Тезисы для развертывания дискуссии в левых силах
| Вид материала | Тезисы |
- Выбор операционной системы устройства ip set-Top Box для развертывания iptv, 667.43kb.
- Вооруженных Силах Российской Федерации *(1), обязанности работников делопроизводств, 2012.32kb.
- Пошаговое руководство по использованию служб развертывания операционной системы Windows, 625.55kb.
- В афганистане, 487.89kb.
- Тезисы докладов и заявки на участие, 104.97kb.
- Вооруженных Силах Российской Федерации и обязанности работников делопроизводств, 2070.11kb.
- Тезисы на тему «Современные маркетинговые подходы в новой экономике», 50.25kb.
- Типовой план для написания рецензии 230 культура ведения дискуссии. Устная рецензия, 25.62kb.
- Тезисы к дискуссии 30. 05. 07 Часть «методологическая», 7.47kb.
- Правила составления тезисов Тезисы кратко сформулированные основные положения исследовательской, 24.79kb.
689. Говорить об этом не значит впадать в дешевый радикализм - это значит просто быть реалистами. Надо вспомнить, что и во внутрибуржуазных конфликтах каждая группа буржуазии стремится заручиться военной поддержкой. И, когда это необходимо - браться за оружие. Достаточно вспомнить долгую историю внутренних войн различных буржуазных группировок в Колумбии, особенно либеральную герилью против консерваторов Гомеса, или попытки части буржуазии сбросить Сомосу в Никарагуа.
690. Правые постараются блокировать создание левыми военной стратегии, обвиняя их в терроризме, скрывая при этом роль военного компонента в их собственной стратегии. Каждая политическая партия по определению есть партия, борющаяся за власть и потому имеет военную стратегию. Различие в том, что военная стратегия правых партий опирается на правительственную армию. Если правые имеют свою военную стратегию - почему ее не могут иметь революционеры, особенно после того, как история показала, что правые готовы использовать любые методы, даже самые отвратительные, как в Чили, чтобы воспрепятствовать развитию народно-демократического антиимпериалистического процесса в рамках буржуазной демократии. Когда этот процесс, по мнению буржуазии, поставил под угрозу ее интересам, она не поколебалась прибегнуть к своему стратегическому резерву - армии, поправ конституцию и законы, о защите которых она столько говорила.
691. Не надо забывать, как говорит английский марксист Перри Андерсон, говоря о буржуазной демократии, что даже когда армия лишь невидимо пребывает в своих казармах, она остается фундаментальной опорой буржуазии в парламентской системе, будучи силой сдерживания. (Весьма интересны замечания на военную тему А.Грамши: Политическое движение может иметь военные характер, даже если армия не участвует в нем открыто. Правительство может иметь военный характер даже без прямого участия в нем армии. В некоторых случаях бывает удобно не “открывать” армию, не выводить ее за конституционные рамки и, как говорится, не заниматься политикой среди солдат, чтобы сохранять однородность между солдатами и офицерами на почве кажущегося нейтралитета и превосходства силы, вдали от конфликтующих групп, и тем не менее, армия, а точнее - генштаб и офицерство - определяют новую ситуацию и господствуют в ней.)
692. Исторически это главное и поэтому, когда развивается революционный кризис в структуре буржуазной власти, доминирующий элемент неизбежно смещается от идеологии к насилию. Сдерживание становится решающим элементом кризиса и армия неизбежно выходит на авансцену классовой борьбы с перспективой установления социализма.
693. В таком случае левые имеют право, именно потому, что борются за подлинную демократию, за полноту участия народа, создавать необходимую военную стратегию, которая сделает борьбу возможной. И не только левые имеют право и обязанность это сделать, но и любые последовательно демократические силы.
694. Важно уточнить, что говорить о военной стратегии есть не только и не в основном говорить об оружии и военной подготовке, но означает развивать политику в отношении имеющейся армии, завоевывать влияние в ее рядах, чтобы они почувствовали требования народа.
