Geum.ru

Александр Покровский. 72 метра

Вид материалаДокументы

Содержание


Черный песец
Подобный материал:
1   ...   12   13   14   15   16   17   18   19   ...   67

ЧЕРНЫЙ ПЕСЕЦ



Есть такой на флоте зверь - "черный песец", и водится он в

удивительных количествах. Появляется он всегда внезапно, и тогда

говорят: "Это "черный песец" - военно-морской зверь".

...Первый час ночи; лодка только с контрольного выхода, еще не успели

как следует приткнуться, привязаться, принять концы питания с берега, а

уже звонками всех вызвали на пирс, построили и объявили, что завтра, а

вернее, уже сегодня, в десять утра, на корабль прибывает не просто так,

а вице-президент Академии наук СССР вместе с командующим, а посему -

прибытие личного состава на корабль в пять утра, большая приборка до

девяти часов, а затем на корабле должны остаться: вахта, командиры

отсеков и боевых частей, для предъявления. В общем, смотрины, и поэтому

кто-то сразу отправился домой к женам, кто-то остался на вахте и на

выводе нашей главной энергетической установки, а кто-то, с тоски, лег в

каюте в коечку и тут же... кто сказал "подох"? - тут же уснул, чтоб

далеко не ходить.

К девяти утра сделали приборку, и корабль обезлюдел; в центральном в

кресле уселся командир, рядом - механик, комдив три, и остальные-прочие

из табеля комплектации центрального поста; весь этот человеческий

материал разместился по-штатному и предался ожиданию. Волнение, поначалу

способствующее оживлению рецепторов кожи, потихоньку улеглось, состояние

устоялось, и сознание из сплошного сделалось проблесковым.

Вице-президента не было ни в десять, ни в одиннадцать, где-то в

полдвенадцатого обстановку оживил вызов "каштана", резкий, как зубная

боль, - все подскочили. Матрос Аллахвердиев Тимуртаз запросил "добро" на

продувание гальюна третьего отсека.

- Комдив три! - сказал командир с раздражением.

- Есть!

- Уймите свой личный состав, уймите, ведь до инфаркта доведут!

- Есть!

- И научите их обращаться с "каштаном"! Это боевая трансляция.

Научите, проинструктируйте, наконец, а то ведь утопят когда-нибудь нас,

запросят вот так "добро" и утопят!

- Есть!

Трюмный Аллахвердиев Тимуртаз был в свое время послан на корабль

самим небом. Проинструктировали его не только по поводу обращения с

"каштаном", но и по поводу продувания гальюна. Происходило это так:

- Эй, там внизу, "баш уста", ты где там?

- Я здэс, таш мычман!

- Ты знаешь, где там чего открывать-то, ходячее недоразумение?

- Так точно!

- Смотри мне, сын великого народа, бортовые клапана не забудь

открыть! Да, и крышку унитаза прижми, а то там захлопка не пашет, так

обделаешься - до ДМБ не отмоешься, мама не узнает!

- Ест...

- А ну, докладывай, каким давлением давить будешь?

- Э - э... все нормално будет.

- Я те дам "все нормално", знаем мы; смотри, если будет, как в

прошлый раз, обрез из тебя сделаю.

- Ест...

Бортовые клапана Тимуртаз перепутал; он открыл, конечно, но не те.

Потом он тщательно закрыл крышку унитаза, встал на нее сверху и вдул в

баллон гальюна сорок пять кило вместо двух: он подумал, что так быстрее

будет. Поскольку "идти" баллону гальюна было некуда, а Тимуртаз все

давил и давил, то баллон потужился-потужился, а потом труба по шву

лопнула и содержимое баллона гальюна - двести килограммов смешных

какашек - принялись сифонить в отсек, по дороге под давлением

превращаясь в едучий туман. Наконец баллон облегченно вздохнул. Туман

лениво затопил трюм. Тимуртаз, наблюдая по манометрам за процессом,

решил, наконец, что все у него из баллона вышло, перекрыл воздух,

спрыгнул с крышки унитаза и отправился в трюм, чтоб перекрыть бортовые

клапана. При подходе к люку, ведущему в трюм, Тимуртаз что-то

почувствовал, он подбежал к отверстию, встал на четвереньки, свесил туда

голову и сказал только: "Вай, Аллах!"

Прошло минут двадцать, за это время в центральном успели забыть

напрочь, что у них когда-то продували гальюн. Туман, заполнив трюм по

самые закоулки, заполнил затем нижнюю палубу и, нерешительно постояв

перед трапом, задумчиво полез на среднюю, расположенную непосредственно

под центральным постом.

