И. Р. Шегельман лесные трансформации

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 15

6. ЛЕСОПОЛЬЗОВАНИЕ В ПРЕДВОЕННЫЕ ГОДЫ

(1931-1941 гг.)

Общая ситуация в стране. В предвоенное десятилетие превращение России в передовую и обороноспособную страну велось путем директивно-командного и карательно-репрессивного управления и идеологической работы, ведущейся правящей КПСС. Во второй половине 1930-х гг. было расстреляно без суда и следствия как минимум 500 тыс. чел., почти 5 млн. отправили в лагеря. В Карелии в 1937-1939 гг. были расстреляны секретари обкома партии Г. С. Ровио, П. И. Ирклис, председатели СНК КАССР Э. А. Гюллинг, П. И. Бушуев и др., только за четвертый квартал 1937 и первый квартал 1938 г. в тресте «Южкареллес» были арестованы как враги народа 1000 кадровых рабочих при общей численности 6659 чел. [71]. Были введены всеобщая трудовая повинность, прикрепление рабочих к предприятиям, крестьян – к колхозам. Широко использовался труд заключенных («лагерный сектор экономики»). Система Главного управления исправительно-трудовых лагерей (ГУЛАГ) с 1931 г. начала охватывать территорию страны, удерживая народ в повиновении и страхе. Жесткое администрирование было усилено в годы второй пятилетки, пункты ГУЛАГа использовали для освоения природных ресурсов, строительства крупнейших предприятий, каналов. В Карелии, где возникли одни из первых в стране лагерей – «СЛОН» (Cоловецкий лагерь особого назначения), «Белбалтлаг», «Сороклаг», заключенные к началу 1940-х гг. заготовляли более половины объема древесины, построили Сегежский ЦБК, Беломорско-Балтийский канал, Пиндушскую судоверфь, Повенецкий судоремонтный завод, Сорокский порт, Туломскую, Ондскую и Кумсинскую ГЭС. Объем капитальных работ, выполненных заключенными, страны был равен объему, выполняемому Наркоммашем и Наркомпищепромом. По данным [71], численность заключенных и спецпереселенцев, работавших на Беломоро-Балтийском канале, составляла около четверти населения всей Карелии. В дополнение к методам социалистического соревнования и ударных бригад развивалось «стахановское движение». Успехи «стахановцев» использовали для увеличения норм выработки продукции. В 1932 г. на основании Постановления ЦИК СССР вместо ВСНХ СССР были образованы наркоматы тяжелой, лесной и легкой промышленности СССР. Третий пятилетний план 1938-1942 гг. предусматривал первоочередное развитие оборонной промышленности, машиностроения, энергетики, металлургии, химической индустрии. Уже в 1940 г. СССР вышел на первое место в мире по выпуску гусеничных тракторов, свыше 40 % мирового выпуска их приходилось на долю СССР [65]. Ценой неимоверных усилий был совершен промышленный рывок, превративший СССР в мощную индустриальную державу.

Организационным оформлением лесной промышленности стало образование в январе 1932 г. Народного комиссариата лесной промышленности СССР (получившего функции Главлеспрома ВСНХ), обеспечивающего общее планирование и регулирование отрасли. Отрасль в этот период все еще была не индустриальной, технически отсталой, с преобладанием ручного труда и с широким использованием сезонной рабочей силы. В составе Наркомлеса было создано Главное лесное управление (Главлесупр). В 1936 г. при Совнаркоме СССР было создано Главное управление лесоохраны и лесонасаждений (Главлесоохрана СССР). В 1936 г. Главлесупр Наркомзема СССР был ликвидирован, лесозаготовительные предприятия были переданы Наркомлесу, лесохозяйственные – Главлесоохране [110].

В 30-40-х гг. ХХ века началось совершенствование технологий лесосечных работ с использованием зарубежного опыта, рационализации труда и отечественных отраслевых НИОКР, выполняемых Центральным НИИ механизации и энергетики лесной промышленности – ЦНИИМЭ, Архангельским лесотехническим институтом – АЛТИ, Северным НИИ электрификации лесной промышленности – СевНИИЭЛП и др. [99].

