Geum.ru

Самые сокровенные и безрассудные желания

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   ...   15
Глава 13

Вскоре Клеопатра Львовна отбыла на модный курорт, оставив дочь под присмотром домработницы, которая получила солидную прибавку к жалованию. «Если заметишь что-то подозрительное, то сразу мне звони, понятно? Главное, чтобы Любочка вовремя приходила домой из школы и сидела за роялем не меньше пяти-шести часов», - приказала суровая дама прислуге накануне отъезда. Созвонившись с Маритой Андреевной, Любавина-старшая попросила ту тоже ей сообщить, если она узнает что-то неприятное, но Альпенгольд успокоила подругу: Любу и Кошака больше не видят вместе, он много работает, и в театрах и на концертах замечен не был.

Люба подслушала разговор матери с прислугой Катей, тут же позвонила любовнику, и они стали вместе думать о том, как бы им провести время с пользой для дела. Чтобы, как говориться, и волки были сыты, и овцы целы. Ирэну решили в подробности не посвящать – не потому, что ей не доверяли, а просто, чтобы не раздражать лишний раз.

-Знаешь, Саша, - решила Люба. – У нас Катя давно работает и с возрастом она не молодеет. Раньше это была очень здоровая деревенская женщина, а теперь её стали одолевать разные болячки. Я знаю наверняка, что на ночь она пьёт сильное снотворное, потому что без него заснуть не может, и ложится рано – где-то в десять уже храпит, зато и встаёт в шесть утра. Может, ты будешь ко мне приезжать в это время? Папы дома не будет, недели три, как минимум, а Андрюшка недавно поселился в собственной квартире и у нас появляется очень редко. Кстати, в Москву он вернётся очень нескоро: у него гастроли по Европе и Америке. Как ты относишься к моему предложению, любимый?

-Я в восторге, красавица моя, - одобрил план Александр. – А по выходным ты можешь и ко мне приезжать.

-Правильно, Кате я буду говорить, что поехала на урок, а сама – к тебе. Кстати, меня педагог по специальности и на самом деле иногда в выходные вызывает – когда в консу, а когда и домой. Так что, и врать почти не придётся.

Так и решили. Обстоятельства благоприятствовали влюблённым: Катя ни о чём не догадывалась, Клеопатра Львовна успешно лечилась. Только Ирэна стала замечать, что подружка стала часто пропускать уроки и приходила в школу усталая, сонная, с тёмными кругами под глазами. От прежней нежной красавицы остались только воспоминания, что причиняло Ирэне много боли. Но она дала себе слово: не говорить с подругой на эту тему, только вздыхала. Вскоре педагог по гармонии заболел. Говорили, что он подцепил сильный грипп и лечится дома. Люба тоже перестала появляться в школе и тоже под предлогом простуды.

«Ну надо же, что творится, - думала Ирэна, сидя в одиночестве за партой. - Что они творят? Совсем с ума сошли. Ясно, что этот похотливый мартовский кот купил больничный в поликлинике. Уж скорее бы Клеопатра Львовна вернулась, а то Любка в двойках и тройках утонет. Ей скоро на классном вечере играть, а программа не выучена – она сама мне недавно жаловалась, что времени не хватает. А как может не хватать времени, если она совсем перестала ходить в школу? Ужас. Девочка гибнет на моих глазах, а я ничего не могу сделать. Какой же этот Кошак ненасытный. Кто бы только мог подумать, что у него такой африканский темперамент? А с виду совершенно не сексуальный, индифферентный и педантичный.

Встретив как-то в коридоре Мариту Андреевну, Ирэна спросила у неё, что слышно о Клеопатре Львовне.

-Да мы только вчера с Клёпой по телефону проболтали почти час. Она очень довольна лечением и врачами и хочет продлить путёвку ещё недели на три. Как раз к Новому году и вернётся. А что это я Любочку в школе совсем не вижу?

-Не знаю, Марита Андреевна. Наверное, просто не встречаетесь. Мы ведь с вами тоже давно не виделись, - решила Ирэна по старой памяти прикрыть подругу, которая очень давно ей не звонила. Дозвониться до Любы было невозможно: к домашнему телефону никто не подходил, потому что прислуга была туга на ухо, мобильный был постоянно заблокирован, а в Сети подружки тоже не было – ни утром, ни днём, ни вечером.

-Да, правильно, Ириша. Так ты передай привет Любочке, мой самый нежный привет и поцелуй. Это ведь моя крестница – ты знаешь об этом? Очень люблю эту девочку. Ну, пока, дорогая, передай мой привет и маме, хорошо? Надо бы как-нибудь нам всем встретиться, как раньше. Вот Клёпа вернётся, тогда я их в гости позову.