695. Грамши говорил, что военный эффект достигается не только вооруженными акциями, которые в условиях “демократического” режима многих стран могут быть с трудом поняты населением. Грамши делал различие между чисто военным или технико-военным - и политико-военным. Определенные политические акции могут иметь военный эффект в рядах противника - распыление его сил по территории, снижение их боевого духа и т.д. Грамши называл это политико-военными действиями, потому что, оставаясь чисто политическими, они могут производить военный эффект. (Третий момент есть соотношение военной силы, иногда оно решающе... Но этот момент не проявляется немедленно в схематической форме. В нем следует различать степени: военное в чистом виде, т.е. технико-военное, и то, что можно назвать политико-военным. В истории можно видеть самые различные формы и степени сочетания того и другого. Типичный предельный пример - военное давление государства на нацию, стремящуюся к государственной независимости. Соотношение есть не чисто военное, но политико-военное; и эффект, и тип такого давления необъясним без учета состояния социального расслоения угнетенного народа и пассивности его большинства. Поэтому независимость не может быть достигнута чисто военным путем, но лишь военным плюс политико-военным. Если бы угнетенная нация для начала освободительной борьбы стала ждать, когда государство-угнетатель позволит ей создать настоящую собственную армию, ей пришлось бы ждать очень долго (возможно, что создание своей армии и было бы разрешено, но это означало бы, что значительная часть борьбы уже была победоносной на политико-военном фронте. Угнетенная нация, т.о., на начальном этапе противопоставляет угнетателю политико-военную силу, т.е политические действия, дающие определенный военный эффект в стане врага: 1)снижение военной эффективности нации-угнетателя, 2)распыление сил врага по территории, что снижает их боевую эффективность, и т.п.)
696. Поэтому вместо того. чтобы говорить о политической стратегии и подкрепляющей ее стратегии военной, корректнее было бы говорить о стратегии политико-военной, как единой концепции.
697. Применять такую стратегию не означает переходить к подпольным методам времен диктатуры, которые при нынешней демократизации не актуальны, но необходимо не забывать и о методах самозащиты, когда обстоятельства их потребуют, и иметь хорошую разведку, дабы знать о шагах, предпринимаемых противником, и быть готовым к принятию контрмер. (Надо, как говорит Тарсо Женро, уделять внимание структурам самозащиты в особых обстоятельствах и вести серьезную разведку и контрразведку.)
698. Если правые будут уважать легальные достижения народа, если левые будут иметь те же возможности обращения к народу, что и правые - ТВ, радио, пресса и т.п. - тогда, безусловно, предпочтительны конституционные пути преобразования общества. Правые, а не левые закрывают этот легальный путь.
10) НОВАЯ ПРАКТИКА ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗМА В ГЛОБАЛИЗОВАННОМ МИРЕ
699. В мире, где задача доминирования решается уже в глобальном масштабе, еще более необходима координация и стратегия борьбы на региональном и сверх-региональном уровне.
700. Как говорит Энрике Рубио, мы должны искать объединения всех подавляемых, эксплуатируемых, отбрасываемых системой в глобальном масштабе, включая и живущих в развитых странах; координация, взаимодействие и союзы между политическими и социальными субъектами, участвующими в освободительной борьбе, стремясь создать всемирные объединения. (Одной из попыток в этом плане, которую следовало бы поддержать, является Всемирный Форум Альтернатив, предложенный Самиром Амином.) Необходимо выработать стратегию, включающую связь с силами, которые действуют в трех больших блоках мировой власти, и установить многосторонние отношения с каждой из них с целью изменить распределение политических зон влияния между ними.
701. Надо шаховать капитализм в политическом, государственном и не-государственном, членском и не-членском, партийном и непартийном, социальными движениями, научно-техническими комплексами, центрами культуры и связи, в которых куются решающим образом формы восприятия, самоуправляющимися организациями... Говоря немного схематично и отчасти шокирующе, - революция будет международной, демократической, многосторонней и глубокой - или ее не будет.
11) ВОПЛОЩЕНИЕ ЭТИЧЕСКИХ ЦЕННОСТЕЙ НОВОГО ОБЩЕСТВА, КОТОРОЕ МЫ ХОТИМ ПОСТРОИТЬ
702. В мире, где царит коррупция и существует, как отмечалось выше, растущее неверие в политические партии и в политику вообще, крайне важно, чтобы левая организация имела отчетливо иной этический профиль, способный воплощать в повседневной жизни те ценности, о защите которых она говорит, чтобы ее практика была едина с заявлениями, как у Че, почему он и является столь притягательным для молодежи, уставшей от слов, расходящихся с делами.