В начале 30-х гг. ХХ века для обучения лесорубов передовым приемам труда в Россию были приглашены опытные зарубежные рабочие и специалисты, в леспромхозы Архангельской области – норвежцы, в Карелию – канадцы и финны. Наибольший вклад в развитие лесозаготовок внесли канадские и финские лесорубы, первая группа которых обосновалась в 1930 г. в Матросском лесопункте, их мастерство затем распространилось далеко за пределы Карелии.

В 1932-1940 гг. на валке леса были внедрены лучковые пилы. Лесосечные работы вели сквозные бригады, включающие трех-четырех вальщиков и двух трелевщиков (рабочих, управляющих лошадьми при вывозке леса). Каждый лесоруб бригады выполнял несколько технологических операций, включая окучивание бревен, уборку сучьев и др.

Для подтаскивания, складирования и погрузки древесины начали применять гусеничные тракторы мощностью 60–80 л. с. с пэнами или санями, а также лебедки. В начале первой пятилетки для вывозки древесины начали получать автомашины и тракторы и строить узкоколейные лесовозные пути.

Тяжелые гусеничные тракторы в небольших объемах вывозили древесину по одноколейным «тракторно-рельсовым дорогам» с лежнями, покрытыми металлическими пластинами. Колея была узкой (0,5 м) и трактор как бы «седлал» путь. Вначале применяли самодельные деревянные вагонетки и гусеничные тракторы «Коммунар», затем – тяжелые гусеничные тракторы «Катерпиллер-60» и тракторы «Сталинец-60» Челябинского тракторного завода. С появлением узкоколейных железных дорог взамен тракторов на вывозке леса появились мотовозы и паровозы [133].

Важнейшая трансформация технологии транспортировки древесины с лесосек, обусловленная расширением применения тракторов, паровозов, мотовозов, была обеспечена разделением ее на две операции. Первая операция – трелевка бревен к верхним лесоскладам лошадьми с крестьянскими санями с подсанками зимой, на волокушах и передках – летом; вторая операция – вывозка бревен к сплавным рекам или железнодорожным дорогам тракторами и автомобилями.

В 1931 г. в Карельской АССР вблизи Петрозаводска началось строительство первой в СССР Вилговской автомобильной лежневой дороги. Такие дороги в дальнейшем получили широкое распространение.

В этот период и ученые, и производственники понимали, что без механизации лесосечных работ, без технического оснащения лесозаготовок, опираясь на топоры, двуручные и лучковые пилы, прогресс не возможен. Работы шли по двум путям – изучение зарубежного опыта и проведение отечественных НИОКР.

Начиная с 1927 г. в СССР завезли образцы зарубежных моторных пил «Сектор», «Рапид», «Ринко», «Штиль», «Дольмар» и др. Бензопилы имели следующие характеристики: «Ринко»: мощность – 1,1 кВт, масса – 40 кг, «Штиль»: мощность – 1,8 кВт, масса – 32 кг, «Штиль»: мощность – 2,2 кВт, масса – 51 кг, «Дольмар»: мощность – 1,8 кВт, масса – 32 кг. Электропилы были легче, проще при уходе и управлении. Но в леспромхозах тогда еще не было энергетической базы для питания двигателей электропил. В 1931 г. изготовили опытные образцы бензопил «Пионер» и МП-300 и серию электропил «Большевик». В 1932 г. утвердили проекты бензопил ЦНИИМЭ-1 массой 23 кг и ЦНИИМЭ-2 массой 19,7 кг. Первые отечественные электропилы типов ПЭП-1 и ПЭП-3 весом 38–40 кг были созданы в 1932 г. СевНИИЭПом (г. Архангельск). С 1935 г. серийный выпуск бензопил начали на заводе им. Дзержинского в Перми под марками МП-220, МП-220-А, МП-180 и наконец – «Урал». Но вес пил вместо 19,7 кг по проекту достиг 32,6, а в последних моделях 34,2 кг, и Наркомлес СССР отказался их применять [99, 135].

