Владимир Каплунов Новая философия

Вид материала

Документы

Содержание Функциональная асимметрия головного мозга человека 4. Полушарные факторы, связанные с работой левого и правого полушарий мозга как целого

Подобный материал:

• Христова Николай Антонович Половодов 8-9062732980 новая религия входе своего развития, 80.16kb.
• «И. Лакатос», 261.06kb.
• Никита Юрьевич Белых лидер партии "Союз правых сил", 95.51kb.
• Владимир Николаевич Лавриненко Философия Философия: учебник, 6688.53kb.
• Ю. М. Бохенский современная европейская философия, 3328.46kb.
• Тесты для самопроверки знаний раздел I. Что такое философия? Тема Философия в системе, 1997.45kb.
• Т. А. Сулейменов Курс лекции по философии Шымкент-2010 г. 1-лекция, 1988.6kb.
• А. Л. Доброхотов Введение в философию, 478.73kb.
• С. В. Булярский Принято на зас каф философии и политологии 4 апреля 2000 г., протокол, 128.66kb.
• Программа «Московская семья компетентные родители» новая философия взаимодействия детского, 87.78kb.

Примечание

^

Функциональная асимметрия головного мозга человека

Предположение о том, что правое полушарие головного мозга (у «правшей») занято энтропийной составляющей всех процессов, которые мозг должен голографическим образом освоить, а левое полушарие занято негэнтропией этих же процессов, естественно вытекает из принципа «единства энтропии-негэнтропии». Этому представлению соответствуют положения, не раз высказываемые на страницах различных источников, занимающихся исследованием проблемы асимметрии головного мозга. Например, можно привести выдержку из работы Е. Д. Хомской «Нейропсихология» («Издательство Московского университета». 1987):

«^ 4. Полушарные факторы, связанные с работой левого и правого полушарий мозга как целого. Изучение полушарных факторов началось в нейропсихологии сравнительно недавно в связи с интересом к проблеме межполушарной асимметрии мозга. Данные факторы являются интегративными, характеризуя не работу отдельных зон мозга, как описанные выше регионарные, а работу всего полушария в целом. Необходимость выделения таких факторов связана с хорошо установленным фактом функциональной неоднородности, неравнозначности левого и правого полушарий в мозговой организации высших психических функций (и прежде всего речевых). Полушарные факторы характеризуют общую стратегию (или общие принципы) работы левого и правого полушарий. Они носят характер дихотомий, различающих принципы работы левого и правого полушарий мозга. В современной нейропсихологии нет общепризнанной классификации этих стратегий – дихотомий. На основании нейропсихологических данных можно выделить следующие полушарные стратегии работы (или факторы):

а). Факторы, связанные с абстрактным (вербально-логическими) и конкретными (наглядно-образными) способами переработки информации. Абстрактно-логическая и конкретно-образная дихотомия, как известно, хорошо изучена и в общей психологии как два различных типа кодирования и переработки информации (в психологии восприятия, памяти, мышления). Клинические факты также подтверждают самостоятельный характер этих двух основных способов обработки информации. Широко известно, что речевые и опосредованные речью функции преимущественно связаны с работой левого полушария мозга так же, как и хорошо известно участие правого полушария в анализе и синтезе наглядно-образной информации. Рассматривая эту дихотомию, следует избегать упрощенных представлений о том, будто бы речевые-неречевые функции «разнесены» по разным полушариям. И в речевых операциях может присутствовать наглядно-образный компонент, и в наглядно-образных операциях возможно участие вербально-логической системы. Таким образом, противопоставление специализации полушарий следует проводить не по функциям, а по способу обработки информации.

