Geum.ru

Стрелец бронзи

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   ...   22

ПАРМИДЖАНИНО (Parmigianino) Франческо, 11.01.1503 (сейчас это день Козерога, но тогда этот день совпадал с началом Водолея), итальянский живописец, один из основоположников маньеризма.

Какая связь между знаком Пармиджанино и его произведением «Автопортрет в выпуклом зеркале»? (1542) исполненном на дереве полусферической формы? Автопортрет выражает стремление Водолея к созданию иррационального пространства. Рыбы также обладают стремление к иррациональности, но их иррациональность эмоциональна, тогда как у Водолея она интеллектуальна. Само словосочетание «рациональная иррациональность» парадоксально, но парадоксальность характерна для Водолея.

Какая связь между знаком Пармиджанино и его картиной «Портрет мужчины, оторвавшегося от чтения» (1523-24, Городская художественная галерея, Йорк, Англия)? Процесс чтения имеет отношение к Меркурию. Возвышение этой планеты в Водолее наделяет этот знак любовью к чтению. Если Водолей отрывается от чтения, то только для того, чтобы снова к нему приступить.

Какая связь между Водолеем и картиной Пармиджанино «Обращение Св. Павла» (1527-28, Музей истории искусства, Вена, Австрия)? Обращение св. Павла – блестящий образец неожиданности духовного прозрения, сопровождающегося временной слепотой. Планета неожиданности просветления – Уран, управитель Водолея, а Солнце, связанное с внешним зрением, находится в этом знаке в изгнании. Солнце владеет личной осознанной волей, тогда как Уран проводит сверхсознательное влияние, которое не подконтрольно человеку. Солнце – хозяин Льва, привыкшего повелевать, но неожиданные энергии Урана Водолея напоминают Льву, что он не хозяин положения, что есть универсальная сила, бесконечно более могущественная, чем он сам. Неожиданность Урана вышибает человека из седла его самодовольства, его заблуждения, что он хозяин положения и делатель вещей.

На картине Пармиджанино изображён апостол Павел, внезапно сброшенный высшей силой с коня на землю. Знак Зодиака апостола Павла неизвестен, но есть традиция, в которой этот апостол соответствует Стрельцу. Это представляется вполне вероятным, потому что религиозная деятельность Павла напрямую соотносится с девятым домом этого знака. Даже если допустить, что фактически Солнце у него было в другом знаке, его символический образ – это стопроцентный Стрелец, способный не только безмолвно верить и любить как Рыбы, но и активно проповедовать целостное религиозное мировоззрение. Когда в книгах по астрологии, к типичному представителю Стрельца относят образ проповедника-миссионера, то это звучит отвлечённо и не вызывает ярких ассоциаций, но когда называют знакомое имя апостола Павла, тогда этот образ наполняется выразительной реальностью.

Интересно заметить, что в равнодомном гороскопе Стрельца Водолей находится в третьем доме, а Лев – в девятом. Ось между этими домами – это ось пути, поездок, путешествий. Прозрение озарило Павла на его пути в Дамаск. В этом прозрении проявились не только силы Водолея, но и качества Льва. Силам Водолея созвучна безличная энергия, а качествам Льва созвучна воля Личности. Высший открывается Павлу как личность, как Иисус. Личное общение предполагает избирательность, тайну интимности, и то, что происходит между Павлом и Высшим, остаётся невидимым для других.

Какая связь между знаком Пармиджанино и его картиной «Мадонна с длинной шеей» (1534-40, Галерея Уффици, Флоренция)? В равнодомном гороскопе Водолея в четвёртом доме располагается Телец. Четвёртый дом определяет отношение к матери, к раннему детству, к традиции. Телец управляет шеей и домом ценностей. Длинная шея говорит о высоких и утончённых ценностях. Удлинённые пропорции типичны для маньеризма.

