Василий Галин Запретная политэкономия красное и белое

Вид материала

Документы

Содержание Интервенция в сибири

Подобный материал:

• Василий Галин Запретная политэкономия Революция по-русски, 9888.76kb.
• Комфорт копенгаген, Стокгольм, Хельсинки, Турку, Порвоо, без ночных переездов, 122.77kb.
• Белое Санаторий «Озеро Белое», 166.19kb.
• Контрольная работа по истории Отечества на тему: Факторы победы Красной Армии в Гражданской, 120.66kb.
• Контрольная работа №1 по дисциплине «Политэкономия», 358.97kb.
• -, 388.72kb.
• Дайв-центр «полярный круг», белое море полезная информация Белое море, 155.26kb.
• Конспект лекций по дисциплине "политэкономия" для студентов 050107 заочной формы обучения, 908.57kb.
• Владимир Красное Солнышко крещение Руси; Ярослав Мудрый сын Владимира Красное Солнышко,, 77.19kb.
• Проект «Япония в Облаках» ! Премьера спектакля: театр «Белое Облако», 175.63kb.

«когда последний американский батальон уходил из Архангельска, ни один солдат не имел даже смутного представления о том, за что он сражался, почему он уходит теперь... Война Америки с Россией даже не была войной. Это была преступная затея, так как она не получила санкции американского народа»¹⁵⁴⁷. «Всем известно, что политика этого правительства

* Это был не первый случай, который офицеры ставили в вину генералу Квецинскому, еще раньше он выдал офицеров добровольческой армии Петлюре, а сам скрылся. (Данилов И.А..., с. 286; о том же пишет Соколов Б.Ф..., с. 344;) Еще одному — «генералу Клюеву никто не хотел «простить катастрофы со сдачею в плен всего его корпуса в самом начале Великой войны» (Марушевский В.В..., с. 332.)

** Л. Костанди лично поехал к большевикам и пригласил их в Архангельск, позже он был расстрелян ВЧК.

329

(пришедшего к власти в результате переворота в Архангельске) направлялась союзниками, вследствие чего оно в действительности лишь маскировало союзный протекторат. Это правительство пригласило на русский север иностранные войска. И если бы по этому вопросу был проведен плебисцит среди населения, оно, несомненно, возвысило бы свой голос и твердо заявило: «Оставьте нас в покое». Эта война на севере России вдохновлялась главным образом Англией и являлась с ее стороны попыткой навязать свою волю русскому народу. Эта кампания была продолжением той политики, которую Англия проводила в Южной Африке, Египте, Месопотамии и в Индии»¹⁵⁴⁸.

Английский генерал Э. Айронсайд: «У нас не было столкновений с русскими в Архангельске, но до отъезда со мной произошел один неприятный случай. Выдающийся русский полковник, доблестно сражавшийся под началом союзников и хорошо мне знакомый, попросил разрешения встретиться со мной. Он был награжден британским орденом, которым очень гордился. И вот этот офицер вошел в мой кабинет и отдал мне честь. Затем он положил свой орден на стол, разделявший нас. За две минуты он высказал мне все, что думает о союзниках и их поведении. Потом снова отдал честь и вышел вон. Долго я сидел в полном молчании, глядя на отвергнутый орден, которым в свое время была отмечена беспримерная доблесть»¹⁵⁴⁹.

Военный министр Великобритании У. Черчилль: «Я, как сейчас, вижу бледные лица и грустные глаза членов депутации архангельских граждан, явившихся в конце июля 1919 г. ко мне в Военное министерство просить о дальнейшей защите со стороны англичан. Мне пришлось дать всем этим жалким лавочникам, которым предстояло вскоре очутиться перед лицом смерти от расстрела большевиков, отрицательный ответ. Ответственность за их судьбу падает на те могущественные и великие нации, которые в ореоле победы оставили свою задачу незаконченной»¹⁵⁵⁰.