б). Фактор произвольной (непроизвольной) регуляции психической деятельности… Клинические, экспериментально-психологические и психофизиологические данные указывают на то, что произвольный уровень регуляции высших психических функций связан по преимуществу с работой левого полушария (у правшей), а непроизвольный, автоматизированный – с работой правого полушария…

в). Фактор осознанности (неосознанности) психических функций и состояний. Осознанность как способность субъекта дать отчет о собственных психических процессах и состояниях тесно связана с речевой системой, с языковыми семантическими категориями, что прежде всего и объясняет различное отношение левого и правого мозга к этому аспекту психической деятельности…

г). Фактор сукцессивной (симультанной) организации высших психических функций. Сукцессивность, понимаемая как последовательная, развернутая во времени организация психической деятельности, подчиненной определенной программе, в соответствии с данными нейропсихологических исследований в большей степени связана с работой левого полушария (правшей). Симультанный принцип организации психических процессов (принцип гештальта) преимущественно представлен в правом полушарии…

Перечисленные факторы, по-видимому, не исчерпывают все принципы, характеризующие функциональную специализацию полушарий. В литературе имеются указания на существование и других дихотомий: «время-пространство», «анализ-синтез», «знакомое-незнакомое» и др. Однако эти принципы не получили пока нейропсихологического подтверждения» (С. 221 – 223).

Одну из дихотомий предлагают авторы книги «Функциональные асимметрии человека» (М. «Медицина». 1988) Н. Н. Брагина и Т. А. Доброхотова. Они считают, что «Различие полушарий мозга по времени их функционирования в парной работе, по всей вероятности более фундаментально, чем их пространственное различие» (С. 141). Далее они пишут: «Одна более или менее общая «схема» функционирования полушарий по времени присуща, видимо, большинству людей – правшам. В мозге как бы строго распределены прошлое и будущее между правым и левым полушарием. Здесь временное различие полушарий означает их противоположность друг другу в том смысле, что с опорой на прошлое работает только правое, с обращенностью в будущее – только левое полушарие» (С. 141). Авторы этой концепции обосновывают ее своеобразным толкованием клинических фактов, которое не кажется убедительным, хотя бы потому, что времени без пространства не существует. Они считают, что «Приобретение человеком речи и основанных на ней психических процессов основано, по всей вероятности, на возможности расхождения функций полушарий мозга во времени и дифференцировки времен – настоящего, прошлого и будущего, соотнесенных с функциями памяти и прогнозирования. С появлением речи познание перестает быть ограниченным рамками реального пространства и времени, досягаемыми органами чувств. Человек становится способным познать то, чего не видел, не слышал, не осязал; становится способным приобщиться к общечеловеческому опыту, знаниям, накопленными предыдущими поколениями и современниками. Посредством речи приобретаются способности к абстрактному мышлению, обеспечивающему неограниченное познание окружающего мира… В этом обеспечении у большинства людей главными оказываются функции одного левого полушария мозга. Такая доминантность обусловлена, по-видимому, тем, что левое полушарие в парной (с правым полушарием) работе функционирует в настоящем времени с обращенностью в будущее время. Этому соответствует соответствующая организация во времени зависимых от левого полушария психомоторных процессов. Мысль (как психический акт, основанный на речи), движение, действие и вообще вся сложная психомоторная деятельность в настоящем времени могут лишь начаться, завершиться же могут только в будущем времени.

Сказанное о левом полушарии противостоит предположение о временной организации работы правого полушария и зависимых от него психических процессов. Правое полушарие в парной (с левым полушарием) работе функционирует в настоящем времени с опорой на прошлое. Этому сопутствует иная по сравнению с психомоторными процессами организация психосенсорных процессов во времени. Так, главный элемент восприятия – чувственный образ реализуется весь в настоящем времени, становится как бы законченным событием психической жизни. В нем одномоментно запечатлевается то, что есть в досягаемом зрением, слухом и т. д. реальном пространстве в настоящее время. Образы составляют в последующем содержание прошлого времени данного субъекта» (С. 142, 143).

Кажущаяся убедительность простоты такой схемы, когда асимметрия мозга сведена к дихотомии -- «психомоторная-психосенсорная» деятельность левого и правого полушарий мозга, -- основанной на «разведении» прошлого (для правого полушария) и будущего (для левого полушария) времён, сведенных в настоящем времени, оказывается сомнительной. Ранее уже говорилось о том, что энтропия времени без негэнтропии пространства оказывается «фантомом» без всякого содержания. В самом деле, если говорить о некоем чувственном «образе» «одномоментно» зафиксированном в правом полушарии, то возникает вопрос: «что составляет содержание этого образа?». Просто прошлое время?