Попрощавшись с Маритой Андреевной, Ирэна решила отправить Любе смс-сообщение и предупредить о том, что Альпенгольд о ней спрашивала и чтобы та ей хотя бы позвонила.

-Тихий ужас, - постоянно вздыхала Ирэна. – Кто бы только мог о таком подумать? И чем это закончится? – Но вскоре из гастрольного тура вернулся Андрей, и у Ирэны началась новая жизнь, наполненная необычными для неё чувствами и переживаниями. Теперь она всё свободное время проводила у Андрея, о чём сразу же сказала матери – ей не хотелось хитрить и изворачиваться, как Любе. Правда, время для школы у неё оставалась достаточно, чтобы поддерживать свой нелёгкий статус отличницы, но как же тяжело было совмещать бурную личную жизнь и учёбу! Анна Николаевна одобрила такой поворот событий и стала потихоньку готовиться к свадьбе, которую молодые люди наметили на конец августа.


----------


Кошак не был доволен тем, как разворачиваются события в его группе. Они явно приняли какой-то извращённый характер. Участников было уже очень много – больше пяти тысяч человек, среди них немало и иностранцев, причём, из разных стран мира. Комментариев была масса, часть из них была написана латиницей. Но ничего особенно интересного: так, пустая болтовня и разборки между участниками. О Кошаке вообще никто и ничего на стене не писал. Создавалось впечатление, что эта группа была создана не в его честь, а для виртуального общения между знакомыми и незнакомыми пользователями. На этой арене не на жизнь, а на смерть бились гладиаторы. Это были бои без правил. Чужого мнения никто не выносил, и участники ожесточённо спорили с оппонентами на разные темы, не стесняясь в выражениях и оскорбляя даже близких родственников противников. Многочисленные призывы админов быть сдержаннее успеха не имели. Наоборот: участники распустились до того, что стали активно использовать классический русский мат во всех его проявлениях, но писали эти слова латиницей, не только страшно обливая друг друга словесными помоями, но и угрожая перейти к физическим разборкам в реальной жизни. Было очень смешно читать слова, которые обычно пишут на заборах или стенах общественных туалетов, написанными латинскими буквами, зачастую с грамматическими ошибками. В этом случае они приобретали какой-то новый, сакральный смысл. Из всего этого Кошак заключил, что многие участники очень хорошо знают друг друга в реальной жизни и играют по своим правилам, которые к нему не имеют никакого отношения.

Были определены и первые лауреаты: знатоки латыни, а также поклонники творчества Эразма Роттердамского и Просдоцимуса де Бельдемандиса. Кстати, некто под ником Безумный Джо представил на суд жюри очень толковый реферат на эту тему. Он был удостоен вполне реальной денежной премией в тысячу евро. Это событие широко освещалось на странице, и было подтверждено многочисленными фотографиями. Председатель жюри (он же спонсор) – благообразный мужчина лет сорока пяти, с седоватыми висками и в костюме от Кардена, с приторной улыбкой вручал победителю большой букет цветов, папку с дипломом и конверт с деньгами. А победитель?.. Кошак его не знал. Кто же это? Какой-то совсем молодой человек, невзрачный, хилый, в очках и с застенчивой улыбкой. В консерватории Александр его никогда не видел. Может, он из Гнесинки или вообще из другого города или другой страны? Кто его знает? Может ли быть, что это и вообще подставное лицо? Но кто же тогда вполне профессионально и со знанием дела написал этот весьма специфический труд? То, что у него появился конкурент, занимающийся той же темой, настораживало. А тем более, если Джо собирается защищаться или уже защитился? Какой же тогда смысл в этих научных и очень трудоёмких изысканиях? Наверное, надо срочно менять тему.

-И где он набрал столько материалов? – задавался вопросом Кошак, внимательно изучив сей труд вместе со ссылками, библиографией на иностранных языках и многочисленными цитатами на латыни. – А почему мне не предложили написать реферат, прекрасно зная, что я пишу диссертацию на эту тему? – оскорбился Александр. – Уж мне-то такие деньги не помешали в любом случае. Получается, что Пётр меня подставил: выудил у меня всю информацию и исчез. Кстати, что-то давно я его не видел. Прошёл слух, что отец Петрухина организовал молодёжный джазовый ансамбль и очень активно его продвигает. Причём, нашёл серьёзного спонсора из известной западной косметической компании. Видимо, Пётр и переключился на новое дело, а о группе фанатов и думать забыл, как и об учёбе. Ну, и как он думает сдавать выпускные экзамены? Да ну их всех, – решил Кошак. – Пусть катятся колбасой. Решили под моей вывеской свои грязные делишки проворачивать? Гадость-то какая, фу. Хорошо бы прикрыть эту лавочку, но боюсь, что это не в моих силах. Остаётся надеяться только на то, что она сама по себе развалится.

