тело было охвачено сильной тупой болью.

Она была не одна. Две женщины со следами истязаний на теле сидели рядом и мягкими движениями рук втирали в ее тело какую–то мазь.

И был еще человек. Рыцарь Алард со склоненной головой безмолвно стоял в темном углу комнаты. Скривившись от боли Шел приподнялась и стала искать взглядом одежду. Голой оставаться ей не хотелось.


Одна из женщин угадав желание Шел бросилась к столику, на котором лежало синее парчовое платье, усыпанное бриллиантами. Но Шел взглядом остановила ее (чему весьма удивилась, ибо ранее ей не удавалось останавливать людей взглядом). При этом какая–то не очень ясная мысль, похожая на желание, промелькнула в голове. Тут же Алард оторвался от стены, поднял платье и сам молча поднес его Шел, не смея на нее смотреть.

Женщины хотели помочь Шел одеться, но девочка отстранила их и превозмогая боль оделась сама. Платье было очень красивое и величественное. Единственно, что смущало девочку, – это наличие лишь одной (правда, очень большой и невероятно красивой) пуговицы спереди на груди. И чтобы платье не распахивалось, ей приходилось придерживать полы руками.


Алард вслед за платьем поднес Шел такие же синие парчовые туфли, и также густо усыпанные бриллиантами. Женщины опять подскочили, чтобы надеть их на Шел, но теперь Шел достаточно было уже только пол мысли, чтобы они вернулись назад. Алард приклонил колено и надел туфли сам.

Последним рыцарь подал Шел корону. Корона скорее напоминала заколку для волос с огромным алмазом, бесчисленные грани которого сверкали и переливались, заставляя восхищаться красотой бриллианта.

«По–моему этот камушек я уже видела».


– Наденьте, Владычица. – Учтиво поклонившись, попросил Алард.

«Ну, раз Вы так просите...»

Шел взяла корону и небрежно воткнула ее себе в волосы. Но сделав это Шел почувствовала в себе неожиданную перемену. Она более не была просто Шел. Она стала Владычицей!

«Чтоб вы все провалились! Если есть куда дальше...»

– Прошу простить, Владычица. Время обеда. Столы уже накрыты. Прощенные и гости Шеола ждут Вас.

Шел протянула руку и Алард, подхватив ее, повел Шел из комнаты.


Не было более вокруг огня и страшных картин истязательств. Но был парк, тот самый чудесный парк, что встретил Шел по приходу в Шеол. Только теперь он показался Шел еще прекраснее и больше (пожалуй, он вообще был безмерен, как и подземелья Шеола). Алард вел ее к большому мраморному дворцу.

– Алард, скажите, почему огонь пощадил меня? Не испепелил, не забрал с собой, но избавил от той участи, что должна была мне выпасть?

– Никому ничего не должно, и никакой участи никому не выпадает. Из всего выбирается то, что интереснее. А все прочее в Вашем случае интереса не представляло.

– А почему я теперь должна быть Владычицей Шеола.

– Кто–то должен.

– Почему не Вы?

– Из всего выбирается то, что интереснее.


Дворец поразил Шел своей красотой и величием. Высокие своды. Стены из сверкающего, переливающегося перламутром камня. Огромные горшки со странными будоражащими воображение растениями. Красивейшие бассейны из изумруда и сапфира с разноцветными причудливейших форм рыбками.

«Такой бы Далу в его сад,» – подумалось Шел.


Одна деталь серьезно портила впечатление Шел от увиденной красоты. Всюду вдоль стен залов и коридоров закованные в цепи стояли либо же обессилено висели обнаженные мужчины и женщины со следами пыток на телах.

По залам ходили палачи, и время от времени наносили удары плетью кому–нибудь из них либо прижигали огнем факела, отчего по дворцу то и дело разносились крики и стенания. У каждого бассейна группа обнаженных женщин со смиренными лицами стоя на коленях, удерживали большие лампады, бросающие в воду таинственные световые блики. На их спины тоже время от времени падали плети. Шел стало грустно. Ей все это не понравилось.