703. Люди отвергают те церкви, которые обещают демократию без дискриминации для всех общественных классов и при этом отказывают собственным верующим в самых элементарных свободах выражения, если те не воспринимают слепо их лозунги;... генеральные штабы, которые сами по себе обсуждают и решают вопросы всеобщего блага;... гигантские машины, которые конфискуют инициативу, слова и дела личности. (Альберола)
704. И так как цель социальной революции - не только борьба за выживание, но и изменение формы жизни, необходим выход в мир морали и любви в поисках прямого и ежедневного изменения манеры жить, думать и чувствовать, создавая новую структуру ценностей. Ожидать, что все это произойдет как простое следствие изменения производственных отношений - значит впадать в механистический эволюционизм, который мы отвергаем.
705. Новая мораль должна стремиться к исчезновению противоречий между общественными и личными ценностями, стремясь построить мир сотрудничества, солидарности и любви.
706. И эту борьбу за изменение повседневной жизни надо начинать в момент вступления в партию, незачем ждать победы социальной революции (что и будет содействовать ей через прямое и косвенное воспитание общества), потому что, как говорил Че, сам человек должен быть объектом сознательного процесса самовоспитания.
707. Речь идет о том, по словам Орландо Нуньеса, чтобы учиться бороться ежедневно против каждой отчуждающей организации, структуры, ища, как заменить их, изобретая новые, что не исключает борьбу за великие социально-политические изменения. Если мы боремся за социальное освобождение женщины, то должны уже сегодня начать с изменения отношений мужчина-женщина в семье, преодолевая разделение труда в ней, культ господства мужчины (в Лат.Америке это называется “мачизм”); если считаем, что главная глина в нашей работе - молодежь (Че), мы должны учить ее самостоятельно думать, занимать верные позиции и уметь их защищать, опираясь на свои знания и чувства; если боремся против расовой дискриминации - не должны допускать ее в собственной жизни; если боремся с отчуждающим потребительством, должны реализовать в скромности своей жизни. Одна из главнейших ценностей, которой следует учить и учиться, есть единство мышления и действия, отвержение двойной морали. Здесь один из великих примеров - Че.
708. С другой стороны, основополагающе, чтобы создаваемая нами организация была воплощением честности и гласности. Здесь недопустимо ни малейшее пятнышко на ее репутации. Надо создать условия тесного контроля за честностью кадров и руководителей.
709. Наконец, кроме знамен свободы, равенства и братства, поднятых Великой французской революцией, которые сохраняют свое значение, полагаю, что надо было бы добавить и четвертое знамя - скромность и строгость к себе. И не из чувства христианского аскетизма, а для противостояния всеохватному самоубийственному потребительству конца века. (Этот пункт нуждается в дальнейшей проработке.)
4. ЛЕВЫЕ И РЕФОРМЫ.
1. Концептуальные проблемы.
1) ЛАТИНОАМЕРИКАНСКИЕ ЛЕВЫЕ ЗАНИМАЮТ ВСЕ БОЛЬШЕЕ ПРОСТРАНСТВО В КОНСТИТУЦИОННОЙ СФЕРЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
710. Чтобы закончить, хотелось бы сказать, что на переживаемом нами ультраконсервативном этапе, в глобализованном мире, где соотношение сил на международном уровне абсолютно неблагоприятно, использование существующих институтов и путь реформ приобретает все большее значение для латиноамериканских левых.
711. В 90-е годы, после поражения первых волн латиноамериканской герильи, после поиска решения путем переговоров центрально-американской герильи третьей волны в Сальвадоре и Гватемале, большинство латиноамериканских левых склонно к конституционному пути.
(Чилийский социолог Габриель Гаспар различает четыре последовательные фазы латиноамериканской герильи: а. Этап “очага” (от победы на Кубе до гибели Че в 1967). б. Фаза “городской герильи” и увеличение мобилизаций народных и национальных (70-е годы). в. Центрально-американский кризис и появление “военно-политических организаций” (от победы сандинистов до мирных соглашений в Сальвадоре и Гватемале). г. Герильи после-холодновоенные.
а) - сельские партизанские движения в Перу, Боливии, Аргентине, Гватемале, Никарагуа, Венесуэле. б) - городские партизанские движения Тупамарос в Уругвае, Монтонерос и РАН в Аргентине, МИР в Чили. г) - сапатисты в Мексике.)
