Самые сокровенные и безрассудные желания
| Вид материала | Документы |
- В. А. Доморацкий Виртуальный секс одна из популярных новаций, 71.24kb.
- Клещевникова Настя,, 166.32kb.
- Друг это тот человек, который поможет в трудную минуту, всегда сможет выручить, никогда, 62.67kb.
- «Неизменно склоненный к тебе…», 122.29kb.
- Дэвид Гордон. Терапевтические метафоры, 2584.08kb.
- Мудрость и одиночество. Загадка „Алсифрона, 3980.2kb.
- Метафора использовалась как механизм, при помощи которого передавались и развивались, 2669.31kb.
- Жребий жизни – быть человеком по сердцу Его в совершенстве любви!, 3287.35kb.
- Центральная детская библиотека, 37.54kb.
- Календарь событий 2012 года Январь, 179.14kb.
На втором уроке дисциплина была отменная. Баршай сидел с закрытым ртом, но старался лишний раз не смотреть на Кошака – он затаил злобу на молодого педагога и поклялся себе, что непременно отомстит, когда случай подвернётся. Изабелла честно попыталась что-то писать в нотной тетради, старательно нарисовала несколько каракулей, но вскоре ей это надоело. Она достала мобильный телефон и стала просматривать и отсылать эсэмэски. Александр Сергеевич старался к ней близко не подходить – эта лихая девица без комплексов его пугала, зато частенько останавливался около Любы, чтобы деликатно указать ей на неточности в записи диктанта. Ирэна ещё раз про себя отметила, что, видимо, Амур пронзил одной стрелой и её подругу, и нового педагога. «Хоть Любке повезёт – найдёт своё счастье с этим симпатичным и умным молодым человеком. А что мне делать? Пока и ума не приложу. Всё бы отдала, чтобы Андрюша был рядом», - думала она и постоянно вздыхала.
Потом стали решать задачу по гармонии на новый материал. Отличницы Люба и Ирэна управились очень быстро, за что были досрочно отпущены педагогом домой. Девушки собрали сумки, поблагодарили Александра Сергеевича за урок и вышли из класса, но домой не поехали, поскольку после уроков надо было идти на классное собрание. Они неторопливо вышли во двор и устроились на той же разноцветной скамейке, на которой не так давно сидел квартет подружек. Говорить ни о чём не хотелось: Любу переполняли пока неизвестные, но очень волнующие чувства, а Ирэна продолжала думать об Андрее, образ которого всё время стоял перед её глазами. Девушки сидели молча, подставив усталые лица лучам ласкового заходящего солнца.
Урок закончился, и ученики стали расходиться по домам. Изабелла дождалась, когда из класса выйдет последний её одноклассник, опять одёрнула кофточку, выпятила грудь и подошла к учительскому столу. Кошак что-то сосредоточенно писал в журнале и на Криворучко не обратил внимания.
-Александр Сергеевич, - жалобно произнесла Изабелла.
-Что вам, Изабелла? – ответил педагог, не поднимая глаз от журнала.
-Да я хотела сказать, что ничего не просекла в новой теме по гармонии. Ну вообще ничегошеньки. Как хоть она называется?..
-Она называется «аккорды двойной доминанты в каденциях». На доску посмотрите, пожалуйста. Видите, что там написано? Вы по-русски умеете читать? - раздражённо произнёс Кошак.
-Да-да, правильно, вижу, двойная доминанта. А что это такое, блин?
-Я же целый час объяснял, писал на доске, играл на фортепиано и в нотах показывал. И на вопросы ваших одноклассников, кстати, отвечал. Почему же вы вопросов не задавали? Я так понял, что вам всё ясно.
-Да в том-то и дело, что всё понятно, что ничего не понятно, блин. Я и про доминанту ничего не знаю, так что говорить про какую-то двойную доминанту? А тройная тоже есть? А четверная? Мы их тоже будем проходить? – ну, тогда мне точно капец! Я этого не вынесу.
Кошак удивлённо, через очки посмотрел снизу вверх на свою нерадивую ученицу, потом прыснул и закрыл лицо руками. Его трясло от смеха.
-А чё я такого сказала, блин? Чё смешного?
-Да нет, смешного здесь ничего нет, - сквозь рыдания произнёс педагог. – Наоборот, всё это очень грустно. А действительно, почему никому из теоретиков до сих пор не пришло в голову придумать нечто в этом роде? Почему, например, не изобрести десятерную доминанту, чтобы сделать вам приятное?
-Издеваетесь, блин? Ну чё ржёте? Нет, чтобы по-человечески объяснить.