– Кто это, Алард?

– Достойные послабления, Владычица.

– Если это так, может лучше вернуть их в Мир? Пусть лучше там они найдут окончательное прощение и послабление.


– Приход к человеку прощения зависит от него самого, а не от места его пребывания. Для этого он должен отречься от всего, что приносило, приносит или может принести кому–либо какое–либо зло. Даже если этот кто–то его палач, а злом есть то, что этот палач сам таковым считает. Если говорить о Шеоле, то это наступает тогда, когда человек полюбит своего палача, а палач в ответ человека. И тогда ему уже здесь, действительно, будет не место. Но пока человеку нет прощения, его нельзя отпускать в мир. Ибо пока человека не простили, ему будут желать там зла. А зачем давать повод людям желать зла друг другу? Они и без того совершают много глупостей. В результате чего некоторые оказываются здесь.

***


В просторном зале было накрыто несколько больших столов. За одним из них сидели люди в черных с пурпуром одеждах. Это были Рыцари Шеола. За другим – люди в белом с задумчивыми лицами.

– Это прощенные, – услышала Шел голос Аларда у себя за спиной. – Их время пребывания в Шеоле закончилось.

Был еще третий стол. За ним сидели разные. Люди и нелюди.

«Гости» – подумалось Шел.

Гости вели себя развязно. Громко разговаривали, хохотали, ели и пили, не дождавшись Владычицы. Во главе всего стоял небольшой, но величественнейший столик с большим помпезным троном за ним и еще одним креслом попроще рядом. Именно к этому столу и повел Шел рыцарь Алард.


При появлении Владычицы все сидящие за столами (кроме людей в белом) встали с мест:

– Приветствуем, Тебя, Владычица Шеола! – заорали гости. Рыцари лишь учтиво склонили головы. Шел ответила рыцарям тем же, проигнорировав вопли гостей.

Шел подошла к трону. Двое обнаженных грешников, пододвинув его, помогли ей сесть. Тут же какая–то женщина налила Шел вина. Гости вновь расселись и обед начался. Алард сидел рядом с Шел.


В углу зала на небольшом помосте разворачивалось «представление».

«Показательное наказание грешницы», – неприятно подумалось Шел.

Палач мерно избивал плетью прикованную обнаженную грешницу.

«Наверное, она тоже заслужила послабление! Или они тут все с ума сошли!»

Гости были в восторге. Они шумно обсуждали созерцаемое, не забывая есть, пить и отпускать хвалебные восклицания в честь Владычицы. Последнее было особенно неприятно Шел.


Один толстый гад вылупился на извивающуюся женщину, широко раскрыв пасть, и капая слюной на пол. Одной рукой он зажал надкушенный окорок, а в другой держал огромный кубок с вином. Шел стало до того противно, что она отвернулась. И в следующий момент она услышала крики и звон опрокинутой на пол посуды. Как оказалось, засмотревшийся гад пролил вино из своего кубка на какую–то все время верещавшую от смеха до смерти развязную даму. За что его тут же принялись бить. Его били, пока подоспевшие рыцари не растянули гостей и не рассадили на новые места.

Избитый гад лежал на полу не подавая признаков жизни. Рыцари, растащившие дерущихся, подошли к лежащему и вопросительно посмотрели на Шел и Аларда. К только что до глубины души противному гаду Шел вдруг испытала неожиданную жалость.


– Алард. Если он еще жив, пусть ему окажут помощь.

Алард молча посмотрел на рыцарей и те тут же бережно подняли тело гада и также бережно вынесли из зала. Обед продолжился. Прощеные ели молча. Рыцари тихо посмеивались над гостями. Алард спокойно всматривался в лица всех присутствующих. А Шел, будучи удрученной, не притрагивалась ни к вину ни к еде.