Но зато, в противовес всему остальному, количество фотографий, на которых был изображён Кошак, превысило все разумные пределы. Альбомов было больше двадцати, и в каждом – более сотни фотографий. Было много удачных, на которых молодой педагог выглядел очень достойно: этакий джентльмен, с умным, благородным лицом, на котором большими буквами были написаны не менее благородные намерения, но имелись и такие, за которые было стыдно. В частности, неизвестный папарацци запечатлел Кошака около его класса, когда тот с вороватым видом стоял около открытой двери и почему-то озирался. «Так, а когда это было? – задался вопросом Александр, а потом, поднапрягшись, вспомнил, что в тот день он ждал на очередное свидание Любу, которая должна была вот-вот подойти, и немного нервничал. Другая фотография была из той же серии: Александр Сергеевич, который закрыл дверь в класс и идёт по коридору, но вид у него уже, как у довольного кота, который до ушей наелся сметаны. А это было как раз после того самого свидания, которое продолжалось целых два часа: так получилось, что некоторые ученики не пришли на индивидуальные занятия, поэтому у любовников было достаточно времени, чтобы развлечься по полной программе, ни в чём себе не отказывая и без перерыва на обед. На другой фотографии Александр говорит с кем-то по мобильному телефону, и на его лице появилась неприятная саркастическая улыбка, которая исказила его лицо, ставшее не то что неприятным, а просто отталкивающим. Но, как он ни старался вспомнить, с кем говорил тогда и о чём, ничего не получилось.

Среди множества фотографий была одна, которая молодому человеку очень не понравилась: некто икс снял Любу, которая выходила из его класса, сосредоточенно застёгивая пуговицы на блузке. Были и комментарий: неизвестного пользователя Печенька-Варенька: «Ага, попались, голубчики. Наконец-то!!! Надо бы в класс видеокамеру поставить. Клёвый ролик получится для любителей порнухи в Сети» и ответ Фрэдди Крюгера: «Да ну, нет, бред. Не может такого быть. Чтобы он и эта коза с отстойной косой до пят?.. Лично меня от неё воротит. Никогда не поверю в этот бред, потому что этого не может быть по определению. Я вообще думаю, что он гомик: уж очень он похож на розового пупсика с щёчками, как у хомяка, и попа у него толстая – самое оно». Далее, под фотографией, на которой Кошак специально позировал Петрухину, надев, по просьбе последнего тёмные очки и приняв таинственный вид, комментариев было больше всего. Так например, некий Митрофан Кишечников написал: «Ну и зачем он нацепил тёмные очки? Косит под Джеймса Бонда? Но для этого надо быть крутым бруталом, а не примитивным ботаном, который отрастил пузо и толстые щёки. Интересно, кто это его так откормил, что он в дверь не пролазит»? И ответ Инессы Трахопуловой: «Фу, стыдитесь, Митрофанушка, недоросль вы наш драгоценный! Где вас русскому языку учили? В деревне Гнилые Опёнки, которая стоит на реке Моча? Так только маргиналы и чмордяи выражаются: «пролазит»! Ха-ха-ха! Запомните, Кишечников, что это слово надо писать и произносить как «пролезает». Запомнили»? Митрофан в долгу не остался: «Тьфу на вас, мисс Трахопулова! Я правильно говорю и пишу. Так вся Россия говорит, а таких как вы, с такой занятной фамилией, надо посадить на цепь и трахать по сто раз на день, чтобы знала своё место. Понятно»? Инесса ответила в том же стиле, но дальше читать было неинтересно, потому что оппоненты опустились до оскорблений и слов с точками, забыв, с чего (вернее, с кого) начался их содержательный диалог.

Маразм Московский больше себя никак не проявлял – вероятно, потерял интерес к этому делу, а леди Гага и вообще покинула группу по неизвестной причине. В общем, так интересно и бурно начавшееся мероприятие выродилось в банальные разборки между участниками. Создавалось впечатление, что они забыли о том, чьими поклонниками являются и решили устроить ВКонтакте коммунальную кухню. Только что драться они не могли по чисто физическим причинам. А может, и дрались где-то на деревянных мечах по выходным или по праздникам, чтобы душу отвести – стенка на стенку. Кому это может быть известно наверняка?