-Я бы вас попросил следить за своей речью, Изабелла, и быть хоть немного вежливее. Со своими сверстниками вы, конечно, можете использовать сленг, но в разговоре со мной прошу этого не делать. Меня коробит от этих ваших дурацких словечек. А слово «блин» в определённом контексте и вообще является заменителем всем известного матерного слова на ту же букву, впрочем, как и ваш «пипец». Вам понятно?
-Извините, больше не буду. Так что мне делать, если я ничего не поняла? Как я буду делать домашнее задание?
-А вы приходите на индивидуальные занятия, тогда и поговорим. Придётся мне напрячься и эту тему вам ещё раз объяснить в адаптированном виде, то есть на пальцах.
-Как? Вы даёте индивидуальные занятия? А сколько это стоит? – изумилась Изабелла.
-Представьте себе – даю, причём, бесплатно. Мне за это государство доплачивает. Мы на втором уроке об этом долго говорили и расписание составили. А вы не в курсе? Надо было не с мобильным телефоном забавляться, а слушать и участвовать. Вас не мучает нечистая совесть – маля фидес? Нет? Очень жаль.
-Да ну вас. Говорите что-то совершенно непонятное, блин. И кто такая эта Маля Фидес? Ваша ученица? - насупилась Изабелла. – А запишите меня, пожалуйста.
-Пожалуйста, с удовольствием. Но время осталось только в среду в девять утра. Вас это устраивает?
-Нееееет, только не это. Я раньше двенадцати вообще не встаю. А другого времени нет?
-Нет, всё другое время уже занято.
-Ну, тогда, может, мы с вами договоримся о частных уроках?..
-Бэлла миа, белиссима, кариссима, сколько можно тебя ждать? – вдруг сказала прокуренным басом неожиданно просунувшаяся в класс кудрявая мужская голова. – Мы же клубиться намылились, блин. Ещё утром это решили, в джакузи. Ты забыла, аморе мио? Я уже задолбался тебя в своей бэхе ждать. Всего пивчанского вылакал. Поехали уже, японский городовой. Изок, ну плиииз, не тяни резину. Мне на самом деле пожрать захотелось. Подохну от голода, чё тогда делать будешь?
-Влад, трындец, заткнись, блин, – зло сверкнув глазами, сказала Изабелла. – Чё припёрся, блин? Не видишь, что мы с преподом базарим, причём, на очень важную тему? Ты бы звякнул мне на мобилу, чем так в класс без спросу вваливаться, коз-зёл.
-Да я и звонил, но ты трубу не берёшь, белиссима, кара миа. Я тебя жду внизу, крошка. Я извиняюсь, господин препод, но вот приехал за своей девушкой, а она всё никак не выходит. Бэлла, жду, чмоки, - нежно произнесла голова, вытянула губы трубочкой и скрылась за дверью.
-Не смею вас задерживать, Изабелла. Нехорошо заставлять ждать вашего друга страдать в машине, тем более что он так проголодался. Желаю вам хорошо повеселиться, – и Кошак опять углубился в свои записи, затаив усмешку.
Криворучко ничего не оставалось, как с раздражением покидать в сумку тетрадки и учебники и выйти из класса. Так всё удачно складывалось и вдруг этот придурок Влад всё испортил. Она была вне себя от гнева и дала себе слово завтра же расстаться с навязчивым бойфрендом. Сегодня они гульнут в последний раз, оторвутся по полной, а потом пусть он катится ко всем чертям, тем более что позавчера в клубе она познакомилась с таким классным чуваком, настоящим бруталом в чёрной коже и с татуировками по всему телу. Вроде, он барабанщик в какой-то рок-группе или байкер, хрен знает, и зовут его Степаныч. Очень настойчиво мэн клеился, мохито угостил. А как же быть с пари? Вот тут стоит подумать, с какой стороны подъехать к Кошаку. Надо найти у него слабую струну и сыграть на ней. За неделю надо его охмурить, под любым предлогом затащить к себе домой, напоить, а потом и... заснять на видео, чтобы пополнить коллекцию.
----------
Маня Слюссарь сидела на классном собрании, как в воду опущенная. Временами она бросала жалобные взгляды на Василиска Петровича, который составлял план мероприятий на текущий месяц. Девушка ушла в свои мысли и не сразу услышала вопрос Сахарова, который был обращён к ней. Алёна толкнула подружку локтём в бок, и та пришла в себя.