– Алард. В этом есть необходимость – устраивать подобного рода обеды, приглашая на них подобного рода гостей?

– Это прощальные обеды в честь прощеных, Владычица. Они покидают Шеол и должны оставить о нем хорошие воспоминания.

– А нельзя эти прощальные обеды устраивать как–то по–другому?

– Все в Вашей воле, Владычица. Но для этого Вам придется придумать что–то более интересное. Иначе мы тут все умрем со скуки.

Шел захотелось отвлечься от происходящего и она обратилась к рыцарю по другому поводу:

– Алард. Вы знаете путь в Царство Проклятых?

Рыцарь ответил не сразу.

– Простите великодушно, Владычица. Зачем Вам? Не сочтите мой вопрос дерзким, но мой долг предупредить Вас, что Царство Проклятых не самое безопасное место. Даже для Владычицы Шеола.


– Благодарю Вас, Алард. Я учту Ваше предупреждение. Но это ничего не меняет. Я пришла в Шеол не для того, чтобы стать его Владычицей, но для того лишь, чтобы попасть в Царство Проклятых. Только не спрашивайте, Алард, зачем мне это нужно.

– Попасть в Царство Проклятых просто. Для этого кто–то должен Вас проклясть. И этот кто–то должен иметь на то основания.

– Вы можете сделать мне эту услугу?

Алард некоторое время думал.

– Велите содрать с меня кожу, Владычица. И я прокляну Вас.

– За что, Алард, сдирать с Вас кожу?

– За то, что я случайно пролью на Вас бокал с вином, например.

Теперь задумалась Шел.

– Нет. Простите меня, Алард. Давайте забудем о нашем разговоре.

– Ваша воля, Владычица.


В этот момент показательное истязание мученицы достигло своего апогея. Палач ужесточил удары. Женщина отчаянно забилась, издавая душераздирающие крики. Гости аж повскакивали с мест, чтобы не упустить ни одного нюанса. Потом женщина затихла и лишилась чувств. Гости уселись на свои места. А настроение у Шел окончательно испортилось. Она была исполнена непривычной для нее злостью.

– Да здравствует Владычица Шеола! – заорали гости и выпили за Шел. Шел, аж, передернуло от этого.

– Досточтимая Владычица, мы ждем от Вас чего–то удивительного! Порадуйте нас!

«Чтоб Вы сдохли!»

Шел с радостью отправила бы всех этих гостей в Вечный Огонь Небытия, но чувствовала, что не в праве это сделать, а следовательно и не сможет.

– Вы хотите удивительного?.. Я знаю одну интересную игру.

Заинтригованные гости в нетерпении снова повскакивали с мест.

– Просим, Владычица! Просим! Мы хотим поиграть в Вашу игру.

– Ну, что ж... Алард, велите принести камней и раздать по одному каждому желающему поиграть.

– Каких камней, Владычица?

– Все равно каких.

Алард перемигнулся с рыцарями и в зал тут же принесли груду камней. Гости аж затряслись от ожидания чего–то необычного.

– Прошу каждого, кто желает играть, выбрать себе по камню.


Гости ринулись выбирать себе камни, в результате чего произошла опять небольшая потасовка. Но она быстро утихла. Рыцари и прощенные, видимо, не изъявили желания участвовать в игре, поэтому лишь с интересом наблюдали за происходящим в ожидании чего–то «удивительного».

– Все выбрали?!

– Да! Да, Владычица!

– А теперь пусть каждый положит свой камень в центре зала туда, куда сочтем нужным!

Некоторое время игроки с камнями стояли в замешательстве. Но Шел смотрела на них столь серьезным, не терпящим пререканий взглядом, что те наконец стали неуверенно раскладывать свои камни в центре зала, опять же таки сорясь, и распихивая друг друга.

Когда все положили свои камни, Шел снова ощутила на себе вопросительные взгляды.