Если просто прошлое время, то можно представить себе ряд «пустых» моментов, уходящих в бесконечность «назад» от момента «сейчас». Но это чисто информационная операция, характеризующая возможную чисто информационную деятельность мозга, никак не связанную с реальными психосенсорными процессами самой жизни – это чисто логический ряд абстрактных «моментов», который выстроен в левом полушарии (у правшей). После того, как левое полушарие «устает» создавать бесконечный последовательный ряд пустых моментов, на помощь ему приходит правое полушарие и говорит: «ну все, хватит; то что ты готов бесконечно делать, есть просто «бесконечность», т. е., «образ» ее». И тогда в пределах этого образа любой прерывный ряд моментов может быть представлен как ряд, уходящий в бесконечность вперед и назад от любой точки отсчета. Таким образом, чисто логическая функция левого полушария взаимодействует с чувственной функцией правого полушария. Но где же здесь «чувственность», познаваемая с помощью «органов чувств» -- зрением, слухом, осязанием и др.? А надо вспомнить предостережение, которое было помещено в тексте Е. Д. Хомской: «противопоставление специализации полушарий следует проводить не по функциям, а по способу обработки информации». И еще надо вспомнить о том, что правое полушарие оперирует с «гештальтами» -- с обобщенными целостностями, влияющими на то, что составляет структуру гештальта.

Для социологии имеет значение не чисто гносеологические построения, а практическая применимость той или другой теории для объяснения социальных явлений. Поэтому можно представить некоторую действительную ситуацию факта в социальном пространстве, например, ситуацию «обманутых вкладчиков». Человек, узнающий о том, что его вклады «пропали», находится в ситуации «сейчас». Что с ним происходит? Он «возбуждается». Возбуждение инициирует действие, и человек действует в «соответствии с организацией во времени зависимых от левого полушария психомоторных процессов» (см. выше). Что получается в результате? Если человек вернул себе вклады, предварительно «начистив морду» обидчику, левополушарный процесс завершился ответом ДА на модель действия, и «возбуждение» (log p_i) обратилось в нуль. Значит, никакого времени для привлечения описания такого процесса не потребовалось бы – ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Другое дело, когда действия, разрешенные социальными условиями, хотя и «организованные во времени» не приводят к успеху. Тогда «возбуждение», возникнув «одномоментно» в точке «сейчас» продлевается в будущее время настолько далеко, на сколько сильным оказывается «возбуждение», хотя данный «образ составляет в последующем содержание прошлого времени данного субъекта» (см. выше). Но это «прошлое» (время), -- оно к чему относится? Очевидно, что оно относится к социальному пространству – источнику сигнала о пропаже денег. Каково это пространство? Оно социально-энтропийно, то есть множественно и неожиданно – один раз у кого-то вырвали сумочку; другому внезапно с крыши кирпич упал на голову; а там целый дом взорвали – значит, это пространство, отраженное в индивидуальном сознании, не организовано ни смежными пространственными связями, ни последовательностью во времени. Оно множественно, но одновременно цельно (гештальт), так как оно характеризуется объединяющими, во-первых, территориальными признаками: в одном районе, в одном городе, в одной стране, -- а, во-вторых, нравственными признаками «ЗЛА». И эта «территория ЗЛА», образ которой весь в прошлом, не заканчивается «сейчас», а продлевается в будущее и очень неопределенное пространство чувством опасности. И только чувство опасности инициирует и постоянно подогревает последовательную серию действий в «соответствии с организацией во времени зависимых от левого полушария психомоторных процессов». В связи с этим бросается в глаза сомнительность утверждения (в тексте Доброхотовой и Брагиной): «В этом обеспечении [неограниченного познания окружающего мира] у большинства людей главными оказываются функции одного левого полушария мозга» (см. выше). Если бы это было так, то человек мало чем бы мог отличаться от животного, так как и животное в процессе охоты начинает погоню за жертвой в «настоящем», а заканчивает ее в будущем времени; прогнозируя, при этом, маршрут передвижения жертвы, хищник выбирает кратчайший путь к ней. А между тем, указанные авторы пытаются поставить вопрос «о принципиальном различии асимметрии мозга человека и животных» (С. 194). Но мы знаем, что поведение множества людей поразительно напоминают поведение животных, а поведение животных в свою очередь напоминает поведение людей. Но несмотря на сходство в поведении людей и животных, что безусловно указывает на принципиальное единство в устройстве их психических механизмов, основанных на различной специализации полушарий мозга, существует и объективная разница, которая и сделала возможным «господство» человека в мире живой природы. Эта разница есть, прежде всего, разница в величине информационной энтропии, которую способно освоить правое полушарие, и разница в количестве информации, которое производит левое полушарие в соответствии с величиной энтропии правого полушария. Животное способно воспринять как свою только ту территорию, которую оно пометило, и на котором утвердилось в борьбе с одновидовыми особями: собака в Серпухове «не знает», что ее сородичи могут находиться в Америке. Человек весь мир считает своим. Поэтому, если где-то в Серпухове кому-то разбили голову, то для того, кто живет во Владивостоке представляется возможным такое же будущее потому, что и Серпухов и Владивосток находятся в общем социальном пространстве «Россия», в котором за принадлежность к партии «Яблоко» власть может не только голову разбить.