Термин «маньеризм» имеет итальянское происхождение от слова «манера». Манера, надуманность маньеристов пришла на смену искусству Возрождения. Постижение природы сменилось её деформацией, созвучие красок сменилось колористическими диссонансами, ясная логика композиции и перспективы сменилась скачками в иррациональное пространство. Маньеризм как бы совершает круг по спирали и возвращается к средневековому искусству с его тяготением к условному знаку, но это возвращение обогащено достижениями Возрождения. Маньеризму не удалось достичь вершин высокого Возрождения, но он есть незаменимое звено связи между Возрождением и барокко, между Возрождением и всем последующим развитием мировой живописи.

Интересно заметить, что титаны Возрождения – это Овен Рафаэль, Телец Леонардо и Рыбы Микеланджело, тогда как основоположники маньеризма – это Близнецы Понтормо и Водолей Пармиджанино. Смена художественного направления отражается в изменении стихий знаков его ведущих представителей. Маньеризм приносит воздух знаков. Огонь вдохновляет, земля творит форму, вода наполняет глубиной чувства, но воздух приносит манерность мысли.

«Мадонна с длиной шеей» Пармиджанино – это самое знаменитое полотно итальянского маньеризма. На первый взгляд в картине нет ничего загадочного и она вполне напоминает работы мастеров Возрождения, но если войти внутрь картины, то возникает очень странное , фантастическое впечатление и понимаешь своеобразие загадки маньеризма.

Пространство в картине Пармиджанино становится ненатуральным. Очень низкая линия горизонта – как указатель на безграничную пространственную глубину, но этой глубины в действительности нет. Портик отбрасывает тени, но они говорят о таком количестве колонн, которое просто не поместится в пространстве картины. Между фигурой Мадонны монументальных размеров и миниатюрной фигурой св. Иеронима есть расстояние, но оно нереально, иррационально, не соответствует никакой логике перспективы. Метафизическому пространству полотна созвучна изощрённая извилистая линия, как бы существующая отдельно от формы. Неприродная гамма цветов как бы создана в лаборатории алхимика и отражает холодный загадочный свет других миров.

Вместе с тем Мадонна с младенцем и ангелы – это не призрачные символы и маски, они обладают наглядной чувственной красотой, это конкретные лица, а не абстрактные лики. На щеках ангелов румянец, а в их глазах человеческие чувства. В этом есть загадка Водолея: он человечен как никто на планете, и вместе с тем он принадлежит неведомым космическим далям, в нём есть холод неопознанных пространств. Когда Водолей хочет говорить о личной любви, он дополняет себя качествами Льва. Лев управляет сердцем. Изящнейшим жестом правой руки Мадонна указывает на своё сердце, и её длинные изогнутые пальцы как бы пульсируют волнообразно энергией любви, исходящей из сердечного центра.

Водолей и Лев дополняют друг друга, как два основных пути к истине: путь знания и путь любви. Лев управляет пятым домом романтической любви, которая считается более глубоким образом мистических отношений с Высшим, чем супружеская любовь, определяемая седьмым домом Весов. Путь любви предполагает двойственность любящего и любимого и многообразие любовных отношений. В полотне Пармиджанино Мадонна, младенец и ангелы обозначают духовный путь любви и молитвенного общения. Путь знания предполагает тождество познающего и познаваемого. В полотне Пармиджанино духовный путь знания и недвойственности обозначен колонной за спиной Мадонны.

Путь знания учит единству истины и искателя, и в этом единстве нет различий, но чтобы вступить на этот путь, необходим учитель. Фигура Иеронима с развёрнутым свитком в руках символизирует учителя, помогающего вступить на путь и утвердиться на нём. Однако на пути знания высшая форма конкретного учителя не должна идеализироваться как объект поклонения. Вот почему фигура Иеронима очень маленького размера и его руки указывают на свиток и на колонну. Сама истина учения несравненно важнее телесного облика учителя. Истина не имеет украшений, она как голая колонна без всяких надписей и слов. На пути знания символ истины – это отвлечённый знак, тогда как на пути любви символ истины стремится к живописному образу личного идеала. Этот образ создаёт энергию, способную мистической алхимией процесса преобразовать плотную смертную материю в новую преображённую и бессмертную природу.

