О финансовом мошенничестве февраль 2010
| Вид материала | Документы |
- О финансовом мошенничестве сентябрь 2008, 423.89kb.
- Бюллетень новых поступлений Вып. 64 январь февраль 2010, 1260.21kb.
- «Молодые ученые о современном финансовом рынке рф», 112.13kb.
- «Молодые ученые о современном финансовом рынке рф», 119.82kb.
- «Молодые ученые о современном финансовом рынке рф», 94.23kb.
- «Молодые ученые о современном финансовом рынке рф», 59.16kb.
- Расписание на февраль-май 2010 года, 62.94kb.
- Приказ от 24 декабря 2010 г. N 1185н об утверждении формы типового договора о финансовом, 315.84kb.
- Отчет о финансовом положении на 31. 12. 2010 года 5 Отчет о совокупных доходах за 2010, 2067.39kb.
- Февраль. П. Соловьёва, 72.66kb.
Александр Григорьев: России не нужно столько страховщиков
ceo.ru, 11.02.2010
У Александра Григорьева, генерального директора и председателя правления ОСАО «Ингосстрах» нет никакого страха перед кризисом, потому что он отработал антикризисные технологии еще на дефолте 1998 года
У Александра Григорьева, генерального директора и председателя правления ОСАО «Ингосстрах» нет никакого страха перед кризисом, потому что он отработал антикризисные технологии еще на дефолте 1998 года, а в управлении компанией опирается на ценности, проверенные 60-летней историей бренда – взвешенность, селекция и консерватизм
В «Ингосстрах» вы пришли из более динамичной банковской сферы. Есть ли различие в управленческих функциях в страховой компании и банке?
Банковский менеджмент в России был намного более продвинутым, чем страховой. К 2004-му году банковская система прошла четыре серьезных кризиса, и её менеджмент благодаря таким испытаниям многому научился. А страховой бизнес развивался без серьёзных кризисов и потрясений. Ведь в 98-м году крупных активов практически ни у кого, за исключением, пожалуй, «Росгосстраха» и «Ингосстраха», не имелось – спасать было нечего. В этом смысле мой менеджерский опыт из банковской среды позволил быстро внедрить накатанные менеджерские технологии – наши конкуренты только-только начинают подходить к проблематике, которую мы в компании давно прошли.
То есть нынешний кризис не стал для вас новостью?
В 98-м году «Межкомбанк», который я возглавлял, единственный провел белую реструктуризацию. А опыт прозрачной и эффективной реструктуризации – это серьезно. Сейчас все говорят о кризисе, и он реально пришел в финансовую сферу, а в «Ингосстрахе» – спокойная деловая атмосфера. Потому что есть понимание, как нужно вести себя в таких условиях. Опыт 90-х годов дал возможность смотреть на ситуацию как на технологию: чем сплотить людей, что подправить, где урезать расходы. А с точки зрения антикризисной оптимизации процессов мы дополнительно сделали только одно – усилили внимание к урегулированию убытков. Потому что во время кризиса клиент должен знать и быть уверенным, что его страховая компания платит.
По разным оценкам страховой рынок в этом году сожмется на 20-30%. При этом в первом квартале «Ингосстрах» один из немногих подрос по премии…
Рынок действительно упал на 8% по сравнению с первым кварталом и почти на 14% по сравнению с четвертым кварталом прошлого года. Однако «Ингосстрах» и ещё несколько крупных страховщиков увеличили сбор страховой премии.
И как «Ингосстраху», который не снижает тарифы, удалось увеличить премию?
Это не совсем правильный тезис. По ряду направлений – там, где мы можем управлять себестоимостью – тарифы снизили. Просто в прошлые годы создали дополнительные резервы, и теперь готовы поделиться прибылью со своими клиентами. Если говорить в целом по рынку, то в огневом страховании, например, тарифы за пять лет упали в двадцать раз и уже в прошлом году вышли на уровень себестоимости. Тем не менее, сейчас многие компании из первой двадцатки предлагают тариф в 5-10 раз ниже, чем в прошлом году. У нас же снижение колеблется от 30 до 50%. Клиенты видят, что наш тариф стал более привлекательным, и большинство – 80-85% – остаются. Эти клиенты понимают, что в условиях кризиса они действительно должны надежно застраховаться.
Вторая группа клиентов – переходящие из других компаний. В основном это клиенты мелких и средних страховщиков, которые задумались о правильности своего выбора. Не знаю, останутся ли они с нами дальше, но на кризисный период они решили перейти в более надежную компанию. Скажем по автокаско в Москве количество новых договоров превысило 40%! Это тоже прирост, о котором вы говорите.
Несколько компаний – в первую очередь»Согаз», «РЕСО-Гарантия», «Ингосстрах» – в кризис должны выиграть. Потому что с точки зрения клиента это наиболее продвинутые, понятные и надежные страховщики. Другие компании будут терять клиентов. Текущий второй квартал будет в этом смысле показательным. Прогнозирую падение страховых сборов на 15-17%, а к концу года - на 20-25%.
Не все такое переживут.
Я уже говорил: в ближайшие два года с рынка уйдут 300-400 компаний. Сейчас их около 760.
Этот процесс оздоровит рынок?
Конечно. России не нужно столько страховщиков. Достаточно двадцати, но капитализированных, надежных и больших компаний.
Например, в Германии 80% премии собирают три компании, еще 20 добирают все остальное. Во Франции пять компаний, в Италии три. Страховой бизнес – это, прежде всего, резервы. Чем торгует страховая компания? Она обещает, что если в будущем с вами или вашим имуществом что-либо случится, вам что-нибудь заплатят. Здесь вопрос доверия кардинально отличается от банков – страховая компания отвечает перед клиентом по своим обязательствам только имеющимися капиталом и резервами. А как компания будет отвечать капиталом и резервами, если собирает сто миллионов рублей, у нее капитал пять миллионов, а она застраховала торговый центр, например, в Новосибирске на два миллиарда рублей?
Размер в страховом деле имеет принципиальное значение. Чем страховщик больше, тем он надежнее. Потому что его портфель диверсифицирован, у него резервы по всем направлениям. И главное – он не возводит пирамиду. Маленькие компании в своей основе строят пирамиды.
Тем не менее, одно из самых громких банкротств этого кризиса…
Пожалуй, самое громкое – AIG. . Знаете, когда учился в финансовом институте, для нас такие имена как Lehman Brothers или AIG – были не просто символы, это что-то незыблемое и вечное. Если бы мне тогда сказали, что AIG или GM, или Lehman Brothers могут обанкротиться, я бы смеялся до слёз. Но жизнь показала, что мир эволюционирует, и некоторые модели не настолько прочные.