-Так вы, Мария, войдёте в новый состав редколлегии нашей стенной газеты? – спросил Василиск Петрович. – Я слышал, что вы хорошо рисуете, а нам как раз не хватает художника. Я вас записываю, хорошо?
-Да, да, конечно, - пролепетала Маня, лицо которой стало бордового цвета.
-Маня, дорогая, не тормози, - шепнула ей на ухо Алёна. – Он ведь тоже в редколлегии. Будете часто встречаться в неформальной обстановке. Неужели ты упустишь такой шанс? Это было бы глупо, подруга.
После собрания все разошлись, а Маня, как обычно, устроилась на банкетке в вестибюле, чтобы дождаться Алёну. Она погрузилась в свои безрадостные мысли и рассеянно смотрела на проходящих мимо учеников и учителей. Посмотрев на часы, Маня поняла, что Алёна и Серёга, которые активно изучали на практике искусство любви в туалете на пятом этаже, освободятся не скоро. Как-то раз Слюссарь с осуждением высказала подруге всё, что она думает о таких «туалетных» отношениях, что заниматься любовью среди грязных унитазов и писсуаров не романтично и не гигиенично, а очень даже противно.
-А что же нам остаётся делать, если у меня дома бабуля постоянно торчит, а у Серёги – маленькая сестрёнка, очень вредное создание, которое всё время подглядывает и подслушивает? Мы бы с удовольствием занимались любовью дома, в постели, на чистом белье, но пока такой возможности нет. Вот поженимся через год, - тогда другое дело. Представляешь, какая она стерва, эта Алиса? Прихожу это я к Серёге на прошлой неделе, и открывает мне дверь эта малолетняя дрянь – я обалдела в натуре: прикиньте, подруги, на ней футболка в обтяжку и грудь, как минимум, первого размера. Причём, никакого намёка на это неделю назад не было – Алиске ещё и десяти лет нет. Я слегка прибалдела и спрашиваю: «Алиса, а откуда у тебя такая грудь?», так она мне нагло заявляет: «А мне мама французский лифчик купила пуш-ап». Я, в свою очередь, спрашиваю: «А зачем это нужно?» - «Чтобы мальчики внимание обращали», - отвечает. Можете себе такое представить? – в девять-то лет. Оказывается, у них в школе чуть ли не с первого класса девчонки носят такие лифчики, да ещё в прозрачных блузках щеголяют, будущие путаны. А мамашки безумные, зачем они это делают? И куда катится мир? Мы в этом возрасте такими не были, правда? Я своей будущей дочке никогда такого не позволю!
Маня вспоминала этот недавний разговор и не заметила, как к банкетке, на которой она сидела, неторопливо приближались Кошак и молодая преподавательница музлитературы Полина Эдуардовна Лапотырь, дистрофичная, нескладная девица в очках, с мелкими чертами лица и с короткой стрижкой, которая тоже недавно закончила консерваторию и училась в аспирантуре. Александр и Полина о чём-то ожесточённо спорили. Они остановились недалеко от Мани, и Кошак громко сказал:
-И как ты можешь преподавать в школе, если ничего не смыслишь в гармонии и форме? Шла бы музыкальным работником в детский сад, в конце концов. Там ничего такого не требуется. Я тебе в пятый раз говорю, что это не двухчастная форма, а трёхчастная. Это кульпа лята, то есть грубая ошибка. Тебе понятно? Нет? Ну какие ещё нужны аргументы? Если мне не веришь, то почитай учебники Холопова – там всё написано. Даже ребёнок поймёт.
-Да пошёл ты со своим Холоповым! Всё Холопов и Холопов! Как будто Мазель и Цуккерман хуже. Для меня Холопов вообще не авторитет. Ну ты и хам! Надо же мне такие гадости говорить! У меня такое же образование, как и у тебя, и мы у одних педагогов учились.
-Ну и что, что у одних? Я учился на пятёрки, а ты – на дохлые трояки и каждую сессию с третьей попытки сдавала. Ещё скажи, что это неправда.
-Да пошёл ты, умник хренов. Латинист недоделанный! Всё выпендривается и выпендривается без остановки, просто противно. Хам, самый настоящий хам, хамло, хамлище!!! Пошёл вон, дурак!!! – И Полина, смерив презрительным взглядом Кошака с головы до ног, и фыркнув, вылетела из школьного здания.
-Нет, надо же, какая наглость! Я ещё и крайним оказался, мальчиком для битья. Ничего в форме не понимает, молчала бы в тряпочку. Холопов для неё не авторитет! Как будто она труды Мазеля и Цуккермана изучала – бред! Уверен, что даже не открывала. Ничего себе пассаж! Удивительная наглость! Мирабилэ дикту! – пробормотал Кошак, пригладил волосы на голове и неторопливо направился на улицу.