В 1936 г. были разработаны первые образцы пил одиночного управления с консольной пильной шиной (бензомоторная ЦНИИМЭ-3 и электромоторная ЦНИИМЭ-4) и начали серийное производство электропил ПЭП-3, разработанных АЛТИ. АЛТИ изготовил опытные образцы пил ПЭП-2, ПЭП-4 (для подводных работ), ПЭП-5  безредукторную с поворотными рукоятками и ПЭП-6 – безредукторную лучковую, управляемую двумя людьми. Несмотря на уменьшение веса до 17,5 кг, эти электропилы не получили широкого распространения вследствие трудностей получения в то время тока частотой 240 Гц.

В 1941 г. были изготовлены: 100 пил ЦНИИМЭ-3 и 200 – ЦНИИМЭ-4. Выпуск таких крупных для того времени партий впоследствии обеспечил механизацию работ на валке и раскряжевке деревьев. Однако напомним, что при механизации работ с использованием таких мотопил с низким уровнем виброизоляции в условиях лесосеки работа вальщиков-раскряжевщиков была тяжелейшей, ее профессиональным последствием стала вибрационная болезнь.

Для повышения производительности трелевки готовили трелевочные пути, вдоль них предварительно окучивали бревна, работали со сменными оглоблями, выделяли навальщиков и свальщиков, обслуживающих по нескольку лошадей, и т. д. Летом лес вывозили по лежневым дорогам («пластиннолежневым» или «круглолежневым»). Для вывозки на крестьянских телегах деревянные лежни дорог были из пластин с колесоотбойными бортами. Для вывозки на вагонетках их снабжали двухребордными колесами для избежания схода с лежней-бревен [99].

В 1933 г. лошадьми вывезли 96 % древесины (84 – по обычным дорогам, 12 – по ледяным и лежневым), тракторами и автомобилями – 4 % (автомобилями – менее 1 %) от общего объема вывозки. Летом автомобили возили лес по лежневым дорогам, зимой – по снежным и ледяным, применяя санные роспуски и санные прицепы. Много короткомерной древесины возили в кузовах автомобилей. В 1934 г. тракторами вывезли менее 2 % от общего объема вывозки по Наркомлесу СССР. Применяли отечественные тракторы «Коммунар», «Фордзон-Путиловец» и, главным образом, импортные – американские, немецкие и др. [99].

Постановлениями СНК СССР от 27.05.1935 г. «О порядке обеспечения зернофуражом колхозных лошадей, используемых на лесозаготовительных и сплавных работах» и от 03.03.1936 г. «О договорах с колхозами для лесозаготовок и сплава» правлениям колхозов запрещалось до полного выполнения обязательств отзывать колхозников-сезонников, выделенных на лесозаготовки, и противодействовать их зачислению на постоянную работу в леспромхозы. Постановление СНК СССР от 16.02.1937 г. «О взаимоотношениях лесозаготовительных организаций с колхозами» отменило действовавшую в отдельных районах страны систему оплаты работы в лесу трудоднями через колхоз. Механизм мобилизации сельских жителей на лесозаготовки был закреплен введением в 1941 г. платной трудовой и гужевой повинности (трудгужповинность) на предприятиях Наркомлеса СССР [8].

Колхозное крестьянство привлекали к такой повинности в осенне-зимний сезон (октябрь-апрель) и для лесосплавных работ в весенне-летний сезон (апрель-сентябрь). Количество дней трудгужповинности на лесозаготовках постепенно росло (в конце 20-х гг. ХХ века – 50-60 дней, во второй половине 40-х гг. – 150 дней, в 50-х гг. – более 170 дней. Привлекаемые на эти работы крестьяне занимались ими до одной трети года. Колхозников привлекали на лесозаготовки в качестве «пешей» и «конной» силы с использованием колхозных лошадей. Каждому мобилизованному вручалось персональное извещение с указанием места и срока обязательной работы в лесу, а также установленного ему сезонного задания по заготовке, вывозке, подвозке или погрузке древесины. Для «пеших» рабочих устанавливали 110, а для возчиков с лошадьми – 100 дневных норм. Для набора сезонной рабочей силы командировали представителей лесозаготовительных трестов и леспромхозов, которые заключали договоры с сельскохозяйственными артелями и индивидуальные договоры с колхозниками и единоличниками. К организации направления мобилизованной рабочей силы в лес активно подключались районные советские и партийные органы [8].