Самый показательный пример – AIG. Ее лондонский офис занялся investment banking. Страхование финансовых рисков производных инструментов – чисто банковская операция. И капитала, исходя из объема обязательств, не хватило. Это лишний раз подтвердило, что размер имеет значение, но не меньшее значение имеет профессионализм.
Четыре года назад вы привели в компанию свою команду менеджеров или перевоспитывали ингосстраховских?
На самом деле вернул ряд менеджеров, которые в предыдущий период ушли из компании Они хотели работать в чистой, прозрачной, продвинутой компании и не находили общий язык с прежним руководством. С другой стороны пришлось расстаться с рядом менеджеров, позиция которых по каким-то причинам не согласовывалась с требованиями акционеров и генерального директора. Но при этом у многих старожилов, отработавших в «Ингосстрахе» по 30-40 лет, были перераспределены функции. Потому что их опыт, знание особенностей рынка, юридических вопросов – бесценны. Например, в России сейчас 60-70 лицензированных актуариев, из них 30 – в «Ингосстрахе». Большинство руководителей брокеров и свыше половины первых лиц лидирующих страховщиков – выходцы из «Ингосстраха». А уж международные брокеры все до одного возглавляются в России ингосстраховцами. В этом смысле задача привода новой команды просто не стояла.
«Ингосстрах» – компания с 62-летней историей, большая часть которой пришлась на советский период. Корпоративная культура с тех пор сильно изменилась?
Конечно. Но остались школа и традиции. А это очень важно. Ведь «Ингосстрах» советского времени – единственное объединение, постоянно работавшее по западному законодательству. В этом смысле «Ингосстрах» был западной компанией. Конечно, с управленческой точки зрения наши менеджеры были никакие – они работали в советской системе и выполняли программу партии. Но как страховые специалисты они действительно были великими. Они знали столько, что у них учились западные партнеры. И это знание страхового дела «Ингосстрах» пронес до нашего времени.
Прорыв в менеджменте произошел в последние лет пять. Когда стало понятно, что одно только название «Ингосстрах» уже не позволяет выиграть любой тендер, что реальная рыночная конкуренция вступила в свои права. Вот в этот момент и возникла потребность в менеджменте, как функции.
Этот прорыв связан с привнесением готовой системы?
Нет, она вырабатывалась эволюционно. Что касается, например, риск-менеджмента в области банков, мы не изобретали велосипед, а внедрили то, что давно делают все финансовые институты в мире. В области страхового риск-менеджмента «Ингосстрах» перенес на действительность знания и опыт, каких нет ни у одной компании в стране. И это преимущество «Ингосстраха» до сих пор позволяет намного грамотнее оценивать риски и лучше урегулировать убытки.
Систему мотивации мы разрабатывали с нуля с помощью PwC, потом сами ее совершенствовали и меняли. Систему бизнес-планирования создали на основе западных стандартов, но опять же сами дорабатывали. Нашей IT-системе уже тринадцатый год, она уникальна – разработана собственными силами и намного более продвинута, чем любые страховые системы, которые предлагаются производителями. Два года назад мы попытались внедрить Oracle E-Business Suite, но оказалось, что для нашей компании это уже вчерашний день.
«Ингосстрах» остается универсальной компанией, а бизнес-гуру говорят, что для успеха нужно сосредоточиться на чем-то одном.
А я вам сейчас перечислю. Записывайте. В ОСАГО мы третьи в стране, в ДМС – четвертые, в страховании грузов – первые, в страховании ответственности – первые, в страховании имущества юридических лиц – первые, в автостраховании – первые, в страховании путешествующих – первые, в авиационном страховании – первые, в космическом страховании – первые, в страховании судов и ответственности судовладельцев – первые, в специальных видах страхования, таких как, ответственность производителя – первые, в перестраховании – первые. При этом в ОСАГО мы третьи сознательно, а в ДМС за последние пять лет прошли путь с двенадцатого места до четвертого.
«Ингосстрах» – единственный из российских страховщиков занимается перестрахованием на западном рынке.
Не только занимается, нам и убытки достаются. Например, за башни-близнецы в Нью-Йорке мы платили. Авария Евротоннеля прошлого года – тоже мы. Самолет Air France упал в Атлантический океан – участвуем в урегулировании убытков. Это напрямую связано с шестьюдесятью годами работы «Ингосстраха» – нас знают, нам доверяют, видят нашу капитализированность, что мы не берем излишние риски. В этом смысле «Ингосстрах» действительно единственная российская компания, которой доверяют лидирующие западные страховщики.
Кстати, здесь есть интересный момент. Есть ли американская мировая страховая компания со столетней историей? Ответ: нет. А в Европе таких около десятка – Generali, Allianz, AXA, Munich Re. Потому что европейский подход страхования – долгосрочное взаимодействием с клиентом, консерватизм, небросание в омут модных операций. А американский подход – быстро побежать туда, где деньги, набрать премий, а если опасно, сбежать оттуда.
«Ингосстраху» какой подход ближе?
Европейский, конечно. Нам все-таки уже седьмой десяток.
Не ощущаете угрозы со стороны компаний, занимающихся прямым страхованием?
Свою точку зрения уже высказывал: это профанация. Они эксплуатируют две идеи: у них нет агентской сети и имеется, якобы, один офис, все остальное – по Интернету. Сейчас, пока у них три клиента и сидит одна девочка-операционистка, проблем с одним офисом нет. А когда к ней одновременно приедут хотя бы пять клиентов со своими страховыми случаями, сколько часов они будут ждать оформления?
Второе: у них нет агентской сети. Но у универсальных компаний, таких как «Росгосстрах», «РЕСО-Гарантия», «Альфа-страхование», «Ингосстрах», тоже есть свои офисы, и мы по этим продажам не платим агентское вознаграждение. У нас количество прямых продаж на два-три порядка больше, чем у них. Третье: как их клиенты будут ремонтировать свои автомобили?
Вы прогнозировали к концу года резкий всплеск страховых мошенничеств. Какие меры предпринимаются для его нейтрализации?
В 2007-м мы начали разрабатывать специальную программу, а в прошлом году запустили ее в производство – так называемую систему противодействия мошенничеству. Как только возникает убыток, программа прогоняет его по определенным признакам. Если выявляется семь и более признаков мошенничества, этот убыток уходит на специальное обслуживание. Второе: мы очень четко позиционируем клиента. Если клиент нормальный, у него хорошая история, то мы ему доверяем. Если появился новый клиент, и у него через две недели угнали машину, мы проверяем всё: что у него с кредитами, с женой, с родственниками, играет ли он в казино и т.д. Машину могут по-настоящему угнать и через два дня после покупки, но мы должны быть в этом уверены.
Убыточный клиент получает повышенные тарифы, и ему становится невыгодно у нас страховаться. То есть портфель постоянно чистится. А учитывая наши размеры, это дает серьезный эффект. За 2008 год мы выплатили в автостраховании 800 миллионов долларов. Даже если мы улучшили ситуацию на 1%, то уже сэкономили 8 миллионов.