Таким образом, напрашивается вывод о неконструктивности объяснения функциональной полушарной асимметрии с помощью разнесения во времени функционирования полушарий мозга: правого (с опорой на прошлое время) и левого (с опорой на будущее время). Ведь время это характеристика изменчивости-неизменности пространства событий в энтропии (правое полушарие головного мозга), предполагающая асимметрию-симметрию прошлого и будущего пространства через настоящее состояние. Такая асимметрия-симметрия наблюдается и в негэнтропийных актах (левое полушарие головного мозга), приводящих к дискретным изменениям-неизменности пространства в «этом» моменте в связи с получением ответов ДА-НЕТ. Если в случае применения модели действия к пространству действия получен ответ ДА, то, следовательно, пространство действия дискретно изменяется по отношению к прошлому состоянию пространства, одновременно становясь его будущим состоянием (асимметрия); а если в применении модели действия к пространству действия получается ответ НЕТ, то пространство действия оказывается неизменным, следовательно прошлое состояние пространства оказывается симметричным по отношению к будущему его состоянию через «настоящий момент» действия.

Кроме того, неконструктивно вообще оперирование понятием времени, оторванным от пространства – давно сказано, что время «не вещь» (Undinge) (Кант).

Боле конструктивным представляется объяснение функциональной асимметрии мозга с помощью «единства энтропии-негэнтропии», когда считается, что у правшей правое полушарие выполняет операции с энтропией («образы», гештальты), «охватывающей» и все прошлое пространство фактов и все ожидаемое будущее пространство фактов, а левое выполняет операции с негэнтропией – с «информационными актами» вида «модель — реальность — ответ ДА (НЕТ), в которых время и пространство слитны как «время-пространство» или «момент-точка», и образуют последовательность. При этом «образ» (гештальт) влияет на выбор моделей социального действия, а результаты успешных социальных действий структурно наполняют «образ», «снимая» силу возбуждения образа – наполняют образ конкретным содержанием событий.

Такое предположение опирается на точку зрения, высказываемую специалистами не столь определенно по отношению к понятию время, например, изложенную в книге «Мозг, разум и поведение» (Блум Ф., Лейзерсон А., Ховстедтер Л. -- М. «Мир» 1988.): «Как показывают результаты изучения расщепленного мозга, левое полушарие в основном ответственно за язык и речь, а правое управляет навыками, связанными со зрительным и пространственным опытом. В других исследованиях выявляются тонкие различия в способах переработки информации двумя полушариями. Как полагают, левое полушарие осуществляет ее переработку аналитически и последовательно, а правое — одновременно и целостно. Правое полушарие склонно воспринимать наборы элементов, подобные представленным на рис. 141 [набор из двадцати пятен, при взгляде на который можно обнаружить «образ» всадника], как цельные конструкции, не рассматривая в них части» (с. 179).

На мой взгляд, ошибочность концепции Н.Н. Брагиной и Т.А. Доброхотовой заключается в неверном понимании времени и пространства в энтропии и пространства-времени в негэнтропии, что и приводит к ошибочности гипотезы построенной на неверных понятиях.