Интересно заметить на картине соотношение между путями безличного знания и личной любви. С одной стороны, правая рука Мадонны и младенца Иисуса указывают на колонну, как на символ незримого абсолюта. Зримый образ избранного идеала ведёт к незримому соединению с самой сущностью всех идеалов. Но с другой стороны, темно-голубая ткань Мадонны, спускающаяся с ёе плеч и как бы развевающаяся от ветра, говорящего о стихии Водолея, закрывает часть светлой колонны. Двойственность субъекта и объекта в любви и поклонении закрывает истину абсолютного единства. С одной стороны чувственные образы высшей истины, её имена и формы ведут к ней, а с другой стороны скрывают её, как одежды. В апокрифическом Евангелии сказано: «Истина не пришла в мир обнажённой, но он а пришла в символах и образах» (от Филиппа, 67).

Обнажённая шея Мадонны на картине Пармиджанино напоминает колонну за спиною Мадонны. На латинском языке слова «шея» и «колонна» подобны друг другу и есть католическое изречение, посвящённое этой картине, и символизирующее непорочность Мадонны. Colomna Tua, colone tua – шея твоя, колонна твоя. Непорочность Мадонны означает, что энергия творения в основе своей чиста, потому что она не отделима от своего абсолютного источника.

Абсолютный источник подобен латинской букве I, а энергия творения – букве S. Изогнутая в форме латинской буквы S фигура Мадонны задаёт тон всей композиции картины Пармиджанино и контрастирует с прямой как буква I колонной. Эта змеевидная линия, типичная для маньеризма, полна женского изящества, грации, изощрённого мастерства. Этот изогнутый модуль пронизывает композицию движением, расходящимся от фигуры Мадонны и образующим ритмы вторящих друг другу и спорящих между собой линий. Округлое лицо Мадонны и очертания её тела рифмуются с формой сосуда в руках ангела и с изгибом его ноги. Колонна активно подчёркивает вертикальную ось композиции и отражается эхом в вытянутых пропорциях фигуры и длинной шее Мадонны.

Колонна соотносится с активным мужским первоначалом и знаком Овна, а шея Мадонны соотносится с пассивной женской энергией и знаком Тельца. Первый дом Овна говорит о персональной сущности и утверждает «я есть». Второй дом Тельца определяет энергию, которой обладает эта сущность, и утверждает «я имею». Энергия проявленной вселенной вторична по отношению к Абсолюту, как Телец вторичен по отношению к Овну, как достояние человека вторично по отношению к его самосознанию.

Как Овен первый знак Зодиака, так бытие Я появляется первым, а за ним возникает всё остальное. Без субъекта нет объекта. Сначала возникает местоимение я, и только потом он, она или они. Я появляется как колонна, как стержень, который удерживает и пронизывает любое другое местоимение, любое другое он, она или они. Это можно увидеть в английском языке, где местоимение I – Я всегда пишется с заглавной буквы. Немногие задумываются над смыслом правил языка, но просто автоматически им следуют. Местоимение I всегда пишется в английском языке с заглавной буквы, потому что в основе всех «я» находится реальность единого абсолютного Я. В транскрипции звучания английских местоимений he, she, they присутствует буква I, напоминающая, что без я нет любого другого местоимения. В русском языке звук «я» можно фонетически увидеть как йотированную «а», как «йа», что отсылает к букве йод, к точке над и. Поставить все точки над и – значит вернуться к изначальному источнику, в котором нет неясностей, установить все точки сосредоточенного внимания на вершине изначальной колонны. На иврите местоимение «я» звучит как «ани» и так же содержит в себе букву йод. Йод – это первоначальная буква священного имени Высшего, открытого Моисею у горящего куста ежевики. На иврите йод подобна точке, но в латинском точка раскрывается чёткой вертикальной осью, проявляя свой потенциал. Интересно отметить троекратное присутствие i в написании имени художника Parmigianino. Творческий потенциал проявляется тремя аспектами, колонна имеет основание, ствол и вершину. Ещё никто не обращал внимание на связь колонны на картине художника с формой и символическим значением латинской буквы «i» в его имени, но эта связь позволяет глубже постичь взаимопроникновение явлений.