Но вы правы, в кризис мошенники активизируются. Самолеты они, конечно, не взрывают, но склады и грузы поджигают, да и пароходы иногда топят. Недавно была классическая ситуация – угнали автовоз, не пустой, с четырьмя Porsche Cayenne. Искали по всей России. Нашли. И «кайены» отыскались.
В связи с ситуацией на рынке были внесены коррективы в долгострочные цели компании?
На совете директоров еще не обсуждали, но какие-то коррективы вносить, конечно, придется. Например, важным аспектом лидирующей компании было развитие страхования жизни, сейчас понятно, что еще лет пять оно будет в загоне – людям просто не до него.
Второе – вопросы, связанные с операционной эффективностью компании. Если два-три года назад мы ставили на стратегию роста на рынке, и понятие кэш-флоу не было так важно, то в условиях кризиса приоритетом стал кэш-ин. Лучше не брать плохой эккаунт по высокой цене, чем его брать.
Вынесены ли уже из кризиса какие-то уроки?
Один урок уже точно есть: когда поняли, что надвигается кризис, стали выводить деньги с фондового рынка. На 1 июля 2008 года на фондовом рынке у нас оставалось около 5% средств. Собственно урок: лучше бы осталось 0%. Нам следовало пожестче, поконсервативней отнестись к собственному прогнозу.
Как вы считаете, подходит ли нынешний кризис к концу?
К сожалению, нет. Страну в 2009-2010 ждет замедление экономического роста, и оно может быть очень серьезным и длительным. Я прогнозирую вторую волну кризиса, прежде всего долгового, который наступит осенью-зимой 2009-2010 года. Глубина же кризисных явлений и скорость выхода страны из кризиса будет зависеть от правильности и профессионализма действий государственных органов.
Мошенника выдали орфографические ошибки
Комсомольская правда, 09.02.2010 , №17
Полина Прилуцкая
«Учись, сынок, учись! « - твердила Игорю его мать. Сынок вырос и теперь горько жалеет, что не послушался.
История случилась в Кемерове. По центральной улочке города двигался «Фольксваген». Вдруг откуда ни возьмись выскочил пешеход и кинулся на капот машины. Водитель дал по тормозам, выбежал из машины на помощь. Но пострадавший уже поднялся, отряхнулся и успокоил: мол, все в порядке.
- Раз случилось ДТП, вызову гаишников, пусть составят протокол, что претензий вы ко мне не имеете, - решил водитель.
Пока стояли ждали экипаж, к машине подошел молодой человек, представился страховым комиссаром. Предложил водителю свои услуги:
- Ты заплати мне, а я все сделаю, чтобы твое дело в страховой компании поскорее рассмотрели.
Водитель сначала не сомневался. А когда увидел схему, составленную парнем, забеспокоился. А не обман ли это вообще? Очень уж странно, чтобы настоящий страховщик так писал: «пИшЫходный переход». Владелец «Фольксвагена» отошел в сторонку: «Надо жене позвонить», - а сам набрал дежурную часть ГИБДД...
В итоге задержали и лжестраховщика, и пешехода - его сообщника. Сейчас решается вопрос о возбуждении уголовного дела по факту мошенничества. Если докажут, что «двоечник» и его 30-летний помощник обманули таким образом не одного водителя, каждого ждет 160 часов исправительных работ. Или до двух лет тюрьмы.
Проблемы рынка агрострахования
«Эхо Москвы», 09.02.2010
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: 11 часов 12 минут в столице. Добрый день! Алексей Дыховичный у микофона. Николай Галушин, заместитель генерального директора компании «Ингосстрах» у нас в гостях. Здравствуйте, Николай!
Н. ГАЛУШИН: Здравствуйте!
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: И эта программа «Фактор риска», которая вновь на своем месте – во вторник. Проблема рынка агрострахования сегодня в сфере наших интересов. Николай, с вашей точки зрения, страхование и агрострахование и… продовольственная безопасность страны – это связанные вещи?
Н. ГАЛУШИН: На мой взгляд, да, связанные вещи. Страхование является одним из элементов общей продовольственной безопасности страны. Это часть некой политики, которая должна проводиться государством по обеспечению безопасности страны в области снабжения продуктами питания.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Продовольственная безопасность страны, с вашей точки зрения, это надуманная проблема? Или это, действительно, реально существующая?
Н. ГАЛУШИН: Почему-то вспомнил Китай…
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Там полтора миллиарда ртов.
Н. ГАЛУШИН: Прошлое… когда перед государством, перед партией стояла задача просто накормить население. Не решались никакие другие задачи, и они не планировали запускать космические аппараты, ставилась задача накормить людей. Наверное, для полутора миллиардов человек осуществить такую задачу сложнее, чем для с150 миллионов человек населения России. Тем не менее, эта проблема существует, и в частности от того, как люди будут накормлены и сыты, зависит и социальное настроение. Косвенно.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Но ведь о голоде сейчас речь не идет, слава богу. Вы ответили очень расплывчато. Всем понятно, что надо есть, потому что человек должен есть.
Н. ГАЛУШИН: Могу ответить не расплывчато. Страхование позволить обеспечить компенсацию тех убытков, которые могут понести сельхозтоваропроизводители, занимающиеся выращиванием крупного рогатого скота, урожая пшеницы и так далее. Компенсировать убытки для того, чтобы купить новый трактор, новые ГСМ, новый посевной фонд и посеять новый урожай.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Вы о страховании сейчас. А давайте так глобально, масштабно о продовольственной безопасности. Существует эта проблема или нет? Можно же прекраснейшим образом, наверное, чисто теоретически, продавать нефть, покупать на нее продовольствие и вообще все, что можно, и вот, собственно, кормиться этим.
Н. ГАЛУШИН: Что будут делать 150 миллионов человек?
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Я не знаю. Я говорю чисто теоретически..
Н. ГАЛУШИН: Чисто теоретически – энное количество населения будет извлекать углеводородное топливо…
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Остальные – лежать на печи. Такой вариант.