Министр иностранных дел Великобритании А. Бальфур признал опрометчивыми обязательства, «взятые на себя российскими друзьями союзников. Было бы прискорбно, если бы небольшевистские, умеренные силы в России почувствовали себя не только брошенными, но и пострадавшими от рук союзников»¹⁵⁵¹. На самом деле наиболее пострадавшим оказалось именно небольшевистское гражданское население. Интервенты разорили и радикализовали, а потом бросили на произвол судьбы русскую экономику и маргинализованное население...

Именно интервенты, развязавшие гражданскую войну на Севере России, были той силой, которая обрекла сотни тысяч людей на вымирание и нищету. Не случайно накануне своего падения небольшевистское правительство Северной области писало У. Черчиллю, что борьба на Севере «с большевиками была начата по инициативе союзников»¹⁵⁵². Один из наиболее добросовестных исследователей интервенции на Севере В. Голдин приходит к выводу «...изучение истории антибольшевистской борьбы на Севере России убеждает в том, что без воору-

330

женного вмешательства извне она вряд ли вылилась бы здесь в форму гражданской войны»¹⁵⁵³.


^ ИНТЕРВЕНЦИЯ В СИБИРИ


На Дальнем Востоке, поощряемая Англией и Францией, развивала свою интервенцию Япония. Она смогла найти поддержку даже в США. Так, «бывший президент Тафт открыто заявил, что Америка должна позволить Японии войти в Сибирь. Для соблюдения внешних приличий в Харбине дали возможность образоваться «Русскому дальневосточному комитету», который взывал о немедленном выступлении союзников...»¹¹⁵⁴ Официальными целями интервенции было объявлено создание нового Восточного фронта Первой мировой войны, на который немцы должны будут перебросить свои армии с Западного фронта.

Бредовость плана создания нового фронта за десять тысяч километров от Европы была очевидна для всех, как и откровенно империалистические планы Японии. Хауз выражал свои мысли достаточно дипломатично: «Планы сосредоточения в Сибири эффективных экспедиционных сил, способных восстановить военное равновесие в Европе, нуждались в чем-то вроде чуда, чтобы привести к успеху»¹⁵⁵⁵. Бальфур признавал: «Хотя японцы охотно оккупировали бы восточную Сибирь, я крайне сомневаюсь, что они согласятся продвинуться вплоть до Уральских гор или позволят представителям четырех великих союзников контролировать свои действия». Для реализации этого плана требовались крупные военные силы. Кроме того, его осуществление привело бы к резкому снижению рентабельности японского флота. Это дорого обошлось бы, повлекло за собой серьезный военный риск и не принесло бы славы. Более того, реализация этого плана могла привести к открытой войне с большевиками, даже бросить Россию в объятия Германии»¹⁵⁵⁶. Французский дипломат Л. Робиен был аналогичного мнения: «Много говорят о японской интервенции, от которой я, в противовес общему мнению, не жду большой пользы. Японцы в этой операции думают лишь о своих частных интересах, которые состоят в том, чтобы «заморочить голову» французам и заставить их поверить в то, что высадка десанта во Владивостоке может потревожить немцев и заставить их перебросить свои силы с нашего фронта»¹⁵⁵⁷. Великий князь Николай Михайлович рассматривал «японскую интервенцию как утопию, потому что они не смогут продвинуться по территории Сибири настолько, чтобы стать опасными для немцев»¹⁵⁵⁸.

Американский политолог Спарго в то время предупреждал о другой опасности: «Не требует большого воображения увидеть, что, в случае овладения Германией контролем над экономической жизнью России в Европе, а возможно, и в Западной Сибири, в то время как Япония овладеет контролем над остальной Сибирью, результатом будет воз-

331

никновение угрозы всем демократически управляемым нациям мира. Сомкнув руки над распростертой в прострации Россией, две великие милитаристские державы овладеют контролем над ресурсами и судьбой около семисот миллионов людей. Конечно, союз Германии и Японии с Россией, управляемой реакционной монархией, будет еще более огромным и опасным; но если даже Россия не станет более управляемой реакционными монархистами и сохранит либеральное правительство, в ее экономической жизни на западе будет доминировать Германия, а на востоке — Япония... Возникнут две великие лиги наций — лига демократических стран против более сильной лиги более агрессивных милитаристских наций»¹⁵⁵⁹.