Колонна на картине Пармиджанино сочетает в себе тему Льва и тему Водолея. Колонна может выражать принцип субъективной воли и личной власти Льва. С другой стороны колонна может означать принцип безличных законов Абсолюта, управляющих вселенной, принцип, близкий Водолею.

Картина Пармиджанино символически отображает момент непорочного зачатия. Колонна напоминает об активности воли мужского начала, имеющей отношение к знаку огня Льву, но сама идея непорочного зачатия парадоксальна, как мысль знака воздуха Водолея. Водолею как знаку платонической любви созвучна идея непорочного зачатия, хотя он видит в ней не столько божественное откровение для слепого преклонения, сколько возможность для изобретений человеческого разума превзойти ограничения природы. Эта возможность вдохновляла алхимиков, вдохновляла Пармиджанино, который стремился не просто изображать мир вокруг себя, но создавать новую природу.

Путь поклонения личному идеалу ближе Льву, Водолей тяготеет к безличной истине. Вот почему с наступлением эпохи Водолея распространяются идеи безличной науки. Наука намекает на некий изначальный вакуум, но не приписывает ему никаких психологических качеств личности. Плюрализм Водолея соответствует стремлению науки к изучению многообразия явлений, к сохранению каждого уникального вида. А универсализм этого знака говорит о стремлении науки к открытию основополагающих принципов и законов, к обоснованию теории единого поля, колонна которого поддерживает всё многообразие явлений.

Водолей сочетает монизм универсального принципа всеединства и плюрализм путей, ведущих к раскрытию этого принципа. Водолей признаёт единое высшее Я, живущее в каждом, тогда как Лев находит этому Я личное имя и ставит все другие имена ниже. Водолей более объективен в том смысле, что он не признаёт волюнтаризма, свойственного субъективному Льву. Но с другой стороны Водолей более субъективен, чем Лев, потому что личный идеал Льва – это объект поклдонения, тогда как высшее универсальное Я Водолея – это сама субъективность в глубине каждого человека.

Не удивительно, что начало эпохи Водолея совпадает с распространением английского языка, потому что некоторые правила этого языка очень созвучны этому знаку. В английском языке местоимение «я» всегда пишется с заглавной буквы, и это созвучно гуманизму Водолея и говорит о том, что высоким достоинством обладает каждый сознающий себя человек, даже если он на самых низших ступеньках социальной лестницы. Когда в других языках это местоимение пишется в середине предложения с заглавной буквы только в особых случаях, обозначая высокое положение говорящего или пишущего, тогда это ближе Льву, чем Водолею, потому что Лев любит быть центром внимания, как Солнце, а Водолей знает, что небо едино для всех.

Если у Льва не хватает сил выдвинуться самому, то он находит какую-либо великую религиозную или историческую личность и поклоняется ей как воплощению своих желаний, как объекту истины. Объект поклонения располагается выше поклоняющегося субъекта и «я» субъекта должно быть ниже «Ты» объекта. Однако твёрдое правило английского языка не позволяет этого сделать: Я поклоняющегося субъекта всегда графически выше ты объекта поклонения. В английских переводах Библии это несоответствие бросается в глаза. Человек молится Богу и говорит: я и ты, но это Я написано заглавной буквой, а ты – маленькой. Здесь есть несоответствие между формой и содержанием, потому что маленькому человеку соответствует маленькая буква, а безграничному Богу – заглавная. Это графическое соответствие имеет корни древнейшего архетипа, согласно которому правителей и победителей всегда изображали большего размера, чем подчинённых и побеждённых. Маленькое «я» никак не может быть выше безграничного «Ты». Но весь глубокий смысл в том, маленькое я – это эго, которое в действительности не существует. Существует только единое абсолютное Я, все многочисленные «я» - это только его отражения, не имеющие никакого самостоятельного существования. Можно произносить «я» только условно, в целях общения, нет никакой самодостаточной реальности отдельного «я». Если нет я, то не может быть и ты, без первого дома гороскопа не может быть седьмого или какого-либо другого.