Н. ГАЛУШИН: Я хочу такой вариант. На самом деле, так не получится. В масштабах такой страны, как Россия, это нереально. Собственно, поэтому если мы говорим расплывчато, продовольственная безопасность – это комплекс, как я считаю, мер по обеспечению такой безопасности. Это последовательно проводящаяся государственная политика по поддержке национального сельхозтоваропроизводителя. Это государственное, наверное, регулирование цен на закупку зерна, на закупку мяса, молока. Это гарантии по торговым наценкам, которые не должны быть чрезвычайно высоки, для того, чтобы продукция отечественного товаропроизводителя попадала на прилавки не с двойными, тройными наценками. Это элемент регулирования страхования населения, потому что мы с вами знаем, что страхование агро-рисков – это наиболее опасный вид страхования, который в большей степени, чем любой другой вид страхования может затронуть территории и население. Взрыв на любом промышленном предприятии, даже самом большом, он не затронет экономику субъекта федерации. У нас нет субъектов федерации, за исключением, наверное, Чукотки, где не было бы развито сельское хозяйство, где не было бы посевных площадей, где не было бы животноводческих комплексов. Это есть в каждом субъекте федерации. Как существуют эти хозяйства, насколько бесперебойно обеспечивается тот или иной птичник электричеством, зависит и факт выращивания этой птицы в птичнике и последующее поступление ее на прилавки. Вопрос страхования – это вопрос компенсации убытка от того, что какой-то птичник останется без электричества, погибнет все поголовье птицы, и придется закупать новой яйцо для выращивания птицы в инкубаторе. Вот что такое страхование. Является оно элементом? - Да, является . Одним? - Да, и весьма скромным. Одним из элементом последовательно проводящейся государственной политики. Оно должно быть.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Два вопроса отсюда возникают. Первый вопрос. Государственная политика , с вашей точки зрения, проводится? Необходима? Потому что периодически возникают сообщения о том, что государство зерно закупает, государство зерно продает. Сейчас, вроде, как я слышал – продает.
Н. ГАЛУШИН: Я страховщик, и не могу сказать за тех людей, которые выращивают урожай, и тех, кто производит, поставляет мясо на прилавки. С точки зрения страхования я мог бы сказать так. Робкие попытки регулирования делаются. На самом деле проблем еще существует достаточно много, они не решены, и, на мой взгляд, нет, наверное, полного и однозначного понимания, в какую же сторону идти и как эту последовательность осуществлять.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Насколько я представляю, – сейчас вы меня поправите, если я не прав – в СССР это дело было обязательным.
Н. ГАЛУШИН: В СССР все было обязательным.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Ну, почему? Ну, как?
Н. ГАЛУШИН: Да, это было обязательное страхование. Все урожаи были обязательно застрахованы.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: А сейчас какова ситуация?
Н. ГАЛУШИН: Мы живем в свободной стране. У нас кто хочет – страхуется, кто не хочет – не страхуется. Последних, увы, больше.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Посмотрим, как в мире обстоят дела. Для начала послушаем пленочку:
«Интересные факты. В 2006 году в Польше ущерб земледельцев в результате исключительно сильной засухи весной и летом, составил 700 млн евро. Разовая финансовая поддержка со стороны польского государства покрыла лишь незначительную долю потерь. В дальнейшем Польское государство совместно с крестьянскими союзами, страховыми компаниями и университетами предприняло меры по защите от природных рисков в форме страхования урожая сельскохозяйственных культур. Основу системы составляет закон 2006 года «О мерах по содействию страхования урожая». Законом предусматривается субсидирование страховых премий при страховании урожая в размерах до 50 процентов от их уровня, а также осуществление других основных правил государственного участия в страховании урожая в рамках государственно-частного партнерства».
Н. ГАЛУШИН: Очень интересная информация. Посмотрите, у нас есть почти то же самое. У нас нет закона. Я считаю, что закон нужен. Закон о добровольном страховании урожаев и то, что сейчас вообще никак не покрывается государственной поддержкой – это страхование животных. Нет никаких компенсаций. Я считаю, что такой закон должен быть в форме добровольного страхования. Сейчас есть отдельная статья, которая касается компенсации расходов сельхозтоваропроизводителей на оплату части страховой премии. Эта статья в законе о сельском хозяйстве. Одна лишь статья. Кроме этого, есть постановление правительства, которое выходит каждый год, и есть приказы Минсельхоза, которые регулируют ценообразование по страховым полисам, которые потом предъявляются к компенсации. Но отдельного закона нет! В прошлом году что у нас произошло? В частности, может быть, из-за того, что нет закона, а, скорее всего, из-за другой, достаточно объективной причины – из-за финансового кризиса – предполагаемая к выделению из федерального бюджета сумма в размере 5 с половиной миллиардов рублей сокращена была до 2 миллиардов рублей на компенсацию страховых премий.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Она стопроцентная или какая?
Н. ГАЛУШИН: Она у нас не стопроцентная, безусловно. И это не должно быть, потому что это порождает только безответственность сельхозтоваропроизводителей. Она у нас приблизительно такая: 40 процентов выделяется от суммы будущей компенсации, от 100 процентов оплаченных страховых премий из федерального бюджета, и не менее 10 процентов из регионального бюджета. То есть, компенсируется точно так же как в Польше – 50 процентов и более.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Она всегда выбирается, вот эта сумма, которая отводится на эту компенсацию?
Н. ГАЛУШИН: Она выбирается очень легко, потому что даже в лучшие годы… Это неправильное слово – в год 2008-й, до кризиса объема государственной поддержки хватало приблизительно на 25 процентов посевных площадей. Соответственно, сокращение субсидий привело к тому, что у нас в 2009 году часть субъектов федерации вообще отказались от программы государственной поддержки, а по некоторым субъектам федерации объем застрахованных посевных площадей составил около 5-8 процентов.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Остальные не застрахованы были почему? Потому что в принципе, не хотели? Или потому, что не хватило вот этих денег для того, чтобы войти в программу, а не страховаться? Можно же просто придти и застраховаться, да? Без всякой помощи. Наверное, этого никто не хочет делать.
Н. ГАЛУШИН: Я думаю, что ответ такой. Кто хочет страховаться и кто уже проходил на своей практике, на своем собственном печальном опыте убытки, ставившие их хозяйства на грань банкротства, те находят средства и страхуются. Более того, вне рамок господдержки, условно, договориться со страховщиком о более льготном режиме страхования урожаем и поголовья сельскохозяйственных животных можно. Один маленький пример. По системе государственной для того, чтобы получить компенсацию, нужно представить стопроцентно оплаченный договор страхования. Если делать коммерческое страхование, то со страховщиком можно договориться о рассрочке платежей. Это уже некая льгота. Я думаю, основная причина заключается в том, что страховой менталитет в стране еще не развит, раз. На селе надежды на русский «авось» доминируют.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: То есть, крестьяне страхуются только в том случае, если есть вот эта вот помощь, доплата со стороны государства. Так? Я пытаюсь понять просто психологию.
Н. ГАЛУШИН: Давайте, сделаем так. Основная часть все-таки страхуется уже сейчас в тех случаях, когда прибегает к внешним заимствованиям, кредитным ресурсам банков. Село кредитует у нас сейчас, в основном, два банка - Россельхозбанк и Сбербанк. Банки выдвигают требования по страхованию залога. Залогом является будущий урожай, сельхозживотные, трактор, ферма и так далее. Это первая группа, самая большая.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Деваться некуда, страхуются. Правильно? Вы согласитесь со мной?