Б. Бахметьев, которого США все еще признавали российским послом, утверждал, что японцы стремились высадиться во Владивостоке под любым предлогом. Посол опасался, что они оттуда никогда не уйдут...¹⁵⁶⁰ Французский коллега Бахметьева посол В. Маклаков, так же считал, что угроза со стороны вооруженных сил союзных держав, особенно Японии, российским территориям будет иметь катастрофические последствия для России и для союзников¹⁵⁶¹. Мнения русских послов совпадали с позицией американского президента. По словам Хауза: «Вильсон боялся, очевидно, одного — как бы японские войска, раз уж они попали в Сибирь, не остались там; он опасался, что трудно будет убедить их уйти оттуда. Их (японские) военные руководители, вероятно, не придавали бы интервенции большого значения, если бы они не рассчитывали, что ее результатом будет контроль над Восточной Сибирью...»¹⁵⁶² Сам Хауз говорил: «Если японцы вступят в русские пределы, не обещав уйти оттуда, то Антанта, поддерживая японцев, поставила бы себя в такое же точно положение, как германцы, окулировавшие сейчас западную часть России, хотя против этой германской оккупации гремят непримиримые возражения со стороны западных держав»¹³⁶³.

В. Вильсон писал Хаузу, что «доходит до изнеможения», раздумывая, что делать в России, и всякий раз, как обращается к этому вопросу, тот распадается на куски, «точно ртуть под моим прикосновением»¹⁵⁶⁴. Тем не менее президент последовательно выступал против интервенции даже при заявленных гарантиях, в его «второй ноте появились два новых тезиса — ожидаемое «горячее» российское возмущение интервенцией и «симпатии» Америки к российской революции, какой бы печальный и неудачный оборот она ни приняла. Нота заканчивалась заверениями «в самых теплых дружеских чувствах и доверии» США к Японии, при этом Вильсон с критики Японии «переключился на более высокие материи: на отрицание как таковой пользы интервенции»¹⁵⁶⁵. «Президента особенно раздражала попытка союзных держав вмешаться во внутреннюю политику России. В феврале он не видел ничего «разумного или практичного» в планах Великобритании в Сибири. А когда автор статьи в нью-йоркской «Ивнинг Пост» допустил возможность американской интервенции, Вильсон заявил, что корреспондент «полностью искажает

332

дух и принципы власти, если считает возможным ее участие во вмешательстве» в дела любой другой страны»¹⁵⁶⁶.

Только «под непрерывным давлением со стороны французов и англичан», указывал Хауз, Вильсон взял обратно свои возражения против японской интервенции¹⁵⁶⁷. При этом Вильсон настаивал на крайне ограниченном контингенте японских и американских войск. Хауз выступал против любой интервенции: «Я никогда не изменял своего мнения, что посылка японских войск в Сибирь была бы огромной политической ошибкой. Я не могу найти никакой военной выгоды, которая компенсировала бы причиняемый вред. Не говоря о враждебном чувстве, которое создалось бы в большевистском правительстве...»¹⁵⁶⁸

Существовала и другая проблема, на которую указывал госсекретарь США Лансинг: «Британское правительство настойчиво утверждает, что союзным державам в собственных интересах следует попросить Японию оккупировать Транссибирскую железную дорогу. С политической точки зрения я назвал бы это опасным; немцы могут воспользоваться этим для консолидации российского общественного мнения против союзников»¹⁵⁶⁹. На эту опасность указывал и Бахметьев. По его мнению, интервенция «бросит русских в объятия германцев... Относительно этого у нас не было разногласий», отмечал Хауз¹⁵⁷⁰. Аналогичных взглядов придерживался и У. Черчилль: «Если бы Япония выступила против России, то большевики, при поддержке русского народа, могли бы заключить прямой союз с Германией против союзников»¹⁵⁷¹. Дансингам и Черчиллям нужна была третья сила, которая бы не компрометировала «союзников» в открытой интервенции против России, и такая сила была скоро найдена...