-Мария, а что это вы тут делаете? – услышала Маня такой родной, волнующий голос. Она подняла глаза и увидела Василиска Петровича. – Уже поздно, вам домой пора. Или вы кого-то ждёте?
-Да нет, Василиск Петрович, вернее, да, жду Алёну и Сергея. Они в классе новое произведение по ансамблю разучивают. Наверное, скоро освободятся, - смущённо пролепетала девушка и встала со своего места.
-Знаю я, где и чем они занимаются, Мария. Какой я был бы классный руководитель, если бы не знал о таких вещах. И вообще, мне кажется, что вам не надо их ждать – им и без вас хорошо. Только я очень боюсь получить «подарок» вроде младенца. Тогда нам всем по очереди придётся с ним нянчиться и подгузники менять.
-Нет, что вы, Василиск Петрович, такого быть не может – они же предохраня... ой, - испуганно закрыла рот ладошкой Маня.
-Да ладно, ладно, я всё понял – не маленький. Будем надеяться, что всё обойдётся. А вас дома наверняка родители ждут, и уроки надо на завтра делать, правда?
-Ну, вообще-то да. Мама меня ругает, когда я поздно возвращаюсь.
-Вот видите? Значит, я прав. Давайте-ка я вас до дома подвезу. У меня машина припаркована во дворе. Никак не могу допустить, чтобы вы в такое позднее время в полном одиночестве возвращались. Мало ли что может случиться?
Маня совсем смутилась – о таком она и мечтать не могла, никогда! Девушка не могла выдавить из себя ни одного слова, только кивнула головой и повесила на плечо сумку.
Пропустив девушку вперёд, Сахаров вышел в школьный двор и показал ей свой новенький, с иголочки, блестящий автомобиль синего цвета.
-Шевроле-лачетти, - нежно сказал Сахаров и погладил машину по капоту. – Недавно купил в кредит, да и родители немного помогли. Отличная машинка, очень удобная и надёжная.
Отключив сигнализацию и открыв переднюю дверь, Василиск Петрович помог Мане сесть, закрыл за ней дверь, а потом устроился на водительском сидении.
-Вы где живёте? На Преображенке? А я в Сокольниках. Можно считать, что мы с вами соседи. Только, если вы не против, по дороге заедем в супермаркет – мне надо продукты купить. Я, знаете ли, с некоторых пор живу один, а работать приходится много. В этом году меня попросили взять две ставки в школе, потому что историков не хватает, да ещё диссертация на шее висит. Вот времени на домашнее хозяйство и не остаётся. У меня бабушка умерла шесть лет назад, - рассказывал историк, выезжая из школьного двора. – Оставила мне трёхкомнатную квартиру, и я решил уйти от родителей. В конце концов, мне на то время было двадцать пять лет, а для мужчины это не так мало, согласны? Пора жить самостоятельно.
-Василиск Петрович, - набралась смелости Маня. – А это правда, что вы после защиты диссертации уйдёте из школы?
-Скорее всего, да, но не в этом году. Мне же надо ваш класс довести, и потом, в школе нагрузка большая. Я не могу подводить людей, это было бы непорядочно с моей стороны, правда? А предложений у меня много. За год что-нибудь придумаю, наверняка. А какие у вас планы на ближайшее время? Замуж не собираетесь? Друг есть?
Бедная Маня совсем смутилась. Сахаров это заметил и сказал:
-Извините, что я задаю такие вопросы. Ваша личная жизнь – ваше частное дело. Если не хотите, то можете не отвечать.
Девушка немного помолчала, потом собралась с духом и ответила, глядя в пол:
-Нет у меня никакого друга, и замуж я пока не собираюсь. В ближайших планах – окончание школы и поступление в консерваторию.
-Правильно, правильно, - улыбнулся Сахаров и остановился на светофоре. – За ближайшим поворотом – тот самый супермаркет, в котором я себе продукты покупаю. Сейчас припаркуюсь и ненадолго вас оставлю. Что вам купить, Мария? Что вы больше всего любите – конфеты, пирожные или мороженое? Мы бы и перекусили на скорую руку. Как вы на это смотрите? Положительно? Ну, тогда я пошёл.
Василиск Петрович припарковал машину около магазина и вышел. Маня, которая до сих пор не верила сама себе, и в голове которой был сплошной сумбур, сидела неподвижно, вцепившись пальцами в сумку. Потом она немного пришла в себя и решила расслабиться, иначе любимый человек может её неправильно понять и в следующий раз не предложит подвезти до дома.