– А теперь стойте и молча смотрите каждый на свой камень!

– И как долго?..

– Я скажу, как долго!


Теперь уже несколько перепуганные неопределенностью и мрачной суровостью Владычицы гости понуро уставились каждый на свой камень. Шел же взяла бокал вина и стала есть фрукты. Так прошло некоторое время. В конце концов, гостей начало шатать. Рыцари и люди в белом все это время заворожено смотрели на происходящее, не смея думать ни о чем другом. Наконец гости не выдержали и вопросили:

– Сколько еще смотреть? Может уже хватит?

– Может и хватит... Сейчас посмотрим. – Шел вытерла рот салфеткой, встала и направилась в центр зала.

Игроки расступились. Шел вышла на середину и строго посмотрела на разложенные камни:

– Ну, я так и знала!.. Вот, смотрите, как некрасиво лежат ваши камни. Совсем плохо.

– Ну и что?

– Да ничего. Магедон это. Вот что.

– А что такое Магедон?

– Не знаю. Но когда он придет, вы его сами узнаете... И на вашем месте я бы не произносила этого слова лишний раз.


С этим Шел повернулась и пошла прочь из зала. Когда она была уже возле огромных дверей, она вдруг услышала какой–то быстро нарастающий зловещий звук и почувствовала, как пол задрожал у нее под ногами. Шел обернулась и...

Все затряслось. Стены, пол, люстры. Посыпались со звоном окна. И в следующий момент внешняя стена зала с жутким грохотом рухнула, впуская внутрь неистовый всесокрушающий вихрь. Вихрь, не долго гуляя по залу, подхватил, продолжавших стоять в центре, игроков, и, бешено закрутив, стал швырять их об уцелевшие стены. Бледные от ужаса лица гостей–игроков очень скоро стали избитыми и окровавленными.


Так продолжалось до тех пор, пока одни из них не перешли в состояние полной апатии, а другие не принялись истерически хохотать от каждого очередного соударения со стеной. Тогда вихрь, в последний раз пронеся обезумевших игроков по залу, подхватил их всех и унесся с ними прочь. Наступила тишина. И только со стороны стола, где сидели рыцари, раздалось непроизвольное:

– Какая интересная игра!

Шел вышла из зала, громко хлопнув огромной дверью.

***


«Реки текут туда, куда им течь проще. Ветер дует туда, где его не хватает. Зверь бежит туда, куда его гонят. Куда же идет человек? Человек идет туда, куда ему хочется. Но когда он приходит к своей цели, он вдруг обнаруживает, что цель уродлива. И тогда он убегает от нее.

Может, чем стремится к цели, могущей разочаровать человека, лучше изначально убегать от того уродливого, что попадается ему на пути? И тогда, рано или поздно, человек придет к тому, что назовет прекрасным?»


***


Шел сидела на скамеечке под плакучей ивой и читала книгу: «Шеол. Шестая Зона Очищения». Рядом журчал фонтанчик. В сапфировом бассейне плескались причудливые сверкающие разноцветьем рыбки. У ног Шел безмятежно спал уставший от всего Цербер. Бабочка суетливо порхала над цветком герберы. В ветвях ивы шибуршилась хвостатая иволга.

«И откуда она здесь,» – подумалось Шел, – Занесло дуру».

Шел как раз перевернула очередную страницу, когда на дорожке сада появился рыцарь в черном.

«Чтоб вы все провалились!»

Рыцарь подошел к Шел и учтиво («Чтоб вы все сгорели!») поклонился:

– Прошу простить, Владычица. В Шеоле новые грешники. Алард просит вас прийти.

– А без меня обойтись нельзя?

– Прошу простить, Владычица. Нет.

– Хорошо, я сейчас буду.

Бабочка наконец–таки уселась на герберу, иволга улетела, а Цербер с нескрываемой тоской посмотрел на Шел.

«Вот, так, Церб. Дела есть дела».