Представители США в регионе информировали Вашингтон об усилении немецкого влияния на Дальнем Востоке в результате формирования австро-немецкими военнопленными воинских частей и вследствие того, что сибирские большевики являются немецкими агентами¹⁵⁷². Волков приводит не подкрепленную ничем цифру «...до 80% красных войск в Сибири составляли ненавистные чехам бывшие пленные немцы и венгры»¹⁵⁷³. Это угрожало созданием некоего Сибирского фронта мировой войны и ставило под угрозу находившийся в России чешский корпус...

Обвинение большевиков в вооружении германских пленных скоро было опровергнуто самими союзниками: атташе американского посольства в Китае В. Дризден заявлял в марте 1918 г.: «От Владивостока до китайской границы абсолютно не имеется вооруженных военнопленных. Все военнопленные тщательно охраняются русскими»¹⁵⁷⁴. Между тем добровольцы из германских военнопленных, как впрочем и из других стран, в том числе и Чехословакии,¹⁵⁷⁵ были, и осенью 1918 г. они составляли 5-7% всей численности Красной Армии, в 1920 г. — 0,5%¹⁵⁷⁶. Но о каких-то массовых вооруженных формированиях немецких военнопленных, способных даже теоретически уг-

333

рожать чешскому корпусу, тем более весной 1918 г, когда большевики надеялись еще на соглашение с Антантой, речь не шла. Мало того, Людендорф в то время прямо обвинял большевиков в пособничестве Антанте: «Если бы советское правительство предполагало честно исполнять мирный договор, то оно могло бы те поезда, на которых оно отправляло чехословаков, использовать для перевозки германских военнопленных. Но советское правительство не было честным. Большевизм вредил нам везде, где только мог»¹⁵⁷⁷.

Однако столь нужная дезинформация делала свое дело, и вдруг появившаяся третья сила «завоевывала симпатии американцев»¹⁵⁷⁸. «В любом случае повод для изначально запланированной интервенции был найден. Следует добавить, что довод «большевики — союзники немцев, так как заключили с ними мир» хорошо действовал на чешских солдат, ненавидевших Австро-Венгерскую монархию»¹⁵⁷⁹. Ленин в то время писал: «Вся буржуазия, все бывшие Романовы, все капиталисты и помещики за чехословаков, ибо мятеж последних они связывают с возможностью падения Советской власти. Об этом знают союзники... Им не хватало в России ядра, и ядро они обрели в чехо-словаках»¹⁵⁸⁰. В июне 1918 г. американский посол в Китае Райниша писал Вильсону про чехов: «Они могут овладеть контролем над Сибирью. Если бы их не было в Сибири, их нужно было бы послать туда из самого дальнего далека»¹⁵⁸¹. С одной стороны, чехи должны были блокировать большевиков, а с другой, «потеснить японцев, как часть союзных интервенционистских сил в России»¹⁵⁸². Бальфур 21 июня выдвигает благовидный предлог: «Большевики, которые предали румынскую армию, очевидным образом сейчас настроились на уничтожение чешской армии. Положение чехов требует немедленных союзных действий, диктуемых крайней экстренностью ситуации»¹⁵⁸³.