Н. ГАЛУШИН: Да, да! Но что значит…я согласен, безусловно. Это нужно, потому что банк должен быть обеспечен сохранностью залога. А если сельхозтоваропроизводитель потеряет свой урожай, тогда цепочка вообще не замыкается – не с чего отдавать кредит. Соответственно, это первая группа, сама масштабная. Вторая группа. В 2009 году это стало страхование с государственной поддержкой. За счет секвестра она утратила свои позиции, лидирующие позиции. На третьем месте – добровольное страхование, коммерческое страхование. Все большую оно приобретает популярность у крупных агрохолдингов. Это хозяйства, которые приходят на село уже с другими технологиями, с другим подходом, и для них сельское хозяйство – это не просто вопрос посадить и собрать урожай. Это процесс управления сложным и многогранным комплексом.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Я напомню, что начали мы наш разговор с вопроса о продовольственной безопасности страны. Я в связи с этим хочу задать нашей аудитории вопрос. Об этом часто у нас, по крайней мере, говорят – о продовольственной безопасности страны. Сейчас говорим об элементе. Да? Правильно?
Н. ГАЛУШИН: Да, пятом элементе.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Может быть. «Является ли агрострахование элементом обеспечения продовольственной безопасности страны?» – хочу спросить я нашу аудиторию. Если же да, то ваш телефон 660-0664. Если нет – то 660-0665. В общем, у нас городская аудитория, а на селе, если слушают, то не звонят. Вот я смотрю по голосованию – в общем, по барабану. Все равно. Активности нет, я вижу – нет активности. Все равно людям, городскому населению.
Н. ГАЛУШИН: Городское население в большей степени зависит от близлежащего супермаркета, нежели от сбора урожая в центнерах с гектара. Ну, вот посмотрите, 2009 год у нас не был годом каких-то больших природных катаклизмов. У нас была засуха в ряде субъектов федерации, но она, на мой взгляд, по тем убыткам, с которыми мы сталкиваемся, она не носила катастрофического характера. И, тем не менее, вот этот относительно спокойный 2009 год показал, что пострадало почти 7 процентов посевных площадей России. Цифра существенная. Это при том, что мы не говорим о каком-то катаклизме в масштабах страны. Давайте, представим, что будет, если будет неурожай большой. Безусловно, я с вами соглашусь, никто голодать не будет. Есть страны-экспортеры зерна, к каковым сейчас относится и Россия. Ну, значит, будем вынуждены зерно где-то закупать. И не хлебом единым жив городской житель в нашей стране. Тем не менее, мы не говорим только о пшенице. Мы говорим и о сельскохозяйственных животных, а у нас с вами уже был H5N1, у нас были карантины, которые касались целого субъекта федерации, у нас был вынужденный забой птицы в Дагестане, мы проходили с вами страшное название «африканская чумка свиней», и так далее. Это не видно, может быть, в масштабах страны, но если мы говорим о последовательно проводимой политике, то это вопрос, в том числе, и какой-то превенции вакцинации, контроля и так далее.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Сейчас прервемся. Голосование пока еще продолжается. Николай Галушин, заместитель генерального директора компании «Ингосстрах» у нас в гостях. Сейчас новости на Эхе.
НОВОСТИ
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: 11.35 в Москве. Николай Галушин, заместитель генерального директора компании «Ингосстрах» у нас в гостях. Голосование только вот закончилось. Натянул я количество голосов хоть на какую-то цифру, которая позволяет… Является ли агрострахование элементом обеспечения продовольственной безопасности страны? Таков был наш вопрос. 58,2 процента позвонивших ответили, что да. 41,8 процента ответили, что нет. Вот таков результат. Оптимистично, с вашей точки зрения?
Н. ГАЛУШИН: Год назад, когда только все начиналось с финансовым кризисом, сидя в этой аудитории, мы задали вопрос слушателям – насколько они предполагают, что кризис повлияет на покупательную способность населения услуг страховщиков. И тогда ответ такой был – 75 процентов ответивших сказали, что от страхования будут отказываться. Цифра меня тогда чуть не убила! Сейчас цифры звучат более оптимистично, чем я даже предполагал, учитывая то, что аудитория, на самом деле, в большей степени зависит от снабжения продуктами супермаркетов, нежели от урожайности или от величины надоев у коров. Приятно, что так позитивно москвичи и слушатели «Эха Москвы» думают о страховании.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Раз оно так, как вы полагаете, готовы ли страховые компании оказывать такие услуги на селе? Потому что, наверное, тут очень много всяких разных нюансов и специфики.
Н. ГАЛУШИН: Очень много разных нюансов и специфики! Намного больше, чем в автостраховании, чем в страховании промышленных предприятий и даже чем в страховании космических аппаратов. Поэтому ответ: и да, и нет. В России около 700 российских страховых компаний…
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Пока осталось. Было больше.
Н. ГАЛУШИН: Это тема отдельного разговора. Констатируем факты – на данный момент около 700. Прямо или косвенно занимаются сельхозстрахованием около 70-ти - 10 процентов российских страховых компаний. С точки зрения начала проведения операций по сельхозстрахованию, условие только одно – российскому страховщику необходимо получить лицензию на соответствующий вид страхования в федеральной службе страхового надзора. Для этого нужно пройти процедуру, защитить правила, договор страхования, тарифы и – вперед! Дальше начинается самое интересное. Для того, что осуществлять страхование на селе, необходимо иметь очень разветвленную сеть филиалов, представительств, которые были бы в максимальной степени приближены к селянину. Необходимо, чтобы сотрудники страховых компаний понимали, что же они страхуют. Потому что это не кирпичная постройка, это не завод, это не самолет. А это риск, который, возможно, произойдет в будущем, и факторов предвидеть итог уборки урожая достаточно тяжело - будет ли год засушливым, или, наоборот, весь урожай, все посевы зальют дожди, будут ли сельскохозяйственные животные содержаться в чистоте или будет объявлена какая-то эпидемия – на самом деле, факторов очень и очень много.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Я прошу прощения , Николай, я вас перебью. Вот собрать урожай, а потом то, что останется на поле, спалить и заявить, что был пожар – возможно, наверное. По крайней мере, чисто теоретически. С домом так не поступишь.
Н. ГАЛУШИН: Да нет, можно и с домом так поступить и с машиной…
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Нельзя дом увезти, а потом сказать, что был пожар. А вот тут вот…
Н. ГАЛУШИН: Вы знаете, так никто не делает.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: У меня ощущение, что мошенничество здесь, оно значительно проще, нежели в других видах страхования. Или я не прав?