-Печально, - прокомментировал этот факт Кошак. – Но, с другой стороны, мне же лучше. Не люблю я публичности, мне не нужна такая шумиха, такой безумный ажиотаж. Главное – работать тихо, спокойно, писать диссертацию, собирать материалы для учебника по полифонии и добиться, наконец, благосклонности Клеопатры Львовны, чтобы со временем жениться на Любочке. А всё остальное – суета сует и всяческая суета – «ванитас ванитатум».


Глава 14

Учебное полугодие подходило к концу. До Нового года оставалось около десяти дней. Скоро из Европы должна была вернуться Клеопатра Львовна. Люба, поговорив с любовником, решила всё рассказать матери и легализовать свои отношения с Кошаком. Александр одобрил этот план и решил попросить руки любимой девушки в старинном стиле: с букетом цветов и в изысканных выражениях. Пока же он обдумывал свою речь и записывал те фразы, которые казались ему удачными. Речь должна была выражать его чувства и быть убедительной. Но как уговорить такую сложную по характеру женщину? Пока это было непонятно. Делать упор на чувства, на любовь? Сможет ли это подействовать?..

Сидя на заседании отдела, Александр, который уже сделал сообщение о новых учебных пособиях по сольфеджио, вяло рисовал ручкой в блокноте всяческие геометрические фигуры и не особенно вслушивался в разговоры коллег. Вдруг у него завибрировал телефон: пришла эсэсмэска. Открыв сообщение, Кошак с удивлением прочитал: «Сашка! Какой же ты подлец и мерзавец! Никак от тебя такого не ожидала. Я собираю вещи и ухожу от тебя, навсегда, а ты живи с этой тупой американской овцой – своей невестой. Желаю вам счастья. Ненавижу». Послание было от Любы.

«Это какая-то шутка, – решил Александр. – Что за невеста, да ещё овца, да ещё американская? Надо перезвонить Любочке и выяснить – что она имела в виду».

-А можно мне выйти на минутку? – спросил он у заведующего отделом Михаила Борисовича Огуревича и, получив разрешение, вышел в коридор.

Люба сразу взяла трубку. Сквозь глухие рыдания Кошак услышал только оскорбления. От любимой девушки он этого никак не ожидал.

-Да успокойся ты. Перестань плакать. Можешь толком объяснить, что произошло? Я вообще ничего не понимаю.

-Приезжай, тогда всё сам увидишь, подлец. Какая же ты сволочь, Сашка. На два фронта работаешь?

-Да что увижу? На какие два фронта? Что за бред? Можешь внятно сказать?

-Невесту свою из Оклахомы увидишь, овцу очкастую, сову глазастую, с клыками, как у вампира, которую зовут Энни. Она мне уже все уши прожужжала, что «он бросить работу и приехать жениться на Сашка», как она говорит. Ну, ты и подонок!

-Слушай, что за ахинею ты несёшь? Какая Энни? Какая невеста? Это же бред. Не знаю я никакой Энни. И почему она оказалась у меня дома? Это наверняка какая-то аферистка. И зачем ты её в дом пустила?

-Да никуда я её не пустила: она с чемоданами на лестнице сидит. Я с ней через цепочку говорила. Она утверждает, что адрес ты ей дал сам, что вы долго общались в Интернете, и что ты её приглашал в гости, чтобы вы зимой поженились. В общем так, я ухожу. Сейчас собираю вещи и немедленно вернусь домой, а ты живи с этой овцой, с этой дебилкой, которая по-русски почти совсем не понимает, а выражается так, что уши вянут: «я школя бросать и приехать». Между нами всё кончено.

-Любочка, родная, не уходи, умоляю. Это какое-то недоразумение. Подожди: я сейчас приеду и мы во всём разберёмся, хорошо? Ты можешь меня хотя бы час подождать? Я срочно отпрошусь с заседания и пулей домой.

-Час могу, но вещи всё-таки соберу. Мне интересно, как ты будешь выкручиваться, гадина такая.

-Люба, не надо так говорить. Утром был самый милый, самый сладкий и самый любимый, а к вечеру вдруг стал сволочью и гадиной? Что за метаморфоза такая странная, тем более что я ни сном, ни духом. Так не бывает. Я уверен в том, что это недоразумение. Всё, я уже еду. Скоро буду дома, а ты жди меня и никуда не уходи, хорошо, любимая? Экво анимо, то есть спокойно.

-Хорошо, уговорил, - шмыгая носом, произнесла Люба. – Только давай скорее, а то я не выдержу. Мне очень-очень плохо.