За уклонение от трудовой и гужевой повинности и за невыполнение заданий по лесозаготовкам согласно ст. 61 УК РСФСР (М., 1938), как за отказ от выполнения повинностей, общегосударственных заданий или производства работ, имеющих общегосударственное значение, налагался штраф в пределах до 5-кратного размера стоимости наложенного задания, повинности или работ. Во второй раз – лишение свободы или принудительные работы на срок до одного года. За те же действия, совершаемые кулацкими элементами или другими лицами при отягчающих обстоятельствах (сговор группы лиц, оказание активного сопротивления органам власти в проведении повинностей, заданий или работ), лишали свободы на срок до двух лет с конфискацией всего или части имущества, со ссылкой или без таковой. Предварительное следствие по этой категории дел не производилось. Администрация лесозаготовительной организации при установлении факта уклонения от повинности или невыполнения плана лесозаготовок составляла протокол, который направлялся в суд. К уголовной ответственности по соответствующим статьям Уголовного кодекса о должностных преступлениях привлекались руководители колхозов, лесозаготовительных предприятий, виновные «в преступном срыве мероприятий, связанных с проведением трудгужповинности и организацией выхода на лесозаготовки сезонной рабочей и гужевой силы» [88].

Наряду с репрессивными методами мобилизации на лесозаготовки власть прибегала к методам стимулирования через материальную заинтересованность. Так, до 1938 г. работа колхозников, привлекаемых на лесозаготовки, оплачивалась значительно ниже, чем работа лесозаготовителей кадрового состава. Из заработка колхозника-возчика производились отчисления (до 50 %) правлению колхоза на содержание лошадей, ремонт саней и сбруи. После выхода Постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 15.11.1938 г. «Об улучшении работы лесозаготовительной промышленности СССР» колхозники-лесозаготовители начали получать заработную плату, прогрессивные и сезонные премии-надбавки наравне с рабочими «постоянного кадра». Одновременно была повышена и материальная заинтересованность колхозов, которым начисляли денежные суммы в размере 10 % от заработной платы всех колхозников, получивших сезонные премии-надбавки. За использование колхозных лошадей выплачивали сумму в размере 100 % от заработка возчика. Такая система оплаты труда на лесозаготовках с некоторыми изменениями действовала до начала 1950-х гг.

Увеличению объемов тракторной вывозки способствовало внедрение в 1935 г. одноколейных ледяных дорог, по их ледяной колее перемещался центральный полоз предложенных Я. И. Гинзбургом однополозных саней, воспринимая 90-95 % рейсовой нагрузки. Это снизило удельное сопротивление движению по сравнению с двухполозными санями и увеличило полезную нагрузку тракторных поездов. Вывозка по тракторно-рельсовым и круглолежневым дорогам была незначительной. Летом древесину тракторами по грунтовым дорогам практически не возили. Объемы вывозки древесины росли в основном на конных ледяных дорогах, в 1934 г. по ним было вывезено 3 млн. м³ древесины. Древесину на верхних складах грузили, как правило, вручную. В Карелии работало несколько самодельных автомобильных кранов, называемых карельскими автодериками.

Объемы автомобильной вывозки росли медленно из-за преобладания неустроенных грунтовых дорог, недостатка колесных прицепов и автомобильных погрузочных кранов, слабой инфраструктуры (отсутствие телефонной связи с мастерскими участками, острый недостаток запчастей к автомобилям и т. п.). Автомобили применяли малой и средней грузоподъемности (Горьковского и Московского заводов), часто без прицепов. Колесные роспуски были малой грузоподъемности – 2-тонные и 3,5-тонные. Поэтому для обеспечения растущих объемов лесозаготовок к 1935 г. в отрасли был создан собственный обоз численностью до 100 тыс. лошадей, а в зимний период привлекался значительный колхозный обоз. Укрепление колхозов привело к уменьшению отходничества (работы крестьян в зимний период на лесозаготовках) и обусловило ускорение механизации лесозаготовок.