712. Наиболее значительное исключение - поскольку вместо ослабления, похоже, усиливается, и с каждым разом все больше приближается к стратегическим городским центрам - это колумбийская герилья, заслуживающая отдельной статьи.
713. Особенно значительны - как мы видели - достижения левых в Уругвае, Сальвадоре, Мексике, Никарагуа и Аргентине.
2) ЛЕВЫЕ СТАЛИ РЕФОРМИСТАМИ?
714. Означает ли, что предпочтение, отдаваемое в последние годы левыми конституционным методам борьбы, свидетельствует о том, что они стали реформистами?
715. Для ответа на этот вопрос надо сначала ответить на другие: Обязательно ли реформисты те, кто предпочитает конституционные формы борьбы? Обязательно ли революционны те, кто отвергает конституционный путь и предлагает резко радикальные выходы? Является ли сегодня реформистом сторонник продвижения вперед путем реформ?
716. Для начала мне кажется важным поразмыслить над следующими словами: главная опасность - и, быть может, единственная - для настоящего революционера - преувеличивать революционаризм, игнорировать, каковы пределы, в которых революционные методы адекватны и эффективны. Это слова не социал-демократа, а революционера Ленина, который далее так развивал эту мысль: Почти все подлинные революционеры потерпели поражение, когда стали писать слово “революция” с заглавной буквы, поднимать “революцию” почти на уровень чуда, терять голову и способность к размышлению, спокойному и грамотному анализу положения, в какой момент, в каких обстоятельствах и в какой сфере действий надо действовать революционным образом, а в какой момент, в каких обстоятельствах и в какой сфере действия надо действовать реформистским образом.
3) РАЗЛИЧИЕ МЕЖДУ РЕФОРМОЙ И РЕВОЛЮЦИЕЙ
717. Революционеров и реформистов не всегда легко различить, потому что - как говорит Норберто Боббио - не всегда реформы затеваются, чтобы избежать революции, а революция вовсе не обязательно связана с насилием. Когда позиции заостряются до крайности, их легко различать, но ежедневная политическая практика много труднее.
718. На деле революционные руководители-марксисты всегда предпочитали борьбу за реформы, хотя и понимали, что они производят изменения, не лишающие власти господствующие классы.
719. Проблема не в том, чтобы сказать да или нет реформам, а в изучении, когда целесообразно бороться за реформы и как можно от них получить революционные плоды.
720. Роза Люксембург в своей классической книге “Реформа или революция” писала, что парламентская и профсоюзная деятельность важны для революционеров, потому что подготавливают пролетариат, т.е. создают субъективный фактор социалистической революции. Через эту практику рабочие приходят к убеждению в невозможности провести фундаментальные общественные преобразования через такую деятельность и пониманию необходимости завоевания власти.
721. Такая борьба имеет значение в той мере, в какой она содействует организации трудящихся и усиливает сознание эксплуатируемого класса, но если она служит для наилучшего приспосабливания к капиталистической экономике, если реформы делаются как бы самоцелью, они теряют свою эффективность и перестают быть средством подготовки большинства народа к завоеванию власти.
722. Т.о., ни использование силы, с одной стороны, ни использование конституционных возможностей реформ, с другой, не могут быть критерием установления разграничительной линии между революционерами и реформистами.
723. Какой же критерий тогда использовать?
724. По-моему, лучше всего тот принцип, который определяет реформистами тех, кто через реформы ищет способ усовершенствовать существующий порядок, а революционерами - тех, кто, развивая реформы, в то же время борется за его глубокое изменение, которое не может произойти без разрыва с предыдущим порядком.
2. Условия, при которых конституционная борьба служит революционным целям.
725. Но как определить, является ли конституционная борьба за реформы на деле революционной или же реформистской, особенно когда самодекларации в политике стоят все меньше?
726. Предлагаю следующие критерии для определения такой практики, как революционной:
727. Первое: смотреть, сопровождаются ли предлагаемые реформы параллельными усилиями по усилению народного движения, так, чтобы все более широкие слои народа организовывались и вливались в борьбу.
728. Второе: смотреть, получаются ли педагогические результаты от конституционных действий левых. Предвыборная компания, например, может быть прекрасным полем для обучения народа, если ярко ориентирована на повышения уровня сознания народа по наиболее важным политическим вопросам, но может ограничиться и простым выполнением маркетинга, что вместо подъема сознания народа дезориентирует его или просто ничего не делает в этом плане.