Н. ГАЛУШИН: В сельском хозяйстве есть мошенничество. Оно в такой же степени присутствует, как и в автостраховании, как и в страховании личного домашнего имущества. Оно имеет некие свои специфические формы, и в принципе, самая простая форма – это приписки. Но в то же время достаточно существует много способов контроля за тем, чтобы не приписывали.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: В этом плане, не сложнее и не проще, чем во всех остальных видах.
Н. ГАЛУШИН: Если страховщик понимает, что он страхует, если страховщик, сидя в офисе в Москве, осуществляет страхование урожая в Волгоградской области, не понимая, что же там, в Волгоградской области, происходит, он убыток получит гарантированно. Даже если все будет хорошо. Но если страховщик обладает инфраструктурой, которая позволяет ему в течение периода созревания урожая, например, или выращивания молодняка на ферме, несколько раз осуществить визиты на поле или на ферму, для того, чтобы проконтролировать, как соблюдается агротехнология, как всходят посевы, в каких условиях содержатся животные, достаточно ли у животных кормов, проходят ли они ветеринарный контроль и прививки - нет поводов для мошенничества! Нет возможности приписать урожай на 30 процентов меньший, чем он есть на самом деле, потому что страховщик контролирует урожай. А для этого нужна инфраструктура.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: У меня возникло ощущение, – сейчас вы подтвердите или опровергнете мои ощущения – что в агростраховании, как это бывает и в других видах страхования, страховщик – это не только некий такой общий котел, из которого в случае несчастья деньги передаются тому, кому не повезло. Но это еще некий гарант того, что будут соблюдаться технологии… в идеале так должно быть, так получается, вот как вы рассказываете.
Н. ГАЛУШИН: На самом деле, так и есть. Это некий советчик и консультант. Потому что, к сожалению, это вообще практика российского страхования – у нас не очень развита инфраструктура , сопутствующая страхованию, у нас не так сильно развит институт страховых посредников, у нас достаточно мало – если не сказать, что их вообще нет – компаний, ферм, которые бы занимались тем, чем занимаются страховщики: осмотром полей. Мне намного было бы, как страховщику, проще сидеть в офисе и просто подписывать договоры страхования и платить некой фирме, которой я доверию, и которая обладает штатом профессиональных агрономов, которые бы ездили по моим полям и проводили бы осмотр, и встречались бы с агрономами, согласовывали внесение удобрений и так далее…
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Не хотите вы на село, Николай?
Н. ГАЛУШИН: Я хочу, но каждый должен заниматься своим делом. Невозможно все объять в рамках одного бизнеса. Сейчас приходится этим заниматься. Это достаточно тяжело. Собственно, не секрет, что агрострахование, если заниматься им серьезно, с точки зрения аквизиционных издержек, с точки зрения расходов на привлечение этого бизнеса является одним из самых дорогих видов страхования.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: В мире вот эта система, о которой вы сейчас говорили, включая независимые компании со штатом агрономов… она построена?
Н. ГАЛУШИН: В мире по-разному. Например, в Испании – к опыту этой страны мы часто в России прибегаем – все страховщики создали одного страховщика, который занимается сельским хозяйством. Ни один другой страховщик этим видом страхования не занимается! У нас, к сожалению, это не так. И у нас те 70 компаний, которые есть сейчас, они борются за этот рынок. Но бороться без созидания тяжело.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Спасибо вам! Николай Галушин, заместитель генерального директора компании «Ингосстрах» был у нас в гостях.
Н. ГАЛУШИН: Спасибо!
Страховые компании Бурятии составляют единую базу данных автомошенников
Информ Полис – online, 09.02.2010
В 2009 году на 5 процентов по сравнению с предыдущим выросло число случаев мошенничества в сфере автострахования. Цифра, на первый взгляд, небольшая, однако, урон страховщикам наносится серьёзный. В итоге, страховые компании объединились и решили составить чёрные списки.
Владимир Лев, директор филиала страховой компании:
- В марте 2009 г. был принят закон о повышении тарифов на ОСАГО. И, соответственно, мошенничество очень возросло. По сговору с сотрудниками ГИБДД, если есть такая возможность, выезжают на место якобы ДТП, составляют липовую справочку о том, что произошло ДТП со всеми схемами и всё визируют. И соответственно, деньги, которые получены по страховке, делятся.
Мошенников не останавливают ни страх разоблачения, ни возможное наказание. Госавтоинспекция регулярно «отлавливает» нарушителей, которые устраивают на дорогах спектакли с подставами.
Алдар Доржиев, старший инспектор по административному законодательству отдела ГИБДД УВД Улан-Удэ:
- При выявлении таких случаев инспекторами ДПС данные граждане при нарушении полиса обязательного страхования ОСАГО доставляются в ОВД по месту нарушения для привлечения их к ответственности.
Службы безопасности страховых компаний выявляют мошенников и составляют их списки. Проблема в том, что у каждого страховщика свой «стоп-лист». А вот единого списка недобропорядочных автовладельцев нет. Точнее, пока нет.
Владимир Лев, директор филиала страховой компании:
- Сейчас совместно с ГИБДД РБ, с компанией «Купол» и с другими страховыми компаниями разрабатывается программа по созданию базы данных. Это всё пока в работе.
А работы предстоит много. Страховщикам необходимо разрешение клиентов на обработку их персональных данных. К формированию базы хотят привлечь и ГИБДД. Стороны уверены: чем полнее будет список, тем большую пользу он принесёт.
Антон Петров, заместитель председателя охранно-сыскной ассоциации:
- База к концу месяца начнёт формироваться и где-то в марте месяце она начнёт свою работу.
Владимир Лев, директор филиала страховой компании:
- Будет объединение страховых компаний у нас в регионе, предоставление своевременной информации по страховому мошенничеству, ну и, соответственно, реагирование наших структур - ГИБДД, МВД, ОБЭПА….
Пользоваться базой смогут не только страховщики. В перспективе она станет доступна банкам, ипотечным корпорациям и торговым компаниям. Ведь именно на них чаще всего нацелен алчный взгляд мошенников.
Кругом мошенники
www.forbesrussia.ru, 08.02.2010
Ксения Леонова
Весь российский страховой рынок основан на жульничестве: клиенты обманывают страховщиков, страховщики — клиентов
На протяжении последних десяти лет страховщики периодически вспоминают о страховом мошенничестве — попытках получить страховые выплаты незаконным способом. Серьезных исследований масштаба этой проблемы не было, но страховые компании до кризиса уверяли, что мошенникам достается 10-15% всех выплат. Это около 30 млрд рублей в год, если брать за базу компенсации физическим лицам. А в 2009 году, по оценкам Всероссийского союза страховщиков (ВСС), доля выплат по случаям мошенничества выросла до 20%.