Центральный пребывал в святом неведении:

- Что у нас с вентиляцией, дежурный?

- Отключена, товарищ командир.

- Включите, тянет откуда-то...

Дежурный послал кого-то. Прошло минут пять.

- Чем это у нас пованивает? - думал вслух командир. - Комдив три!

- Есть!

- Пошлите кого-нибудь разобраться.

Старшина команды трюмных нырнул из центрального головой вниз и

пропал. Прошла минута - никаких докладов.

- Комдив три!

- Есть!

- В чем дело?! Что происходит?!

- Есть, товарищ командир!

- Что "есть"? Разберитесь сначала!

Комдив три прямо с трапа ведущего вниз исчез и... тишина! Командир

ворочался в кресле. Прошла еще минута.

- Черти что! - возмущался командир. - Черти что!

Туман остановился перед трапом в центральный и заволновался В нем

что-то происходило. Видно, правда, ничего не было, но жизнь

чувствовалась.

- Черт знает что! - возмущался командир. - Воняет чем-то. Почти

дерьмом несет, и никого не найдешь!

Командир даже встал и прошелся по центральному, потом он сед

- Командир БЧ-5! - обратился он к механику.

- Есть!

- Что "есть"?! Все мне говорят "есть", а говном продолжает нести! Где

эти трюмные, мать их уети! Разберитесь наконец!

Командир БЧ-5 встал и вышел. Командиру не сиделось, он опять вскочил:

- Старпом!

- Я!!!

- Что у вас творится в центральном?! Где организация?! Где все?! Куда

все делись?!

Старпом сказал: "Есть!" - и тоже пропал. Наступила тишина, которая

была гораздо тишинее той, прошлой тишины. Туман полез в центральный, и

тут, опережая его, в центральный ввалился комдив три и, ни слова не

говоря, с безумным взором, вывалил к ногам командира груду дезодорантов,

одеколонов, лосьонов и освежителей.

- Сейчас! - сказал он горячечно. - Сейчас, товарищ командир! Все

устраним! Все устраним!

- Что!!! - заорал командир, все еще не понимающий. - Что вы

устраните?! Что?!

- Аллахвердиев!..

- Что Аллахвердиев?!

- Он...

- Ну?!.

- Гальюн в трюм продул... зараза!..

- А- а - а... а вытяжной... вытяжной пустили?!.

- Сейчас... сейчас пустим, товарищ командир, не волнуйтесь!..

- Не волнуйтесь?! - и тут командир вспомнил про Академию наук,

правда, несколько не в той форме: - Я тебе "пущу" вытяжной! Ты у меня

уйдешь в академию! Все документы вернуть! В прочный корпус тебе нужно,

академик, гальюны продувать... вместе с твоим толстожопым механиком!

Сами будете продувать, пока всех своих киргизов не обучите! Всех раком

поставлю! Всех! И в этом ракообразном состоянии.. - Командир еще долго

бы говорил и говорил о "киргизах" и о "ракообразном состоянии", но тут

центральный вызвал на связь верхний вахтенный.

- Есть, центральный!

- На корабль спускается командующий и... и...- Вахтенный забыл это

слово.

- Ну?!

- ...и вице-президент Академии наук СССР...

И наступил "черный песец". Командир, как укушенный, подскочил к люку,

сунул в него голову и посерел: на центральный надвигалась необъятная

задница То была задница Академии наук! Командир задергался, заметался,

потом остановился, и вдруг в прыжке он схватил с палубы дезодоранты и

освежители и начал ими поливать и поливать, прямо в надвигающийся зад

академику, и поливал он до тех пор, пока тот не слез. Академик слез,

повернулся, а за ним слез командующий, а командир успел пнуть ногой под

пульт одеколоны и дезодоранты и представиться Академик потянул носом

воздух и пожевал:

- М - м... да... э - э... а у вас всегда так... м - м... Э - э...

пахнет?..

- Так точно! - отчеканил командир.

- Э - э... что-то не додумали наши ученые... с очисткой... мда, не

додумали... - покачал головой академик.

Командующий был невозмутим. Он тоже покачал головой, мод да,

действительно, что-то не додумали, и проводил академика до переборки во

второй отсек. Командир следовал за ними, соблюдая уставную дистанцию,

как верная собака. Он был застегнут, подтянут, готов к исполнению. У

переборки, когда зад академика мелькнул во второй раз, командующий

повернулся к командиру и тихо заметил:

- Я вам додумаю, Я вам всем додумаю. Я вам так додумаю, что месяц на

задницу сесть будет страшно. Потому что больно будет сесть... Слезьми...

все у меня изойдете... слезьми...