Вскоре из супермаркета торопливо вышел Сахаров, который нёс в руках два больших пакета. Загрузив их в багажник, он сел в салон, держа в руках небольшую картонную коробку.
-Вот, Мария, берите пирожки с яблоками и корицей. Внутри магазина есть французская кондитерская, где всегда есть очень свежая и вкусная выпечка. Я там часто кондитерские изделия себе покупаю – люблю сладкое. Да берите, не стесняйтесь. Вы же наверняка проголодались, правда?
Тут у Слюсарь зазвонил телефон, и она извлекла его из сумки.
-Нет, Алёна, я не стала вас ждать. У меня голова разболелась, и я сейчас еду домой. Почему не позвонила? Хороший вопрос. А ты не догадываешься – почему? Серьёзно? Да чтобы вам с Серёгой не мешать. Ладно, пока. До завтра, подруга, - и Маня нажала на кнопку.
-Вот это правильно, - сказал Сахаров, который до сих пор держал в руках коробку с пирожками. – Зачем ей знать о том, что вы сидите у меня в машине? Пусть это будет нашей маленькой невинной тайной, - и Василиск Петрович, улыбнувшись, подмигнул Мане. – А я, если вы не против, буду постоянно доставлять вас до вашего подъезда. Считайте, что у вас появился личный шофёр. Вы согласны? И мне так будет спокойнее. Я не могу допустить, чтобы такая очаровательная девушка, моя ученица одна ходила по тёмным улицам. Ну как, договорились?
-Да, конечно, - через силу выдавила из себя Маня, в голове которой прочно воцарился густой туман. Ей почудилось, что она или спит или попала в другое измерение, в котором все мечты сбываются. Разве час назад она могла мечтать о таком счастье? Молча страдала и переживала. Вот то-то и оно.
-Ну, а пирожки? Ведь остынут и будут невкусными. Или вы не хотите перекусить? – лукаво спросил Сахаров. Тут Маня спохватилась, достала из пакета слойку и стала есть. Василиск Петрович тоже съел пирожок, отдал Мане коробку, потом включил газ и поехал вперёд, на Преображенку, чтобы доставить свою спутницу до дома. На прощание он сказал:
-И чтобы – никому, договорились? Да не краснейте вы так, Мария. Я же пошутил. Можете всем рассказать, что сегодня произошло – меня это не волнует, потому что ничего плохого мы не делали. Кстати, у меня такая железобетонная репутация, что и беспокоиться не о чем. Спокойной вам ночи, и – до завтра.
Маня вышла из машины на негнущихся ногах, дошла до подъезда и оглянулась: её кумир стоял у машины и задумчиво на неё смотрел. Потом он помахал Мане рукой, сел в машину и уехал.
-Вот так сбываются мечты, - прошептала девушка и вошла в подъезд.
Глава 4
Прошло несколько дней. Выпускники были довольны новым педагогом-теоретиком, который учил их очень добросовестно, на уроки приходил вовремя и тратил много свободного времени на то, чтобы общаться со своими «первенцами». Кошак прекрасно понимал, что итоги выпускных экзаменов в конце учебного года, впрочем, как и вступительных в консерваторию, будут для него очень важны. Ведь он любит педагогику, любит детей, а это значит, что придётся связать свою жизнь с родной школой, которая дала ему образование и поставила на ноги.
Петя Петрухин ходил за Александром Сергеевичем по пятам и записывал за ним каждое слово. Он даже стал копировать манеру поведения своего педагога, его походку, где-то нашёл такие же очки и нацепил их себе на нос, чем немного раздражал Кошака.
-Пётр, ну что вы постоянно за мной ходите? У вас своих дел нет? И не надо у меня постоянно спрашивать – как на латыни звучит то или иное слово. В конце концов, в школе есть Интернет. Если вас интересует что-то конкретное, то можете это узнать за несколько секунд.
-Да, да, Александр Сергеевич. Я всё понял. Извините. Я ведь понимаю, что вы занятой человек и что у вас совсем нет времени. Но я бы хотел узнать, какая ваша самая любимая книга. Мне это очень важно, честно.
-Трудно сказать. У меня их много. Но, скорее всего, на данный момент это «Похвала глупости» Эразма Роттердамского. Очень интересно и, главное, жизненно до сих пор, как будто вчера написано. Советую почитать на досуге. Я читаю её на латыни – на языке оригинала, но есть и неплохой русский перевод. Поищите в Инете, думаю, что найдёте.