Что имеют в виду страховщики и насколько эти цифры реальны? По данным ВСС, из всех случаев мошенничества лишь 5-7% приходится на криминал вроде «подстав» — специально организованных аварий. Такие преступления сегодня достаточно легко раскрываются — страховщики обмениваются между собой информацией об участниках подозрительных происшествий и быстро вычисляют злоумышленников. А что же остальные 95%? Это, по словам страховщиков, бытовые мошенники. На самом деле — обычные российские граждане, застраховавшие автомобиль или квартиру и никаких аварий или поджогов не устраивавшие.
Представьте себе типичную ситуацию: столкнулись две машины, у водителей которых есть полисы каско. Можно ждать сотрудников ГИБДД, создав на дороге пробку в час пик, а можно разъехаться по домам и на следующий день оформить ДТП во дворе, сделав вид, что машина повреждена на стоянке. Спросите автовладельцев: так поступал чуть ли не каждый второй. С точки зрения страховщика, это мошенничество. А с точки зрения автолюбителя — все по-честному. Машина повреждена в ДТП, значит страховщик должен платить, а уж как это оформлено — дело десятое.
Другой пример. Банки нередко принуждают ипотечных заемщиков страховать жизнь и здоровье. Восемь человек из ста, признаются службы безопасности страховых компаний, при заполнении анкеты «забывают» указать свои хронические заболевания. Серьезное заболевание может увеличить стоимость полиса на 20% — но почему бы не сэкономить на навязанной и потому кажущейся бессмысленной услуге?
Или вот еще случай, произошедший недавно с моими знакомыми. За рулем была супруга, а ее имя не было вписано в полис. Чтобы получить выплату, им пришлось представить дело так, будто за рулем был глава семьи. А уж о различного рода договоренностях с оценщиками, которые могут увеличить сумму выплат, рассказывает чуть ли не каждый автовладелец, побывавший в аварии. Точных оценок нет, но сотрудники служб безопасности в частных беседах уверяют, что по меньшей мере 7 из 10 водителей в таких ситуациях идут на обман.
Клиентам есть что сказать в свое оправдание. Многие компании в начале 2000-х пытались занижать сумму ущерба, предлагали отвратительный сервис, тянули с выплатами по несколько месяцев, а то и вовсе исчезали из своих офисов. До сих пор в правилах страхования встречаются всевозможные подвохи, позволяющие отказать в компенсации ущерба. Процедура оформления убытков по-прежнему длительна и трудна. Не прошло бесследно и введение в 2003 году полисов ОСАГО. Страховщики не справлялись с процедурой урегулирования, а стоимость полисов оказалась намного выше ожиданий. И кто в этом случае мошенник?
Поэтому клиенты не стесняясь называют страховщиков жуликами и считают: заставить страховую компанию платить — святое дело, и любые средства тут хороши. А попытки компаний разоблачить обман клиенты воспринимают как еще одно жульничество.
Чтобы хоть как-то снизить число обманщиков, страховщики могли бы пойти клиентам навстречу. Облегчить процедуру оформления ущерба, убрать из правил некоторые исключения. Шаги в этом направлении, конечно, делаются. Например, по ОСАГО мелкие аварии без ущерба здоровью с марта 2009 года можно заявлять без справок ГИБДД. Правда, выплата в этом случае не может превышать 25 000 рублей. Это нововведение, которое автовладельцы получили в обмен на в среднем 10-процентное повышение тарифов по ОСАГО, могло бы существенно сократить число пробок на дорогах, но фактически не действует — максимальная сумма компенсации по авариям, оформленным без участия ГИБДД, слишком мала.
Либерализация порядка оформления идет не слишком быстро — страховщикам это совершенно не нужно. Случаи «бытового мошенничества» заложены в тарифы, клиенты заранее оплатили возможность обмануть страховщика. А тот, раскрыв обман, не спешит заводить уголовные дела, предпочитая просто убедить клиента отказаться от денег. И этот своеобразный общественный договор, в котором каждая из сторон обманывает другую, в общем, работает. Вот только операционные издержки и расходы на оплату посредников оказываются чересчур велики.
Чем кончается «клев на дармовщинку»
Аргументы и факты - Орел ( Орел ), 10.02.2010 , №6 , С.8
Нашел рекламу - ставка КАСКО всего 5%. Вроде выгодно, но я сомневаюсь: вдруг это какое-нибудь мошенничество?
О. Игнатов, Липецк
Отвечает Григорий Громов, эксперт по автострахованию Межрегиональной общественной организации автомобилистов (МООА) «Свобода выбора»:
- Дешевое КАСКО не всегда ненадежное. Часто в условиях кризиса скидками привлекают клиентов. Стоимость полиса может быть ниже для водителей с детьми (их считают более аккуратными) или для владельцев определенных марок машин и т. д. Но если скидка неправдоподобно велика (предлагают КАСКО за 4% от страховой суммы, а по рынку в среднем 7-12%), это может быть жульничеством.
Нужно разобраться, на каких условиях предлагают страховку, - дьявол таится в деталях. Например, она покрывает только риск ущерба, а риск угона авто - нет. Или в нее включены всего 1 или 2 страховых случая в год. Или договор предполагает большую франшизу (это та сумма ремонта, которую автовладелец оплачивает самостоятельно). То есть вы можете застраховаться, а потом окажется, что 5-30 тыс. руб. за ремонт вам придется доплачивать самому. Есть договор с агрегатной страховой суммой - она уменьшается при каждом страховом случае. То есть если ремонт после первого ДТП будет оплачен полностью, то следующий - уже только частично.
Под страхом страховщика
Санкт-Петербургские ведомости ( Санкт-Петербург ), 08.02.2010 , №21 , С.3
Андрей Галицкий
В 2009 году в России возросла роль служб безопасности страховых компаний, что связано с ростом мошенничества со страховками. Количество внутренних проверок увеличилось на треть, в 18% случаев были выявлены бесспорные признаки подлогов и в выплате страхового возмещения было отказано. Ни один из этих случаев не был обжалован в суде.
Особенно часто злоумышленники используют автомобиль для получения страховки, завышая его стоимость и даже имитируя угоны. В третьем квартале 2009 года в Петербурге «средняя стоимость» угоняемого автомобиля увеличилась до 1,2 миллиона рублей (в 2008 году она составляла 800 тысяч). Помимо автострахования любимыми видами страховок для жуликов являются страхование жизни и имущества.
По мнению экспертов рынка, мошенники чаще всего действуют группами, пытаясь использовать одну и ту же схему «честного отъема денег» на одной и той же территории. Зачастую мошенники входят в сговор со страховыми агентами и посредниками, что вынудило страховщиков пересмотреть внутренние стандарты работы. В результате некоторым компаниям удалось взыскать с виновных более 14 миллионов незаконно присвоенных рублей.
В минувшем году рост мошенничества был обусловлен экономическим кризисом, больно ударившим по некоторым регионам. Кроме того, более двух миллионов россиян в 2009 году потеряли работу, что подтолкнуло часть из них на «скользкую дорожку» злоупотреблений и воровства.