----------


Отпросившись у Огуревича, Кошак отправился домой. В дороге он постоянно думал о том, что никого в гости к себе не приглашал, а тем более, никому не делал брачного предложения, кроме Любочки конечно. Это наверняка какая-то ошибка, - решил он. Поднявшись на лифте на свой этаж, Александр увидел мощную женскую фигуру в чёрной куртке, чёрных брюках и чёрной вязаной шапочке, которая сидела на заплёванной лестнице около целой груды чемоданов и сумок и пила воду из большой бутылки. Оторвавшись от бутылки и вскочив на ноги, она истошно закричала:

-Сашка, наконец-то ты придёт, а я уж думать, что ты меня обманываль.

-А вы кто? – недоумённо спросил Александр. – Мы с вами знакомы?

-Да я же Энни, Энни Смит с Оклахома. Я и ты переписываться через контакт. Я вечером сидеть после работа и ждать твой письмо. Ты меня весь время аудио и видео посылать и откритка, потом в гости приглашать. Ну вот, я и приехать. Сделать виза и приехать. Я хочу на тебя жениться. Ты один, я один, почему бы и нет? Мне уже тридцать семь, хочу муж иметь и дети. А работу я могу и здесь искать, да? А там я работа бросить в школя, потому что они меня не отпускать. Работа воспитывать дети я и здесь найти.

-Нет, ну как же так, Энни, - смущённо пробормотал Александр. Он наконец-то узнал в женщине ту особу, с которой стал не так давно переписываться. Надо сказать, что на фотографии она выглядела намного симпатичнее и моложе. А в жизни... уж слишком грубыми были черты её лица, а широкие брови могли соперничать с брежневскими. И вообще, если честно, то фигурой и ухватками она была похожа на заскорузлого деревенского мужика. – Я, конечно, был до недавнего времени один, но вот женился (Кошак решил хотя бы на словах ускорить желанное событие, чтобы заодно отвязаться от навязчивой Энни).

-Что? Ты жениться? А как же мне? Я всё бросить ради тобой, а ты... – произнесла хриплым басом Энни. Она опять села на лестницу, закрыла голову руками и зарыдала.

-А вы где остановились? – спросил Александр. – У вас есть место в гостинице?

-Нигде я не остановились, я к тебе приехать, чтобы живу здесь и жениться.

-Нет, Энни, ну, понимаете, кто же так поступает? Вы ведь меня даже не предупредили о своём приезде. Я вас и не ждал, если честно. А наши отношения носили чисто дружеские отношения в виртуальном мире, чисто формальные. В Интернете многие так общаются.

-А-а-а-а, - с новой силой зарыдала Энни, подняв лицо и с ненавистью глядя на Кошака. – Где я теперь в Москоу? В улица буду жить или над мост? А можно у тобой жить? Я денег на отель нет.

-Нет, это совершенно исключено, - строго сказал Александр. – У меня всего одна комната, в которой я живу с женой. У меня один диван – вас и положить некуда. Вы же не будете спать на полу?

-Почему? Буду спать на пол. Это лучше, чем над мост или под вокзал.

Вдруг открылась дверь в квартиру и из неё вышла Люба.

-Саша, приглашай гостью в дом, а то как-то неудобно получается: человек приехал в гости, а ты его на лестнице держишь, - спокойно сказала она.

-Ты уверена? – удивился Кошак. – Опять метаморфоза в стиле Овидия? Но уже в другую сторону? Что это ты вдруг так резко подобрела?

-Абсолютно уверена. На все сто процентов, - дружелюбно ответила Люба. – Понимаешь, пока я тебя ждала, то залезла на твою страничку в Сети и прочитала всю вашу переписку с Энни. Там действительно нет ничего такого, никакого компромата, просто обмен любезностями, кстати, довольно дежурными. Я такой ерунде никогда не придаю никакого значения. Просто стираю - и всё.

-А, вот видишь? Я же говорил тебе, что это бред чистой воды. Значит, спокойно поговорим и постараемся решить эту проблему? Эррарэ хуманум эст, то есть «человеку свойственно ошибаться»?

-Конечно, ты прав, как всегда, мой милый. Энни, давайте знакомиться: Люба, Сашина жена.

-А я – Энни Смит с Оклахома, - ответила американка и улыбнулась сквозь слёзы. – Так я могу спать с тобой на пол?

-Сначала зайдите в дом, а там и поговорим. Саша, бери чемоданы и сумки и неси в комнату. Энни, вы устали с дороги? Хотите отдохнуть и поесть, правда?

-Да-да, я очень устать. Долго лететь, потом такси ехать, потом здесь сидеть. Спасибо. Хотеть есть и спать. Не хотеть через мост.

-Ты уверена? – ещё раз недоверчиво спросил Кошак, потом стал частями перетаскивать поклажу в квартиру. – Я в сомнении, то есть ин дубио.

-Ну и зря, не надо сомневаться, дорогой.