В предвоенные годы существенному росту объемов рубок в северных регионах страны способствовало и использование жертв политических репрессий в ГУЛАГе. Благодаря их рабскому труду вырубались труднодоступные ранее леса Севера и Северо-Запада европейской части России [139].

В 1933 г. Постановление ЦИК и СНК СССР «Об условиях труда рабочих и служащих лесной промышленности и лесного хозяйства» потребовало механизации и создания кадров постоянных рабочих в этих отраслях. ЦК ВКП(б) и СНК СССР Постановлением от 19.01.1935 г. потребовали от Наркомлеса ускорить механизацию лесозаготовок [99].

Ситуация с механизацией лесозаготовок стала меняться во второй половине 30-х гг. В 1936-1937 гг. объем вывозки леса по узкоколейным железным дорогам (УЖД) в четыре раза превышал уровень 1933 г. Протяженность УЖД за вторую пятилетку возросла с 500 до 1300 км, дорог широкой колеи – с 200 до 1020 км. Число паровозов на УЖД возросло с 47 в 1932 г. до 140 паровозов в 1938 г., платформ – с 1700 до 4100, паровозов ширококолейных железных дорог в лесной промышленности – с 18 до 56, платформ – с 50 до 520 [99].

Механизации трелевки бревен способствовал выпуск тракторов Челябинского тракторного завода, так называемых "сталинцев” – С-60 и С-80 (в последующем С-100, Т-100, Т-130, Т-170), оснащаемых пэнами. Перед трелевкой бревна предварительно собирали в кучи (окучивали) и иногда грузили на пэны, где их увязывали длинными тросовыми чокерами, затем перешли на цепи. Однако большие затраты ручного труда и конной тяги на сборе бревен ограничили широкое применение этого метода. В ряде леспромхозов бревна зимой трелевали тракторами С-60 с подсанками, но результаты были почти такими же, как на трелевке с пэнами, и этот способ оказался неэффективным. Зимой 1933-1934 гг. на многих предприятиях внедрили трелевку хлыстов тракторами С-60 волоком с использованием цепей и чокеров. Воз собирали путем постепенной прицепки ранее зачокерованных хлыстов к тяговым цепям. Результаты были эффективными, у лучших трактористов Удимского леспромхоза «Севлеса» сменная выработка достигла 120 м³, а в некоторых леспромхозах Урала – 150 м³. Однако при трелевке с цепями много времени тратилось на формирование воза [99].

ЦНИИМЭ внедрил в 1937-1938 гг. в целом ряде леспромхозов «скользящее» оборудование из тягового и собирающего тросов, с помощью которого пачки формировали в отсутствие трактора.

В 30-х гг. ХХ века был осуществлен переход от работы «в одиночку» к бригадно-звеньевому методу, позволившему эффективно использовать малоквалифицированных рабочих, а опытных лесорубов переключать на главные операции. Например, в начале 1931 г. в леспромхозах Карелии работало 559 бригад, которые объединяли 3/4 всех лесозаготовителей, в Коми автономной области – 52 бригады, включавшие около 600 человек. В 1932 г. 56,4 % рабочих были организованы в бригады. На предприятиях треста «Вологдалес» в декабре 1939 г. были созданы 96 бригад, в т. ч. 82 бригады лесорубов, 1 бригада трелевщиков и 7 бригад возчиков. На 01.01.1941 г. в этом тресте уже были сформированы 551 бригада лесорубов в составе 2526 чел. (52 % работавших на заготовке леса) и 346 бригад по подвозке и вывозке древесины в составе 2295 чел. (51 % от общего числа возчиков).