Есть у страховщиков и более занятные наблюдения. Практика показывает, что 10% клиентов всегда готовы к мошенничеству, 20% - законопослушны, а 70% - способны пойти на мошенничество, воспользовавшись ситуацией (по старой нашей традиции - брать, что плохо лежит). Эта закономерность заставляет страховые компании на ранней стадии выявлять людей с излишне «азартным» характером. По данным одной из крупнейших страховых компаний, в прошлом году из 2806 случаев проверок объектов страхования в 208 было отказано в страховке, что избавило страховщиков от убытков на сумму 5 миллионов долларов.
Несостоявшиеся «страшилки»
Известия ( Москва ), 04.02.2010 , №18 , С.»5 Приложение Финансовые Известия»
Кадыкова Марина
ОСАГО оказалось не так убыточно, как об этом ранее говорили страховщики
Рынок обязательной «автогражданки» достойно пережил кризисный 2009 год. Об этом свидетельствуют предварительные данные по ОСАГО, которые обнародовал Российский союз автостраховщиков (РСА). «Основной итог состоит в том, что рынок выдержал удар кризиса, а в конце прошлого года многие предрекали уход более половины страховщиков ОСАГО. В реальности число операторов сократилось на 7%», - заявил на пресс-конференции руководитель Центра стратегических исследований компании «Росгосстрах» Алексей Зубец.
На протяжении прошлого года страховщики неоднократно напоминали о том, что «автогражданка» - крайне убыточный вид страхования, а без увеличения тарифов компании просто начнут сдавать лицензии. Пока эти угрозы не реализовались, а сам рынок, как показывают данные по итогам года, не так уж плохо себя и чувствует. За отчетный период по этому виду компании собрали в общей сложности 85,8 млрд рублей премии, что на 6,7% больше аналогичного прошлогоднего показателя. В тройку лидеров вошли система «Росгосстраха» (24,9 млрд рублей), компании «РЕСО-Гарантия» (7,6 млрд рублей) и «Ингосстрах» (5,9 млрд рублей).
«В большой степени этот рост обязан повышению тарифных коэффициентов, состоявшемуся в марте 2009 года», - поясняет Алексей Зубец. Так, если в первом квартале 2009 года по сравнению с первым кварталом 2008 года взносы по ОСАГО упали на 3,1 %, то уже во II квартале они вновь выросли до 5,3%, а в III и IV кварталах составили 12,7% и 11,6% соответственно. Что касается выплат, то они также выросли на 5,7% до 48,5 млрд рублей.
По данным РСА, за этот период было заключено 35,2 млн договоров, что оказалось на 4% меньше прошлогоднего показателя. «Теоретически число заключенных договоров должно было вырасти - в 2009 году в России было продано 1,5 млн автомобилей, общий автопарк России не сократился, а вырос, несмотря на кризис», - размышляет Алексей Зубец. По его словам, на этот счет существует несколько предположений. Первое из них состоит в том, что многие потребители в условиях падения платежеспособности населения отказались от эксплуатации своих машин или, по крайней мере, сэкономили на полисе ОСАГО. Второе предположение сводится к вытеснению «чистых» полисов ОСАГО, купленных в действующих страховых компаниях, «серыми» договорами. «По мнению специалистов, число украденных полисов ОСАГО, а также полисов старого образца, которые сегодня ходят по стране, оценивается в количестве до полутора миллионов. Рост доли «серых» полисов может отчасти объяснить падение объема продаж ОСАГО в 2009 году по числу договоров», - отмечает Алексей Зубец.
Следует отметить, что за минувший год заметно выросла концентрация рынка ОСАГО. Если в 2008 году на первые 10 компаний приходился 61% общих сборов, то теперь они контролируют 65% рынка. Средний размер выплаты по страховым событиям вырос в 2009 году совсем незначительно - на 1,5%, несмотря на девальвацию рубля, которая неизбежно должна была повлечь за собой удорожание ремонта иномарок. «Уровень выплат по ОСАГО держится на приемлемом уровне - 57%. Число урегулированных страховых событий только на 5% отстает от числа заявленных страховых случаев - это говорит о том, что страховые компании по-прежнему качественно и в короткие сроки обслуживают потребителей», - считает Алексей Зубец. Хотя, как отмечает ведущий эксперт направления рейтингов страховых компаний «Эксперт РА» Наталья Комлева, основная тенденция, которая прослеживалась на рынке обязательной «автогражданки» в минувшем году, - это именно рост числа случаев задержек выплат и необоснованных отказов в выплате. «Эта тенденция характерна для всех компаний, как для лидеров рынка, так и для небольших страховщиков. Причины - проблемы с ликвидностью, связанные с ростом убыточности и ухудшением качества активов страховщиков», - рассказывает она.
Первые итоги показывают, что в прошлом году не сбылись ни пессимистические, ни оптимистические сценарии развития рынка ОСАГО. Согласно некоторым из них, сбор премий должен был упасть не менее чем на 15 - 20%, оптимистические прогнозы, напротив, говорили о потенциальном росте сборов на 5 - 10%.
Важнейшие события связаны с уходом с рынка ряда небольших и средних страховщиков и стремительным опустошением фонда РСА. «Стало очевидно, что действующая система ОСАГО поощряет функционирование страховых «пирамид», так как предполагает, что крупные и надежные компании должны оплачивать уход с рынка своих недобросовестных коллег. А РСА и ФССН не обладают инструментами оперативного реагирования в ситуациях, когда компания не хочет или не может платить по своим обязательствам, но все еще собирает страховые премии», - подчеркивает Наталья Комлева.
При этом стоит отметить, что за минувший год число страховых случаев по сравнению с 2008 годом увеличилось на 17,8%. Для сравнения: годом ранее аналогичный показатель составил 7,8%. «Причины увеличения числа страховых случаев, во-первых, заключаются в росте числа обращений в страховую компанию за счет ситуаций, в которых ранее страхователи предпочитали решать все в частном порядке. А во-вторых, в росте случаев страхового мошенничества. И то, и другое как минимум увеличивает расходы на ведение дела страховщиков ОСАГО, а значит, и их убыточность», - объясняет Наталья Комлева.
Еще одно обстоятельство, на которое, по мнению Алексея Зубца, следует обратить внимание, - резвый декабрьский финиш рынка ОСАГО. В декабре компании собрали 8,6 млрд рублей против 8 млрд в декабре прошлого года и 8,1 млрд в декабре докризисного 2007 года. «Вполне вероятно, в конце года до рынка, наконец, докатилась волна восстановления российской экономики, начавшаяся в производстве еще в конце лета. Известно, что деньги из бизнеса в страхование попадают с лагом в несколько месяцев. Поэтому, возможно, здесь мы видим начало выздоровления страхового рынка после кризиса», - предполагает он.