-Вот это хорошо. Я люблю, когда ты называешь меня дорогим и любимым и не люблю, когда называешь гадиной и предателем. Главное, что совершенно не по делу.


----------


Когда Энни разделась и умылась, её пригласили в комнату, чтобы поговорить.

-Энни, расскажите нам – вы надолго в Москву? Вам есть, где остановиться? – спросил Кошак, который сидел на диване, обняв Любу. Энни же устроилась на стуле, напротив.

-Нет, я никого нет в Москоу и вообще в Раша. Мои дальние родственник живёт в Юкрэйн, но они меня в гости не звать. У нас нет контакт. Я думать жить здесь, у тебя, Саша, а ты с жена... – и Энни опять заплакала, утирая нос и глаза рукавом вытянутого свитера. – И работа в школя бросать. Очень тяжёлый работа и мало платить, и ученик противный, не слушаться. Я их воспитывать, а они не хотеть, шуметь и огризки бросать. Родитель и администраций не доволен. Я и думать найти работа здесь, думать, что ты мне помогать. А ты...

-Ну, кто же виноват, Энни, что вы всё так неправильно поняли? Разве я звал вас замуж и говорил о любви? Ведь ничего такого не было.

-Да, а откритка, а виды Москоу, а аудио с музика? А филм «Ромео и Джулия» ты мне послать. Как ты и я. Я так и понял. Я смотрил филм и плакать, я думать о мне и ты. Ты же писать, что один. Вот я и подумать, что..., – Энни опять отвернулась, а Люба покрутила пальцем у виска и шепнула на ухо Александру: «Может такое быть, что она психически ненормальная? Может, из американской психушки сбежала? Я вообще удивляюсь, зачем ты ей свой адрес дал. Это твоя ошибка, кульпа, причём, не просто кульпа, а максима кульпа – большая ошибка. Надо срочно её исправить».

-Я хотеть играть на пиано сонатини, а ты слушать, как я играть, - продолжала облегчать душу Энни..

-Так вы ещё и на фортепиано играть умеете? – для вида удивился Кошак.

-Ну-у-у-у, - замялась Энни, - я играть на пиано, как медвед с болшие лапы, но я нравиться.

Люба не выдержала и, закрыв лицо руками, прыснула.

-А ещё я хотеть с тобой ехать на море и солньце и хотеть тебя научить полка и валц танцевать. Я помнить, как ты говорить про чижик-пижик. Она водку пить под мост. Мы тоже водка пить, я любить рашн водка.

Люба уже в изнеможении лежала на диване и обливалась от смеха слезами.

-Какая клёвая у тебя должна могла быть жизнь, Сашкевич. Может, ещё передумаешь и женишься на этой дурочке в переулочке? Вы бы с ней постоянно ездили в Питер, пили водку на Фонтанке, в компании с чижиком-пижиком, потом отплясывали валцы и полки на площадях, после чего возвращались бы домой и играли сонатины Клементи в четыре руки, как два медведа с болшими лапами. Не жизнь, а малина,- произнесла Люба, а потом опять зашлась в очередном приступе смеха, что Кошаку чрезвычайно не понравилось. Он выслушивал тирады своей американской гостьи и комментарии любимой девушки без тени улыбки на лице.

-Сашка, я думать весь время в самолёт, куда мы ехать лето? Я не был в Берлин или Праг...

-А что у вас с работой, Энни? – перебил её Александр, которому мисс Смит с её грандиозными матримониальными планами и неуёмной фантазией уже несколько наскучила. В то же время он неодобрительно посматривал на Любу, которая зарылась лицом в одеяло и по-щенячьи скулила.

-Я ничего не могу делать и искать новый работа. Есть мало работа для тичер, учител. Я уже искать работа через Интернет, но не получить ответ, ни один. Или писать диссертация, но какой тема? Я не знать.

Энни на некоторое время замолчала, вытирая слёзы с лица и не замечая Любиной реакции на свой искренний рассказ. Потом она громко высморкалась в полотенце, которое взяла со стола, а потом бросила на пол, что вызвало у Любы очередной взрыв веселья, и печально сказала:

-Я всё понимать. Я должен уехать. Но пока можно я спать на пол? Куда я идти? – прошептала сквозь слёзы Энни.

-Нет, Энни, это совершенно исключено, - не переставая смеяться, сказала Люба.

-А зачем? – удивилась Энни.

-Да затем, что мы недавно поженились и у нас – личная жизнь.

-А что это: «личную жизнь»?

Кошак и Люба переглянулись, и Люба тихо сказала: «Ну и чудо в перьях. Ей что, надо всё открытым текстом говорить, чтобы поняла»?