-Как-как? Вы мне не могли бы продиктовать по слогам? – и Петрухин, высунув язык от напряжения, под диктовку записал фамилию писателя и название произведения. – Ага, понятно, надо достать и почитать. А у меня ещё вопрос: вы не скажете – на какую тему пишете диссертацию? Мне это тоже очень интересно. Кошак тяжело вздохнул, но решил не раздражаться и достойно выдержать и это испытание.
-Пожалуйста, слушайте и записывайте: рабочее название моей диссертации – «трактат Просдоцимуса де Бельдемандиса». Этот учёный жил в четырнадцатом веке и писал о мензуральной музыке. Понимаете, Пётр, он строит энгармонически-хроматическую гамму и семнадцатью звуками на протяжении октавы. Это очень коротко и по сути. В подробности я вдаваться не буду, поскольку это очень специфическая тема и доступна только знатокам. Вы довольны?
Петрухин хлопал глазами и ничего не отвечал. Его уши стали багровыми.
-Так вам всё понятно? Я могу идти по своим делам?
Но Петя опять ничего не сказал. Он как будто окаменел, в его карих глазах появился ужас.
-Так вы меня отпускаете или как? – опять иронично спросил Кошак.
-Да-да, конечно.
-Спасибо. Так я пойду?
-Да-да, - опять прошептал Петрухин. – Я ничего не понял из того, что вы сказали, но вы – гений, настоящий гений. Теперь я вас буду уважать ещё больше. – Ужас в его глазах сменился восторгом.
-Да куда уж больше? Это будет явный перебор, - ответил молодой педагог с улыбкой.
-Нет, правда. О, я знаю, что надо делать: немедленно открою ВКонтакте клуб ваших фанатов, создам группу. Вы мне только потом напишите на листочке тему диссертации, а то я ни фига не запомнил. Хорошо? А я и девиз сходу придумал. Знаете какой? - «Люкс ин тенебрис», то есть «свет во мгле». Клёво, правда? Вы будете светить нам во мгле. Мы же на вашем фоне кто?.. - так, жалкие червячки, козявки. У вас есть страничка ВКонтакте? Ну, тогда мы с вами сегодня же зафрэндимся, хорошо? Вы не против этого? А потом я и наших подгоню. Завтра я вас на мобильник пощёлкаю, чтобы потом фотки на страничке разместить. Чтобы чуваки во всём мире узнали о таком великом человеке.
-Пётр! Остановитесь! Так нельзя! Я не согласен! Стойте! Да что же это такое?! – стал бессвязно выкрикивать потрясённый Кошак, но Петрухин уже побежал в интернат, чтобы немедленно осуществить свою идею.
-Ну что с ним делать? – простонал Александр. – Опозорит меня на весь свет. Как я буду людям в глаза смотреть? Надо же придумать – свет во тьме? В страшном сне не приснится. Инкрэдибиле дикту – невероятно! О, фатус стультициам продит – дурак всегда обнаружит свою глупость. Ему точно надо прочитать Эразма и не просто прочитать, а наизусть выучить, хотя... что толку? Кому и когда это помогало?.. Правильно – никому и никогда, потому что прочитанное на свой счёт никто не принимает. Эразм пишет, что божественное присутствие глупости, и только оно одно, веселит богов и людей. Значит, будем веселиться? Только как бы потом не заплакать горючими слезами. И кто мог подумать, что в этом простоватом и туповатом парне из глубинки, потомке шахтёров обнаружатся такие «таланты»? Ему бы на журфак поступать, чтобы потом в какой-нибудь жёлтой газетёнке репортёром работать и порядочным людям жизнь портить.
-Александр Сергеевич, - услышал Кошак женский голос. Обернувшись, он увидел Изабеллу, которая сегодня пришла в школу в драных джинсах с донельзя заниженной талией и в коротком топике. На её пупке был сделан пирсинг, а на левом плече красовалась страшноватая татуировка, изображающая зубастого дракона со злыми глазами, держащего в пасти алую розу, из которой сочились капли крови.
-Здравствуйте, Александр Сергеевич, - повторила Изабелла и улыбнулась во весь рот, показав «забор» из жёлтых зубов. Кошак стоял молча, не в силах произнести ни слова. В его голове пронеслась мысль о том, что в школе должен быть хоть какой-то дресс-код, даже при нынешнем падении нравов, что ученицы не должны одеваться как всем известные девушки с Тверской, завлекающие клиентов.
-Здравствуйте, Изабелла. Вы что-то хотели мне сказать? – прошелестел Кошак: у него почему-то вдруг пропал голос.