«Бравый американский адмирал Найт в телеграмме президенту 28 июня писал: "Пока мы рассуждаем о судьбах чехов, организованные большевиками австро-германские военнопленные начинают выбивать их из опорных пунктов транссибирской железной дороги". В госдепартаменте отреагировали утверждением, что эта телеграмма послана самим Богом. "Это именно то, в чем мы нуждаемся, — говорил госсекретарь Лансинг, — теперь давайте сконцентрируем на этом вопросе все наши силы. Чехов следует снабдить американскими винтовками и амуницией. Они сумеют защитить любой американский широкомасштабный план для России. Американская миссия начнет движение по транссибирской магистрали так далеко, как то позволят обстоятельства. Конечный пункт ее продвижения будет определен приемом, оказанным ей русскими"»¹⁵⁸⁴. 29 июня чехи заняли здания Советов во Владивостоке, взяв большевиков под арест. Эта акция ускорила новую высадку союзнических войск для охраны консульств и запасов, хотя город уже контролировали чехи¹⁵⁸⁵.

334

Между тем еще 24 июня Буллит писал Хаузу: «Я испытываю дурные предчувствия, потому что мы готовы совершить одну из самых трагических ошибок в истории человечества. В пользу интервенции выступают русские «идеалисты-либералы», лично заинтересованные инвесторы, которые желали выхода американской экономики из Западного полушария. Единственными, кто в России наживется на этой авантюре, будут земельные собственники, банкиры и торговцы». Эти люди «в Россию пойдут ради защиты своих интересов. А при этом возникает вопрос: сколько понадобится лет и американских жизней, чтобы восстановить демократию в России?»¹⁵⁸⁶

Тем не менее массированное давление и дезинформация сделали свое дело. Вильсон был вынужден написать меморандум, который считал столь конфиденциальным, что «как видите, сам напечатал его на собственной машинке»: «Интервенция в Россию лишь усилит там сумятицу, причинит ей вред и не создаст преимуществ для выполнения основного плана. При этом придется использовать Россию, не оказав ей помощи; иностранные армии истощат ее материально. Военную акцию в России можно оправдать только необходимостью оказания помощи чехам; поддержкой усилий России в самоопределении и самозащите (от Германии), охраной военных запасов и оказанием русским любой приемлемой помощи. Помочь чехам необходимо. Этой акции хочет русский народ»¹⁵¹⁷. «Президент ограничил интервенцию жесткими рамками и всячески сопротивлялся какому-либо политическому участию США в этой акции»¹⁵⁸⁸. «Б. Миллер утверждает, что «Основной его (Вильсона) целью было предупредить своих коллег относительно невозможности перерастания спасательной миссии в антибольшевистский крестовый поход». Вильсон «хотел держать двери открытыми в Сибири и в северной Маньчжурии, не вмешиваясь во фракционные споры русских»¹⁵⁸⁹. 5 августа вышла соответствующая официальная американская декларация, которая начиналась словами: «Военное вмешательство скорее принесет России вред, нежели помощь в ее тяжелом положении...»

«Ллойд Джордж скептически относился к программе Вильсона. Он радовался интервенции, но считал, что 14 тыс. человек недостаточно. Столь малые силы не смогут гарантировать того, что «германские и австрийские пленные не перережут чехам горло». Для обеспечения защиты Сибири вплоть до Урала силы должны быть достаточно крупными...»¹⁵⁹⁰ «Ридинг (так же) был разочарован привлечением столь незначительных сил и отсутствием единства действий; он недоумевал, почему Вильсон заручился согласием японцев прежде, чем проконсультировался с Великобританией и Францией»¹⁵⁹¹. Между тем американское правительство, помимо военного, планировало и другие виды интервенции: «Намерением Правительства Соединенных Штатов является... послать в Сибирь комиссию из коммерсантов, сельскохозяйственных экспертов, производственных специалистов (labor advisers), представителей

335

Красного Креста, агентов Ассоциации Христианской молодежи... для того, чтобы в организованной форме удовлетворить насущные экономические нужды населения»¹⁵⁹². «О планах США можно судить по предполагаемой миссионерской деятельности Христианской молодежи*, которой предписывалось «морально руководить русским народом»¹⁵⁹³. «Комиссия помощи русским», возглавляемая Г. Гувером, должна была оказать массированную материальную и продовольственную помощь России. «Эта программа, — писал Хауз Вильсону, — передаст в ваши руки ключ от русского и вообще восточного положения, удовлетворит союзников и, может быть, примирит большую часть России с этого рода интервенцией»¹⁵⁹⁴. Но эта программа так и не была реализована.