729. Третье: показывать иную политическую практику, позволяющую отличить действия левых от традиционных партий, отражающую, в то же время, усилия показать ограниченность существующих институтов и необходимость преобразовать их, избегая создавать иллюзии, что путем реформ можно разрешить проблемы, требующие революционных решений.
(Во время 1-й мировой войны Ленин предупреждал, что революционеры должны голосовать в парламентах, даже в этот момент, за улучшения, даже самые мелкие, в положении масс, за большую помощь опустошенным районам, за уменьшение национального гнета, но нельзя создавать иллюзии, что реформы способны решить проблемы, требующие революционного решения. В январе 1917 он настаивал: Мы думаем, что было бы большой глупостью для революционных социал-демократов отказаться бороться за реформы вообще, включая “конституционную реформу”, но обуславливал эту борьбу тем, чтобы не забывать при этом, что великие исторические проблемы разрешаются прямым насилием масс, которое создаст новые основы, а не через соглашения, опирающиеся на старое, упадочное. агонизирующее.)
730. Согласна с Карлосом Виласом, что вызов, с которым сталкиваются организации, которые в прошлом прибегали к вооруженной борьбе или интенсивным политическим конфронтациям, касается их способности и воли отстаивать предложения глубоких изменений в новом институционном сценарии. Сценарии, который требует адаптации стиля, ритма, стратегии, но который принципиально не должен был бы привести к изменениям существенных концепций или размаха альтернативных предложений.
3. Реформистские перегибы (прогибы).
731. Элементами, которые, напротив, служат индикаторами уклона в реформизм, являются:
732. Первое: тенденция умерять программы и инициативы без формулирования политических предложений, альтернативных существующему порядку вещей, используя аргумент, что политика - искусство возможного, что мы уже рассматривали выше. Исходя из того, что сегодня мы не имеем немедленной возможности изменить общество при столь неблагоприятном соотношении сил, полагают, что остается только быть реалистами и признать эту невозможность, приспосабливаясь оппортунистически к существующей ситуации. Политика, понимаемая так, исключает все попытки провозгласить альтернативу сегодняшнему капитализму, исключает поиск и реализацию альтернатив.
733. Второе: постоянные призывы к “ответственности” и “зрелости” профсоюзного и рабочего движения вместо того, чтобы поддерживать мятежность и дух борьбы. Стремление всегда действовать путем верхушечных переговоров и соглашений, избегая боевой мобилизации масс под предлогом не наносить ущерб функционированию госаппарата и не ставить под угрозу завоеванную с трудом демократию.
734. Лозунг оппортунистов: “Не гони волну!” очень хорошо отражает эту ситуацию. И, как говорит Карлос Вилас, будучи далекими от того, чтобы искать творческий альтернативный выход, работают скорее на его блокирование, принимая содержание и пределы проектов изменения в пространстве, допускаемом институционной системой.
735. Третье: тенденция использовать логику неконфликтности, диалога, мира, вместо обычной для левых логики преобразований.
736. Это не означает, что левые сегодня не должны бороться за создание как можно более широких альянсов против неолиберальных сил. Для этого важно верно применять диалектику сочетания конфронтация-согласие. Фронт Фарабундо Марти, например, опирается на двойное анти-неолиберальное согласие: национальное и народное, делая главный упор на второе из них.
737. Четвертое: тенденция приспособиться к правилам игры вместо того, чтобы бороться за установление новых ее правил.
738. И это приспосабливание к сценарию производит изменение в их идеологических ориентирах, программных предложениях и радиусах действия.
4. Главные вызовы институционным левым.
739. Несомненное продвижение левых в институционном поле не должно заставить нас забыть, что ныне существующая институционная демократия дает не только выгоды, но и навязывает ограничения. Великий вызов, с которым мы сталкиваемся - как говорит Энрике Рубио - определить, как максимизировать первые и минимализировать вторые, как копить силы в пользу изменений, а не существующего порядка, особенно когда участие в буржуазных институтах делает левых в определенной мере легитимными, и как создавать альтернативные институты, исходя из действий различных общественных и политических субъектов.
740. Поэтому левым надо ответить на многие вызовы, чтобы суметь достичь аккумулирования сил для проведения изменений, а не сохранения статуса кво. Среди них можно назвать следующие:
741.