-Мы с вами в прошлый раз недотрендели – этот придурок Влад припёрся. Но вы не думайте, мы с ним расплевались. На фиг он мне нужен, этот имбецил?.. Я теперь совсем одна, совсем одна, и мне так фиолетово – это что-то с чем-то... – произнесла Изабелла, пронзив педагога взглядом, в который вложила всю свою страсть.
-Да мне как-то эта тема неинтересна, - севшим голосом произнёс Кошак, стараясь не смотреть на Криворучко. – Передо мной можете не исповедоваться – я же не священник. Я никогда не лезу в чужую личную жизнь – со своей бы разобраться.
-Ну, так вот, - я бы хотела брать у вас частные уроки, а то чувствую, что школу без посторонней помощи не закончу. Вы не думайте, я могу платить столько бабла, сколько скажете. Родакам я уже позвонила и обо всём договорилась. Они не против, а очень даже за. Да, кстати, у меня завтра днюха (сходу придумала Криворучко). Приглашаю вас к восьми часам вечера. Придёте? Адрес я запишу.
-Иза, ну в чём дело, дорогая? Я тебя уже час жду в переулке, - подошёл высокий мускулистый бородатый мужчина в чёрных кожаных брюках и такой же жилетке, надетой на голое татуированное тело, с мотоциклетным шлемом в руках.
-Ещё один лохозавр, блин, - не выдержала Изабелла и со злостью ударила друга кулачком по плечу, потом она смачно выругалась. – И какого хрена ты сюда припёрся, Степаныч? Я тебе велела ждать у метро. Ты чё – совсем тупой?
-Ну, я это, ну, забыл, сорри. И потом, надоело ждать. Мы же хотели по городу с ветерком продубаситься, кайфовочка моя, потом в клубешник зарулить, а потом и к тебе поехать. Помнишь, как мы вчера славно оттянулись? А сколько шампуня выпили? Ящик? У меня в башке до сих пор шум после такого загула стоит.
-Дурак, - прошипела Изабелла, с ненавистью глядя на нового бойфренда. – Ну и дурак же ты. Всю игру мне испоганил, гад. Теперь из-за тебя пари проиграю, скотина ты такая!
-Какую ещё игру? – искренне удивился байкер. – Какое ещё пари? Ты мне про это ничего не говорила.
-Да ладно, проехали, Степаныч, не парься. Теперь уже всё равно с этим полный пипец!
-Ну, в общем, я всё понял, - пришёл в себя Кошак. – Изабелла, репетитора ищите в другом месте, а на ваш день рождения я придти не смогу – мы с моей девушкой идём на концерт.
-У вас есть девушка? – удивилась Криворучко.
-Конечно есть, и мы с ней планируем в скором времени пожениться (придумал Кошак, чтобы раз и навсегда отвязаться от навязчивой девицы, которая так явно и нагло к нему клеилась. Женщины такого сорта всегда вызывали дрожь во всём его организме. Хотелось бежать от них подальше, а для этого все средства хороши, даже ложь, которая, как известно, иногда бывает во спасение).
-Ну, это не так страшно, - ответила Изабелла, нагло глядя в глаза педагогу. – Сегодня есть невеста, завтра её нет. Любовь приходит и уходит. Так вы подумайте о моём предложении, а потом дадите ответ. Я буду очень хорошо вам платить.
-Ну, Изок! Поехали, - опять сказал Степаныч. – Чё сегодня пить будем? Шампуня уже не хочется. Может, по вискарю вдарим? Как думаешь?
-Да заткнись же ты, Степаныч. Хэзэ – понял? На месте сообразим. Ну ладно, чао, Александр Сергеевич. Мы отчаливаем. Поедем гонять по Москве.
-Только не забудьте шлем надеть, - подошёл Сахаров. – И не пейте слишком много, Изабелла. А если завтра явитесь в школу в таком же непотребном виде, то я вас на уроки не пущу. Мне уже завуч на вас нажаловалась, что вы ей нагрубили и не извинились. Вы меня поняли? И чтобы ваше тело было по возможности прикрыто – вы же не на пляж пришли, в конце концов.
-Ага, Василиск Петрович, замётано. Ну, мы пошли. Погнали, Степаныч. Чао-какао, – и Изабелла, обняв высокого Степаныча за талию, вравзвалку вышла из школьного вестибюля.
-Ну и девица, - тихо сказал Кошак. – Нет слов. И как она в школе до выпускного класса дожила?