Вслед за американской последовали декларации английского и французского правительств от 22 августа и 19 сентября: «главной целью интервенции (они) выставляют желание помочь спасти Россию от раздела и гибели, грозящих ей от руки Германии, которая стремится поработить русский народ и использовать для себя его неисчислимые богатства»'⁵⁹⁵.

Но уже в ноябре Первая мировая война закончилась. Главные доводы союзников в оправдание пребывания их войск в России рухнули¹⁵⁹⁶. У Черчилль отмечал: «Со стороны союзников потребовалось немало усилий для того, чтобы громадные запасы, имевшиеся в России, не достались германским войскам, но этих войск больше уже не существовало. Союзники стремились спасти чехов, но чехи уже успели сами себя спасти. В силу этого все аргументы в пользу интервенции в России исчезли»¹⁵⁹⁷. Генерал Грэвс вспоминал: «Поскольку все основания, ради которых войска Соединенных Штатов принимали участие в военных действиях в Сибири, целиком исчезли перед перемирием или к моменту перемирия, то мне казалось, что мы должны будем отозвать наши войска с территории России»¹⁵⁹⁸.

Но 27 октября 1918 г. глава французского правительства Клемансо извещает французского командующего Восточным фронтом генерала Франше д'Эспере о принятом «плане экономического изолирования большевизма в России в целях вызвать его падение»¹⁵⁹⁹. А в середине ноября Англия и Франция издают новую декларацию, в которой прямо заявляют о своем вступлении в Россию для «поддержания порядка» и для «освобождения» ее от «узурпаторов-большевиков»¹⁶⁰⁰. Для союзных солдат командование выпускает специальную прокламацию: «В войсках, кажется, существует самое смутное понимание того, за что мы сражаемся в России. Это может быть объяснено в нескольких словах. Мы — против большевизма, который означает анархию в полном и чистом виде...»¹⁶⁰¹

* Young men's Christian Assosiation. Находившийся на Севере сотрудник этой организации Р. Альбертсон выпустил в 1920 г. в Нью-Йорке «Сражение без войны», переизданную в 1987г. под названием «Янки в России». (Белый Север, с. 370, прим.)

336

Американский дипломат Пул утверждал борьбу против большевиков тем, что «нельзя рассчитывать на честное соблюдение большевиками договорных обязательств; в международной политике они исповедуют оппортунизм. Они создали губительное царство террора, направленного, главным образом, против среднего класса, ввели дискриминацию при распределении продуктов питания; плохо управляли страной и привели ее к экономической катастрофе. Пула тревожила судьба Польши и других вновь созданных государств в Восточной Европе. «Нынешний повсеместный успех здоровых демократических движений подвергается опасности в связи с раздающимся из Москвы коварным призывом к насилию и безрассудству»¹⁶⁰².

В то время, как Моррис и Грейвс предупреждали о большом риске дальнейшего участия США в событиях в России, госсекретарь Лансинг, наоборот, продолжал оказывать на президента давление, настаивая на «открытом выступлении» против большевиков. Он требовал от президента не ограничиваться простыми заявлениями, а «возглавить движение против него, к чему вас обязывает ваше положение и репутация»¹⁶⁰³. У Г. Гувера шаги Вильсона вызывали такое же неприятие, как и сама Россия, которую он назвал «призраком, почти ежедневно являвшимся на мирной конференции»¹⁶⁰⁴. Проект резолюции, внесенный в Сенат США в феврале 1919 и содержавший требование о выводе американских войск из России, был провален всего лишь одним голосом вице-президента США Т. Маршалла (при равном соотношении голосов в Сенате «за» и «против» право подачи решающего голоса предоставляется вице-президенту страны).