На высочайшей вершине мистического познания нет ничего, кроме единого Я Абсолюта. Двойственность субъекта и объекта, тройственность познающего, познаваемого и познания – всё это только ступени приближения к истине. Тройственность человека, вселенной и Бога – это только тройственное отражение единого Я, единого Абсолюта.

Как напоминание об этой мистической истине в английском языке местоимение I всегда пишется с большой буквы в любом его местоположении. Как напоминание об этой истине возвышается единая колонна на картине Пармиджанино. Понятие Бога и образ Мадонны могут быть необходимы для того, чтобы научиться молиться и сбросить иллюзию эгоизма, но на вершине должно остаться единое чистое Я. Эту высшую точку достижения нельзя выразить но на неё можно поэтически намекнуть. На этой вершине нет образов, мыслей и слов, пространство и время над этой вершиной не властны, одно бытие нераздельно царит там во веки веков, там нет ничего, кроме истины, блага и счастья.

На эту вершину восходили многие мистики, но они не знали там ничего, кроме безмолвия, а когда они нисходили, возникал двойственный язык и стереотип господствующего мировоззрения, и выражение искажало переживание. Одним из немногих, кому удалось указать словами на невыразимое, был Мейстер Экхарт. Возможно, что он был Водолей, способный не только проникнуть в истину, но и указать на неё парадоксами мысли. В эпоху Водолея, в эпоху поиска истины и общечеловеческих духовных ценностей возрастает интерес к произведениям Экхарта. Его реальный опыт запредельного становится мостом к взаимопониманию мистиков и художников Востока и Запада. Стремление к взаимопониманию среди духовных сил планеты является главным вдохновляющим стимулом для Водолея, для его знака и эпохи.

Водолей – это знак воздуха, духа. Открывается многим, что эпоха Водолея – эпоха Святого Духа. На латинском Святой Дух – это Spiritus Sanctus. Слово «spiritus» имеет много значений. Это веяние, дыхание, воздух, жизненная сила, энергия. Энергия не движется прямой непрерывной линией, она движется волнами, скачками, извивами, напоминающими букву S и изогнутую фигуру Мадонны на картине Водолея Пармиджанино. Энергию можно назвать девственной в том смысле, что она сама по себе как нейтральное чистое поле. Поле можно засеять культурными растениями или сорняками. Энергию можно направить в противоположных направлениях.

Энергия может течь вниз и быть подобной извивам змея в Эдеме или она может подниматься вверх и быть подобной извивам Медного змея на шесте Моисея. На латинском слово spira означает «изгиб, извив», а слово spiritus имеет значения «воздух, дух, энергия, жизненная сила, змеиное шипение». Вот почему противопоставляется Святой Дух и дух нечистый. Когда энергия ведёт к истине, её можно назвать святой, а когда она уводит от истины, её можно назвать нечистой. Ядерная энергия одна, но она способна служить созиданию или разрушению. Поэтому так важен человек, который направляет энергию. Мадонна изображена Пармиджанино с младенцем, который должен вырасти и показать правильное направление всем энергиям.

Энергия – как воздух, как дух – он невидим, ощутим. Для того, чтобы дух был видим, обрёл форму, он должен соединиться с землёй, с материей. Вот почему рождество Мадонны празднуется в знаке Девы. Это не исторический праздник, это символическая дата. Когда энергия духа соединяется с веществом тела, возникает индивидуальное сознание. Это сознание не вечно и в этом смысле нельзя сказать, что материалисты полностью заблуждаются.