Бригадирами и звеньевыми назначались наиболее опытные лесорубы, знакомые с работой в лесу и бригадным методом труда, как из состава мобилизованных колхозников, так и из состава «постоянного кадра». За каждой бригадой закрепляли участок работ и устанавливали месячное производственное задание. В целях пресечения самовольного оттока рабочей силы предписывалось, чтобы колхозники одного колхоза направлялись на один участок. Контролировать работу колхозников должен был член правления колхоза, мобилизованный на лесозаготовки. На него возлагалась «персональная ответственность за недопущение текучести рабочей силы и возчиков с лошадьми и изменение за время сезона персонального состава колхозников...». Сезонники-лесозаготови-тели, не имевшие опыта работы, осваивали основные навыки непосредственно на производстве. Использовали следующие формы обучения: кружки техминимума, «стахановские» школы (прикрепление к передовику производства определенного количества рабочих, которые в течение 10-15 дней знакомились с приемами «стахановского метода работы»), индивидуальное (прикрепление к опытному специалисту) обучение. На протяжении 40-х-50-х гг. ХХ века бригадно-звеньевой метод был основным на лесозаготовках [8].

В числе мероприятий по индустриализации страны, намеченных в 1939 г. на XVIII съезде ВКП(б), директивами по третьему пятилетнему плану перед отраслью были поставлены задачи покончить с отставанием лесной промышленности, обеспечить значительный рост лесозаготовок в лесоизбыточных районах европейской части СССР и осуществить комплексную механизацию производственных процессов [110].

В предвоенный период машинизация трелевки и вывозки древесины сдерживалась недостатком жидкого топлива для тракторов и автомобилей, трудностью доставки его по бездорожью и общим дефицитом нефтепродуктов в стране. Поэтому ЦК ВКП(б) и СНК СССР Постановлением от 19.01.1935 г. потребовали перевести работающие на лесозаготовках тракторы, автомобили и передвижные электростанции с жидкого топлива на древесное. Вследствие этого были разработаны различные конструкции газогенераторов.

В 1936 г. СевНИИЭЛП разработал на базе трактора С-60 первую в СССР передвижную газогенераторную самоходную электростанцию мощностью 50 л. с., питавшую током 8-10 электропил на валке и разделке леса. Затем было организовано крупносерийное производство газогенераторных автомобилей ЗИС-21, ГАЗ-42 и тракторов СГ-65 и ХТЗ-Т2Г. К 1937 г. в лесной промышленности число автомобилей и тракторов с газогенераторными двигателями достигло около 2,5 тыс.

Применение газогенераторных машин обусловило механизацию подготовки для них древесного топлива. До этого дрова кололи вручную. Поэтому ЦНИИМЭ спроектировал одноцепные колуны ЦК-1 и ЦК-2 для концентрирующих большие объемы древесины лесоперевалочных баз, дровопильно-кольных станций, топливных складов железных дорог. В 1936-1940 гг. были сконструированы дровопильно-кольные станки типа МК.Ц-1, сушилки ЦНИИМЭ-9С и углевыжигательные печи-карбонизаторы. СибНИИЛХЭ разработал ротационный колун для разделки так называемой газочурки. Серийно выпускались чуркозаготовительные станки конструкции Лебедева – Назарова и др.[99]

Шпалы вырабатывали обтеской шпальных тюлек с двух или четырех сторон специальными топорами с уширенным лезвием. Первый шпалорезный станок был выпущен Тюменским механическим заводом в 1929 г. и с незначительными изменениями под маркой ЦДТ-4 выпускался и в послевоенные годы.

Весьма трудоемки на лесных складах были погрузочно-штабелевоч-ные работы. Для механизации погрузки в 1931-1932 гг. на отдельных предприятиях Карелии, Урала и Дальнего Востока начали применять простейшие краны с деревянными стрелами, называвшиеся тогда дерриками, и элеваторы. Деррики применяли на погрузке в лесу, элеваторы – при погрузке в железнодорожный транспорт. Деррик включал установленную на санях деревянную А-образную мачту с тремя блоками, из которых два неподвижных – на вершине стрелы и у основания мачты и один подвижный – для двукратного полиспаста грузового каната. Деррик приводился в действие ручной, конной или механической тягой. К блоку полиспаста крепились стропы для захвата лесоматериалов пачками или по одному бревну. Конный деррик обслуживался бригадой, обычно состоящей из пяти человек: двое на застройке бревен, двое – на укладке их на подвижной состав и один – погонщик лошадей. Его производительность за восьмичасовую смену составляла 100-120 м³ при выработке на человека 20-24 м³ в смену, что более чем в полтора раза больше, чем при ручной погрузке [99].