-Энни, личная жизнь означает то, что мы всю ночь занимаемся любовью, ну, сексом – понимаете? И свидетели при этом не нужны.

-А? Секс? – обрадовалась Энни. – Ну, я могу ухо затыкать и глаз закривал.

-Я больше не могу этого выносить, - громко сказала Люба, перестав смеяться. – Это чмо меня разражает. Надо что-то с этим делать. Вот что: пойдёмте втроём в кафе, чтобы пообедать. Мы дома ничего не готовим, Энни, потому что очень заняты – работаем и учимся. Итак, одеваемся и идём, срочно.

Пока Энни одевалась в коридоре, Люба сказала:

-Сейчас поедим, а потом надо от неё избавляться.

-А как?

-Снимем ей номер в дешёвой гостинице, а потом поможем купить билет на самолёт – вот и всё.

-Ну и где ты возьмёшь столько денег? – удивился Александр. – Ты представляешь себе, сколько это стоит? Мою зарплату мы почти всю проели, а следующую заплатят только к концу месяца. Твои карманные деньги и вообще не считаются.

-Ты же не думаешь, что мы будем тратить на неё свои деньги? Пусть сама раскошелится. Она же не голая сюда прилетела, без копейки?

-Не знаю, что и думать. Мне кажется, что у неё в голове вообще нет мозгов, поэтому она ни о чём и не думала, когда сюда летела. Разве нет?

-Я готов, - крикнула из коридора Энни. – Мы можешь идём.

-Ну и чмо, тупая американская овца. Она там наверняка преподаёт в школе для умственно отсталых детей, - вздохнула Люба. – Нашла бы себе лесоруба, водителя грузовика или портового грузчика, вышла бы замуж и нарожала кучу таких же дебилов. Вот это её уровень. А то амбиций слишком много: с такой-то красотой и коэффициентом умственного развития как у табуретки, решила заарканить молодого московского интеллектуала, перспективного педагога и учёного. Полный отстой, как говорит Криворучко. Кстати, ты знаешь, какая у Энни любимая музыка? Не поверишь: какая-то местечковая маргинальная группа, состоящая исключительно из придурков. Она мне через дверь с пеною у рта об этом рассказывала и советовала послушать, как она сказала «лучший рок-группа». Ну, я и зашла в Инет, чтобы приобщиться. Ужас, и минуты не могла продержаться, потому что меня тут же затошнило от этих мерзких рож, от их топота и грохота. Это не просто отстой, а крутой отстой! Ну, ладно, Саш, пошли, а по дороге что-нибудь придумаем.

----------

Пока трио обедало в ближайшем кафе, Люба лихорадочно думала о том, как разрядить ситуацию. «Надо поискать на улице, на доске объявлений. Может, что-то и найдётся». Энни уже не плакала и ничего не говорила. Она жадно, громко чавкая, поглощала сначала борщ, потом котлеты с тушёной капустой, которую густо полила кетчупом, и компот из сухофруктов, заедая всё это огромным количеством хлеба. Кошак смотрел на неё с тоской и в который раз давал себе слово не общаться в социальных сетях с незнакомыми людьми. Надо же так капитально нарваться!

-Кстати, милый, - прошептала ему на ухо Любочка. – Я её уже из твоих друзей удалила. Кроме того, и в чёрный список включила. Ты меня не будешь за это ругать?

-Умница ты моя, - нежно ответил ей Александр. – Я и сам об этом подумал.

-А телефон твой она знает? Ты ей его давал?

-Нет, конечно, нет.

-Тогда давай знаешь, что сделаем? Я завтра утром переезжаю домой, потому что через три дня мама возвращается. Надо Катю задобрить. А ты постарайся дверь никому не открывать.

-А если Нюрка откроет? Что тогда?

-Ой, а я забыла тебе сказать, что наша Нюрочка позавчера на неделю уехала в деревню. Она сама мне об этом сообщила. Мы с ней нашли общий язык, как ни странно. Когда она не под кайфом, с ней вполне можно иметь дело.

-А я всё голову себе ломаю – куда же она пропала.

-Вот видишь, как всё удачно складывается. В общем, эту тупую овечку Долли мы срочно отправляем в гостиницу, а сами на время разбегаемся. Где ты работаешь, она не знает, общих друзей у вас нет, телефон ей не известен. Тебе только и остаётся не открывать дверь вечером – вот и всё, милый. Мы ей поможем, чем можем, а дальше она пусть сама плывёт. Как прилетела сюда самостоятельно, так пусть самостоятельно и улетает. Ей же не семь лет, а тридцать семь. В конце концов, на крайний случай есть американское посольство, куда она может обратиться за помощью, правда? Нас совесть мучить не должна: мы её приютили на время, накормили, устроим на несколько дней в гостиницу. Что от нас ещё требуется?