Психосоматическое сознание личности вторично по отношению к материи и рассматривая его, нельзя утверждать, что есть какая-то вечная душа. О какой вечности души можно говорить, если мысли и чувства рождаются и умирают за одно мгновение? А если есть сознательное существование за пределами мыслей, ощущений и чувств, то как оно может быть личным, ограниченным? Оно может быть только безграничным, универсальным Ограничение должно умереть, чтобы открылась безграничность. Иисус умирает, воскресает Христос. Воскресение есть возвращение к первоначальному принципу универсального сознания.

В картине Пармиджанино символом принципа первоначала является колонна, напоминающая латинскую букву I. Интересно заметить, что латинский текст Евангелия от Иоанна начинается с этой буквы: «In principio...» – «В начале или в принципе...» (Иоанн 1-1). Как единый принцип первоначала далёк от массы поверхностных взглядов, но обладает величайшим смыслом, так и единица колонны на картине Пармиджанино отдалена в её глубину, но обладает сокровенным значением. Вглядываясь в эту колонну, постигаешь принцип творения. Загадочная иллюзорность построения картины оказывается точным указанием на ясную реальность.

Капитель колонны однозначно говорит о присутствии одной колонны, но за основанием колонны видны другие колонны. Эти колонны как бы исходят из края одеяния, ниспадающего с плеч Мадонны. Здесь есть нарушение точности фактического изображения ради значительности символического выражения. Принцип первоначала един в своей высшей непроявленной сути, но благодаря покрывалу своей энергии, он предстаёт множественным в проявленном осуществлении. Бытие едино как бытие, но знание о бытии уже создаёт двойственность самого бытия и его отражения в знании. Вот почему развёрнутый свиток в руках Иеронима как бы наложен на изображение многих колонн.

Колонна на картине Пармиджанино говорит об изначальном принципе творения и напоминает о первом предложении Книги Бытия. Как в этом предложении, так и в картине есть нарушение привычных правил ради скрытого, внутреннего и высшего смысла. Следуя привычной реальности, взгляд ищет капители у колонн, имеющих основания, капители, но их нет. На картине Пармиджанино капитель имеет только одна первая выделенная светом колонна. Непонятным, нарушающим привычные представления о реальности образом на картине появляются основания и нижние части ряда колонн, находящихся за первой колонной. Создаётся впечатление, что художник просто забыл по каким-либо причинам дописать капители колонн. Но если это обстоятельство ещё как-то можно объяснить незавершенностью работы, то совсем необъяснимо с точки зрения привычного реализма другое обстоятельство.

Портик отбрасывает многочисленные тени, говорящие о таком количестве колонн, которое никак не способно уместиться в пространстве картины. Тут нет речи о незавершенности, здесь сознательное нарушение законов отображения реального пространства. Если бы такое написал ученик живописи, его попросили бы исправить ошибку. Но то, что кажется бессознательной ошибкой, может быть сознательным выражением глубочайшей истины.

Подобным образом в первом предложении Книги Бытия на языке подлинника иврите существует нарушение правил грамматики. «Берейшит бара Элохим…» - это переводят как: « В начале сотворил Бог …» (Бытие 1-1),но слово «Элохим» имеет множественное число и его точный перевод: «Боги» или «Силы». Однако глагол «бара» - «сотворил» стоит в единственном числе. Если бы так написал ученик, изучающий иврит, ему указали бы на грамматическую ошибку и попросили её исправить. Но то, что кажется бессознательной ошибкой, может быть сознательным выражением глубочайшей истины. Понимание истины сближает первое предложение Книги Бытия и картину Пармиджанино. Книга и картина говорят об истине соотношения единого и множественного языком грамматического и изобразительного парадокса.

Единое творит мир при помощи многочисленных энергий, как художник творит картину при помощи различных кистей и многочисленных красок. Но ни одна из этих сил не имеет самостоятельного существования, все кисти и краски следуют воле единого художника. Все силы планет следуют воле единого Я, нет никакой отдельной от целого силы.