Внедрили погрузку лесоматериалов на железнодорожные платформы пакетами. С эстакады, расположенной выше пола платформы, уложенный на нее пакет стаскивали на платформу ручными лебедками. Такая ручная укладка бревен в пакеты требовала больших трудовых затрат. ЦНИИМЭ разработал агрегат для пакетной погрузки, состоящий из погрузочной эстакады, ходовых частей, ручных лебедок и погрузочного элеватора. В 1938 г. на лесозаготовительных предприятиях страны использовали около 700 таких установок, но после применения на железнодорожных перевозках леса полувагонов пакетный способ сохранился лишь на нескольких заводах при погрузке пиломатериалов [99].

Короткомерные сортименты (рудстойку, балансы, дрова и др.) долгое время грузили вручную. С 1936 г. для этого начали использовать ленточные транспортеры, применявшиеся в строительстве, и «дровотаски» – продольные лесотранспортеры.

В конце предвоенного периода транспортно-доступные леса, особенно в европейской части России, были сильно истощены и не выполняли почвозащитные и водоохранные функции. Было принято решение восстановить лесные площади и наряду с этим выделить леса для лесозаготовок, в т. ч. для нужд населения. В результате перед началом Великой Отечественной войны из 948 млн. га лесов, приведенных в известность к 1940 г., 79,2 % составляли лесопромышленные леса [139].

Выросла значимость лесозаготовок в лесопромышленных регионах страны. Например, в Карелии в 30-х гг. ХХ века на лесозаготовках было занято 52 % промышленных рабочих, создававших 30 % валовой продукции республики. В 1940 г. лесозаготовительные предприятия Карелии вывезли 9,6 млн. м³ (в 1913 г. – 1,6 млн. м³) [75]. В ходе индустриализации, развернувшейся в 1930-е гг., в Карелии реконструировались лесопильные заводы, развилась новая отрасль – целлюлозно-бумажная. К концу 1930-х гг. Карелия, составляя 0,2 % населения СССР, давала 5 % лесопродукции (15 % лесоэкспорта), 5 % бумаги, 25 % лыж (ссылка скрыта).

Поставленные в этот период во многих постановлениях и директивах задачи механизации лесозаготовок не были выполнены. На валке до 1938 г. использовали двуручные пилы, только с 1939 г. было принято решение полностью перейти на лучковые пилы. К 1940 г. трелевка была механизирована на 5,6 %, валка и погрузка велись вручную, машинизация вывозки составляла 30 % (в 1932 г. – около 2 %). Бензопилы применяли лишь на отдельных предприятиях, их широкое использование началось только в послевоенный период. Но в предвоенные годы в отрасли уже было 2,6 тыс. тракторов, 5,9 тыс. автомобилей, 335 паровозов и мотовозов, появились и железные дороги широкой колеи [49].

Жилищно-бытовые условия в леспромхозах оставались крайне неудовлетворительными. Часто рабочих поселяли в неприспособленные помещения, во временные постройки. Во многих общежитиях не было кроватей, поэтому обычно строили нары. Постельные принадлежности (матрасы, подушки, одеяла, постельное белье) зачастую отсутствовали. В жилых помещениях отмечались скученность, грязь, холод. На многих лесных участках не было бань и оборудованных сушилок в общежитиях. Многие крестьяне-сезонники шли на хитрость и, отправляясь на лесозаготовки, обували плохую обувь, чтобы затем иметь предлог для последующего возвращения домой. Серьезные нарекания рабочие-лесо-заготовители предъявляли к организации системы питания и торговли. На отдельных лесоучастках доставка горячей пищи к местам работы лесорубов не организовывалась. Многие столовые были плохо оборудованы. В леспромхозовских магазинах в продаже часто отсутствовали необходимые хозяйственные и галантерейные товары, одежда и обувь, керосин; был ограничен ассортимент продуктов питания, допускались перебои с поставками хлеба [8].