-А вот так и дожила, причём, весьма благополучно, - ответил Сахаров. – Пойдёмте в учительскую, я вам всё расскажу. Вы у нас человек новый и многих подробностей не знаете.
Войдя в учительскую, где никого не было, Сахаров и Кошак уселись на диван.
-Я знаете, что вам хотел рассказать? – возмущённо произнёс Александр. – Изабелла с этим своим очередным поклонником, оказывается, шампунь ящиками пьёт. Только что своими ушами слышал. Меня это шокировало, честно говоря. Вам не кажется, что это токсикоманией попахивает?
-Шампунь? – переспросил Сахаров, немного помолчал, а потом громко рассмеялся. – Да нет, вы ошибаетесь, вы слишком буквально всё поняли. На молодёжном сленге так шампанское называется. Иногда говорят «шампусик». Знаю наверняка, что Криворучко пьёт исключительно настоящее французское шампанское и не самое дешёвое. Мне это «разведка» донесла. Вы, наверное, не знаете, что у Изабеллы отец – очень богатый человек, олигарх из провинции. У неё нет никакой необходимости травить себя шампунями и одеколоном.
-А почему она сказала «хэзэ» или «хозе» - я не расслышал. Это тоже на жаргоне что-то означает?
-Да, «хэзэ» означает, извините, «хрен знает», - это сокращение.
-А, понял, - значит, всё не так страшно. А как же она в такой школе столько лет продержалась?
-Видите ли, - ответил Сахаров. – Эта распущенная девица приехала в Москву лет шесть назад. Она на самом деле очень талантливая пианистка, что называется, от бога. Но голова пустая, в которой ветер гуляет и в которой никакое знание не задерживается. Кроме того, она явная нимфоманка со стажем. К вам она уже приставала? Вот видите? Я в своё время тоже через это прошёл. Это было нелегко – уверяю вас, и не потому, что она такая привлекательная и было трудно устоять перед её чарами, а просто напор у неё дикий. Ни перед чем не останавливается. Я с большим трудом дал ей понять, что она со мной только время теряет. Изабеллу из школы уже раз пятьдесят собирались отчислить, но после издания соответствующего приказа, буквально на следующий день директору звонят с самых верхов, из правительства и требуют восстановить «бедного ребёнка, к которому изверги-учителя не могут найти подхода», пугают уголовными делами и закрытием учебного заведения. В общем, наезд по полной программе. Так всё это много лет и продолжается, с завидным постоянством. Жду не дождусь, когда закончится учебный год и эта милая девочка покинет школьные стены.
-Какой ужас, - сказал Кошак.
-Ужас, - согласился Сахаров. – В таком мире мы живём, где всё продаётся и покупается. У её папаши очень хорошая крыша и очень большой мешок с деньгами. Девочка прекрасно это понимает, и пользуется этим. А играет она на самом деле потрясающе – я же хожу на зачёты, экзамены и концерты. Просто феерическое зрелище. После её выступлений зал встаёт в неистовстве и аплодирует минут пятнадцать. Да вы и сами это увидите и услышите. Как вам мои ребята? Справляются?
-Да, пока пожаловаться не могу. А что же мне делать с Криворучко? Что посоветуете?
-Советую не обращать на неё внимания. Понятно, что учиться она не может и не хочет. У неё в жизни другие приоритеты, что её родители всячески поддерживают. Они здесь за все шесть лет ни разу не появились. Это тоже о чём-то говорит, правда? Ставьте ей двойки, которых она заслуживает – и всё. Увидите, что аттестат она всё равно получит и в консерваторию поступит – скорее бы. Остальные дети у меня хорошие. Так что, в этом добропорядочном стаде есть одна паршивая овца. Это не так страшно, наоборот было бы значительно хуже, согласны? Но что мы можем с этим сделать? Только терпеть, а на год нас точно хватит. Мы же педагоги, а это значит, что терпения нам не занимать, правда? Кстати, обещаю завтра же поговорить с Изабеллой и убедительно её попросить, чтобы оставила вас в покое и перестала обольщать. Я так понимаю, что живых игрушек у неё и без вас хватает.
-Спасибо вам большое, Василиск Петрович, - обрадовался Кошак. – Вы меня этим очень обяжете.
В учительскую заглянула Полина. Увидев Александра, она фыркнула и ушла, громко хлопнув дверью.
-Какие-то проблемы? – удивился Сахаров.
-Да нет, - поморщился, как от зубной боли, молодой педагог. – Мы с Полиной немного поспорили на профессиональной почве – вот она и обиделась. Женщина – что с неё возьмёшь?