-Умница ты моя, - опять нежно прошептал Кошак и поцеловал Любочкину руку.

-Саша, а ты мне Москоу показать? – спросила Энни, жадно доедая последний кусок хлеба и азартно вылизывая тарелку, не замечая удивлённых взглядов посетителей. – Я же ничего тут не видеть. Где Кремлин или Красный площадь? А маузолей с Ленин? А где Путин? Я его видеть? Мы идти?

-Нет, Энни, извините, но я много работаю – ухожу из дома рано утром, а прихожу поздно вечером, поэтому, к сожалению, ничего из этого не получится. Я вам советую поездить по городу на автобусе. Обратитесь в экскурсионное бюро. Уверен в том, что там найдут для вас интересные маршруты. Понимаете, у нас заканчивается семестр, сейчас самое напряжённое время: опросы, зачёты, педсоветы, совещания, заполнение разнообразных бумаг. Кстати, а почему вы не президента хотите видеть, а именно премьер-министра? Вы знакомы с Владимиром Владимировичем?

-Да, нет, но хотел бы знакомить. Хотел бы и Ленин. У нас в город стоит памятник Ленин, болшая такой. Я на нём фотографировать. Спасибо. Я понять, что ты не идти. А ты, Люба?

-А я тоже занята: учусь, скоро мне на зачёте играть. Тоже не получится, Энни. А почему это вы называете на «ты» незнакомых вам людей?

-Перестань, Люба, - одёрнул её Кошак. – Какая тебе разница, как она нас называет? Как говорится, пусть хоть горшком назовёт, только в печь не ставит.

-Я не понимать, - удивлённо ответила Энни. – Ничего не понимать. Что такое горшком и в печь? Ну что, мы идти домой? Я уже поесть и хотеть спать на пол, а ты и Люба – секс, ха-ха-ха. Я ничего всё понимать и ничего всё не видеть и не слышать. Спасибо. Хотеть спать, - и Энни громко зевнула, забыв прикрыть рот ладонью и открыв до дёсен длинные острые зубы.

----------


Выйдя из кафе, Люба остановилась перед первой же доской объявлений. Внимательно просмотрев листовки, она улыбнулась и сказала Кошаку:

-Саша, смотри, здесь предлагают за очень небольшие деньги снять место в общежитии. По-моему, это то, что нам надо. Давай-ка мы сейчас же туда позвоним и всё узнаем.

-Отлично, - ответил Александр. – Но ты уверена, что Энни согласится? А если она не захочет жить в общежитии?

-Какое нам до этого дело? – раздражённо сказала Люба. – Нам что важно? Правильно, поскорее её сплавить с плеч долой и активно заняться нашей личной жизнью. Если учесть, что нам придётся на время расстаться. Ну, ты меня понял?

-Да, конечно, любимая. Я же не совсем тупой. Так, какой там номер? – и Александр стал звонить по номеру, указанному в листовке. Закончив разговор, он сказал:

-Всё отлично. Места у них есть. Можно ехать.

-А где? А что?– спросила Энни.

-Мы сейчас вернёмся домой, а потом и отвезём вас в общежитие, - ответила Люба. – Да, Саша, надо немедленно поймать машину, чтобы скорее доехать до дома, потом вы с Энни пойдёте за вещами, а я буду вас ждать, и мы все вместе поедем по указанному адресу, что убедиться в том, что всё в порядке и наша подруга в кавычках не останется на улице.

-Согласен, - ответил Кошак. – Всё просто здорово придумано. Я бы так не смог.

-Машину я оплачу, деньги у меня есть. Будем считать, что я тоже внесу свою лепту в наше общее дело.

-Ты меня выгонять? – грустно спросила Энни, и на её глазах опять показались слёзы. – Саша, ты нехорошая человек. Я от тебя такой не ожидать. Ты меня болше не друг. Я тобой не любить.

-Ну, что же делать, уважаемая Энни? На всех не угодишь. Я это как-нибудь переживу. А вам советую больше не влипать в такие авантюры, а то можете нарваться на неприятности.

-Что это: неп-ри-ят-нос-ти? А, теперь я всё равно, - ответила Энни и опять захлюпала носом.

Поймав бомбилу на старой «пятёрке», Кошак и Люба успешно осуществили задуманное: за относительно небольшие деньги отвезли Энни в общежитие и помогли отнести её вещи в комнату, в которой жило ещё пять женщин разного возраста с азиатской внешностью. Попрощавшись с так неожиданно свалившейся на их головы гостьей, влюблённые быстро доехали на метро до дома, где немедленно и занялись «личной жизнью».