Но абсолютное единство находится за пределами ума, все, что постигается, постигается в многообразии. Вот почему наука имеет больше власти над умами современных людей, чем религия. Её разум лучше разбирается в многообразии, тогда как вера верит в умонепостижимое единство. Философия способна соединить разум и веру, а искусство обладает возможностью сделать сухую отвлечённую философию образно-наглядной. Умозрительные небеса философии чувственную землю искусства лучше всего сочетает астрология.

Астрология говорит, что Водолей и Лев образуют ось энергии личного и коллективного творчества. Творчество невозможно без полюсов энергии, без мужского и женского начала. Светлая колонна напоминает о мужском начале, а тёмно-синее, как бы наполненное дыханием энергии одеяние Мадонны, в которое как бы проникает колонна, напоминает о женском начале. Это мужское и женское начало – как чистые принципы. С одной стороны они свободны от каких-либо имён и ограничений, но с другой стороны они могут быть обозначены символическим языком. Знак Девы символизирует женское начало, а латинская буква «i» и буква иврита «йод» - мужское.

Согласно авторитетному трактату «Книга Творения» буква иврита «йод» соответствует знаку Девы. Буква «i» присутствует в названии этого знака на латинском – Virgo. Это намекает на тайну непорочного зачатия, связанного с Меркурием, который управляет Девой и возвышается в Водолее. Меркурий – это разум, посредник между духом и телом, подобно тому, как Мадонна и ангелы – это посредники между Высшим и человечеством. На картине Пармиджанино к Мадонне выступает ангел с большим сосудом или вазой в руках. Сосуд напоминает о кувшине Водолея, несущем информацию.

С точки зрения алхимии этот сосуд на полотне является герметической вазой Гермеса или Меркурия – символом фазы алхимического процесса, символом начальной фазы превращения материи или зачатия. В картине Пармиджанино присутствует аллюзия на идею тождества между Иисусом и ляписом – философским камнем. Пармиджанино сочетает тему непорочного зачатия и сложный смысл алхимического процесса в тончайшей, грандиозной и загадочной композиции, составляющей неповторимую славу маньеризма.

Из жизнеописания живописца, сделанного Вазари, известно, что Пармиджанино изучал многие сочинения по алхимии и долгими часами проводил опыты в поисках секрета преображения материи. Тайны алхимических процессов включали внутреннюю работу со своей собственной энергией и этим отличались от обычных научных экспериментов с внешним веществом. В эпоху Водолея начинается возрождение интереса к эзотерическому знанию алхимиков, потому что оно позволяет найти связи между научным и мистическим взглядом на вселенную и человека.

К области алхимии относится работа по преобразованию своей внутренней энергии. В этом смысле колонна на картине Пармиджанино может пониматься как позвоночник вселенной и человека, как центральный канал, по которому необходимо поднять энергию змеи кундалини, обозначенную S-образным изгибом фигуры Девы. Позвоночник соответстует Льву, качествами которого дополняет свой знак Пармиджанино, тогда как волнообразные изгибы энергии напоминают символ Водолея. Пятый дом Льва управляет плодами творчества и детьми, и младенец на руках Мадонны символизирует внутреннего ребёнка, рождённого сверхприродным путём и несущего истину бессмертия и правду преображения.

Картина Пармиджанино обладает качествами Водолея: она предоставляет каждому возможность выбрать свой собственный духовный путь. Кто-то изберёт путь знания, путь истолкования символов и философской медитации. Кому-то будет ближе путь любви и молитвы, ему захочется изливать своё сердце перед прекрасным образом своего идеала. А кто-то найдёт, что его привлекает путь энергии, непосредственная работа со своим тонкими силами и каналами.

Эпоха Водолея говорит о многих путях к единой истине. Выдающимся провозвестником этой эпохи был Водолей Рамакришна. Чтобы найти в себе свой путь и творчески его раскрыть, необходима чистота, непорочность ума, умеющего быть пустым сосудом. Об этом говорит возвышение Меркурия в Водолее и сосуд Гермеса в руках ангела на картине Пармиджанино.