В 1932 г. в связи с ростом объемов лесосплава и необходимостью улучшения сплавных путей в основных бассейнах европейской части СССР были организованы сплавные тресты: Севлесосплав, Ленлесосплав, Горьклесосплав, Камлесосплав и Днепролесосплав, руководимые Управлением лесосплавом Наркомлеса СССР (Союзлесосплавом). В конце 1934 г. Союзлесосплав и его сплавные тресты были ликвидированы, а функции их за исключением организации транзитного сплава по отдельным бассейнам возложены на лесозаготовительные тресты.

В составе главных лесозаготовительных управлений были организованы хозрасчетные сплавные конторы на правах отделов Главного управления сплава, которые ведали также отдельными сплавными организациями, находящимися в договорных взаимоотношениях с лесозаготовительными трестами.

Для сплотки древесины в плоские сплоточные единицы, начиная с 1932 г., был внедрен ряд сплоточных машин, повысивших производительность сплотки леса.

В 30-е гг. ХХ века усилилось внимание к лесопилению и деревообработке, продолжено создание новых и развитие действующих лесопильно-экспортных заводов. Так, в Карелии из состава треста «Кареллес» выделился трест лесопильно-деревообрабатывающей промышленности «Карелдрев». В первой пятилетке в стране было пущено 52 новых лесопильных завода и 5 отдельных лесопильных цехов со 170 лесопильными рамами, годовая проектная мощность – 5 млн. м³ пиломатериалов при средней производительности одной рамы около 30 тыс. м³. В их числе 19 крупных лесозаводов Наркомлеса со 112 лесорамами, в т. ч. действующие и в семидесятых годах заводы в Архангельске, на Печоре, Мезени, Онеге, на Волге, в Тавде и Сибири [99]. Основное оборудование новых лесозаводов было импортным, но уже был начат выпуск отечественной лесопильной рамы РЛБ-75.

Развивалась и целлюлозно-бумажная промышленность, например, в 1936 г. Постановлением Совета Народных Комиссаров было принято решение о строительстве Сегежского лесобумкомбината (в настоящее время ОАО «Сегежский ЦБК») для выработки сульфатной целлюлозы, крафт и оберточной бумаги, бумажных мешков, а из отходов основного производства  скипидара, технического спирта, уксусной кислоты, канифольного мыла, другой продукции. Предпосылками для принятия этого постановления было строительство Беломорско-Балтийского канала, которое создало условия для быстрого развития экономики Выгозерского края (огромные запасы древесины и удобные водные пути для ее транспортировки). В 1939 году на новом предприятии была получена первая технологическая целлюлоза и подана на бумагоделательную машину, с которой сняли первый тамбур бумаги. Из нее швеи сшили первые сегежские мешки. В Кондопоге на базе бумажной фабрики и целлюлозного завода был создан Кондопожский целлюлозно-бумажный комбинат (ныне ОАО «Кондопога»). После зимней войны на территорию Карелии отошли бумажная фабрика в Ляскеля, бумажная фабрика и сульфитный завод в Харлу, сульфатно-целлюлозный завод в Питкяранте, катонная фабрика в Суоярви.

К началу Великой Отечественной войны лесная промышленность представляла собой самостоятельную отрасль народного хозяйства. Шло создание предприятий, направленных на глубокую переработку древесных ресурсов, создание новых рабочих мест, выработку конкурентоспособных на мировом рынке лесопродукции, строительство новых городов и поселков, развитие инфраструктуры лесопромышленных регионов. В итоге в предвоенные годы была подготовлена стартовая площадка для начала перевооружения отрасли, которую на долгие годы сдвинули война и ее последствия.

Blog

И. Р. Шегельман лесные трансформации

Содержание